или об этом, он сначала не хотел верить, но
когда сам увидел жеребенка, запретил всем видевшим говорить об этом и стал
обдумывать [знамение]. Он думал о предсказании вавилонянина, данном еще в
начале [осады], именно, что город будет взят, когда лошачихи ожеребятся.
Теперь-то, как думал Зопир, по этому предсказанию, Вавилон должен пасть:
ведь вавилонянин изрек свое предсказание по внушению божества, а у него
[также по божьему промыслу] ожеребилась лошачиха.

154. Так вот, Зопир решил, что отныне Вавилон уже обречен на гибель. Он
пришел к Дарию и спросил, очень ли важно завоевать Вавилон. А когда Дарий
подтвердил [важность этого], Зопир стал обдумывать, как ему совершить этот
подвиг и предать город в руки Дария. Ведь персы выше всего чтят такие
доблестные подвиги. Зопир полагал, что может достичь цели только одним
путем: именно, изувечить себя и затем перебежать к врагам. Тогда с легким
сердцем он нанес себе неисцелимые увечья: отрезал нос и уши, безобразно
остриг волосы и со следами ударов бича предстал перед Дарием.

155. А Дарий пришел в ужас, увидев так изувеченным столь почтенного
человека. Царь с криком вскочил со своего трона и спросил, кто и почему так
его изувечил. А Зопир отвечал: "Нет, кроме тебя, на свете человека, который
имеет власть так поступить со мной. Не другой кто сделал это, государь, а я
сам себя изувечил, потому что горько мне [терпеть] издевательства
ассирийцев104 над персами". А царь сказал ему в ответ: "Несчастный! Ты
стараешься приукрасить свой ужасный поступок, утверждая, что так
немилосердно изувечил себя ради осажденных. Разве, глупец, враги скорее
сдадутся от того, что ты сам себя изувечил? Не сошел ли ты с ума, так
искалечив себя?". А Зопир отвечал царю: "Если бы я открыл тебе мой замысел,
ты не позволил бы мне [сделать] этого, [над собой]. Поэтому я так поступил
на свой страх. Итак, если ты не откажешь в помощи, мы возьмем Вавилон. Я
тотчас же перебегу в город и объявлю, что это ты нанес мне такие увечья. Я
думаю, они поверят и поставят меня во главе войска. А ты на десятый день с
того дня, как я уйду в город, поставь у гак называемых ворот Семирамиды
1000 человек из той части [войска], потеря которой тебе безразлична. На
седьмой день после этого поставь еще 2000 человек у так называемых ворот
Нина105. Затем обожди двадцать дней и пошли 4000 человек против так
называемых Халдейских ворот. Ни те первые, ни эти воины не должны иметь при
себе никакого другого оружия для защиты, кроме кинжалов. Кинжалы можно им
оставить. Наконец, через двадцать дней прикажи всему остальному войску
немедленно штурмовать стены со всех сторон. А персов поставь против так
называемых Белских и Киссийских ворот. Не сомневаюсь, что, когда я совершу
такие великие подвиги, вавилоняне, конечно, доверят мне не только всю
защиту города, но даже ключи от ворот. А тогда уж – моя и персов забота,
как завершить дело!".

156. После этого Зопир побежал к воротам, беспрестанно оглядываясь [назад],
словно настоящий перебежчик. Стражи у ворот, заметив его с башен,
спустились вниз, чуть приоткрыли створки ворот и спросили, кто он и зачем
пришел. А тот отвечал, что он Зопир и хочет перейти к ним. Услышав такой
ответ, привратники повели его к начальникам. Когда Зопир явился перед
начальниками, то стал жаловаться, объявив, что увечье, которое на самом
деле причинил он себе сам, нанес ему царь Дарий за то будто бы, что он дал
совет [снять осаду] и увести войско, так как у царя нет возможности взять
город. "И теперь, – сказал он, – я пришел вам на благо, а Дарию с войском –
на погибель. Царь дорого поплатится за такие увечья. И знаю его тайные
замыслы и хитрости!".

