Чтобы  стать  полицейским,  нужно  обладать
определенным чувством нравственного превосходства над другими;  а  я  не
желаю судить и оценивать поступки таких же,  как я сама,  грешников.  Ну
вот...  -  Бусина села точно на место.  - Подай-ка мне несколько зеленых
перьев, пожалуйста.
     - Я знаю, что ты судить, никого не станешь. - Он передал ей перья.
     - Именно поэтому ты и пришел сюда сегодня?  - Она общипала с перьев
лишний пух. - До тех пор, пока ты будешь уходить от игорного стола сразу
после выигрыша,  королева не станет сердиться из-за того,  что ты соришь
ее деньгами в казино, верно?
     - Она рада,  когда я играю, развлекаюсь... Да, она дает мне деньги!
- Слова звучали жестко;  он чувствовал, как его тайна топорщится внутри,
стремясь вырваться наружу - и вырвется непременно, это всего лишь вопрос
времени.
     - Дает?  Неужели  только  за  красивые  глаза?  -  Фейт  как  будто
сомневалась.
     - Нет.  Я  узнаю для нее разные вещи про инопланетян и про то,  что
они делают и каковы их планы; потом я рассказываю ей...
     - Я считала, что для подобных целей у нее есть Звездный Бык.
     - Вот именно.  - Он чувствовал себя настолько свободным от каких бы
то ни было законов и  условностей,  будто замкнул себя и  Фейт в  единое
пространство,  окруженное  непроницаемыми  стенами,  однако  голос  его,
который должен был бы гордо звенеть,  прозвучал еле слышно:  -  Звездный
Бык - это я.
     Она вздохнула, точнее, судорожно всхлипнула, как маленькая девочка,
но в ответ не сказала ни слова. Помолчав, она снова заговорила:
     - Да,  я  слышала,  что  во  дворце новый  Звездный Бык...  Но  ты,
Спаркс?..  Ты,  сын  Лета,  такой...  -  [юный.]  Но  она этого слова не
произнесла.
     - Я сын Лета только наполовину. И все, что я сказал, правда.
     - Но почему? - Руки Фейт застыли над разинувшей рот маской.
     - Потому что она удивительно похожа на  Мун!  А  Мун больше нет.  -
Ариенрод была для него сейчас тем единственным, что осталось неизменным,
настоящим,  реальным в опостылевшей жизни;  она была более реальна,  чем
его  собственная плоть...  -  Ариенрод все знает о  Мун;  знает,  что та
значила для меня.  Она единственная,  кто мог понять...  - Слова, словно
истекая кровью,  выползали у него изо рта, но он продолжал рассказывать,
опуская,  впрочем  некоторые подробности,  о  том,  как  разворачивались
события во дворце, когда они с Ариенрод узнали, что Мун похитили. - ...И
мне пришлось вызвать Звездного Быка на поединок - потому что я люблю ее.
И она позволила мне его вызвать. И я победил...
     - Как тебе удалось убить такого страшного человека?
     - С  помощью своей флейты -  в зале Ветров...  -  [Вот только он не
умер!]
     - И  с  тех пор ты  на  ней не  играешь.  -  Фейт покачала головой,
толстая коса шевельнулась у нее на плече.  - А скажи мне... стоило ли за
это... платить такую цену?
     - Да! - Он вскочил, потрясенный собственной горячностью.
     - Почему же в голосе твоем звучит "нет"?
     Его пальцы сжали край подноса с бусами, мышцы напряглись; но она не
видела этого.
     - Я  должен был  стать  Звездным Быком!  Я  должен был  стать самым
лучшим для нее,  я не смог бы существовать, не будучи... ее достойным...
Мне  необходимо было,  чтобы со  мной считались.  Я  думал,  что  раз  я
победил,  то все остальное будет легко;  но я ошибся. Я думал, что сразу
получу все...
     - И не получил?
     Он покачал головой.
     - Да что со мной такое,  в  конце концов!  Все не так,  как надо...
все, что бы я ни сделал!
     - А  может,  тебе и  не  стоило ничего делать?  Ты ведь по-прежнему
можешь вернуться на Летние острова, домой; ничто тебя здесь не держит.
     - Вернуться?  К чему?  -  Эти слова он как бы выплюнул. - Нет. Я не
могу вернуться.  -  Он  уже не  раз сам задавал себе этот вопрос и  знал
ответ.  -  Никто никогда не возвращается назад, это я теперь знаю точно;
мы все время идем вперед,  вперед,  и нет никакой причины...  нет,  я не
оставлю Ариенрод, не могу! Но раз я не могу быть таким, каким хочет она,
я  так или иначе потеряю ее.  -  [Герне знал,  что ей нужно;  Герне знал
все...]
