а Грегори Доналду в левую ногу,  и  он  упал.  Вторая  в
момент падения ударила в левое плечо и прошила грудь. Доналд оперся па левую
руку и попытался встать. Это ему не удалось, тогда  он  пополз,  впиваясь  в
землю  пальцами  левой  руки;  подтягивая  к  ней  свое  тело,  он  медленно
преодолевал дюйм за дюймом. В его правой руке все еще был зажат нож.
   К нему подбежали солдаты.
   - Воз... - задыхаясь, по-корейски прошептал Доналд. - Воздуш...
   Он замер и упал на бок.  Левая  нога  горела,  словно  охваченная  огнем,
режущая боль доходила до поясницы. Выше пояса Доналд не чувствовал ничего.
   Он понимал, что серьезно ранен, но не раны не давали ему покоя. Он  хотел
было повернуть голову, попытался приподнять руку, показать им...
   - Воздушный кон.., конди... - Прошептал  он,  потом  понял,  что,  скорее
всего, зря тратит последние силы. Никто его не слушал. Или, быть  может,  он
говорил слишком тихо.
   К Доналду подбежал врач, опустился на колени, провел рукой по шее,  потом
проверил пульс и поднял Доналду веки. Доналд смотрел прямо в глаза врачу.
   - Казармы... - сказал он. - Послушайте меня.., кондиционеры...
   - Успокойтесь, - сказал врач. Он отбросил полу пиджака, марлевым тампоном
стер кровь и бегло осмотрел рану на плече Доналда и выходное отверстие слева
от пупка.
   Раненому  каким-то  чудом  удалось  опереться  на  локоть,  он  попытался
приподняться.
   - Не двигаться! - бросил врач.
   - Вы не.., поняли меня. Ядовитый..,  газ..,  казармы...  Медик  замер,  с
интересом разглядывая Доналда.
   - Воздуш.., ный.., кон.., диционер...
   - Воздушные кондиционеры? Кто-то хочет отравить солдат в казармах?  -  На
лице медика отразились одновременно понимание, сочувствие, досада,  гнев.  -
Вы пытались их остановить?
   Доналд слабо кивнул, потом  упал  на  спину,  хватая  ртом  воздух.  Врач
передал слова Доналда стоявшим вокруг солдатам, потом  снова  склонился  над
раненым.
   - Бедняга, - приговаривал он, - мне так  жаль,  так  жаль...  До  Доналда
словно издалека доносились крики, топот  солдат,  бежавших  к  казармам.  Он
попытался спросить:
   - Что...
   - Что там творится? - обратился врач к санитару.
   - Солдаты бегут из казарм.
   - Вы слышите? - спросил врач Доналда. Доналд слышал, но не  мог  кивнуть.
Он лишь медленно сомкнул  веки,  потом,  снова  открыв  глаза,  посмотрел  в
голубеющее небо. Врач приказал принести носилки и повернулся к Доналду:
   - Потерпите. Я отвезу вас в госпиталь. Доналд едва дышал.
   - Что там делается? - спросил врач, оседлав грудь  Доналда.  Ему  ответил
санитар:
   - Возле кондиционера стоят солдаты. Сейчас они проверяют другие  казармы.
Везде погасили свет - похоже, что отключили электроэнергию.
   - Вы - герой, - сказал врач Доналду.
   Герой ли, засомневался Доналд. Небо, в которое он  смотрел,  из  голубого
стало серым, потом черным.
   Невдалеке прогремели выстрелы, но врач не обратил  на  них  внимания.  Он
прижался ртом ко рту Доналда, зажал ему нос, четыре раза с усилием вдохнул и
выдохнул.
   Врач попытался нащупать пульс - сердце Доналда  не  билось.  Он  повторил
процедуру искусственного дыхания. Безрезультатно.
   Врач опустился на колени рядом с Доналдом, средним  пальцем  правой  руки
уперся туда, где  кончается  грудная  клетка  и  начинается  грудина,  потом
положил левую руку на нижнюю часть грудины и нажал. Он  нажимал  восемьдесят
раз в минуту, а санитар держал Доналда за запястье, пытаясь нащупать пульс.
   Через пять минут врач сел на корточки. Носилки лежали рядом, и  он  помог
санитару перенести на них тело Доналда. Двое солдат под  присмотром  офицера
