ть. Потом сможешь немного поспать.
      - Это  большая честь для меня,  -  повторил Махмуд.  Сиринер повернулся к
Ибрагиму.
      - Тобой я тоже очень горжусь.
      - Спасибо, господин.
      - Ты сыграл большую роль в сегодняшней победе. И ты нужен мне для особого
дела,
     Ибрагим вытянулся и напряженным голосом произнес;
      - Господин! Я бы хотел, чтобы мне позволили остаться с братом.
      - Это  понятно,  -  кивнул Сиринер и  положил руки на  плечи Ибрагима.  -
Однако мне нужен человек, который уже общался с американцами и знает устройство
их машины.
      -  Но, командир... С американцами разговаривал только Хасан...
      - Ты остаешься здесь,  - твердо сказал Сиринер и отошел назад. - Ты сидел
за рулем фургона от самой Турции.  Ты успел заметить много полезного. К тому же
у тебя есть опыт работы с техникой. Одно это делает тебя ценным бойцом.
      - Я понимаю,  господин,  -  произнес Ибрагим, глядя на брата. Он изо всех
сил старался скрыть разочарование.
      - Ладно,  пора поговорить с американцами,  -  сказал Сиринер. - Вы можете
отдохнуть. Вы заслужили хороший отдых,
      - Спасибо,  господин,  -  склонил  голову  Ибрагим.  Сиринер  взглянул на
Махмуда.
      - Удачи тебе,  -  промолвил он и вернулся к столу. Ибрагим и Махмуд вышли
из бункера. В коридоре они остановились и повернулись друг к другу.
      - Прости меня, - произнес Ибрагим. - Я хотел остаться с тобой.
      - Мы с тобой станем еще ближе,  - обнял брата Махмуд. - Слушай командира.
Я тобой горжусь.
      - А ты будь осторожен, - произнес Ибрагим дрогнувшим голосом.
     Спустя минуту они расстались.  Махмуд зашагал в глубь пещеры, где его ждал
другой полевой командир.
     Ибрагим направился в  казарму,  нашел свободную кровать и  стянул ботинки.
Потом медленно прилег, с наслаждением вытягивая онемевшие от усталости ноги. Он
погружался в  сон,  постепенно переставая реагировать на  окружающее.  Какое-то
время он сознавал, что мимо его кровати проходят какие-то люди, затем наступило
забытье.
     Сиринер собирается "поговорить" с  американцами Будет  пытать  их.  И  они
сломаются.  Их  начальнику не  останется ничего  другого,  как  научить  курдов
работать со сложной аппаратурой.
     Особого геройства в  этом не  было.  Ибрагим даже не  был уверен,  что это
вообще кому-нибудь нужно.  С другой стороны, он слишком устал, чтобы соображать
правильно.
     В любом случае хорошо,  что американца будут пытать.  Ибрагим очень хотел,
чтобы тот сломался, а перед этим покричал от боли. Какое право имеют иностранцы
вмешиваться в  священную борьбу  курдского народа за  свою  независимость?  Они
убивают наших благородных героев, и за это им не будет никакой пощады.
     Ибрагим слышал,  как лязгнули засовы и  из клетки вытащили двух пленников.
Слышал,  как  загалдели остальные.  Крики  пытаемых были  для  Ибрагима горячим
костром в холодной ночи. Затем его сознание переключилось на события прошедшего
дня.  Ибрагим вспомнил брата,  и  тут  же  нахлынула гордость за  то,  что  ему
предстоит совершить.
     Теплая волна накрыла его, как одеяло.

Глава 34

     Вторник, одиннадцать часов сорок три минуты утра Долина Бекаа, Ливан

     В  детстве Сондра Девонн часто  помогала своему отцу  Карлу управляться на
кухне.   Они  жили  в  небольшой  квартирке  в  южном  Норфолке,  что  в  штате
Коннектикут. Днем отец держал ресторан быстрого питания на оживленной трассе, а
вечерами смешивал разные продукты,  желая получить рецепт самого лучшего в мире
сиропа.  Спустя два года он научился делать мягкое мороженое,  которое его жена
продавала по воскресеньям на всевозможных карнавалах и  футбольных матчах.  Еще
через год он бросил свой ресторан и  открыл кафе на шоссе номер семь в Уилтоне.
Здесь подавалось исключительно мороженое его  производства.  Через два  года он
открыл  второе кафе.  За  несколько месяцев до  того,  как  Сондра поступила на
службу в  армию,  Карл открыл двенадцатое по  счету кафе и  был  признан лучшим
бизнесменом штата Коннектикут афро-американского происхождения.
