пустоту.  Левой
рукой Катцен перехватил руку террориста и рванул его на себя.
     Охранник полетел головой вниз,  увлекая за  собой  Катцена.  На  землю они
шлепнулись почти одновременно. У Катцена оказалось маленькое преимущество, и он
им воспользовался.  Пока растерявшийся курд пытался сообразить,  что произошло,
он изо всех сил рубанул ребром ладони по руке с  пистолетом.  Пальцы террориста
разжались, и Катцен выдернул оружие.
     Американец бросил взгляд на выведенного из пещеры человека.  Он и двое его
охранников находились в двадцати ярдах от фургона,  Один из террористов увидел,
что произошло, и закричал:
      - Стой!
     Катцен слышал, как загремел ботинками оставшийся в фургоне курд. Сейчас он
выпрыгнет из  двери или  откроет огонь.  Упавший на  землю уже  пришел в  себя.
Катцен не хотел никого убивать,  он хотел спасти человеческую жизнь. Но если он
сейчас промедлит,  убьют его  самого.  Ученый поднял пистолет и  всадил пулю  в
стопу лежащего возле фургона террориста.
     Курд дико завопил,  а  Катцен снова оглянулся на пленного лазутчика и  его
конвоиров. Тот, который видел, как он бросил курда на землю, вскинул пистолет и
направил его на  Катцена.  В  ту  же  секунду пленный головой оттолкнул ствол в
сторону.  Целившийся в  Катцена курд  мгновенно развернулся,  чтобы пристрелить
разведчика. Тот вытянул в его сторону руки, словно собираясь хлопнуть в ладоши.
Хлопка,  однако,  Катцен не  услышал.  Руки  израильтянина скрестились на  руке
курда,  одна чуть ближе к  локтю,  чем  другая.  Катцен услышал,  как хрустнула
сломанная кисть. Пистолет упал на землю, пленный резко наклонился.
     Все это произошло за долю секунды. Больше Катцен ничего не видел. Услышав,
как гремят по  лестнице фургона ботинки второго охранника,  он бросился бежать.
Сразу же  за грунтовой дорогой был обрыв.  Катцен не знал,  насколько он крут и
глубок,  но  падение в  любом случае представлялось ему  лучшим вариантом,  чем
свинцовый дождь.
     Катцен прыгнул в  обрыв и  покатился по  крутому склону,  пытаясь прикрыть
лицо  и  голову.  Он  слышал,  как  трещали  сломанные ветки  и  гремели сверху
беспорядочные выстрелы. Ему показалось, что стреляли не в него.
     Наконец,   ученый  налетел  спиной  на  дерево  и  остановился.  От  удара
перехватило дыхание,  на  какое-то  время ему  показалось,  что он  сломал себе
ребро.  Катцен попытался переменить позицию и осторожно втянул в легкие воздух.
Вверху продолжали греметь выстрелы,  затем  послышался топот  и  треск ломаемых
веток.  Катцен прищурился и  взглянул в яркое,  синее небо.  На его фоне чернел
силуэт человека. Это был второй охранник из фургона. Он застыл на крутом склоне
и целился в него из пистолета.
     Американец до сих пор сжимал в руке оружие и сейчас попытался поднять его,
но острая боль пронзила его грудь, и рука безвольно упала вдоль тела.
     Катцен зажмурился,  ожидая выстрела.  Вместо этого,  однако, раздался звук
удара,  потом  негромкий хруст,  Когда  Катцен  открыл глаза,  голова охранника
смотрела в  другую сторону.  Неизвестно откуда появился пойманный лазутчик.  Он
жестом показал, чтобы Катцен оставался на месте.
     В  каждой руке  израильтянина было  по  пистолету.  Он  нырнул под  ствол,
положил оружие на  землю и  сдернул Катцена с  дерева.  Американец обхватил его
тело  руками и  попытался вдохнуть.  Любое  движение причиняло ему  неимоверную
боль, дышать приходилось сквозь стиснутые зубы.
      - Извини, - сказал неизвестный. - Под стволом гораздо безопаснее.
      - Спасибо, - прохрипел Катцен.
      - Это тебе спасибо,  -  ответил разведчик.  -  Если бы  ты не отвлек моих
охранников, я бы не сумел их прикончить. И твоих тоже, - добавил он, подмигнув.
     Катцен испытал приступ острой горечи.  Вместо одного погибло сразу  четыре
человека.  Нельзя, конечно, подходить к этому вопросу с количественной стороны,
но на душу защитника природы лег еще один тяжкий груз.
