ставил там одну.
     - Черт побери,  я же не знал о том,  что будет шторм -  в сводке об
этом ничего не говорилось!  -  [Тебе достаточно было посмотреть на небо,
чтобы понять это...] Но он тогда сразу заперся в каюте,  чтобы скрыть от
Гончих волнение и  растерянность,  и снова вышел на палубу только тогда,
когда  шторм  уже  завывал вокруг,  когда  было  слишком поздно думать о
чем-то еще,  кроме своего собственного спасения. А потом - потом уже для
всего на свете было поздно. Он гневно посмотрел на Ариенрод. - Я тебя не
понимаю!  Почему она  столь многое значит для  тебя?  Даже если она твоя
родственница,  ты никогда не была ей близка.  В  всяком случае,  не была
близка так, как я...
     - Никто в  этом мире не  может быть ей  ближе,  чем я.  -  Ариенрод
склонилась к нему.  - Разве ты этого еще не понял? Неужели ты до сих пор
не заметил, что я - это Мун?..
     - Нет!  -  Он отшатнулся, но она поймала его за цепочку, на которой
висела медаль, и держала, словно на короткой сворке.
     - Мун -  это мой клон!  Просто я  специально сделала так,  чтобы ее
воспитали как  дочь Лета.  Я  хотела,  чтобы со  временем она заняла мое
место на королевском,  троне. Мы совершенно одинаковы во всех отношениях
- ВО ВСЕХ. - Она взяла руки Спаркса в свои и провела ими по своему телу.
- И мы обе любим тебя, и обе - больше всего на свете.
     - Это  невозможно...  -  Он  коснулся ее  лица,  понимая,  что  да,
возможно!  Они были словно ночь и день,  железо и воздух, желчь и мед...
[Тогда почему я люблю вас обеих? Он опустил голову. Потому что я не могу
не любить вас обеих, да помогут мне боги!]
     - Все возможно. Даже то, что она снова вернулась ко мне. - Ариенрод
смотрела как бы сквозь него,  сквозь толщу времен. - Но разве теперь она
так уж  нужна мне?..  Разве я  все еще хочу,  чтобы она была со мной?  -
Взгляд ее стал пронзительно острым.  -  И разве этого хочешь ты,  любовь
моя?
     Он рухнул к ее ногам и почувствовал,  как она обнимает и гладит его
- любовно, с чувством законного обладателя.
     - Нет,  я этого не хочу.  -  [Больше уже нет - не так, как когда-то
хотел ее,  только ее.] -  Только ты мне нужна, Ариенрод. Ты сделала меня
всем.  Ты -  и  больше никто мне не нужен!  -  [И ты -  это все,  чего я
заслуживаю.]

				  33

     - Ну,  сивилла,  сейчас познакомишься с моими питомцами!  - Бладуэд
резкими  повелительными  криками  погоняла  Мун,   заставляя  ее  скорее
пробираться сквозь толпу зевак,  собравшихся у входа в пещеру. Вся банда
вышла  наружу,  чтобы  посмотреть  на  сивиллу.  Они  показывали на  Мун
пальцами,  что-то бормотали,  выкрикивали всякие гнусные вопросы, но она
старалась не  обращать  на  это  внимания,  собрав  последние силы,  еще
остававшиеся в ее истерзанном теле -  пойманная рыба, бьющаяся на пирсе.
Но никто из бандитов не осмелился даже подойти поближе, они расступались
перед еле бредущей девушкой,  как травы расступаются под натиском ветра.
Даже  сама  Бладуэд  старалась  не  касаться  ее  и  не  расставалась со
станнером.
