все  возрастающий бешеный гнев:
необходимо было собраться.
     - Ну, и каков же ваш выбор?
     - Ветер.  -  Спаркс  натянуто улыбнулся и,  словно  уточняя,  обвел
вокруг себя рукой.  - Мы поднимемся на мост, и тот... кому лучше удастся
овладеть ветрами,  сумеет устоять и не упадет.  - Он медленно вытащил из
сумочки на поясе свою флейту и поднес ее к губам.
     Звездный Бык затрясся от смеха. Так, воображение у мальчишки вполне
развито...   только  простоват  он!  Благородные  придворные  со  своими
свистками могут,  конечно,  спокойно пройти над Колодцем, но не способны
управлять двумя стихиями одновременно.  Зато он, Звездный Бык, с помощью
своего  прибора  может  извлекать  такие  сочетания звуков  и  обертоны,
которые способны не  только  защитить его  от  ветров,  но  и  позволяют
одновременно вести атаку.  Если мальчишка думает,  что он оснащен лучше,
обладая  лишь  жалкой  флейтой  из  морской  раковины,  то  придется ему
пережить тяжкое - и последнее в его жизни - разочарование.
     Ариенрод чуть  отступила назад;  в  своем  белом  плаще  она  почти
сливалась с прозрачными панелями над мостом.
     - Пусть победит сильнейший. - Голос ее звучал бесстрастно.
     Не  дожидаясь Спаркса,  Звездный Бык  первым  ступил  на  мост.  Он
проделал  это   почти   небрежно,   пальцы  привычно  перебирали  кнопки
акустического прибора, висевшего на поясе.
     Один лишь раз ветер успел лизнуть его, и сразу перехватило дыхание,
но он был уверен,  что этой оплошности никто не заметил. Наконец, пройдя
больше половины моста, он остановился, обернулся и стал, подбоченившись,
ждать.  Он  никогда прежде не  задерживался надолго над  этой чудовищной
пропастью;   стонущие  внутренности  столицы  продолжали  свои  извечные
жалобы,  а  мостик  над  Колодцем казался ему  сейчас каким-то  особенно
хрупким и  ненадежным.  Звездный Бык нажимал на  прохладные кнопки почти
машинально,   как  бы   поглаживая  их  в   такт  меняющемуся  давлению,
обволакивая себя пузырем спокойного воздуха.  Он  был  очень осторожен и
старался ни в коем случае не смотреть вниз.
     Спаркс  поднял свою  флейту и  тоже  шагнул на  мост;  Звездный Бык
отчетливо  слышал  льющуюся  как  чистый  ручей  мелодию.   С  некоторым
удивлением он увидел,  что музыка способна воздействовать на ветер,  как
заклятие,  и  под нее мальчишка спокойно продвигался вперед в  словно бы
замершем  воздухе,   сверкая  рыжей  шевелюрой.  На  голове  у  него  не
шевельнулся ни один волосок,  не колыхались и широкие рукава его зеленой
шелковой рубашки.  Он,  должно  быть,  немало  времени  разгадывал тайну
Колодца. Но вряд ли флейта так уж ему поможет.
     Звездный Бык  нажал очередную кнопку,  когда юноша успел сделать по
мосту лишь несколько шагов.  Прозрачные панели надулись парусами; ветер,
вынырнув  откуда-то  снизу,  под  совершенно  неожиданным углом,  ударил
Спаркса в спину.  Юноша пошатнулся и упал на одно колено;  однако флейту
из рук не выпустил и, быстро вызвав противоположный поток воздуха, снова
вскочил на ноги и  теперь стоял на самой середине моста,  не имевшего ни
перил,  ни даже низенького бортика.  Потом он двинулся дальше;  лицо его
горело от  гнева;  целый  вихрь пронзительных нот  заплясал у  него  над
головой,  как бы оберегая его, сбивая с тона те звуки, которыми Звездный
Бык пытался отразить акустический удар противника и сманеврировать.