157. Так говорил Зопир, а вавилоняне, видя знатного перса с отрезанным
носом и ушами и покрытого кровавыми рубцами от ударов плетей, вполне
поверили, что он говорит правду и пришел к ним как друг и союзник. Они были
готовы вверить ему все, о чем он ни попросит. А просил он себе отряд
войска. Когда же получил его, то стал действовать так, как было условленно
с Дарием. На десятый день Зопир вывел вавилонский отряд, окружил ту 1000
человек, что велел Дарию выставить на первый раз, и перебил их. А
вавилоняне, убедившись, что слова перса не расходятся с делом, чрезвычайно
обрадовались и готовы были во всем слушаться его. Тогда Зопир, выждав
условленное число дней, снова вывел отборный отряд вавилонян и перебил 2000
воинов Дария. За этот новый подвиг вавилоняне осыпали Зопира похвалами, и
его имя было у всех на устах. А Зопир опять, обождав назначенное число
дней, вывел отряд в условленное место и, окружив персов, перебил 4000
человек. Теперь, после такого подвига, Зопир добился всего: его сделали
главным военачальником и комендантом крепости.

158. Когда же Дарий по условию приказал со всех сторон штурмовать стены,
тут-то и открылся коварный замысел Зопира. На стенах вавилоняне отражали
приступы Дариева войска, а Зопир открыл так называемые Киссийские и Белские
ворота и впустил персов в крепость. Часть вавилонян увидела, что произошло,
и бежала в храм Зевса Бела. Другие же не заметили этого и оставались на
своем месте, пока не узнали о предательстве.

159. Так-то Вавилон был взят во второй раз. Дарий же, овладев Вавилоном,
повелел, прежде всего, разрушить стены и сломать все ворота, чего Кир не
сделал при первом взятии Вавилона. Затем царь приказал распять около 3000
знатнейших граждан. Остальному же населению он позволил жить в городе. А
чтобы у вавилонян были жены и от них потомство (своих собственных жен, как
я сказал уже, вавилоняне задушили, чтобы сберечь съестные припасы), Дарий
сделал вот что. Он повелел соседним племенам послать своих женщин в Вавилон
– каждому племени известное количество, так что, в общем, туда собралось
50000 женщин. От этих-то женщин и произошли нынешние вавилоняне.

160. По мнению Дария, никто из персов ни прежде, ни после не превзошел
Зопира в доблести, кроме одного Кира (с ним ведь ни один перс не смеет себя
сравнивать). А Дарий, по рассказам, говаривал, что предпочел бы видеть
Зопира не изувеченным, чем владеть еще двадцатью Вавилонами. Царь окружил
Зопира величайшим почетом. Ежегодно посылал ему дары, которые считаются в
Персии самыми почетными106, отдал ему в пожизненное управление Вавилон (без
обложения податью) и осыпал другими почестями. У этого Зопира был сын
Мегабиз, который сражался во главе персов в Египте против афинян и их
союзников107. А у этого Мегабиза был сын Зопир, который приехал из Персии в
Афины как перебежчик.

               Геродот. История. Книга четвертая. Мельпомена

Книга IV

МЕЛЬПОМЕНА

1-9 10-19 20-29 30-39 40-49 50-59 60-69 70-79 80-89 90-99 100-109 110-119
120-129 130-139 140-149 150-159 160-169 170-179 180-189 190-199 200-205

1. После завоевания Вавилона сам Дарий выступил в поход на скифов1. Так как
Азия была тогда богата воинами и огромные средства стекались в страну, то
царь пожелал теперь наказать скифов за вторжение в Мидию и за то, что
скифы, победив своих противников-мидян, первыми нарушили мир. Ведь, как я
уже сказал раньше2, скифы 28 лет владычествовали в Верхней Азии. Следуя за
киммерийцами3, они проникли в Азию и сокрушили державу мидян (до прихода
скифов Азией владели мидяне). Когда затем после 28-летнего отсутствия
спустя столько времени скифы возвратились в свою страну, их ждало бедствие,
не меньшее, чем война с мидянами: они встретили там сильное вражеское
войско. Ведь жены скифов вследствие долгого отсутствия мужей вступили в
связь с рабами.

