ком радиоприемник, как  бы  спрашивая  Хвана,  не  пора  ли  им
сообщить в штаб-квартиру, где они находятся.
   Хван лишь коротко покачивал головой или отводил взгляд. Бедняга Чо, думал
майор. Три месяца назад его ранили в руку  и  после  выздоровления  временно
перевели из оперативной группы в водители. Чо горел желанием отомстить,  ему
не терпелось снова сойтись с врагами в схватке.
   Но на этот раз схватки не будет. Не будет ни подкреплений, ни  поддержки,
ничего, что могло бы вызвать у госпожи Чонг сомнения в искренности намерений
майора. Хван и Чо остались наедине с женщиной, которая не могла не понимать,
что если она не убежит, ее надолго упрячут в тюрьму  или  даже  отправят  на
виселицу. Хвану оставалось только надеяться, что  чувство  долга  развито  у
госпожи Чонг не меньше, чем у него.
   - Можно мне сказать несколько слов? - по-прежнему глядя в окно,  прервала
молчание Ким Чонг.
   Хван, почти не скрывая удивления, посмотрел на нее:
   - Пожалуйста.
   Ким Чонг повернулась лицом к майору. Теперь ее взгляд  стал  мягче,  губы
были не так плотно сжаты.
   - Я задумалась над тем, что вы сейчас делаете. Это очень смелый поступок.
   - По-моему, это просто разумный риск.
   - Нет. Вы могли бы поступить так, как вас учили, как  того  требуют  ваши
правила. И вы были бы правы. Вы даже не знаете, куда я могу вас завести.
   Хван почувствовал, как Чо  невольно  надавил  на  педаль  акселератора  и
бросил на него настороженный взгляд. Автомобиль рванулся вперед.
   - Куда вы можете нас привести? - спросил Хван.
   - К себе домой.
   - Но вы живете в городе.
   - Почему вы так решили? За мной следили ваши агенты? Женщина, которая  не
любит пить, и мужчина, который менял одежду, но не мог отделаться от дурного
запаха изо рта?
   - Это били новички. Мы отдавали себе отчет, что вы  быстро  поймете,  кто
они такие.
   - Теперь я это поняла. Чтобы я не заподозрила, что господин  Гун  -  тоже
ваш человек. Но он никогда не  провожал  меня  домой.  Часть  информации  вы
должны были получать и от новичков.
   Хван промолчал.
   - Впрочем, теперь это неважно, - продолжала Чонг.  -  Дома  у  меня  была
моторная лодка,  и  серьезные  сообщения  я  передавала  из  нее.  Поверните
направо, па грунтовую дорогу, - добавила она, обращаясь к Чо.
   Чо бросил взгляд в зеркало на Хвана, На этот раз майор сделал вид, что не
заметил взгляда шофера.
   - Дело в том, - Чонг  снова  повернулась  к  Хвану,  -  что  к  различным
хитростям и уловкам прибегаете не только вы.  Мы  уже  несколько  лет  назад
поняли, что вы наблюдаете за баром, и меня послали, чтобы  отвлечь  на  себя
внимание ваших агентов. У меня действительно был музыкальный код, но  играя,
я передавала сообщения тем, кто понятия не имел, что я на самом деле  делаю.
Это были нанятые мной добропорядочные граждане Южной Кореи. Я им платила  за
то, чтобы они посидели час-другой в баре, а вы потом долго за ними следили.
   - Понимаю, - сказал Хван. - Предположим, что я вам верю, - хотя на  самом
деле это не совсем так, - зачем вы мне об этом рассказали?
   - Потому что мне нужно, чтобы вы поверили в то, что я вам скажу, господин
Хван. Я приехала в Сеул не по собственному желанию.  Мой  брат  Хон  ограбил
военную больницу, чтобы достать морфин  для  нашей  матери.  Я  помогла  ему
скрыться, тогда арестовали меня и мать. Мне предоставили выбор - или мы  обе
останемся в тюрьме, или я еду на юг и собираю информацию.
   - Как вы попали в Южную Корею? Ким сверкнула глазами.
   - Поймите меня правильно, господин Хван. Я - не  предательница.  Я  скажу
вам только то, что сочту нужным, и ни слова больше. Я могу продолжать?
   Хван кивнул.
   - Я согласилась, но при условии, что мою мать положат в больницу, а брата
простят. Мои условия приняли, но Хона с тех пор я не видела. Потом я узнала,
что он сбежал в Японию.
   - А ваша мать?
   - У нее был рак желудка,  господин  Хван.  Она  умерла  до  того,  как  я