     - Ничего, ты сумеешь еще приноровиться к инопланетянам, если у тебя
хватило ума перехитрить Звездного Быка.  Ты еще войдешь во вкус, погоди;
ты уже начал входить во вкус.
     Что-то  в  ее словах,  какая-то удивительная печаль,  причинило ему
боль. Он кулаком одной руки ударил в ладонь другой.
     - Я  должен!  Я  должен поверить,  что  смогу все -  до  того,  как
начнется новая Охота!
     - Охота? За "живой водой"? Охота на меров?
     - Да.  -  Он уставился на плиты тротуара, словно пытаясь сквозь них
увидеть сердце Карбункула и всего зимнего мира -  до берегов океана, где
тоже властвуют здешние богачи.  Мысленно он отлично представлял себе эту
Охоту: ожерелье голых скал в открытом море; океанские валы бьются о борт
корабля,  стонут и поют песнь того мира,  который он,  Спаркс,  навсегда
покинул... Он вспомнил, как всматривался в далекий горизонт с неумолчной
тоской... Но даже если Хозяйка и звала его, он больше уже не мог слышать
ее голос.  Может быть, потому, что участвовал в охоте на меров; а может,
потому,  что  Море  стало  для  него  теперь всего лишь  огромным водным
пространством,  огромным количеством химических веществ,  растворенных в
воде...
     Тогда,  во время его первой Охоты, он внимательно смотрел на берег,
где  на  черной гальке устроилась становящаяся все  более  малочисленной
колония  меров...   а  потом  Гончие  согнали  меров  в  воду,  прямо  в
расставленные сети,  которые  должны  были  удушить и  утопить их.  Если
дважды в течение часа меры не выныривают на поверхность,  чтобы вдохнуть
воздуха, то неизбежно умирают.
     Дети  Лета  никогда  не  убивали  меров;  меры  считались любимцами
Хозяйки,  родившимися у  нее уже после того,  как звезды упали в  море и
стали островами.  Островитяне были уверены,  что моряк, случайно убивший
мера,  не  будет  более  знать удачи...  ну,  а  того,  кто  убивал мера
сознательно,  команда собственноручно топила  в  море.  Он  слышал сотни
различных историй о  мерах,  спасавших людей,  оказавшихся за бортом,  и
даже целые команды судов, потерпевших крушение; он помнил того мера, что
жил  в  заливе  у  Наветренной гряды,  его  лоснящуюся спину,  когда  он
аккуратными стежками вышивал водную гладь,  провожая суда и  указывая им
путь  среди  предательских рифов...  Он  помнил  и  тех  меров,  которые
приветствовали их с  Мун близ Островов Избранных.  Но никогда не слышал,
чтобы меры кому-нибудь причинили зло.
     Однако за добро,  которое они могли дать людям,  одаривая их вечной
молодостью,   меры  расплачивались  собственной  жизнью.  Спаркс  всегда
считал,  что  истории о  бессмертных мерах,  способных и  людей  сделать
бессмертными, - всего лишь старые сказки... пока не приехал в Карбункул.
И  не  встретил королеву,  которая правила планетой целых сто  пятьдесят
лет...  и  не  получил из  рук Ариенрод серебряный флакон с  драгоценной
жидкостью,  и не позволил оросить себе горло, и не осознал, наконец, что
тоже может оставаться вечно молодым...
     И  он  остался  у  Снежной  королевы,  платя  за  вечную  молодость
предательством, забыв и самого себя, и все, во что верил когда-то, а его
Гончие продолжали ловить сетями и душить беспомощных меров.
     Потом они  втаскивали мертвые тела на  борт и,  отодвинув Спаркса в
сторону,  как  бесполезный предмет,  приседали возле  них  на  корточки,
ножами взрезали им глотки и отсасывали драгоценную кровь,  пока щупальца
их не становились красными, а палуба - скользкой, как на скотобойне.
     Потом кровь смывали обратно в море,  за ней следовали изуродованные
тела меров,  и темные глаза их смотрели так,  словно все еще не верили в
собственную смерть.  [Напрасно... все напрасно!] Тогда, в первый раз, он
отвернулся - он едва стоял на ногах с самого начала бойни - и постарался
унестись взглядом и  душой  в  беспредельные дали  океана  и  небес.  Но
невозможно было не слышать этих частых всплесков за бортом... [Поздно...
слишком  поздно...]  невозможно было  не  замечать кипения  сине-зеленой
воды,  где хищники алчно пожирали нечаянную добычу...  Мать Моря в своей
безжалостной мудрости старалась использовать все и проклиная, тех, кто к
этому не стремился...
