дыра  -  верный  признак  инфильтрации.  Цепочка  следов,
принадлежитлежащая всему,  одному человеку,  вела назад,  в Иорданию, Опасаясь,
что террорист может уйти, Фалах не стал дожидаться своих и устремился в погоню.
Ему  пришлось почти на  четверть мили углубиться в  пустынные холмы.  Там он  и
обнаружил человека,  напоминающего по  описанию террориста,  который только что
застрелил местного политического деятеля и его сына.  фалах не стал мешкать.  В
этой   части   света  подобное  не   принято.   Автоматные  очереди  прогремели
одновременно.  Оба стрелка упали в песок. Фалах получил ранение в руку и плечо.
Иорданец был убит на месте.
     Стрельбу услышали иорданские пограничники,  и  Фалаху пришлось до  темноты
прятаться среди камней,  после чего он  ползком добрался до  границы.  Там его,
бледного и обессиленного, подобрал израильский наряд.
     Фалаху объявили,  что он представлен к  медали;  он же хотел только кофе с
кардамоном. В конечном счете он получил и то, и другое; вначале, конечно, кофе.
Выздоровление шло быстро, и уже спустя девять недель фалах снова встал в строй.
     Однако пришла пора менять занятие.  Становиться офицером полиции он  и  не
думал:  несмотря на  огромный спрос  на  людей,  прошедших военную  подготовку,
зарплата  полицейских оставалась  низкой,  а  условия  службы  -  тяжелыми.  Но
отказаться от  должности уже  не  мог,  ибо  за  него  лично похлопотал старший
сержант Вилнаи.
     Фалах  прекрасно  понимал  истинные  мотивы  сержанта,  которому  хотелось
держать Фалаха поближе к базе "Сайерат Ха'Друзим" в Тель-Нефе.
     Дорога до  базы заняла чуть более получаса.  Фалаха провели в  одноэтажное
кирпичное строение.  Там  было  пусто.  Настоящий штаб располагался на  глубине
десяти  футов  под  землей.  Железобетонные перекрытия надежно защищали его  от
сирийской артиллерии,  иракских "скадов" и  прочего оружия,  которое могло быть
применено в  условиях обычного конфликта.  За двадцать лет своего существования
база  пережила  множество артобстрелов.  фалах  показал  документы часовому  на
лестнице и очутился в кабинете майора Матона Яркони и старшего сержанта Вилнаи.
Дежурный закрыл за ним дверь, мужчины остались наедине.
     Майор  Яркони отсутствовал.  Почти  все  время он  проводил в  поле,  а  в
кабинете хозяйничал старший сержант. Наверное, этим объяснялось его пристрастие
к   мрачному  юмору.   От  постоянного  изучения  карт,   схем  коммуникаций  и
разведданных о  передвижениях противника спятил бы  даже самый суровый пророк в
пустыне.
     При  появлении Фалаха  Вилнаи поднялся со  стула  и  выпятил бочкообразную
грудь. Мужчины обменялись рукопожатием.
      - Ты больше не на службе, - напомнил старший сержант.
      - Разве? - улыбнулся Фалах.
      - Официально нет. Садись. - Сержант показал на стул. - Хочешь закурить?
     Израильтянин нахмурился.  Он понял, что означает данное предложение. Фалах
курил только среди арабов,  большинство которых были завзятыми курильщиками. Он
вытащил сигарету из  стоящего на  столе  ящика.  Вилнаи протянул спичку.  Фалах
закашлялся после первой затяжки,
     - Теряешь форму, - усмехнулся сержант.
      - Теряю, - кивнул полицейский. - Не мешает посетить родные места.
      - Всегда пожалуйста. фалах посмотрел на сержанта сквозь облако дыма.
      - Вы необычно любезны.
      - Не говори, - улыбнулся Вилнаи. - Сегодня я предлагаю тебе проползти под
колючей проволокой, а потом пересечь минное поле.
      - Мне приходилось проделывать это вместо разминки.
      - Знаю, - сказал Вилнаи. - Ты был самым лучшим.
      - Вы мне льстите.
      - Иногда это  помогает.  фалах  сделал еще  одну  затяжку.  На  этот  раз
получилось гораздо лучше.
      - Кукольник дергает своих марионеток за веревочки? - усмехнулся Фалах.
      - Так  вот,  оказывается,  кто  я  такой,  -  покачал  головой Вилнаи.  -
Кукольник...  Кукольник,  мой друг,  у  нас один.  -  Сержант показал на  белый
потолок.  -  Знаешь...  иногда мне кажется, что сам Бог не ведает, играем ли мы
трагедию или комедию. Известно лишь, что пьеса эта совершенно непредсказуема.