     Наблюдая,   как   отец  ночи  напролет  трудится  над   своими  рецептами,
десятилетняя девочка училась терпению. Попутно она осваивала искусство молчать.
Карл работал самозабвенно,  как художник. При этом он терпеть не мог, когда его
отвлекали от любимого дела.  Однажды он так перемазался в  сахарной пудре,  что
стал  похож  на  клоуна из  цирка.  Сондра сидела на  низком кухонном столике и
добрых шестьдесят минут давилась от смеха,  не решаясь расхохотаться вслух, ибо
отец мог  обидеться,  Целый час она жмурилась и  напевала про себя всевозможные
песенки, лишь бы не думать про отца и не смотреть на его лицо.
     Но это уже не их крошечная кухонька в южном Норфолке.  И сидящий перед ней
человек -  не добрый старый Карл Девонн. Когда Сондре завернули руки за спину и
прикрутили к железной скобе за спиной, ей показалось, что она снова маленькая и
беспомощная девочка. Она видела, как какой-то человек ножом разрезал рубашку на
теле  Майка  Роджерса.  Руки  генерала были  прикованы к  свисающему с  потолка
стальному кольцу,  его  ноги  едва доставали до  пола.  Потом,  словно вспомнив
что-то  важное,  человек нарисовал острием ножа  кровавые усы  на  верхней губе
Роджерса.
     В  свете  голой лампочки без  абажура Сондра могла видеть лицо  Майка.  Он
смотрел в  ее  сторону,  но  не на нее,  а  куда-то мимо.  Когда кровь ручейком
потекла ему в  рот,  он  попытался сосредоточиться.  На  воспоминании?  Генерал
собирался с силами, готовясь к тому, что сейчас начнется,
     Спустя несколько минут подошли еще  двое,  один  держал в  руках небольшую
газовую  горелку.   Голубое  пламя  уже  шипело.  Второй  держался  надменно  и
презрительно. Заложив руки за спину, он переводил взгляд с Роджерса на Сондру и
снова на Роджерса.  Во взгляде его не было ни вожделения, ни жалости, лишь одна
холодная целеустремленность.
     Надменный человек повернулся к Сондре спиной.
      -  Я командир,  -  произнес он густым,  выразительным голосом. - Ваше имя
мне безразлично.  Мне безразлично также, умрете вы или нет. Мне важно, чтобы вы
рассказали,   как  работает  ваше  оборудование.  Если  вы  откажетесь  с  нами
сотрудничать,  вы умрете в  страшных мучениях,  а  мы займемся девушкой.  Ее мы
подвергнем другому наказанию.  -  Он обернулся и  взглянул на Сондру.  -  Более
унизительному.  Потом,  - командир снова повернулся к Роджерсу, - мы перейдем к
следующему члену вашей команды. Если согласитесь нам помогать, вернетесь в свою
камеру.  Вы  убили нашего человека,  но  мы  понимаем,  что в  данном случае вы
поступили как настоящий солдат.  Я не преследую цели вам отомстить, и вы будете
отпущены при первой возможности. Согласны говорить?
     Роджерс молчал. Надменный человек ждал всего несколько секунд.
      - Мне рассказали, что в пустыне вы вытерпели огонь зажигалки. Это хорошо.
По  крайней мере вы имеете представление о  том,  что вас ждет.  На этот раз мы
сожжем все мясо у вас на груди и на руках.  Потом снимем брюки и поджарим ноги.
Ты  будешь кричать,  пока из  горла не пойдет кровь.  Ты уверен,  что ничего не
хочешь сказать?
     Роджерс молчал.
     Командир вздохнул и кивнул человеку с газовой горелкой. Тот шагнул вперед,
направил пламя на левую подмышку генерала и прибавил мощности,
     Челюсть американца окаменела,  глаза  расширились,  а  ноги  оторвались от
пола.  Через  несколько секунд помещение заполнил отвратительный запах  горелых
волос и плоти.  Сондра почувствовала,  что ее сейчас вырвет, и старалась дышать
только ртом.
     Командир заметил ее  уловку и  зажал  рот  ладонью вынуждая девушку дышать
носом. При этом он сдавливал ее зубы, чтобы она не смогла его укусить.
      - По моему опыту,  - произнес командир, глядя в глаза чернокожей девушке,
- в любом отряде находится человек,  который соглашается сотрудничать.  Если ты
заговоришь сейчас, то спасешь всех. В том числе и этого упрямца. Они же унизили
твой народ!  И  до  сих пор его унижают.  -  Курд убрал руку.  -  Неужели ты не
сочувствуешь нашему делу?
