е  Бэкона  в  его  терминологии,  он
говорит  "идолы рынка"  - и  Костоглотов пытается  это  себе
представить:  рынок,  а  посреди  возвышается  сизый   идол;
Шулубин   говорит   -  "идолы   театра"   -  и   Костоглотов
представляет  идола  внутри  театра, нет,  не  лезет,  - так
значит,  на   Театральной  площади.   И  как   же  вы  могли
вообразить, что речь идет о Москве и о памятнике Марксу, ещё
не поставленном?..
    Сказал товарищ Сурков, что несколько недель понадобилось
"Реквиему" походить по рукам - и он оказался за границей.  А
"Раковый корпус" (1-я часть) ходит уже больше года. Вот это-
то меня и беспокоит, вот потому я и тороплю Секретариат.
    Ещё тут был мне  совет товарища Рюрикова: отказаться  от
продолжения русского реализма. Вот от этого - руку на сердце
положа - никогда не откажусь.
    РЮРИКОВ  -  Я  не  сказал  -  отказаться  от продолжения
русского реализма,  а от  истолкования этой  роли на Западе,
как они делают.
    СОЛЖЕНИЦЫН - Теперь относительно предложения Константина
Александровича. Ну,  конечно же,  я его  приветствую. Именно
п_у_б_л_и_ч_н_о_с_т_и я и добиваюсь  всё время! Довольно нам
таиться,  довольно  нам  скрывать  наши  речи и прятать наши
стенограммы   за   семью    замками.   Вот  было  обсуждение
"Ракового корпуса". Решено  было  секцией  прозы  -  послать
стенограмму обсуждения в  заинтересованные   редакции.  Куда
там!  Спрятали,   еле-еле согласились мне-то дать, автору. И
сегодняшняя   стенограмма   -    я    надеюсь,    Константин
Александрович, получить её?
    Спросил  К.   А.:  "в   интересах  чего   печатать  ваши
протесты?"   По-моему,  ясно:   в  интересах   отечественной
литературы. Но странно говорит К. А., что  р_а_з_в_я_з_а_т_ь
ситуацию  должен я. У меня связаны руки  и ноги, заткнут рот
- и  я же должен развязать  ситуацию? Мне кажется, это легче
сделать   могучему   Союзу   Писателей.  Мою  каждую строчку
вычёркивают,  а у Союза  в руках  вся печать.  Я  всё  равно
не  понимаю  и не вижу, почему моё письмо не было зачтено на
съезде.  Теперь  К. А.   предлагает   бороться   не   против
п_р_и_ч_и_н,  а против  с_л_е_д_с_т_в_и_я -  против шума  на
Западе  вокруг моего  письма. Вы  хотите, чтобы я  напечатал
опровержение - а  чего именно? Не  могу я  вообще  выступать
по поводу ненапечатанного  письма.  А главное: в письме моём
есть общая и частная часть. Должен ли я  отказаться от общей
части? Так я и сейчас все так же думаю, и ни от одного слова
не отказываюсь. Ведь это  письмо - о чём?
    ГОЛОСА - О цензуре.
    СОЛЖЕНИЦЫН  -  Ничего  вы  то	гда  не  поняли,  если  - о
цензуре. Это  письмо -  о судьбах  нашей великой литературы,
которая когда-то покорила и  увлекла мир, а сейчас  утратила
своё  положение.  Говорят нам  с  Запада: умер  роман,  а мы
руками машем и доклады делаем, что нет, не умер. А нужно  не
доклады делать,  а романы  опубликовывать -  такие, чтоб там
глаза зажмурили,  как от  яркого света  - и  тогда притихнет
"новый роман", и тогда окоснеют "нео-авангардисты". От общей
части своего письма я  не собираюсь отказываться. Должен  ли
я, стало  быть, заявить,  что несправедливы  и ложны  восемь
пунктов частной части моего письма? Так они все справедливы.
Должен  ли  я  сказать,  что  часть  пунктов  уже устранена,
исправляется? Так ни один не устранён, не исправлен. Что  же
мне можно заявить?  Нет, это вы  расчистите мне сперва  хоть
малую дорогу для такого заявления: опубликуйте во-первых моё
письмо,  затем -  коммюнике Союза по  поводу  письма,  затем
укажите, что из восьми пунктов исправляется - вот тогда и  я
смогу выступить, охотно.  Моё сегодняшнее заявление  о "Пире
победителей", если хотите, тогда  печатайте тоже, хоть я  не
понимаю  ни  обсуждения  украденных  пьес,  ни  опровержения
ненапечатанных  писем. 12  июня здесь,  в Секретариате,  мне
заявили, что коммюнике будет напечатано безо всяких условий,
- а сегодня уже ставят условия. Что изменилось?
    Запрещается моя книга  "Иван Денисович". Продолжается  и
вспыхивает  всё новая  против меня  клевета. Опровергать  её
можно вам,  но не  мне. Только  то меня  утешает, что  ни от
какой  клеветы  я  инфаркта не  получу  никогда,  потому что
закаляли меня в сталинских лагерях.
    ФЕДИН  -  Нет,  очередность  не  та.  Первым   публичным
выступлением должно быть ваше. Получив столько одобрительных
замечаний вашему таланту и стилю, вы найдёте форму, сумеете.
Сперва мы,  а потом  вы -  такая реплика  не имеет  твердого
основания.
    ТВАРДОВСКИЙ - А само письмо будет при этом опубликовано?
    ФЕДИН  -  Нет,  письмо  надо  было  публиковать   тогда,
вовремя. Теперь нас заграница обогнала, зачем же теперь?
    СОЛЖЕНИЦЫН - Лучше поздно, чем никогда. И из моих восьми
пунктов ничего не изменится?
    ФЕДИН - Это потом уже посмотрим.
    СОЛЖЕНИЦЫН  -  Ну,  я  уже  ответил,  и  всё,   надеюсь,
застенографировано точно.
    СУРКОВ - Вы должны сказать, отмежёвываетесь ли вы от той
роли лидера политической оппозиции, которую вам  приписывают
на Западе?
    СОЛЖЕНИЦЫН - Алексей Александрович, ну, уши вянут  такое
слышать - и  от вас: художник  слова - и  лидер политической
оппозиции? Как это вяжется?
    Несколько  коротких  выступлений,  настаивающих,   чтобы
Солженицын принял сказанное Фединым.
    ГОЛОСА - Он подумает!..
    СОЛЖЕНИЦЫН ещё  раз говорит,  что такое  выступление ему
первому невозможно,  отечественный читатель  так и  не будет
знать, о чём речь.
    (Запись велась в ходе заседания А. Солженицыным.)