      - В пещере осталось около двадцати курдов,  -  сказал Катцен. - И шестеро
из моей группы.
      - Я знаю, - ответил разведчик. - Меня зовут фалах, я из...
      - Говори  тише!  -  остановил его  американец.  -  Приборы продолжают все
записывать.  Террористы не  знают,  как  воспроизвести запись,  но  неизвестно,
сумеем ли мы отбить фургон.
     Фалах кивнул.
     Катцен приподнялся на локте и прошептал:
      - Меня зовут фил. Для кого ты вел слежку?
     Фалах показал на Катцена и сделал вид, что отдает честь.
     Для   наших  солдат,   понял  Катцен.   Десантников  из   отряда  быстрого
реагирования. Так вот с кем он пытался связаться по радио!
     Неожиданно разведчик прижал Катцена к земле. Теперь и ученый услышал шаги.
Он  осторожно поднял голову,  пытаясь разглядеть,  что  происходит над обрывом.
Показался ствол автомата,  фалах замер,  и в этот момент прогремела очередь. Из
дерева полетели щепки,  несколько пуль  угодило в  землю.  Все  продолжалось не
более секунды, хотя Катцену показалось, что прошла вечность.
     Он посмотрел на Фалаха, убедился, что с его новым товарищем все в порядке,
и  взглянул вверх.  Из  дерева  под  разными углами  торчали вывороченные щепы.
Катцен  невольно  подумал,  что  произошло невероятное -  дерево  спасло  жизнь
защитника природы.
     Надолго ли?
     Фалах поднял оба пистолета.  Не поднимаясь с  земли и не высовываясь из-за
дерева, он направил стволы на край обрыва. Сверху послышались новые шаги, затем
наступила тишина.
     В  эту  секунду сознание Катцена пронзила ужасная мысль:  он  не  выключил
проклятую инфракрасную систему!  Несмотря на то что люди,  которые научились ею
пользоваться,  были мертвы, любой террорист мог забраться в фургон и посмотреть
на  монитор.  Все  живое на  расстоянии двух  сотен ярдов от  РОЦа выглядит как
небольшое красное пятнышко.
     Катцен прижался губами к уху Фалаха и прошептал;
      - У нас проблема.  Фургон может нас видеть.  Точно так же,  как он увидел
тебя. Инфракрасные лучи. Они знают, что мы живы.
     Спустя  некоторое время  шаги  раздались снова.  Затем  послышался женский
визг,  Катцен выглянул из-под  дерева и  увидел застывшую на  краю  обрыва Мэри
Роуз. Позади нее стоял террорист.
      - Эй вы,  внизу!  -  крикнул грубый голос.  -  При счете "пять" вы должны
сдаться.  Если нет,  мы  начинаем убивать ваших людей.  Первой пойдет эта баба!
Раз!
      - Он это сделает, - прошептал Фалах.
      - Два!
      - Знаю,  -  ответил Катцен.  -  Я уже видел этот прием. Я должен сдаться.
Фалах схватил его за руку.
      - Они убьют тебя!
      - Четыре!
     _  Может быть,  нет,  -  сказал Катцен и начал торопливо выбираться из-под
ствола дерева. - Я им по-прежнему нужен. - Он поморщился от боли, поднял голову
и крикнул: - Я ранен! Быстрее я не могу!
      - Пять!
      - Подождите!  - заорал Катцен. - Я же сказал... Сверху прогремел выстрел,
и струя крови перечеркнула голубое небо.
      - Нет!  - закричал Катцен, видя, как Мэри Роуз упала вначале на колени, а
потом повалилась лицом вниз на залитый кровью край обрыва.

Глава 49

      Вторник, три часа тридцать пять минут дня Дамаск, Сирия

      Пол в комнате для телохранителей был скользким от крови.
     Сотрудники службы безопасности были  мертвы.  Погибли также  телохранители
японского и русского послов,  Их расстреляли в небольшой комнате без окон,  где
всю  мебель  составляли несколько стульев  и  огромный  консоль  из  двенадцати
черно-белых  мониторов.  На  экранах мелькали картины бойни,  идущей  в  разных
концах дворца.
     Человек,  который убил агентов,  был тоже мертв.  Он лежал на полу в синей
форме президентской гвардии с двумя пулевыми отверстиями во лбу.  Рядом валялся
его автомат.  Один из русских телохранителей успел вытащить пистолет и  сделать
два выстрела.