     И  даже если бы  Мун осмелилась вырваться из  лап бандитов,  ей все
равно было бы некуда идти.  Два дня они ехали куда-то в  глубь страны на
аэросанях,  взбирались  на  скованные  льдами  холмы,  пока  наконец  не
очутились в этом уединенном логове...  У Мун совсем не осталось сил; она
ни  за  что  в  одиночку не  смогла  бы  преодолеть бескрайние пустынные
равнины...   Она  с   трудом  пересекла  пространство  огромной  пещеры,
служившей разбойникам убежищем.  Собаки, привязанные между разноцветными
синтетическими  палатками  и   более  примитивными,   самодельными,   из
зеленовато-бурого брезента,  лаяли и  рычали,  когда она проходила мимо.
Пятна  палаток  выглядели  на   фоне  каменных  стен  словно  чудовищные
скопления  древесных  грибов.   Десятки  разнообразных  обогревателей  и
фонарей наполняли темноватую пещеру теплом и светом, а голоса и шарканье
ног создавали постоянный шум,  то усиливающийся,  то затихающий.  Мун на
минутку остановилась, протянув замерзшие руки к одному из обогревателей.
Однако нетерпение Бладуэд тут же  обожгло ее,  словно кипятком:  "Живее!
Поторапливайся!"  -  и  она  пошла  дальше,  слишком отупев от  холода и
усталости, чтобы протестовать.
     Бладуэд вела  ее  низким,  уходящим куда-то  под  землю  коридором;
впереди Мун видела неясный свет.  Волна странных запахов вдруг нахлынула
на  нее;  защипало в  носу,  словно от  дыма;  потом перед ней оказались
деревянные ворота;  доски  в  них  были  скреплены  проволокой.  Бладуэд
протиснулась  мимо  нее  и  нажала  пальцем  на  тяжелый  замок;   дверь
открылась,  и юная разбойница велела Мун проходить вперед,  и сама пошла
за ней следом.
     Мун,  оказавшись  внутри,  некоторое  время  стояла  без  движения,
рассматривая  свою  новую  тюрьму.  Этот  отсек  гигантской  пещеры  был
примерно футов двадцать -  тридцать в  длину и  столько же в  ширину и в
высоту. В центре, словно солнце, светилась лампа, подвешенная к потолку.
По  периметру,  запертые в  клетки,  привязанные на веревку или на цепь,
сидели  неведомые Мун  существа  -  примерно  с  десяток  самых  разных,
покрытых шерстью,  перьями,  чешуей или совершенно голых,  с морщинистой
кожей.   Мун  заткнула  нос  рукой,   ибо  здесь  вонь  казалась  просто
непереносимой.  Она видела,  как некоторые обитатели, зверинца съежились
от страха, другие, наоборот, грозно рычали, некоторые же остались лежать
в полной апатии. Потом она разглядела какого-то человека на голом тюфяке
у самой дальней стены.
     - Черт бы  ее побрал!  Ну я  ей покажу!  -  вдруг сердито вскричала
Бладуэд.   Мун  вздрогнула  и  стала  озираться;   обитатели  "зоопарка"
зашипели,  завыли, застучали когтями, а Бладуэд развернулась и помчалась
обратно по  коридору,  только  ворота  хлопнули.  Мун  повернулась в  ту
сторону, где лежал человек. Он даже головы не повернул, когда они вошли.
Она  медленно  приблизилась  к  нему,   чуть  прихрамывая,   потому  что
окоченевшие ноги в тепле вновь начали обретать чувствительность и горели
огнем. Перепуганные животные трусливо шарахались от нее.
     Незнакомец  продолжал  спать;   она   увидела,   что  это  мужчина,
инопланетянин... полицейский! Теплый форменный плащ его был весь заляпан
темными пятнами;  на нем были явно чужие грязные белые рейтузы и тяжелые
грубые башмаки -  обычная одежда кочевников. Лицо тонкое, смуглое - лицо
аристократа с  Харему;  она  много  видела там  таких лиц  среди знатных
технократов.  Однако  сейчас  это  лицо  было  прозрачным от  голода или
болезни, кожа на хрупких костях черепа болезненно натянута. Он упорно не
просыпался и дышал тяжело,  неровно, Мун неуверенно коснулась его лица и
резко отдернула руку: лихорадочно горячий лоб словно обжег ее.
