Еленой. Впрочем,
довольно о Гомере и "Киприях".

118. Когда я спросил жрецов, верно ли сказание эллинов об осаде Илиона, они
ответили, что знают об этом из расспросов самого Менелая вот что. После
похищения Елены в землю тевкров на помощь Менелаю прибыло большое эллинское
войско. Эллины высадились на берег и разбили стан, а затем отправили в
Илион послов, среди которых был и сам Менелай. Когда послы прибыли в город,
то потребовали возвращения Елены и сокровищ, тайно похищенных Александром,
и, сверх того, удовлетворения за нанесенные обиды. Однако тевкры и тогда, и
впоследствии клятвенно и без клятв утверждали, что нет у них ни Елены, ни
требуемых сокровищ, но что все это – в Египте. Поэтому было бы
несправедливо им понести наказание за то, чем владеет Протей, египетский
царь. Эллины же, думая, что над ними издеваются, принялись осаждать город
и, наконец, взяли его. А когда взяли город и Елены там действительно не
оказалось, и им повторили опять то же самое [о ее местопребывании], что и
раньше, то эллины, в конце концов, убедились, что тевкры с самого начала
говорили правду. Тогда они отправили Менелая в Египет к Протею.

119. По прибытии в Египет Менелай поднялся вверх по реке в Мемфис. Он
рассказал правду о своих делах и был весьма радушно принят [царем]. Затем
он получил назад не только Елену здравой и невредимой, но и все свои
сокровища. При этом Менелай, несмотря на то что египтяне сделали ему много
добра, отплатил им за это бесчестным поступком. Противные ветры задерживали
его отплытие, и так как это промедление тянулось долго, то Менелай задумал
нечестивое дело. Он схватил двух египетских мальчиков и принес в жертву,
чтобы умилостивить [ветры]. Когда это злодеяние обнаружилось, то
возмущенные египтяне погнались за ним и он бежал с кораблями в Ливию. Куда
он затем направился дальше, египтяне не могли мне сказать. Однако они
утверждали, что знают об этом частично, правда, по слухам, а частью могут
ручаться за достоверность, так как события происходили в их стране.

120. Это мне рассказывали египетские жрецы, и я сам считаю их сказание о
Елене правдивым, так как я представляю себе дело так. Если бы Елена была в
Илионе, то ее выдали бы эллинам с согласия ли или даже против воли
Александра. Конечно, ведь ни Приам, ни остальные его родственники не были
столь безумны, чтобы подвергать опасности свою жизнь, своих детей и родной
город для того лишь, чтобы Александр мог сожительствовать с Еленой. Если бы
они даже и решились на это в первое время войны, то после гибели множества
троянцев в битвах с эллинами, когда, если верить эпическим поэтам, в каждой
битве погибало по одному или по несколько сыновей самого Приама – после
подобных происшествий, я уверен, что, живи даже сам Приам с Еленой, то и он
выдал бы ее ахейцам, чтобы только избежать столь тяжких бедствий. Притом
царская власть переходила не к Александру (так что он не мог править за
старого Приама). Но после кончины Приама на престол должен был вступать
Гектор, который был и старшим, и более мужественным. Без сомнения, он не
стал бы потворствовать своему преступному брату, тем более что тот навлек
такие страшные бедствия и на него самого, и на всех остальных троянцев. Но
ведь троянцы не могли выдать Елену, потому что ее не было там, и эллины не
верили им, хотя троянцы и говорили правду. Все это, по-моему, было заранее
уготовано божеством, чтобы их полная гибель показала людям, что за великими
преступлениями следуют и великие кары богов127. Вот что я сам думаю об этом.

