словно из
сердца куски выдирала, но не утаила ничего...
     (Ты хочешь сказать,  что не представляла даже, что тебе потребуется
пять лет, чтобы слетать на Харему и обратно? Ну и глупая же ты была!)
     (Я учусь.)
     ...  ни о  тех людях,  которые пытались помочь ей;  ни о  той цене,
которую они за это заплатили.
     - И  тогда на груди человека в черном я заметила ту медаль...  и он
убивал меров...  Медаль была Спаркса...  И  этот человек был  Спаркс,  я
наконец нашла  его...  -  Она  потупилась,  прижав ладони к  заалевшимся
щекам, - сейчас она помнила только его поцелуи, его ласки...
     - Ты хочешь сказать...  он -  Звездный Бык?  - прошептала Бладуэд в
ужасе. - Господи, ну и дерьмо! Твой возлюбленный убивал меров... и ты...
неужели ты все еще любишь его?
     Мун молча кивнула;  губы ее  дрожали.  [Черт бы  побрал все,  что я
делаю!] Она затаила дыхание, стараясь совладать с собой, пытаясь понять,
что  же  происходит с  ней  в  действительности и  какова реакция на  ее
рассказ со стороны Бладуэд.
     Бладуэд украдкой вытерла слезы и  почесала в  затылке;  ее  коротко
остриженные волосы стояли дыбом, как солома.
     - Ох нет... это нечестно! Теперь он непременно умрет и даже никогда
ничего не узнает!
     - О чем ты?
     - О  Смене Времен Года,  -  пояснил за нее Гундалину.  -  Последний
Фестиваль, конец Зимы... конец правления Снежной королевы... и Звездного
Быка.   Они  утонут  вместе.   -  Он  посмотрел  на  Мун  с  невыразимым
сочувствием. - Это конец их мира.
     Мун резко выпрямилась, не вставая с колен, столкнула старлов, разом
нарушив  все  чары,  с  помощью  которых  держала в  таком  напряжении и
Бладуэд, и Гундалину.
     - О,  Хозяйка!  Ведь и времени-то совсем не осталось!  Бладуэд,  ты
должна,  должна отпустить нас!  Мне необходимо его найти, мне необходимо
попасть в Карбункул до начала Фестиваля!
     Бладуэд встала. Лицо ее тут же окаменело.
     - Я ничего никому не должна! Ты все это просто выдумала, надеялась,
что я тебя отпущу. Нет уж, никуда я тебя не отпущу!
     - Я  ничего не выдумала!  Спаркс действительно стал Звездным Быком,
и.  он действительно умрет...  Неужели я зря проделала весь этот путь! -
Мун тщетно пыталась взять себя в руки и говорить более спокойно.  - Если
бы мы успели добраться до Карбункула,  БиЗед,  как полицейский,  смог бы
помочь мне вовремя отыскать Спаркса.  К тому же,  если он сам вовремя не
попадет туда,  то не сможет улететь вместе с остальными инопланетянами и
останется здесь. Какая-то неделя, и...
     - Значит,  через неделю все  и  будет кончено,  так что ни  к  чему
беспокоиться -  ни тебе,  ни ему. А потом вы будете спокойно жить здесь,
со  мной.  -  Бладуэд скрестила руки на груди,  глаза ее горели яростным
огнем: сейчас она ненавидела их, предателей.
     - Через  неделю моя  жизнь утратит всякий смысл...  -  Мун  встала,
чувствуя,  как  смыкаются вокруг нее каменные стены.  -  Пожалуйста,  ну
пожалуйста, Бладуэд! Помоги нам!
     - Нет -  даже если все это и  правда.  Я же для тебя никто -  так с
какой стати мне  беспокоиться о  тебе?  -  Она так сильно дернула Мун за
рукав,  что  чуть  не  оторвала его  совсем,  ибо  материя была довольно
ветхая.  Потом  она  решительным шагом  направилась прочь,  захлопнув за
собой двери.