     И  тут же  дрожавшие от усталости ноги подломились,  и  она рухнула
прямо на холодный пол рядом с его подстилкой.  Животные вокруг притихли,
но  она чувствовала,  что они по-прежнему не  сводят с  нее перепуганных
глаз.  Сердце у  нее разрывалось от  жалости,  терпеть все это больше не
было сил, и она, уронив голову на край тюфяка, заплакала почти без слез,
мучительно содрогаясь всем телом.  [Помоги мне, Хозяйка, помоги мне!.. Я
разрушаю все, к чему ни прикоснусь!]
     - В чем...  дело?  -  Горячая от лихорадки рука коснулась ее волос;
она вздрогнула и вскочила на ноги,  проглотив слезы.  - Не обо мне ли...
ты плачешь? - Он говорил на сандхи... Потом попытался приподнять голову;
глаза у него были красными,  веки покрыты коркой. Мун подумала, что вряд
ли он видит ее как следует.
     - Да... - Пожалуй, и она говорила не громче.
     - Не нужно... - Приступ кашля заставил его умолкнуть; он задыхался.
     - Нет,  ты  только посмотри!  Ты что,  вони не чувствовала?  -  Мун
выпрямилась и  замерла,  в  ужасе глядя на Бладуэд,  которая ворвалась в
пещеру, волоча за собой куда более крупную, чем она сама, девицу. - Я же
велела тебе присматривать за ними как следует, пока меня нет!
     - Я и присматривала...  -  Девица заплакала,  когда Бладуэд с силой
дернула ее за косу.
     - Надо бы  вывозить тебя мордой в  этом дерьме,  Фосса.  Ну  да  уж
ладно, только смотри у меня, если не убер„шь здесь все немедленно...
     -Хорошо,  хорошо!  -  Девица попятилась к воротам,  вытирая слезы и
бормоча: - Соплячка противная!
     - Эй, что это с ним, а? - Бладуэд уставилась на инопланетянина.
     - Болен,  наверное.  Он  тут  бежать пытался,  когда его помочиться
вывели,  да прямо в снежную бурю попал. Ну она его закружила, так он все
ходил возле лагеря,  пока мы  его не отыскали.  Совсем рядом.  -  Девица
покрутила пальцем у виска и скрылась за воротами.
     Бладуэд  решительно подошла  к  больному и  опустилась на  корточки
рядом с Мун.
     - Хм,  - она быстро схватила его за подбородок, когда он хотел было
отвернуться. - Ты зачем это сделал? Но глаз он не открывал.
     - По-моему,  он тебя не слышит.  - Мун сжала пальцы больного, потом
выпустила его руку. - Ему лекарь нужен.
     - Он что же,  помирать собрался?  - Бладуэд удивленно посмотрела на
нее;  ее  резкий тон  неожиданно смягчился.  -  Здесь у  нас лекаря нет.
Обычно Ма этим занималась,  да теперь у нее что-то в голове повредилось.
А больше она никого не учила. Может, ты чего в этом понимаешь, а?
     Мун вскинула на нее глаза.
     - Может,  и понимаю...  -  Она быстро заплела свои длинные волосы в
косы.  -  У  вас  здесь  какие-нибудь инопланетные лекарства есть?  Хоть
что-нибудь? - Бладуэд отрицательно покачала головой. - Ну а травы?
     - Я могу у матери кое-что стянуть...  Да только травы все старые...
- Бладуэд выжидательно замерла.
     - Неси что есть.  -  Мун была даже несколько смущена ее готовностью
помочь.  Снова  взяв  инопланетянина за  руку,  она  попыталась нащупать
пульс. Внимательно дослушала, как он дышит, и заметила, что все запястье
покрыто  свежими  пересекающимися  шрамами.   Она  смотрела  на   них  в
молчаливом изумлении,  потом бережно уложила его  руку  на  постель,  не
выпуская из  своей ладони,  и  стала ждать возвращения Бладуэд,  заранее
подготавливаясь к ее вопросам и освобождая голову от посторонних мыслей.