121. После Протея, рассказывали жрецы, царская власть перешла к Рампсиниту.
Он оставил памятник – преддверие, стоящее к западу от храма Гефеста. Перед
этим преддверием он велел поставить две статуи высотой в 25 локтей128. Одну
из них, стоящую на северной стороне, египтяне называют "лето", а другую –
на южной – "зима". Первой статуе они поклоняются, а с той, которую называют
"зимой", поступают как раз наоборот. Этот царь, по рассказам жрецов, был
очень богат, и никто из позднейших царей не мог превзойти его богатством
или хоть как-то сравняться с ним. Желая сохранить свои сокровища в
безопасном месте, царь повелел построить каменное здание так, чтобы одна
стена его примыкала к внешней стене царского дворца. Строитель же коварно
обманул царя и придумал вот что: он сложил камни так, что один из них можно
было с легкостью вынуть двум и даже одному человеку. И вот, когда здание
было готово, царь велел сложить туда свои сокровища. Спустя некоторое время
строитель в предчувствии кончины призвал сыновей (а у него их было двое) и
поведал им, какую хитрость применил при строительстве царской сокровищницы
ради того, чтобы обогатить их. При этом он все точно объяснил сыновьям, как
вынуть камень, и указал, на каком расстоянии в ширину и высоту [от края
стены] лежит он. Если они не забудут этого, добавил строитель, то станут
"казначеями" царских сокровищ. После этого строитель скончался, а сыновья
тотчас же принялись за дело. Ночью они подкрались ко дворцу, нашли этот
камень в здании [сокровищницы], легко вынули его и унесли с собой много
денег. Когда же царю случилось как-то войти в сокровищницу, он удивился,
что в сосудах не хватает золота, но не мог, тем не менее, никого обвинить,
так как печати были целы и сокровищница заперта. Царь дважды и трижды
открывал сокровищницу, и раз от разу там оказывалось все меньше золота
(ведь воры продолжали похищать его). Тогда он сделал вот что: приказал
наделать капканов и поставить их около сосудов, полных золота. А когда воры
пришли в обычное время, как и раньше, то один из них проник в сокровищницу
и только лишь приблизился к сосуду, как тотчас же попался в капкан. Поняв,
в какой он беде, вор тотчас же кликнул брата, рассказал, что случилось, и
приказал как можно скорее спуститься и отрубить ему голову, чтобы и другой
брат не погиб, когда его самого увидят и опознают, кто он. А тот решил, что
брат прав, и поступил по его совету. Он вставил затем камень [на прежнее
место] и ушел домой с головой брата. На другое утро царь вошел в
сокровищницу и был поражен, увидев тело вора в западне без головы, а
сокровищницу нетронутой, без всякой лазейки для входа и выхода. В
недоумении царь сделал вот что: он повелел повесить тело вора на городской
стене129, затем поставил около тела стражу с приказанием, если увидят,
схватить и немедленно привести к нему всякого, кто вздумает оплакивать или
сетовать о покойнике. Когда тело вора было повешено, то мать его пришла в
негодование. Она обратилась к оставшемуся сыну и велела ему каким бы то ни
было способом отвязать и привезти домой тело брата. Если же сын не
послушается, то мать грозила прийти к царю и донести, у кого находятся
царские сокровища. Мать принялась жестоко бранить уцелевшего сына, а тот не
мог ее успокоить и тогда придумал вот какую хитрость. Он запряг своих
ослов, навьючил на них полные мехи вина и затем погнал. Поравнявшись со
стражами, которые стерегли тело, он потянул к себе два или три завязанных в
узел кончика меха. Вино потекло, и он стал с громкими криками бить себя по
голове, как будто не зная, к какому ослу сначала броситься. А стражи,
увидев, что вино льется [рекой], сбежались на улицу с сосудами черпать
льющуюся [из меха] жидкость, считая, что им повезло. Вор же, притворно
рассерженный, принялся осыпать их всех по очереди бранью. Стражи старались
утешить его, и через некоторое время он сделал вид, будто понемногу
смягчается и гнев его проходит. Наконец он согнал ослов с улицы и снова
стал навьючивать [мехи]. Затем у них начались разговоры, и, когда один из
стражей рассмешил его какой-то шуткой, он дал им еще мех. А стражи тут же
на месте расположились пить, причем приглашали и его остаться, чтобы вместе
выпить. Он позволил себя уговорить и остался с ними. Во время попойки
стражи чрезвычайно любезно пили за его здоровье, и он тогда подарил им еще
мех с вином. От славной выпивки все стражи скоро захмелели. Сон одолел их,
и они завалились спать тут же на месте. Была уже глубокая ночь. Тогда вор
снял тело брата со стены и затем остриг в насмешку всем стражам правую щеку
наголо130. Потом навьючил тело брата на ослов и погнал домой. Так он
выполнил приказание своей матери. Когда же царю сообщили, что вор похитил
тело, он распалился гневом и захотел во что бы то ни стало узнать, кто этот
хитрец, придумавший такие ловкие плутни. А сделал царь для этого вот что.
(Я-то, впрочем, этому не верю). Он поместил будто бы свою дочь в публичный
дом, приказав ей принимать всех без разбора. Но прежде чем отдаться, она
должна была заставить каждого [мужчину] рассказать ей свой самый хитрый и
самый нечестный поступок в жизни. А кто расскажет историю с вором, того она
должна схватить и не отпускать. Дочь так и сделала, как приказал отец. Вор
же понял, чего ради царь отдал такое приказание. Он решил превзойти царя
хитростью и сделал вот что. Отрубив руку по плечо у свежего мертвеца и,
скрыв ее под плащом, вор пошел к царской дочери. Когда он явился к ней,
царевна задала ему тот же вопрос, как и другим, и он рассказал, что
совершил самый нечестивый поступок, отрубив голову брата, попавшего в
западню в царской сокровищнице, а самый ловкий поступок, когда напоил
допьяна стражей и унес висевшее на стене тело брата. Царевна же, услышав
эту историю, хотела схватить его. А вор в темноте протянул ей руку
мертвеца. Та схватила ее, думая, что держит его собственную руку. Вор же
оставил отрубленную руку в руке царевны и выбежал через дверь. Когда царю
сообщили об этой [новой] проделке, царь поразился ловкости и дерзкой отваге
этого человека. Тогда, наконец, царь послал вестников по всем городам и
велел объявить, что обещает вору полную безнаказанность и даже великую
награду, если тот явится перед его очи. А вор поверил и явился к царю.
Рампсинит же пришел в восхищение [от него] и отдал за него замуж свою дочь,
как за умнейшего человека на свете. Ведь, как он полагал, египтяне умнее
прочих народов, а этот вор оказался даже умнее египтян.