     - Спаркс?  -  Голос Фейт снова вернул его в город,  который,  точно
стены  пещеры,  сомкнулся  вокруг  него,  спасая  от  проклятий Хозяйки,
отрицая даже само ее существование...
     - Это было так отвратительно!.. И бессмысленно! Но я не мог... - Он
потряс головой.  -  Зато  теперь я  буду вести себя как  надо!  Я  сумею
вспороть   горло   мертвому   меру,    я    больше   не   какой-то   там
ублюдок-островитянин,  страдающий от  суеверных  страхов.  -  Он  помнил
презрение Гончих,  слишком очевидное и без слов; помнил, как утешала его
Ариенрод,  хотя  она  сама  же  и  выпустила на  волю демонов сомнения и
презрения к себе, терзавших его после той Охоты. Л потом она вручила ему
позолоченный флакон с "живой водой".
     - Да,  пожалуй,  ты уже не тот, что прежде. - И снова в голосе Фейт
послышалось сожаление.  -  Со смертью всегда нелегко встречаться лицом к
лицу.  Вот почему мы  все стремимся хотя бы попробовать "живой воды",  а
потом  не  можем  оторваться,  потому что  тяжелее всего  -  собственная
смерть...   Мы  всегда  поступаем  так,  как  считаем  нужным,  как  нам
нравится... - Она протянула руку и поискала в воздухе его плечо.
     - Хм,  не хотелось вам мешать... - Из-за спины у Спаркса послышался
чей-то голос. - Мне тут кое-что передать нужно.
     Спаркс обернулся. Возле них с Фейт на тротуаре стояли двое; один из
них  при  ближайшем  рассмотрении оказался  неряшливо  одетой  женщиной,
второй - вообще не человеком.
     - Ты!
     Знакомая физиономия робота  Поллукса маячила перед  ним  с  тем  же
отсутствующим выражением,  однако в  серых  глазах женщины по  имени Тор
промелькнули все  чувства  разом  -  от  полного  изумления до  глубокой
печали.
     - Никак это Спаркс,  Покоритель Зари?  - Она переминалась с ноги на
ногу.  -  Ну и ну...  Что ж,  как дела-то,  парень?  Похоже,  ты неплохо
живешь, а? - Она кокетливо изогнула бровь. - Я тебя еле узнала.
     - Уж не тебя ли мне благодарить за свои успехи?
     - Да ладно тебе...  -  Она стыдливо отвела глаза.  -  Привет, Фейт.
Наконец-то привезла тебе целую кучу отделочных материалов,  нужны?  Если
хочешь, Поллукс сложит в мастерской.
     Фейт начала торопливо отставлять в  сторону свои подносы,  расчищая
путь к двери.
     - Я  ему покажу,  где сложить.  Вот не  знала,  что вы  со Спарксом
приятели. Тор.
     - Никакая она  мне  не  приятельница!  -  Спаркс  встал,  пропуская
Поллукса,  с  равнодушным видом тащившего на крыльцо тележку с  ящиками.
Фейт  исчезла в  мастерской,  легко двигаясь в  привычной обстановке,  и
робот  последовал  за  ней.  Но,  когда  Тор  попыталась тоже  пройти  в
мастерскую,  Спаркс преградил ей путь.  - Давай-ка поговорим. О том, как
вы со мной тогда поступили.  И о том,  куда вы дели все мои вещи,  когда
обчистили меня.
     Тор прислонилась к  облупившейся крашеной стене,  старательно пряча
глаза.
     - Послушай, Спаркс, мне и правда очень жаль, что так получилось. Не
хотелось  так  тебя  накалывать...   я   хочу  сказать,   ты  был  такой
доверчивый...  и такой глупый...  Но мне тогда было -  хоть в петлю. Я в
"Море и  звездах" почти всю  свою  дневную выручку потеряла.  Если  б  я
хозяйке денег не отдала,  она бы из меня душу вынула,  понимаешь? Честно
говоря,  тут вопрос стоял так:  твоя жизнь или моя. И я решила, что тебе
такой урок так или иначе на пользу пойдет. - Она явно начинала приходить
в себя.
     - Что ты сделала с моими вещами?
     - Заложила, а ты что подумал?
     Он усмехнулся.
     - Ну и много ли получила за них? - Он говорил почти весело.
     - Да  ерунду,  дерьмо собачье,  а  ты  ду...  -  Она не договорила:
Спаркс,  схватив ее за горло,  прижал к стене. - Боги! - Она извивалась,
пытаясь не видеть того,  что отражалось в его глазах.  - Что это на тебя
нашло, малыш?
