Том КЛЭНСИ и Стив ПЕЧЕНИК
   ОПЕРАТИВНЫЙ ЦЕНТР 1-3

   ОПЕРАТИВНЫЙ ЦЕНТР
   ОП-Центр: Военные действия
   ОПЕРАТИВНЫЙ ЦЕНТР: ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ИГРЫ



   Том КЛЭНСИ и Стив ПЕЧЕНИК
   ОПЕРАТИВНЫЙ ЦЕНТР


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


   Мы хотели бы выразить свою благодарность Джеффу Роувину  за  его  удачную
идею и неоценимую помощь при создании рукописи этой книги, а  также  Мартину
Гринбергу, Ларри Сегриффу, Роберту  Юдейлману  и  замечательным  сотрудникам
компании "Патнам Беркли гроуп", в первую  очередь  Филлису  Гранну,  Дейвиду
Шанксу  и  Элизабет  Бейер.  Как  всегда,  мы  хотели  бы  выразить   особую
признательность  Роберту  Готтлибу  из  литературного   агентства   "Уилльям
Моррис", нашему неизменному агенту и другу, без которого эта  книга  никогда
бы  не  увидела  свет.  Однако  насколько  успешным  оказался  плод   нашего
совместного труда, определите только, вы, наши читатели.
   Том Клэнси и Стив Печеник

