ку Скуайрзу, что над Тихим океаном  им  помогает  сильный
попутный ветер, поэтому они  могут  приземлиться  в  Японии  на  час  раньше
расчетного времени. Приблизительно в пять часов  утра  Скуайрз  сверил  свои
данные с данными штурмана и убедился, что на востоке Северной  Кореи  восход
солнца будет в начале седьмого. Если им повезет, то к тому времени они будут
уже на земле, возле Алмазных гор.
   Майк Роджерс скрестил руки на груди и закрыл глаза.  В  полудреме  в  его
голове проносились  сотни  разрозненных  мыслей  -  обрывки  воспоминаний  о
событиях и друзьях, которых уже  нет,  воображаемые  картины  Алмазных  гор.
Роджерс  вспомнил  Оперативный  центр,  задумался  о  тем,  что  там  сейчас
делается, что ему тоже неплохо было бы пощелкать хлыстом... Но участвовать в
операции самому все же лучше.
   Отдельные мысли проплывали в сознании Роджерса,  словно  облака.  Генерал
давно научился особому приему, помогающему  быстро  запоминать  замысловатые
планы. Для этого нужно прочесть их два-три раза, потом почти - но не  совсем
- выбросить из головы, а пару часов спустя просмотреть еще раз. Этот  прием,
которому Роджерса научил знакомый актер,  позволял  запомнить  на  несколько
дней массу материала, а потом бесследно выбросить его  из  памяти.  Роджерсу
прием нравился по двум причинам: он не требовал много времени и не  загружал
навечно клетки мозга. Генерал приходил в бешенство от того, что до  сих  пор
не мог выбросить из памяти бесполезную информацию, полученную при подготовке
к школьным экзаменам, например, о том, что Фрэнсис  Фолсом  Кливленд,  вдова
президента Гровера Кливленда, была  первой  "первой  леди",  вышедшей  замуж
вторично, или  что  непригодное  к  плаванию  судно  того  же  типа,  что  и
"Мэйфлауэр", называлось "Спидуэлл".
   Но главное заключалось в том, что ленивый  мысленный  просмотр  вероятных
сценариев операции позволял Роджерсу забыть о долгом перелете, собраться для
реальных действий...
   - Господин генерал!
   .., и изредка поговорить с Полом Худом. Роджерс выпрямился.
   - Слушаю вас, рядовой Пакетт.
   - Сэр, вас вызывает мистер Худ.
   - Благодарю, Пакетт.
   Рядовой поставил радиостанцию на скамью рядом с Роджерсом и  вернулся  на
свое место. Роджерс  нацепил  наушники.  Подполковник  Скуайрз  проснулся  и
насторожился.
   - Роджерс слушает.
   - Майк, у нас  две  новости.  Северокорейский  истребитель  атаковал  наш
разведывательный самолет и убил офицера разведки. Президент  ответил  ударом
на удар и уничтожил корейский самолет на земле.
   - Мои поздравления господину президенту!
   - Майк, в этом случае мы  оказались  не  в  его  лагере.  Роджерс  слегка
прищурился:
   - Ах, так?
   - Мы полагаем, что кто-то подставил правительство КНДР, - сказал  Худ,  -
что утренним террористическим актом руководил южнокорейский офицер.
   - Это он и напал на наш самолет?
   - Нет,  Майк,  не  он.  Но  наш  самолет  забрался  глубоко  в  воздушное
пространство Северной Кореи.
   - В таком случае самолет-нарушитель заставляют совершить посадку,  но  не
стреляют, - возразил Роджерс. - Они пытались посадить наш самолет?
   -  Нет,  не  пытались,  но  об  этом  мы  поговорим  позже.  Сейчас  наши
вооруженные силы переведены в состояние DEFCON-3, и  мы  полагаем,  что  это
только начало. Обстановка накаляется. Если такая  тенденция  сохранится,  то
при  необходимости  все  стационарные  ракетные  установки  мы  уничтожим  с
воздуха, но о подразделении  мобильных  "нодонгов"  придется  побеспокоиться
тебе.
   - Действовать по своему усмотрению?
   - Ты же командуешь подполковником Скуайрзом?
   -  Он  командует  мной.  Но  думаем  мы  одинаково.  Значит,  по   нашему
усмотрению.
   -  Возможно,  у  вас  не  будет  времени  согласовать  свои  действия   с
Пентагоном, а президент ничего не хочет знать об этой  операции.  Да,  Майк.
Если ты увидишь, что ракеты готовы к запуску, ты  должен  их  ликвидировать.
Честно  говоря,  Майк,  здесь  нас  немного  забросали  тухлыми  яйцами.  Мы
подталкивали правительство к мирному решению конфликта, но ракетный удар  по
