, согласись мы с такой редакцией, мы первыми поведали
бы миру о подобных слухах в средствах массовой информации - отчасти  по  той
простой причине, что пока о них упоминал только один человек - Боб Херберт.
   Лиз потерла лоб.
   - Но мы же осуждаем эти слухи.
   - Это не имеет значения. Юридически  мы  подвергаем  себя  риску,  только
указав на такую возможность, даже если мы при этом выражаем  свои  сомнения.
Мы должны продемонстрировать отсутствие злого умысла. Энн сложила руки.
   - Лиз, мне нужен этот абзац или что-то в этом роде. В нашем  пресс-релизе
мы хотим дать понять правительству Северной Кореи, что  если  организаторами
террористического акта являются президент и его  военные  советники,  то  мы
против них. Если же они не при чем, то наше коммюнике можно  будет  понимать
буквально - мы возмущены этими слухами.
   - И ты хочешь, чтобы  я  угадала,  как  он  прореагирует,  когда  прочтет
пресс-релиз?
   Энн кивнула.
   Челюсти Лиз замедлили ритмичные движения. Ей ужасно не хотелось  уступать
Коффи, но дать волю своим симпатиям и антипатиям она не могла. Лиз  еще  раз
перечитала абзац.
   - Президент не настолько наивен, чтобы  поверить,  будто  подобные  мысли
вообще не приходили нам в голову. В  то  же  время  он  горд,  и  его  может
оскорбить сам факт, что вы его выделили.
   Казалось, Энн была разочарована. Коффи слегка приободрился.
   - Предложения? - сказала Энн.
   - У меня два предложения. В  строке  "...и  осуждаем  слухи  о  том,  что
президент  КНДР  лично  отдал  приказ..."  я  бы  заменила  "президент"   на
"правительство". Таким образом мы обезличим фразу.
   Энн долго раздумывала.
   - Хорошо. С этим я могу согласиться. Второе предложение?
   - Второе чуть более рискованно. Где ты пишешь "Мы не располагаем никакими
фактами, которые позволили бы предположить, что  на  него  оказали  давление
сторонники  жесткой  линии,  выступающие   против   объединения   страны   и
переговоров", я бы сказала что-нибудь вроде "Мы выражаем уверенность в  том,
что президент по-прежнему успешно противостоит давлению сторонников  жесткой
линии, выступающих против объединения и переговоров". Тем  самым  мы  скажем
КНДР, что нам известны несговорчивые  корейские  политики.  В  то  же  время
президент сохранит свое лицо.
   - А если у него на самом деле совсем другое лицо? - возразила Энн.  -  Мы
не останемся в дураках, если выяснится, что приказ об этой провокации  отдал
он?
   - Не думаю, - ответила Лиз. - Тогда он будет выглядеть еще более  гнусным
провокатором, потому что мы верили ему. Энн перевела взгляд с Лиз на Коффи.
   - Я одобряю предложения Лиз, - сказал Коффи. - Мы скажем то же самое,  но
без оскорбительных намеков.
   Энн снова задумалась, потом все же внесла изменения в текст, перевела  их
в память и протянула "мышку" Лиз.
   - У тебя хорошо получается. Не хочешь на время поменяться обязанностями?
   - Нет, спасибо, - ответила Лиз. - С меня хватает моих психопатов.  -  Она
тайком покосилась на Коффи.
   Энн кивнула, а Лиз взяла "мышку" и записала на полях документа свой  код.
Отныне  код  навсегда  останется  в  файлах,  рядом  с   предложенными   Лиз
изменениями, хотя в тексте пресс-релиза его, разумеется, не будет.
   Лиз уже собиралась  перевести  документ  со  своей  "подписью"  в  память
компьютера, когда экран вдруг померк, а  чуть  слышно  жужжавший  вентилятор
компьютера умолк.
   Энн нагнулась и заглянула под стол - не выбила ли она случайно  вилку  из
стабилизатора напряжения. Нет, вилка была там, где ей и полагалось  быть,  а
на стабилизаторе горел зеленый огонек.
   Из-за двери донеслись  приглушенные  крики.  Коффи  подошел  к  двери,  -
распахнул ее и выглянул в коридор.
   - Кажется, - сказал он, - в своей беде мы не одиноки.
   - Что вы имеете в виду?
   Коффи повернулся к ней и очень серьезным тоном сказал:
   - Очевидно, в Оперативном центре одновременно отключились все компьютеры.