Глава 1

Вторник, 16 часов 10 минут, Сеул

   Грегори  Доналд  отпил  глоток  шотландского  виски  и   обвел   взглядом
переполненный бар.
   - Ким, тебе никогда не случалось оглядываться назад? Я  имею  в  виду  не
утро сегодняшнего дня и не прошлую неделю, а далекое прошлое?
   Ким Хван, заместитель директора Корейского центрального разведывательного
управления (КЦРУ), ткнул красной пластиковой  соломинкой  в  ломтик  лимона,
плававший в стакане с диетической кока-колой.
   - Грег, для меня сегодняшнее утро и есть далекое прошлое. Особенно в  эти
дни. Я бы все на свете отдал за то,  чтобы  снова  оказаться  в  Янгянге  на
рыбацкой лодке вместе с дядюшкой Паком.
   Доналд засмеялся.
   - Он все такой же сварливый?
   - Стал еще сварливее. Помнишь, у него было две лодки? Так одну он продал.
Сказал, что не выносит ловить рыбу с кем-то. Но я предпочел бы сражаться  со
штормами и с рыбой, только не с бюрократами. Ты знаешь, что это такое.
   Краешком глаза Хван заметил, что двое сидевших неподалеку от  них  мужчин
расплатились и ушли.
   Доналд кивнул.
   - Знаю. Поэтому я и уволился.
   Осмотревшись, Хван наклонился к Доналду. Он  немного  прищурился,  отчего
лицо его приобрело заговорщическое выражение, и, понизив голос, сказал:
   - Я не хотел говорить, пока здесь сидели газетчики из  "Сеул  пресс".  Ты
знаешь, что мне  фактически  приказано  сегодня  не  поднимать  вертолеты  в
воздух?
   Брови Доналда удивленно изогнулись:
   - Они с ума сошли?
   -  Хуже.  Это  потрясающая  безответственность.  Какой-то  чертов  писака
ляпнул, что кружащий над толпой вертолет  будет  производить  слишком  много
шума и мешать трансляции. Значит, в случае чего мне придется обходиться  без
воздушной разведки.
   Доналд допил виски и сунул руку в карман твидового пиджака.
   - Конечно, Ким, это неприятно, но ведь так или примерно так дело  обстоит
везде.  Торговцы  берут  верх  над   интеллектуалами.   Так   происходит   в
спецслужбах, в правительстве,  даже  в  Обществе  дружбы.  Теперь  никто  не
прыгает в воду  очертя  голову.  Ты  проявляешь  инициативу,  а  потом  твое
предложение изучают и оценивают до тех пор, пока ты сам  не  забудешь,  чего
хотел.
   Хван медленно покачал головой.
   - Когда ты ушел в дипломаты, я очень расстроился. Ты был очень  хорош  на
своем месте. Но забудь о надежде исправить  спецслужбы  -  я  большую  часть
жизни потратил на то, чтобы хотя бы сохранить status quo.
   - Ни у кого это не получается лучше, чем у тебя. Хван улыбнулся.
   - Потому что я люблю свою работу, свое управление, да? Доналд кивнул.  Из
кармана  он  извлек  пенковую  трубку  "Блок"  и  пакет   турецкого   табака
"Собрание".
   - Скажи, сегодня ты ожидаешь беспорядков?
   - Мы получили обычные  угрозы  и  предупреждения  от  тех  же  радикалов,
революционеров и психов, но о них нам все известно - кто они,  где  они.  За
ними мы наблюдаем. Они вроде того помешанного, что появляется на каждом  шоу
Говарда Штерна. Одна и та же песня, только время другое.
   Набивая трубку, Доналд снова  изогнул  брови  дугой:  .  -  У  тебя  есть
видеозаписи Говарда Стерна?
   Хван допил коку-колу.
   - Нет. Но на прошлой неделе мы схватили банду пиратов, у них  я  и  видел
контрабандную запись. Однако это мелочи. Грег,  ты  же  знаешь  эту  страну.
Правительство  полагает,  что  оперативная  работа  почти   всегда   слишком
рискованна.
   Доналд рассмеялся и еще раз обвел своими голубыми глазами полутемный зал.
Хван повернулся и что-то сказал бармену.
   Как и в других барах  правительственного  квартала,  тут  было  несколько
корейцев, но основная масса посетителей представляла  международную  прессу.
Здесь были Хедер Джексон из Си-би-эс, Барри Берк из "Нью-Йорк  тайме",  Джил
Вандервалд из "Пасифик спектейтор" и многие другие, которых Доналд не знал и
знать, не хотел. Именно поэтому  он  пришел  сюда  пораньше  и  устроился  в
дальнем темном углу. По этой же причине Доналд  был  без  жены.  Как  и  сам
Грегори,   Сунджи   считала,   что   пресса   никогда   не   оценивала   его
по-справедливости - ни двадцать лет назад,  когда  он  был  послом  в  Южной
Корее, ни теперь, когда уже третий месяц был советником Оперативного  центра
