который не был тираном, но простым гражданином, попросил царя сделать его
тираном Митилены.

12. Царь удовлетворил желание их обоих, и они отправились в места по своему
выбору. Вышло, однако, так, что Дарий из-за одного случая, который ему
пришлось наблюдать, приказал Мегабазу покорить пеонов и изгнать их из
Европы в Азию. Два пеона, именно Пигрет и Мантиес, прибыли в Сарды по
возвращении Дария в Азию вместе со своей сестрой, девушкой статной и
красивой (братья сами хотели сделаться владыками пеонов). Воспользовавшись
случаем, когда Дарий однажды, восседая перед воротами города, разбирал
тяжбы, они сделали вот что. Братья нарядили сестру как можно красивее и
послали с сосудом на голове за водой. Девушка вела за собой коня,
привязанного на поводу к руке, и пряла лен. Проходя мимо, она привлекла
внимание Дария, потому что ее действия были необычны для персов, лидийцев и
какого-либо другого народа Азии. Удивленный царь послал несколько своих
телохранителей с приказанием посмотреть, что станет делать девушка с конем.
Телохранители следовали за ней сзади. А она, придя к реке, напоила коня, а
затем наполнила сосуд водой и пошла опять назад мимо царя тем же путем с
сосудом на голове, ведя привязанного к руке коня и вращая веретено.

13. А Дарий, дивясь и рассказу [телохранителей], и тому, что видел сам,
повелел привести женщину пред свои очи. Когда ее привели, то пришли и ее
братья, которые неподалеку "на страже стояли"14. На вопрос Дария, откуда
она родом, юноши отвечали, что они пеоны, а это – их сестра. Царь же
спросил, что за люди пеоны, где они живут и зачем пришли в Сарды. А те
отвечали, что пришли они отдать себя под его покровительство. Пеония же
расположена на реке Стримоне, а Стримон течет вблизи Геллеспонта; они –
потомки тевкров из Трои. Все это юноши рассказывали, а царь спросил: все ли
женщины там такие же трудолюбивые, как эта. Юноши и это охотно подтвердили,
потому что ради этого-то они и привели сестру к царю.

14. Тогда Дарий написал послание Мегабазу, которого он оставил
военачальником во Фракии15, с повелением изгнать пеонов с их родины и
привести к нему вместе с женами и детьми. Тотчас же всадник поспешил с этой
вестью к Геллеспонту и, переправившись через пролив, вручил послание
Мегабазу. А Мегабаз прочитал послание и, взяв фракийских проводников,
выступил в поход на пеонов.

15. Когда пеоны узнали, что персы идут войной на них, то, собрав войско,
двинулись к морскому побережью: они думали, что персы придут оттуда. Так
пеоны стояли на море, готовясь отразить нападение Мегабазова войска. Персы
же, проведав о том, что пеоны собрались и заняли проход у моря, избрали
верхний путь [по горам], так как у них были проводники. Затем тайно от
пеонов персы напали на их города, лишенные защитников. Напав таким образом,
персы легко овладели ими. При вести о том, что их города в руках персов,
[войско] пеонов немедленно рассеялось и каждый [воин] возвращался в свой
город и сдавался персам. Так-то племена пеонов: сириопеоны, пеоплы и все
пеоны, обитавшие [в области] вплоть до озера Прасиады, были изгнаны из
родных земель и уведены в Азию.

16. Племена же у горы Пангея – доберы, агрианы, одоманты – и племена на
самом озере Прасиада вообще не были покорены Мегабазом. Он пытался, правда,
изгнать также и племена, жившие на самом озере. А живут эти племена вот
как: среди озера стоит на высоких опорных сваях связанный [из досок]
помост, куда ведет с суши узкий проход по одному мостику. А сваи,
подпирающие помост, забивало в древние времена сообща все племя.
Впоследствии же был введен вот такой обычай: каждый собирающийся жениться
должен принести с горы под названием Орбел и вколотить за одну женщину по
три опорных сваи. Но у каждого пеона много жен. Живут же пеоны там вот как:
у каждого есть на этом помосте хижина, где он живет, с люком, [проделанным]
в помосте и ведущим в озеро. Маленьких детей они привязывают за ногу
веревкой, чтобы те не упали в воду. Своих коней и вьючный скот они кормят
рыбой. Рыбы там так много, что если открыть люк и опустить [в озеро] пустую
корзину, то спустя немного времени вытащишь ее, полную рыбы. В озере
водится рыба двух пород: папрак и тилон.