Глава 24

Вторник, 21 час 15 минут, Сеул

   Такси остановилось у главных  ворот  военной  базы  США.  Грегори  Доналд
предъявил часовому удостоверение Оперативного центра.  Последовал  звонок  в
кабинет генерала Норбома, и Доналда пропустили на базу.
   В бытность Доналда послом Хауард Норбом служил в Корее в  звании  майора.
Они  познакомились  на  приеме,  устроенном  в  честь  двадцатой   годовщины
окончания войны, и сразу обнаружили, что у них много общего. В политике  оба
склонялись к либерализму, оба присматривали себе подходящую партию и обожали
классическую фортепьянную музыку, особенно Фредерика Шопена,  о  чем  Доналд
узнал, когда пианист в баре ушел передохнуть, а  майор  занял  его  место  и
великолепно сыграл "Революционный этюд".
   Две недели спустя майор Норбом нашел себе партию, встретив Дайану Олбрайт
из "Юнайтед пресс интернэшопал". Венчание состоялось  через  три  месяца,  а
недавно они отпраздновали двадцать четвертую годовщину свадьбы. У генерала и
Дайаны были уже взрослые дочь и сын - Мэри-Энн,  биограф,  чьи  работы  были
выдвинуты на премию Пулитцера, и Лон, работавший  в  организации  "Гринпис".
Адъютант проводил Доналда в кабинет генерала. Друзья обнялись,  и  по  щекам
Доналда снова потекли слезы.
   - Я так тебе сочувствую, - говорил Норбом, утешая старого  друга,  -  так
сочувствую. Дайана уехала в Соуэто, иначе она обязательно была бы здесь. Она
хочет прилететь на похороны.
   - Спасибо, - глотая слезы, отозвался Доналд,  -  но  я  решил  похоронить
Сунджи в Америке.
   - В самом деле? А ее отец... Доналд невесело усмехнулся:
   - С ним я еще не разговаривал.  Ты  же  знаешь,  как  он  воспринял  нашу
свадьбу. Но мне известно, какие чувства питала Сунджи к США. Я  хочу,  чтобы
ее похоронили там. Думаю, она сама хотела бы этого.
   Норбом кивнул и сел за стол.
   - В посольстве оформят все документы, а я прослежу, чтобы здесь все  было
сделано вовремя. Чем еще я могу тебе помочь?
   - Скажи... Она уже здесь? Норбом нахмурился и кивнул.
   - Я хотел бы попрощаться с ней.
   - Не сейчас. Лучше попозже, - сказал Норбом и бросил взгляд на часы. -  Я
приказал подать сюда обед. За едой можно будет все обсудить.
   Доналд заглянул в стальные глаза Норбома. Эти глаза  всегда  внушали  ему
доверие, и на этот раз  Доналд  тоже  поверил  другу,  пятидесятидвухлетнему
командующему военной базой. Если Норбом говорит, что ему нельзя увидеть тело
Сунджи, значит, у него есть на то основания. Но все же  Доналду  обязательно
нужно будет при первой возможности посмотреть  на  нее.  Пусть  душа  Сунджи
направит его, скажет, что он принял правильное решение, одобрит его планы.
   - Хорошо, - негромко согласился  Доналд.  -  Давай  поговорим.  Насколько
хорошо ты знаешь генерала Хонг-ку? Норбом насупился.
   - Неожиданный вопрос. Как-то я  встречался  с  ним  в  демилитаризованной
зоне. Это было в 1988 году.
   - И каким было твое первое впечатление?
   - Он высокомерен, грубоват, эмоционален и всегда держит  слово  -  только
его слова могут показаться непривычными. Если  он  говорит,  что  пристрелит
вас, он так и сделает. Конечно,  я  знаю  его  далеко  не  так  хорошо,  как
генерала Шнейдера, но я ведь и не смотрю на него и  его  людей  каждый  день
через демилитаризованную зону, не  слушаю  северокорейские  народные  песни,
которыми они оглушают нас среди ночи, я не вижу, на сколько дюймов или футов
он надстраивает свой флагшток, чтобы их флаг всегда развевался над нашим.
   Доналд стал набивать трубку табаком.
   - Но разве мы в ответ не оглушаем их нашей музыкой  и  не  поднимаем  наш
флагшток?
   - Только тогда, когда Хонг-ку делает это первым. - Норбом  позволил  себе
чуть заметно улыбнуться. - А почему ты спрашиваешь?  Ты  стал  сочувствовать
коммунистам?
   На  столе  генерала  Доналд  заметил  фотографию  Дайаны  в   рамочке   и
отвернулся. Ему потребовалось несколько  секунд,  чтобы  снова  собраться  с
мыслями.