по корейским делам. Правда, в отличие от мужа Сунджи не  могла  хладнокровно
смотреть на ругань газетчиков. Грегори же давно научился утешаться  пенковой
трубкой, которая напоминала ему, что газетные заголовки живут не дольше, чем
облако табачного дыма.
   Бармен подал напитки, и  Хван,  положив  правую  руку  на  стойку,  снова
устремил взгляд своих черных глаз на Доналда.
   - Так что ты хотел сказать? - спросил Хван. - Почему ты  поинтересовался,
оглядываюсь ли я назад? Доналд набил трубку остатками табака.
   - Ты помнишь Юнгила Оа?
   - Смутно, - ответил Хван. - Когда-то он преподавал в управлении.
   - Он был одним из инициаторов создания отдела психологической  обработки,
- уточнил Доналд. - Потрясающий пожилой джентльмен из  Тэгу.  В  1952  году,
когда я приехал в Корею, он  как  раз  собрался  уходить.  В  сущности,  его
вынудили уйти. Руководство КЦРУ всеми силами, пыталось перенять  современный
американский  стиль  работы,  а  Оа,  если  не   был   занят   лекциями   по
психологической войне, внедрял методы чондокио.
   - Религия в разведывательном управлении? Вера и шпионаж?
   -  Не  совсем.  Скорее  это  был  разработанный  Оа   особый,   духовный,
спиритуалистический подход к дедукции и расследованию. Он повторял, что  нас
окружают тени прошлого и будущего.  Он  верил,  что  посредством  медитации,
размышления о людях и событиях, мы можем их коснуться.
   - И что отсюда следует?
   - Это поможет нам отчетливее увидеть сегодняшний день. Хван фыркнул.
   - Меня не удивляет, что его выгнали.
   - Мы его не понимали, - согласился Доналд, - и, честно говоря, я  до  сих
пор не уверен, что Оа не витал в облаках. Но его учение было интересным. Чем
больше я думаю, тем больше убеждаюсь, что в его  подходе  было  рациональное
зерно,  что  он  был  близок  -  возможно,  очень  близок  -  к  потрясающим
результатам.
   Доналд полез в карман за спичками.  Хван  не  сводил  взгляда  со  своего
старого учителя.
   - Ты имеешь в виду что-то конкретное?
   - Нет, - признался Грегори. - Это всего лишь предчувствие. Хван  погладил
одной рукой другую.
   - Тебя всегда интересовали необычные люди.
   - Почему бы и нет? У них скорее можно чему-то научиться.
   - Как у того старого мастера  тэйквондо,  который  обучал  нас  искусству
йагинатэ.
   Доналд чиркнул спичкой и поднес пламя к трубке, зажатой в левой руке.
   - У него была неплохая  программа,  только  ее  следовало  бы  расширить.
Невозможно знать наперед, когда при  тебе  не  окажется  оружия  и  придется
защищаться скрученной в трубку газетой или...
   Хван скользнул с высокого табурета, и  из-под  его  правой  руки  молнией
вылетел столовый нож.
   В то же мгновение Доналд выгнул спину дугой и одним движением левой кисти
повернул чубук трубки к Хвану. Он парировал молниеносный выпад ножом,  потом
трубкой выполнил прием,  похожий  на  тот,  который  в  фехтовании  называют
"круговой защитой", и теперь чубук, отбив лезвие влево, был направлен вниз.
   Хван отвел нож  и  сделал  еще  один  выпад.  Доналд  коротким  движением
запястья отразил и эту атаку, потом еще одну. На этот раз его более  молодой
противник стремился поразить Доналда снизу и справа. Доналд  двинул  локтем,
опять успел подставить чубук трубки и парировать удар.
   Негромкие щелчки металла по трубке привлекли внимание других  посетителей
бара.  К  дуэлянтам  поворачивались,  следя  за   молниеносными   точнейшими
движениями рук и кистей.
   - Они дерутся всерьез? - спросил телеоператор в фирменной майке Си-эн-эн.
   Доналд и Хван молча продолжали поединок. Казалось, они не замечают вокруг
ничего и никого. Не  сводя  бесстрастного  взгляда  с  лица  соперника,  они
оставались совершенно неподвижными, мелькали лишь их  левые  руки.  Их  зубы
были плотно сжаты.
   Вокруг дуэлянтов плотным  полукольцом  столпились  зрители.  Хван  сделал
очередной выпад, Доналд перехватил нож в  восьмой  позиции,  перевел  его  в
шестую, с помощью другого приема заставил  Хвана  немного  приподнять  руку,
потом на мгновение отпустил нож и тут же нанес удар из седьмой позиции.  Нож
упал на пол.
   Не сводя взгляда с лица Хвана,  Доналд  коротким  движением  правой  руки
погасил еще горевшую спичку.