     - Я хорошо усвоил твой урок. - Он еще сильнее сдавил ей горло, явно
развлекаясь,  потому  что  в  глазах у  нее  плескался ужас.  -  Ты  моя
должница. Тор, и я могу вытрясти из тебя этот должок прямо сейчас.
     - Ты...  ты  не  посмеешь!  -  Она судорожно сглотнула и  вцепилась
руками ему в плечо. - Кто ты такой, собственно говоря?..
     - Спаркс, что ты делаешь! - В голосе Фейт слышалось осуждение.
     Он поморгал, словно стряхивая с ресниц дымку уязвленного самолюбия,
и отпустил Тор.
     - Да не буду я руки марать...
     Тор шумно вздохнула, массируя горло.
     - Это  просто...  просто недоразумение,  Фейт.  Я  отдам  тебе  эти
деньги, малыш. Я что хочу сказать - ты приходи в получку...
     - Ладно,  забудь.  -  Он отвернулся, чувствуя, как горит от гнева и
смущения его лицо,  и решая, много ли успела увидеть Фейт. Но кое-что из
потока  бессвязных оправданий Тор  засело  у  него  в  голове;  кое-что,
имевшее самое непосредственное отношение к  главной причине его  дурного
настроения;  и он снова посмотрел на нее -  задумчиво и мстительно.  - А
впрочем...  нет,  все-таки  наказать тебя  следует.  Должок останется за
тобой, и я тебе сейчас скажу, как ты можешь со мной расплатиться. И даже
кое-что выиграть сама,  если сыграешь верно. - Он вытащил свою кредитную
карточку и поднес к самому ее носу.
     Тор тупо посмотрела на нее.
     - Ну?
     Она неуверенно потянулась за карточкой, но он отдернул руку.
     - Ты  ведь  служишь посыльной в  "Море  и  звездах",  так  кажется?
Значит,  ты  должна  хорошо знать,  кто  кому  здесь  подчиняется,  -  в
Лабиринте ведь можно услышать немало интересного, верно?
     - Ой нет... ничего я не знаю, малыш! Я свои ушки на запоре держу. -
Она  помотала головой,  зажмурилась,  подавляя искушение.  -  Ну,  порой
приходится, конечно, кое-какие поручения выполнять, если кто из клиентов
попросит, деньги-то нужны. Вот и все, а больше...
     - Ты мне лапшу на уши не вешай!  - Он нахмурился. - Хотя, возможно,
ты действительно знаешь маловато...  - Внезапно пришедшая в голову мысль
буквально ослепила его.  - Я знаю, кто в таких вещах хорошо разбирается!
И ты вполне можешь расспросить его... Вот этим ты и займешься, но сперва
позаботишься о нем, понятно?
     - Нет.  -  Она покачала головой. - Чем, черт побери, ты занимаешься
сам и во что меня втравить хочешь, а?
     - Тоже  служу  кое-кому,  только  рангом  повыше,  и  хозяину моему
желательно знать о планах противников.  Тут где-то есть человек по имени
Герне,  который во всем этом здорово разбирается, просто ему не повезло.
Ты его отыщи и  помоги ему выжить;  а он из благодарности расскажет тебе
все, что ты у него спросишь.
     - Ха!  Знавала я одного Герне - большой был мот! Что ж, если ему не
повезло,  пусть хоть подыхает! Он с дружками так наркотики жрал... А еще
он...  -  Она недоговорила и принялась нервно теребить полу плаща.  -  У
меня  синяки  да  ссадины на  таких  местах были,  что  и  родной матери
показать стыдно. Уж он успел надо мной поизгаляться, пока Поллукс его не
оттащил...  правда,  потом ему самому несладко пришлось. - Тор взглянула
на  флегматичного робота  у  дверей,  словно  не  замечая  слушавшей  их
разговор Фейт.  -  Может,  Поллукс - и тупая машина, да только сто очков
вперед даст тому, кто его программировал.
     Спаркс  улыбнулся,  представив себе,  как  Поллукс  заставил  Герне
задуматься над своим поведением.
     - Этот Герне,  должно быть, действительно от наркотиков спятил, раз
прицепился к такой...
     Тор вспыхнула, замахнулась кулаком.
     - Послушай-ка,  островитянин,  ты эти свои шутки брось, тем более в
Карбункуле!
     Спаркс тут же перестал улыбаться.
