игают,  а
жителей убивают. Бадахос принес британской армии именно  такую  кровавую
победу, и Веллингтон   в
течение двух суток не мешал своим солдатам  мстить  за  потери.  Солдаты
сжигали дома, убивали мужчин и насиловали женщин...
   И вот сейчас, на дороге, они столкнулись со  смертельной  опасностью.
Дэвид их спас, убив одного из разбойников, а когда все  закончилось,  он
ее поцеловал. Вероятно, он сделал это бессознательно... Он поцеловал  ее
- и тотчас же забыл об этом.
   Наверное, и она прижалась к  Дэвиду  безотчетно.  Но  удастся  ли  ей
забыть о случившемся так же быстро, как забыл он? Эти объятия породили в
ней физическое влечение к мужчине, ставшему волей судьбы ее  мужем.  Она
болезненно остро ощущала, что ее неудержимо влечет к Дэвиду.
   Прикрыв глаза, Джослин мысленно молила Бога, чтобы  это  безумие  как
можно скорее покинуло ее.

Глава 24

   Когда они добрались до Херефорда, Дэвид  оставил  Джослин  и  Мари  в
гостинице "Зеленый дракон", а затем отправился к судье,  чтобы  передать
пленника в руки властей. Служанка  и  госпожа  подкрепили  силы  крепким
чаем, и, когда Дэвид вернулся, Джослин уже почти успокоилась.
   - Что будет с разбойником? - спросила она, наливая Дэвиду чаю.
   Майор, не задумываясь, ответил:
   - В Херефорде как раз начались выездные процессы, так что его  осудят
очень скоро. Возможно, уже через неделю.
   - Мы все будем выступать как свидетели?
   - В этом нет необходимости. Мы с кучером скажем все, что  нужно,  так
что вас с Мари вызывать не станут. Поскольку за  этим  человеком  других
преступлений   не   числится,   я   попрошу   суд   проявить   к    нему
снисходительность.  Конечно,  грабеж  на  большой   дороге   заслуживает
смертной казни, но, возможно, он отделается ссылкой.  -  Дэвид  принялся
расхаживать по комнате. - Нам пора отправляться в путь. Я хочу добраться
до Уэстхольма до темноты.
   - Да, конечно, - кивнула Джослин.
   Она встала и взяла со стула шаль и ридикюль.
   Только сейчас она заметила, что Дэвид старается не встречаться с  ней
взглядом. Конечно же, он  тоже  понимал:  если  им  не  удастся  предать
забвению эту неуместную близость, их  пребывание  в  Херефордшире  будет
сопряжено с постоянным ощущением неловкости.
   Они покинули гостиницу, и минут через  сорок  Дэвид  стал  выказывать
явные признаки беспокойства. Джослин спросила:
   - Вы узнаете эти места? Он кивнул:
   - Мы почти приехали. Самая старая часть имения расположена в излучине
реки Уай, хотя со временем наши земли расширялись.
   Они поехали медленнее и вскоре повернули на  аллею  и  проехали  мимо
высокого  каменного  столба  и  домика  привратника,  судя   по   всему,
пустующего. Джослин  с  любопытством  смотрела  на  деревья  с  толстыми
корявыми стволами.
   - Что это за деревья,  Дэвид?  -  спросила  она,  Глядя  в  окно,  он
ответил:
   - Это испанские каштаны. Им больше двухсот лет. А аллея тянется почти
на полмили, Джослин была напряжена как струна. Ей хотелось  прикоснуться
к  его  руке,  чтобы  он  почувствовал:  она  прекрасно  понимает,   что
испытывает человек при возвращении в столь давно  покинутый  дом  своего
детства.  Но  после  случившегося  на  дороге  она  не  смела   к   нему
прикоснуться.
   Наконец они остановились, и Дэвид тотчас же выбрался из кареты.  Лицо
его оставалось совершенно  бесстрастным.  Джослин  спустилась  на  землю
следом за мужем. Она с любопытством разглядывала особняк  с  несколькими
пристройками. Каждая из пристроек отличалась своим  собственным  стилем,
но все они, как  и  основная  часть  дома,  были  выложены  из  местного
красноватого  камня.  Уэстхольм,  конечно  же,  уступал  величественному
Чарлтон-Эбби, но и он был очень  красивым.  А  окрестные  холмы  и  леса
оказались совершенно такими, какими их описывал Дэвид.
   Однако все вокруг пребывало  в  запустении  -  во  всяком  случае,  у
Джослин сложилось именно такое впечатление.
   Лицо Дэвида по-прежнему оставалось  непроницаемым,  и  Джослин  могла
только догадываться, что он в этот момент  чувствует  и  о  чем  думает.
