о не мог. Адриан знал упрямых, черствых монахов-аскетов, утверждающих, что все женщины - исчадия ада, и именно они сказали бы, что Мериэль послана Сатаной, чтобы украсть его душу. Однако Уорфилд понимал, что проблема не в ней, а в нем самом.
     С годами молитвы потеряли святость, но в этот раз граф вообще не мог молиться. В отчаянии мужчина открыл глаза. Его взгляд скользнул мимо статуи Богоматери, мимо золотого распятия, висевшего на стене. Выше находилось небольшое оконце с разноцветными стеклами, выполненное в форме голубя, олицетворявшего Святой Дух.
     Уставившись в стену немигающими, ничего не видящими глазами, лорд услышал жесткий властный внутренний голос: "Освободи ее".
     Дрожь пробежала по телу и устремилась, как ему казалось, прямо в душу. Сердце словно сжали ледяные пальцы, когда Уорфилд встал перед фактом, который пытался скрыть от самого себя: независимо от своего высокого положения, дающего много прав и свобод, независимо от тех чувств, которые испытывал к Мериэль, невзирая на заточение девушки якобы ради ее собственной безопасности, то, что он делал, изначально было не правильным. Это грех самонадеянности, совершенный против невинности из-за дьявольского искушения.
     Неудивительно, что в последнее время граф не находил времени для исповеди - как он мог признаться в таком черном поступке, если даже не испытывал настоящих угрызений совести. Боже, помоги заблудшему грешнику!
     Адриан знал, что, отпустив Мериэль, вновь сможет молиться. Освобождение девушки не очистит душу от греховных помыслов, но, по крайней мере, Уорфилд сумеет без смущения смотреть на статую Божьей Матери. Тогда он будет прощен и вновь получит Божье благословение.
     Дыхание молящегося участилось. Адриан так стиснул пальцы, что из-под ногтей показалась кровь. "Освободи ее", - господи, так просто, но он не в силах это сделать, и Господь Бог покарает его, потому что даже ради спасения своей души он не позволит девушке уйти.

***

     Сэру Венсану де Лаону еще не приходилось бывать в доме еврея, и он неохотно ехал туда, не зная, чего ожидать. Прибыв по адресу, рыцарь увидел, что дом Бенжамина Левески ничем не отличается от жилища любого другого богатого купца, за исключением того, что построен из камня, а не из дерева. Наверное, для прочности и защиты.
     Бенжамин Левески оказался человеком преклонного возраста с огромным хищным носом и темной бородой, в которой мелькали серебряные пряди. Время от времени он ссужал деньги, занимаясь ростовщичеством, но основным его занятием являлась торговля. Самым примечательным в лице были глаза - проницательные, живые угольки, выдающие человека, умеющего распознать выгоду в любом деле.
     Даже желая воспользоваться кошельком и жизнью еврея, сэр Венсан не мог заставить себя поклониться. Черт побери, он все-таки рыцарь и христианин. В дальнейшем, конечно, он постарается пустить в ход все свое красноречие, чтобы убедить собеседника. Это поможет Ги Бургоню приобрести богатство и власть, да и самому удастся погреть руки.
     После ритуала знакомства и угощения вином Бенжамин сказал:
     - Я слышал, вы наводили обо мне справки в еврейской общине.
     Собеседник кивнул.
     - Да, до меня дошли слухи, что вы хотите перебраться в провинцию и развернуть там торговлю. Именно поэтому я старался разузнать о вас как можно больше.
     Лицо еврея осталось непроницаемым.
     - Я думал о переезде, - признался он, - но дальше мыслей дело не дошло.
     - Мой лорд Адриан, граф Шропширский, хочет облагодетельствовать свой город Шрусбери, - торжественно проговорил сэр Венсан. - Поэтому люди вроде вас, удачливые купцы и банкиры, будут там почетными горожанами.
     - Какие привилегии я буду иметь, если решу перебраться в Шрусбери, а не поселюсь где-нибудь в Линкольне или Йорке?
     - Шрусбери - развивающийся и растущий город. В его процветание большой вклад внесла торговля уэльской шерстью, - француз на секунду замолчал, отпив глоток вина и восхищаясь его великолепным букетом. - Там еще нет еврейской общины, поэтому вам открыты все дороги. К тому же, ваша семья будет находиться под личным покровительством графа. Лорд Адриан даже выделит вам охрану от Линкольна до Шрусбери, если вы надумаете приехать.