     - Этого я не понимаю,  - прошептал БиЗед не то с насмешкой, не то с
отчаянием.  -  Ведь истории, которые я ей читал, всегда имели счастливый
конец...

     Поздно ночью,  лежа без сна, Мун вдруг услышала, как лежавшие рядом
старлы насторожились,  прислушалась вместе с ними и услышала чьи-то шаги
в  коридоре.  Она  села  и  уставилась  на  обогреватель,  светившийся в
темноте.  БиЗед тоже приподнялся на своей лежанке; Мун поняла, что и он,
должно быть,  не спал,  переживая за нее.  [О,  Хозяйка, неужели Бладуэд
переменила свое решение?..]
     Но тут ворота отворились,  и в тусклом свете появился...  Нет,  это
была не Бладуэд!  Мун услышала,  как Гундалину затаил дыхание.  Сама она
была совершенно парализована страхом.
     - А ну-ка, малютка, просыпайся, мне кой-что от тебя понадобилось...
и кой-чему новенькому хочу тебя научить.  - Тарид Рох двинулся к ней, на
ходу расстегивая парку.
     Мун попыталась встать на  ноги,  отчего-то двигаясь очень медленно.
Он не верит...  [Хозяйка,  ну пожалуйста,  разбуди меня!  Пусть этот сон
кончится!] Она сделала несколько шагов назад, поскольку страшное видение
не исчезало,  а ее мольбы не помогали совершенно, и вдруг почувствовала,
как Гундалину обхватил ее руками за плечи и прижал к себе.
     - А ну оставь ее,  сукин сын,  пока у тебя хоть что-то еще в мозгах
осталось!
     Тарид Рох гнусно ухмыльнулся.
     - Ты  ведь тоже в  ее  могущество не веришь,  правда,  легавый?  Во
всяком случае,  не больше, чем я! Так что держись от нее подальше, иначе
я тебе покажу, какой настоящая боль бывает.
     Руки БиЗеда у  Мун на плечах стали как мертвые.  Потом упали,  и он
отшатнулся к стене. Мун стиснула зубы, чтобы не закричать. Но едва Тарид
Рох рванулся к ней, как Гундалину нанес ему точный профессиональный удар
прямо в горло.
     Сил у него, впрочем, почти не было, так что Тарид Рох даже не охнул
и  тут  же  перехватил его  руку,  выкрутил ее  и  отшвырнул Гундалину к
клеткам.  Гундалину снова оттолкнулся от стены,  но не успел он встать в
боевую стойку,  как тяжелый кулак бандита заставил его упасть на колени,
а  получив удар ногой,  он  ничком растянулся на полу.  И  тут Тарид Рох
наконец добрался до  Мун,  обхватил ее  своими  ручищами и  припал к  ее
губам.  Мун  яростно  сопротивлялась,  пыталась увернуться,  а  потом  в
отчаянии вонзила зубы в  его губу,  тут же  почувствовав во рту вкус его
крови.
     Взвыв от боли,  он отшвырнул ее и  сбил с  ног.  Она снова с трудом
поднялась, стараясь держаться от него подальше.
     - Теперь ты проклят,  Тарид Рох!  Я  заразила тебя безумием сивилл,
несчастный,  и  у  тебя не  осталось никакой надежды на спасение!  -  Ее
пронзительный голос был похож на крики белых птиц,  что метались, хлопая
крыльями,  у  нее над головой.  Но  Тарид Рох все-таки снова схватил ее;
лицо его было измазано кровью,  в  глазах светилась безумная злоба.  Мун
прижалась к проволочной оплетке ворот, громко крича: - Бладуэд! Бладуэд!
- Но  руки бандита стиснули ее  шею  так  сильно,  что она задохнулась и
умолкла;  резкая боль  пронзила ее,  парализовав разом все  тело,  и  он
швырнул ее на пол.