     - О  черт!..  Клянусь богами,  я совсем не это имел в виду!  Просто
если тот Герне он самый и  есть,  тебе не о чем беспокоиться.  Теперь он
тебе ни малейшего вреда не причинит. Ты его сможешь отыскать у "Видимого
параллакса".  Я за все заплачу с лихвой,  только постарайся, чтобы он не
понял,  почему ты им заинтересовалась.  И ни слова обо мне. - И прибавил
почти шепотом,  отвернувшись от Фейт: - Учти, если я не получу того, что
мне нужно, ты об этом пожалеешь! И никакой Поллукс тебя не спасет.
     Тор так побледнела, что он понял - она поверила его словам - и даже
немного удивился.
     - Встретишься со мной здесь. Скажем, через неделю в то же время.
     - Да,  хорошо,  -  слабым голосом ответила она и  несмело выглянула
из-за  его  плеча  -  он  по-прежнему загораживал ей  дорогу.  -  Пошли,
Поллукс, нам пора.
     - Как скажешь. Top. - Робот отделился от стены и последовал за ней.
     - Заткнись,  куча металлолома,  не то обменяю тебя на собаку! - Она
сердито стукнула его  по  металлической груди  и  пошла  прочь,  потирая
ушибленную руку.
     Фейт снова уселась на ступеньку и  принялась украшать еще голую,  с
разинутым ртом  маску.  Она  работала с  таким  усердием,  словно больше
ничего для нее не существовало вокруг. Ему она не сказала ни слова, даже
глаз не подняла.
     Спаркс чувствовал, как приятное возбуждение в его душе гаснет: Фейт
словно отгородилась от него, словно унеслась от него далеко-далеко.
     - Ты же сказала, что я сумею приноровиться к инопланетянам! Вот я и
приноровился.
     - Да, и, видимо, вполне успешно. - Она взяла кусочек атласа.
     - Я думал, ты не любишь судить других.
     - Стараюсь не судить.  Мы сами выбираем себе путь в ад...  Но выбор
некоторых более заметен,  что ли...  И потом,  я не люблю смотреть,  как
обижают моих друзей.
     - Я же просто так ей пригрозил.  Ничего бы я ей не сделал.  - Но он
знал,  что едва удержался от этого.  И  именно в эту секунду Фейт видела
их.
     - Как  говорится,   сегодня  скажешь  -  завтра  сделаешь,  -  тихо
проговорила Фейт. - Я ведь и тебя своим другом считаю.
     - Все еще?
     - Да,  все еще.  -  Она подняла на него глаза,  но не улыбнулась. -
Осторожнее, Спаркс. Жизнь сплетена не из одной нитки, ты ведь знаешь.
     - Знаю.  -  Он пожал плечами,  не совсем ее понимая. - Я к тебе еще
загляну, Фейт.
     Она наконец улыбнулась, но это была не та улыбка, какой он ждал:
     - Ну конечно: через неделю, в то же время.

     - Звиняюсь,  мужичок,  ты тут парня по имени Герне не видал?  - Тор
недоговорила;  оборванец вскинул на  нее  глаза,  в  которых была  такая
бессильная злоба,  какую она видела только у  посаженного на цепь дикого
зверя.  Его лицо ей было явно знакомо.  Худой,  заросший щетиной, он все
еще напоминал прежнего темнокожего красавца-инопланетянина; глаза у него
были прежние -обворожительные,  с длинными ресницами,  но холодные,  как
сама смерть.  Тор некоторое время молча смотрела на него, словно пытаясь
соединить прошлое и  будущее.  Да,  у  ее  ног на жалком ящике сидел тот
самый Герне,  который когда-то умел так смотреть на нее,  будто она была
вещью.
     Однако сейчас,  когда  он  глянул на  нее,  в  его  глазах даже  не
мелькнул огонек узнавания;  даже  знакомая ироничная усмешка не  тронула
его  губы.  Она  чувствовала вонь,  исходившую  от  его  отвратительных,
засаленных лохмотьев,  и вспоминала те роскошные одежды, что были на нем
тогда. Может, пристрастие к наркотикам в конце концов сыграло с ним злую
шутку?..  Перед  Герне  стояла полупустая бутылка и  консервная банка  с
зазубренными краями, в которой виднелось несколько монет. Подходя к нему
по аллее,  она видела, как офицер полиции с нелепыми розовыми веснушками
на  темнокожем лице  выговаривал ему  за  попрошайничество.  После  этой
беседы лицо Герне до сих пор сохраняло свирепое выражение; однако, когда
до  него  дошел смысл ее  вопроса,  он  внимательно посмотрел на  нее  и
Поллукса.
     - Может,  одного Герне я тут и знаю.  Но вроде никак не вспомню.  -
Его рука со значением тр