    [5]

    СОЮЗ  ПИСАТЕЛЕЙ  СССР ПРАВЛЕНИЕ
    № 3142  25 ноября 1967 г.
    Товарищу А.И. Солженицыну.

    Уважаемый Александр Исаевич!

    В ходе заседания Секретариата Правления Союза  писателей
СССР 22   сентября  с.   г., на   котором  обсуждались  Ваши
письма,  наряду   с   резкой    критикой   Вашего  поступка,
товарищами высказывалась  доброжелательная   мысль  о   том,
что   Вам  необходимо   иметь    достаточную   по    времени
возможность  тщательно  обдумать всё,  о  чем говорилось  на
Секретариате,  и уже затем выступить публично  и  определить
Ваше   отношение    к   антисоветской   кампании,   поднятой
недружественной  зарубежной пропагандой вокруг  Вашего имени
и Ваших  писем. Прошло два месяца. Секретариату хотелось  бы
знать, к какому решению  Вы пришли.

    С уважением

    К. Воронков
    По поручению Секретариата,
    Секретарь Правления Союза
    писателей СССР


    [6]

    1.12.67 Рязань

    В СЕКРЕТАРИАТ СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ СССР

    Из Вашего № 3142 от 25.11.67 я не могу понять:

    1)  Намеревается   ли  Секретариат   защитить  меня   от
непрерывной   трёхлетней   (мягко   было   бы   назвать   её
"недружественной") клеветы у  меня на родине?  (Новые факты:
5.10.67 в Ленинграде в Доме Прессы при многолюдном  стечении
слушателей  главный   редактор  "Правды"   Зимянин  повторил
надоевшую ложь, что я был в плену, а также нащупывал избитый
приём  против  неугодных  -  объявить  меня  шизофреником, а
лагерное прошлое -  навязчивой идеей. Лекторы  МГК выдвинули
новые лживые версии о том,  будто я "сколачивал в армии"  то
ли  "пораженческую", то  ли "террористическую"  организацию.
Непонятно, почему не увидела  этого в деле Военная  Коллегия
Верхсуда.)
    2)  Какие  меры   принял  Секретариат,  чтобы   отменить
незаконный запрет моих печатных произведений в  библиотечном
пользовании и цензурное распоряжение изымать мою фамилию  из
упоминания в критических  статьях? (В "Вопросах  литературы"
так поступили даже... в переводе японской статьи. В Пермском
университете   подвергнута   санкциям   группа    студентов,
пытавшихся  обсуждать  мои  печатные  произведения  в  своём
научном сборнике.)
    3)  Хочет  ли  Секретариат  предотвратить бесконтрольное
появление  "Ракового корпуса"  за границей  или он  остаётся
равнодушен к этой  опасности? Делаются ли  какие-нибудь шаги
для печатания отрывков из повести в "Литературной газете", а
всей повести - в "Новом мире"?
    4) Нет ли у Секретариата намерения ходатайствовать перед
правительством о присоединении нашей страны к  международной
конвенции об авторском праве? Тем самым наши авторы получили
бы надёжное средство защиты своих произведений от незаконных
зарубежных   изданий   и   бесстыдной   коммерческой   гонки
переводов.
    5)  За   прошедшие  полгода   от  моего   письма  Съезду
прекращено ли наконец распространение незаконного  "издания"
отрывков из моего архива и уничтожено ли это "издание"?
    6)  Какие  меры  принял  Секретариат  к  возвращению мне
изъятого архива и романа  "В круге первом", кроме  публичных
заверений, что они  уже якобы возвращены  (секретарь Озеров,
например)?
    7) Принято или  отвергнуто Секретариатом предложение  К.
М. Симонова издать сборник моих рассказов?
    8) Почему я до сих пор не получил стенограммы  заседания
Секретариата 22 сентября для её изучения?
    Я был бы очень признателен за разъяснение этих вопросов.