Осторожно прикоснувшись к его рукаву, она спросила:
   - Не войти ли нам?
   Он улыбнулся, кивнул, и они вместе  поднялись  по  широкой  лестнице.
Дэвид несколько раз ударил в дверь молотком,  в  форме  львиной  головы.
Удары гулко разносились по дому. Вопросительно взглянув на мужа, Джослин
сказала:
   - Нас ждали сегодня?
   Дэвид внимательно оглядывал фасад.
   - Я известил о нашем приезде. Но, судя по всему, в  Уэстхольме  очень
мало слуг.
   Наконец  дверь  распахнулась,  и  они  увидели  немолодого  лысеющего
мужчину.
   - О..,  лорд  Престон...  -  Мужчина  расплылся  в  улыбке.  -  Добро
пожаловать домой! - Он отвесил Дэвиду низкий поклон. - Мы с  нетерпением
ждали вашего возвращения.
   Они вошли в холл.  Дэвид  внимательно  посмотрел  на  слугу  у  вдруг
воскликнул:
   - Неужели Стреттон?! Значит, вы теперь стали дворецким?
   Слуга снова поклонился:
   - Совершенно верно, милорд. Дэвид повернулся к Джослин:
   - Помните историю со стилетом, о которой я вам рассказывал?  Стреттон
был одним из тех, кто спас меня. - Повернувшись к дворецкому, он сказал:
   - Приятно видеть знакомое лицо. Очень рад,  что  вы  продвинулись  по
службе.
   Дэвид протянул Стреттону руку. Тот  несколько  мгновений  медлил,  но
потом все же пожал  хозяину  руку.  Джослин  невольно  улыбнулась.  Было
очевидно, что Дэвид искренне обрадовался, увидев старого слугу.  Конечно
же, только поэтому он протянул дворецкому руку.
   Дэвид между тем продолжал:
   - Это моя жена, леди Престон,  и  ее  камеристка,  мадемуазель  Рено.
Надеюсь, комнаты для нас готовы?
   - Да, милорд. Только боюсь, что все не  так,  как  должно  быть.  Ваш
брат, покойный лорд, не хотел тратить деньги на домашнее хозяйство. И  к
тому же... - Стреттон в  смущении  откашлялся.  -  Видите  ли,  из-за..,
э-э.., склонностей покойного лорда Престона и мистера Тимоти было трудно
найти порядочных молодых служанок.
   Дэвид вопросительно поднял брови:
   - Так ты здесь один?..
   - Не совсем, сэр. Адвокаты не велели нанимать новых людей  до  вашего
приезда, поэтому моя жена сейчас занята на кухне. Она  немного  готовит,
правда, только простые блюда. И из  деревни  каждый  день  приходят  две
девушки, которые ей помогают. - Стреттон вздохнул. - Боюсь,  понадобится
немало времени, чтобы привести дом в порядок.
   Джослин осмотрелась. Одного взгляда было  достаточно,  чтобы  понять:
последние слова дворецкого - истинная правда.
   - Прекрасно, что ваша  жена  занялась  кухней.  А  не  могла  бы  она
приготовить легкий ужин...  -  Дэвид  бросил  вопросительный  взгляд  на
Джослин, - примерно через полчаса?
   - Будет исполнено, милорд.
   Стреттон трижды дернул за шнурок звонка и, повернувшись  к  Дэвиду  и
Джослин, пригласил их следовать наверх.
   Ее спальня, как и ожидалось,  имела  весьма  запущенный  вид,  однако
выцветшие драпировки были  недавно  выстираны.  Что  ж,  ей  приходилось
останавливаться в гостиницах, где все было  гораздо  хуже.  А  вот  Мари
оказалась  менее  снисходительной.  Распаковывая  вещи  хозяйки,  она  с
возмущением что-то бормотала по-французски.
   Джослин подошла к окну; из него открывался прекрасный вид на  поля  и
леса, залитые сейчас золотыми лучами закатного солнца. Хотя ландшафт был
не столь живописен, как в горах Уэльса, находившихся  на  западе,  но  и
здесь было очень красиво. Неудивительно, что Дэвиду,  когда  он  бредил,
так хотелось вернуться домой, в Херефордшир.
   Он станет прекрасным хозяином - таким, каким был ее  отец.  Возможно,
Дэвид не сразу освоится, но со временем он узнает все, что должен  знать
хозяин поместья и землевладелец.  И  конечно  же,  лорд  Престон  всегда
найдет время, чтобы поговорить с арендаторами и  выпить  с  ними  кружку
эля.