     Черные глаза-угольки насмешливо блеснули.
     - Сейчас мои домочадцы находятся под покровительством короля. Неужели граф могущественнее?
     Сэр Венсан пожал плечами.
     -  Лондон - рассадник всех пороков, общеанглийская помойка. Все отбросы - пьяницы, оборванцы и грабители нашли себе здесь приют, и даже бравые королевские солдаты не всегда могут с ними справиться. У короля много других дел, кроме защиты евреев.
     Выражение глаз Бенжамина не изменилось, но сэр Венсан понял, что сумел заинтересовать собеседника. Сейчас лучше не нажимать и не настаивать, а позволить купцу поговорить с семьей. Рыцарь допил вино и поднялся.
     -  Я пробуду в Лондоне еще несколько дней. Могу ли я навестить вас, возможно, у вас возникнут какие-нибудь вопросы о Шрусбери?
     Старик тоже встал.
     - Возможно, в предложении вашего лорда есть здравый смысл. Действительно, на западе Англии не так много купцов, как на востоке и в центре. Однако принятие такого решения не должно быть поспешным.
     Сэр Венсан покинул собеседника в хорошем расположении духа. Из собранных ранее сведений он знал, что старик заинтересован в переезде, но окончательно не решил. Перспектива стать главным купцом графства должна помочь ему сделать это.

***

     Несколько дней - Мериэль уже сбилась со счета - ее держали взаперти, и никто не навещал девушку, кроме Марджери. Мериэль не заблуждалась на тот счет, что граф забыл о ней. Нет, в одиночном заключении таился коварный умысел дать ей почувствовать себя невыносимо одиноко, чтобы потом она с благодарностью приняла его общество.
     Мериэль даже думать не хотела о том, что будет, если ее терпение лопнет до того, как утихнет его желание. Девушка занимала себя благочестивыми размышлениями, молитвами, наслаждалась ежедневной ванной. Когда она не могла сидеть на одном месте, то вскакивала и мерила шагами комнату, двигаясь легко и непринужденно. Она вспоминала различные города и поместья, где ей довелось бывать, до мельчайших деталей восстанавливала особенности строения и убранства помещений, красоты природы Болейна, Ламборна, Мортона, очертания знакомых холмов и деревень.
     Чтобы занять руки, привычные к работе, она привела в порядок порванное платье, затем расплела половики и принялась плести из них новые коврики и неуклюжие корзинки. Когда "сырье" закончилось, Мериэль расплела свои поделки и начала заново, придумывая новые узоры.
     За этим занятием ее и застала Марджери, вошедшая в комнату с подносом и корзиной.
     - Для вас есть аппетитный кусочек цыпленка, - в голосе горничной прозвучало явное удивление при виде занятий пленницы.
     Мериэль встала и потянулась.
     - Почему бы тебе не съесть его самой? В такие тихие, спокойные дни у меня не бывает аппетита, - но затем ее внимание привлекли странные звуки из корзины. Мгновение спустя оттуда выбрался котенок и спрыгнул на пол. Девушка с удивлением поинтересовалась:
     - Это твой?
     Горничная с отсутствующим выражением лица повернулась к ней:
     - Что?
     Возможно, одиночество пагубно отразилось на мозгах Мериэль, но осознание этого заняло всего несколько секунд. Затем она впервые за несколько дней улыбнулась.
     - Ой, наверное, у меня разыгралось воображение. Мне показалось, что на полу что-то мелькнуло, - взяв с тарелки куриную ножку, девушка оторвала кусок мяса и поднесла его к котенку, жадно набросившемуся на еду.
     - На кухне столько котов, что сосчитать невозможно, однако здесь, наверху, мне еще не приходилось видеть ни одного, - вздохнув, проворчала Марджери, забирая пустую чашку, оставшуюся после завтрака.
     - Наверное, здесь водятся крысы, - поморщившись, сказала Мериэль. - А мне всегда нравились коты.
     - Ладно, мне пора идти, - произнесла Марджери, закрывая за собой дверь.