     И  вскрикнул:  один из  старлов напал на него,  вонзив свои крепкие
клыки ему в голень и терзая не только его штаны,  но и плоть.  Таская за
собой рассвирепевшего зверька,  Тарид Рох  добрался наконец до  клетки и
швырнул старла туда,  где  возбужденно крутился второй хищник.  Потом он
снова набросился на  Мун,  но  едва его  руки вновь сомкнулись у  нее на
горле,  как он  вдруг пошатнулся,  потом согнулся пополам,  как-то разом
утратив всю силу и свирепость.
     - Ты,  сука!  - в голосе его отчетливо слышался страх. Пошатываясь,
он прижал ладони к вискам и вдруг рухнул на пол.
     Мун стояла над ним, с трудом выталкивая слова из охрипшего горла:
     - Я  научу  тебя  верить  в  могущество  сивилл!   -  Она  медленно
переступила через его безжизненное тело и бросилась к Гундалину, который
неловко пытался встать на  ноги.  Она  хотела поддержать его,  обняла за
плечи непослушными руками и тут заметила свежую рану,  набухающую у него
на лбу. - Что с тобой, БиЗед?
     Он с изумлением посмотрел на нее:
     - Со  мной?  Со  мной  все  в  порядке.  -  Он  закрыл лицо руками,
некоторое время постоял так, а потом руки его сами собой обвились вокруг
ее талии,  и  он прижал Мун к  себе.  Она прильнула щекой к его щеке.  -
Благодарю вас, боги!.. Благодарю, что мы оба уцелели.
     - Так,  чем это вы  занимаетесь?  -  Бладуэд влетела в  распахнутые
ворота  и  резко  затормозила,  увидев на  полу  тело  бандита.  Старлы,
угрожающе ворча,  все  еще кружили возле него,  словно стервятники возле
павшей жертвы. Бладуэд посмотрела на Мун и Гундалину, прильнувших друг к
другу,  и  в глазах ее Мун прочитала вопрос,  который юная разбойница не
решалась задать вслух:
     - Да,  это  сделала  я.  -  Мун  утвердительно  кивнула,  удивляясь
спокойствию собственного тона. - Я заразила его безумием сивилл.
     Бладуэд невольно разинула рот.
     - Он что же, умер?
     - Нет.  Но с  утра уже...  начнет понемногу сходить с  ума...  даже
хуже... - Мун вдруг умолкла.
     Бладуэд посмотрела в  бессмысленное лицо лежащего на  полу негодяя,
потом  снова  подняла глаза;  в  них  быстро  сменяли друг  друга  самые
разнообразные чувства,  среди  которых  постепенно начинал  доминировать
гнев.  Она сунула руку за пазуху и вытащила свой станнер;  потом набрала
на диске нужную комбинацию цифр,  наклонилась и  приставила дуло прямо к
виску лежащего.
     - Нет,  этого  не  будет.  Я  не  допущу.  -  Она  выстрелила.  Мун
вздрогнула;   Гундалину  застыл  как  вкопанный.   Никакой  жалости  или
угрызений совести Мун не чувствовала.
     - Черт побери!  -  Бладуэд убрала оружие. - Я же предупреждала его,
что он  очень пожалеет,  если попытается что-нибудь сделать с  тобой.  -
Вскинув голову,  она  посмотрела на  Мун и  Гундалину с  каким-то  более
глубоким чувством,  чем простой инстинкт собственницы,  и более сильным,
чем тоска.  -  Ладно, черт с вами! Теперь вы своего добились! Как только
Ма  узнает,  что Тарид Рох сдох из-за  вас,  она потребует,  чтоб с  вас
живьем кожу содрали,  а здесь всегда делают так, как она хочет, и я пока
что ничего изменить не  могу:  здесь все ее святой считают.  А  на самом
деле она просто сумасшедшая!  -  Бладуэд вытерла нос рукой.  - Да ладно!
Только не смотри ты на меня так! Я же сказала, что отпущу вас.
     Мун  пошатнулась,  постепенно осознавая  происходящее,  и  медленно
сползла на пол.

