царившую  в  Брюсселе
праздничную атмосферу. Но у Кэтрин была своя причина  радоваться  теплу:
дети могли теперь играть на улице.
   Как-то раз, когда  она  сидела  под  каштаном  в  саду  позади  дома,
занимаясь штопкой и приглядывая за Эми и младшими Моубри, во двор въехал
Майкл Кеньон. В тот день он вернулся домой необычно рано.
   Кэтрин наблюдала, как он спешился и отвел лошадь в  конюшню,  любуясь
его движениями, размеренными и четкими. И снова сердце  у  нее  замерло,
как всякий раз, когда она его видела.
   Теперь Майкл регулярно сопровождал Кэтрин в свет. На балах  приглашал
ее на быстрый контрданс  и  никогда  -  на  вальс,  а  затем  исчезал  и
появлялся, лишь когда пора было возвращаться домой. Тем не менее,  когда
однажды  подвыпивший  лейтенантик  затащил  Кэтрин  в  альков   и   стал
объясняться ей в любви, Майкл словно вырос из-под земли и со  строгостью
старшего брата велел юноше убраться.
   Увы, ее чувства к Майклу были не вполне сестринскими.
   Майкл вышел из конюшни, поколебавшись, направился в сад и с кивером в
руке подошел  к  Кэтрин.  В  его  спутанных  каштановых  волосах  играли
солнечные блики.
   - Добрый день, Кэтрин.
   - Привет.
   Она вытащила из корзины старенькую юбочку Эми.
   - У вас усталый вид.
   - Командовать неподготовленным полком труднее, чем рыть окопы.
   Он кивнул в сторону игравших в прятки детей и сказал:
   - Я услышал их голоса и подумал, что с  удовольствием  посмотрю,  как
они бегают.
   Эми, крадучись, перебежала от одного рододендрона к другому.
   - У нее это хорошо получается, -  заметил  Майкл.  -  Она  без  труда
выучилась бы тактике сражений небольшими отрядами.
   - Только не говорите ей об этом! Она и так совсем  от  рук  отбилась!
Посмотрели бы, как она играет в крикет. Узнала, что  женщины  в  Испании
воевали против партизан, и хотела  спросить  у  Веллингтона,  почему  бы
англичанкам не последовать их примеру. Кстати, как  ваши  новобранцы?  -
поинтересовалась Кэтрин, пришивая оторванную оборку.
   - Боюсь, они так и не поймут, с какого конца стреляет ружье.
   - Ну, это вы преувеличиваете, - улыбнулась Кэтрин.
   - Возможно, но лишь самую малость. Пытаюсь вдолбить  им,  что  ничего
нет опаснее, чем бежать с поля боя, что лучше оставаться на месте.  Если
они усвоят это, смогут принести хоть какую-то пользу. Я  благодарю  Бога
за то, что послал мне таких сержантов. Не знаю, что бы я без них делал.
   - Вы, я вижу, по-прежнему носите свою форму  стрелка  вместо  красной
пехотной.
   - Некогда сходить к портному. - Его глаза насмешливо блеснули. -  Ну,
это, разумеется, предлог. Просто не хочу расставаться со своей формой.
   -  Хорошо,  что  герцогу  совершенно  все  равно,  в  чем  ходят  его
подчиненные. Клянусь, я не видела двух офицеров в  одинаковой  форме.  -
Кэтрин улыбнулась:
   - Помните, как все выглядели после нескольких месяцев, проведенных на
Пиренейском полуострове? Как настоящие  оборванцы!  Новичка  можно  было
сразу распознать: на его форме были видны знаки отличия.
   Неожиданно из кустов выскочил  Джеми  Моубри  и  наставил  на  Майкла
ветку.
   - Бах! Бах!
   Глядя на Майкла, Кэтрин поняла, что  сражение  будет  со  смертельным
исходом. Майкл распластался на траве, а Джеми исчез так же  быстро,  как
появился.
   - Ребята, со мной покончено. Позаботьтесь о Торе, моем коне.