унесли носилки. Они не обращали внимания  на  пристальные  взгляды  с  южной
стороны границы.
   - У него есть документы?
   - Я не проверял.
   - Кем бы он ни был, он заслужил нашу  благодарность.  Кто-то  подсоединил
барабаны с отравляющим газом к системе кондиционирования воздуха  в  четырех
казармах с их восточной стороны. Мы схватили одного диверсанта, когда он уже
собирался открыть вентиль.
   - Одного диверсанта?
   - Да. Наверно, он был не один, но теперь он уже ничего не расскажет.
   - Самоубийство?
   - Не совсем. Когда мы подошли, он хотел повернуть вентиль.  Нам  пришлось
стрелять.
   Офицер бросил взгляд на часы.
   - Мне нужно сообщить о происшествии генералу Хонг-ку. Он едет на  встречу
с американским послом, там может многое проясниться.
   Укрывшись  за  стволом  большого  дуба,  майор  Ли  следил  за  небольшой
процессией. Три джипа подъезжали к северному входу здания  для  переговоров.
Джипы прибыли с севера базы, где находился штаб генерала,  они  должны  были
остановиться у входа и ждать, когда прибудет делегация Южной  Кореи  или  ее
союзников. До этого момента никто из машин  не  выйдет.  Во  всяком  случае,
таков был обычный сценарий переговоров.
   Но если Ли правильно разобрался в том, что произошло, - а он  видел,  как
ранили или убили Доналда в тот момент, когда  он  бежал  к  казармам,  -  то
делегации со стороны южан не будет. Очевидно, не будет и  газовой  атаки  на
казармы. Оттуда доносились выстрелы, и теперь там не  было  видно  и  следов
переполоха, который давно должен был бы охватить всю военную базу. Ли понял,
что его план, если не полностью провалился,  то  по  меньшей  мере  серьезно
пострадал.
   Он уверенно сжимал рукоятку пистолета. Тогда тоже нужно  было  пустить  в
ход этот пистолет, а не нож. Конечно, выстрел привлек бы внимание, но он мог
бы успеть убежать...
   Впрочем, теперь это неважно. Сама судьба давала ему еще одну возможность,
почти такую же богатую.
   Джипы  остановились,  и  Ли  внимательно  рассмотрел  генерала   Хонг-ку,
невысокого мужчину с большим, как у змеи, ртом и, как говорили,  примерно  с
таким же характером. Генерал будет ждать не больше двадцати минут -  если  к
тому времени со стороны южан никто не появится, то Хонг-ку объявит  на  весь
свет, что КНДР хочет  мира,  а  Южная  Корея  стремится  к  конфронтации,  и
вернется в свой штаб.
   Конечно, Хонг-ку так и сделает, размышлял Ли. Только южнокорейский  майор
не хотел предоставлять генералу Хонг-ку и этот шанс.
   От машин, сопровождавших  Хонг-ку,  Ли  отделяло  метров  сто  пятьдесят.
Генерал сидел на заднем сиденье среднего джипа. Пока  он  представлял  собой
неудобную для Ли мишень, но это ненадолго.  Как  только  генерал  выйдет  из
машины, Ли подбежит, застрелит его и еще стольких из  шести  сопровождающих,
сколько удастся. Потом он скроется в тоннеле.
   Если не будет другого выхода, Ли был готов умереть. Из этой  операции  он
должен выйти мучеником или победителем. Все друзья Ли, не колеблясь, отдадут
свою жизнь за великое дело. Даже если взрыв в Сеуле и ракетная атака Суна по
Токио не развяжут новую войну, они  укрепят  волю  и  решимость  противников
объединения Кореи.
   Водитель Хонг-ку бросил взгляд на часы и, повернувшись к генералу, что-то
сказал. Генерал кивнул.
   Наступает знаменательный момент... Наступает время  изгнания  Соединенных
Штатов из Южной Кореи, время расцвета патриотического движения,  возрождения
милитаризма,  а  в  результате  Южная  Корея  станет  самой  могучей,  самой
процветающей страной во всем регионе... - и  будет  наводить  страх  на  все
соседние государства.