     Когда  ветер  особенно сильно хлестнул его  по  лицу,  Звездный Бык
пошатнулся и  едва устоял на ногах.  Из глаз брызнули слезы,  он яростно
моргал,   пытаясь,   разглядеть  своего  соперника,  вместо  того  чтобы
прислушаться.  Теперь ветер ударил его  сзади и  сбил  с  ног.  Стоя  на
четвереньках,  он вновь нащупал кнопки, поспешно стабилизировал давление
вокруг себя и  осторожно поднялся на ноги.  Панели над головой трещали и
грохотали,  ибо Спаркс снова пошел в  атаку;  теперь он  улыбался и  был
совершенно спокоен и  сосредоточен.  Ветер из  Колодца заставил было его
пошатнуться, однако сейчас он вполне твердо стоял на ногах. Звуки флейты
звенели у него над головой. Звездный Бык, кажется, наконец понял, что не
ему одному определять исход сегодняшнего поединка.  Он никогда прежде не
обращал  внимания  на  то,  как  виртуозно  этот  мальчишка-островитянин
управляется с  каким-то  осколком раковины и  что он наигрывает на своей
флейте.  Черт бы его побрал! Он, оказывается, научился извлекать из этой
штуковины неслыханные обертоны,  а  пальцы  его  так  быстро  летали  по
отверстиям,  что  ноты  сливались в  аккорды -  звучавшие почти  слитно!
Мальчишка играл сейчас так,  словно начал готовиться к своему необычному
выступлению  задолго,  используя  и  свой  тонкий  музыкальный  слух,  и
незаурядный интеллект прирожденного технократа.
     Да,  то была смертельная игра.  Из всех видов поединка Звездный Бык
менее всего был искушен в  манипулировании ветрами Колодца.  Он взмок от
напряжения;  впервые  за  долгие  десять  лет  он  начинал  опасаться за
собственную жизнь.  Ветер снова ударил его  -  как  раз тогда,  когда он
считал,  что находится в полной безопасности. Он яростно ответил на этот
удар,  послав  на  противника потоки воздуха сразу  с  трех  сторон.  Он
слышал, как мальчишка вскрикнул, ибо один из потоков все-таки застал его
врасплох и  подтолкнул к  краю.  Но  Спаркс  не  упал  и  успел  обрести
равновесие прежде, чем второй поток воздуха накинулся на него сзади.
     Звездный Бык  еле  слышно  пробормотал ругательство.  Слишком много
вариантов и  никакой возможности предсказать заранее,  какое воздействие
окажет смешивание независимых друг  от  друга  тонов-команд,  даже  если
противник успеет о чем-то догадаться.  Звездный Бык,  низко пригнувшись,
снова  сделал  несколько  шагов  в  сторону  Спаркса,  сосредоточившись,
однако,  на собственной защите,  а  не на атаке.  Чем ближе они подойдут
друг к  другу,  тем меньше у мальчишки будет возможностей поднять ветер,
не повредив при этом себе самому.  Если бы удалось выхватить у  него эту
флейту и сломать ее... Впрочем, еще не все потеряно...
     Резкий удар  ледяного ветра сбил Звездного Быка с  ног  и  заставил
лечь ничком;  он раскинул руки как можно шире, тщетно пытаясь подняться;
ноги его соскользнули и  повисли над пропастью,  а  голова и плечи почти
доставали противоположного края  мостика.  В  течение нескольких секунд,
показавшихся вечностью, он смотрел прямо в черный бездонный Колодец, где
поблескивали в  неясном свете  спирали каких-то  механизмов,  похожие на
вечные светящиеся вихри Черных Ворот.  Он слышал дыхание моря, его стоны
и  запахи,  казавшиеся сейчас  особенно  сильными,  и  лежал  совершенно
неподвижно,   ожидая   скорой  смерти,   словно  загипнотизированный  ее
неожиданной близостью.
     Но  последнего смертоносного удара не последовало.  И  он не упал в
страшную черную пропасть. Когда паралич отпустил его, он, подняв голову,
увидел Спаркса, который замер посреди моста не в силах убить.
     Звездный Бык отполз назад,  пошатываясь встал на  ноги и  мгновенно
создал вокруг себя защитный пузырь. Потом сделал несколько быстрых шагов
вперед и чуть не сбил Спаркса с ног, когда тот наконец очнулся и швырнул
ему в лицо двойной поток воздуха.  Звездный Бык легко встретил этот удар
и  в  тот  же  миг  ударил сам  -  ногой в  тяжелом ботинке прямо в  пах
мальчишке.
     Спаркс с воплем согнулся пополам. Флейту он, правда, не выронил, но
пока что был полностью нейтрализован...  Звездный Бык медленно отступил,
уже лелея свою неизбежную победу и жалея только об одном: парень слишком
поглощен болью, чтобы заметить, что произойдет с ним через секунду. Он с
вызовом посмотрел на Ариенрод,  которая замерла у  противоположного края
Колодца, довольно далеко от них, похожая на недостижимую мечту. Еще одно
мгновенье,  и  путь к  ней снова будет свободен.  Его рука шевельнулась,
находя нужные кнопки; Ариенрод тоже чуть шевельнулась.