     Мериэль решила поближе познакомиться с котенком. Это оказалась кошка, маленькая и очень милая, серая пушистая шерстка кое-где была покрыта рыжими пятнами. Она назовет ее Кестрел.
     В ее положении даже мышь может оказаться подходящей компанией, а Кестрел тем более. Кошка была на удивление ласковой и добродушной, спала на коленях хозяйки, когда та молилась и размышляла, прыгала на грудь, когда девушка ложилась на постель, укладывалась клубком и радостно урчала.
     Кестрел, как и любой котенок, обожала играть. Особенно ей нравилось бегать за длинной ниткой, которую дергала Мериэль, В отсутствии других развлечений она играла с собственным хвостом. Одно было плохо - кошка вставала слишком рано и тыкалась любопытным мокрым носом в лицо хозяйки. Однако это небольшая цена за такую чудесную компанию.
     Ободренная присутствием живого существа, Мериэль сплела длинный узкий половик и положила его на подоконник окна так, чтобы конец свисал наружу. Покрошив недоеденный хлеб, она ссыпала на него крошки. Уже через несколько минут начали слетаться птицы, лакомясь угощением. Сначала кошку приходилось держать, чтобы та не пообедала гостями, но очень скоро сообразительная Кестрел поняла, что охота на птиц запрещена, хотя все же бросала на них жадные взгляды.
     Иногда птица залетала в комнату и кружила по ней, отчаянно трепеща крыльями в поисках выхода. Мериэль прекрасно понимала чувства несчастной жертвы, ее тщетные попытки избежать неотвратимого. Они являлись отражением ее собственной судьбы, поэтому девушка старалась как можно быстрее поймать птицу и выпустить ее.
     Проводя дни таким образом, Мериэль убедила себя, что сумеет выдержать и не будет сломлена ни телом, ни духом. Пусть граф не обольщается и ищет себе более подходящую любовницу. Но ночами, лежа на постели и бессонно глядя в потолок, девушка думала о том, что барьер, удерживающий ее страх, очень непрочен, и эта мысль приводила в отчаяние.

***

     Прошло несколько дней, и вот на пороге появилась Марджери, держа в руках кучу одежды.
     - Лорд Адриан прислал вам платья, - торжественно объявила она, кладя одежду на постель. - Он хочет, чтобы вы переоделись в одно из них и выбросили старое. Вскоре милорд пришлет за вами.
     - Моя собственная одежда меня вполне устраивает, - Мериэль смотрела на разноцветную груду с таким выражением, как рассматривала бы гнездо разъяренных диких ос. - Можете отнести все обратно.
     Марджери, ошеломленная, взглянула на узницу.
     - Ой, нет, не могу. Для нормандца он ведет себя вполне разумно, но не любит, когда его обижают и прекословят, - горничная восхищенно провела рукой по платьям. - Кроме того, они так красивы!
     - Тем не менее, они мне не нужны, - видя отчаяние в глазах девушки, Мериэль продолжила:
     - Не волнуйся, ты не будешь говорить ему об этом. Я это сделаю сама, когда он пошлет за мной.
     Марджери открыла было рот, но передумала и ушла, сокрушенно качая головой.
     Мериэль разглядывала разноцветную одежду, поджав губы. Как она и предполагала, граф постарался подкупить ее. Но почему ему пришло в голову, что ее можно купить за новое платье? Девушка настолько рассердилась, что всерьез решила выбросить подарки и даже собрала вещи в кучу и понесла к окну. Но затем, все обдумав, решила не выбрасывать хорошую одежду. Такая расточительность - непростительный грех.
     Марджери права, платья действительно были восхитительны. К ним прилагались две белые рубашки из тончайшего полотна, одна - с воротом и рукавами, отделанная золотой тесьмой. Накидка из темно-красной шерсти оторочена мехом горностая. Две прозрачные вуали были прекрасным дополнением к золотому обручу, пояс расшит золотыми нитями, ленты соответствовали по цвету с платьями - ярко-голубые, изумрудно-зеленые, ярко-красные. Любой наряд во много раз превосходил самое красивое платье, которое когда-либо было у Мериэль.