     Хищный  предрассветный холод  кусал  даже  сквозь  теплую  одежду и
шерстяную,  бурого цвета маску,  прикрывавшую лицо.  Казалось, звезды на
черном куполе небосвода потрескивают от  мороза.  Перед разинутой черной
пастью пещеры снег  лежал  серебряным покрывалом при  свете почти полной
луны.
     - Никогда не видела более, прекрасной ночи!
     - Я тоже.  Ни на одной из планет. - Гундалину слабо шевельнулся под
одеялами с  термоподогревом;  он  лежал среди груды припасов в  передней
части аэросаней.  - И никогда не увижу, даже если доживу до Новой эры. -
Он  глубоко вздохнул и  мучительно закашлялся -  ледяной ветер раздражал
его слабые еще легкие.
     - Заткнись уж,  а? - Бладуэд снова возникла рядом с ними. - Ты что,
хочешь всех перебудить?  На вот.  - Она сунула что-то ему на колени. Мун
увидела три маленькие переносные клетки.  - Отвезете их в Звездный порт.
Они больны, а я здесь не сумею их вылечить. - Голос ее был напряжен, как
стиснутый кулак.  Гундалину тут же завозился, пристраивая клетки рядом с
собой под одеялом.
     Бладуэд отошла к другим клеткам,  которые успела подтащить к выходу
из пещеры, и, выбрав первую попавшуюся, отперла ее.
     - А сейчас я выпущу всех остальных дикарей -  все равно они никого,
даже  тебя,  не  любят!  -  Она  старалась  говорить  равнодушным тоном.
Серокрылые птицы с  шумом выбрались из  клетки на снег,  поудивлялись и,
быстро разобравшись,  в  чем  дело,  улетели прочь,  криками приветствуя
неожиданную свободу.  Бладуэд рывком  отворила дверцу  следующей клетки.
Белые  кролики  гурьбой  высыпали  оттуда  навстречу  лунному  свету  и,
неслышно ступая мягкими,  точно  обутыми в  снегоступы лапками,  тут  же
исчезли.
     Обитателя  последней  клетки  Бладуэд  пришлось  вытряхивать силой;
карликовый лисенок, негодующе ворча, выкатился оттуда клубочком. Бладуэд
пнула его так, что он отлетел в сугроб.
     - Ну, давай же, черт тебя побери!
     Лисенок сел,  по-прежнему ворча от неудовольствия;  его серебристая
шерстка стояла дыбом;  потом он,  весь  дрожа,  попробовал осторожненько
снова  залезть в  клетку,  где  было  тепло и  безопасно,  но  путь  ему
преградил сапог Бладуэд,  и он,  скуля, полез вверх по меховому отвороту
сапога.
     Бладуэд выругалась и взяла его на руки.
     - Ну ладно,  раз уж...  - Голос у нее вдруг сорвался. - Остальных я
оставлю! - Она вызывающе посмотрела на Мун. - Теперь я уже гораздо лучше
умею за ними ухаживать, верно? Они сами захотели остаться со мной...
     Мун молча кивнула: она боялась расплакаться.
     - По-моему,  теперь у вас есть все, что нужно. - Бладуэд, сама того
не замечая,  погладила лисенка по голове. - Даже дистанциометр. Надеюсь,
ты его хорошо починил, легавый?
     - Что же ты теперь будешь делать?  -  спросил Гундалину.  -  Теперь
ведь  некому будет  чинить твои  механические игрушки -  и  негде  будет
добыть новые. А ваши люди совсем позабыли, как живут настоящие кочевники
и охотники - как вообще все нормальные люди живут!
