,  что  все  они
подлинные. Поручите это Аликасу, у него очень зоркий глаз. Если он не найдет
ничего подозрительного, пусть проверит  все  за  вчерашний  день,  потом  за
позавчерашний.
   Коффи поиграл университетским перстнем.
   - На это потребуется время.
   - Понимаю. Но нам нанесли удар исподтишка, и я хотел бы  знать,  кто  это
сделал.
   Худ и Коффи ушли, и в кабинет Столла почти тут же вкатился  Боб  Херберт.
Как обычно, тридцативосьмилетний офицер разведки  был  возмущен  до  глубины
души - на этот раз на десять процентов из-за того, что дела в центре шли  не
так гладко, как ему бы хотелось, а на девяносто -  из-за  бомбежки,  которая
навечно приковала его к инвалидной коляске.
   - Ну и что у нас получается, юный  гений?  Есть  свежие  идеи?  В  голосе
Херберта еще чувствовалась  удаль  миссисипского  юноши,  но  ее  уже  почти
заглушили требовательный тон, выработавшийся после десяти лет службы в  ЦРУ,
и непреходящая горечь воспоминаний о бомбардировке посольства США в  Бейруте
в 1985 году, после которой он стал калекой.
   - Я проверяю степень и тип проникновения в нашу сеть, - объяснил Столл  и
плотно сжал губы, чтобы не добавить: "старый  зануда".  Так  могли  называть
Херберта только Худ и Роджерс, но больше никто и уж, разумеется, не тот, кто
никогда не носил военной формы, в ноябре голосовал за  либералов  и  тем  не
менее имел в Оперативном центре не меньший вес, чем сам Херберт.
   - Так вот, юный гений,  может  быть,  вам  станет  чуть  легче,  если  вы
узнаете, что не только нам надавали по морде.
   - Кому еще?
   - В Министерстве обороны часть компьютеров тоже отключилась...
   - На двадцать секунд? Херберт кивнул.
   - И в ЦРУ.
   - Какие компьютеры?
   - В секторах по  контролю  над  кризисными  ситуациями.  Все  компьютеры,
которые мы снабжаем данными.
   - Черт...
   - Вот именно, молодой человек. Мы переполошили многих, и они теперь хотят
найти козла отпущения.
   - Черт! - повторил Столл и повернулся к экрану, на котором замерли первые
колонки цифр.
   - Первая директория  чиста,  -  пропел  Могучий  Мышонок.  -  Перехожу  к
следующей.
   - Я не говорю, что вы в чем-то виноваты, - продолжал Херберт. - Я  бы  не
стал мутить воду, если бы хорошие парни не тормошили меня каждую минуту.  Но
вы мне нужны, чтобы получить  кое-какую  информацию  из  Национального  бюро
аэрофотосъемки.
   - Пока система работает в режиме  диагностики,  это  невозможно.  Я  могу
выйти из программы только после окончания проверки.
   - Это я знаю, - проворчал Херберт, -  мне  объяснил  ваш  помощник.  Я  и
прикатил сюда, чтобы составить вам компанию и дождаться, когда  эта  чертова
система снова станет работоспособной и даст мне нужные сведения.
   - Сведения какого рода?
   - Мне нужно знать, что происходит в Северной Корее. Мы получили в подарок
кучу мертвецов, на которых,  похоже,  стоит  штамп  "СДЕЛАНО  В  КНДР",  наш
самолет с отрядом "Страйкер" летит  к  черту  на  рога,  а  президент  хочет
понять,  чем  там  занимается  коммунистическая  армия,  в  каком  состоянии
находятся ракеты, нет ли чего нового на заводах по переработке радиоактивных
материалов  и  все  такое  прочее.  Получить  такие  данные  без   спутников
невозможно, а...
   - Понимаю. Здесь вам без компьютеров не обойтись.
   - Вторая директория чиста, - сообщил Могучий Мышонок. - Перехожу к ..
   - Отменяю, - сказал Матт и отключил программу. Стуча клавишами, он  вышел
в программу DOS, ввел кодовое слово для прямой  связи  с  Национальным  бюро
аэрофотосъемки, потом сложил руки и стал ждать, моля Бога,  чтобы  тот,  кто
проник в программное обеспечение компьютерной  сети,  сделал  это  не  через
линию телефонной связи.