2. Всех своих рабов скифы ослепляют4. [Поступают они так] из-за молока
кобылиц, которое они пьют. Добывают же молоко скифы так: берут костяные
трубки вроде свирелей и вставляют их во влагалища кобылиц, а затем вдувают
ртом туда воздух. При этом один дует, а другой выдаивает кобылиц. Скифы
поступают так, по их словам, вот почему: при наполнении жил воздухом вымя у
кобылиц опускается. После доения молоко выливают в полые деревянные чаны.
Затем, расставив вокруг чанов слепых рабов, скифы велят им взбалтывать
молоко. Верхний слой отстоявшегося молока, который они снимают, ценится
более высоко, а снятым молоком они менее дорожат. Вот почему ослепляют всех
захваченных ими пленников. Скифы ведь не землепашцы, а кочевники.

3. От этих-то рабов и жен скифов выросло молодое поколение. Узнав свое
происхождение, юноши стали противиться скифам, когда те возвратились из
Мидии. Прежде всего, они оградили свою землю, выкопав широкий ров5 от
Таврийских гор до самой широкой части Меотийского озера. Когда затем скифы
пытались переправиться через озеро, молодые рабы, выступив им навстречу,
начали с ними борьбу. Произошло много сражений, но скифы никак не могли
одолеть противников; тогда один из них сказал так: "Что это мы делаем,
скифские воины? Мы боремся с нашими собственными рабами! Ведь когда они
убивают нас, мы слабеем; если же мы перебьем их, то впредь у нас будет
меньше рабов. Поэтому, как мне думается, нужно оставить копья и луки, пусть
каждый со своим кнутом пойдет на них. Ведь пока они видели нас
вооруженными, они считали себя равными нам, т. е. свободнорожденными. Если
же они увидят нас с кнутом вместо оружия, то поймут, что они наши рабы, и,
признав это, уже не дерзнут противиться".

4. Услышав эти слова, скифы тотчас последовали его совету. Рабы же,
устрашенные этим, забыли о битвах и бежали. Итак, скифы были властителями
Азии; затем после изгнания их мидянами они таким вот образом возвратились в
родную страну. Вот за что Дарий пожелал наказать скифов и собрал против них
свое войско.

5. По рассказам скифов, народ их – моложе всех. А произошел он таким
образом. Первым жителем этой еще необитаемой тогда страны был человек по
имени Таргитай. Родителями этого Таргитая, как говорят скифы, были Зевс и
дочь реки Борисфена (я этому, конечно, не верю, несмотря на их
утверждения). Такого рода был Таргитай, а у него было трое сыновей:
Липоксаис, Арпоксаис и самый младший – Колаксаис. В их царствование на
Скифскую землю с неба упали золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша6.
Первым увидел эти вещи старший брат. Едва он подошел, чтобы поднять их, как
золото запылало. Тогда он отступил, и приблизился второй брат, и опять
золото было объято пламенем. Так жар пылающего золота отогнал обоих
братьев, но, когда подошел третий, младший, брат, пламя погасло, и он отнес
золото к себе в дом. Поэтому старшие братья согласились отдать царство
младшему.

6. Так вот, от Липоксаиса, как говорят, произошло скифское племя,
называемое авхатами, от среднего брата – племя катиаров и траспиев, а от
младшего из братьев – царя – племя паралатов. Все племена вместе называются
сколотами, т. е. царскими. Эллины же зовут их скифами.

7. Так рассказывают скифы о происхождении своего народа. Они думают,
впрочем, что со времен первого царя Таргитая до вторжения в их землю Дария
прошло как раз только 1000 лет7. Упомянутые священные золотые предметы
скифские цари тщательно охраняли и с благоговением почитали их, принося
ежегодно богатые жертвы. Если кто-нибудь на празднике заснет под открытым
небом с этим священным золотом, то, по мнению скифов, не проживет и года.
Поэтому скифы дают ему столько земли, сколько он может за день объехать на
коне8. Так как земли у них было много, то Колаксаис разделил ее, по
рассказам скифов, на три царства между своими тремя сыновьями. Самым
большим он сделал то царство, где хранилось золото. В области, лежащей еще
дальше к северу от земли скифов, как передают, нельзя ничего видеть и туда
невозможно проникнуть из-за летающих перьев. И действительно, земля и
воздух там полны перьев, а это-то и мешает зрению9.

