с  Сурса  (похожий на  голос мертвеца?)  прошелестел от
стены  напротив;   в  нем  чувствовался  какой-то  странный  акцент.   -
Пожалуйста,  садитесь, чувствуйте себя как дома. Совершенно недопустимо,
чтобы хозяйка Тиамат стояла.
     Ариенрод  заметила,  как  подчеркнуто он  произнес  это  "хозяйка",
словно  намекая на  ее  варварское прошлое.  Она  ничего не  ответила и,
спокойно пройдя вперед, села в глубокое мягкое кресло, стоявшее напротив
Сурса, через столик. С самой их первой встречи, когда она вынуждена была
чуть ли  не  ползком пробираться в  полной темноте,  она перед визитом к
нему  непременно  надевала  контактные  линзы  с  вмонтированным  в  них
микроскопическим прибором ночного видения.  Таким образом,  она обретала
способность не  только нормально ориентироваться,  но  и  видеть неясные
очертания фигуры самого Сурса. Впрочем, как она ни старалась, разглядеть
черты его лица не могла.
     -Может быть,  вы  хотели бы  развлечься,  ваше величество?  У  меня
имеется широчайший выбор любых чувственных наслаждений,  если вам  будет
угодно...  -  Он сделал широкий приглашающий жест,  однако сама рука его
была видна неясно.
     - Не сегодня.  -  Она никак не называла его,  не говоря уж о  слове
"хозяин",  употребления которого  он  требовал от  всех  остальных своих
клиентов.  -  Я  никогда не  мешаю дело  с  удовольствием,  разве что  в
исключительных случаях.  -  В  этой темноте все ее органы чувств,  а  не
только зрение, были чрезвычайно напряжены.
     Суре хрипло захихикал.
     - Как жаль!  Пустая трата...  разве вам никогда не хотелось узнать,
чего вы лишаете себя здесь?
     - Напротив,  -  она держалась с прежним холодным достоинством,  - я
никогда и ни в чем себе не отказываю. Именно поэтому я так давно являюсь
королевой этого мира.  И именно поэтому пришла сюда. Я намерена остаться
королевой Тиамат и  после того,  как вы и прочие паразитирующие на наших
богатствах инопланетяне в  очередной раз  исчезнете.  Но  для достижения
поставленной цели мне  приходится прибегать к  вашей сомнительной помощи
чаще, чем прежде. Чем хотелось бы.
     - Ах,  вы так деликатны,  ваше величество...  Разве может мужчина в
чем-то отказать вам?  - Точно железом по цементу поскребет. - Так каковы
же ваши намерения?
     Ариенрод оперлась локтем об  удивительно мягкий подлокотник кресла.
[Точно живая плоть. Такое ощущение, что это живая плоть.]
     - Я  хочу,  чтобы во  время Фестиваля случилось кое-что,  способное
создать панику, хаос... За счет островитян, разумеется.
     - Возможно,  что-то  вроде  несчастья,  выпавшего на  долю  бывшего
комиссара полиции?  В значительно большем масштабе,  конечно. - В голосе
Сурса  не   чувствовалось  ни   малейшего  удивления;   она   сочла  это
одновременно и добрым знаком,  и чем-то опасным для себя самой.  - Может
быть, наркотики в системе водоснабжения?
     [Но  почему  его  спокойствие  должно  меня  волновать?  Ведь  идея
принадлежит полностью мне самой.]
     - Никаких наркотиков.  Это повредит гражданам Зимы,  а  я  не хочу,
чтобы они пострадали.  Зима должна по-прежнему править планетой.  Нет, я
думаю, лучше что-то вроде небольшой эпидемии... заболевания, от которого
у  большей части жителей Зимы сделаны прививки,  а у островитян никакого
иммунитета нет.
     - Понятно...  Да,  такое устроить можно. Хотя я, разумеется, нанесу
весьма сильный ущерб  интересам Гегемонии,  предоставив вам  возможность
удержать власть.  Мы прежде всего заинтересованы в  том,  чтобы удержать
этих дикарей на прежнем уровне развития, когда временно покинем Тиамат.
     - Ну,  высокие интересы Гегемонии вы вряд ли разделяете. Вы преданы
ей не более, чем я. - Аромат благовоний в этой комнате был слишком силен
- казалось,  с  их  помощью  стараются  заглушить какой-то  совсем  иной
запах...
     - Наши интересы совпадают в том,  что касается "живой воды". - Было
похоже, что он улыбается.