   Зрители  вознаградили  его  восторженными   криками   и   аплодисментами,
некоторые одобрительно похлопали Доналда по плечу. Хван с  улыбкой  протянул
победителю руку, и Доналд ответил ему крепким пожатием.
   - Ты все еще неподражаем, - сказал Хван.
   - Ты немного замешкался...
   - Только  в  первом  выпаде  -  на  тот  случай,  если  бы  ты  не  успел
среагировать. Но ты успел. За твоими движениями невозможно уследить.
   - Невозможно? - услышал Доналд  милый  голос  за  спиной.  Он  обернулся.
Сквозь толпу зрителей к нему пробиралась  Сунджи.  Ее  необычная  красота  и
молодость заставляли всех мужчин оборачиваться.
   - Не стоило бы здесь устраивать такое  представление,  -  сказала  Сунджи
мужу. - Глядя на вас, я сразу вспомнила инспектора Глусо и его слугу.
   Хван низко поклонился, а Доналд обнял жену за талию, притянул  к  себе  и
поцеловал.
   - Представление не предназначалось для твоих  глаз,  -  объяснил  Доналд,
чиркая спичкой и наконец-то разжигая трубку. Он бросил  взгляд  на  цифровые
часы над баром. - Я думал,  что  через  пятнадцать  минут  встречу  тебя  на
трибуне.
   - Не через, а пятнадцать  минут  назад.  Доналд  непонимающе  смотрел  на
Сунджи.
   - Мы должны были встретиться пятнадцать минут назад. Доналд  потупился  и
провел рукой по серебристым волосам.
   - Прошу прощения, Сунджи. Мы с Кимом решили обменяться ужасными историями
и тайными философскими воззрениями.
   - Которые, как оказалось, во многом совпадают, - заметил Хван.
   Сунджи улыбнулась.
   - У меня такое ощущение, что за два года разлуки вы  накопили  много  тем
для разговора. - Она  перевела  взгляд  на  мужа.  -  Дорогой,  если  ты  не
наговорился или после  официальной  церемонии  захочешь  сразиться  с  Кимом
какой-нибудь другой утварью, я могу отменить обед с родителями...
   - Нет, - прервал ее Хван. - Не делайте этого. Сегодня мне нужно  заняться
анализом происшествий, и я буду занят до  позднего  вечера.  Кроме  того,  я
встречался с вашим отцом на свадьбе. Он - человек большой души. Как-нибудь я
обязательно приеду в Вашингтон, тогда мы  больше  времени  проведем  вместе.
Может быть, я даже найду в Америке жену, как Грег уже нашел  самую  красивую
женщину в Корее.
   Сунджи одарила Кима улыбкой.
   - Должно быть, ему кто-то помог.
   Хван подозвал бармена, распорядился, чтобы тот записал  напитки  на  счет
КЦРУ, потом поднял нож, положил его на стойку и повернулся к старому другу:
   - На прощанье я должен сказать тебе, Грег, что мне тебя не хватало.
   Доналд показал на нож:
   - Спасибо.
   Сунджи положила руку на плечо мужа. Доналд повернулся и  погладил  ее  по
щеке.
   - Я говорю  серьезно,  -  продолжал  Хван.  -  Я  часто  думал  о  первых
послевоенных годах, когда ты присматривал за мной. Если бы мои родители были
живы, счастливее нашей семьи не было бы на всем свете.
   Хван коротко поклонился и ушел. Доналд опустил голову.  Сунджи  проводила
Хвана взглядом, потом снова положила руку на плечо мужа.
   - В его глазах стояли слезы.
   - Я видел.
   - Он ушел, потому что не хотел ставить тебя в неловкое положение.
   Доналд кивнул, потом перевел взгляд на жену - на женщину, которая не  раз
доказывала ему, что мудрость и молодость не  всегда  несовместимы...  И  что
возраст - это не столько прожитые годы, сколько состояние души и ума.
   Они вышли на залитую солнцем улицу.
   - Этим он не похож на других, - сказал Доналд.  -  Ким  мягок  душой,  но
тверд в поступках. Юнгил Оа говорил, что такие люди защищены надежнее  любой
брони.
   - Кто такой Юнгил Оа?
   - Очень давно он работал в КЦРУ. Теперь я все чаще сожалею,  что  мне  не
представилась возможность узнать его лучше.
   Оставляя за собой тонкий шлейф  табачного  дыма,  Доналд  вывел  жену  на
широкую, всегда запруженную народом улицу Чонггичонно.  Повернув  на  север,
они направились к внушительному дворцу Куонгбок, воздвигнутому  сравнительно
недавно сразу за старым правительственным зданием, которое было сооружено  в
1392 году и перестроено в 1867. Возле дворца  они  увидели  длинную  голубую
трибуну  для  почетных  гостей.  Здесь  должен  был  состояться   скучнейший
спектакль - чествование первого президента республики Южная Корея по  поводу
годовщины его избрания.