военно-воздушной базе в Саривоне опрокинул все наши планы. Теперь мне  нужно
нечто такое, что попахивало бы порохом.
   - Я все понял, Пол.
   Генерал Роджерс действительно все понял. Вот уже в который раз попавший в
затруднительное положение политик - в данном случае президент - хочет, чтобы
военные одним ударом исправили его положение, расставили все  по  местам.  К
Худу  Роджерс  иногда  бывал  несправедлив,  но  на  самом   деле   директор
Оперативного центра ему нравился, как может  нравиться  напарник  в  игре  в
покер или футбол. Правда, в дипломатии Роджерс  был  адептом  школы  Джорджа
Паттона, которая стояла  на  том,  что  сначала  надо  повалить  противника,
пригвоздить его к  земле  ногой,  а  потом  вести  переговоры.  Роджерс  был
убежден, что Оперативный центр  работал  бы  более  эффективно,  его  больше
уважали бы и боялись, если бы Худ больше внимания уделял револьверу  "магнум
0,45", а не компьютеру "2030".
   - Мне не нужно напоминать тебе об осторожности, -  сказал  Худ.  -  Желаю
успеха. Помни, если что-то случится, вам никто не сможет помочь.
   - Это мы знаем. Я передам твои пожелания отряду. Роджерс отключил  радио,
и Пакетт в мгновение ока убрал аппаратуру. Скуайрз снял наушники.
   - Что-нибудь новое, сэр?
   - Много нового. - Роджерс сунул руку под  лавку,  вытащил  свою  сумку  и
бросил ее на колени. - Возможно, нам придется вытащить из ножен мечи, прежде
чем наши боссы дадут им заржаветь.
   - Прошу прощения, сэр?
   - Генри Уорд Бичер. Вы знаете, что он сказал о тревоге?
   - Нет, сэр. Не припоминаю.
   - Он сказал: "Людей убивает не работа,  а  тревога.  Работа  полезна  для
здоровья. Тревога - это ржавчина на лезвии". Пол слишком обеспокоен,  но  он
сказал мне, Чарли, что, если какой-нибудь "нодонг" лишь задерет  нос  вверх,
мы  имеем  право  не  только  оценивать  ситуацию  для   доклада   директору
Оперативного центра.
   - - Потрясающе, - сказал Скуайрз. Роджерс расстегнул сумку.
   - Поэтому  сейчас  самое  время  показать  вам,  как  пользоваться  этими
игрушками.
   Генерал вытащил из сумки два шарика диаметром  около  полудюйма,  один  -
светло-зеленый, другой - тускло-серый.
   - Это ЭХК. У меня здесь двадцать штук, десять  зеленых  и  десять  серых.
Радиус действия каждого ЭХК - одна миля.
   - Здорово, - сказал Скуайрз. - Но все же, что они делают?
   - Они выполняют ту же функцию, что и хлебные крошки в сказке про  Гензель
и Гретель <Гензель и Гретель - брат и сестра в сказке братьев Гримм, которые
крошили хлеб, чтобы найти обратный путь домой.>.
   Генерал передал шарики Скуайрзу, снова сунул руку в сумку и извлек из нее
устройство, формой  и  размерами  напоминающее  маленький  стаплер.  Роджерс
открыл крышку устройства, под которой оказались крохотный экранчик на жидких
кристаллах, а под ним четыре кнопки -  зеленая,  серая,  красная  и  желтая.
Сбоку к приборчику был присоединен наушник. Роджерс  снял  наушник  и  нажал
красную кнопку. На  экранчике  появилась  красная  стрелка,  указывавшая  на
Скуайрза. Одновременно "стаплер" издал громкий сигнал.
   - Поднимите шарик, - сказал Роджерс.
   Скуайрз поднял руку, и стрелка потянулась за шариком.
   - Если вы отойдете, то звуковой сигнал ослабеет. Эти игрушки  сделал  для
меня Матт Столл. Простые, но очень надежные. Когда вы пойдете к цели,  время
от времени бросайте шарики. Зеленые  -  в  лесистой  местности,  серые  -  в
скалах. На обратном пути включайте искатель, наденьте наушник, чтобы враг не
услышал сигнала, и уверенно следуйте от шарика к шарику.
   - Получается  что-то  вроде  вычерчивания  кривой  по  точкам,  -  сказал
Скуайрз.
   - Совершенно верно. С этим искателем и с нашими приборами ночного видения
мы сможем бегать по горам, как снежные барсы.
   - ЭХК - "Электронные хлебные крошки"! - рассмеялся Скуайрз и отдал шарики
Роджерсу. - Гензель и Гретель! Но сэр, это ведь не для взрослых, не так ли?
   - Дети любят драться и редко  задумываются  о  смерти.  Они  -  идеальные
солдаты.
   - Кто это сказал? Роджерс улыбнулся.
   - Я, Чарли. Я сказал.