     Сондра знала,  что не  имеет права отвечать на  вопросы.  Но  он  давал ей
возможность отсрочить мучение,
      - Вашему делу - да. Но не пыткам.
      - Тогда останови нас,  -  сказал командир. - Ты не археолог. Ты солдат. -
Он кивнул в сторону Роджерса. - Этот человек прошел хорошую подготовку. Я вижу.
- Он наклонился к Сондре.  - Мне это тоже не по душе. Помоги мне. Помоги себе и
всей группе. Помоги ему. Помоги моему народу. Ты можешь спасти много жизней.
     Сондра молчала.
      - Я тебя понимаю,  -  сказал командир.  - Но я не намерен мириться с тем,
что  наши  женщины и  дети погибают из-за  того,  что  другие не  признают нашу
культуру,  язык  и  форму  ислама.  Сотни  моих  товарищей томятся в  сирийских
тюрьмах,  где  их  пытают  агенты  тайной полиции.  Надеюсь,  ты  понимаешь мое
стремление им помочь.
      - Понимаю,  -  ответила Сондра.  -  И я вам сочувствую,  Но жестокость не
должна порождать жестокость.
      - Это еще не жестокость,  - усмехнулся командир. - Когда меня пытали, мне
воткнули в  тело электрические провода -  не  хотели,  чтобы были видны синяки.
Дохлое животное, которое привязывают к твоей шее в жаркой и душной камере, тоже
не оставляет синяков.
      Равно как и  мухи,  которые слетаются на  вонь.  И  рвота,  которую ты не
можешь сдержать.  Она  тоже не  оставляет следов на  теле.  Мою жену насиловала
целая рота.  До тех пор,  пока она не умерла.  Я нашел ее тело в горах. Ты даже
представить не можешь,  как над ней измывались. - Курд оглянулся на Роджерса. -
Другие народы пытались нам помочь.  Или делали вид,  что пытались.  Специальный
посланник США  хотел  примирить враждующие фракции талибан и  барзани в  Ираке.
Ничего не вышло. Потом ВВС США попытались предотвратить бомбардировки курдов на
севере Ирака.  Вроде бы  получилось,  .  но  тогда Ирак  попросту отравил воду,
которая поступает в те регионы.  С этим ВВС уже ничего не могли сделать. Пришло
время нам самим себе помочь. И найти собственного лидера.
     Вот почему нам нельзя с ними разговаривать,  подумала Сондра. Этот человек
рассуждает вполне здраво.  И  в одном он,  безусловно,  прав.  Кто-то все равно
сломается.  Только не она. Она приняла клятву верности, которая предусматривает
исполнение всех приказов.  Роджерс не хочет,  чтобы она говорила,  и  она будет
молчать. Лучше умереть, чем жить с чувством стыда.
     Широко раскрытыми глазами девушка смотрела на  командира,  в  то время как
наручники  генерала  скрежетали  в  стальном  кольце.   Спустя  минуту  горелку
перенесли на  другую  сторону,  Когда  прибавили пламя,  Роджерс подпрыгнул,  а
Сондра  зажмурилась.  Челюсть  генерала уже  не  выглядела такой  твердой.  Она
отвисла.  Роджерс выпучил глаза, тело его тряслось, а ноги дергались и выбивали
дробь по каменному полу. Но он не кричал.
     Командир с любопытством наблюдал, как его подручный зашел сзади и направил
огонь на спину американца.  Роджерс выгнулся и зажмурил глаза. Изо рта генерала
вырвался булькающий звук, однако он заставил себя замолчать.
     Слезы душили Сондру, рот пересох от ужаса, но она не произнесла ни слова.
     Неожиданно командир сказал  что-то  по-арабски.  Его  помощник сделал  шаг
назад и погасил пламя. Командир повернулся к Сондре.
      - Даю тебе несколько минут на размышление.  Пока ты думаешь, твоего друга
не  будут мучить.  -  Он  улыбнулся.  -  Друга...  или старшего офицера?  Какая
разница.  Подумай обо всех,  кому ты сможешь помочь.  О  своем и о моем народе.
Подумай о немцах во время второй мировой войны.  Кто из них был патриотом?  Те,
кто служил Гитлеру, или те, кто выступал против него?
     Командир  постоял  несколько  секунд  молча,  потом  развернулся и  вышел.