Глава 76

Среда, 08 часов 02 минуты, дорога к Янгянгу

   На кладбище, что на восточной окраине Сеула  Ким  спрятала  почти  четыре
миллиона вонов, это около пяти  тысяч  американских  долларов.  Она  прятала
деньги, опускаясь на колени у надгробий,  сидя  на  скамейках,  отдыхая  под
деревьями, заталкивая монеты и банкноты в узкие щели, под корни  или  камни.
Все ее тайники были целы. Люди ходят на кладбища не для того,  чтобы  искать
клады и сокровища.
   На то, чтобы собрать все деньги в темноте, ушло  почти  три  часа.  Потом
Ким, ненадолго завернув на заправочный пункт, поехала вдоль  реки  Пуканганг
на северо-восток, к озеру Соянг. Там она остановилась и заглянула в записную
книжку. Ей нужно было вспомнить имя того, у кого она могла бы купить паспорт
и кто мог бы переправить ее в Японию.
   Автомобильное радио Ким включила на той частоте, которой Хван пользовался
из своей машины для связи со штаб-квартирой КЦРУ. Ей было важно знать, что о
ней говорят. Какое-то время в КЦРУ,  очевидно,  понятия  не  имели,  где  ее
искать или даже в каком автомобиле она скрылась. Потом, за  несколько  минут
до того, как  она  собралась  уезжать,  агенты  нашли  ее  автомобиль  возле
магазина "БМВ". Пока преследователи гадали, какую машину угнала Ким на  этот
раз, она снова была на шоссе, направляясь к морю.
   Дорога с движением в два ряда шла по изумительной местности, но  была  на
удивление пустынна, и Ким засомневалась, удастся  ли  ей  еще  раз  поменять
машину. Она надеялась успеть скрыться в национальном парке Сорак-сан, прежде
чем ее обнаружит полиция или контрразведка. Обычно в парке было очень  много
туристов, а у западного входа, к северу от храма Пэктам-са, имелась  большая
автомобильная стоянка.
   Теперь Ким сожалела, что соблазнилась кратковременным  отдыхом  у  озера.
Конечно, это было неразумно, но тогда день казался еще бесконечно  долгим...
Впрочем, главное было в том,  что  ее  мучила  совесть,  -  ведь  она  убила
человека. Все получилось поразительно легко,  почти  само  собой  -  хороший
человек был в опасности, и она убила того, кто на него  нападал.  Уже  потом
Ким подумала, что ничего не знает о  наемном  убийце,  она  не  знает  даже,
правильно ли поступила, собирался ли убитый ею мужчина покончить и с  ней..,
или помочь ей бежать.
   Правда, теперь это неважно. Шпионка, которая никогда не чувствовала  себя
шпионкой, гражданка Северной Кореи, которая была вынуждена приехать в  Сеул,
потому что любила брата, совершила самый тяжкий грех. Теперь она никогда  не
забудет это лицо, освещенное вспышкой выстрела, застывшее на  нем  выражение
удивления и боли, нелепо обмякшее тело, упавшее совсем не  так  изящно,  как
это обычно показывали в фильмах...
   Снова заговорило радио, стоявшее на пассажирском  сиденье.  Голос  звучал
четко и громко:
   - Седьмой вертолет, вызывает сержант Ю-сун. Перехожу на прием.
   - Седьмой слушает. Перехожу на прием.
   - Около девяноста минут назад  белый  "БМВ"  заправлялся  возле  стадиона
Тонгдэмум. Со стоянки он направился на восток и сейчас должен  был  миновать
Инже. Это ваш район. Конец связи.
   - Проверим и сообщим. Конец связи.
   Ким выругалась. Она  только  что  миновала  Инже,  небольшой  городок  на
северо-восточном  берегу  озера.  Значит,  с  вертолета  ее  заметят   через
несколько минут. Южнокорейская  дорожная  полиция  любит  выдавать  штрафные
квитанции, и Ким не осмеливалась превышать  скорость  -  без  документов  на
автомобиль и  со  стоявшей  на  полу  сумкой  из-под  радиостанции,  набитой
деньгами,  это  было  бы  слишком  рискованно.  Ким  ехала  даже   медленнее
максимально   разрешенной   скорости,   надеясь   встретить   припаркованный
автомобиль, но ей так и не попалось ни одной  машины.  В  конце  концов  она
доехала до парка, скалистые вершины и ослепительные водопады  которого  были
видны издалека. С охраной парка дело иметь проще, чем с полицией, и Ким  уже
собиралась нажать  на  педаль  акселератора,  чтобы  быстрее  затеряться  на
стоянке, когда услышала приближающийся шум вертолета.
   Ким вдавила педаль в пол машины, покрутила головой, выискивая место,  где
можно было бы  свернуть  с  дороги.  Вертолет  пролетел  над  "БМВ",  сделал
разворот и вернулся. Ким решила бросить машину и уходить пешком.
   Она резко затормозила.
   Вертолет снизился метров до шестидесяти. Ким видела, как двое сидевших  в
кабине вертолета показывали на нее, потом услышала резкий свист  -  включили
громкоговоритель.
   - Вас преследует наземная полиция, - сообщили из  вертолета.  -  Советуем
оставаться на месте.
   - А если я не останусь? - прошептала Ким. - Что вы будете делать?
   Она бросила взгляд на дорогу. Впереди, примерно  в  двух  милях  от  Ким,
начинался поворот, потом дорога резко  поднималась  в  горы.  На  извилистой
горной дороге преследователям придется нелегко, будь они хоть на  вертолете,
хоть на машинах.
   Пошли вы все к черту, подумала Ким. Она что было силы надавила на педаль,
и "БМВ" со скрежетом  рванулся  с  места,  уносясь  от  вертолета,  стремясь
укрыться среди сиявших впереди серо-голубых пиков.