     Такой гардероб могла иметь либо принцесса, либо шлюха. При этой мысли девушка вновь вздрогнула от отвращения и решила навсегда избавиться от подарков. Но в самый последний момент бережливая, экономная натура одержала верх, погасив гнев. Де Вер бережно перенесла роскошные платья к двери и аккуратно сложила их на полу. Настроение поднялось при виде любопытной Кестрел, забравшейся в кучу платьев и запутавшейся в тонкой вуали.
     Размотав ткань и освободив котенка, Мериэль почесала его шейку, животное довольно заурчало и отправилось спать под кровать. Если глупое создание останется там, то неожиданный визит не раскроет его присутствия. Затем узница уселась, сложив руки на коленях и закрыв глаза, и начала размышлять. Ей нужно найти в себе силы противостоять бурному натиску графа и обрести спокойствие.
     Несколько мгновений спустя вошел Адриан. Мериэль подняла голову и увидела по его лицу, что в нем произошла какая-то перемена, но не физическая - он по-прежнему походил на прекрасного падшего ангела. Что-то изменилось в его душе, причем далеко не в лучшую сторону - в нем ощущалось явное напряжение. Неужели борьба с соперником - претендентом на графский титул - шла так плохо? Он потерпел поражение и теперь переживает? Или его неприятности носят личный характер?
     При виде заштопанного старого платья девушки лицо мужчины стало похожим на маску.
     - Почему ты не переоделась?
     Мериэль не спеша встала.
     - Я предпочитаю не принимать ваши щедрые дары, милорд. Моя одежда вполне соответствует моему теперешнему положению.
     - Во-первых, твое платье было порвано и теперь все в заплатах. Поскольку в этом виноват я, то вполне справедливо, что я заменил его.
     Разумные слова, но девушка не стала терять время на восхищение умными доводами.
     - Если бы я не пыталась бежать, то ничего бы не случилось. Вы не обязаны заботиться о моем гардеробе, милорд, - Мериэль немного помолчала, выдержав паузу, затем продолжила:
     - И я тоже ничем вам не обязана.
     Эти слова задели мужчину, он подошел вплотную к девушке и, не говоря ни слова, схватил за ворот платья и с силой дернул вниз. Ткань порвалась почти до колен, платье едва не упало к ногам.
     Мериэль качнулась вперед, и граф схватил ее за плечи, удерживая от падения. Девушка смотрела на него, затаив дыхание, и со страхом ожидала последующих действий. Она прекрасно понимала, что ее тело прикрывает лишь старая рубашка, чиненная-перечиненная, настолько ветхая, что могла порваться от любого резкого движения.
     Горячий, опасный огонь, вспыхнувший в глазах Адриана, показал, что он тоже это прекрасно понимает. На мгновение мужчина сильнее сжал ее плечи, впившись пальцами в нежную кожу, но затем разжал руки.
     - Если ты не переоденешься в новое платье, я разорву и рубашку, и тогда не смогу поручиться за свое дальнейшее поведение, - с этими словами Уорфилд повернулся к двери. - Скоро я вернусь и надеюсь, что к тому времени ты будешь выглядеть прилично.
     Мериэль размышляла, стоять ли ей на своем и отказываться повиноваться, либо спокойно подчиниться. Наконец она сдалась, отчасти потому, что ее собственную одежду уже нельзя было надеть, отчасти из-за того, что вещи сами по себе ничего не значили, являясь незначительными, ничего не выражающими символами. Граф и так чем-то рассержен, уж лучше не гневить его, искушая судьбу.
     Мериэль быстро переоделась, опасаясь возвращения Адриана. Надев рубашку, девушка вздрогнула от удовольствия - тонкая ткань приятно холодила кожу. Затем пришла очередь платья. Она выбрала самое простое, с отделкой из золотой каймы на горловине и рукавах. Портниха верно рассчитала ее размеры - платье чудесно сидело на девушке, соблазнительно подчеркивая грудь.
     Пояс был сделан на более крупную женщину, и Мериэль пришлось второй раз обернуть его вокруг талии, иначе свободные концы спадали бы до пола. Она отказалась от мысли вплести в волосы ленты, но надела вуаль, закрепив ее обручем.
     Возможно, если она хотя бы одеждой станет походить на леди, то отношение к ней будет другое.
     Мериэль едва успела сложить вещи в сундук, как стук возвестил о прибытии графа. Стоя в дверях, он не отрывал от девушки восхищенного взгляда. Та смутилась и покраснела.