     Две ноты диссонансом прозвучали в  воздухе.  Пораженный,  он  вдруг
почувствовал,  что  теряет опору,  что ветер сбивает его с  ног,  что не
мальчишка, нет, не мальчишка - он сам падает! Падает!..
     - Ариенрод!  -  В  имени ее как бы слились и  его проклятие,  и его
мольба,  и его обвинение.  Он упал в Колодец,  и вопль его последовал за
ним во тьму.

				  16

     Черные Ворота занимали собой  теперь почти  весь  огромный экран  в
центре стены -  вихрь огня на фоне янтарного светящегося круга, а дальше
- черные глубины космоса.  В сердце этого скопления звезд некогда имелся
переизбыток свободно перемещающихся частиц и обломков планет,  способный
"кормить"  прожорливую  "черную  дыру"  в  течение  многих  тысячелетий;
наконец  чудовищный  выброс  ее  энергии  несколько  уменьшился.  Однако
"черная дыра"  успела  как  бы  втянуть в  сферу  своего влияния звезду,
которую жители Тиамат называли Летней,  и держала ее в плену,  постоянно
отсасывая энергию из ее хромосферы. Точно так же, как мельчайшие частицы
из  хромосферы Летней  звезды,  всасывался сейчас  в  "черную  дыру"  их
корабль...
     Элсевиер  физически  ощущала  неутолимый  космический голод  Черных
Ворот:  ее точно лизало своим языком алчное чудовище и невесомое тело ее
медленно,  нехотя продвигалось все  ближе и  ближе к  нему,  казавшемуся
сейчас непроницаемой стеной...  В  глубине души  она  всегда чувствовала
страх при приближении к  "черной дыре" -  ей  казалось,  что тело ее  не
выдержит  и   превратится  в  поток  молекул.   И  лишь  окутывающий  ее
антигравитационный кокон придавал ей некоторую уверенность.
     Она посмотрела как бы вдоль себя самой, мимо своей свободно парящей
в воздухе ноги в центр корабля,  где девушка по имени Мун висела в точно
таком же светлом коконе и  беспокойно шевелилась,  словно огненная муха,
кот,   рой  не  терпится  родиться  на  свет;  ярко-розовый  космический
комбинезон Мун отражал свет,  струившийся из консоли у  нее над головой;
вся  она была окружена серебристым сиянием,  да  еще на  ее  серебристых
волосах красовался серебристый шлем - тот самый, что должен был украшать
голову Кресса, особый шлем астронавигатора, имевший среди прочих и чисто
символическое значение. Мун заметила, что Элси смотрит на нее, и на лице
девушки отразилась сложная внутренняя борьба.
     - Мун, ты готова?
     -Нет...
     Элсевиер напряглась:  страшно  представить,  к  каким  последствиям
может привести сопротивление Мун. Она надеялась, что ей все-таки удалось
убедить девушку в том,  что их путешествие -  лишь небольшая отсрочка на
ее пути к Спарксу.  Но если она сейчас откажется начинать Переход... - Я
не знаю, что мне делать. Я ничего не понимаю! Я не понимаю, как...
     Элсевиер почувствовала,  как  ее  непослушные губы слабо улыбаются:
совершенно очевидно,  что  Мун  терзается лишь сомнениями в  собственных
возможностях,  но отнюдь не отказывается помочь им пройти верные Ворота.
А все остальное,  что, как ей показалось, она прочитала на лице девушки,
было лишь плодом ее, Элсевиер, собственной нечистой совести.
     - Не надо бояться, Мун. Предоставь все мне. Верь мне. Только включи
экран и вызови нужную информацию, как я тебе показывала.
     Мун  снова  молча  посмотрела  на  экран;  охвативший ее  ужас  был
результатом  понимаемой  лишь  отчасти  чудовищной  силы,  заключенной в
Черных Воротах.  Они находились сейчас в  верхней точке орбиты,  но  уже
попали  в  сферу  влияния  гравитационного  могущества  Ворот;  и  сила,
воздействовавшая на  них  сейчас,  была столь неумолима,  что даже свет,
попавшись в ее ловушку,  не сумел бы освободиться.  "Черная дыра" равная
двадцати тысячам масс обычного солнца,  была достаточно "велика",  чтобы
особым образом оснащенный корабль успел проскользнуть в  щель у ее края,
прежде чем будет разорван на  куски приливными волнами исходящей от  нее
энергии. Лишь опытный астронавигатор, специалист по физике "черных дыр",
пребывающий в  почти симбиотическом единстве с компьютерами космического
корабля,  мог  осуществить движение по  строго  заданному курсу.  Только
такой астронавигатор мог  быть уверен,  что они войдут в  Ворота точно в
том месте и  в  то время,  когда их,  словно по трубопроводу,  мгновенно
перенесет  к   заданной  цели.   Только  такой   астронавигатор...   или
невежественная девчонка  с  отсталой  планеты,  чей  разум  пребывает  в
симбиотическом  единстве  с  самым  большим  банком  памяти,  когда-либо
существовавшем во времени и пространстве...