Глава 2

Вторник, 17 часов 30 минут, Сеул

   Подвал предназначенного  на  снос  отеля  пропитался  запахами  тех,  кто
проводил здесь ночи. Тут стояла неотступная вонь - запах человеческого  пота
мешался с запахами мускуса и дешевого спиртного -  этими  запахами  нищих  и
забытых, тех, для кого этот день, эта годовщина означала только  возможность
выпросить несколько лишних монет у зрителей. Хотя постоянные жильцы ушли  на
заработки, небольшая комната с кирпичными стенами не пустовала.
   Мужчина приподнял створку окна, что  находилось  на  уровне  тротуара,  и
проскользнул в образовавшуюся щель, за ним последовали двое других.  Десятью
минутами раньше все трое еще были в  многокомнатном  номере  отеля  "Савой",
снятом  специально  для  осуществления  операции.  Там  они  переоделись   в
неприметные одежды и взяли по черной брезентовой  сумке  без  наклеек.  Двое
обращались со своими сумками с величайшей осторожностью.  Третий,  с  черной
повязкой на глазу, прошел в  тот  угол,  куда  бездомные  обитатели  подвала
собрали сломанные стулья и обноски, поставил свою сумку на старую деревянную
школьную парту и расстегнул молнию.
   Одноглазый извлек из сумки три пары ботинок и вручил каждому по паре.
   Все трое быстро переобулись и спрятали снятые туфли в куче старой  обуви.
Одноглазый снова нырнул в сумку и достал бутылку с родниковой  водой,  потом
швырнул сумку в темный угол. Сумка еще не опустела, но пока им не нужно было
то, что в ней осталось.
   Теперь ждать недолго, подумал  одноглазый.  Если  все  пойдет  по  плану,
совсем недолго.
   Он натянул перчатки, взял бутылку с водой, вернулся к окну, снова  поднял
его и осторожно выглянул наружу.
   Переулок был пуст. Одноглазый кивнул товарищам.
   Потом он протиснулся в щель, повернулся  и  помог  обоим,  приняв  у  них
сумки. Когда все трое стояли на тротуаре, он открыл пластиковую бутылку. Они
выпили почти всю воду,  потом  одноглазый  бросил  бутылку,  теперь  на  три
четверти пустую, и раздавил ее ботинком, разбрызгав остатки.
   Затем все трое с двумя сумками пересекли  пыльный  переулок,  наступив  в
образовавшуюся лужицу, и направились к улице Чонггичонно.
   За пятнадцать минут до начала торжественной церемонии Куанг Хо и Куанг Ли
- друзья в  правительственном  пресс-бюро  звали  их  К-один  и  К-два  -  в
последний раз проверяли систему усиления звука.
   Высокий и худой К-один стоял на трибуне, и его красный блейзер  выделялся
на фоне величественного правительственного здания.
   Высокий и толстый К-два сидел в фургоне со звукоусилительной  аппаратурой
в трехстах ярдах от трибуны. Сгорбившись над панелью управления,  он  прижал
наушники и слушал, что говорит его напарник.
   К-один остановился перед левым микрофоном.
   - Обратите внимание, на трибуне в верхнем ряду сидит чрезвычайно  толстая
дама, - говорил он. - Боюсь, стул ее не выдержит.
   К-два улыбнулся и с трудом  удержался  от  соблазна  подключить  микрофон
напарника к громкоговорителю.  Он  нажал  кнопку  на  панели,  и  под  левым
микрофоном  загорелась  красная  лампочка,  означавшая,  что  этот  микрофон
включен.
   К-один прикрыл его ладонью и наклонился к центральному микрофону.
   - Можете себе представить, каково заниматься любовью  с  такой  дамой?  -
продолжал К-один. - Она будет так потеть, что вы захлебнетесь в ее поту.
   Соблазн стал почти непреодолимым, но К-два устоял и на этот  раз  и  лишь
нажал следующую кнопку. Опять загорелась красная лампочка.
   К-один прикрыл ладонью средний микрофон и перешел к третьему.
   - О! - воскликнул он. - Прошу прощения. Это ваша двоюродная сестра Чун. Я
не знал, Куанг, честное слово, не знал.
   К-два нажал последнюю кнопку, и  К-один  направился  к  фургону  компании
Си-эн-эн, чтобы убедиться, что связь с прессой работает надежно.
   К-два покачал головой. Когда-нибудь его терпению придет конец. Непременно
придет.  Он  выберет  момент,  когда  наш  уважаемый  звукооператор   скажет
что-нибудь совсем неприличное, и...
   В глазах у К-два потемнело, голова его упала на панель.
   Одноглазый сбросил толстяка на пол фургона,  сунул  дубинку  в  карман  и
принялся отвинчивать кожух приборной панели. Второй мужчина живо  расстегнул
обе брезентовых сумки, а третий встал  возле  двери  с  дубинкой  -  на  тот
случай, если вернется худой звукооператор.
   Одноглазый работал быстро. Через  минуту  он  снял  металлический  кожух,
прислонил его к стене и осмотрел провода. Наконец он нашел нужный  провод  и
бросил взгляд на часы. У них оставалось семь минут.
   - Быстрей, - прорычал он.
   Его товарищ понимающе кивнул, осторожно  вынимая  по  бруску  пластичного
взрывчатого вещества из каждой сумки. Он прижал  бруски  снизу  к  приборной
панели, там, где их не было видно. Одноглазый вытащил из  брезентовой  сумки
два проводка и протянул их товарищу. Тот  подсоединил  проводки  к  брускам,
передав свободные концы одноглазому.
   Через небольшое окошечко с поляризованным стеклом одноглазый покосился на
трибуну. На нее уже поднимались политиканы. Патриоты и предатели по-дружески
болтали друг с другом. Никто ничего не заметит.
   Одноглазый нажал все три кнопки, включающие  микрофоны,  быстро  соединил
концы проводков с контактами системы усиления звука, потом поставил на место
металлический кожух панели.
   Его товарищи схватили опустевшие сумки. Все трое ушли так  же  незаметно,
как и появились.

Глава 3

Вторник, 3 часа 50 минут, Чеви-Чейз, штат Мэриленд

   Пол Худ перекатился на бок и бросил взгляд на часы, потом  снова  лег  на
спину и провел рукой по черной шевелюре.
   Не прошло и четырех часов, подумал он. Проклятье!
   Это лишено всякого смысла. Впрочем, какой смысл может быть в  основе  его
бессонницы? За последнее время не произошло никаких катастроф,  не  возникло
угрожающей ситуации, не предвиделось политических кризисов. И тем не  менее,
стоило им переехать в Мэриленд, и каждую ночь Худа словно  кто-то  осторожно
будил, приговаривая: "Четыре часа сна  -  это  вполне  достаточно,  господин
директор! Пора вставать и подумать о работе".
   К черту! Оперативный центр отнимал у  него  в  среднем  двенадцать  часов
ежедневно, а иногда - при освобождении заложников