     Убедившись,  что все мертвы,  Пол Худ выглянул в  коридор.  Со всех сторон
доносилась стрельба.  Зал для приемов, находящийся всего в двух десятках ярдов,
показался ему  вдруг очень далеким.  Зато до  наружной двери в  противоположном
конце коридора было совсем близко. Но Пол Худ не мог уйти один.
     Он вернулся в комнату.  У охранников американского посольства были сотовые
телефоны.  Один оказался разворочен пулей. Второй разбился, когда телохранитель
упал на пол. У остальных агентов телефонов не было.
     Худ задумался.  Должен же здесь быть хоть один телефон!..  Точно. В правом
углу консоли крепилась трубка.  Худ набрал номер Викинга.  Разумеется,  телефон
был  занят.  Викинг  все  еще  говорило  Оп-центром.  Интересно,  подумал  Худ,
приходилось ли кому-либо еще дожидаться ответа в самый разгар перестрелки.
     Наконец в трубке послышалось:
      - Да?
      - Уорнер, это Пол.
      - Господи Иисусе!.. Ну что там?
      - Охрана убита. Что в Оп-центре?
      - Думают,  как нас вытащить.  У Боба есть какой-то план,  но о деталях он
молчит.
      - Боится,  что линии прослушиваются. - Худ взглянул на мониторы и покачал
головой. - Я смотрю на экраны внутренней связи. Похоже, им сейчас не до нас.
     На  одном мониторе люди  в  форме сирийской армии прорывались по  длинному
коридору.
      - Что там? - нервно спросил Бикинг.
      - Я не уверен, но, кажется, подтянулись серьезные силы.
      - Где?
      - С противоположного от меня конца коридора.
      - Ближе к нам?
      - Да.
      - Может, стоит выйти им навстречу?
      - Не думаю. Они и так движутся в вашу сторону.
      - Они наверняка получили приказ вывести из дворца иностранных послов. Вам
лучше вернуться.
      - Может быть, - согласился Худ.
     Стрельба  между  тем  становилась все  громче.  Худ  продолжал следить  за
экранами.  Люди  в  военной  форме  не  проверяли боковых помещений и  даже  не
выставляли фланговой защиты.  Они  уверенно продвигались вперед.  Либо они были
отчаянно смелы, либо не представляют всей серьезности обстановки.
     Или, подумал Худ, знают, что никто на них не нападет.
     Предполагать заговоры входило в функциональные обязанности Худа. Он не был
склонен  повсюду  усматривать измену,  но  и  не  мог  позволить  себе  наивной
доверчивости.
     Солдаты продолжали уверенно двигаться по коридору.  Худ переводил взгляд с
экрана на экран, по мере того как сирийцы попадали в поле обзора новых камер.
      - Пол? - позвал Уорнер. - Вы идете?
      - Не отключайся.
      - У меня Оп-центр на связи...
      - Я сказал - не отключайся!
     Худ прильнул к экрану. Спустя несколько секунд он увидел двоих террористов
в белых куфьях и,  как ему показалось,  с пистолетами Макарова.  Они перебегали
коридор позади группы в военной форме.  Один из солдат оглянулся,  посмотрел на
них и побежал дальше.
      - Уорнер! - крикнул Худ. - Немедленно уходите.
      - Что? Почему?
      - Собери всех и  уходи!  Бегите ко мне.  Похоже,  что военные не на нашей
стороне.
      - Хорошо! - откликнулся Бикинг. - Мы идем.
      - Если остальные заупрямятся, не спорь. Бросай их и уходи сам.
      - Понял!
     Худ стиснул трубку.
     Еще  несколько  террористов  совершенно  спокойно  разминулись с  бегущими
солдатами.   Либо  заговор  осуществлялся  сирийской  армией,   либо  эти  люди
переоделись в военную форму,  В любом случае дело принимало чрезвычайно опасный
и нежелательный оборот.
      - Черт!  -  выругался Худ,  увидев,  что  солдаты  свернули  в  последний
коридор. - Уорнер, не двигайтесь!
      - Что?
      - Оставайтесь на  месте!  -  крикнул Худ.  Теперь он  мог увидеть людей в
форме и  без мониторов.  Достаточно было выглянуть в коридор.  Худ посмотрел на
залитый  кровью  мраморный  пол.  Пистолет  русского  охранника лежал  рядом  с
автоматом  сирийца.  Весь  боевой  опыт  Худа  ограничивался  обязательными для
сотрудников Оп-центра упражнениями в стрельбе по мишени.  Хорошими результатами
он  похвастать не  мог в  отличие от Майка Роджерса и  Боба Херберта.  Впрочем,
чтобы  отвлечь  внимание сирийцев от  помещения,  в  котором  находился Уорнер,
особой меткости не требовалось.