     Фалах с удивлением посмотрел на бывшего начальника.
      - Что-то случилось, сержант?
     Вилнаи задумчиво постучал пальцами по столу.
      - Незадолго до  звонка  тебе  я  говорил  по  телефону с  генерал-майором
Бар-Леви   из   Хайфы   и   американским  разведчиком  Робертом   Хербертом  из
Национального  Центра   по   урегулированию  кризисов.   Американец  прибыл  из
Вашингтона.
      - Я о них слышал, - сказал Фалах. - Зачем они приехали?
      - Американец принимал участие в задержании нацистов в Тулузе.
      - О да! - энергично воскликнул фалах. - Великолепная операция.
      - Как  правило,  им  все  удается,  -  кивнул Вилнаи.  -  Но  в  Турции у
американцев дела не пошли.  У них был отлично оснащенный узел связи и охрана из
двух десантников. Ты слышал о взрыве плотины Ататюрка?
      - В Кирьят-Шемоне только об этом и говорят,  - покачал головой фалах. - И
еще об алмазе,  который нашел старый Нехимья в песке возле кибуца. Скорее всего
его обронил какой-то контрабандист, хотя люди верят, что рядом проходит богатая
жила.
     Вилнаи строго посмотрел на молодого израильтянина.
      - Извините, - потупил глаза Фалах. - Пожалуйста, продолжайте.
      - Американцы проводили полевые  испытания своей  аппаратуры,  -  произнес
Вилнаи.  -  Очень  сложной  аппаратуры,  связанной  со  спутниками и  способной
прослушивать все  виды переговоров.  Взорвавшие плотину террористы натолкнулись
на американский мобильный центр. Они захватили команду в качестве заложников, а
оборудование -  в  качестве трофея.  Охрана,  как я  говорил,  состояла из двух
десантников.
      - Для американцев это оглушительный провал,  -  заметил Фалах.  -  Зато в
Дамаске наверняка праздник,
      - Похоже, Дамаск не имеет к этому никакого отношения, - сказал Вилнаи.
      - Курды?
     Старший сержант кивнул.
      - Не  удивляюсь,  -  пожал  плечами Фалах.  -  Они  почти  год  грозились
что-нибудь выкинуть.
     - Никто не  воспринимал их  всерьез.  Мы  не предполагали,  что они сумеют
отложить в сторону свои противоречия и выступить в качестве единой объединенной
силы.
      - Им удалось потрясти весь мир.
      - Наш   американский  друг   мистер   Херберт  считает,   что   фургон  с
оборудованием и  людьми  по-прежнему находится в  Турции.  Предположительно они
направляются в сторону долины Бекаа. Из Вашингтона направлена ударная группа, в
задачу которой входит захват террористов и освобождение заложников.
      - Понятно,  -  вздохнул Фалах.  - Парням нужен проводник. - Он показал на
себя пальцем.
      - Не верно,  -  сказал Вилнаи.  -  Им нужен человек, который сумеет найти
этот центр.

Глава 28

      Вторник, двенадцать часов сорок пять минут Барак, Турция

     До  Барака оставалось двадцать пять  миль.  Ибрагим сидел за  рулем белого
трейлера,  Хасан изучал находящееся на борту оборудование,  Махмуд расположился
на пассажирском сиденье, пытаясь разобраться, как работает радиопередатчик. Все
возникающие вопросы он  адресовал через Хасана к  Мэри  Роуз.  Роджерс велел ей
отвечать. Он не хотел перенапрягать ситуацию. Пока.
     Спустя  несколько минут  Махмуд  обнаружил частоту,  на  которой  работали
турецкие пограничники. Мэри Роуз объяснила ему, как выйти с ними на связь, чего
он делать не стал.
     Когда  РОЦ  подъехал к  расположенному к  западу  от  Евфрата пограничному
городку,  вода уже залила полы деревянных домов и мечеть.  Барак опустел,  лишь
кое-где бродили отбившиеся от стада коровы и козы, да сидел на скамейке старик,
опустив ноги в мутный поток. Судя по всему, он просто не хотел никуда уходить.
     Ибрагим  остановил РОЦ  в  трех  ярдах  от  натянутой между  шестифутовыми
столбами колючей проволоки.
     Генерал стоял на коленях, привязанный к одному из кресел; так же поступили
с  Папшоу  и  Сондрой.   Филу  Катцену  позволили  обработать  пулевое  ранение
полковника Седена.  Несмотря на большую потерю крови, рана оказалась неопасной.