Глава 26

Вторник, 7 часов 45 минут, Национальное бюро аэрофотосъемки

   Это был один из секретнейших и наиболее тщательно  охраняемых  отделов  в
одной из самых скрытных организаций мира.
   В  Пентагоне  Национальное  бюро  аэрофотосъемки  занимало   сравнительно
небольшую комнату без потолочного освещения. Достаточно освещения давали сто
компьютеров, расположенных, как в центре управления  НАСА,  десятью  ровными
рядами. Сто недремлющих глаз смотрели из космоса на Землю, и каждый  из  них
передавал в бюро в реальном масштабе  времени  шестьдесят  семь  черно-белых
изображений различной степени увеличения в минуту. Время регистрации каждого
изображения записывалось  с  точностью  до  сотой  доли  секунды,  так  что,
сравнивая несколько последовательно сделанных снимков  или  учитывая  другие
данные, например сейсмологические, бюро могло определить скорость ракеты или
мощность ядерного взрыва, произведенного в любой точке земного шара.
   Каждый компьютер был оборудован телевизионным  монитором,  клавиатурой  и
телефоном. Один ряд - десять компьютеров - обслуживали  два  оператора;  они
вводили координаты новых заинтересовавших кого-то объектов, готовили твердые
копии изображений для Пентагона, Оперативного центра, ЦРУ или для  союзников
США. Для работы в Национальном бюро аэрофотосъемки мужчин и женщин  отбирали
не менее  тщательно,  чем  для  центров  управления  баз  ракет  с  ядерными
боеголовками. Кроме того,  всех  сотрудников  бюро  тщательно  проверяли  на
психологическую устойчивость - их не должны усыплять бесчисленные мелькающие
черно-белые изображения; они  обязаны  в  течение  нескольких  секунд  точно
сказать, что изображено на экране, - киприотский самолет, танк свазилендской
армии или солдат в украинской форме;  они  должны  устоять  перед  соблазном
проверить, как идут дела на ферме их родителей в Колорадо или в балтиморском
особняке.  Космический  глаз  может  осмотреть  квадратный  фут  поверхности
планеты в любой ее точке, он способен прочесть заголовки в газете,  заглянув
через чье-то плечо в парке, и операторы должны удержаться  от  естественного
желания немного поиграть, хотя после многочасового контроля за одной  и  той
же горной грядой, долиной или акваторией океана такое искушение  может  быть
очень велико.
   Из застекленной конторки, занимающей одну из стен, за  работой  наблюдали
два инспектора. Они передавали операторам поручения других ведомств,  лишний
раз проверяли малейшие изменения в ориентации спутников.
   Инспектор Стивен  Вайенз  был  давнишним,  еще  со  студенческой  скамьи,
приятелем  Матта  Столла.  Они  закончили   Массачусетский   технологический
институт первым и вторым в своей группе,  вместе  получили  три  патента  на
применение синтетических нейронов для создания искусственного интеллекта,  а
в захватившей всю страну телевизионной игре "Тревор Макфер"  набрали  больше
всех очков, заняв первое и второе места. Столл не  разделял  лишь  увлечения
Вайенза тяжелой атлетикой, что дало их женам повод присвоить  мужьям  клички
Софтвер и Хардвер.
   Сообщение Столла поступило по  электронной  почте  в  тот  момент,  когда
Вайенз, готовясь к восьмичасовому рабочему дню, удобно устроился в кресле  с
чашкой кофе и булочкой, обсыпанной шоколадной стружкой.
   - Я приму сам, - сказал Вайенз ночному инспектору Сэму Калвину.
   Вайенз подъехал на кресле к монитору и забыл про булочку  и  кофе.  Столл
сообщал:

   Чужой добился своего.
   Работает и сейчас.
   Пришли 39/126/400.
   Проверь, нет ли Чужого и у вас.

   - Ну и дела, - пробормотал Вайенз.
   - Что случилось? - спросил Калвин. К Вайензу  подошли  также  заместители
ночного и дневного инспекторов.
   - Что за "Чужой"? - спросил заместитель дневного инспектора Фред Ландвер.
- Что это такое?
   - Это  из  фильма  "Чужой".  Такое  существо,  которое  откладывает  свои
зародыши в организм человека и использует его  как"  инкубатор.  Матт  Столл
говорит, что они подхватили вирус. Значит, он может быть и  у  нас.  Еще  он
хочет взглянуть на Пхеньян. - Вайенз взялся за телефонную трубку. -  Моника,
бросьте взгляд на точку с координатами  долгота  39,  широта  126,  сделайте
снимок с увеличением 400 и сразу перешлите Матту Столлу в Оперативный Центр.
Твердой копии  не  нужно.  -  Он  положил  трубку.  -  Фред  проверьте  наши
программы. Убедитесь, что они в порядке.
   - Искать что-нибудь конкретное?
   -  Не  знаю.  Просканируйте  все  подряд  и  посмотрите,  не  запищит  ли
где-нибудь сигнал тревоги.
   Вайенз повернулся к компьютеру и набрал ответ Столлу:

   Ищу Чужого.
   Отправляю на охоту Рипли.
   Посылаю 39/126/400 без записи на носитель.