     - Я  не забыла!  -  Бладуэд гордо вскинула голову.  -  Я все старые
законы знаю. Ма ведь не будет жить вечно, что бы она там на этот сч„т ни
думала.  Я  отлично могу позаботиться и  о  себе,  и  обо всех,  за кого
отвечаю.  И ты,  чужеземец,  мне вовсе не нужен!  -  Она смахнула с глаз
слезинки.  -  И ты тоже!  - Она вдруг бросилась Мун на шею. - Так что вы
лучше поскорее убирайтесь отсюда,  пока я  не передумала.  И  непременно
найдите его, пока еще не поздно!
     Мун  обнимала ее,  забыв все  свои  злоключения и  все  простив,  и
слышала, как у их ног скулит лисенок.
     - Мы непременно его найдем!
     Вдвоем они вытолкнули аэросани на открытую площадку,  и Мун уселась
за руль. Она включила двигатель, следуя ворчливым указаниям смирившегося
со своей ролью пассажира Гундалину.
     - Эй,  Бладуэд,  -  Гундалину глянул на нее через плечо.  - На вот,
держи.  -  Он  протянул ей  потрепанную книжку.  -  Не думаю,  чтобы мне
когда-нибудь снова захотелось читать ее.  -  Он  смотрел на  Бладуэд без
улыбки.
     - Но я же не смогу это прочитать, это ведь на твоем языке написано!
     - Ничего,   незнание   моего   языка   тебя   прежде   никогда   не
останавливало.
     - Убирайся отсюда немедленно,  пока цел!  -  Бладуэд замахнулась на
него книгой, как камнем, но было видно, что она улыбается.
     Мун  включила фары,  и  они  начали  свое  последнее путешествие на
север.

				  34

     Ариенрод сидела на троне в том самом зале,  где вскоре должна будет
принимать премьер-министра Гегемонии во время его официального визита на
Тиамат по случаю Смены Времен Года.  Она лениво размышляла,  способен ли
премьер-министр  по-человечески пожалеть ее.  Сегодня  у  нее  испросила
аудиенции комиссар полиции ПалаТион,  и  не требовалось слишком большого
воображения,  чтобы догадаться о настоящей причине ее визита. Что ж, это
наглядное доказательство того,  насколько хорошо Звездный Бык  справился
со своим заданием.
     Эта  ПалаТион  снова  оставила  сопровождавших  ее  полицейских  на
противоположном конце зала, в толпе придворных - по всей вероятности для
того,  чтобы им  не  пришлось преклонять колена пер„д Снежной королевой.
Сама  она  больше  этого  не  делала,  ибо  стала  комиссаром полиции  -
крошечная победа  и  одна-единственная!  Ариенрод  улыбнулась про  себя,
когда ПалаТион, сняв шлем, церемонно поклонилась ей.
     - Ваше величество...
     - Комиссар ПалаТион...  Но  вы ужасно выглядите,  комиссар!  Должно
быть,  слишком много работаете? Отъезд представителей Гегемонии с Тиамат
- еще не конец света,  знаете ли. Вам следует позаботиться о себе, иначе
вы состаритесь раньше времени.
     ПалаТион посмотрела на нее с плохо скрываемой ненавистью и каким-то
невнятным отчаянием.
     - Существуют и более ужасные вещи, чем старость, ваше величество.
     - Ну  такого я  не могу себе вообразить.  -  Ариенрод откинулась на
спинку трона. - Чем я обязана вашему визиту, комиссар?
     - ...Две  вещи,  по-моему,  куда  хуже  старости,  ваше величество:
убийство людей и охота на меров.  -  Судя по ее тону, она была абсолютно
уверена,  что это одно и то же.  -  У меня имеется ордер на арест вашего
Звездного  Быка;  он  обвиняется в  убийстве  инопланетянина и  зверском
уничтожении целой колонии меров на территории,  принадлежащей гражданину
Гегемонии Нгенету.  В его заказнике охота на меров,  как известно, давно
запрещена. - Ее обвиняющие глаза жгли огнем.
     Ариенрод удивленно подняла брови.
     - Убийство?  Должно быть,  это ошибка. Для несчастного случая можно
найти и более правдоподобное объяснение...