   Майкл несколько раз дернулся и затих.
   Джеми склонился над ним, победно подняв ветку, рядом прыгал Клэнси.
   - Я победил тебя, грязная лягушка!
   Как только мальчик оказался в пределах  досягаемости,  Майкл  схватил
его и принялся щекотать.
   - Так кто кого победил? Никогда не говори, что враг  мертв,  пока  не
проверишь, Джеми.
   Весь красный, вопя от восторга, мальчик катался  по  траве  со  своей
жертвой. Кэтрин с улыбкой наблюдала за ними, поражаясь, как легко  Майкл
вошел в мир ребенка.
   Жестокая битва закончилась, лишь когда к ним подбежала Эми.
   - Привет, полковник Кеньон.
   Она поймала Джеми.
   - Теперь твоя очередь водить!
   И  Эми  умчалась  прочь,  Джеми  и  собака  кинулись  за  ней.  Майкл
по-прежнему лежал на земле.
   - Бог мой, это так здорово - валяться на солнышке и ничего не  делать
еще целый час! - Он закрыл глаза и расстегнул куртку.
   - Прекрасная погода, не так  ли?  -  проговорила  Кэтрин.  -  Но  мне
кажется, это затишье перед бурей.
   - И на горизонте уже собираются тучи.
   Оба замолчали. Им было известно лишь, что  Наполеон  уже  выступил  в
северном направлении, с намерением восстановить свою империю.
   Луи Ленивый, дремавший возле Кэтрин, поднялся на свои короткие  ножки
и подошел к Майклу.
   - Я ревную, - поддразнила она Майкла. -  Пока  вас  нет,  Луи  дружит
только со мной.
   - Чепуха, - сказал Майкл, не открывая глаз.  -  Противный  пес  хочет
испортить мне репутацию. Теперь все будут считать, что я так же ленив  и
никчемен, как он, поскольку у собак и их  хозяев,  как  известно,  много
общего. Прогоните его от меня.
   Эти слова никак не вязались с той нежностью, с которой Майкл чесал  у
пса за ухом. Луи даже  постанывал  от  удовольствия,  перевернувшись  на
спину и раскинув свои широкие лапы.
   - Если вы так же  командуете  своим  полком,  вашему  сто  пятому  не
позавидуешь, - рассмеялась Кэтрин.
   В дальнем углу сада завизжала Молли, а Джеми крикнул:
   - Я тебя поймал!
   Майкл открыл глаза.
   - Что-то Джеми сегодня бледный. Он здоров?
   - Вообще-то у него астма, - ответила Кэтрин. - Энн говорит,  что  это
ужасно. Как раз вчера был приступ. Весна для него - самое тяжелое время.
   - В детстве у меня тоже была астма, но с годами, к счастью, прошла. И
у Джеми пройдет.
   Она оценивающе глянула на его плотно сбитую фигуру.
   - Скажу об этом Энн. Она хоть немного успокоится, когда  узнает,  что
ребенок-астматик может превратиться в такого сильного мужчину, как вы. А
что вызывает приступы?
   - Не знаю наверняка, - в раздумье произнес Майкл, - но, мне  кажется,
тут несколько причин - сырость, определенная пища и еще растения.
   Он рукой прикрыл глаза от солнца, и Кэтрин не  видела  выражения  его
лица.
   - Не последнюю роль играет нервная система.
   - Вы имеете в виду возбудимость? Это у Джеми есть.
   - Понимаю.
   Тон Майкла не располагал к расспросам, и Кэтрин умолкла.
   - А как чувствует себя Энн?
   - Гораздо лучше. Сейчас она спит, но утверждает, что скоро ее вялость
сменится кипучей энергией, как это обычно бывает в определенные  периоды
беременности. Говорит, что на следующей неделе уже сможет танцевать.
   Кэтрин завязала узелок и перекусила нитку. Теперь она может  посещать
вечера вместе с Энн, и услуги Майкла ей  не  понадобятся.  А  жаль.  Она
будет скучать без него.