   Улыбнувшись при этой мысли, Джослин  вышла  из  спальни.  Она  решила
осмотреть остальные  комнаты.  Слева  от  спальни  находилась  небольшая
угловая гостиная, откуда открывался вид сразу на две стороны.  Еще  одна
дверь вела в гардеробную, где находились пустые платяные шкафы.  Джослин
открыла следующую дверь и обнаружила еще одну спальню. У кровати  стояли
вещи Дэвида, но, к счастью, его самого в комнате не было.
   Джослин поспешно закрыла дверь. Конечно, ей следовало предвидеть, что
им отведут главные апартаменты, предназначенные для  хозяина  и  хозяйки
дома. Она задумалась... Может, следует проверить, запирается  ли  дверь,
ведущая в ее половину? Джослин тотчас же отбросила  эту  мысль.  Ведь  с
Дэвидом она в полной безопасности.
   Однако ее беспокоило другое: если она с Дэвидом в  безопасности,  это
еще не означает, что он в безопасности с ней...

***

   Переодевшись, Джослин присоединилась  к  Дэвиду,  сидевшему  в  малой
столовой. В своем зеленом муслиновом платье с глубоким вырезом она  была
прекрасна, как весенний цветок. Окинув взглядом изящную  шейку  и  белые
плечи жены, Дэвид  судорожно  сглотнул.  Судя  по  ее  улыбке,  она  уже
оправилась от переживаний, во всяком случае, уже не была так  напряжена,
как по дороге в Херефорд.
   Напомнив себе, что джентльмену не подобает заглядывать в вырез платья
дамы, майор усадил супругу за стол. Стретто н предусмотрительно поставил
их приборы рядом, а  не  в  противоположных  концах  стола  -  иначе  им
пришлось бы кричать, чтобы поддерживать беседу.
   - Если бы я знал, насколько тут все запушено, я не пригласил  бы  вас
сюда.
   Она звонко рассмеялась:
   - Уэстхольм - настоящий дворец по сравнению с тем домом, который мы с
дядей и тетей занимали в Фуэнте-Гвинальдо.
   - Простите, я совсем забыл, что вы - закаленный  ветеран  пиренейской
кампании.
   Дэвид попытался представить, как сложились бы их отношения,  если  бы
они встретились тогда. Может, ее сердце было бы свободно?  Но  два  года
назад у него не было никаких перспектив  на  будущее,  кроме  смерти  от
лихорадки или от ран. Так что скорее всего он не осмелился бы добиваться
ее любви.
   С того времени, когда они пили  чай  у  Морганов,  прошло  уже  много
времени, поэтому оба  с  аппетитом  принялись  за  ужин.  Как  и  обещал
дворецкий, приготовленные его женой блюда были простыми, но  вкусными  и
сытными. Когда тарелки убрали, Джослин заметила:
   - Очень вкусно. А вина - просто превосходные.
   - Это меня не удивляет, - отозвался Дэвид.  -  Полагаю,  лошади  тоже
окажутся превосходными. Судя по всему, покойный лорд не жалел  денег  на
то, что ему доставляло удовольствие,  а  на  все  остальное  не  обращал
внимания.
   Джослин взяла с блюда персик и начала счищать с  него  кожицу  острым
десертным ножом.
   - После смерти вашей матери в доме не было хозяйки?
   - Не совсем так. Мой средний брат, Роджер, был женат, но чаше жил  не
здесь, а в Лондоне. Детей у него не было, а его  вдова  вышла  замуж  во
второй раз. Уилфред также был женат, но его  жена  несколько  лет  назад
умерла во время родов, и  ребенок  тоже  умер.  Ему  так  и  не  удалось
отыскать себе другую жену.
   - А есть ли  средства  на  обустройство  особняка?  Джослин  отрезала
ломтик сочного персика и с видимым удовольствием съела его.
   Испытывая почти непреодолимое желание поцеловать эти губы  со  вкусом
персика, он ответил:
   - Раули считает, что есть. Но мне придется экономить и  все  наличные
вкладывать в поместье. На то, чтобы привести все в порядок, уйдет  много
лет, но это вполне осуществимо. А остальное не имеет значения.  -  Дэвид
ненадолго умолк; он вспоминал свое детство, проведенное в Уэстхольме, и,
как ни странно, приятных воспоминаний было гораздо больше... -  Да,  это
вполне осуществимо, и я с удовольствием займусь поместьем.
   - Может, мне следует посоветоваться со Стреттоном и нанять горничных?
- спросила Джослин. - Теперь, после смерти ваших братьев, мы  без  труда
найдем молодых жен-шин.