оказалась в Сеуле.
   - И все же вы не отказались.
   - За матерью хорошо ухаживали до  самого  конца  Правительство  выполнило
свои обещания, и я должна была сдержать слово.
   Хван кивнул. Он по-прежнему избегал взгляда  Чо,  который  бешено  вертел
глазами.
   - Вы сказали, что хотите заставить меня поверить, госпожа Чонг. Во что  -
в ваш рассказ?
   - Да, но не только в это. Если я вам не помогу, в моем доме вы погибнете.
   Чо надавил на педаль тормоза. На грязной дороге машину занесло, потом она
остановилась.
   Хван зло смотрел на Ким Чонг. Впрочем, еще больше он  был  зол  на  себя.
Двери машины были закрыты, и при  необходимости  майор  был  готов  в  любой
момент пустить в, ход оружие.
   - А вы без моей помощи сгниете в тюрьме Масан, - сказал  он.  -  Кто  нас
ждет в вашем доме?
   - Никто. Там установлена мина-ловушка.
   - Какая?
   - В рояле спрятано управляемое по  радио  взрывное  устройство.  Если  вы
поднимете крышку рояля, не сыграв предварительно определенную  мелодию,  оно
будет приведено в действие.
   - Значит, эту мелодию сыграете вы. Вы ведь не хотите умереть.
   - Ошибаетесь, господин Хван. Я хотела бы умереть. Но я хочу и жить.
   - При каких условиях, госпожа Чонг?
   В зеркале заднего обзора появилась одинокая фара, и Чо,  опустив  стекло,
махнул  рукой  мотоциклисту,  чтобы  тот  проезжал.  Пока  треск   двигателя
мотоцикла не замер вдали, Чонг молчала, потом сказала:
   - Мне ничего не нужно, но мой брат...
   - И ваша страна.
   - Я - патриотка, господин Хван, не оскорбляйте меня. Но  вернуться  я  не
могу. Мне всего двадцать восемь лет. Мне дадут другое задание, пошлют  не  в
Южную Корею, а в какую-нибудь дру1ую страну. Возможно, тогда мне придется не
только играть на рояле.
   - За патриотизм приходится платить.
   - Моя семья уже заплатила сторицей. Теперь я хочу жить  с  тем,  кто  еще
уцелел. Я выполню вашу просьбу, но потом попрошу оставить меня в доме одну.
   - Чтобы вы сбежали в Японию? - Хван покачал головой.  -  Меня  с  позором
выгонят с работы - и правильно сделают.
   - Вы предпочитаете подвергнуть свою страну всем ужасам войны?
   - Но вы, очевидно,  готовы  пожертвовать  жизнями  молодых  парней  вроде
вашего брата. , Ким отвернулась.
   Хван бросил взгляд на часы на приборной панели машины и  жестом  приказал
Чо ехать дальше. Разбрызгивая грязь, машина тронулась.
   - Я не хочу жертвовать ничьей жизнью, - сказала Ким.
   - Я тоже на это надеялся.
   Хван  внимательно  смотрел  на  лицо  Ким.   На   нем   танцевали   тени,
отбрасываемые дождевыми каплями на стекле, а время от времени  его  освещали
отблески огней из окон придорожных домиков.
   - Конечно, я сделаю все, что в моих силах, - продолжал майор. - В  Японии
у меня есть друзья... Возможно, мне удастся что-то устроить...
   - Например, японскую тюрьму?
   - Не совсем тюрьму. Там есть учреждения, больше похожие на  общежития,  в
них человек чувствует себя более свободным.
   - Из камеры, даже очень комфортабельной, будет трудно найти брата.
   - В этом я смогу помочь. Он будет приезжать к вам,  возможно,  мы  найдем
какой-то другой вариант.
   Ким повернулась к Хвану. Тени на ее щеках казались слезами.
   - Спасибо. Это уже кое-что. Если это будет  возможно.  Впервые  Ким  Чонг
показалась Хвану открытой и уязвимой. Такой  она  ему  очень  нравилась.  Он
подумал и чуть было не сказал, что всегда остается еще одна возможность - он
может жениться  на  Ким  и  тем  самым  поставить  южнокорейских  юристов  в
чрезвычайно затруднительное положение. Идея была соблазнительной,  но  Хвану
показалось, что дразнить - или  угрожать  -  Ким  свободой  сейчас  было  бы
преждевременно.
   И все же эта неожиданно возникшая мысль не шла у него  из  головы,  иначе
он,  возможно,  обратил  бы  внимание  на  то,  что  обогнавший  их   машину
мотоциклист съехал на обочину, выключил фару, приглушил двигатель.