Глава 63

Среда, 05 часов 20 минут, демилитаризованная зона

   Грегори Доналд узнал о ракетном ударе по Саривону  час  назад,  когда  он
закончил очередную обзорную поездку вдоль демилитаризованной зоны, и не  мог
поверить своим ушам. Сначала разбудили генерала  Шнейдера  и  сообщили  ему,
потом Шнейдер передал известие Доналду. Генерал говорил об ударе с радостью,
которая показалась Доналду отвратительной.
   Убит еще один человек, оборвана еще одна жизнь - только ради того,  чтобы
президент США выглядел крепким парнем. Интересно,  подумал  Доналд,  что  бы
сделал Лоренс, если бы тот северокорейский зенитчик стоял в  трех  футах  от
президента и смотрел в дуло направленного на него пистолета? Тоже  нажал  бы
не задумываясь на курок?
   Конечно, нет. Один цивилизованный  человек  не  может  просто  так  убить
другого.
   Тогда почему тот  же  цивилизованный  человек  не  останавливается  перед
убийством лишь ради того, чтобы набрать больше  голосов  или  отстоять  свою
точку зрения? Лоренс мог бы возразить - как возражали многие  президенты  до
него, - что эта смерть предотвратила много других  смертей.  Но  Доналд  был
уверен, что переговоры могли бы сохранить еще  больше  человеческих  жизней,
если только одна из договаривающихся сторон не боится показаться слабой  или
чрезмерно уступчивой.
   Доналд  перевел  взгляд  на  здание,  в   котором   изредка   проводились
переговоры. С каждой стороны границы здание было  ярко  освещено,  чтобы  ни
одна живая душа не смогла проскользнуть незамеченной. На  противоестественно
высоких флагштоках обвисли государственные флаги  КНДР  и  Республики  Южная
Корея. На южнокорейском флагштоке недавно вместо шара  установили  шпиль,  и
теперь он стал на пять дюймов выше северокорейского. Надолго  ли?  Никто  не
сомневался, что в КНДР уже заказали шестидюймовый шпиль, который доставят на
границу со дня на день. Тогда южанам придется снова удлинять  свой  флагшток
за счет, например, радиоантенны или флюгера. В этом  абсурдном  соревновании
не было предела фантазии.
   Все проблемы можно было бы разрешить  за  столом  переговоров  в  тех  же
четырех стенах, если бы только участники переговоров проявили такое желание.
В 1992 году в Нью-Йорке  на  конференции  американских  корейцев  и  негров,
напряжение в  отношениях  между  которыми  тогда  достигло  предела,  Сунджи
произнесла речь.
   - Представьте себе нашу проблему как передаваемое по  нескольким  адресам
письмо, - говорила она. -  Пусть  на  каждой  из  противоборствующих  сторон
появится хотя бы по одному человеку, который действительно хочет мира. Пусть
этот человек убедит другого из своего лагеря, потом они обратят в свою  веру
еще двоих, а потом эти четверо - других четверых. Тогда  мы  заложим  основы
того, что нам нужно.
   Только основы... Это еще не решение проблемы. Но даже в  этом  случае  не
будет напрасно пролитой крови, мы перестанем  бесполезно  распылять  силы  и
средства, вбивать в психологию нового поколения жестокость и жажду мести.
   Доналд медленно побрел от  границы.  Он  поднял  голову  и  посмотрел  на
звездное небо.
   Неожиданно им  овладела  страшная  усталость,  он  снова  ощутил  тяжесть
понесенной утраты, глубокое отчаяние, сомнения. А если  Шнейдер  прав?  Если
северокорейские  генералы  и  политики  лишь  воспользуются  его   неуклюжей
попыткой "немедленно установить мир"  в  пропагандистских  целях?  Тогда  он
принесет больше вреда, чем пользы.
   Доналд остановился, опустился на землю и лег на спину, положив голову  на
поросшую  травой  невысокую  кочку.  Нет,  Сунджи  одобрила  бы  его  планы,
благословила бы его. Она была оптимисткой, оптимизм часто уводил  ее  далеко
от реальности, но ей удавалось выполнить почти все, что она задумывала.
   - А я - прагматик, - бормотал Доналд со слезами на глазах, - я всегда был
прагматиком. Тебе это известно, Сунджи. -  Он  попытался  отыскать  на  небе
знакомые созвездия, найти какой-то намек на порядок в расположении звезд.  -
Если я сейчас отступлю от того, во что я верил, значит,  всю  жизнь  я  лгал
самому себе.., или теперь только начинается моя настоящая жизнь.  Не  думаю,
что я ошибался, следовательно, я не должен отступать.  Помоги  мне,  Сунджи.
Поделись со мной своей уверенностью.
   Подул легкий теплый ветерок,  и  Доналд  закрыл  глаза.  Конечно,  Сунджи
никогда к нему не вернется, но  он  может  встретиться  с  ней,  если  не  в
реальной жизни, то хотя бы во снах. Доналд лежал в абсолютной тишине, он  не
спал,  но  и  не  бодрствовал,  и  постепенно   куда-то   уходили   ощущения
неуверенности, одиночества, боязни.
   В двух милях к западу от Доналда на глубине  нескольких  футов  на  север
медленно катили последний барабан с его смертельной начинкой. Барабан обещал
людям иные сны...