     - Раз так,  назовите вашу цену.  У меня слишком мало времени, чтобы
тратить его  понапрасну.  -  Она  сказала это резким тоном;  ей  надоела
бессмысленная чопорная церемонность.
     - За это я возьму добычу трех Королевских Охот.
     - Трех? - Она усмехнулась, надеясь скрыть испытанное ею облегчение:
он просил даже меньше, чем она рассчитывала.
     - А  сколько стоит жизнь Снежной королевы,  ваше  величество?  -  В
голосе Сурса теперь почти физически ощутима была та  тьма,  что окружала
их;  Ариенрод  постаралась припомнить  все,  случайно  услышанное здесь,
пытаясь  компенсировать невозможность увидеть выражение его  лица.  -  Я
уверен,   полиции  будет   весьма  любопытно  узнать  о   ваших   планах
относительно  судьбы   этой   планеты.   Геноцид   -   очень   серьезное
преступление,  ваше  величество,  особенно по  отношению к  собственному
народу.  Впрочем,  когда  женщине  предоставляется  возможность  править
миром...  Вы ведь знаете, в Гегемонии более нигде нет правителей-женщин.
Зато  на  многих  планетах  существует такая  власть,  которая  способна
сломить даже вашу самоуверенность, Ариенрод.
     Она   стиснула   пальцы,    почувствовав   чудовищную,   неожиданно
прорвавшуюся  и  давно  сдерживаемую им  ненависть  к  ней  -  словно  в
приоткрывшуюся щель стало видно,  что  ненависть эта  раскалена добела и
светится недобрым светом  под  пологом вечной тьмы.  Она  вдруг  поняла,
какой  именно запах  пытаются здесь скрыть с  помощью благовоний:  запах
тяжелой болезни... или разложения... [Но он не осмелится!]
     - Не угрожайте мне, Тханин Джаакола. Я не боюсь вас, хоть вы и были
когда-то работорговцем с  Большой Голубой;  и  именно вы ответственны за
большую  часть  бедствий,   постигших  семь  планет  Гегемонии.   -  Она
специально  давала   ему   понять,   что   тоже   располагает  кое-какой
информацией.  -  Но  пока не  наступила Смена Врем„н Года,  эта  планета
принадлежит мне,  и вы, Джаакола, процветаете здесь только потому, что я
позволяю вам это.  Что бы ни случилось со мной, то же самое случится и с
вами,  ибо вы  тут же  утратите какую бы  то  ни было защиту перед лицом
закона. Я уверена, существует множество таких мест, которые и вам самому
кажутся отвратительными.  - [И я уверена, ты никогда, ни на мгновение не
забываешь об этом!]  -  То,  о  чем я прошу вас,  разумеется,  связано с
риском,  но,  в общем,  не так уж и трудновыполнимо.  Я полагаю, что при
вашем разнообразии средств вы легко справитесь с  этой задачей.  Я отдам
вам всю добычу последней Охоты...  Это безусловно хорошая цена - как для
вас, так и для любого другого.
     В темноте слышалось дыхание Сурса,  а тишина вокруг стала физически
ощутимой.  Ариенрод старалась не дышать.  В конце концов, ей показалось,
что он слегка кивнул и промолвил:
     - Хорошо,  я  все устрою.  За  ту  цену,  о  которой мы  только что
договорились. Мне будет приятно представлять себе, как вы правите Тиамат
после того,  как мы покинем эту планету,  и после того,  как вы лишитесь
"живой воды",  способной сохранить вам молодость. А ведь Карбункул после
нашего ухода...  будет совсем иным -  вы же не можете не понимать этого.
Совсем, совсем иным! - Его смех напоминал звук лопнувшей резинки.
     Ариенрод  без  дальнейших  комментариев встала  и  пошла  к  двери.
Однако, лишь повернувшись к нему спиной, она позволила себе нахмуриться.

     - Куда, черт побери, ты собралась?
     Тор  с  виноватым видом оглянулась:  голос Герне донесся до  нее  с
другого конца коридора. Она только что вышла от него. Он занимал комнату
в  той части казино,  где проститутки принимали своих клиентов.  В  этот
предутренний час коридор был пуст;  казино закрыто на  короткий перерыв;
обслуживающий персонал мог отдохнуть и прийти в себя.
     Тор повернула назад,  ступая медленно и  осторожно,  и остановилась
возле  его  двери,  пристально на  него  глядя.  Герне тяжело опирался о
косяк,  его  беспомощные ноги  были  упрятаны  в  неуклюжие,  снабженные
моторчиком металлические клетки, позволявшие ему кое-как передвигаться в
помещении.  В  короткой рубахе нараспашку он  выглядел почти неприлично.