   - Да, этим стоило бы заняться. Если  вы  не  против.  Джослин  широко
улыбнулась:
   - Я обожаю нанимать  прислугу  и  отдавать  приказания.  Вы  же  сами
говорили, что я - на редкость властолюбивая женщина.
   - Но это был комплимент, имейте в виду.  Дэвид  никогда  не  понимал,
почему некоторым мужчинам нравятся совершенно  беспомощные  женщины.  Он
пристально взглянул на Джослин, и она вдруг почувствовала, что ее  снова
влечет к нему. Опустив глаза, она неожиданно сказала:
   - Более странного дня рождения у меня еще не было.
   - Боже правый! Значит, сегодня вам исполнилось двадцать пять?  Почему
же вы об этом не сказали? Какое сегодня число? Двадцатое  августа?  Надо
запомнить на будущее.
   Хотя, наверное, глупо говорить о будущем. Ведь их брак  вскоре  будет
признан недействительным.  Дэвид  попытался  представить  их  дальнейшие
отношения. Возможно, время от времени они будут встречаться в Лондоне  и
вежливо  кивать  друг  другу.  Может,  станут  раз  в  год  обмениваться
записками...
   Напомнив себе, что их брак пока не расторгнут, Дэвид сказал:
   - Уэстхольм славится своими винными  погребами.  Не  сомневаюсь,  что
шампанское там тоже найдется. Может, спустимся туда и посмотрим, что нам
оставил Уилфред?
   - Ведите  меня!  -  Джослин  поспешно  проглотила  последний  кусочек
персика. - Лучше отметить день рождения шампанским, а  не  стрельбой  по
разбойникам.

Глава 25

   Стреттон отыскал канделябры, штопор и два бокала. После чего все трое
спустились в винный погреб.
   - Вот та часть Уэстхольма, за которую  извиняться  не  приходится,  -
сказал дворецкий, отпирая тяжелую, окованную железными пластинами дверь.
- Покойный лорд Престон распорядился: забота о винном погребе - основная
моя обязанность. Так что я стал большим знатоком вин, особенно кларета -
его требовалось постоянно "подкармливать".
   Дворецкий сардонически усмехнулся: судя по всему, он считал, что  мог
бы проводить время с большей пользой.
   Когда Стреттон распахнул дверь подвала, Дэвид тихо присвистнул:
   - Таким подвалом даже принц-регент мог бы гордиться - Он взял один из
канделябров, а второй оставил дворецкому, чтобы тот мог подняться  вверх
по  темной  лестнице.  -  Вы  можете  вернуться  к  своим  обязанностям,
Стреттон. Мы с леди Престон пойдем на разведку одни.
   Дворецкий вручил Джослин два  бокала  и  удалился.  Подняв  канделябр
повыше, чтобы осветить дорогу, Дэвид с улыбкой проговорил;
   - Добро пожаловать в ту часть Уэстхольма, которую Уилфред предпочитал
всем остальным.
   - Боже! - воскликнула Джослин. - Кажется, даже погреба Чарлтон-Эбби с
ними не сравнятся! А я считал", что их превзойти невозможно.
   Дэвид и сам был поражен увиденным. Обычно ребенку все  кажется  более
крупным, чем взрослому, но это правило ни винный  погреб  Уэстхольма  не
распространялось. Подвалы оказались огромными,  и  их  прохладные  недра
были заставлены  рядами  винных  бочек.  Над  каждой  висела  аккуратная
табличка с обозначением года, качества и места происхождения вина. Вдоль
стены стояли стеллажи с бутылками, лежащими наклонно  -  так,  чтобы  не
пересыхали пробки. В одном углу стоял стол,  а  рядом  находилась  дверь
чулана - там, по-видимому, хранились бочата, пробки и воронки.
   Джослин прошлась  вдоль  ближайшего  ряда  -  ее  туфельки  беззвучно
ступали по полу, усыпанному толстым слоем опилок.
   - Здесь чище, чем в операционной госпиталя!
   - Печально, но факт. - Дэвид пошел  следом  за  ней.  -  Даже  опилки
свежие, как того потребовал бы любой  серьезный  управляющий  погребами.
Поддержание такою  порядка  должно  было  отнимать  у  Стреттона  немало
времени.
   - А что он имел в виду, когда сказал, что  "подкармливал"  кларет?  -
Она бросила на него через плечо озорной взгляд. - Я вообразила,  как  он
бросает в бочки кусочки хлеба с сыром.
   Дэвид рассмеялся:
   - Кларет имеет небольшую крепость, так  что  рекомендуется  время  от
времени добавлять в бочки  небольшое  количество  хорошего  французского
бренди. То же самое часто проделывают с бургундским. А  вот  белые  вина
иногда "подкармливают" свежим молоком.