   - Вам больше не придется меня сопровождать, - сказала Кэтрин Майклу.
   - Но это для меня удовольствие, я смогу сопровождать вас обеих,  если
Чарльз будет занят. Все мужчины в Брюсселе умрут от зависти.
   Он зевнул, прикрыв рот рукой, и, несмотря на крики детей и громыхание
повозок у Намурских ворот, задремал, медленно и ровно дыша.
   Кэтрин продолжала шить, время от времени поглядывая на него  и  снова
испытывая те чувства, которые много лет назад умерли в ее душе и которые
она тщательно скрывала. Но не потому, что считала себя виноватой.
   Скоро  они  расстанутся,  возможно,  навсегда.   И   останутся   лишь
воспоминания об этих восхитительных мгновениях ее жизни.
   Приведя в порядок нижнюю юбочку Эми, Кэтрин положила ее в  корзину  и
принялась за носки Колина. Заштопала их  и  посмотрела  на  Майкла.  Его
загорелая рука с длинными пальцами лежала на траве всего в двух футах от
нее. По ладони и запястью тянулся глубокий шрам от удара шашкой.
   Кэтрин мучительно захотелось положить руку на его руку, коснуться его
тела, почувствовать исходившую  от  него  жизненную  силу.  Что  бы  она
ощутила, лежа рядом с ним?
   Кэтрин бросило в жар, и она потянулась за очередным  носком.  Ничего,
утешала она себя, когда придет ее час и она встретится со Святым Петром,
он будет судить ее за поступки, а не за чувства.
   Закончив  работу,  Кэтрин  убрала  ножницы  и  нитки  в  корзину   и,
прислонившись к стволу каштана, из-под  опущенных  ресниц  наблюдала  за
Майклом.
   Вдруг до нее донеслись громкие крики детей  и  сердитый  лай  Клэнси.
Кэтрин насторожилась, что-то случилось. Майкл открыл глаза.
   - Мама, скорей иди сюда! - позвала Эми.
   Майкл вскочил, подал Кэтрин руку, и они помчались через  сад.  Сердце
Кэтрин бешено колотилось.
   Дети были у фонтана с каменным дельфином,  лившим  воду  в  маленький
бассейн. Кэтрин пришла в ужас, когда увидела, что обе девочки в крови. У
Молли была разбита голова,  а  Эми  сняла  пояс  и  героически  пыталась
перевязать рану.
   В  нескольких  футах  от  них  стоял  Джеми.   Огненно-рыжие   волосы
подчеркивали болезненную бледность его лица. Мальчик  испуганно  смотрел
на плачущую сестру, а Клэнси, путаясь под ногами, громко лаял.
   Кэтрин склонилась над Молли и попыталась остановить кровь.
   - Что произошло, Эми?
   - Джеми толкнул Молли, и она упала в фонтан,
   - Я не хотел! - прошептал Джеми, прерывисто, со свистом  дыша.  Майкл
обернулся и посмотрел на него.
   - Эми, сходи за Энн, - сказала Кэтрин. Эми побежала к дому,  а  Молли
спросила:
   - Я умру?
   - Конечно же, нет, - быстро ответила Кэтрин. - Раны на  голове  долго
кровоточат, но у тебя она не очень глубокая. Через  несколько  дней  все
пройдет. А шрама под волосами видно не будет.
   - Я не хотел! - рыдая, твердил Джеми. Вдруг он задергался  и  побежал
прочь.
   Кэтрин бросилась было за ним, но остановилась. Она не могла отойти от
Молли, у которой все еще кровоточила.  рана,  и  умоляюще  взглянула  на
Майкла. Но тот, обогнув фонтан, уже мчался за Джеми, на  ходу  отбиваясь
от Клэнси.
   Тут Джеми потерял равновесие и растянулся на траве. Он задыхался. Его
хрипы услышала Молли и, забыв о своей ране, попыталась встать.
   - Не волнуйся, полковник Кеньон позаботится о твоем брате.