   Вайенз осмотрелся, пробежал взглядом по рядам мониторов. Сообщение Столла
никак не укладывалось у него в голове. Столл всегда говорил - и Вайенз был с
ним согласен, - что у него самая устойчивая  к  вирусам  компьютерная  сеть.
Если кому-то удалось проникнуть и в такую сеть, это  целое  событие.  Вайенз
сочувствовал другу, но в то же время понимал,  что  Столл,  как  и  он  сам,
должен быть заинтригован и полон решимости докопаться до сути,  разобраться,
каким образом это было сделано.

Глава 27

Вторник, 21 час 55 минут, Сеул

   Войдя в кабинет генерала, майор Ли отдал честь. Норбом  ответил  ему  тем
же.
   - Грег, - сказал генерал, - полагаю, ты уже знаком с майором Кимом Ли.
   - Да, мы встречались, - подтвердил Доналд,  вытирая  губы  салфеткой.  Он
встал и протянул руку. - Несколько лет назад, на  параде  в  Тэгу,  если  не
ошибаюсь.
   - Я удивлен и польщен тем, что вы меня запомнили, - сказал Ли. - Вы здесь
с официальным визитом?
   - Нет. С частным. Моя жена... Сегодня днем, во время взрыва она погибла.
   - Примите мои соболезнования, сэр.
   - Что вы об этом думаете, майор? - поинтересовался Норбом.
   - Полагаю, операция была разработана  в  Пхеньяне.  Возможно,  утверждена
самим президентом.
   - Похоже, вы в этом абсолютно уверены, - заметил Доналд.
   - А разве вы не уверены в том же?
   - Не совсем. Не  уверен  и  Ким  Хван  из  Корейского  ЦРУ.  Улики  очень
ненадежны.
   - Но мотивы преступления вполне понятны, - возразил Ли. - Господин посол,
вы скорбите об утрате, и мне не хотелось бы  сейчас  обсуждать  с  вами  эту
больную тему. Тем не менее, должен заметить, что наш враг подобен змее -  он
сменил кожу, но сердце у него осталось змеиным. Он пытается так или иначе  -
военными ли действиями или подрывом нашей развитой экономики - измотать нас.
Уничтожить нас.
   Доналд  ощутил  досаду  и  отвернулся.  Как   и   в   пятидесятые   годы,
непреодолимым  препятствием  на  пути  к  прочному   миру   оказывались   не
экономические проблемы, не территориальные споры и не трудности  объединения
двух столь разных правительств. Нет слов, эти проблемы  были  сложны,  но  в
принципе разрешимы. Самым большим препятствием  были  взаимное  недоверие  и
глубокая неприязнь, которую народ одной страны питал  к  народу  другой.  Не
весь народ, конечно, но весьма многие. Доналду было очень трудно  свыкнуться
с мыслью о том, что настоящее объединение невозможно до  тех  пор,  пока  не
вымрет целое поколение, которого так или иначе коснулась война.
   - Это забота Кима Хвана, - сказал генерал  Норбом,  -  так  не  лучше  ли
предоставить ему возможность разбираться?
   - Слушаюсь, сэр.
   - Вы хотели меня видеть?
   - Да, по поводу этого разрешения на вывоз. Тут нужна ваша печать.
   - На вывоз чего?
   Ли протянул генералу бумагу.
   -  Четыре  двадцатипятифунтовых  барабана  с  табуном,  сэр.  Мне   нужно
доставить их в демилитаризованную зону. Генерал надел очки.
   - Для чего, черт возьми, генералу Шнейдеру понадобился отравляющий газ?
   -  Это  не  генералу  Шнейдеру,  сэр.  Военная  разведка  сообщила,   что
северокорейская армия зарывает  барабаны  с  отравляющими  веществами  возле
границы, а из Пхеньяна везут еще больше газов. Мы будем держать эти барабаны
в Паньмыньчжоне - на всякий случай.
   - Боже мой, - вздохнул Доналд. - Хауард, я  тебе  говорил,  что  ситуация
грозит выйти из-под контроля.
   Стоя  рядом  с  Доналдом,  Ли  бесстрастно  следил,  как  Норбом  изучает
документ.
   - Итак, вы забрали  газ,  -  обратился  генерал  к  Ли.  -  Куда  вы  его
доставите?
   - У меня приказ генерала Сама, сэр. Майор  извлек  из  кармана  бумаги  и
протянул их Норбому. Генерал бегло просмотрел их, потом включил интерком:
   - Шутер!
   - Да, сэр?
   - Разрешите майору Ли вывоз и соедините меня с генералом Самом.
   - Слушаюсь, сэр.
   Норбом вернул бумаги майору Ли.
   - Я должен сказать вам только одно,  майор.  Во-первых,  везите  барабаны
очень  осторожно.  Во-вторых,  в  Паньмыньчжоне  тоже   примите   все   меры
предосторожности. В таких случаях лучше перестраховаться.
   - Разумеется, сэр, - ответил Ли.
   Он отдал честь генералу и коротко поклонился Доналду. Майор Ли  ненадолго
задержал взгляд на лице дипломата, и от этого  взгляда  у  Доналда  по  коже
пробежал холодок. Майор ловко повернулся и вышел.