Роджерс понимал, что ухаживать за полковником турки решили не из милосердия. Он
был им нужен для другой цели.  В отличие от большинства террористов, которые со
временем проникаются сочувствием к  своим заложникам,  эти трое не  проявляли к
пленникам  никакой  симпатии.   Они   откровенно  демонстрировали  неприязнь  и
готовность  прикончить  американцев  при   первой   же   удобной   возможности.
Неизвестно,  как они поведут себя на своей территории. Похоже, унижений и пыток
заложникам не избежать.
     Роджерс понимал, что должен любой ценой найти подход к этим людям.
      - Ты пойдешь со мной,  - заявил Хасан, разрезая веревки, стягивающие ноги
рядового Папшоу.
      - Куда вы его ведете? - спросил Роджерс.
      - Наружу, - проворчал курд и вытолкал солдата из фургона.
     Затем он привязал руки пленного к  дверной ручке с  водительской стороны и
заставил его забраться на подножку. Роджерс разгадал замысел террористов. Сразу
же  за  забором из колючей проволоки начиналась ничейная земля.  Сама проволока
находилась под напряжением.  Об этом было легко догадаться по запекшимся на ней
насекомым.  Перерезав проволоку,  они неизбежно разомкнут цепь,  и на ближайшем
пограничном посту  сработает сигнал тревоги.  Турецкие пограничники будут здесь
первыми.  Роджерс не  думал,  что  наличие заложников удержит их  от  расстрела
фургона  с  террористами.  Желание отомстить за  плотину может  оказаться столь
сильным,   что  они  вначале  всех  перестреляют,   а  потом  начнут  проверять
удостоверения.
     Генерал мучительно соображал,  сказать ли  курдам еще об одной особенности
Регионального Оп-центра,  Узнав о  ней,  они вряд ли  согласятся отдать его при
любых условиях. Между тем жизнь его людей находилась под угрозой.
     Когда Хасан вернулся за Сондрой, Роджерс произнес:
      - Вам нет необходимости это делать, фургон пуленепробиваем.
      - Но не колеса,
      - И колеса тоже. Они покрыты кевларом. С фургоном ничего не случится.
     Хасан на мгновение растерялся.
      - Почему я должен в это верить?
      - Проверь сам. Выстрели.
      - Представляю, как ты обрадуешься. Турки тут же услышат.
      - И перестреляют нас всех, Хасан снова задумался.
      - Значит, мы можем просто разорвать эту проволоку? Так?
      - Нет,   -   покачал  головой  Роджерс.   -   Стальной  корпус   проводит
электричество. Мы погибнем. Хасан кивнул.
      - Послушай, - произнес Роджерс. - Если вы привяжете моих людей к фургону,
турок это не остановит.  И вы это знаете. Оставьте их внутри, так будет лучше и
для вас, и для нас.
     Хасан покачал головой.
     - Пограничники не  станут  стрелять  по  заложникам.  Они  предлагают  нам
переговоры. - Он принялся отвязывать Сондру.
      - Я знаю этих людей,  -  сказал Роджерс.  -  Им наплевать, кто погибнет в
результате  перестрелки.   Кстати,  что  вы  будете  делать,  если  они  станут
преследовать вас до самой Сирии?
      - Это проблема Сирии.
      - Не совсем. Когда вы попадете под перекрестный артиллерийский огонь, вам
так не покажется.  Если вы дадите мне немного времени,  - произнес генерал, - я
сумею провести вас мимо турок незамеченными.
      - Каким образом? - спросил Хасан и перестал развязывать Сондру.
      - В машине есть изоляционный кабель,  которым мы пользуемся при некоторых
видах передач.  Я  могу  сделать дугу  между двумя участками колючей проволоки;
таким образом,  когда вы  ее перережете,  цепь не разомкнется.  Точно так же мы
поступим на другой стороне. Никакой тревоги и никаких патрулей.
      - Почему я должен тебе верить? - спросил Хасан.
      - Я не хочу,  чтобы нас засекли пограничники,  -  сказал Роджерс.  - Даже
если они не станут в нас стрелять, вы перебьете моих людей из мести.
     Подумав  над  словами  генерала,  Хасан  перевел  их  Махмуду,  Последовал
короткий разговор, после которого Хасан спросил:
      - Сколько тебе надо времени, чтобы сделать дугу?
      - Самое большее три четверти часа. С вашей помощью гораздо меньше.