Человек с горелкой последовал за ним.
     Когда их  шаги  затихли,  Сондра взглянула на  Роджерса.  Генерал медленно
поднял голову.
      - Ничего... не говори, - приказал он.
      - Я знаю.
      - Мы не нацистская Германия,  -  с трудом произнес Роджерс.  - Эти люди -
террористы. Они используют РОЦ для убийства. Ты... поняла?
      - Да, - выдохнула девушка,
     Голова  Роджерса снова  упала.  Сондра  сквозь слезы  смотрела на  черные,
страшные ожоги под его руками.
     Генерал  был  прав.  Взорвав плотину,  эти  люди  погубили несколько тысяч
человек.  Если  они  научатся при  помощи РОЦа отслеживать передвижения войск и
прослушивать системы связи,  они убьют еще больше. Да, курды угнетены, но разве
им  будет лучше,  если к  власти придут такие оголтелые фанатики?  Их командира
пытали;  теперь он готов жечь живых людей и держать заложников в ямах,  лишь бы
добиться  своей  цели.  Если  бы  он  был  сирийцем,  стал  бы  он  мириться  с
существованием турецких курдов?  Если бы  он был турком,  стал бы он мириться с
иракскими курдами?
     Сондра не  знала.  Однако если Майк Роджерс готов умереть,  но  не сказать
этому человеку ни слова, она поступит точно так же.
     Девушка услышала шаги -  мучители возвращались.  Роджерс глубоко вздохнул,
набираясь мужества;
     Сондра почувствовала,  как ее ноги подкосились от слабости. Она в отчаянии
потянула за наручники. Лучше умереть в бою, сразу.
     На этот раз пришел только человек с горелкой.  Он зажег пламя и направился
к Майку Роджерсу.  Равнодушно,  словно жаря мясо на пикнике,  направил огонь на
грудь генерала.
     Голова Роджерса запрокинулась,  какое-то  время он  пытался стиснуть зубы,
потом не выдержал и наконец закричал.

Глава 35

     Вторник, три часа пятьдесят пять минут утра Вашингтон, округ Колумбия

      Боб  Херберт заварил четвертую порцию кофе,  а  Мэт  Столл  допил седьмую
банку  пепси.  Они  не  выходили  из  кабинета Столла  почти  сутки,  занимаясь
изучением фотографий долины Бекаа начиная с  1975 года -  РОЦ  находился где-то
здесь.
     Облет долины самолетом "F-16"  с  базы Инсирлик почти ничего не  дал.  РОЦ
скорее всего скрывали в пещере.  Если бы его просто закамуфлировали, можно было
бы  надеяться на  инфракрасный анализ поверхности.  Безрезультатной оказалась и
передача  радиосигналов в  миллиметровом диапазоне.  Если  бы  Роджерсу удалось
пробраться к  приборной доске и  включить активно-пассивный рефлектор,  в ответ
поступило бы закодированное сообщение. Долина молчала.
     За  неимением другой  информации Херберт  изучал  фотографии.  Он  не  мог
сказать точно,  что  именно  хотел  увидеть.  Глядя  на  двадцатидюймовый экран
компьютера, начальник разведки пытался поставить себя на место противника.
     По  данным  турецких источников,  боевые  отряды Рабочей партии Курдистана
насчитывали около  пятнадцати тысяч  человек.  Около  десяти тысяч находились в
горах восточной Турции и  северного Ирака,  остальные были разбиты на группы по
десять  -  двадцать человек.  Некоторые отряды  были  приписаны к  определенным
городам,  таким как Дамаск или Анкара. Другие отвечали за связь, подготовку или
снабжение учебных лагерей в долине Бекаа. По последним данным, в Бекаа появился
новый,   агрессивно  настроенный  лидер  из  сирийских  курдов,  стремящийся  к
объединению и контролю над курдскими группами из Турции и Ирака.
      - Итак, террористы захватили Региональный Оп-центр, - произнес Херберт.
     Столл уронил голову на скрещенные руки.
      - Да сколько можно, Боб?
      - Что ты предлагаешь? - спросил Херберт.
      - Давайте  попробуем что-нибудь  другое,  -  взмолился Столл.  -  Фермеры
общаются со  своими пастухами по сотовым телефонам.  Не исключено,  что пастухи
заметили что-нибудь необычное. Надо проверить...