Глава 77

Среда, 06 часов 05 минут, Оперативный центр

   В кабинете директора Оперативного центра Пол Худ,  Энн  Фаррис  и  Лоуэлл
Коффи обсуждали, каким образом им объяснить появление  генерала  Роджерса  в
Северной Корее, если отряд "Страйкер" будет взят в плен или  уничтожен.  Как
сказал президент, Белый дом  в  таком  случае  дезавуирует  операцию.  Общее
мнение было таково,  что  Оперативному  центру  следует  поступить  так  же.
Правда, Энн предложила другой вариант: если  дать  знать  миру  о  том,  что
американцы заботятся о благополучии Японии,  то  их  репутация  в  средствах
массовой информации только вырастет. Худ согласился,  что  в  словах  Фаррис
есть доля здравого смысла, однако не был склонен принимать ее предложение.
   О проблеме генерала Роджерса все моментально забыли, когда  Багз  сообщил
Худу, что звонит генерал Шнейдер из Пханмунд-жома и просит срочно  соединить
его с Худом.
   - Худ слушает.
   - Мистер директор, - сказал  генерал  Шнейдер,  -  с  прискорбием  должен
информировать  вас  о  том,  что  несколько  минут  назад   северокорейскими
солдатами на их стороне  демилитаризованной  зоны  был  убит  ваш  сотрудник
Грегори Доналд.
   Худ побледнел.
   - Но, генерал, он был приглашен северокорейской стороной...
   - Убийство не было связано с предполагавшейся встречей. Доналд  находился
не в здании для переговоров.
   - Где же он был?
   - Он бежал к казармам с ножом в руке.
   - Грегори? С ножом? Вы уверены?
   - Так в своем рапорте сообщил дежурный  офицер.  И  еще  он  сказал,  что
Доналд на бегу кричал что-то об отравляющем газе.
   - Боже праведный, - сказал Худ и закрыл глаза. -  Значит,  вот  как  было
дело. Господи, почему он не предоставил возможность  военным  разбираться  в
этом деле?
   - Пол, что случилось? - не выдержала Энн.
   - Грегори Доналд убит. Он пытался предотвратить газовую атаку, -  ответил
Худ и вернулся к разговору со Шнейдером:
   - Генерал, насколько  я  понял,  майор  Ли  каким-то  образом  переправил
отравляющий газ на север, а Грегори, очевидно, преследовал майора.
   - Мы тоже так думаем, но это было бы чертовски непростительной глупостью.
Доналд не мог не знать, что  северокорейские  солдаты  сначала  стреляют,  а
потом задают вопросы.
   Нет, это была не глупость, подумал Худ. В этом поступке был весь Доналд.
   - Какова ситуация в эту минуту?
   - Наши  наблюдатели  сообщают,  что  северокорейские  солдаты,  очевидно,
застрелили какого-то диверсанта, который хотел пустить табун  в  казармы.  Я
уже говорил  министру  Колону,  что  там  сейчас  невообразимая  суета,  все
бестолково бегают, как безголовые цыплята. С одной из наших башен смотрят за
генералом Хонг-ку. Он сидит, как истукан, в своем джипе у входа в здание для
переговоров.., и ждет неизвестно  чего.  Он  должен  знать,  что  Доналд  не
придет.
   - Хонг-ку может  не  знать,  что  убит  именно  Доналд.  Возражение  Худа
прозвучало не очень убедительно. Худ покосился на Энн и увидел на ее лице ту
же тревогу, какую ощущал и сам.
   - Если и не знает, то скоро ему доложат. Но у  нас  другая  проблема.  Из
Пентагона связались с Пхеньяном; так вот, северокорейские генералы не верят,
что Ли и его  сообщники  действовали  по  собственной  инициативе,  северяне
полагают, что все это - часть большого заговора, разработанного в  Сеуле  на
правительственном уровне. С этими кретинами невозможно разговаривать, они не
хотят прислушаться к голосу разума.
   - Что мы предприняли в ответ?
   - Каков вопрос, таков и ответ. Генерал Норбом направляет к нам все и вся,
что у него есть. Это приказ самого президента.  Здесь  кто-то  чихнул,  а  в
результате, похоже, нам предстоит нешуточная война.
   Генерал Шнейдер сказал, что его ждут неотложные дела, и  положил  трубку.
Худ был зол и  немного  растерян.  Он  чувствовал  себя  капитаном  команды,
которая дошла до финала, не потеряв ни одного очка,  а  в  финале  проиграла
вчистую. Будет еще хуже, размышлял Худ, если Майк Роджерс и отряд "Страйкер"
сделают нечто такое, что послужит последней каплей и  бесповоротно  разожжет
настоящий конфликт. Худ подумал было, что лучше, пока  не  поздно,  отозвать
отряд, но тут же отказался от этой мысли - он был  уверен,  что  Роджерс  не
станет действовать  необдуманно  и  предпочтет  не  торопиться.  К  тому  же
северокорейские ракеты еще были нацелены на Японию, а если по  Японии  будет
нанесен  удар,  то  независимо  от  того,  кончится  дело  войной  или  нет,
ремилитаризацию этой могучей страны не удастся  остановить.  В  ответ  будут
наращивать свою военную мощь и Китай, и  обе  Кореи,  а  результатом  станет
такая гонка вооружений, с которой сравнится разве только  безумная  всеобщая
милитаризация шестидесятых годов.
   Сообщив последние" новости Энн Фаррис и Коффи, Худ попросил их ознакомить
с ситуацией руководителей отделов Оперативного центра. Когда они вышли.  Худ
схватился за голову...
   И в этот момент ему пришла в голову мысль. В Пхеньяне не верят  ни  слову
официальных  представителей  властей  Южной  Кореи,  но  если  их  заявления
подтвердит кто-то из северокорейских агентов?
   Худ вызвал помощника:
   - Багз, в Сеуле, в больнице Национального университета  лежит  Ким  Хван.
Если он уже не в операционной и не спит, я хотел бы с ним поговорить.
   - Слушаю, сэр. По защищенной от подслушивания линии?
   - У нас нет времени ждать, когда она будет установлена. И еще одно, Багз.
Позаботьтесь о том, чтобы нам не мешал никто из врачей или  ребят  из  КЦРУ.
Если  возникнет  такая  необходимость,  действуйте   непосредственно   через
директора Юнг-Хуна.
   В ожидании звонка Худ вызвал Херберта.
   - Боб, нам нужно установить надежную радиосвязь на той  частоте,  которой
пользовались северокорейские шпионы в Янгу.
   - Установить радиосвязь, - повторил Херберт.
   - Правильно. Попробуем  затеять  по  телефону  игру,  которая,  возможно,
поможет нам предотвратить войну.