     - Ты хочешь,  чтобы я вошла в Транс?  Да, Элси?.. - Мун вскинула на
нее  глаза;  беспомощное лицо  ее  словно щитом было прикрыто внутренней
решимостью.
     Элсевиер глубоко вздохнула, оттягивая неизбежное. Однако времени не
оставалось, и она, собравшись с духом, выговорила:
     - Да,  Мун.  Смотри внимательно на экран и начинай Переход. - [И да
простят меня боги,  да защитят они это дитя! Ибо ты, Мун, никогда больше
не увидишь родного дома.]
     На краткий миг глаза Мун закрылись,  словно в молитве, обращенной к
ее  собственной Богине,  а  потом  взгляд  девушки  сконцентрировался на
сверкающем водовороте перед  нею.  ["Ввод  информации..."]  Элси  нажала
кнопку на  пульте дистанционного управления,  когда хрупкое тело девушки
вздрогнуло  и   она  погрузилась  в  Транс;   данные,   необходимые  для
прохождения  Черных  Ворот,  ярко  засветились  поверх  чуть  померкшего
огненного вихря на экране и  снова исчезли.  Если она права -  а  она не
может позволить себе ошибиться,  - этих данных вполне достаточно, чтобы,
введя   их   в   систему  управления  кораблем,   начать  Переход.   Без
имплантируемого всем  астронавигаторам специального устройства  ни  один
человек  не  был  способен полностью контролировать корабль  в  условиях
подобного полета,  однако предсказатели,  погружаясь в  Транс,  получали
доступ  к  такой  информации,  какой  не  мог  дать  даже  самый  лучший
корабельный компьютер.
     - Готово-с-с-ш-ш,  - услышала она голос Силки из пилотского отсека.
Он говорил -  то есть,  скорее свистел или шипел -  на савдхи. - Девочке
больно?
     - Откуда  мне  знать?  -  Ответ  прозвучал  неожиданно резко  из-за
терзавших Элсевиер сомнений. Она нахмурилась, глядя на Силки. Его тело -
тело  амфибии  -  просвечивало  сквозь  антигравитационный  кокон;  кожа
поблескивала,  смазанная маслом,  предохранявшим от дегидратации.  Голос
Силки звучал странно,  взволнованно;  она вдруг догадалась,  что диллип,
видимо,   просто  сочувствует  беззащитной  невинной  девочке,  насильно
оторванной  от  родной  планеты  и   оказавшейся  в  руках  предательски
настроенных чужаков-инопланетян.
     - А ш-ш-што, ес-с-сли она с-с-скончает-с-с-ся?
     - Силки,  черт бы тебя побрал!  -  Элсевиер прикусила губу и  снова
уставилась на зловещее,  расплывшееся, точно опухоль, пятно на экране. -
Ты  же знаешь,  что я  не могу ответить на твой...  но ведь ты прекрасно
понимаешь, что я никогда бы на такое не пошла, если бы была уверена, что
это может стоить ей жизни!  Ты ведь прекрасно понимаешь это. Силки!.. Но
разве у нас есть выбор?  Я предупредила ее,  что Транс на этот раз будет
долгим; она согласилась.
     - С-с-слишком молода. Не с-с-соображает. Тыс-с-солга-ла ей. - Силки
говорил почти с  упреком;  она никогда прежде не  слышала,  чтобы он так
говорил.
     Элсевиер зажмурилась.
     -Когда мы долетим до Харему,  я  позабочусь,  чтобы у нее было все,
что ей нужно,  чтобы она была счастлива...  - Элси снова открыла глаза и
посмотрела  на  Мун.  Тело  девушки,  облаченное в  розовый  комбинезон,
казалось сейчас совершенно расслабленным и мягко перекатывалось от одной
стенки "кокона" к другой. Неужели прошло всего четыре дня с тех пор, как
они  совершили эту  проклятущую посадку на  Тиамат,  потом  бежали,  так
ничего и не продав,  а Кресс к тому же оказался на грани жизни и смерти,
и  теперь погруженная в  Транс невежественная девочка занимает его место
за пультом управления?..