   - Хауард, я хочу с ним встретиться.
   - Об этом не может быть и речи. Даже  генералу  Шнейдеру  не  просто  его
увидеть...
   - Шнейдер - солдат, а я - дипломат, у меня есть некоторые преимущества. В
любом случае я хотел бы установить с ним контакт. А ты поможешь мне  попасть
в демилитаризованную зону.
   Норбом откинулся на спинку кресла.
   - Боже мой! Грег, что с тобой сделал  Майк  Роджерс?  Перелил  тебе  свою
кровь? И что ты там будешь делать? Просто  пойдешь  прогуляться  и  случайно
минуешь контрольный пункт? Или привяжешь записку к кирпичу?
   - Думаю, я воспользуюсь радиосвязью.
   - Радиосвязью! Шнейдер и близко не подпустит тебя  к  радиостанции  -  он
будет прикрывать свою задницу. И даже если ты  встретишься  с  Хонг-ку,  это
тебе ничего не даст. Он - самый воинственный псих во  всей  Северной  Корее.
Пхеньян и направил его в демилитаризованную зону в  качестве  предупреждения
Сеулу - приходите на переговоры об объединении с тугим  кошельком  и  будьте
щедры, иначе увидите генерала только  в  прорези  прицела.  Если  кто-то  из
северян и способен на такой жестокий  террористический  акт,  так  в  первую
очередь Хонг-ку.
   - А если он здесь не при чем, Хауард? Если это  вовсе  не  дело  Северной
Кореи? - Зажав потухшую трубку в  правой  руке,  Доналд  подался  вперед.  -
Возможно, у него непривычные для нас взгляды, но он горд  и  честен.  Он  не
стал бы присваивать себе чужие лавры или брать на  себя  ответственность  за
то, чего он не делал.
   - Ты думаешь, он все выложит тебе начистоту?
   - Может быть, прямо не скажет, но  я  всю  жизнь  наблюдал  за  людьми  и
слушал, что они говорят или хотят дать понять. Если бы я смог встретиться  с
ним, я бы узнал, принимал он участие в подготовке террористического акта или
нет.
   - Предположим, ты узнаешь, что он  готовил  это  массовое  убийство.  Что
тогда? Что ты станешь делать? - Генерал показал на трубку. - Убьешь его  вот
этим оружием? Или Оперативный центр внушил тебе свежие мысли?
   Доналд сунул трубку в рот.
   - Если это его рук дело, Хауард, то я скажу ему, что он  убил  мою  жену,
лишил меня будущего и что это ни в коем  случае  не  должно  повториться.  Я
приду с очень тугим кошельком и с помощью Пола Худа найду способ  остановить
это безумие. Норбом внимательно смотрел на друга.
   - Вижу, ты настроен  серьезно.  Ты  действительно  думаешь,  что  сможешь
просто так прийти и заставить северокорейского генерала слушать.
   - Я верю в это всей душой. По крайней мере тем, что от нее осталось.
   В дверь постучали. Вошел адъютант генерала. Он поставил на стол поднос  с
обедом, снял металлические крышки с блюд и ушел, а генерал все еще не сводил
взгляда с Доналда.
   - Либби Холл и сеульское правительство будут против.
   - Посол не должен ничего знать.
   - О твоей авантюре быстро станет известно всему  миру.  Северные  корейцы
используют твою поездку в пропагандистских целях - точно  так  же,  как  они
кричали про визит Джимми Картера.
   - К тому времени я все сделаю.
   - Нет, ты действительно не шутишь! - Норбом провел рукой  по  волосам.  -
Грег,  Бога  ради,  подумай,  как  следует  подумай,  прежде  чем   что-либо
предпринять. Черт, ты в самом деле надеешься на успех. Но твоя поездка может
сорвать любые переговоры, на какой бы стадии они ни  находились.  Ты  можешь
погубить и себя и весь Оперативный центр.
   - Я уже потерял все, что имело для меня смысл. Мне все равно,  что  будет
со мной.
   - Но пойми, речь идет не только о тебе Самовольное установление контактов
с противником Вашингтон и Сеул проглотят с потрохами тебя, меня, Пола  Худа,
Майка Роджерса, Это будет настоящее побоище.
   - Я понимаю, Хауард, что ты можешь пострадать. Поверь, мне нелегко  пойти
на это. Однако я не просил бы тебя, если  бы  не  думал,  что  у  меня  есть
реальный шанс. Подумай о тех, кого мы можем спасти.
   Генерал Норбом заметно побледнел.