17. Итак, покоренные племена пеонов персы увели в Азию. А Мегабаз после
покорения пеонов отправил в Македонию послов – семь персов, наиболее важных
после него самого людей в войске16. Этих людей отправили послами к Аминте с
требованиями земли и воды царю Дарию. От озера Прасиады ведет кратчайший
путь в Македонию17. К озеру непосредственно примыкает рудник, который
впоследствии приносил Александру ежегодный доход талант серебра. За этим
рудником возвышается гора под названием Дисорон, а за ней уже – Македония.

18. Итак, эти персидские послы прибыли [в Македонию], предстали перед
Аминтой и затем потребовали земли и воды царю Дарию. Аминта же обещал дать
и то и другое и пригласил послов на угощение. Царь устроил роскошный пир и
любезно угощал персов. А после пира персы, продолжая без удержу бражничать,
сказали вот что: "Друг-македонянин! У нас, персов, когда мы задаем пир,
есть обычай приводить к столу наших наложниц и жен. Ты столь радушно принял
нас и так великолепно угостил и даже хочешь дать царю землю и воду, исполни
же [для нас] этот наш обычай". Аминта ответил на это: "У нас нет этого в
обычае: мужчины и женщины [пируют] у нас отдельно. Но поскольку таково ваше
желание, а вы – наши владыки, то будь по-вашему". После этих слов Аминта
велел послать за женщинами. Женщины явились на зов и уселись в ряд против
персов. Тут персы при виде красивых женщин стали говорить Аминте, что он
поступил неумно [и не угодил им]. Лучше уж было бы женщинам вообще не
являться, чем прийти и сидеть напротив, как помрачение очам. Тогда Аминта
был вынужден приказать женщинам сесть рядом с персами. Но едва женщины
успели пересесть, как персы стали хватать их за груди, так как напились
сверх меры, и некоторые пытались даже целовать женщин.

19. При виде этого Аминта хотя и возмущался, но все же старался сохранить
спокойствие, так как сильно боялся персов. Александр же, сын Аминты,
который также был участником пира и видел все это, как человек молодой и не
вкусивший еще [жизненных] невзгод, не мог смолчать и с негодованием сказал
Аминте вот что: "Отец! В твои годы тебе лучше бы отдохнуть и больше не
пить: Я же останусь с гостями и приготовлю им все, что нужно". Аминта
понял, что Александр затеял недоброе дело и сказал: "Сын мой! По твоим
гневным словам я понимаю, что ты отсылаешь меня, замыслив что-то недоброе.
Поэтому прошу тебя оставить этих людей в покое, чтобы не погубить нас.
Сдерживайся и не обращай внимания на происходящее. Что же до твоего совета
уйти, то я согласен".

20. Когда Аминта после этого вышел, Александр сказал персам: "Эти женщины,
друзья, всецело в вашем распоряжении. Вы можете по желанию спать со всеми
или только с некоторыми из них. Подайте только знак о вашем желании. А
теперь уже пора спать, и, как я вижу, вы сильно опьянели. А этих вот женщин
прошу вас отпустить совершить омовение. После чего и ждите их". Персы
согласились, и Александр отослал женщин в женский покой. Сам же он велел
переодеть в женские одежды столько же безбородых юношей и, дав им кинжалы,
ввел в покой. А персам Александр сказал вот что: "Персы! Кажется, вы
попировали на славу! Все, что у нас есть и что мы могли достать, – все
перед вами! И даже – что для нас самое дорогое – мы отдали в ваше
распоряжение наших матерей и сестер, чтобы вы поняли, какие почести мы
воздали вам по заслугам. А царю, пославшему вас, сообщите, какой радушный
прием оказал вам эллин, правитель Македонии, угостив вас и предоставив
ложе!". После этого Александр приказал каждому юноше под видом женщины
сесть рядом с персом. А когда персы стали хватать юношей, те перебили их.