Глава 78

Среда, 08 часов 10 минут, Сеул

   Дремавшего Ким  Хвана  разбудило  прикосновение  к  плечу.  Это  был  Чой
Хонгтак.
   - Господин Хван!
   Хван медленно открыл глаза.
   - Да... В чем дело?
   - Прошу прощения за беспокойство, но с вами хочет поговорить господин Пол
Худ из Вашингтона.
   Хонгтак  протягивал  Хвану  телефонную  трубку.  Хвану  пришлось  сделать
немалое усилие, чтобы взять эту трубку. Он положил ее  на  подушку  рядом  с
ухом и немного повернул голову.
   - Здравствуйте, Пол, - слабым голосом сказал он.
   - Ким! Как вы себя чувствуете?
   - Могло бы быть и хуже.
   - Конечно. Ким, у нас мало времени, так что я сразу перехожу к  делу.  Мы
нашли того, кто  организовал  террористический  акт  в  Сеуле,  им  оказался
южнокорейский офицер. И еще одно - мне нелегко сообщать вам эту  трагическую
весть - Грегори Доналд погиб, пытаясь предотвратить очередное преступление.
   У Хвана было такое ощущение, словно в его тело еще раз  вонзился  нож.  У
него перехватило дыхание, внутри все будто обожгло огнем.
   - Понимаю, что вам очень тяжело, - продолжал Худ. -  Я  хотел  бы  как-то
смягчить этот удар или по крайней мере сообщить вам позже,  но  руководители
Северной Кореи не верят, что  группа  террористов  действовала  без  санкции
правительства, и готовы развязать войну. Вы меня слышите?
   - Да, - с трудом произнес Хван.
   - Недавно мы перехватили сообщение, которое посылала сеульская Оу-Мийо. У
вас есть возможность с ней связаться?
   - Я.., я не знаю.
   - Ким, дело в том, что нам нужен  так