    Солженицын


    [7]

    ЧЛЕНУ СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ СССР

    Скоро год, как я послал свое безотзывное  письмо  съезду
писателей. С  тех пор  ещё дважды  я писал  Секретариату СП,
трижды был там  сам. Ничто не  изменилось и по  сегодня: мой
архив мне не возвращён, книги не издаются, имя под запретом.
Я  настойчиво  предупреждал Секретариат  об  опасности ухода
моих произведений за границу,  поскольку они давно и  широко
ходят  по   рукам.  Секретариат   же  не   только  не  помог
напечатанию  уже   набранного  в   "Новом  мире"   "Ракового
корпуса",   но    упорно   противодействовал    тому,   даже
воспрепятствовал московской секции прозы обсудить 2-ю  часть
повести.
    Упущен год, неизбежное произошло:  на днях главы из  "Р.
Корпуса"  напечатаны  в литературном  приложении  к "Таймс".
Теперь  не  исключены и  другие  публикации -  быть  может с
неточных  и  неокончательных  редакций  повести. Происшедшее
вынуждает меня ознакомить нашу литературную общественность с
содержанием прилегающих писем  и высказываний -  чтобы стала
ясна позиция и ответственность Секретариата СП СССР.
    Прилагаемое  изложение  заседания  Секретариата 22.9.67,
записанное лично  мною, разумеется  не полно,  но совершенно
достоверно  и  может  служить  достаточной  информацией   до
опубликования полной стенограммы

    16.4.68
    Солженицын

    Приложения:
    1. Мое письмо всем (сорока двум) секретарям СП oт 12.9.67.
    2. Изложение заседания в Секретариате 22.9.67.
    3. Письмо К. Воронкова 25.11.67.
    4. Моё письмо в Секретариат 1.12.67.


    [8]

    В СЕКРЕТАРИАТ СП СССР

    - Журнал "Новый мир"
    - "Литературная газета"
    - Членам СП

    В редакции "Нового мира" меня познакомили с телеграммой:

    "НМ0177 Франкфурт на Майне Ч2 9  16.20  Твардовскому
    Новый мир

    Ставим  вас  в  известность,  что  комитет  госбезо-
    пасности  через  Виктора  Луи  переслал на запад ещё
    один  экземпляр   "Ракового   корпуса",  чтобы  этим
    заблокировать его публикацию в "Новом мире"  Поэтому
    мы решили это произведение публиковать сразу.

    Редакция журнала "Грани" "

    Я  хотел  бы   протестовать  против  публикации   как  в
"Гранях", так  и осуществляемой  В. Луи,  но мутный характер
телеграммы требует прежде всего выяснить:
    1) действительно ли она подана редакцией журнала "Грани"
или   подставным   лицом   (это   можно   установить   через
международный  телеграф, запросом  московского телеграфа  во
Франкфурт на Майне)?
    2)  кто  такой  Виктор  Луи,  что  за  личность,  чей он
подданный?  Действительно ли  он вывез  из Советского  Союза
экземпляр  "Ракового  корпуса",  кому  передал,  где  грозит
публикация  ещё? И  какое отношение  имеет к  этому  Комитет
Госбезопасности?
    Если Секретариат СП  заинтересован в выяснении  истины и
остановке грозящих публикаций "Ракового корпуса" на  русском
языке  за  границей, -  я  думаю, он  может  быстро получить
ответы на эти вопросы.
    Этот эпизод  заставляет задуматься  о странных  и тёмных
путях,  какими могут  попадать на  Запад рукописи  советских
писателей.  Он  есть  крайнее  напоминание  нам,  что нельзя
доводить литературу до такого положения, когда  литературные
произведения становятся выгодным товаром для любого  дельца,
имеющего проездную визу.  Произведения наших авторов  должны
допускаться к печатанию на  своей родине, а не  отдаваться в
добычу зарубежным издательствам.