     Но время поджимало:  полиция Гегемонии будет искать их повсюду - на
Тиамат и  вокруг;  совершенно недопустимо,  чтобы  их  перехватили,  тем
более,  что  они  увезли с  собой  аборигенку.  Эта  девочка так  хотела
домой...  но  не  было  никакой возможности отправить ее  назад.  Крессу
необходим врач...  а  такие  врачи есть  только на  Харему,  за  Черными
Воротами...   А  из  них  только  сам  Кресс  мог  уверенно  осуществить
Переход...
     И  тогда она  вспомнила:  Мун  ведь  -  сивилла,  а  ТиДжей однажды
рассказывал ей, что собственными глазами видел сивиллу, которая, войдя в
Транс,  оказалась  способной  управлять полевым  поляризатором и  сумела
спасти пять человек во  время несчастного случая на производстве.  И  та
предсказательница вовсе  не  была  технократкой и  понятия не  имела  об
устройстве всяких мудреных механизмов;  как  и  Мун.  Она  действительно
всего лишь сосуд,  содержащий чужую премудрость,  -  в  точности как она
сама  сказала тогда;  и  ее  обязанность -  служить всем,  кто  об  этом
попросит.  Так  что  только она могла провести их  теперь через Ворота и
спасти.
     Но  когда Элси попыталась объяснить все  это  Мун,  то  налетела на
такую непреодолимую стену, словно то были сами Черные Ворота. Мун сидела
прямо,  пристегнутая к  своему  креслу,  и  даже  головы  не  повернула.
"Отвезите меня назад.  Мне необходимо попасть в Карбункул!" - вот и все.
Ее  лицо  было  похоже  на  крепко  сжатый  кулак.  На  любой  аргумент,
приходивший Элси в голову, она отвечала только этими словами.
     - Но  Мун,  инопланетяне никогда не  позволят тебе вернуться,  если
узнают,  что  ты  улетела вместе  с  нами.  Тиамат для  тебя  теперь под
запретом.  А  нас всех они приговорят к работе на угольных копях Большой
Голубой. Поверь мне, дорогая, тогда уж лучше сразу умереть.
     - Мне все равно,  если я  не могу вернуться.  Без него моя жизнь не
имеет смысла.
     [Ах,  девочка,  какая ты счастливая,  что веришь в  это...  и какая
наивная!] Но что-то в душе Элсевиер говорило,  что Мун права: ведь с тех
пор, как умер ТиДжей, и она тоже живет лишь наполовину...
     - Я  понимаю.  Правда,  понимаю.  Я  знаю,  как тебе все это сейчас
представляется.  Но если не хочешь думать о  себе,  подумай о Крессе.  -
Элси  погладила  прохладную прозрачную поверхность купола,  под  которым
едва теплилась сейчас жизнь их астронавигатора. - Он умрет, Мун. Если мы
не доберемся до Харему,  он умрет.  Ты сивилла,  помогать другим -  твой
долг...
     - Я не могу сделать то, что ты просишь, - Мун тряхнула головой так,
что косы ее расплелись и рассыпались по плечам.  -  Не могу!  Я не знаю,
как это сделать!  Я  не умею управлять звездным кораблем...  -  Голос ее
зазвенел. - И я не могу бросить Спаркса!
     - Это  ведь  всего  лишь  несколько недель отсрочки!  -  Слова  эти
вырвались у  Элсевиер от отчаяния;  но,  прежде чем взять их назад,  она
успела заметить,  что девушка подняла голову и  настойчиво всматривается
ей в лицо.
     - Сколько?
     - Около месяца в  один конец.  -  [По  корабельному времени,  а  на
Тиамат пролетит больше двух лет!] Но этого Элсевиер не сказала;  надежда
уже поселилась в ее душе. - Только месяц туда и месяц обратно. Мун, если
бы  ты  села на  торговый корабль в  заливе Шотовер и  поплыла на  нем в
Карбункул,  это путешествие заняло бы у  тебя не меньше времени.  Помоги
нам  пройти  Ворота,   помоги  Крессу!  И  если  ты  по-прежнему  будешь
стремиться назад, побывав на Харему, хорошо: я отвезу тебя назад. Обещаю
это тебе.
     - Но как я могу? Я же не умею...
     - Ты  можешь делать все  что угодно,  быть кем угодно,  ответить на
любой вопрос,  за исключением одного,  как тебе известно.  Ты сивилла, и
пришла пора тебе как  следует понять,  что  это такое,  моя дорогая.  Ты
только верь мне.
     Остальные слова застряли у  нее в  горле,  и  она отстегнула ремни,
которыми Мун была пристегнута к своему креслу.
     Громкий  щелчок  эхом  разнесся по  кора