Она нахмурилась.
     - Мне предстоит одна неприятная встреча. Деловая. А тебе-то что?
     - Деловая? В таком платье?
     Она посмотрела на себя как бы со стороны:  ее собственное,  страшно
утомленное лицо скрыто под  ярким макияжем,  хотя все-таки заметно,  что
она устала.  Ей осточертело притворяться! И ужасно хотелось бы увидеть в
зеркале  свои  собственные,  мышиного  цвета  некрасивые  волосы,  вечно
спрятанные под пышным золотистым париком.
     -А почему бы и нет?
     - Ну  конечно!   Только  и  умеешь,  что  выпендриваться.  -  Он  с
отвращением сплюнул и запахнул рубашку.  Глаза его налились кровью, лицо
отяжелело,  опухло от усталости или от наркотиков,  а  может,  от того и
другого вместе.
     - Если бы я старалась одеться так, чтобы свести тебя с ума, то вряд
ли получила бы хоть какую-то отдачу.  -  Она заметила, как зло он поджал
губы,  и  почувствовала  удовлетворение.  Даже  время  не  заставило  ее
полюбить его.  И  никогда не  заставит.  Сейчас она  шла на  свидание со
Спарксом,  а вовсе не с любовником.  К Спарксу она тоже не питала теплых
чувств;  пожалуй,  его  она любила даже меньше,  чем Терне.  Трудно было
представить себе, что Спаркс когда-то был испуганным мальчишкой с Летних
островов,  которого она подобрала в  одной из  аллей нижних ярусов.  Она
сама внешне очень изменилась с тех пор,  изменилась настолько, что порой
с трудом узнавала собственное лицо;  но понимала,  что стоит ей сбросить
этот  маскарадный  костюм  и   стереть  краску  с  лица,   и  все  будет
по-прежнему.  Но ей тяжело было видеть, как то, что делало Спаркса самим
собой,  делало его человеком, медленно гибнет под напором чего-то, людям
совершенно не свойственного...
     - А  ты какого черта тут торчишь?  Шпионишь!  -  набросилась она на
Герне.  -  Ты учти, шпионить надо для меня, а не за мной! Прочисти мозги
да ступай немного поспи.  Как ты, интересно знать, работать будешь, если
уже почти сутки на ногах? - Ей самой ужасно хотелось бы сейчас очутиться
в своей уютной элегантной квартирке наверху, а вовсе не тащиться куда-то
для малоприятной встречи с этим Покорителем Зари.
     - Я не могу уснуть.  - Он опустил голову и потерся щекой о плечо. -
Я теперь уже и спать как следует не могy;  все это сплошная вонючая... -
Он  вдруг  умолк,  резко  вскинул  голову  и  посмотрел на  Тор,  словно
безнадежно пытаясь отыскать в  ее лице что-то очень важное.  Потом снова
посуровел. - Отцепилась бы ты от меня...
     - Я-то отцеплюсь, только ты тогда тоже отцепись. От наркотиков. - И
она двинулась дальше по коридору.
     - Какого черта она-то  здесь делала нынче ночью?  -  долетел до Тор
голос Герне.
     Тор  снова  остановилась,  поняв,  что  он  узнал женщину,  которая
приходила в полночь к Сурсу. Ариенрод, Снежная королева. Королева была с
ног до головы укутана в тяжелый плащ,  как и сопровождавшие ее люди,  но
Тор родилась здесь и достаточно хорошо знала свою королеву.  Ее удивило,
впрочем,  что и Герне,  как это ни странно, тоже сразу узнал ее и к тому
же заинтересовался, зачем она приходила сюда.
     - Она приходила повидаться с  Сурсом.  А то,  что мы с тобой думаем
насчет их общих дел, - не более чем догадки. Он злобно усмехнулся.
     - Я  способен догадаться,  что ничего такого они не делали.  Просто
скоро последний Фестиваль;  последний для  Ариенрод.  И  может быть,  ей
очень не хочется отдавать все это островитянам.  - Он снова улыбнулся, -
ледяной,  хищной улыбкой,  полной тем  не  менее  какого-то  непонятного
восхищения.
     Тор так и застыла:  ей вдруг стало ясно, что даже Смена Времен Года
не является в этом мире такой уж неизбежной реальностью.
     - Она обязана -  так было всегда!.. Иначе может случиться война или
что-нибудь в  этом  роде.  Жители Зимы  всегда мирились с  неизбежностью
перемен, когда к власти приходила королева Лета...