   Кэтрин в полной растерянности молила Бога, чтобы Майкл спас мальчика.
   Прежде чем  Майкл  подбежал  к  Джеми,  тот  уже  немного  оправился,
поднялся на ноги и с округлившимися от ужаса глазами помчался  к  густым
зарослям, сквозь которые взрослому было не пробраться, выскочил из них и
снова упал, хватая ртом воздух.  Даже  на  расстоянии  пятидесяти  ярдов
видно было, что лицо его приняло синеватый оттенок, и Кэтрин  пришла  от
этого в ужас.
   Джеми безуспешно пытался подняться,  когда  Майкл,  обогнув  заросли,
схватил его.
   - С Молли все в порядке, - говорил он, ведя  мальчика  к  фонтану,  -
рана не опасная. - Однако мрачное выражение его  лица  свидетельствовало
об обратном. - Ты не хотел причинить зло сестре, мы  знаем,  просто  так
получилось.
   Усадив мальчика, Майкл смочил в фонтане свой носовой платок и  протер
искаженное болезненной гримасой лицо ребенка.
   - Ты можешь дышать, Джеми, - приговаривал он, - ты просто на  минутку
забыл, как это делается. Посмотри на меня и  вспомни.  Медленно  вдохни.
Расслабься.
   Теперь медленно выдохни. Повторяй по слогам за  мной.  Вдохни...  Ну,
давай, ты же можешь.
   Кэтрин как завороженная  смотрела  на  Джеми,  повторявшего  слог  за
слогом. Постепенно дыхание  у  мальчика  выровнялось,  а  лицо  утратило
синеву.
   К тому времени, когда прибежали Энн и Зми, Кэтрин уже перевязала рану
Молли, а Джеми почти пришел в себя. Энн так побледнела,  что  на  скулах
стали видны веснушки.
   - Господи, что же это с вами случилось! - воскликнула Энн.
   Она опустилась на колени и обняла детей. Джеми, прильнув к ней, обвил
ее шею руками. Молли крепко прижалась к матери.
   Воцарившуюся тишину неожиданно разорвал громкий стук копыт,  и  через
мгновение из-за конюшни донесся голос Чарльза Моубри:
   - Что-то случилось?
   - Ничего серьезного, - ответила Энн. - Молли  поранила  голову,  а  у
Джеми был приступ астмы, но все обошлось.
   Вместе с Чарльзом к ним приближался  и  Колин,  их  алая  форма  ярко
выделялась на фоне травы. Кэтрин вспомнила, что у обоих сегодня полковые
учения.
   Чарльз взял Джеми на руки, прижал к себе. Лицо  его  было  спокойным,
только глаза взволнованно блестели.
   - Все в порядке, старина? - ласково спросил он сына.
   - Я вдруг забыл, как надо дышать, а полковник Кеньон мне напомнил,  -
ответил Джеми. - Оказывается, это так просто.
   - Полковник хорошо сделал, - произнес Чарльз вдруг севшим голосом.  -
А если снова понадобится, сможешь сам вспомнить?
   Джеми закивал головой.
   Энн и Молли поднялись на ноги.  Чарльз  осторожно,  чтобы  не  задеть
пропитанную кровью повязку, погладил дочь по голове.
   - Я знаю, тебе не нравилось это платье,  но  не  лучше  ли  было  его
просто порвать, вместо того чтобы пачкать кровью?
   Ее измученное лицо озарила легкая улыбка.
   - Ах, папа, до чего же ты глупый.
   Что бы сказали друзья  Чарльза,  если  бы  услышали  Молли,  подумала
Кэтрин, пряча улыбку.
   - Вам обоим пора вернуться в дом и умыться.
   Энн с благодарностью посмотрела на Кэтрин и Майкла.
   - Спасибо вам за помощь!
   Моубри отправились в дом, а Кэтрин обняла дочь за плечи и  обратилась
к мужу:
   - Эми у нас молодчина, Колин. Она старалась перевязать рану Молли,  а
затем привела Энн.
