азать, как работает
ваше оборудование.
      - Согласен.
      - Ничего не говори! - прохрипел Роджерс. Катцен наконец взглянул прямо на
генерала.  Ноги его подкосились, когда он увидел все еще искаженный болью рот и
черные, блестящие пятна ожогов. Роджерс выплюнул кровь и повторил;
      - Стоять на месте! Мы не принимаем приказов от иностранцев!
     Смуглый  человек развернулся и  нанес  Роджерсу хлесткий удар  в  челюсть.
Голова генерала запрокинулась.
      - Когда  вы  находитесь  в  гостях  у  иностранцев,   надо  выполнять  их
требования. - Повернувшись к Катцену, он добавил: - Твоя жизнь зависит от того,
что ты мне покажешь.
     Катцен не сводил глаз с генерала.
      - Простите,  -  сказал он,  -  но  ваша жизнь для  меня дороже,  чем ваши
принципы.
      - Трус! - выкрикнул генерал.
      - Предатель, - прошипела Сондра, подтягиваясь на своих цепях.
      - Не слушай их,  -  сказал командир.  - Ты спас жизни всех, в том числе и
свою. Я называю это умом, а не предательством.
      - Я не нуждаюсь в вашем одобрении, - произнес Катцен.
      - Ты нуждаешься в расстрельном взводе!  -  крикнула Девонн. - Я подыграла
тебе,  надеясь, что у тебя есть план. - Она взглянула на командира. - Он ничего
не знает об устройстве фургона. И я не ученая.
     Командир подошел к девушке.
      - Ты очень молода и  разговорчива...  Мы посмотрим,  что нам покажет этот
джентльмен, а потом займемся тобой.
      - Нет!  -  воскликнул Катцен.  - Если вы причините вред кому-либо из моих
друзей, я отказываюсь с вами сотрудничать!
     Командир резко повернулся и нанес Катцену мощную пощечину.
      - Никогда не говори мне слово "нет",  - бросил он, быстро успокаиваясь. -
Ты  расскажешь об  устройстве машины прямо  сейчас.  -  Левой рукой он  схватил
Сондру за волосы и запрокинул ей голову.  Затем сдавил ее челюсть так,  что рот
принял форму буквы "О".  -  А  может,  тебе будет легче работать под ее  крики?
Сейчас я начну выковыривать ей зубы. Один за другим, обыкновенным ножом.
     Катцен молитвенно сложил руки.
      - Пожалуйста, не делайте этого. Я вас прошу. Я на все согласен.
     Командир  отпустил Сондру,  другой  человек  пихнул  Катцена  в  спину,  и
психолог едва не  полетел на  пол.  Проходя мимо рядовой Девонн,  он  поежился.
Темные, бешеные зрачки проклинали его и его душу.
     Выйдя на солнечный свет,  Катцен часто заморгал.  Слезы продолжали течь по
его щекам.  Он  не  был трусом.  Он  защищал тюленей,  прикрывая их собственным
телом.  Он просто не мог смотреть, как мучают и убивают его друзей. При этом он
понимал, что после сегодняшнего дня они не будут его друзьями.

Глава 38

     Вторник, двенадцать часов сорок три минуты дня Тель-Неф, Израиль

     Вскоре после полудня самолет "С-141В" приземлился на поле рядом с  военной
базой.  Полковник Август  и  семнадцать бойцов  уже  переоделись в  камуфляжную
форму,  натянули на  лица  защитные шарфы,  а  на  головы -  широкополые шляпы.
Израильские  солдаты  приготовили  палатки,  чтобы  скрыть  прибывший  груз  от
посторонних глаз.
     Капитан  израильской  армии  Шломо  Хар-Зион  передал  полковнику  Августу
письменное сообщение.  Документ был  исполнен серыми чернилами на  ослепительно
блестящей  под  солнцем  бумаге.   Август  уже  видел  подобные  письма.  Текст
невозможно разобрать ни в один телескоп. Детали операции тоже не обсуждали, ибо
арабы широко применяли электронную разведку и пользовались услугами читающих по
губам людей.
     В  документе говорилось,  что Оп-центр обнаружил примерное местонахождение
РОЦа  и  заложников.  Израильские оперативные подразделения уже  выдвинулись Мя
проведения   рекогносцировки  местности.   Полковнику  Августу   предписывалось
поддерживать прямой контакт с капитаном Хар-Зионом.
     Август лично руководил разгрузкой техники.  Шесть мотоциклов перекатили из
грузовых  боксов  в  палатки  затем  выгрузили  четыре  скоростные бронемашины.
Десантники проверяли крепления,  на  случай если что-то  разболталось во  время
полета.     Попутно     проверили     пятидесятимиллиметровые    пулеметы     и
сорокамиллиметровые гранатометы; особое внимание уделялось прицелам.
     "С-141В" взлетел,  едва успев заправиться,  -  боялись русских спутников и
разведчиков на  окрестных  холмах.  Подобная  информация  тут  же  передавалась
правительствам заинтересованных стран и  могла быть в любой момент использована
против Вашингтона.
     Пока  солдаты осматривали личное оружие,  Август и  сержант Грей  прошли в
невысокое строение без окон.  Там они получили карты и  обсудили с израильскими
военными возможные опасности долины  Бекаа.  Последние включали в  себя  минные
поля  и  фермеров,  многие из  которых входили в  звено раннего предупреждения.
Израильтяне пообещали прослушивать радиообмен на  коротких волнах  и  подавлять
все подозрительные передатчики.
     Оставалось самое худшее.
     Ждать.