   - Откуда вы так много знаете о  вине?  -  спросила  Джослин,  проводя
пальцем  по  дубовой  бочке,  в  которой,  судя  по  табличке,  хранился
превосходнейший испанский херес.
   - Мой отец очень увлекался винами. Вот почему погреб  такой  большой.
Он, бывало, приводил меня сюда и рассказывал, как надо  разливать  вино,
как смягчать слишком резкий вкус... Так что я многое узнал о винах.
   Дэвид любил эти занятия с отцом, но с погребом у него были связаны  и
менее приятные воспоминания. Он невольно содрогнулся.
   Заметив это, Джослин спросила:
   - Вы замерзли?
   - Просто вспомнил, как Уилфред запер меня здесь. Меня нашли только на
следующий день, когда дворецкий спустился за вином к обеду.
   Ужаснувшись, Джослин воскликнула:
   - Какой отвратительный поступок! И сколько вам тогда было лет?
   - Восемь или девять. Но было  не  так  уж  страшно.  Вместе  со  мной
оказалась запертой одна из кошек, так что она составила мне компанию.
   Эта кошка помогла ему не сойти с ума в темноте. Свернувшись у него на
коленях, она громко мурлыкала. С тех пор он навсегда полюбил  кошек,  но
позаботился о том, чтобы старшие братья об этом не догадались - иначе..,
страшно было даже подумать, что бы они сделали с кошками, обитавшими  на
кухне и в амбарах.
   Джослин прищурилась.
   - Мне искренне жаль, что это не я пристрелила Уилфреда. Было бы очень
приятно это сделать.
   - Гораздо лучше, чтобы этот грех пал на Тимоти. - Дэвид  снова  начал
осматривать погреб. - А вот запасы уэстхольмского сидра. Я рад, что  эта
традиция не была забыта.
   - У вас в поместье делают сидр?
   - Да. Херефордшир славится своим сидром.  В  Уэстхольме  много  акров
занято яблоневыми садами.  -  Он  похлопал  ладонью  по  выпуклому  боку
огромной бочки. - Вот эти предназначены для  общего  пользования.  Слуги
могли выбирать между сидром и элем. Когда я  был  мальчишкой,  они,  как
правило, выбирали сидр. Хотите попробовать?
   Джослин протянула бокалы:
   - Да, с удовольствием.
   Дэвид повернул кран, и Джослин налила в каждый из  бокалов  понемногу
прозрачного коричневатого напитка. Дэвид  сделал  глоток.  Аромат  яблок
сразу же напомнил ему детство - воспоминания  вернули  его  в  солнечные
осенние дни, когда отжимали сок для сидра. В эти дни в  поместье  всегда
был праздник: во фруктовом саду устраивали танцы  и  подавали  угощение.
Дэвид  решил,  что  возобновит  эту  традицию,  если   Уилфред   отменил
празднества.
   Джослин тоже  сделала  глоток,  а  потом  осушила  свой  бокал  одним
глотком.
   - Очень вкусно. И не слишком сладко.  -  Она  окинула  взглядом  ряды
бочек. - Даже если вы доживете до  ста  лет,  вам  никогда  не  придется
покупать вина.
   - В этих винах - целое состояние. Если их продать, деньги можно будет
вложить в хозяйство.
   - Только не продавайте все, - сказала  Джослин.  -  Мой  отец  всегда
говорил, что без хорошего вина не может быть достойного обеда.
   - Я оставлю  вполне  достаточно,  -  улыбнулся  Дэвид--  Ну,  где  же
шампанское?  Или  шампанское  -  слишком  легкомысленный   напиток   для
Уилфреда?
   - Может, на полках у стены?
   И действительно, несколько стеллажей были  отведены  под  шампанское.
Дэвид  попытался  сделать  выбор.  В   глазах   у   него   зарябило   от
многочисленных рядов бутылок - в  каждой  из  бутылок  отразилось  пламя
свечей.
   - Господи, я не знаю, какой год был самым удачным. Надо полагать, что
Уилфред не хранил вина, которые нельзя было  бы  назвать  первосортными.
Миледи, делайте выбор.
   Джослин немного подумала, а потом прикоснулась к одной из бутылок:
   - Вот это.
   Дэвид поставил канделябр на стол, оказавшийся  поблизости,  и  открыл
бутылку. Хотя он старался действовать  осторожно,  пробка  выскочила  из
горлышка с громким хлопком, а пена вырвалась наружу.
   Джослин со смехом подставила бокалы.
   - Не сомневаюсь, что кое-кто пришел бы в ужас: мы пьем