122. После этого, как рассказывали жрецы, царь этот живым совершил
нисхождение в подземный мир, который у эллинов называется Аидом131. Там, по
рассказам, он играл в кости с Деметрой132, причем то выигрывал, то
проигрывал у нее. Затем он снова вернулся на землю с подарком от богини –
золотым полотенцем. В память сошествия Рампсинита в подземный мир после его
возвращения египтяне, по словам жрецов, установили праздник, который, как я
знаю, справляется еще и поныне (впрочем, я не могу сказать, по этой ли
причине или по другой)133. На этом празднике жрецы ткут [особое] одеяние.
Одному из жрецов завязывают глаза повязкой, затем накидывают на него это
одеяние и выводят на дорогу к святилищу Деметры. Сами они возвращаются
назад, жреца же этого с завязанными глазами, как говорят, два волка134
проводят в святилище Деметры в 20 стадиях от этого города и затем снова
отводят из святилища на прежнее место.

123. Кто может верить этому сказанию египтян, это его дело. Мне же в
продолжение всего моего повествования приходится ограничиваться лишь
передачей того, что я слышал. Владыками подземного мира египтяне считают
Деметру и Диониса135. Египтяне также первыми стали учить о бессмертии
человеческой души. Когда умирает тело, душа переходит в другое существо,
как раз рождающееся в тот момент. Пройдя через [тела] всех земных и морских
животных и птиц, она снова вселяется в тело новорожденного ребенка. Это
круговращение продолжается три тысячи лет. Учение это заимствовали
некоторые эллины, как в древнее время, так и недавно. Я знаю их имена, но
не называю.