    Солженицын 18.4.68


    [9]

    В РЕДАКЦИЮ "МОНД" "УНИТА" "ЛИТГАЗЕТЫ"

    Из  сообщения  газеты  "Монд"  от  13  апреля  мне стало
известно, что на Западе в разных местах происходит печатание
отрывков и частей из моей повести "Раковый корпус", а  между
издателями Мондадори (Италия) и Бодли Хэд (Англия) уже начат
спор о праве "копирайт" на эту повесть.
    Заявляю, что никто из зарубежных издателей не получал от
меня  рукописи этой  повести или  доверенности печатать  её.
Поэтому   ничью   состоявшуюся   или   будущую   (без  моего
разрешения) публикацию я не  признаю законной, ни за  кем не
признаю   издательских   прав;   всякое   искажение   текста
(неизбежное при бесконтрольном размножении и распространении
рукописи) наносит мне ущерб; всякую самовольную  экранизацию
и инсценировку решительно порицаю и запрещаю.
    Я  уже имею  опыт, как  во всех  переводах был  испорчен
"Иван  Денисович"  из-за  спешки.  Видимо,  это  же  ждёт  и
"Раковый корпус". Но кроме денег существует литература.

    Солженицын
    25.4.68


    [10]

    В РЕДАКЦИЮ "ЛИТЕРАТУРНОЙ ГАЗЕТЫ"
    Копия: журнал "Новый мир"


    Я  знаю,  что  Ваша  газета  не  напечатает  единой моей
строки, не придав ей исказительного или порочного смысла. Но
у  меня  нет  другого  выхода  ответить  моим многочисленным
поздравителям иначе, как посредством Вас:
    "Читателей  и   писателей,  приславших   поздравления  и
пожелания  к  моему  50-летию, я  с  волнением  благодарю. Я
обещаю им никогда не изменить истине. Моя единственная мечта
- оказаться достойным надежд читающей России.
    А. Солженицын  Рязань,  12 декабря 1968 г."


    [11]

    ИЗЛОЖЕНИЕ ЗАСЕДАНИЯ РЯЗАНСКОЙ
    ПИСАТЕЛЬСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ 4 НОЯБРЯ 1969 г.
    (Заседание длилось с 15 ч. до 16 ч. 30 м.)