     - Именно так ты и должна выглядеть, - лорд Адриан подошел к Мериэль и приподнял ее подбородок. - Почему ты стараешься идти наперекор мне, сопротивляешься? - нежно спросил он. - Я хочу обращаться с тобой хорошо, но твое сопротивление будит во мне дьявола.
     Мериэль, не мигая, смотрела на рыцаря, не веря своим ушам.
     - Как вы смеете! - взорвалась она, отбросив его руку. - Вы насильно увезли меня, можно сказать похитили, посадили в темницу, угрожали, и еще смеете упрекать меня за плохое поведение?
     Господи, узница совсем забыла о своем решении не злить Уорфилда по пустякам. Когда лорд Адриан повернулся на каблуках, девушка собралась с духом, ожидая последствий. Но мужчина неожиданно очаровательно улыбнулся, и дьявольские искры исчезли из глаз:
     - Конечно, я виню тебя. Это гораздо удобнее, нежели признаться, что я вел себя, как последний осел.
     Его ответ настолько поразил Мериэль своей неожиданностью, что та даже рассмеялась:
     - Ну, у каждого есть недостатки.
     - Верно, - согласился Адриан и вновь посерьезнел, однако в глазах осталась смешинка. Он собирался сказать еще что-то, когда Кестрел пулей вылетела из-под кровати, напала на одной ей видимого врага на полу, сделала сальто и остановилась перед графом.
     Удивленный, тот посмотрел вниз, нагнулся и поднял котенка. Обеспокоенная за безопасность питомицы, Мериэль вскрикнула:
     - Пожалуйста, не делайте ничего Кестрел!
     Лорд внимательно разглядывал животное, которое тут же лизнуло его запястье. Девушка в отчаянии вздохнула: что понимает глупое создание, ласкаясь к чудовищу? Не воспользовавшись чудесным убежищем, выскочила из-под кровати, затем прибежала к ногам тюремщика.
     Спустя мгновение она поняла, что котенок поступил мудро, потому что граф не рассердился.
     - У меня создается впечатление, что ты ценишь это глупое животное больше, чем меня, или того, что я могу предложить. Не отвечай, - перебил мужчина девушку, хотевшую что-то сказать в свое оправдание, опуская котенка на пол. - Сейчас я не желаю знать твое мнение. Сегодня такой чудесный день. Не хочешь ли прогуляться по стенам?
     - Заставите ли вы меня, если я не захочу идти?
     Граф внимательно посмотрел на нее.
     - Нет, если ты не желаешь, не буду настаивать.
     - Хорошо, в таком случае я принимаю ваше предложение, - с этими словами Мериэль прошла мимо
     Него к двери.
     Граф усмехнулся.
     - Ты непоследовательна и неразумна, мой маленький сокол.
     - Я и не говорила, что обладаю такими достоинствами. Знаете, наш святой отец как-то сказал, что ни одна женщина не может поступать разумно и логично.
     - Священники всегда так говорят, - пробормотал лорд Адриан, открывая дверь. - Они забыли, каков мир на самом деле.
     Мериэль вновь рассмеялась, спускаясь в большой зал.
     - Монахи, никогда не видевшие и не знавшие женщин, могли это сказать, но никак не священники. Все эти проповедники, предписывающие женщинам послушание и полное повиновение, идут на поводу у святых отцов, у их нравов и мыслей.
     - Нет, не у святых отцов, а просто у мужчин, - лорд печально взглянул на девушку. - Я думаю, большинство представителей сильного пола иногда мечтают, чтобы у женщин вообще не было разума.
     - Женщины созданы из ребра Адама, поэтому близки мужчинам, однако их нельзя топтать ногами.
     Уорфилд хмыкнул, и молодые люди поднялись по лестнице, ведущей на крышу. С графом приятно общаться, когда не проглядывают его темные, неизведанные стороны. Поднимаясь первой по узкой, крутой лестнице, Мериэль украдкой бросила взгляд на Адриана и поразилась новой мысли, пришедшей в голову.
     Будучи младшей дочерью небогатого рыцаря и с юных лет отданная в монастырь, она никогда не смотрела на мужчин как на возможных партнеров, зная, что не выйдет замуж. Даже после ухода из Ламборна свадьба казалась далекой, нереальной перспективой и останется такой ещ