21. Такая печальная участь постигла самих послов и их свиту (ведь они
привезли с собой челядь и повозки со всем обычным у персов скарбом). Так
вот, все это вместе с самими послами бесследно исчезло. Вскоре после этого
персы, конечно, начали тщательные поиски этих людей. Однако Александр сумел
ловко замять это дело. А именно, он подкупил перса Бубара, главу персидских
должностных лиц, посланных на розыск пропавших послов, отдав ему огромную
сумму денег и свою сестру Гигею. Так-то [дело] о гибели этих персов было
улажено18.

22. А то, что эти македонские цари, потомки Пердикки, – действительно
эллины, утверждают не только они сами, но и я убежден в этом. Кроме того, и
судьи Олимпийских состязаний признали это. Когда Александр пожелал принять
участие в состязаниях и для этого прибыл в Олимпию, то эллины, участники
состязаний, требовали его исключения19. Эти состязания, говорили они, для
эллинов, а не для варваров. Александр же доказал, что он аргосец, и судьи
признали его эллинское происхождение. Он принял участие в беговом
состязании и пришел к цели одновременно с победителем. В общем дело
обстояло так.

23. Мегабаз же прибыл с пеонами к Геллеспонту. Оттуда он приказал перевезти
их через пролив и привел в Сарды. А Гистией из Милета уже начал строить
город на пожалованной ему Дарием земле в награду за сохранение моста (земля
же эта под названием Миркин находилась на реке Стримоне). Мегабаз услышал о
том, что делает Гистией, и, как только прибыл с пеонами в Сарды, сказал
Дарию вот что: "Царь! Что это ты сделал, разрешив этому дошлому и хитрому
эллину построить город во Фракии? Там огромные корабельные леса и много
[сосны] для весел, а также серебряные рудники. В окрестностях обитает много
эллинов и варваров, которые, обретя в нем своего вождя, будут день и ночь
выполнять его повеления. Не позволяй ему этого делать, иначе тебе грозит
война в твоем собственном царстве. Прикажи ему явиться к тебе и заставь
прекратить работы. А когда ты его захватишь в свои руки, сделай так, чтобы
он больше уже не возвращался к эллинам".

24. Этими словами Мегабаз легко убедил Дария, так как царь ясно видел,
какие последствия будет иметь строительство города. После этого Дарий
послал вестника в Миркин с повелением передать [тирану] вот что: "Гистией!
Так говорит царь Дарий. Размышляя [о благе и судьбе моего царства], я не
нахожу никого преданнее тебя как лично мне, так и моей державе. И в этом
меня убедили не слова, а дела твои. Я задумал совершить ныне великие
деяния. Поэтому непременно явись ко мне, ибо я желаю сообщить тебе об
этом". Гистией поверил этим словам (да к тому же и очень гордился быть
царским советником) и прибыл в Сарды. По прибытии же в Сарды Дарий сказал
ему вот что: "Гистией! Послал я за тобою вот почему. Как только я
возвратился из Скифии и ты пропал с глаз моих, я вскоре почувствовал, что
больше всего жалею о твоем отсутствии и о том, что не могу беседовать с
тобой. Я убежден, что высшее благо на земле – это мудрый и верный друг. То
и другое я обрел в тебе, и моя судьба подтверждает это. Итак, хорошо ты
поступил, придя ко мне, и я предлагаю тебе вот что: оставь Милет и вновь
основанный город во Фракии, иди со мною в Сусы и там разделяй со мною как
мой сотрапезник20 и советник все, что у меня есть".

25. Так сказал Дарий. Затем царь поставил сатрапом Сард своего сводного
брата Артафрена и вместе с Гистиеем отбыл в Сусы. Отана же он назначил
начальником войска в Приморской области. Отец этого Отана – Сисамн был
одним из царских судей. За то, что этот Сисамн, подкупленный деньгами,
вынес несправедливый приговор, царь Камбис велел его казнить и содрать
кожу. Кожу эту царь приказал выдубить, нарезать из нее ремней и затем
обтянуть ими судейское кресло, на котором тот восседал в суде. Обтянув
кресло [такими ремнями], Камбис назначил судьей вместо Сисамна, которого
казнил и велел затем содрать кожу, его сына, повелев ему помнить, на каком
кресле восседая он судит.

26. Этот-то Отан, который должен был судить на таком кресле, стал тогда
преемником Мегабаза в звании главного военачальника. Он завоевал Византий и
Калхедонию, овладел Антандром в Троаде и Лампонием. Затем на лесбосских
кораблях завоевал Лемнос и Имброс (оба этих острова тогда еще населяли
пеласги)21.