   - Ты вся в меня и в мать, - похвалил Колин девочку. - Хороший  солдат
и хорошая сестра милосердия. - Он взглянул на Кэтрин. - Могу я  угостить
Эми мороженым в награду за ее храбрость?
   До обеда осталось совсем мало  времени,  но  Эми  заслужила  награду,
кроме того, в последнее время она редко видела отца.
   - Прекрасно, Эми, но сначала  переоденься.  Пусть  горничная  замочит
твое платье в холодной воде, чтобы с него сошла кровь.
   Эми кивнула и вприпрыжку побежала за отцом.
   Оставшись наедине с Майклом, Кэтрин опустилась на край фонтана  и  на
миг закрыла лицо ладонями.
   - Пожалуйста, извините меня за мою истерику.
   - Можно к вам присоединиться?
   Майкл устало сел рядом с Кэтрин.
   - Когда неприятности позади, становится тяжелее, не так ли?
   - Всякий  раз,  как  что-то  случается,  я  превращаюсь  в  настоящую
размазню. - Кэтрин попыталась засмеяться. -  Для  семейной  жизни  нужны
железные нервы.
   - Ваш муж прав. Эми вела себя замечательно.
   - Она необыкновенная, правда? Вначале я не могла себе  простить,  что
взяла ее с собой на полуостров, а это  пошло  ей  только  на  пользу.  -
Кэтрин  грустно   усмехнулась.   -   Она   смелая,   как   отец.   А   я
трусиха-домоседка.
   - Думайте, что хотите, - проникновенно сказал Майкл. -  Но  если  мне
когда-нибудь понадобится сиделка, я хотел бы, чтобы ею оказались вы.
   Она отвернулась, боясь не выдать свои чувства.
   - В последнее время у нас беда за  бедой.  То  пожар,  то  кровь,  то
астма. И, к счастью, вы всегда тут как тут, я и не  думала,  что  удушье
так ужасно, хотя Энн мне говорила.
   - Бывают приступы, когда легкие будто в железных тисках. И ни единого
шанса набрать в них воздуха, как ни старайся. Тут и начинается паника, а
это самое страшное. Нельзя терять контроль над  собой.  Помню,  со  мной
было то же, что с Джеми. Я бежал, пока не валился с  ног,  поднимался  и
снова бежал. - Он поморщился. - Как тяжело, должно быть, Энн и  Чарльзу!
Видеть, что твой ребенок задыхается и ты ничем не можешь ему помочь.
   - Так же тяжело было в свое время вашим родителям.
   - Нет, - сухо произнес Майкл. - Отец сам провоцировал мои приступы, а
мать, когда однажды это случилось при  ней,  перепоручила  меня  заботам
горничной, чтобы я не действовал на ее слишком нежные нервы. - Его  лицо
посуровело. - Не отправь они меня в Итон, вряд ли я дожил бы и до десяти
лет.
   - Теперь понятно, почему вам не хочется говорить  о  своей  семье,  -
внутренне содрогнувшись, произнесла Кэтрин.
   - Да, собственно, и  говорить  нечего.  Он  зачерпнул  из  фонтана  в
пригоршню воды и брызнул на дремавшего у его ног Луи.
   - Отец считал, что герцог Эшбертонский все равно что сам Господь Бог.
Когда мне было тринадцать лет, умерла мать. Они с отцом ненавидели  друг
друга, но, как ни странно, произвели на свет троих  детей,  чтобы  иметь
главного наследника и еще двух в резерве. Сестра  Клаудиа  на  пять  лет
старше меня. Мы едва знаем друг друга и не стремимся к сближению. Брат -
маркиз Бенфилдский, наследник титула герцога Эшбертонского  и  огромного
состояния Кеньонов. Мы почти не знаем друг друга, и это нисколько нас не
смущает.
   Майкл произнес это так бесстрастно, что у Кэтрин мурашки побежали  по
телу. Майкл как-то сказал, что у всех его друзей, Падших  ангелов,  были
проблемы в семье, что и побудило их объединиться.