      - Я  тебе  помогу,  -  сказал  Хасан,  снова  привязал Сондру и  принялся
развязывать генерала.  -  Но  предупреждаю:  при первой же попытке к  бегству я
прикончу тебя и всю твою команду. Понятно?
     Роджерс кивнул.
     Хасан  сунул  в  карман  обрывки веревки.  Затем  он  вытащил из  ящика  с
инструментами кусачки для проволоки.  Роджерс протянул руку,  Хасан замешкался.
Махмуд вытащил пистолет и  направил его  на  Мэри  Роуз.  Хасан передал кусачки
Роджерсу.
     Пока Хасан скручивал кабель,  генерал соорудил из  двух резиновых ковриков
для мыши защитную варежку.  Закончив,  выпрыгнул из  фургона и  присоединился к
Хасану.
     При  свете фар  они быстро размотали кабель,  после чего Роджерс осторожно
привязал концы к  двум кольцам колючей проволоки.  Затем они положили кабель на
землю и перерезали проволоку между кольцами.
     В течение двадцати семи минут, которые потребовались для проведения данной
операции,  генерал думал  о  том,  что  по  долгу службы обязан остановить этих
негодяев.  Вместо этого  он  помогает им  уйти  от  возмездия.  Роджерс пытался
успокоить себя тем,  что они смогли бы скрыться и  без его помощи,  а так он по
крайней мере сохранит своих людей.  Но  сама мысль о  пособничестве террористам
вызывала ком в горле и жгла позором.
     Когда они закончили,  Хасан махнул рукой Махмуду.  Главарь жестом приказал
им возвращаться к фургону. Роджерс на мгновение задержался в дверях и попытался
перерезать веревки на руках Папшоу.
     Хасан тут же ткнул его стволом пистолета в висок.
      - Это еще что? - резко спросил террорист.
      - Мой человек должен ехать внутри.
      - Ты много на себя берешь, - с угрозой произнес Хасан.
     - По-моему,  у нас была договоренность, - ответил Роджерс. - Я обеспечиваю
прохождение границы, за это мои люди получают право находиться внутри.
      - Договоренность между  нами  была,  -  проворчал Хасан.  -  Но  никто не
разрешал тебе...
      - Простите, - сказал генерал, - но я хотел всего лишь ускорить процесс.
      - Только не старайся доказать, будто ты на нашей стороне, - сказал Хасан.
- Подобная ложь унижает нас обоих.
     Он опустил пистолет и жестом приказал американцам зайти в фургон.
     Роджерс ни  на  секунду не выпускал ствол из виду.  На подножке автомобиля
его вдруг снова окатила волна жгучего стыда. До чего же унизительно, когда тебя
тыкают пистолетом в  голову!  Он был офицером армии Соединенных Штатов Америки.
Военнопленным. Он обязан организовать побег, а не исполнять приказы бандитов.
     Генерал оценил  свои  шансы.  Можно  прямо  сейчас наброситься на  Хасана.
Вырвать у него оружие и взять под прицел двух других.  Или дождаться,  пока они
развяжут Папшоу.  Тогда  рядовой  возьмет на  себя  Махмуда,  который постоянно
топчется за его спиной.
     Папшоу  тоже  думал  о   решительных  действиях.   Роджерс  видел  это  по
напряженному взгляду темных глаз десантника,  пристально следящих за каждым его
движением.  Если он ничего не предпримет, то потеряет уважение со стороны своих
подчиненных.  Раздумывать было некогда.  Он знал также,  что,  как только в его
руках окажется оружие, все сомнения отпадут раз и навсегда.
     Махмуд что-то сказал. Хасан кивнул и вытащил из кармана кусок веревки.
     - Повернись, - приказал он Роджерсу. - Я должен тебя связать, пока мы едем
к следующему забору.
     "Черт!" -  выругался про себя Роджерс.  Он так надеялся, что будет момент,
когда  они  с  Папшоу  окажутся  свободными  одновременно.   Если  он  что-либо
предпримет сейчас, рядовой останется снаружи, на линии огня.
     Генерал посмотрел на  солдата,  и  тот ответил ему невозмутимым и  твердым
взглядом.
     Роджерс протянул руки  Хасану.  Сириец сунул пистолет за  пояс и  набросил
веревку на  кисти  американца.  Генерал незаметно подогнул пальцы левой руки  и
резко  ткнул террориста в  горло.  Хасан захрипел и  попытался схватить его  за
руку.  Воспользовавшись ошибкой,  Роджерс тут же  выхватил из-за  пояса сирийца
пистолет и два раза выстрелил ему в грудь. Террорист рухнул на землю, а Роджерс
прыгнул в фургон и наставил оружие на Махмуда.