     - Одного покойника я видела собственными глазами! И еще - множество
меров...  -  Лицо ПалаТион дрогнуло; она закусила губу. - Никакой ошибки
здесь нет,  и  никакого иного объяснения случившемуся быть не  может.  А
теперь, ваше величество, мне нужен Звездный Бык - и немедленно!
     - Разумеется,  комиссар.  Я  и  сама хотела бы  расспросить его  по
поводу предъявленного вами обвинения.  -  Ариенрод пока не успела узнать
ничего нового о  внезапном появлении и  исчезновении Мун за те несколько
дней, что прошли со времени последней Охоты. Но теперь...
     - Спаркс!  -  Окликнув его, она посмотрела на противоположный конец
зала,  где  он  стоял  среди  придворных,  наряженных в  новые  костюмы,
предназначенные для грядущего праздника.  С  изобретательностью богатеев
они  уже  успели  заказать самые  красивые и  изысканные образцы  масок,
подобрав  к  ним  соответствующие наряды,  и  теперь  напоминали  группу
забавных,  но  каких-то  выродившихся,  мутировавших  животных,  отчасти
напоминавших древние  тотемные  божества или  неведомо откуда  взявшиеся
фантастические существа.
     Спаркс  быстро подошел к  Ариенрод.  Она  с  удовольствием отметила
безупречную  красоту  его  движений.   Он  был  очень  хорош  в  голубой
безрукавке и плотно облегающих ноги штанах. На лице его, впрочем, как бы
тоже застыла маска; бесконечное дурное настроение сделало его лицо таким
же чужим здесь,  как и эти,  обычные для Фестиваля, но совершенно чуждые
миру людей,  маски. Он опустился перед королевой на колени, в молчаливой
готовности служить ей,  не  обращая на  ПалаТион ни  малейшего внимания.
Ариенрод  не  совсем  поняла,  чем  вызвана  подобная  грубость:  то  ли
определенным расчетом,  то ли неким чувством вины; она знала, что Спаркс
чувствует себя в чем-то виноватым перед этой женщиной, но никак не могла
понять, в чем именно.
     - Да,  ваше величество?  -  Он поднял на Ариенрод глаза. Она жестом
велела ему встать.
     - Где Звездный Бык, Спаркс?
     Он ошалело глянул на нее, но тут же взял себя в руки.
     - Я...  хм,  я не знаю,  ваше величество.  Он куда-то уехал.  Но не
сказал,  когда  вернется.  -  Она  заметила  и  его  ядовитую улыбку,  и
затаенное любопытство. - Он ведь со мной не очень-то разговаривает.
     - Комиссар ПалаТион намерена арестовать его за убийство.
     - За  убийство?  -  Спаркс повернулся к  ПалаТион.  Глаза ее пылали
гневом,  когда она смотрела на него;  потом она опустила голову,  однако
огонь в ее глазах не потух.
     - Как замечательно ваш Звездный Бык все рассчитал, ваше величество!
     - Да успокойтесь же,  комиссар, - в голосе Снежной королевы звучало
раздражение. - Вы что же, думаете, я умею читать чужие мысли? И я отнюдь
не  поощряю  убийц.  -  По  выражению лица  ПалаТион  можно  было  легко
догадаться,  что она не верит ни единому слову Ариенрод.  -  Я бы хотела
побольше  узнать  об  этом  происшествии,   комиссар.  Вы  сказали,  что
собственными глазами видели тела убитых? Чьи это были тела?
     - Я  видела только одно  тело -  если не  считать множества мертвых
меров.  -  ПалаТион судорожно сглотнула,  словно для  нее эти неприятные
воспоминания  были  чрезвычайно  мучительны.   Спаркс  играл  украшенным
агатами кожаным пояском,  постукивая им о свое бедро,  словно хлыстом, и
при каждом ударе гримасничая. - Это был диллип.
     - Гончая!  -  Королева с  облегчением вздохнула,  не  сумев  скрыть
пренебрежения.
     - Нет,