***

   Внешне майор Ли оставался бесстрастным, но внутри у  него  все  ликовало.
Значит, недаром он потратил столько времени и денег, чтобы убедить  сержанта
Кила присоединиться к ним. Адъютант генерала Сама подписывался за начальника
столько раз, что его подпись невозможно было отличить от подлинной. Адъютант
ответит Норбому по телефону и найдет способ устроить так, чтобы с  генералом
Самом было невозможно связаться до тех пор, пока не будет слишком поздно или
пока стареющий Норбом не забудет о  своем  желании  поговорить  с  корейским
генералом. В любом случае Ли и его сообщники получат  то,  что  им  нужно  -
возможность приступить к выполнению  второго  и  самого  опасного  этапа  их
операции.
   Трое солдат ждали майора Ли у старого "Доджа  Т214"  с  крытым  брезентом
кузовом.  Американские  солдаты  называли  эту  машину  "бином"  -  "большим
джипом". Она весила три четверти тонны, имела надежные амортизаторы и низкий
центр тяжести, что для предстоявшей поездки по бездорожью с  опасным  грузом
было просто необходимо.
   Солдаты отдали майору Ли честь. Он сел на пассажирское сиденье,  водитель
занял свое место, а два солдата устроились под брезентом кузова.
   - Когда мы покинем территорию базы, - сказал майор водителю, -  поезжайте
к городу, на улицу  Чонггичонго.  -  Он  повернулся  к  кузову.  -  Рядовой,
заместитель директора Корейского ЦРУ не верит, что сегодняшний взрыв -  дело
рук врага. Побеспокойтесь о том, чтобы он не слишком долго пребывал  в  этом
заблуждении. Сделайте так, чтобы Ким Хван завтра не вышел на работу.
   - Слушаюсь. Провидение?
   - Нет-нет, никакого провидения, никаких несчастных случаев.  Вернитесь  в
отель,  переоденьтесь  в  гражданское,  возьмите  подходящее   удостоверение
личности и украдите машину из гаража. Узнайте, как  он  выглядит,  дождитесь
его и подрежьте, Джанг. Не миндальничайте, подрежьте  так,  как  это  делали
северокорейские  солдаты,  когда  они  на  глухих   дорогах   охотились   на
американцев. Как они безжалостно убили семнадцать человек при  бомбардировке
Янгона. Как они убили мою  мать.  Покажите  всем,  Джанг,  какие  звери  эти
северяне, покажите, что им нет места в цивилизованном мире.
   Джанг кивнул, а Ли откинулся на спинку сиденья и взялся за телефон. Нужно
было позвонить капитану  Боку  в  демилитаризованную  зону.  У  ворот  майор
остановил машину  и  предъявил  документы  американскому  часовому.  Часовой
обошел машину, проверил груз, вернул документы майору и разрешил  выехать  с
базы. Возле бульвара Джанг спрыгнул и поспешил в "Савой", где начинался этот
долгий и насыщенный событиями день.