   - Черт побери, для тебя я сделаю что угодно... Но в этой  базе  заключена
вся моя жизнь солдата-профессионала. Если мне все же придется распрощаться с
базой и писать мемуары в камере девять футов на двенадцать, то у меня к тебе
только одна просьба: отложи  решение  до  утра.  Сейчас  ты  не  в  себе  и,
возможно,  не  в  состоянии  рассуждать  настолько  здраво,  насколько   это
необходимо.
   Доналд разжег трубку.
   - Я сделаю лучше, Хауард. Сейчас мы пообедаем, а потом я пойду к  Сунджи.
Какое-то время я побуду с ней, и если после этого я изменю свое  решение,  я
тебе скажу.
   Генерал взялся за нож и вилку и начал медленно  резать  бифштекс.  Доналд
отложил трубку и последовал примеру друга. Обед прошел  в  полном  молчании,
которое нарушил лишь стук в  дверь.  В  кабинет  генерала  вошел  человек  с
застывшей улыбкой на лице и блестящей черной повязкой на глазу.

Глава 25

Вторник, 7 часов 35 минут, Оперативный центр

   - Этого не может быть, этого не может быть, этого никак не может быть!
   Обычно  бесстрастное,  розовое  лицо   ответственного   за   компьютерную
поддержку операций Матта  Столла  стало  бледным,  как  незрелый  персик,  и
покрылось   ярко-красными   пятнами,   словно   у   куклы-голыша.   Торопясь
подсоединить свой компьютер  к  аварийному  источнику  питания,  который  он
хранил в столе, Столл жалобно подвывал.  Чтобы  понять,  отчего  отключились
компьютеры, нужно было снова включить хотя бы один из них и порыться в  нем.
Любители черного юмора сравнивали эту  операцию  с  поисками  черного  ящика
после авиакатастрофы.
   Пот стекал на брови Столла, заливал ему глаза.  Он  моргнул,  и  капельки
упали на стекла очков. После катастрофы прошло  лишь  несколько  секунд,  но
Столлу казалось, что он постарел на год - и еще  по  меньшей  мере  на  год,
когда услышал голос Худа.
   - Матти!..
   - Я пытаюсь разобраться! - бросил он, с трудом подавив желание  добавить:
"Но этого просто не может быть!"
   И не должно было быть. Случилось нечто невероятное. Электроэнергия с базы
Эндрюз поступала бесперебойно, все работало, как обычно, отключились  только
компьютеры. Отключение не  могло  быть  произведено  извне,  соответствующая
команда должна была существовать  в  программном  обеспечении.  Компьютерная
сеть Оперативного центра  была  замкнутой,  следовательно,  отключение  было
заложено в какой-то программе, созданной в самом центре. Все поступавшее  со
стороны программное обеспечение тщательно проверялось на вирусы, изредка  их
обнаруживали, но большей частью они  были  безобидными  -  вроде  того,  что
выводил на экране слово "воскресенье", подсказывая трудоголикам,  чтобы  они
оторвались от клавиатуры, или вируса "Таппи",  который  издавал  характерное
пощелкивание каждый раз, когда  оператор  нажимал  на  клавишу,  или  вируса
"Талое", который 29 июня остановил все компьютеры, а потом вывел на экранах:
   "С днем рождения, Талое".  Немногие  вирусы  были  чуть  более  опасными,
например вирус "Микеланджело", который стер  всю  информацию,  записанную  6
марта, в день рождения великого художника. Но теперь Матт Столл столкнулся с
чем-то новым, сложным, непонятным.., и очень опасным.
   Катастрофа заинтриговала, удивила и смутила Столла - тем более что экраны
всех  мониторов  загорелись  мгновением  раньше,  чем  он  успел  подключить
аварийное питание.
   Компьютеры ожили, зажужжали вентиляторы, на экранах  оперативной  системы
появилась   обычная   контрольная   программа,   а   из    громкоговорителя,
расположенного сбоку компьютера, в исполнении механического голоса донеслась
песня Могучего Мышонка.
   В кабинет Столла вошел Худ.
   - Матти, у нас сейчас используются чужие программы?
   - Нет, - мрачно ответил Столл.
   - На какое время отключились компьютеры?
   - На девятнадцать и восемьдесят восемь сотых секунды. Компьютер  закончил
оценку программы, и экран засветился  голубым,  приглашая  к  работе.  Столл
нажал клавиши F5 - Enter, чтобы проверить каталог файлов.
   Худ оперся на спинку кресла Столла и перевел взгляд на экран.