Глава 64

Вторник, 16 часов 00 минут, Оперативный центр

   В кабинет Матта Столла вошел Худ.
   - Как погода за этими стенами? -  спросил  он.  Столл  нажал  "shift/F5",
потом клавиши "3" и "2".
   - Солнечно, температура двадцать шесть градусов, ветер юго-западный.
   Он снова склонился над клавиатурой, вводя в  компьютер  команды,  выжидая
результата, потом давая новые команды.
   - Как ваши успехи, Матти?
   - Я очистил от вируса всю нашу сеть, за  исключением  спутников.  С  ними
будет все в порядке примерно через девяносто минут.
   - Почему так долго? Разве вы не запустили обычную программу для  стирания
вируса?
   - В нашем случае  такую  программу  создать  невозможно.  Осколки  вируса
рассеяны повсюду, во всех файлах изображений  вплоть  до  1970  года.  Вирус
вызывает изображения откуда угодно. В  сегодняшних  спутниковых  фотографиях
Северной Кореи заключена вся история этой страны. И  понять,  где  подлинные
снимки, а где исторические, невозможно. Хотел бы  я  встретить  того  парня,
который  изобрел  эту  электронную  диверсию,  -  конечно,  прежде  чем  его
расстреляют.
   - Этого я вам обещать не могу, - сказал Худ и потер глаза. -  Вы  сегодня
делали перерыв?
   - Да, конечно. А вы?
   - Именно в этот момент я отдыхаю.
   - Рабочая пауза. Вытяните ноги. Проследите, не попаду ли я снова впросак.
   - Матти, никто и никогда не винил вас в том, что случилось...
   - Кроме меня самого. Черт, помнится, я смеялся над Шекспиром  -  или  это
был кто-то другой? - который сказал:
   "174.., армия разбита, конница бежит, враг вступает в город,  пленных  не
щадя, оттого, что в кузнице не было гвоздя" или что-то в этом роде. Так вот,
он был прав. У меня не было гвоздя, и пошатнулось все  королевство.  Кстати,
могу я задать один вопрос?
   - Валяйте.
   - Мне только показалось или вы на самом деле немного  даже  обрадовались,
когда все наши компьютеры испустили дух?
   - Вам не показалось. Меня это не обрадовало, но...
   - Какая самоуверенность! Прошу прощения, Пол, но я принял это  именно  за
самоуверенность.
   - Возможно, вы были правы. Иногда у меня возникает такое ощущение, словно
все мы стали жертвами какой-то  невероятной  гонки,  в  которой  все  мчится
быстрее, чем это в принципе возможно. Прежде, когда средства связи  не  были
такими молниеносными, а разведка  работала  медленно,  у  людей  было  время
подумать и успокоиться, прежде чем начать вышибать дух друг из друга.
   - Но в конце концов все равно начиналась  драка.  Кризис  в  Форт-Самтере
произошел бы и без помощи Дана Ратера  и  Стива  Джобса.  Мне  кажется,  вам
просто нравится быть добрым папашей, но  современные  дети  не  нуждаются  в
родителях, пока не загонят  семейный  автомобиль  в  канаву.  Худ  не  успел
возразить - по пэйджерной связи его вызвал Боб Херберт.  Позднее,  вспоминая
об этом разговоре, Худ признался себе, что был рад  вызову,  потому  что  во
многом Столл был прав. Худ снял телефонную трубку и набрал номер Херберта.
   - Говорит Худ.
   - Шеф, плохие новости. Оказывается, сегодня майор Ли был очень занят,  по
крайней мере большую часть дня.
   - Готовил новые террористические акты?
   - Похоже на то. Со склада особо опасных материалов нашей военной  базы  в
Сеуле он получил четыре двадцатипятифунтовых барабана  с  отравляющим  газом
табун. Все документы были оформлены правильно, все выглядело вполне законно.
Он сказал, что везет табун в демилитаризованную зону.