Глава 39

     Вторник, час сорок пять минут дня Долина Бекаа, Ливан

     Фалах  шел  почти  всю  ночь,  лишь  перед самым рассветом удалось немного
поспать.  Солнце часто служило ему будильником. И никогда не подводило. Темнота
была его покровом. И тоже никогда не подводила.
     К счастью, Фалах не нуждался в долгом сне. Когда он был мальчишкой и жил в
Тель-Авиве,  его  преследовало ощущение,  что  если он  уснет,  то  обязательно
что-нибудь  пропустит.   Подростком  он  понял,  что  самое  интересное  всегда
начинается после захода солнца. А когда Фалах стал взрослым, оказалось, что все
его дела нуждались в темноте.
     Когда-нибудь отосплюсь, подумал Фалах, возобновляя свой путь на рассвете.
     Ему повезло. После того как его доставили к ливанской границе, он проделал
большую часть пути до первого привала. Преодолев семнадцать миль, он оказался в
оливковой роще у  самой горловины Бекаа.  Опавшие листья надежно укрыли его  от
посторонних глаз и не дали замерзнуть до восхода солнца.  Устраиваясь на ночлег
Фалах  удостоверился,  что  в  горной гряде на  востоке есть  просвет,  который
позволит солнечным лучам поцеловать его прежде, чем проснутся жители долины.
     Перед   отъездом  из   Тель-Авива   фалах   посетил  "каморку"  -   богато
укомплектованный  склад  одежды,   где  он   подобрал  наряд,   подходящий  для
странствующего сельскохозяйственного рабочего.  Он  выбрал черный плащ,  черные
сандалии и такой же черный и жесткий головной убор с тесемками. В дополнение он
прихватил тяжелые квадратные темные очки.
     Под  изодранным,  свободно болтающимся халатом на  Фалахе был надет тесный
резиновый пояс с  двумя непромокаемыми карманами,  В  правом хранился фальшивый
турецкий паспорт, согласно которому его звали Арам Тунас из Семдинли. В этом же
кармане лежал маленький радиопередатчик.  В другом кармане лежал "магнум" сорок
четвертого калибра,  ранее  принадлежавший пленному курду,  Здесь же  хранилась
нарисованная на  клочке овечьей шкуры карта.  В  случае провала карту надлежало
съесть.
     Фалаху  также  сообщили  пароль,   по  которому  его  должны  были  узнать
американские десантники.  Это была строка Моисея из  Десяти Заповедей:  "В этой
земле пребуду".  Боб Херберт посчитал,  что для миссии по  освобождению РОЦа на
Ближнем Востоке следует подобрать нечто священное,  но  не  то,  что у  всех на
слуху.  После пароля Фалах должен был назвать свое имя -  Шейх Медиана.  Если у
него вырвут под пытками первую часть пароля,  то человек, который попытается им
воспользоваться, неизбежно выдаст себя, назвав имя из паспорта.
     Через левое плечо израильтянина был переброшен большой бурдюк из  телячьей
кожи. На правом плече висел объемистый армейский мешок со сменой одежды, едой и
ЭАП.   Эшелонный  аудиоприемник  представлял  собой   комплект  из   небольшого
параболического   блюдца,   звукового   приемника-передатчика   и   компактного
компьютера.   Компьютер  больше  напоминал  цифровой  магнитофон  с   фильтром,
работающим по принципу эффекта Доплера. Он позволял пользователю выбирать звуки
по  эшелону  или  уровню.  В  хороших  условиях  прибор  позволял  прослушивать
разговоры,  которые  велись  за  углом,  Звуковая  информация  записывалась для
последующего воспроизведения или  ретрансляции.  фалах  склонился над  ручьем и