Глава 47

Вторник, 10 часов 50 минут, Оперативный центр

   Фил Катцен столкнулся с Худом возле кабинета директора и вошел  вслед  за
ним. Он рассказал, что им со Столпом удалось сделать, и сообщил,  что  Столл
уже проверяет дискеты южно-корейской армии.
   - Это согласуется с тем, что Грегори Доналд говорил Марте, - заметил Худ.
- Он и Ким Хван из Корейского ЦРУ тоже полагают, что правительство  Северной
Кореи здесь не при чем.
   После разговора с  сыном  настроение  у  Худа  немного  поднялось,  и  он
позволил себе коротко улыбнуться:
   - Как вы себя чувствуете вдали от нефтяных пленок и тропических лесов?
   - Ощущения странные, - признал Катцен, - но здесь очень интересно.  Снова
разрабатываю мускулы, которые начали было атрофироваться.
   - Проведете тут еще несколько месяцев и совсем забудете об атрофии.
   В кабинет Худа вошла Энн Фаррис.
   - Пол...
   - Вот вы-то мне и нужны.
   - Возможно. Вы уже знаете о файлах южнокорейской армии?
   - Я - директор. За то мне и платят, чтобы я знал такие вещи.
   - Я... - Фаррис нахмурилась. - Я вижу, у вас отличное настроение.  Должно
быть, встреча с президентом прошла хорошо.
   - Не с президентом. С сыном. Так что с  этими  файлами?  Я  полагал,  что
использование файлов из архивов - это наше внутреннее дело.
   - Конечно. Но к полудню об этом обязательно узнают  в  "Вашингтон  пост".
Поразительно, чего не сделают вроде бы порядочные люди ради денег или билета
на игру за суперкубок. Но сейчас у нас  другая  проблема.  Вы  представляете
себе, какой кошмар нас ждет, если в прессу просочатся слухи о  том,  что  во
всем этом ужасе мы подозреваем наших союзников?
   - Вы не можете преподнести эту новость так, как нужно нам?
   - Нет проблем, Пол. Но недоверие действует на людей  возбуждающе,  и  все
будут играть на этом.
   - Наплевав на истину, справедливость и Америку?
   - Такие понятия умерли вместе с суперменами. Пол, - сказал Фил. - А когда
супермен вернется, люди забудут все остальное.
   Энн постучала авторучкой по небольшому блокноту, который  она  держала  в
руке.
   - Вы хотели меня видеть?
   - Подождите минутку, - сказал Худ,  который  уже  нажал  клавишу  F6.  На
экране появилось лицо его помощника. - Есть что-нибудь новое  из  Корейского
ЦРУ, Багз?
   - Заключение лаборатории в файле ВН/1.
   - Что там? В двух словах?
   - Все из Северной Кореи  -  взрывчатые  вещества,  ботинки,  бензин.  Как
Александр?
   - Спасибо, лучше. Попросите, пожалуйста. Боба Херберта  зайти  ко  мне  в
одиннадцать. - Худ отключил связь с помощником и провел  рукой  по  лицу.  -
Черт! Корейское ЦРУ говорит, что взрыв организован КНДР, Матти  думает,  что
наша компьютерная сеть заражена  южнокорейским  вирусом,  а  Грегори  Доналд
уверен, что мы имеем дело с  террористами  из  Южной  Кореи,  которые  хотят
выдать себя за северокорейских военных. Настоящий цирк.
   - В таком случае вы - инспектор манежа, - сказала Энн.
   - Что с Александром?
   - Приступ астмы.
   - Бедняга, - качая головой, посочувствовал Фил. Он направился к двери.  -
Проклятый смог, в это время года он особенно действует на  астматиков.  Если
понадоблюсь, я у Матти.
   Худ и Фаррис остались одни. Пол не в  первый  раз  заметил,  что  Энн  не
сводит с него взгляда, но на этот раз в ее янтарных глазах кроме  искреннего
сочувствия было что-то такое, отчего он почувствовал себя  неловко.  Так  на
него не часто смотрела даже Шарон. Впрочем, Энн Фаррис ведь не приходилось с
ним жить.
   - Энн, - начал Худ, - президент...
   - Пол! - с порога выкрикнул Лоуэлл Коффи. Он чуть не  столкнулся  с  Энн.
Его рука еще лежала на дверной ручке.
   - Входите, - сказала  Энн.  -  Дверь  закрывать  не  обязательно,  утечки
информации у нас в любом случае предостаточно.
   - Понятно, - отозвался Коффи. - Пол, если можно,  одну  минуту.  Я  хотел
сказать о проверке файлов южнокорейской  армии,  которой  занимается  сейчас
Матти. Вы должны сделать так, чтобы из Оперативного центра не просочилось ни
слова, кроме стандартного "По этому поводу заявлений  не  будет".  У  нас  с
Сеулом подписано соглашение о сохранении  конфиденциальности  информации,  а