124. Так вот, до времени царя Рампсинита, рассказывали далее жрецы, при
хороших законах, Египет достиг великого процветания. Однако его преемник
Хеопс136 вверг страну в пучину бедствий. Прежде всего, он повелел закрыть
все святилища и запретил совершать жертвоприношения137. Затем заставил всех
египтян работать на него. Так, одни были обязаны перетаскивать к Нилу
огромные глыбы камней из каменоломен в Аравийских горах (через реку камни
перевозили на кораблях), а другим было приказано тащить их дальше до так
называемых Ливийских гор. Сто тысяч людей выполняло эту работу непрерывно,
сменяясь каждые три месяца. Десять лет пришлось измученному народу строить
дорогу, по которой тащили эти каменные глыбы, – работа, по-моему, едва ли
не столь же огромная, как и постройка самой пирамиды. Ведь дорога была 5
стадий длины, а шириной в 10 оргий, в самом высоком месте 8 оргий высоты,
построена из тесаных камней с высеченными на них фигурами. Десять лет
продолжалось строительство этой дороги и подземных покоев на холме, где
стоят пирамиды. В этих покоях Хеопс устроил свою усыпальницу на острове,
проведя на гору нильский канал138. Сооружение же самой пирамиды
продолжалось 20 лет. Она четырехсторонняя, каждая сторона ее шириной в 8
плефров и такой же высоты, и сложена из тесаных, тщательно прилаженных друг
к другу камней. Каждый камень длиной, по крайней мере, в 30 футов.

125. Построена же эта пирамида вот как. Сначала она идет в виде лестницы
уступами, которые иные называют площадками, или ступенями. После того как
заложили первые камни [основания], остальные [для заполнения площадок]
поднимали при помощи помостов, сколоченных из коротких балок. Так поднимали
с земли камни на первую ступень лестницы. Там клали камень на другой
помост; с первой ступени втаскивали на второй помост, при помощи которого
поднимали на вторую ступень. Сколько было рядов ступеней, столько было и
подъемных приспособлений. Быть может, однако, было только одно подъемное
приспособление, которое после подъема камня без труда переносилось на
следующую ступень. Мне ведь сообщали об обоих способах – почему я и привожу
их. Таким образом, сначала была окончена верхняя часть пирамиды, затем
соорудили среднюю и напоследок самые нижние ступени на земле. На пирамиде
египетскими письменами было обозначено, сколько редьки, лука, чеснока съели
рабочие. И, как я очень хорошо помню, переводчик, который читал мне
надпись, объяснил, что на все это было израсходовано 1600 талантов
серебра139. Если это верно, то сколько же денег пошло на железные орудия,
на хлеб и одежду для рабочих, так как строительство всех этих сооружений
продолжалось 20 лет и, кроме того, немало времени понадобилось на ломку и
перевозку камней и сооружение подземных покоев [для усыпальницы].

126. А Хеопс, в конце концов, дошел до какого нечестия, по рассказам
жрецов, что, нуждаясь в деньгах, отправил собственную дочь в публичный дом
и приказал ей добыть некоторое количество денег – сколько именно, жрецы,
впрочем, не говорили. Дочь же выполнила отцовское повеление, но задумала и
себе самой оставить памятник: у каждого своего посетителя она просила
подарить ей, по крайней мере, один камень для сооружения гробницы. Из
этих-то камней, по словам жрецов, и построена средняя из трех пирамид, что
стоит перед великой пирамидой (каждая сторона этой пирамиды в полтора
плефра).

127. Царствовал же этот Хеопс, по словам египтян, 50 лет140, а после его
кончины престол наследовал его брат Хефрен. Он поступал во всем подобно
брату и также построил пирамиду, которая, впрочем, не достигает величины
Хеопсовой. Я сам ведь ее измерил. Под ней нет подземных покоев и не
проведен из Нила канал, как в той другой пирамиде, где вода по
искусственному руслу образует остров, на котором, как говорят, погребен
Хеопс. Самый нижний ряд ступеней он велел вывести из многоцветного
эфиопского камня и построил пирамиду на 40 футов ниже первой, при таких же,
впрочем, размерах. Обе пирамиды стоят на том же самом холме высотой около
100 футов. Царствовал же Хефрен, по словам жрецов, 56 лет.

128. Эти 106 лет считаются временем величайших бедствий для Египта, когда
святилища были заперты. Египтяне так ненавидят этих царей, что только с
неохотой называют их имена. Даже и пирамиды эти называют пирамидами пастуха
Филитиса, который в те времена пас свои стада в этих местах.