плеснул  в   лицо  пригоршню  прохладной  воды.   В  этот  момент  завибрировал
радиоприемник.  Он мог подавать и  звуковые сигналы,  но в условиях конспирации
Фалах очень ценил именно эту функцию.
     Присев на корточки, Фалах ответил по-арабски;
      - Я фермер.
      - Откуда ты?
     Фалах  узнал голос старшего сержанта Вилнаи.  Несомненно,  и  Вилнаи узнал
голос своего бывшего подчиненного. Из соображений безопасности они пользовались
кодовыми обозначениями.
      - Я из Бейрута,  - ответил Фалах. Если бы его ранили, он бы сказал: "Я из
Хремиля". Если бы его взяли в плен - "Я из Тира".
     Услышав, что он из Бейрута, старший сержант Вилнаи произнес:
      - Восемь,  шесть, шесть, десять, ноль, семнадцать. Фалах повторил цифры и
вытащил из кармана карту.  На ней была нанесена координатная сетка.  Первые две
Цифры указывали на  квадрат,  Вторая пара  обозначала точные координаты нужного
объекта.  Последние две являлись координатами по  вертикали.  Фалах понял,  что
нужная ему пещера находится на высоте семнадцати миль.
      - Я ее вижу, - сказал Фалах.
     Место действительно великолепно подходило для военной базы.  Нагромождение
скал  образовывало идеальную  площадку  для  посадки  вертолетов  и  тренировки
личного состава.
      - Подберись поближе. Осмотрись и дай подтверждение.
      - Понял, - ответил молодой израильтянин,
     Уложив радио,  Фалах взглянул на  карту и  присвистнул.  До пещеры было не
менее четырнадцати миль.  По  заросшим густым кустарником горам он доберется до
нее в  лучшем случае через пять с  половиной часов,  И  как только он  войдет в
долину, радио станет бесполезным.
     Карту он съел на ходу. Это и был его завтрак.
     Фалах совсем потерял форму.  До  цели он добрался далеко за полдень.  Ноги
превратились в  мешки с  песком,  а  некогда крепкие и  жесткие ступни сочились
кровью и распухли от волдырей.  Тело было грязным и липким от пота.  Но все это
тут же отошло на второй план.
     Пещеру  окружали заросли кустов  и  деревьев.  Сквозь них  просматривалась
грунтовая дорога,  на которой стоял белый фургон. Он был накрыт защитной сеткой
и охранялся двумя автоматчиками. Выше дорога раздваивалась и уходила в горы.
     Фалах прятался за камнем в четырехстах ярдах от входа в катакомбы. Сбросив
с плеча армейский мешок,  он выкопал аккуратную ямку. Землю сложил кучкой возле
ямы, затем вырвал большой пучок травы и водрузил его на вершину холмика.
     После этого Фалах сосредоточил все внимание на  пещере.  Она располагалась
на  высоте примерно шестидесяти футов на  склоне горы,  там,  где заканчивались
вершины деревьев.  К  ней  можно было  добраться лишь  по  извилистой грунтовой
дороге.  Фалах не сомневался, что дорога нашпигована минами, хотя не составляло
проблемы выяснить,  где  именно  они  закопаны.  Когда  подтянутся американские
десантники,  он просто-напросто сдастся курдам.  Там,  где они его проведут,  и
будет  проход  в  минном  поле.  фалах  заметил вышедшего из  пещеры человека в
рубашке цвета хаки и шортах.  За ним вышли двое охранников.  Фалах догадался об
этом  потому,  что  они  были  вооружены и  толкали первого стволами автоматов.
Пленника повели к  фургону.  фалах  открыл мешок  и  вытащил состоящий из  трех
частей   передатчик.   Компьютер  едва   превышал   по   размерам   стандартную
аудиокассету.  Установив его на камне, израильтянин достал спутниковую тарелку,