сейчас не исключена диффамация конкретного человека или  группы  лиц.  Кроме
того, если мы укажем  на  конкретных  лиц,  то  рискуем  сделать  достоянием
гласности некоторые сомнительные способы, которыми была получена информация,
хранящаяся в этих файлах.
   - Скажите Марте, чтобы она всех строго предупредила. И  пусть  кто-нибудь
из сотрудников Столла записывает все телефонные разговоры.
   - Пол, это невозможно. Это абсолютно противозаконно.
   - Тогда выполняйте мое противозаконное распоряжение. Пусть Марта всем так
и скажет.
   - Пол...
   - Лоуэлл, выполняйте. С этими  проклятыми  законами  я  разберусь  позже.
Нельзя  допустить,  чтобы  наши  сотрудники  постоянно  думали   об   утечке
информации, а сейчас мне некогда искать источник этой утечки.
   Недовольный Лоуэлл ушел.
   Худ, пытаясь собраться с мыслями, перевел взгляд на Энн. Он только сейчас
заметил шарф, которым она  небрежно  связала  волосы.  Как  хорошо  было  бы
медленно потянуть за концы красно-черного  шарфа  и  утонуть  в  ее  длинных
каштановых волосах, подумал Худ и тут же возненавидел себя за эту мысль.  Он
заторопился перейти к делу:
   - Энн, я.., э-э.., у меня к вам другое поручение. Вы слышали о  том,  что
над Северной Кореей сбит наш "мираж"?
   Энн кивнула. Ее взгляд моментально потускнел. Неужели она  прочитала  его
мимолетные мысли? Худ постоянно удивлялся женской проницательности.
   - Белый дом намерен выступить с заявлением, в котором будет сказано,  что
неоправданно агрессивная реакция северокорейских летчиков на появление в  их
воздушном пространстве самолета-разведчика вынуждает нас  перевести  войска,
находящиеся в этом регионе, в состояние повышенной боеготовности DEFCON-3. -
Худ бросил взгляд на настенные часы. - Это было пятьдесят две минуты  назад.
Пхеньян ответит  аналогичным  заявлением,  возможно,  даже  переиграет  нас.
Полагаю - точнее, надеюсь, - что президент не станет принимать никаких  мер,
пока мы не узнаем, что же случилось в Сеуле. Если президент сделает еще один
шаг к войне, то в такой ситуации никто не  сможет  поручиться,  каким  будет
ответ Северной Кореи. Когда придет Боб, нам нужно будет  поговорить  с  Эрни
Колоном и представить президенту последние данные о соотношении  вооруженных
сил противоборствующих сторон на полуострове. От вас, Энн, мне нужно,  чтобы
вы по возможности смягчили слова из Белого дома.
   - Оставить путь к отступлению?
   -   Вот   именно.   Лоренс   не   станет    извиняться    за    появление
самолета-разведчика в воздушном пространстве КНДР, но если мы будем говорить
только в жестком тоне, то в конце концов нам придется и действовать  жестко.
Давайте не забудем выразить в заявлении наши  сожаления,  не  будем  слишком
громко хлопать дверью. Вы знаете, что нужно сказать: как  всякое  суверенное
государство, КНДР имеет право защищать свою территорию, и мы  сожалеем,  что
обстоятельства вынудили нас принять чрезвычайные меры.
   - Мне придется согласовать наши предложения с Лоуэллом...
   - Вот и хорошо. Только что я почти выгнал его.
   - Он это заслужил. Такой зануда.
   - Он - юрист, - возразил Худ. - Мы платим ему за то,  чтобы  он  выполнял
роль адвоката дьявола.
   Энн захлопнула блокнот, помолчала, потом спросила:
   - Вы ели что-нибудь сегодня?
   - Слегка позавтракал.
   - Судя по вашему голосу, совсем немного. Хотите что-нибудь?
   - Быть может, чуть позже. - Из коридора в кабинет Худа донесся голос Боба
Херберта. Пол повернулся к Энн. - Знаете, если примерно в  половине  первого
вы будете свободны, организуйте, чтобы нам из буфета прислали пару  салатов.
Мы займемся зеленью и стратегией.
   - Договорились, - ответила Энн  таким  тоном,  что  Худа  словно  ударило
электрическим током.
   Энн вышла. Худ проводил ее взглядом, делая вид, что  смотрит  на  бумаги.
Они начали опасную игру, но Худ  был  уверен,  что  у  этой  игры  не  будет
продолжения - он этого не допустит. Сейчас же немного внимания не помешает.
   В кабинет Худа вкатился Боб Херберт. Худ  вызвал  Багза  и  попросил  его
организовать телесовещание с министром обороны.