Глава 28

Вторник, 7 часов 57 минут, Оперативный центр

   На столе Пола Худа зазвонил телефон. Такое  случалось  не  часто.  Обычно
сообщения поступали к нему по электронной почте или по телефонам  спецсвязи,
связанным с терминалом его компьютера.
   Еще более странным было то,  что  по  интеркому  его  не  предупредили  о
звонке. Значит,  звонил  тот,  кто  имел  достаточно  власти,  чтобы  обойти
коммутатор Оперативного центра.
   Худ взял трубку.
   - Алло?
   - Пол, это Майкл Лоренс.
   - Слушаю, сэр. Здравствуйте.
   - Пол, мне сообщили, что утром вашего сына забрали в больницу.
   - Да, сэр.
   - Как он себя чувствует?
   Худ насторожился. Иногда президенту нужно было говорить приятное,  иногда
- правду. В этом случае лучше было сказать правду.
   - Не очень хорошо, сэр. Врачи не  знают  в  чем  дело,  лечение  не  дает
результата.
   - Очень сочувствую вам, - сказал президент. - Но, Пол, мне нужно знать, в
какой мере болезнь сына отвлечет вас?
   - Простите, сэр?
   - Пол, вы мне нужны. Мне необходимо, чтобы в разгар корейского кризиса вы
контролировали ситуацию. Или кто-то другой. Выбор за вами, Пол.  Вы  хотите,
чтобы я поручил это кому-то другому?
   Смешно! Пол думал о том же самом каких-то пять минут  назад,  но  теперь,
когда президент задал вопрос без обиняков, у Худа не  осталось  ни  малейших
сомнений.
   - Нет, сэр, - ответил он. - Я остаюсь.
   - Отлично. И еще одно.
   - Да, сэр?
   - Держите меня в курсе, как дела у вашего мальчика.
   - Хорошо, сэр. Благодарю вас.
   Пол положил трубку, задумался, потом нажал клавишу F6, чтобы поговорить с
Багзом Бенетом.
   - Багз, - сказал Худ, -  при  случае  свяжитесь  с  нашими  компьютерными
гениями.  Мне  нужна  новая  кодовая  последовательность  для   "Смертельных
схваток", такая, чтобы у  Александра,  когда  он  выйдет  из  больницы,  дух
захватило...
   - Будет сделано, - сказал Багз.
   Пол улыбнулся, кивнул, подвинул очередной документ и принялся за работу.

Глава 29

Вторник, 22 часа 00 минут, Сеул

   Сразу за  Кванджу  недавно  появилось  новое  современное  четырехэтажное
здание  из  белого  кирпича  и  стали.  Здание  стоит  в   центре   длинного
прямоугольного двора, обнесенного высокой железной оградой. Если бы  не  эта
ограда и не плотно зашторенные  окна,  случайный  прохожий  мог  бы  принять
здание за офис крупной корпорации или за университет. Едва ли кому-то пришло
бы в голову, что здесь располагается штаб-квартира  Корейского  Центрального
разведывательного управления, в которой хранятся самые  сокровенные  секреты
Востока.
   Снаружи  здание  Корейского  ЦРУ  защищено   видеокамерами,   хитроумными
сенсорами, которые регистрируют  любое  движение  возле  окон  и  дверей,  и
электронной системой подавления подслушивающих устройств. Лишь оказавшись  в
ярко  освещенном  холле,  где  за  пуленепробиваемыми  стеклами  стоят  двое
часовых, посетитель  поймет,  что  здесь  планируются  и  совершаются  очень
щекотливые операции.
   Кабинет заместителя директора Кима Хвана находился на  втором  этаже.  От
кабинета директора Юнг-Хуна его  отделял  просторный  холл.  В  этот  момент
бывший шеф полиции сидел в кафе на четвертом этаже  за  дружеским  обедом  с
представителями  прессы,  пытаясь  выведать  у  них  все,  что  им   удалось
разнюхать. Хван'и'Юнг-Хун предпочитали разные методы работы, и в этом смысле
хорошо  дополняли  друг  друга.  Юнг-Хун  придерживался  мнения,  что   если
следователь задает правильно сформулированные вопросы подходящим  людям,  то
он  непременно  получит  все  нужные  ему  ответы.  Хван  же  полагал,   что
преднамеренно или непреднамеренно люди слишком часто лгут  или  ошибаются  и
поэтому факты лучше всего узнавать объективными научными методами. Никто  из
них не отрицал обоснованность подхода  другого,  но  у  Хвана  не  доставало
терпения для улыбок и непринужденной болтовни, которые являлись непременными
атрибутами методов Юнг-Хуна. Когда  Хван  курил,  он  относился  к  праздной
болтовне примерно так же, как к сигаретам "кэмел" без фильтра. Теперь же это
чувство если и изменилось, то лишь усилилось.
   Отодвинув на край стола стопки бумаг и папок, Хван взялся за  заключение,
только что поступившее из лаборатории. Он пропустил все, что профессор писал
о "гибридизированных sp-орбиталях" и о "направлении электроотрицательности",
- в этих деталях КЦРУ не нуждалось; возможно,  они  потребуются  суду,  если
дело дойдет до судебного разбирательства, - и сразу перешел к выводам.

   Анали