в  сложенном виде напоминавшую небольшой зонтик.  Он  нажал кнопку,  и  тарелка
приняла рабочее положение. Теперь она походила на раскрытый зонтик, Фалах нажал
на  вторую кнопку,  и  тарелка прочно встала на  треногу.  Затем  он  подключил
антенну к  компьютеру,  подсоединил наушники и  прикинул расстояние до  пещеры.
Установив точную настройку в пределах одного фута от входа, Фалах прислушался.
     Он  услышал  турецкую  речь  и  приказал компьютеру перейти  на  следующий
уровень. Теперь говорил сириец.
      - ...у нас по графику? - спросил мужской голос.
      - Не знаю,  -  ответил второй.  - Скоро. Он пообещал главного Ибрагиму, а
женщин - своим лейтенантам.
      - А нам? - проворчал третий. Вот и доказательство сотрудничества турецких
и  сирийских курдов,  подумал Фалах.  Он ничуть не удивился,  даже обрадовался.
Когда все закончится, он передаст этот разговор в Тель-Неф. Оттуда его перешлют
в Вашингтон. Американский президент проинформирует Дамаск и Анкару.
     Прежде чем  передавать информацию в  Тель-Неф,  Фалах решил прослушать еще
несколько уровней и дал компьютеру задание углубиться в пещеру.
     Каждый шаг  равнялся десяти футам.  Он  услышал еще сирийцев,  потом снова
турок и,  наконец,  американцев.  На  этом уровне прием был уже слабый,  понять
разговор не  удавалось.  Очевидно,  говорившие сидели в  ямах.  Он  уловил лишь
несколько слов.
      - Предательство... скорее умрем.
      - ...будет.
     Разведчик    попытался    разобрать    еще    что-нибудь,    после    чего
перепрограммировал компьютер.  Закрепленная на  треноге тарелка начала медленно
вращаться.  Нужный Фалаху израильский спутник связи  находился на  стационарной
орбите над Ливаном и восточной Сирией.
     Фалах ждал,  пока  компьютер установит связь со  спутником.  В  это  время
какой-то человек побежал от фургона к темной фигуре у входа в катакомбы.
     Фалах  нажал  на  кнопку  "Отмена",  схватил  тарелку  в  охапку,  вручную
развернул ее  в  направлении пещеры,  после  чего  набрал на  клавиатуре нужную
дистанцию и прислушался.
      - ...включил компьютер внутри,  - говорил прибежавший из фургона человек.
- Компьютер сообщил, что рядом работает спутниковая антенна.
      - Где? - спросил стоящий в тени человек.
      - На юго-западе,  В пятистах ярдах... Фалах тихо выругался. Он понял, что
у  него  нет  никаких шансов  опередить курдов.  Оставался только  один  выход.
Бормоча проклятия,  Фалах нажал кнопку.  На базу ушел сигнал прекращения связи.
Затем он сложил тарелку, треногу и сунул приборы в выкопанную заранее яму, туда
же бросил и  радио.  Под конец он стянул с  себя сандалии и  тоже кинул в  яму.
Потом  засыпал яму  землей  и  пристроил сверху куст  травы,  Схватив армейский
мешок, Фалах крадучись двинулся на северо-восток.
     Навстречу ему  выбежали  из  пещеры  около  дюжины  курдских  солдат.  Они
разбежались на три колонны,  осторожно маневрируя между минами.  фалах старался
ползти по камням и по траве,  чтобы не оставлять следов. Отойдя от ямы ярдов на
сто,  молодой израильтянин положил на землю мешок и вытащил из него другую пару
сандалий.  Таким  образом  его  нынешние следы  не  совпадали со  следами возле
спутниковой тарелки.  Потом он схватил мешок и кинулся бежать, повторяя на ходу
подробности жизни Арама Тунаса из Семдинли.