      - Уорнер,  - прошептал Худ в трубку. - Солдаты приближаются к вам. Скорее
всего это враги. Затаитесь и ждите моего приказа. Как понял?
      - Затаиться, - повторил Бикинг.
     Худ повесил трубку и поднял с залитого кровью пола автомат.  Голова у него
закружилась.  Он не знал,  в чем причина неожиданной слабости;  может,  слишком
резко поднялся, а может, дело в том, что ладони и подошвы ботинок стали липкими
от человеческой крови... Худ перешагнул через вытянутую руку убитого американца
и прижался к косяку двери.
     Сердце вдруг стало тяжелым. Пальцы дрожали. Стрелять в живых людей ему еще
не приходилось.  Он не собирался никого убивать.  Во всяком случае,  сейчас. Но
нет  гарантии,   что  эта  необходимость  не  возникнет  позже.  Он  был  мэром
Лос-Анджелеса,   был  банкиром.   Он   пошел  в   Оп-центр,   чтобы  заниматься
административной и интеллектуальной работой.  Утрясать кризисные ситуации, а не
топтаться по лужам крови.
     Ладно,  вводные меняются,  подумал Худ  и  сделал медленный вдох.  Либо ты
выстрелишь первым, либо твоя семья отправится на похороны.
     Он выглянул в коридор и увидел, как солдаты приближаются к дверям зала для
приемов.  У  него  уже  созрел план  действий.  Надо вступить с  этими людьми в
беседу. И посмотреть, как они на это отреагируют.
      - Кто-нибудь говорит по-английски?! - крикнул Худ, на секунду высунувшись
из дверей.
     Солдаты остановились.  Они находились в  двадцати ярдах от  зала приемов и
примерно  в  тридцати  ярдах  от  него.  Не  поворачиваясь в  сторону  внезапно
появившегося человека, старший группы что-то сказал.
      - Я говорю по-английски, - тут же откликнулся один солдат. - Кто вы?
      - Я  американец.  Гость президента.  Я  только что говорил по  телефону с
начальником  президентской  гвардии.  Он  сказал,  что  все  верные  президенту
подразделения должны немедленно подтянуться к северной галерее.
     Солдат перевел его  слова  начальнику.  Тот  отдал  приказ и  двое  бойцов
побежали в обратную сторону.
     Худ  отметил,   что  для  проверки  информации  командир  отряда  не  стал
пользоваться телефоном.  Если  президентская гвардия действительно там,  он  не
хочет, чтобы его обнаружили.
     Как  только два  солдата повернули за  угол,  старший отдал новый приказ и
группа снова разделилась.  Четверо вместе с  командиром двинулись в направлении
зала,  а трое направились к Худу.  Они держали в руках оружие. Судя по их виду,
они  не  собирались никого спасать.  Интересно,  чего они хотят;  убить всех на
месте  или  взять  в  заложники?   Они  уже  убили  несколько  человек  в  ходе
неудавшегося  покушения  на  президента.  Плюс  телохранителей послов.  Худ  не
собирался подвергать себя и своих спутников унижению плена.  Как сказал однажды
Майк Роджерс, "это все равно, что умереть, только долго".
     Худ  последний раз взглянул на  монитор,  потом прижал автомат к  животу и
выскочил в  коридор.  Опустив ствол,  он  дал длинную очередь в  пол,  стараясь
попасть под ноги первому солдату.  Гильзы полетели ему в лицо,  но он продолжал
стрелять,  Солдаты бросились к  стенам.  Те,  которые бежали  к  залу  приемов,
развернулись и открыли ответный огонь.
     Худ  прыгнул назад  и  укрылся в  дверном проеме.  Сжимающие оружие пальцы
побелели.  Он тяжело дышал, сердце стучало, как бешеное. Ему показалось, что он
расстрелял много патронов. Худ поднял из лужи крови пистолет и проверил магазин
- на одну треть пуст. Значит, у него есть семь или восемь выстрелов.
     Времени было мало.  На  одном из  мониторов он  видел,  как старший группы
отдает распоряжения своим подчиненным. Худ понял, что ждать дальше нельзя.
     С  пистолетом в  одной  руке  и  автоматом в  другой он  снова  выскочил в
коридор.  Он  не  чувствовал себя ни Джоном Уэйном,  ни Бертом Ланкастером,  ни
Гарри Купером.  Он чувствовал себя перепуганным дипломатом, который отвечает за
жизнь других людей.