   Острая жалость охватила Кэтрин. Ей страстно захотелось обнять  Майкла
и дать ему всю ту нежность и ласку, которыми он  был  обделен  с  самого
детства.
   - Мне всегда не хватало брата  или  сестры.  Но  возможно,  это  и  к
лучшему.
   - Попробуйте позаимствовать у меня моих сестричку и братика. Клянусь,
не пройдет и двух дней, как вы возблагодарите Господа за то,  что  росли
единственным ребенком в семье.
   - Как же вам удалось выжить? - тихо спросила Кэтрин.
   - А я упрямый.
   Кэтрин накрыла его ладонь своей, пытаясь выразить  этим  жестом  свое
восхищение его силой и волей  к  жизни.  Он  не  ожесточился,  напротив,
проникся состраданием к людям.
   Майкл положил вторую  ладонь  поверх  ее  ладони,  легонько  сжав  ее
пальцы, однако они избегали смотреть друг на друга.
   Майкл сидел совсем близко, стоило лишь наклониться и поцеловать его в
щеку, чтобы он обернулся и их губы встретились...
   Тут Кэтрин с ужасом поняла, насколько далеко зашла, и  быстро  отняла
ладонь, сжав пальцы в кулак, настолько сильно было желание погладить его
руку.
   - Когда у вас прекратились приступы астмы?
   - Думаю, избавиться от астмы невозможно, -  ответил  он  помолчав.  -
Приступы были несколько раз, даже когда я уже стал взрослым.  Но  мучили
меня по-настоящему только до тридцати лет. - Лицо  его  приняло  жесткое
выражение. - Самый тяжелый случился в Итоне. Я был уверен, что умираю.
   - А что послужило причиной?
   - Письмо от отца. Он сообщал, что мать скоропостижно скончалась, и не
скрывал своей радости по поводу счастливого избавления.
   Майкл закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов.
   - У меня сразу же начался  приступ,  наступило  удушье,  я  захрипел,
будто загнанная лошадь. Это  так  страшно,  когда  умираешь  при  полном
сознании, не в силах ничего предпринять, даже  пальцем  пошевельнуть.  К
счастью, мои хрипы услышал Николас,  мой  друг  и  ближайший  сосед.  Он
пришел и стал говорить со  мной,  как  я  говорил  с  Джеми.  Главное  -
успокоить больного и заставить его сосредоточиться на своем дыхании.
   - Но ваш друг, видимо, был вашим  ровесником?  -  удивленно  спросила
Кэтрин. - Откуда же он знал, что нужно делать. Тоже был астматиком?
   Майкл слегка улыбнулся:
   - В Николасе было что-то от волшебника. Он наполовину цыган  и  знает
их традиционные способы врачевания. Он научил нас заговаривать лошадей и
вытаскивать из воды рыбок.
   - Он, насколько я  понимаю,  ваш  хороший  друг,  -  сказала  Кэтрин,
радуясь, что Майкл повеселел.
   Но к ее удивлению, Майкл вдруг сжал кулаки так, что побелели костяшки
пальцев.
   - Он - да. Настоящий друг, не то что я. -  Майкл  сокрушенно  покачал
головой. - Боже мой, зачем я вам все это рассказываю?
   Уж не догадался ли он о ее чувствах?
   - Зачем? Просто вы знаете, что ваша жизнь мне  не  безразлична,  и  к
тому же уверены, что я никому ничего не скажу.
   - Возможно, вы правы.
   Он отвел глаза и тихо добавил:
   - Я рад, что встретил вас, Кэтрин.  Все,  что  связано  с  Брюсселем,
скорее всего забудется - балы, сплетни, лихорадочное веселье, а вот  вас
я буду помнить всегда.
   Казалось, воздух вокруг  них  сгустился  настолько,  что  стал  почти
осязаемым, и Кэтрин опасалась, как бы Майкл не услышал учащенного би