Глава 40

      Вторник, два часа ноль три минуты дня Кутейфа, Сирия

      База  сирийской армии в  Кутейфе состояла из  дюжины деревянных домиков и
нескольких  десятков  палаток.   В  середине  возвышались  две  двадцатифутовые
дозорные башни,  одна  из  которых смотрела на  северо-восток,  а  другая -  на
юго-запад,  По периметру базу окружал забор из колючей проволоки,  натянутой на
десятифутовые столбы. База была учреждена одиннадцать месяцев назад, после того
как  курдские боевики из  долины Бекаа повадились грабить Кутейфу.  С  тех  пор
курды обходили поселок стороной.
     Двадцатидевятилетний офицер связи капитан Хамид Мутамин знал,  что рейды и
установившийся потом  мир  были  спланированы заранее.  Когда  командир Сиринер
принял решение об  образовании собственной базы  в  долине Бекаа,  он  захотел,
чтобы  неподалеку находилась сирийская воинская часть  -  доступ  к  сирийскому
вооружению являлся важным пунктом в его планах.  Капитан Мутамин предпринял все
возможное, чтобы добиться перевода в новую часть. Десять лет безупречной службы
сыграли  свою  роль,  и  капитан  получил  желанное назначение.  Последнее тоже
входило в планы Сиринера. Когда обе цели оказались достигнуты, командир Сиринер
разбил в долине Бекаа собственную базу.
     Мутамин не был курдом.  В этом заключалось его преимущество.  Его отец был
странствующим зубным лекарем. Он обслуживал окрестные деревеньки, среди которых
попадалось немало курдских селений. Хамид часто сопровождал отца в его поездках
по больным. Однажды поздно ночью их машину остановил сирийский военный патруль.
Хамиду было тогда четырнадцать лет. Дело происходило к северу от Ракки. Четверо
солдат отобрали у  отца золото,  которое он использовал для пломб,  табакерку и
свадебное кольцо,  после чего отпустили их на все четыре стороны. Хамид пытался
сопротивляться,  но  отец  удержал его.  Спустя несколько минут старший Мутамин
остановил машину и схватился за грудь.  На пустынной дороге, под огромной яркой
луной он  скончался от неожиданного сердечного приступа.  Хамид вернулся в  дом
одного из его пациентов,  старого печатника,  курда по имени Джалал.  Оттуда он
позвонил матери и  сообщил ей страшную новость.  Похороны были исполнены горя и
ярости.
     После  смерти отца  Хамиду пришлось бросить школу  и  поддерживать мать  и
сестру.  Он  устроился на  фабрику по  производству радиоприемников.  Работа на
конвейере не мешала думать. Хамид лелеял свою ненависть к сирийским военным. Он
продолжал навещать Джалала,  и  тот ввел его в  круг молодых курдов,  у которых
тоже возникали проблемы с сирийской армией.
     Слушая истории про ограбления, убийства, пытки, Хамид пришел в выводу, что
виновата не армия, а государство в целом. Этому надо было положить конец.
     Один из  друзей Джалала познакомил его с  молодым турком по  имени Кайахан
Сиринер.  Тот мечтал создать в  регионе новое государство,  где курды и  другие
угнетенные народы зажили бы свободно и счастливо. Хамид выразил желание помочь.
Тогда  Сиринер сказал,  что  лучший способ поразить врага  -  это  нанести удар
изнутри.  Он  предложил Хамиду стать тем,  кого он  больше всего ненавидел.  Он
попросил его вступить в сирийскую армию. Хамида зачислили в войска связи.
     В течение десяти лет Хамид служил с показным усердием и прилежанием. Между
тем  все  эти  годы  он  передавал  курдам  секретные данные  о  передвижении и
дислокации сирийских войск.  Его информация позволяла им избегать столкновений,
грабить склады и устраивать засады на патрули.
     Теперь он  получил самое  важное задание:  следовало сообщить командующему
базой о том,  что якобы случайно перехвачено донесение разведчика-курда.  Шпион
засел в  четверти мили от деревни Зебдани,  вблизи границы,  и передавал своему
начальству данные о  передвижениях сирийских войск.  Хамид сообщил командующему
базой точные координаты радиста.
     Командующий расцвел -  задержание турецкого шпиона  означало благодарность
от вышестоящего начальства,  а может быть,  и перевод в лучшее место. Он тут же
снарядил отряд  из  двенадцати человек на  трех  джипах  с  приказом схватить и
доставить лазутчика.
     Хамид тоже улыбнулся,  но  про  себя.  Затем он  под благовидным предлогом
отлучился и проверил, хорошо ли заправлен его мотоцикл.

Глава 41

     Вторник, два часа восемнадцать минут дня Зебдани, Сирия

     Махмуд проспал часа два,  прежде чем его разбудили легким толчком в плечо.
Над ним склонилось темное лицо Маджида Гхадери.
      - Солдаты уже близко. Хамид не подвел.
      - Слава  Аллаху,  -  ответил  Махмуд,  потянулся  и  вскочил  с  травяной
подстилки. Отдохнуть он не успел, хотя короткий сон притупил усталость. Плеснув
в лицо из фляги, курд яростно потер глаза и посмотрел на Маджида.
     Маджид доводился двоюродным братом Валиду. Ему велели не будить Махмуда до
начала атаки.  Узнав о смерти брата,  подрост