     - Ну вот они,  эти травы.  -  Бладуэд протянула ей узелок из шкуры,
перевязанный веревкой и  украшенный косточками и кусочками металла.  Мун
быстро развернула узел и  расстелила шкуру на  полу.  -  Ма  еще  всякие
волшебные слова говорила... А ты тоже волшебные слова знаешь, сивилла? -
В голосе Бладуэд не было и намека на издевку.
     - Наверное.  - Мун перебирала сухие листья и травинки, нюхая семена
и  цветочные  головки,  разложенные  в  прозрачные  пластиковые мешочки.
Надежда ее угасала. - Я ни одной из этих трав не знаю!
     - Ну, вот эта, например... Она покачала головой.
     - Я  хочу сказать,  что не умею ими пользоваться.  -  КейАр Аспундх
рассказывал ей  когда-то о  специальных службах Старой Империи,  которые
заботились о  том,  чтобы,  прежде чем  заселять новые миры колонистами,
посадить  там  в   достатке  лекарственные  растения,   годные  в  любых
экосистемах.  -  На  островах у  нас много полезных трав знали...  -  [И
считали их даром Хозяйки.  -  Я  должна буду спросить...  то есть это ты
должна  будешь  опросить меня...]  хорошо?  -  Бладуэд с  воодушевлением
кивнула.  -  Спроси меня о том,  как их использовать.  - Мун показала на
травы.  -  Точно запомни все,  что я скажу,  -  иначе ничего хорошего не
получится. Сумеешь?
     - Конечно!  -  Бладуэд самоуверенно усмехнулась.  - Я знаю наизусть
все части Охотничьей песни.  Больше никто не знает - теперь уже никто...
Я вообще могу любую песню спеть, стоит мне ее разок услышать.
     Мун даже слегка улыбнулась,  несмотря на опухшее горло и ссадину на
щеке.
     - Вот  и  прекрасно.  Докажи свое уменье.  А  теперь -  задавай мне
вопрос,  и  я  отвечу.  [Ввод информации...] Бладуэд прокашлялась и села
прямо.
     - Скажи мне,  о  сивилла...  хм,  как пользоваться этими волшебными
травами?
     Мун взяла в руки пучок травы,  чувствуя, что начинает проваливаться
в колодец пустоты...
     ...Клавалли.  Снова вынырнув на  свет,  она  увидела знакомое лицо,
вспыхнувшее от  смущения,  встрепанные волосы  Клавалли,  ее  обнаженные
плечи...  и  совсем  близко от  нее  Данакиля Лю...  Мун  заметила,  что
Клавалли быстро набросила на  себя  покрывало,  чтобы,  прикрыть наготу.
Как-то совсем не к месту мелькнула мысль:  [прости меня,  Данакиль Лю, и
ты прости меня,  Клавалли...  это всего лишь я,  Мун...] Но она не могла
сказать им этого:  их жизни сейчас не пересекались, хоть она и вторглась
неожиданно в их мир.
     Однако неуверенная улыбка вдруг появилась в  уголках губ  Клавалли,
как  будто  она  прочла  это  послание Мун  в  широко распахнутых глазах
впавшего в Транс Данакиля Лю.  Она нежно коснулась его щеки, снова легла
и стала ждать...
     [Конец анализа!..] Совершенно опустошенная,  Мун качнулась вперед и
почувствовала, как ее подхватили быстрые руки Бладуэд.
     - Тебе отлично все удалось! Ты настоящая!.. - Бладуэд прислонила ее
к тюфяку инопланетянина и неожиданно хитрым тоном спросила:  - Эй, ты не
спишь? Очнись! Куда это ты улетала?