Глава 48

Среда, 1 час 10 минут, Алмазные горы. Северная Корея

   До мобильных пусковых установок с ракетами "нодонг" по прямой было  всего
сто тридцать  километров,  но  выбитые  колеи  грунтовых  дорог  и  обильный
листопад не позволяли развить даже  умеренную  скорость.  Лишь  после  почти
трехчасовой тряски полковник Сун и его адъютант Конг наконец прибыли к цели.
   Сун приказал адъютанту остановить машину на вершине холма, возвышавшегося
над долиной, в которой расположились "нодонги". Полковник встал и, не выходя
из машины, долго смотрел на три трейлера с ракетами. Их поставили  так,  что
они образовали равносторонний треугольник.  Лежавшие  на  трейлерах  длинные
ракеты были укрыты ветками деревьев, чтобы их не было видно  с  самолетов  и
спутников. В тусклом свете почти полной луны сквозь листву были хорошо видны
сверкавшие белизной корпуса ракет.
   - Зрелище внушительное, - заметил Сун.
   - Не могу поверить, что это нам удалось.
   - И тем не менее удалось,  -  сказал  Сун.  Он  еще  с  минуту  любовался
ракетами, потом добавил:
   - Когда  мы  увидим  момент  их  запуска,  то  зрелище  будет  еще  более
впечатляющим.
   Это могло показаться невероятным, но факт оставался  фактом:  после  года
кропотливой тайной работы полковника вместе с майором Ли,  капитаном  Боком,
его  специалистом  по  компьютерам  рядовым  Ко  и  даже  непосредственно  с
противником, вторая корейская война вот-вот должна была  стать  реальностью.
Что касается Суна и Ли, то они  надеялись,  что  война  не  только  навсегда
похоронит бесполезные переговоры об объединении двух стран. Они рассчитывали
на то, что при активной поддержке США вооруженные силы КНДР будут  полностью
уничтожены. После такого исхода войны можно будет говорить и об объединении,
только тогда его условия будут продиктованы Южной Кореей.
   Сун сел и коротко приказал:
   - Поехали.
   По горной дороге джип  покатился  к  ближайшему  пункту  противовоздушной
обороны. Здесь стояли два танка, на каждом - по  два  счетверенных  зенитных
орудия ЗСУ-23-4с  с  дальнобойностью  сорок  пять  километров.  Орудия  были
подняты на максимальный угол - восемьдесят пять  градусов.  Полковник  знал,
что ракетные установки охраняют еще шесть танков. Над их башнями возвышались
тарелки параболических антенн радиолокаторов, готовых в любое  время  засечь
вражеский самолет.
   Часовой остановил джип. В свете карманного фонаря он  тщательно  проверил
документы полковника, потом  вежливо  попросил  выключить  фары  автомобиля.
Часовой отдал честь, и джип почти вслепую спустился  по  склону  холма.  Сун
понимал, что часовой прав. В холмах могли  скрываться  вражеские  лазутчики,
тогда полковник стал бы отличной мишенью для снайпера.
   Будет обидно, размышлял полковник Сун, если меня убьют  соотечественники.
Особенно в этот момент, когда через несколько часов полковник  должен  будет
сделать для Южной Кореи больше, чем  любой  другой  солдат  за  всю  историю
страны.

Глава 49

Среда, 01 час 15 минут, демилитаризованная зона

   В  грузовом  отсеке  лайнера  Грегори  Доналда  встретили   представитель
авиакомпании  и  советник  посольства  США.  Они  следили   за   оформлением
таможенных документов и за погрузкой  гроба  в  самолет.  Когда  "Боинг-727"
поднялся в воздух, Доналд, послав прощальный воздушный поцелуй, повернулся и
направился к вертолету "ирокез".
   Полет от сеульского аэропорта  до  демилитаризованной  зоны  занял  всего
пятнадцать  минут.  На  вертолетной  площадке  Доналда  ждал  джип,  который
доставил его к штабу генерала М. Дж. Шнейдера.
   Доналд с нетерпением ждал встречи с генералом. За свою далеко  не  бедную
событиями жизнь Доналду нередко встречались люди, в здравом рассудке которых
он сомневался, но из таких тольк