     Герне насмешливо фыркнул.
     - Только  такие,  как  ты,  мирятся  с  неизбежностью!  Такие,  как
Ариенрод,  всегда поступают по-своему. Вот ты согласилась бы отдать все,
просидев на  троне  сто  пятьдесят лет?  Если  бы  ты  могла заглянуть в
архивы!  Тогда бы  ты  знала,  что ни одна из Снежных королев никогда не
мирилась с наступлением Лета!  Но ни одной не удалось навсегда закрепить
власть Зимы на Тиамат. Ни одной!
     - Тебе-то  откуда об  этом известно,  инопланетянин?  -  Тор только
рукой махнула,  не желая даже говорить на подобную тему.  -  Это не твоя
планета. И Ариенрод - не твоя королева.
     - Теперь моя.  -  Он вскинул голову,  но Тор уже уходила.  Тогда он
тоже повернулся,  чтобы исчезнуть в глубине своей комнаты.  - Она всегда
была и будет единственной моей королевой.

				  23

     [Время плывет назад...]  Мун снова висела в прозрачном коконе перед
пультом управления космическим кораблем,  похожим на  монетку.  Все было
точно так же,  как и тогда...  даже переворачивающее душу зрелище Черных
Ворот на экране.  Как если бы первого Перехода не было вообще,  Как если
бы  она  никогда не  ступала на  чужую  планету,  не  припадала к  новым
источникам знаний  под  руководством мудрого  чужеземца,  который  в  ее
прежнем мире вообще не имел бы права на существование. Как если бы она -
в  один-единственный роковой миг  -  не  потеряла целых пять  лет  своей
жизни.
     - Мун,  дорогая...  -  Откуда-то  сверху до нее долетел неуверенный
голос Элси;  она  звала ее  мягко,  но  настойчиво.  Прозрачная оболочка
кокона мешала ей взглянуть Элси в лицо;  порой ей было тяжело дышать,  а
может,   просто  сказывалось  чрезмерное  напряжение.  Она  зажмурилась,
почувствовав,  как  весь корабль задрожал;  она понимала неизбежность их
гибели,  если только... Она быстро открыла глаза, чтобы услышать ужасный
приговор и встретить смерть лицом к лицу...
     Но  Черные Ворота ничем не  напоминали лик Смерти -  это было чисто
астрономическое явление,  "дыра"  в  пространстве,  проткнутая  в  самом
начале времен и  все  больше сама  в  себя  проваливающаяся.  Причина ее
возникновения  коренилась  как  бы  в  другой  действительности,  в  той
бесконечности времени и пространства,  которая,  возможно, была раем для
черных  ангелов  -  умирающих  солнц  этой  тьмы.  Вокруг  непознаваемой
сердцевины  Черных  Ворот  материя  закручивалась в  бурном  водовороте,
всасываясь в колодец чудовищной гравитации. Между внешним миром, который
Мун хорошо знала,  находящимся за пределами "черной дыры",  и внутренним
миром  этого удивительного и  чудовищного явления была  некая зона,  где
бесконечность оказывалась достижимой,  где  пространство и  время как бы
меняли свои полюса,  и  можно было передвигаться,  не  завися от законов
нормального пространства-времени.  Этот странный лимб был,  точно ходами
червей,   изрешечен   некоей   первородной   "шрапнелью"   -   обломками
взорвавшихся планет,  погибших  в  тот  период,  когда  новая  вселенная
нарождалась среди  грохота и  вспышек огня.  Имея  определенные знания и
соответствующее оборудование,  люди могли проскользнуть,  подобно мысли,
из одного конца познанной Вселенной в другой,  воспользовавшись проходом
в Черных Воротах.
     Даже  космические  корабли  Старой  Империи,   способные  развивать
гиперсветовую скорость,  пользовались Черными Воротами для  того,  чтобы
мгновенно   преодолевать  немыслимые   расстояния   в   межгалактическом
пространстве.  Однако  теперь,  когда  ближайший источник  того  редкого
элемента,   который  необходим  был   для  создания  подобных  кораблей,
находился слишком далеко,  в  иной солнечной системе,  в тысяче световых
лет от  планеты Харему,  ее корабли не могли долететь туда ни за недели,
ни  за  месяцы,  ни за годы.  Ах,  если бы хоть один корабль,  посланный
учеными Харему в  космическую даль,  сумел  вернуться!..  Вероятно,  его
возвращение послужило бы началом новой эры...