8. Так сами скифы рассказывают о себе и о соседних с ними северных странах.
Эллины же, что живут на Понте, передают иначе. Геракл, гоня быков Гериона,
прибыл в эту тогда еще необитаемую страну (теперь ее занимают скифы).
Герион же жил далеко от Понта, на острове в Океане у Гадир за Геракловыми
Столпами (остров этот эллины зовут Эрифией). Океан, по утверждению эллинов,
течет, начиная от восхода солнца, вокруг всей земли, но доказать этого они
не могут. Оттуда-то Геракл и прибыл в так называемую теперь страну скифов.
Там его застали непогода и холод. Закутавшись в свиную шкуру, он заснул, а
в это время его упряжные кони (он пустил их пастись) чудесным образом
исчезли.

9. Пробудившись, Геракл исходил всю страну в поисках коней и, наконец,
прибыл в землю по имени Гилея. Там в пещере он нашел некое существо
смешанной природы – полудеву, полузмею. Верхняя часть туловища от ягодиц у
нее была женской, а нижняя – змеиной. Увидев ее, Геракл с удивлением
спросил, не видала ли она где-нибудь его заблудившихся коней. В ответ
женщина-змея сказала, что кони у нее, но она не отдаст их, пока Геракл не
вступит с ней в любовную связь. Тогда Геракл ради такой награды соединился
с этой женщиной. Однако она медлила отдавать коней, желая как можно дольше
удержать у себя Геракла, а он с удовольствием бы удалился с конями. Наконец
женщина отдала коней со словами: "Коней этих, пришедших ко мне, я сохранила
для тебя; ты отдал теперь за них выкуп. Ведь у меня трое сыновей от тебя.
Скажи же, что мне с ними делать, когда они подрастут? Оставить ли их здесь
(ведь я одна владею этой страной) или же отослать к тебе?". Так она
спрашивала. Геракл же ответил на это: "Когда увидишь, что сыновья
возмужали, то лучше всего тебе поступить так: посмотри, кто из них сможет
вот так натянуть мой лук и опоясаться этим поясом, как я тебе указываю,
того оставь жить здесь. Того же, кто не выполнит моих указаний, отошли на
чужбину. Если ты так поступишь, то и сама останешься довольна и выполнишь
мое желание".

10. С этими словами Геракл натянул один из своих луков (до тех пор ведь
Геракл носил два лука). Затем, показав, как опоясываться, он передал лук и
пояс (на конце застежки пояса висела золотая чаша) и уехал. Когда дети
выросли, мать дала им имена. Одного назвала Агафирсом, другого Гелоном, а
младшего Скифом. Затем, помня совет Геракла, она поступила, как велел
Геракл. Двое сыновей – Агафирс и Гелон не могли справиться с задачей, и
мать изгнала их из страны. Младшему же, Скифу, удалось выполнить задачу, и
он остался в стране. От этого Скифа, сына Геракла, произошли все скифские
цари. И в память о той золотой чаше еще и до сего дня скифы носят чаши на
поясе (это только и сделала мать на благо Скифу).

11. Существует еще и третье сказание (ему я сам больше всего доверяю). Оно
гласит так. Кочевые племена скифов обитали в Азии. Когда массагеты
вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Аракс и прибыли в
киммерийскую землю (страна, ныне населенная скифами, как говорят, издревле
принадлежала киммерийцам)10. С приближением скифов киммерийцы стали держать
совет, что им делать пред лицом многочисленного вражеского войска. И вот на
совете мнения разделились. Хотя обе стороны упорно стояли на своем, но
победило предложение царей. Народ был за отступление, полагая ненужным
сражаться с таким множеством врагов. Цари же, напротив, считали необходимым
упорно защищать родную землю от захватчиков. Итак, народ не внял совету
царей, а цари не желали подчиниться народу. Народ решил покинуть родину и
отдать захватчикам свою землю без боя; цари же, напротив, предпочли скорее
лечь костьми в родной земле, чем спасаться бегством вместе с народом. Ведь
царям было понятно, какое великое счастье они изведали в родной земле и
какие беды ожидают изгнанников, лишенных родины. Приняв такое решение,
киммерийцы разделились на две равные части и начали между собой борьбу.
Всех павших в братоубийственной войне народ киммерийский похоронил у реки
Тираса (могилу царей там можно видеть еще и поныне). После этого киммерийцы
покинули свою землю, а пришедшие скифы завладели безлюдной страной.