129. Затем царем Египта, по словам жрецов, стал Микерин, сын Хеопса. Ему не
по душе были отцовские деяния. Он открыл храмы и освободил измученный
тяготами народ, отпустив его трудиться [на своих полях] и приносить жертвы.
Он был самым праведным судьей из всех царей, за что его особенно восхваляют
египтяне среди всех когда-либо правивших над ними царей. Ведь он был не
только судьей праведным, но даже давал деньги из своего добра недовольным
его приговорами, чтобы удовлетворить их просьбы. Этого-то Микерина, столь
кроткого к своим подвластным и так заботившегося о них, поразили тяжкие
удары судьбы. Первым несчастьем была кончина дочери, единственного ребенка
в его доме. Глубоко скорбя об этой беде, царь пожелал предать ее погребению
с еще большей пышностью, чем это было в обычае. Он приказал изготовить из
дерева пустотелую [статую] коровы141, позолотить и затем положить в нее
покойную дочь.

130. Корова эта, однако, не была погребена в земле, но еще до сего дня ее
можно видеть в Городе Саисе, где она стоит в царском дворце в пышно
украшенном покое. Каждый день около нее воскуряют там всевозможные
благовония, а целую ночь возжигают светильник. Близ этой коровы в другом
покое стоят статуи наложниц Микерина, как мне, по крайней мере,
рассказывали саисские жрецы. Это – нагие колоссальные статуи женщин142 из
дерева числом 20. Но кто они – об этом я могу лишь повторить то, что мне
сообщили.

131. Другие же сообщают об этой корове и о колоссальных женских статуях вот
какое сказание. Микерин будто бы воспылал страстью к своей родной дочери и
против ее воли силой овладел ею. После этого девушка, говорят, с горя и
стыда сунулась в петлю. Отец же предал ее погребению в этой корове, а мать
девушки велела отрубить руки служанкам, которые выдали дочь отцу. Еще и
поныне их безрукие статуи показывают, что они претерпели при жизни. Все
это, впрочем, как мне думается, пустая болтовня, особенно же – история с
руками статуй. Ведь я сам видел, что руки у статуй отвалились от времени и
еще при мне лежали тут же у ног.

132. А корова почти целиком покрыта пурпурной одеждой, кроме шеи и головы,
которые позолочены толстым слоем золота. Между рогами находится изображение
солнечного диска также из золота. Корова не стоит прямо, но лежит на
камнях, а величиной она с большую живую корову. Каждый год ее выносят из
покоя, именно в тот день, когда египтяне бьют себя в грудь в честь бога,
которого я не хочу называть из благоговейного страха143. Рассказывают, что
дочь перед смертью попросила отца позволить ей один раз в год видеть солнце.

133. После кончины дочери этого царя постигло второе несчастье, вот какое.
Прорицание оракула из города Буто возвестило, что ему осталось жить только
шесть лет, а на седьмом году он умрет144. Царь был весьма опечален и послал
к оракулу в Буто упрекнуть богиню: в ответ на прорицание царь жаловался на
то, что его отец и дядя, которые заперли храмы, забыли богов и угнетали
народ, прожили долго, а он, человек благочестивый, все-таки должен скоро
умереть. А от оракула ему пришло другое прорицание, гласившее, что как раз
из-за этого-то богиня и сокращает дни его жизни. Ведь он не совершил того,
что должен был совершить: Египту суждено было претерпевать бедствия 150
лет. Два царя, его предшественники, поняли это, а он – нет. Услышав такой
ответ, Микерин понял, что рок неотвратим и приказал изготовить множество
светильников. По ночам царь велел зажигать их, стал пить вино и непрестанно
веселиться днем и ночью. Он блуждал по лугам и рощам и всюду, где только
находил подходящие места для удовольствия. Так поступал он, превращая ночи
в дни, чтобы уличить оракул во лжи и сделать из шести лет двенадцать.

134. И этот царь также оставил пирамиду, хотя и значительно меньше
отцовской: каждая ее сторона на 20 футов короче 3 плефров. Она также
четырехугольная и наполовину построена из эфиопского камня145. Некоторые
эллины думают, что это пирамида гетеры Родопис, но это невер