      - Мои люди этим уже занимаются,  - сказал Херберт и сделал большой глоток
кофе.  - Так вот террористы захватили РОЦ. Они доложили об этом в штаб-квартиру
движения.  Поскольку  найти  террористов  нам  пока  не  удается,  надо  искать
штаб-квартиру. Вопрос в том, как это сделать.
      - Командный  пункт  должен  иметь  выход  к  воде,  иметь  генераторы для
производства электроэнергии,  спутниковую тарелку  для  связи  и  находиться  в
густых зарослях, - загудел Столл. - Мы уже тысячу раз проговаривали эти детали.
Воду  можно  подвозить или  закачивать,  отходы генераторов можно сбрасывать по
шлангу  или  распылять,  чтобы  обмануть  установленные на  спутниках  тепловые
датчики, а радарную тарелку легко спрятать.
      - Если доставлять воду вертолетами,  - заметил Херберт, - придется делать
чертовски много рейсов. Рано или поздно это станет заметно.
      - А если делать это ночью?
      - Ночью велика вероятность напороться на  гору,  тем  более что летать им
скорее всего приходится на машинах двадцати-,  а  то и тридцатилетней давности.
Что же  касается поставки воды цистернами,  то  это возможно только при наличии
хорошей дороги,  А значит,  база должна находиться либо возле ручья -  которых,
кстати, не так уж и много, - либо возле шоссе или по крайней мере грунтовки.
      - Согласен,  -  откликнулся Столл.  -  Но у  нас все равно остается около
сорока возможных точек.
      - Любая человеческая деятельность оставляет следы, - раздраженно произнес
Херберт.  Его бесило,  что они до сих пор их не обнаружили.  - Ладно, мы знаем,
что база террористов где-то здесь. Что там еще может быть?
      - Колючая проволока в виноградниках,  - поднял голову Столл. - Разглядеть
ее невозможно. Мины, которые мы тоже никогда не увидим. Окурки...
      - Давай подойдем с другой стороны, - перебил его Херберт.
      - Отлично. Я давно к этому готов.
      - Ты - главарь террористов. Какие у тебя требования к своей главной базе?
      - Воздух. Еда. Канализация. Это основное.
      - Существует еще один параметр, - сказал Херберт. - Очень важный. Главное
требование к базе - это ее безопасность.
      - От чего? - - уточнил Столл. - От шпионов или воздушных атак?
      - От бомбардировок с воздуха,  -  сказал Херберт.  - Авиационные налеты -
самый простой и эффективный способ уничтожения террористических баз.
      - Хорошо, - согласился Столл. - Что дальше?
      - Мы  знаем,  что  большинство пещер образованы...  как  назвал Фил  этот
материал?
      - Не помню,  - поморщился Столл. - Не то пористый камень, не то губчатый.
У меня возникло впечатление, что хороший каратист может пробить его кулаком.
      - Правильно,  -  кивнул Херберт.  - Другими словами, за этим камнем можно
лишь прятаться, от удара он не защитит. Тогда в чем состоит их защита?
      - Террористы в  Бекаа  никогда не  сидят на  одном месте.  Они  постоянно
перемещаются.
      - Верно, но не совсем.
      - Почему?
      - Ты снова забываешь о  тыловом обеспечении,  -  сказал Херберт.  -  Если
террористам  приходится  координировать  деятельность  по   крайней  мере  двух
национальных  группировок,  им  необходимо  поддерживать  определенный  уровень
централизации.  Хотя бы в  распределении оружия,  боеприпасов,  бомб,  запасных
частей, информации.
      - При  наличии  компьютеров и  сотовых телефонов это  не  так  сложно,  -
заметил Столл.
      - Не забывай,  что им надо думать и  о  серьезной подготовке.  -  Херберт
сделал еще один глоток, вместе с которым в рот попали крупицы кофейной гущи. Он
рассеянно сплюнул их в чашку и пояснил:  -  Когда боевики готовятся к серьезной
акции, они конструируют макеты предназначенных для поражения объектов.
      - Боб,  неужели вы  допускаете,  что  эти  парни  построили макет плотины
Ататюрка? - опешил Столл.
      - Зачем?  -  ответил Херберт.  -  Взрыв  плотины представлял собой весьма
примитивный  террористический  акт.   Они  спрыгнули  с  вертолета,   закрепили
взрывчатку и улетели.  Все. Но они наверняка запланировали последующие акции. И
вот  здесь  им  понадобится специальная подготовка.  Сложные  операции  требуют
отработки на макетах. Курдам не обойтись без перманентной базы.
      - Возможно,  -  задумчиво произнес Столл.  -  Но не в  таких пещерах.  Их
невозм