12. И теперь еще в Скифской земле существуют киммерийские укрепления и
киммерийские переправы; есть также и область по имени Киммерия и так
называемый Киммерийский Боспор. Спасаясь бегством от скифов в Азию,
киммерийцы, как известно, заняли полуостров там, где ныне эллинский город
Синопа11. Известно также, что скифы в погоне за киммерийцами сбились с пути
и вторглись в Мидийскую землю. Ведь киммерийцы постоянно двигались вдоль
побережья Понта, скифы же во время преследования держались слева от
Кавказа, пока не вторглись в землю мидян. Так вот, они повернули в глубь
страны. Это последнее сказание передают одинаково как эллины, так и варвары.

13. Впрочем, Аристей, сын Каистробия из Проконнеса, в своей эпической поэме
сообщает, как он, одержимый Фебом, прибыл к исседонам. По его рассказам, за
исседонами обитают аримаспы – одноглазые люди; за аримаспами – стерегущие
золото грифы, а еще выше за ними – гипербореи на границе с морем. Все эти
народы, кроме гипербореев, постоянно воюют с соседями (причем первыми
начали войну аримаспы). Аримаспы изгнали исседонов из их страны, затем
исседоны вытеснили скифов, а киммерийцы, обитавшие у Южного моря12, под
напором скифов покинули свою родину. Таким образом, рассказ Аристея не
сходен со сказаниями скифов об этих странах.

14. Откуда происходил сочинитель этой поэмы Аристей, я уже сказал. Теперь
сообщу также и то, что мне довелось слышать о нем в Проконнесе и Кизике.
Как передают, Аристей был родом из самых знатных граждан Проконнеса.
Однажды он пришел в сукновальную мастерскую и там умер. Валяльщик запер
свою мастерскую и пошел сообщить родственникам усопшего. По городу между
тем уже пошла молва о смерти Аристея, но какой-то кизикенец из города
Артаки оспаривал эту весть. По его словам, он встретил Аристея на пути в
Кизик, и сам говорил с ним. Кизикенец настойчиво утверждал, что он прав.
Родственники усопшего пошли между тем в сукновальню со всем необходимым для
погребения. Но когда они открыли двери дома, то там не оказалось Аристея ни
мертвого, ни живого. Через семь лет Аристей, однако, снова появился в
Проконнесе и сложил свою эпическую поэму, которая теперь у эллинов
называется "Эпос об аримаспах". Сочинив эту поэму, он исчез вторично.

15. Так рассказывают в этих городах. Я же знаю, что в Метапонтии в Италии
через 240 лет после вторичного исчезновения Аристея произошло следующее
(как я установил это, сравнивая происшествия в Проконнесе и Метапонтии).
Аристей, по словам метапонтийцев, явился в их страну и повелел воздвигнуть
алтарь Аполлону и возле него поставить статую с именем Аристея из
Проконнеса. Ведь Аполлон пришел, говорил он, из всех италиотов только к ним
одним [в их город Метапонтий], а в свите бога прибыл также и он сам – ныне
Аристей. А прежде как спутник Аполлона он был вороном13. После этих слов
Аристей исчез. Метапонтийцы же послали в Дельфы вопросить бога, что
означает явление призрака этого человека. Пифия повелела им повиноваться
призраку, так как это-де послужит им ко благу. Метапонтийцы послушались
совета Пифии. И действительно, там еще и теперь стоит статуя с именем
Аристея подле самого кумира Аполлона, а вокруг растут лавровые деревья.
Кумир же бога воздвигнут на рыночной площади. Об Аристее достаточно.

16. Об областях севернее страны, о которой я начал свой рассказ, никто
ничего определенного не знает. И я не видел ни одного человека, который
сказал бы, что земли эти он знает как очевидец. Ведь даже сам только что
упомянутый мною Аристей говорит в своей эпической поэме, что не заходил
дальше страны исседонов; о землях севернее исседонов он передавал сведения
по слухам, ссылаясь на рассказы исседонов. Впрочем, я расскажу в точности и
как можно обстоятельнее все, что мне, хотя и понаслышке, довелось узнать об
этих северных странах.

17. Ближе всего от торговой гавани борисфенитов14 (а она лежит
приблизительно в середине всей припонтийской земли скифов) обитают
каллипиды – эллинские скифы; за ними идет другое племя под названием
ализоны. Они наряду с каллипидами ведут одинаковый образ жизни с остальными
скифами, однако, сеют и питаются хлебом, луком, чесноком, чечевицей и
просом. Севернее а