    Присутствовали  из  семи  членов  Рязанской писательской
организации - шестеро (секретарь Рязанского отделения  Эрнст
Сафонов лёг на операцию); секретарь СП РСФСР - Ф. Н. ТАУРИН;
секретарь по агитации  и пропаганде Рязанского  обкома КПСС
-  Александр  Сергеевич  КОЖЕВНИКОВ;  редактор  издательства
ПОВАРЁНКИН и ещё три товарища из областных организаций.
    Данная запись в ходе заседания велась СОЛЖЕНИЦЫНЫМ.
    На повестке дня  - один объявленный  вопрос: "Информация
секретаря СП РСФСР ТАУРИНА  о решении Секретариата СП  РСФСР
"О   мерах  усиления   идейно-воспитательной  работы   среди
писателей".
    Сама  информация не  занимает много  времени, Ф.  Таурин
прочитывает решение секретариата СП РСФСР, вызванное побегом
А. Кузнецова за границу,  с указанием новых мер  по усилению
контроля за писателями, выезжающими за границу, а также  мер
идейного  воспитания   писателей.  Сообщает,   что  подобные
заседания  уже  проведены во  многих  областных писательских
организациях  и  прошли  на  высоком  уровне,  особенно  - в
Московской  писательской  организации,  где  были  выдвинуты
обвинения  против  Лидии  Чуковской,  Льва  Копелева, Булата
Окуджавы, а также и  против члена Рязанской организации СП -
Солженицына.
    Прения (регламент - 10 мин.)
    Василий  МАТУШКИН  (член СП,  Рязань).  После нескольких
общих фраз о состоянии  Рязанской организации: - Не  могу не
сказать об отношении т.  Солженицына к литературе и  к нашей
писательской организации. Тут есть и моя ответственность:  я
когда-то  давал  ему  рекомендацию  при  поступлении  в Союз
писателей. Таким образом, критикуя сегодня его, я критикую и
сам себя.  Когда появился  "Иван Денисович"  - не  всё в нём
сразу  принималось,  многое  в нём  не  нравилось.  Но после
рецензий Симонова и Твардовского мы не могли спорить. Всё же
у нас были надежды,  что Солженицын станет украшением  нашей
писательской организации. Эти надежды не сбылись. Взять  его
отношение к нашей писательской организации. За все эти  годы
- никакого  участия. На  перевыборных собраниях  он, правда,
бывал, но не  выступал. Помощь молодым  писателям - одна  из
важнейших наших обязанностей по  уставу, он её не  оказывал,
не участвовал в обсуждениях произведений начинающих авторов.
Работы никакой у него не было. Возникает мнение и боль,  что
он высокомерно относится к нашей писательской организации  и
к нашим небольшим достижениям  в литературе. Скажу честно  и
откровенно, что всё его последнее творчество (правда, мы его
не знаем, не читали,  нас на обсуждение не  приглашали) идёт
вразрез с тем, что  пишем мы, остальные. Для  нас существует
Родина-мать, и нет  ничего дороже. А  творчество Солженицына
публикуется за рубежом, и  всё это потом выливается  на нашу
родину.  Когда  нашу  мать  поливают  грязью,  используя его
произведения, и Александру Исаевичу дают указания, как  надо
ответить, и даже печаталась статья в "Литературной  газете",
а он не реагировал, считая себя умнее.
    С.   БАРАНОВ   (председательствующий):   Ваш   регламент
кончился, 10 минут.
    МАТУШКИН - просит ещё.
    СОЛЖЕНИЦЫН - Дать, сколько товарищ просит (продляют).
    МАТУШКИН -  Союз писателей  есть организация  совершенно
добровольная. Есть  люди, которые  печатаются, а  в Союзе не
состоят.  В уставе  Союза прямо  говорится: Союз  объединяет
единомышленников,  кто  строит коммунизм,  отдаёт  этому всё
творчество,  кто   следует  социалистическому   реализму.  А
Солженицыну тогда не место в писательской организации, пусть
творит отдельно. Как ни горько, но я должен сказать: у нас с
вами, А. И., пути разные и нам придётся расстаться с вами.
    Николай РОДИН (член СП, г. Касимов, для создания кворума
срочно  доставлен  на это  собрание  в больном   состоянии):
- Василий Семёнович сказал так, что и добавить нечего.  Если
взять устав Союза и сравнить с ним гражданскую  деятельность
Александра  Исаевича,  то  увидим  большие  расхождения. Мне
после Василия Семеновича и  добавить нечего. Он не  выполнял
устава, не считался с  нашим Союзом. Бывает так,  что некому
отдать  на   рецензию  рукопись   начинающего  писателя,   а
Солженицын не рецензировал. У меня к нему большие претензии.
    Сергей  X.  БАРАНОВ  (член  СП,  Рязань)  -  Это   очень
серьёзный  вопрос  и  своевременно  его  поднимает правление
Союза писателей. Мы  в Союзе должны  хорошо знать душу  друг
друга  и  помогать  друг  другу.  Но  что  будет,  если   мы
разбежимся по углам, кто же будет воспитывать молодёжь?  Кто
же будет  руководить литературными  кружками, которых  у нас
много  на  производстве и  в  учебных заведениях.  Правильно
Василий Семёныч затронул вопрос  об А. И. Творчества  его мы
не  знаем,   мы  его   творчества  не   знаем.  Вокруг   его
произведений вначале была большая шумиха. А я лично в "Иване
Денисовиче"  всегда  видел   сплошные  чёрные  краски.   Или
"Матрёнин двор" - да где  он видел такую одинокую женщину  с
тараканами и  кошкой, и  чтоб никто  не помогал  - где такую
Матрёну  найти? Я  всё же  надеялся, что  Александр  Исаевич
напишет вещи, нужные народу. Но где он свои вещи печатает, о
чём они? Мы не знаем. Надо  повысить мнение к себе и друг  к
другу. Солженицын оторвался от организации, и нам, очевидно,
придётся с ним расстаться.
    СОЛЖЕНИЦЫН просит  разрешения задать  один общий  вопрос
выступавшим товарищам, председательствующий отказывает.
    Евгений МАРКИН  (член СП,  Рязань) -  Мне труднее  всего
говорить, труднее всех. Глядя правде  в глаза - речь идёт  о
пребывании Александра Исаевича в нашей организации. Я не был
ещё  членом Союза  в то  время, когда  вы  его  принимали. Я
нахожусь  в  угнетённом  со