27. Лемносцы же, правда, мужественно сражались, но все же после долгого
сопротивления были побеждены. Правителем над уцелевшими лемносцами персы
поставили Ликарета, сына Меандрия, брата царя Самоса. Этот-то Ликарет затем
скончался правителем Лемноса [...]22 Причина же была вот какая. Отан всех
их обращал в рабство, обвинял одних за отказ служить персам в походе на
скифов, а других в [предательских] нападениях на войско Дария при
возвращении.

28. Такие дела совершил Отан как военачальник. Затем для эллинских городов
пришли (хотя и ненадолго) лучшие времена. Но вскоре на Ионию вновь
обрушились невзгоды из Наксоса и Милета. Наксос ведь был тогда богаче
других островов, а Милет в то время процветал как никогда – ни раньше, ни
позже. Это была жемчужина Ионии. За два поколения до этого Милет раздирали
гражданские распри, пока паросцы не примирили [враждующие партии]. Милетяне
выбрали в посредники именно паросцев из всех эллинов.

29. А примирили их паросцы вот как. Когда знатнейшие жители Пароса прибыли
в Милет, то увидели там дотла разоренных жителей и объявили, что желают
обойти их поля. Так паросцы и сделали: они обошли всю Милетскую область из
конца в конец. Если им случалось заметить в опустошенной стране хорошо
возделанный участок, то они записывали имя хозяина. Лишь немного таких
участков им удалось найти при обходе всей страны. По возвращении в город
паросцы созвали народное собрание и передали управление городом тем
[немногим хозяевам], чьи участки были хорошо возделаны. [Сделали же они
так] потому, по их словам, что тот, кто заботится о своем участке, будет
так же хорошо заботиться и об общем достоянии. Прочим милетянам, которые
раньше бунтовали, паросцы приказали подчиняться [назначенным ими] людям.

30. Так-то паросцы примирили милетян. А теперь невзгоды, вновь
разразившиеся над Ионией, начались из-за этих двух городов. Произошло же
это вот как. Из Наксоса народ изгнал несколько богатых граждан. Изгнанники
прибыли в Милет. Правителем же Милета был тогда Аристагор, сына Молпагора,
зять и двоюродный брат Гистиея, Лисагорова сына, которого Дарий удерживал у
себя в Сусах. Гистией ведь был тираном Милета и, когда эти наксосцы –
прежние гостеприимцы23 Гистиея – прибыли в Милет, как раз находился в
Сусах. Они стали просить Аристагора дать им какой-нибудь [отряд] войска,
чтобы [с его помощью] вернуться на родину. Аристагор же сообразил, что,
возвратив изгнанников, он может стать владыкой острова24, и сказал им вот
что (прикрывая свой замысел дружественными связями их с Гистиеем): "Сам я,
конечно, не могу обещать вам выставить столь большое войско, чтобы вернуть
вас из изгнания на Наксос против воли господствующей в городе партии. Ведь,
как я слышу, у наксосцев есть 8000 гоплитов и много военных кораблей.
Впрочем, я хочу сделать все, что возможно, и думаю действовать вот как.
Артафрен – мой друг, а Артафрен, как вы знаете, – сын Гистаспа и брат царя
Дария. Он повелевает всеми народами и городами на побережье Азии. Под его
начальством большое войско и много кораблей. Этот-то человек, как я думаю,
уж, конечно, сделает все, что мы его ни попросим". Услышав эти слова,
наксосцы поручили Аристагору устроить это дело наилучшим образом. Артафрену
они велели обещать подарки, а расходы на содержание войска, по их словам,
они возьмут на себя. Они совершенно уверены далее, что появись только
[персы] у острова, как наксосцы тотчас же выполнят все их приказания так
же, как и прочие островитяне. Тогда ведь ни один из Кикладских островов еще
не был под властью Дария.