   - Когда это было?
   - Примерно через три часа после взрыва.
   - Значит, у него было достаточно  времени,  чтобы  организовать  взрыв  у
дворца, вернуться на базу и отправиться на север  -  если  он  действительно
поехал к демилитаризованной зоне. А между делом он решил убрать Ким Хвана.
   - Да, все могло быть примерно так. Худ бросил взгляд на часы.
   -  Если  Ли  сразу  поехал  на  север,   то   он   находится   в   районе
демилитаризованной зоны уже не меньше семи часов.
   - Но зачем? Что он задумал? Что он делал эти семь часов? Табун - довольно
тяжелый газ.  Чтобы  применить  его  для  поражения  людей,  Ли  потребуется
распылитель, а незаметно зарядить табуном ракету невозможно.
   - Мы не знаем, кого намерен отравить  Ли.  Он  может  распылить  табун  в
расположении наших  войск,  и  тогда  Лоренс  будет  в  бешенстве,  а  может
предпринять газовую атаку на северокорейские войска, и в таком случае выйдет
из себя правительство КНДР. Боб,  с  этой  информацией  я  не  могу  идти  к
президенту. Позвоните  в  демилитаризованную  зону,  свяжитесь  с  генералом
Шнейдером. Если понадобится, разбудите его и сообщите о майоре Ли. Попросите
его также разыскать Доналда, пусть он позвонит мне.
   - Что вы хотите сказать Грегу?
   - Я хочу попросить его связаться по радио с генералом Хонг-ку и  сообщить
ему, что среди нас появился сумасшедший.
   Херберт невольно охнул и на мгновение потерял дар речи.
   - Вы хотите сообщить северокорейскому генералу, что за  всем  этим  стоят
южнокорейские офицеры? Шеф, президент собственноручно вас расстреляет.
   - Если я ошибаюсь, я сам подам ему заряженный пистолет.
   - А как быть  со  средствами  массовой  информации?  Репортеры  мгновенно
унюхают жареное.
   - Это мы обсудим с Энн. У нее  будут  кое-какие  заготовки.  Кроме  того,
общественное мнение может заставить президента задуматься, а мы тем временем
успеем доказать свою правоту.
   - Или нас вышибут ко всем чертям.
   - Речь идет о человеческих жизнях. Боб, выполняйте  распоряжение.  У  нас
мало времени. Худ положил трубку.
   - Я все понял, - сказал Столл, не отрываясь от экрана. - Я  буду  стучать
по клавишам, пока не добьюсь результата. Только  узнайте,  на  какой  машине
ехал Ли, а я сделаю все, что от меня зависит, чтобы поскорее  вернуть  нашим
спутникам нормальное зрение.

Глава 65

Среда, Об часов 30 минут, демилитаризованная зона

   Ли не раз приходилось ползать по тоннелям, но он так и  не  смог  решить,
что лучше - сырые, грязные норы с  навязчивым  запахом  гнили,  от  которого
невозможно было избавиться неделями, и с корнями, царапавшими лицо  и  руки,
или сухие тоннели вроде этого, в которых, казалось, нечем было  дышать,  где
пыль и  песок  забивали  глаза,  нос,  рот,  оставляя  болезненное  ощущение
сухости.
   Сухие тоннели хуже, решил майор Ли. Можно свыкнуться с запахом, но  не  с
жаждой.
   К счастью, его работа подходила к концу. Ли и рядовой Йо катили последний
барабан по последнему отрезку тоннеля. Через несколько минут они окажутся  в
колодце, заблаговременно вырытом на другой стороне границы.  Ли  поможет  Йо
вытащить барабаны на поверхность, а потом рядовой сам перенесет их  ближе  к
цели и  установит  еще  до  рассвета.  Йо  уже  принес  все  необходимое,  а
несколькими днями раньше они тщательно изучили тропинки и укромные места  на
холмах. Никто не сможет их заметить.
   Пока Йо будет заниматься барабанами, Ли вернется на южную сторону грани