     Мун подтянула к себе колени и оперлась о них лбом.
     - Я...  была  в  гостях у  старых друзей.  -  Она  обхватила колени
руками,   пытаясь  удержать  в   памяти  тепло  воспоминаний  о  прежних
счастливых днях.
     - Ну,  сивилла, теперь я все травы знаю! - В голосе Бладуэд звучала
гордость. - Вот я тебе сейчас покажу. Ты его лечить-то будешь?
     - Нет.  - Мун неохотно подняла голову и открыла глаза. - Лечить его
будет настоящий лекарь,  который умеет пользоваться этими травами.  А ты
должна мне помочь:  ты будешь подавать мне то,  что потребуется.  - Юная
разбойница только кивнула.  Мун  приготовилась,  зная,  что  если сумеет
войти  в  Транс,  то  дальше усилий от  нее  уже  не  потребуется.  Тело
противилось перегрузке,  но  она понимала,  что если поддастся усталости
сейчас,  то для этого инопланетянина может быть слишком поздно.  Он вряд
ли дождется того часа,  когда она будет в состоянии начать все снова.  А
еще чьей-то смерти она не желала. Все свое внимание Мун сконцентрировала
на его лице.
     - Ну  ладно,   теперь  спрашивай  меня,   как  его  лечить.   [Ввод
информации...]
     ...Она  очутилась  прямо  в   антигравитационной  камере  с  белыми
стенами,  среди  большой группы  людей  в  прозрачных одеждах пастельных
тонов,  паривших в  невесомости возле хирургического стола и споривших о
какой-то  непонятной  медицинской  процедуре.  Дальше,  за  огромным,  с
толстыми стеклами окном  Мун  разглядела длинные  сосульки,  свисавшие с
крыши, и свет прожекторов, освещавших заваленное снегами поле...
     - ...анализа!  -  Она пришла в  себя,  едва расслышав сухой щелчок,
свидетельствующий о конце связи. Теперь она чувствовала пряный аромат по
крайней мере  десятка странных трав,  которые лежали у  нее  на  ладони.
Туман застилал мысли,  сквозь него поблескивали внимательно глядевшие на
нее  глаза Бладуэд.  Потом она  увидела неподвижное тело инопланетянина,
заботливо   укрытое   одеялом,   окончательно   вернулась   в   реальную
действительность,  поняла,  что  руки  и  ноги на  месте,  и  поползла к
обогревателю,  стоявшему посреди пещеры.  Когда  облако тепла вокруг нее
стало достаточно плотным и  она наконец немного согрелась,  сил бороться
не осталось совсем и она провалилась в сон.
     Мун проснулась и  в  ужасе уставилась на  неожиданно обступившие ее
каменные стены  пещеры...  Ей  снились  бескрайние пустынные небеса  над
безжизненным каменистым берегом и  палач в  черном,  у которого на груди
была та медаль, знакомая ей с детства, как и лицо единственного любимого
человека...  Она  пыталась  спастись от  этого  кошмара,  зажмурившись и
ощупывая  пальцами  распухшее,   покрытое  ссадинами  лицо.   [Нет,  это
неправда!..]
     Легкая дрожь во  всем  теле будила ее,  и  она  снова оказывалась в
странной комнате с  каменными стенами...  Потом отняла руки  от  лица  и
увидела  напротив ряды  клеток,  поняв,  что  река  времени несет  ее  в
настоящее.  Кто-то  успел перетащить ее  на груду одеял.  Вонь в  пещере
рассеялась, видимо, кто-то вычистил клетки; воздух был пропитан ароматом
лекарственных трав.  Из-за запертых ворот не доносилось ни единого звука
- Мун  догадалась,  что  сейчас,  должно быть,  глубокая ночь.  Животные
возились и  шуршали,  занимаясь своими делами и лишь изредка посматривая
на  нее.  "Вы  ведь  понимаете,  что  я  всего  лишь  одна  из  питомцев
зверинца..."  Она  неуверенно поднялась  на  ноги,  покачнулась -  перед
глазами замигали звезды,  -  но все-таки сумела пройти через помещение к
противоположной стене.