     В  ту  же  секунду Ибрагим до предела выдавил педаль газа.  РОЦ рванулся с
места,  и  Роджерс полетел на пол,  Папшоу сорвался с  подножки и  волочился за
фургоном, по-прежнему привязанный к открытой двери машины.
     Махмуд  выхватил  нож  и  бросился  на  Роджерса.  Завязалась ожесточенная
борьба. Неожиданно Ибрагим затормозил. Махмуд и Роджерс полетели на привязанных
к сиденьям заложников.  Падая,  генерал выронил оружие.  Рев двигателя затих. В
наступившей тишине Ибрагим крикнул что-то Махмуду.  В  руке он сжимал пистолет,
ствол был направлен в голову упавшего на пол генерала,
     Мэри Роуз завизжала.
     Снаружи раздался пронзительный вой сирены.  Очевидно,  пограничный патруль
услышал  стрельбу.  Не  сводя  пистолета с  Роджерса,  Ибрагим  включил  заднюю
скорость.  Когда они поравнялись с  телом Хасана,  Махмуд выпрыгнул из машины и
затащил его внутрь. Курд был мертв, На рубашке расплылось кровавое пятно.
     Террористы о чем-то торопливо заговорили. Скорее всего они решали, следует
ли  им  пристрелить генерала.  Несмотря  на  захлестнувшую его  ярость,  Махмуд
понимал, что выстрел выдаст их местонахождение.
     Махмуд  затащил в  фургон истекающего кровью Папшоу и  привязал рядового к
стулу.  Выпрыгнув из водительского кресла, Ибрагим изо всех сил пнул Роджерса в
голову и  прикрутил его  к  ножке стола,  после этого снова бросился к  рулю  и
погнал РОЦ в обратном направлении.
     Махмуд несколько раз  ударил Роджерса в  голову.  После  каждого удара  он
плевал генералу в лицо.  Остановился он,  лишь когда фургон затормозил у забора
из  колючей проволоки.  Схватив кусачки и  варежку,  Махмуд выскочил из машины.
Теперь о скрытности можно было не беспокоиться. Он быстро перекусил проволоку и
намотал обрезанные концы на столб.
     Роджерс  с  трудом  пытался  разглядеть происходящее.  Кровь  заливала его
глаза. Он видел, как Сондра отчаянно пытается подняться на ноги,
      - Не  надо,  -  сказал он,  едва двигая распухшей челюстью.  -  Ты должна
выжить... чтобы они не ушли...
     Как только Махмуд закончил с проволокой,  Ибрагим нажал на педаль газа. Он
на секунду притормозил, и Махмуд запрыгнул в фургон. Не в силах больше избивать
Роджерса,  курд тяжело плюхнулся на сиденье и  принялся вычищать из-под перстня
куски  окровавленной плоти.  Ибрагим на  полной скорости вел  машину в  глубину
Сирии.

Глава 29

     Понедельник,  шесть  часов  сорок  одна  минута  вечера  Вашингтон,  округ
Колумбия

     Я уже знаю, - сказала Марта Маколл, когда Боб Херберт заехал в ее кабинет.
- РОЦ на территории Сирии.
     Инвалидное кресло Херберта несколько раз отразилось в развешанных на стене
золотых дисках,  которые собрал за  долгую певческую карьеру отец  Марты старый
Мак Маколл. Разведчик остановился у ее стола и нахмурился.
      - Мы  перехватили радиосообщение турецкого пограничного патруля.  Вы что,
по выражению моего лица догадались?
      - Нет.  -  Марта постучала карандашом с резинкой по экрану компьютера.  -
Иногда эта штука тоже помогает.  Мы отслеживаем электронные переговоры по всему
миру. Ведем, можно сказать, настоящую компьютерную войну.
      - Да уж, - проворчал Херберт.
      - Так  вот,  -  продолжила Марта,  -  мы  столкнулись с  пренеприятнейшей
ситуацией,  Турецкая служба безопасности доложила,  что их  пограничный патруль
вторгся  на  территорию Сирии,  потерял  цель  и  вернулся назад.  В  ответ  на
нарушение границы Сирия объявила призыв резервистов.  Турция,  в  свою очередь,
подтягивает к  границе  дополнительные армейские  подразделения.  Израиль  ввел
полную боеготовность,  Иордания готова объявить тревогу в танковых частях, Ирак
накапливает си