     В  подбородок Худа тут же  уперся ствол пистолета,  и  он  медленно поднял
руки.

Глава 50

     Вторник, три часа тридцать семь минут Долина Бекаа, Ливан

     До  десантного  отряда  Оп-центра  сержант  Чик  Грей  служил  в   элитном
антитеррористическом подразделении "Дельта". В Форт-Брэгг он пришел рядовым. Но
приобретенные ранее навыки позволили ему быстро подняться по служебной лестнице
до рядового первого класса, а потом и до капрала.
     Первой его специальностью были затяжные прыжки с большой высоты.  Выдвигая
Грея на рядового первого класса, его начальник так и сказал: "Этот парень умеет
летать".  Грей мог выдернуть кольцо позже и  приземлиться точнее любого другого
парашютиста.  Сам  он  объяснял это своей редкой чувствительностью к  воздушным
течениям.
     Второй отличительной особенностью Грея  было  умение стрелять.  Рекомендуя
десантника генералу Роджерсу, покойный подполковник Чарлз Скуайрз заметил:
     "Капрал Грей не просто меткий человек,  генерал.  Он может отстреляться по
вашей мишени пуля в пулю. Вы не найдете в ней новых дырок".
     В  характеристике Грея не  упоминалось о  еще одной его способности.  Грей
умел смотреть не моргая столько,  сколько было необходимо.  Он стал развивать в
себе  этот  талант после  того,  как  понял,  что,  не  вовремя моргнув,  можно
пропустить "замочную скважину" -  так  он  называл момент,  когда цель занимает
идеальное для выстрела положение,
     Прижавшись к  стволу  дерева у  самой  его  верхушки,  Грей  вглядывался в
оптический прицел снайперской винтовки "ремингтон".  Прошло уже  более двадцати
секунд  с  тех  пор,  как  он  моргнул в  последний раз.  Двадцать секунд назад
террорист подтащил Мэри  Роуз к  краю обрыва и  приставил ствол пистолета к  ее
голове. Двадцать секунд назад полковник Брет Август отдал приказ поразить цель.
Грей не  просто смотрел в  прицел.  Его  наушники были подключены к  висящей на
соседней ветке  шестидюймовой параболической тарелке,  прослушивающей все,  что
происходило вблизи РОЦа.
     В  каждой ситуации по освобождению заложников на-.  ступает момент,  когда
снайпер  берет  на   себя   не   только  профессиональную,   но   и   моральную
ответственность за  то,  что  сейчас произойдет.  Для спасения одной жизни надо
забрать другую.  В душе снайпера воцаряется гармония. Если не погибнет тот, кто
виноват,  может умереть невинный.  В подобной ситуации нет переходных оттенков.
Снайпер перестает думать о мотивах, которые двигали террористом. Его охватывает
почти  сверхъестественное спокойствие -  непреложное условие высокой,  пугающей
обычных людей точности.
     Сержант Грей  подождал,  пока  террорист досчитает до  пяти,  и  первым же
выстрелом поразил его  в  левый висок,  От  удара голова курда отлетала вправо,
струя крови брызнула в обрыв, и он рухнул на спину. Мэри
     Роуз упала на колени,  В ту же секунду кто-то полез вверх по склону.  Грей
не стал ждать, чем все закончится.
     Внизу под деревом стояли рядовые Дэвид Джордж и Терренс Ньюмейер.  Сержант
Грей отцепил блюдце,  сорвал наушники и  бросил все рядовому Джорджу.  Винтовку
подхватил Ньюмейер.  Снайпер спрыгнул на землю.  Укладывая свое снаряжение,  он
думал только об одном. Впереди предстояла сложная работа.
     Вскоре трое десантников присоединились к группе полковника Августа.
     Машины оставили в  четверти мили от  пещеры,  чтобы террористы не услышали
шум  моторов.  Двое  солдат  остались  охранять бронетранспортеры и  мотоциклы,
остальные двинулись к  цели,  укрываясь за  камнями  и  деревьями.  На  экранах
инфракрасной  системы  наблюдения  РОЦа  они   казались  с   такого  расстояния
маленькими розовыми точками.  Курды вполне могли посчитать их  за  опустившуюся
среди деревьев стаю стервятников.
     Пока  сержант Грей  находился на  дереве,  полковник Август  и  капрал Пэт
Прементайн изучали  в  полевые  бинокли  находящийся в  трехстах  ярдах  обрыв.
Остальные одиннадцать бойцов ожидали команды.