   - Все вернулось на свои места...
   - Кажется, так. Вы что-нибудь потеряли?
   - Не думаю. Багз успел все перевести в  память.  Хорошо,  что  все  снова
работает...
   - Босс, я ничего не делал. Только сидел, потел и ругался.
   - Вы хотите сказать, что вся компьютерная сеть включилась сама собой?
   - Нет. Так она была запрограммирована.
   - Но не вами.
   - Не мной. - Столл покачал головой. - Этого не могло быть.
   В двери показалась голова Лоуэлла Коффи.
   - А у Амелии Мэри Эрхарт  была  карта,  -  сказал  он.  Столл  был  занят
проверкой своего каталога и не обратил внимания на слова юриста.  Все  файлы
были на месте. Он наугад выбрал один из них, и на экране не появилось  слова
"ошибка".
   Столл почувствовал себя уверенней. По крайней мере  сами  файлы  не  были
стерты.
   - Вроде бы все в порядке. Во всяком случае вся информация сохранилась.
   Толстые указательные пальцы Столла ловко забегали  по  клавишам.  В  свое
время он создал программу "Сценарий наихудшего варианта" скорее шутки  ради,
но теперь она пригодилась. Столл торопливо вводил программу  в  сеть,  чтобы
хотя бы предварительно оценить состояние всех файлов  сверху  донизу.  Более
детальной  проверкой  с  помощью  секретной  программы,  дискета  с  которой
хранилась в сейфе, придется заняться позже, но серьезные  огрехи  заметит  и
упрощенный "Сценарий наихудшего варианта".
   Худ покусал губы.
   - Когда вы здесь появились, Матти?
   - Отметился в пять часов сорок одну минуту. Здесь был через две минуты.
   - Кен Оган сообщил о чем-то необычном?
   - Нет. Ночная смена была на удивление спокойной.
   - Как океан, когда затонул "Титаник", - заметил Коффи. Худ, казалось,  не
слышал язвительного замечания.
   - Но это не значит, что ничего не произошло во всем здании. В сеть  можно
проникнуть через любой компьютер.
   -  Конечно.  И  не  обязательно  сегодня.  Это  вполне  могла  быть  мина
замедленного действия, которую заложили давным-давно, задав ей время  взрыва
- сегодняшний день.
   - Мина, - вслух рассуждал Худ. - Как в Сеуле.
   - Не могло ли это отключение быть делом случая? - спросил Коффи. -  Может
быть, просто кто-то где-то нажал не на ту клавишу?
   - Это практически исключено, - ответил Столл, не сводя глаз с экрана,  на
котором стали  появляться  результаты  предварительной  проверки.  Компьютер
смотрел, нет ли в существующих файлах искажений, команд,  не  совместимых  с
принятыми программами, или введенных "не во время".  На  экране  беспрерывно
мелькали цифры и буквы.
   Худ пальцами побарабанил по спинке кресла.
   - Если вы правы, значит, у нас завелся шпион.
   - Понимаю.
   -  Сколько  времени  потребовалось  бы  злоумышленнику,  чтобы   написать
программу, способную вывести из строя всю систему?
   - Несколько часов или несколько дней  -  в  зависимости  от  квалификации
этого программиста-злоумышленника. Но программа не обязательно  должна  была
создаваться здесь. Ее могли написать где угодно, а потом перенести к нам.
   - Но мы постоянно проверяем...
   - Мы ищем только то, что само бросается в глаза. Кстати,  именно  этим  я
сейчас и занимаюсь.
   - Что само бросается в глаза? Нечто очевидное? Столл кивнул.
   - Мы помечаем наши данные кодом,  который  вставляем  через  определенные
интервалы - каждые двадцать секунд или каждые тридцать слов.  Если  кода  на
месте не оказывается, то  мы  тщательнее  просматриваем  все  данные,  чтобы
убедиться, что они наши.
   Худ похлопал Столла по плечу.
   - Продолжайте проверку, Матти. Капля пота упала на ухо Столлу.
   - О, я обязательно доведу дело до конца.  Мне  не  нравится,  когда  меня
надувают.
   - Тем временем, Лоуэлл, распорядитесь, чтобы  дежурный  сотрудник  охраны
начал проверку  всех  видеозаписей,  сделанных  этой  ночью  на  всех  наших
контрольных пунктах внутри этого здания и за его пределами. Мне нужно знать,
кто пришел и ушел ночью.  Пусть  увеличат  фотографии  на  удостоверениях  и
сверят их с теми, что  хранятся  у  нас  -  нужно  убедиться