     Инопланетянин  лежал  под   натянутым  в   виде   палатки  одеялом,
завернутый, как младенец, еще в несколько одеял. У его изголовья исходил
паром пахучий отвар из трав.  Мун опустилась на колени,  коснулась рукой
его щеки. Пожалуй, прохладнее. Но полностью уверенной она не была. ["Эй,
вернись!..  Твое  возвращение к  жизни докажет,  что  я  имею право быть
сивиллой".] Она склонила голову и прижалась лбом к жесткой раме лежанки.
     - Значит ты...  вернулась ради меня?  Она подняла голову и увидела,
что инопланетянин пытается заглянуть ей в глаза.
     - Я...  я никогда от тебя и не уходила.  -  Он нахмурился,  помотал
головой,  словно ничего не  понимая.  -  Я  никогда не  уходила.  -  Она
повторила это на сандхи.
     - Ах,  как хорошо! - Он наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. -
Теперь я ничего не боюсь. Когда... когда мы едем?
     - Когда? Скоро. - Она погладила его по жестким курчавым волосам. Он
улыбнулся.  Не понимая,  о чем он спрашивает ее, она сказала: - Когда ты
немного поправишься.  -  Она,  не  задумываясь,  сказала то,  что обычно
говорят больным.
     - Я  не  думал,  что  ты  окажешься такой  прекрасной.  Останься со
мной... Не уйдешь?
     - Нет.  Я  буду с  тобой.  -  Она  заметила кувшин с  лекарственным
отваром, к которому он и не притронулся, налила отвар в чашку и поднесла
ему.  - Ты должен это выпить. - Она поддержала его за плечи. Он вел себя
послушно,  однако чашку сам держать не мог.  Она снова обратила внимание
на глубокие шрамы у него на внутренней стороне запястья, и сама, бережно
держа чашку, помогла ему выпить все до дна.
     У  него сразу же  начался приступ кашля;  кашель грохотал у  него в
груди,  .словно камни.  Пластиковая чашка выскользнула у  нее  из  рук и
покатилась под лежанку.  Она крепко обнимала его за плечи обеими руками,
словно вливая в него свои силы, пока приступ не прошел,
     - Ты кажешься такой... настоящей! - Он вздохнул и положил голову ей
на плечо. - Такой доброй...
     Мун  снова опустила его  на  лежанку,  и  он  сразу же  уснул.  Она
довольно долго  еще  сидела возле  него,  прислушиваясь,  пока  тоже  не
притулилась рядом,  пристроив руку на раму,  а  голову на руку,  и снова
закрыла глаза.
     - Ты настоящая.
     Эти  слова звучали как приветствие старого друга;  Мун окончательно
проснулась и  медленно  оторвала голову  от  совершенно занемевшей руки.
Потом  села,   выпрямилась,   ничего  не  соображая  и   пытаясь  как-то
сориентироваться.
     Инопланетянин сидел, подоткнув под спину груду одеял.
     - Неужели мне это снилось,  или... или ты все-таки говорила со мной
на сандхи?
     - Говорила.  -  Она  ответила ему тоже на  сандхи,  упрямо сжимая и
разжимая  пальцы,   пока  не  почувствовала,  что  их  закололо,  словно
иголками.  -  Я...  просто не могу поверить!  Ты был так болен...  - Она
чувствовала,  что радость наполняет ее сияющим теплом.  [Но сила к  тебе
пришла через меня; это я исцелила тебя!]
     - А мне показалось,  что ты привидение -  из тех, что детей воруют!
Это в детстве няня мне рассказывала, что такие духи, бледные, как первые
лучи солнца...  - Он тяжело вздохнул. - Но ты никакое не привидение. Так
вед