     Даже наблюдая на экране бесконечное свечение "черной дыры",  Мун не
могла ни на йоту проникнуть в то, что таилось в ее таинственной глубине,
ибо  свет,  попадавший в  эту ловушку,  никогда не  возвращался обратно.
Слепящее  сияние,   которое  она  видела  на  экране,  было  всего  лишь
свидетельством предельной отражательной способности этого  черного мира:
случайно попавшие туда  предметы -  космические корабли,  частички пыли,
жизни  людей -  превращались в  нечто красное и  вязкое,  сублимируясь и
существуя  как  бы  на  границе  времен;  превратившись в  вечный  вопль
отчаяния, эхом разносящийся во всему электромагнитному спектру.
     Словно  молитву повторяла Мун  узнанное ею  на  Харему о  том,  что
предсказатели являются носителями универсальной информации,  накопленной
за долгое время существования Старой Империи;  она верила в мастерство и
мудрость населявших Империю людей,  понимая теперь,  что при вхождении в
Транс попадала не в  страну Смерти,  а соединялась с немыслимо громадной
памятью компьютера.
     Она  должна выполнить свою задачу!  Неудача недопустима.  Нет таких
ворот,  сквозь которые нельзя было бы  пройти;  нет такой реки,  которую
нельзя было бы  переплыть;  даже пространство и  время преодолимы,  если
твердо  держаться  намеченной  цели.  Она  полностью  сосредоточилась на
экране,  где,  заполняя его весь.  Черные Ворота раскрывали им навстречу
свои объятья.  И наконец выговорила те слова, которые прежде так легко и
привычно срывались с губ:
     - Ввод информации... - И провалилась во тьму.

     [Прекратить анализ...] Ее собственный крик,  крик сивиллы,  и конец
Транса -  все это пришло к  ней как бы издалека;  ее точно на золотистых
крыльях пронесло по  спиралью закрученному тоннелю,  один конец которого
был погружен в  абсолютную черноту.  Чей-то голос продолжал звучать в ее
ушах -  разрозненные звуки,  не имевшие конкретного значения; похоже, то
была какая-то  песенка и  пел ее  высокий,  пронзительный и  совершенно,
незнакомый ей  голос.  Она  коснулась руками собственных губ  -  и  лишь
благодаря этому движению поняла,  что уже может свободно двигать руками,
и прижала ладони к щекам,  потрясенная этим новым ощущением и тишиной. И
только тут почувствовала,  как безумно напряжено, как горит все ее тело,
каждая мышца и сухожилие после мучительно трудного и смертельно опасного
Перехода... Ни теперь Черные Ворота остались позади!
     Мун  открыла глаза,  умирая  от  голода и  желания поскорее увидеть
свет.  И свет вознаградил ее за все -  он постоянно усиливался и наконец
засиял так,  что глазам стало больно,  и  она даже закричала от радости,
смешанной  со  страданием.  Сквозь  слезы,  прикрывая глаза  рукой,  она
разглядела физиономию Силки,  висящего перед ней,  словно ее собственное
отражение  в   кривом  зеркале;   она  видела,   как  его  перламутровые
непрозрачные глаза потемнели от любопытства.
     - Силки,  это ты!  -  Кокон больше не разделял их. - А я-то думала,
что вижу саму Смерть...  -  Она ощупывала собственное тело,  с  огромным
удовлетворением  ощущая  реальность  плоти.  Там,  в  вечных  лабиринтах
Великого Ничто,  она  вновь мучилась видениями и  примитивными страхами.
Как бы лишенная всех чувств, она ощущала себя созданной из этой пустоты;
ее плоть,  кости,  мускулы,  кровь... душа - все превратилось в ничто. И
Смерть приближалась к  ней сгустком еще более плотной тьмы и спрашивала:
"Кто владеет твоим телом,  плотью и кровью?" И она шептала: "Ты". - "Кто
сильнее жизни,  воли, надежды и любви?" - "Ты, Смерть". - "А кто сильнее
меня?"
     И тогда дрожащим голосом Мун ответила: "Я сильнее".
     И Смерть отошла в сторону, уступив ей дорогу.
     И  она устремилась по коридорам времени и  пространства -  к  свету
реального дня.
     - Я есть!  -  Она радостно засмеялась. - Посмотри на меня. Силки! Я
СУЩЕСТВУЮ!  Я  есть!  -  Щупальца Силки вцепились в  контрольную панель,
потому что Мун чуть было не  нарушила драгоценное равновесие падавшего