31. Итак, Аристагор прибыл в Сарды и рассказал Артафрену об острове
Наксосе: "[Остров этот], правда, небольшой, но красивый и плодородный и
находится поблизости от Ионии; здесь большие богатства и много рыбы.
Поэтому выступи в поход на эту землю и возврати на остров изгнанников. И
если ты только это сделаешь, то у меня есть много денег и помимо [сумм],
назначенных на содержание войска (ведь эта-то обязанность по справедливости
должна лежать на нас, предводителях). Затем ты сможешь завоевать царю не
только Наксос, но и зависимые от него острова: Парос, Андрос и другие, так
называемые Киклады. Отсюда ты легко сможешь напасть на Евбею – большой
богатый остров, не меньше Кипра – и без труда его завоевать. Сотни кораблей
довольно, чтобы захватить все эти острова". Артафрен же отвечал ему так:
"Ты пришел в царский дом с добрыми вестями. Все, что ты советуешь, –
хорошо. Только вместо сотни весной у тебя должно быть готово две сотни
кораблей. Впрочем, на это следует испросить согласие самого царя".

32. Аристагор же, услышав такой ответ, чрезвычайно обрадованный,
возвратился в Милет. А Артафрен поcлал [вестника] в Сусы сообщить царю
предложение Аристагора. Дарий дал согласие, и Артафрен снарядил тогда 200
триер и большое войско из персов и союзников. Во главе войска царь поставил
Мегабата, перса из рода Ахеменидов, двоюродного брата Артафрена и Дария. С
его-то дочерью впоследствии обручился Павсаний, сын Клеомброта,
лакедемонянин (если только верен слух), так как он [Павсаний] захотел стать
владыкой Эллады. Итак, назначив Мегабата военачальником, Артафрен послал
войско Аристагору.

33. Мегабат же вместе с Аристагором, ионийским флотом и наксосскими
изгнанниками отплыл из Милета, держа курс якобы к Геллеспонту. Дойдя до
Хиоса, он бросил якорь у Кавкасов, чтобы с северным ветром переправиться
оттуда на Наксос. Однако Наксосу не суждено было погибнуть при этом походе,
и вот какой случай его спас. Обходя однажды сторожевые посты на кораблях,
Мегабат на одном миндийском корабле вовсе не нашел стражи. В яростном гневе
он приказал телохранителям схватить капитана этого корабля, по имени
Скилак, связать его и просунуть через бортовой люк25 таким образом, чтобы
голова торчала снаружи, а туловище находилось внутри. Когда Скилак был уже
связан, кто-то сообщил Аристагору, что Мегабат, мол, велел связать его
гостеприимца из Минда и подвергнуть позорному наказанию. Аристагор явился к
Мегабату и стал упрашивать простить Скилака. Но перс оставался неумолим, и
тогда Аристагор пошел сам и освободил Скилака. Узнав об этом, Мегабат
пришел в негодование и [теперь] обратил свой гнев на Аристагора. А тот
сказал: "Что тебе до моих дел? Разве Артафрен не послал тебя, чтобы
повиноваться мне и плыть, куда я прикажу? Зачем ты суетишься и суешься не в
свое дело?". Так сказал Аристагор. А Мегабат в бешенстве с наступлением
ночи отправил корабль на Наксос сообщить наксосцам все замыслы против них.

34. Наксосцы вовсе не ожидали, что этот флот нападет на них. Но теперь,
получив такое известие, они немедленно перенесли все запасы хлеба с полей в
город, заготовили для осады продовольствие и воду и восстановили городские
стены. Так они подготовились к предстоящей войне. А когда враги из Хиоса
переправились на кораблях к Наксосу, то нашли там все готовым к защите и
осаждали город четыре месяца. Израсходовав, наконец, все привезенные с
собой деньги (да и самому Аристагору пришлось также истратить огромные
средства, а осада между тем поглощала все больше денег), персы построили
наксосским изгнанникам крепость и с большим уроном вернулись в Азию.

35. Итак, Аристагор не смог выполнить своего обещания Артафрену. К тому же
его угнетали еще и расходы на содержание войска, которые нужно было
оплачивать; затем его беспокоили тяжелое состояние войска и тревожные
опасения, что его ссора с Мегабатом будет стоить ему владычества над
Милетом. Все эти опасения внушили Аристагору мысль поднять восстание против
персов. А как раз в это время прибыл к Аристагору из Сус вестник от Гистиея
(на голове у вестника были написаны письмена) с советом отложиться от царя.
Ведь Гистией желал склонить Аристагора к восстанию, но не мог найти другого
безопасного способа [передать свой совет], так как все дороги [из Сус]