вадцать
членов которого уже были арестованы, присутствовали 116 человек из военных
округов и центрального  аппарата.  Атмосфера  стояла  гнетущая.  В  начале
заседания огласили  показания  участников  "военно-фашистского  заговора".
Чтение было долгим, подробным,  утомительным,  признания  -  невероятными,
неправдоподобными.
   "Участники заговора" были хорошо всем знакомы: соратники по гражданской
войне,  для  многих   близкие   друзья,   высокоуважаемые,   авторитетные,
талантливые военачальники.  Однако  все  молчали:  одного  слова  сомнения
достаточно, чтобы из этого зала отправиться на Лубянку и разделить  судьбу
тех, кто уже там находится.
   С докладом выступил Ворошилов. Повторил обвинения, уже известные членам
военного совета, и сказал:
   - О том, что Тухачевский, Якир, Уборевич и ряд других людей были  между
собой близки, это мы знали, это не было секретом. Но от близости, даже  от
такой групповой близости, до контрреволюции очень далеко...
   Сталин сидел, прикрыв глаза... Мямлит Клим, жует жвачку...
   - В прошлом году, - продолжал Ворошилов, - в  мае  месяце,  у  меня  на
квартире Тухачевский  бросил  обвинение  мне  и  Буденному  в  присутствии
товарищей Сталина, Молотова и многих других в том, что я  якобы  группирую
вокруг себя небольшую кучку людей, с ними веду, направляю всю  политику  и
так далее.
   - Он отказался  от  своих  обвинений,  -  нетерпеливо  перебил  Сталин.
Надоело слушать болтовню Ворошилова, видно,  перепугался  насмерть,  хочет
теперь подчеркнуть, что у них с Тухачевским давние разногласия.
   - Да,  отказался,  -  подтвердил  Ворошилов,  -  хотя  группа  Якира  и
Уборевича на заседании вела себя в отношении меня довольно агрессивно.
   Сталин с шумом  отодвинул  стул,  встал,  прошелся  по  комнате  вокруг
длинного стола, за которым сидели военачальники самого высокого ранга, для
остальных  были  расставлены  стулья  вдоль  стен.  По  этому  проходу   и
прошествовал Сталин, обогнул стол и вернулся на свое место.
   Но, несмотря на этот явный знак неудовольствия, Ворошилов гнул свое:
   - Я, как народный комиссар, откровенно должен  сказать,  что  не  хотел
верить, что эти люди способны были на столь чудовищные  преступления.  Моя
вина  в  этом  огромна.  Но  я  не  могу   отметить   ни   одного   случая
предупредительного сигнала и с вашей стороны, товарищи...
   Многие потупили головы, опустили глаза.
   Ворошилов повысил голос:
   - Мы должны проверить и очистить армию  буквально  до  самых  последних
щелочек! Нужна самая беспощадная чистка. Хотя в  количественном  отношении
мы понесем большой урон,  -  он  задумался,  взглянул  на  Буденного  (тот
пошевелил губами, но ничего не сказал) и  закончил  свою  речь  привычными
словами о несокрушимой мощи непобедимой Красной Армии.
   Заседание кончилось поздно и возобновилось на следующий день, 2 июня.
   Первым выступил Сталин. В своей обычной манере, коротко,  сжато  сделал
первый главный вывод:
   - В стране был военно-политический  заговор  против  Советской  власти,
стимулировавшийся   и   финансировавшийся   германскими   фашистами.   Это
безусловный факт, подтвержденный не только показаниями  самих  обвиняемых,
но и имеющимися у нас подлинными документами, уличающими  их  в  измене  и
шпионаже, документами, которые по понятным всем соображениям политического
и разведывательного характера я здесь приводить не буду.
   Сталин выдержал паузу, давая возможность присутствующим твердо  уяснить
эту мысль, как первое и бесспорное положение.
   Затем продолжил:
   - Кто были руководители этого заговора? По гражданской линии:  Троцкий,
Рыков, Бухарин, Рудзутак, Карахан,  Енукидзе,  Ягода,  по  военной  линии:
Тухачевский,   Якир,    Уборевич,    Корк    и    Гамарник.    Это    ядро
военно-политического  заговора,  ядро,   которое   имело   систематические
сношения с германским рейхсвером и которое приспосабливало всю свою работу
к вкусам и заказам со стороны германских фашистов...
   Как и в прошлый раз, Сталин обошел стол по узкому проходу между  столом
и стеной, вглядываясь в лица тех, кто сидел у стены. Лица сидящих за одним
с ним столом он видел и снова увидит, когда вернется на свое место.
   ОН вернулся на место.
   - Доказательства в  шпионаже  неопровержимы.  Тот  же  Тухачевский!  Он
оперативный план наш, оперативный план -  наше  святая  святых  -  передал
немецкому рейхсверу. Имел свидание с представителями немецкого  рейхсвера.
Шпион?  -  Он  обвел  всех  своим  тяжелым  взглядом.  -   Шпион!..   Якир
систематически информировал  немецкий  штаб...  Уборевич  -  не  только  с
друзьями, с товарищами, но он отдельно сам лично информировал,  Карахан  -
немецкий шпион, Эйдеман - немецкий шпион. Корк информировал немецкий  штаб
начиная с того времени, когда он был у них военным атташе  в  Германии.  И
как дешево продаются эти негодяи! Кто  завербовал  Рудзутака,  Карахана  и
Енукидзе? Жозефина  Енсен  -  немецкая  разведчица-датчанка  на  службе  у
немецкого рейхсвера. Она же помогла завербовать и Тухачевского. Вот к чему
приводит политическая и моральная нечистоплотность!
   Он опять всех  обвел  своим  тяжелым  взглядом.  Самодовольные  военные
бюрократы, каста, теперь дрожат от страха, у каждого рыльце в пушку.
   - Не нужно думать, что в заговоре участвовали  только  те  два  десятка
человек, которые здесь  были  названы.  Это  большая  ошибка  так  думать.
Заговор пустил большие корни в армии, мы его прошляпили. По военной  линии
уже арестовано четыреста человек.
   Он сделал небольшую паузу.
   -  Я  думаю,  это  только  начало...  Это  военно-политический  заговор
широкого масштаба. Это собственноручное сочинение  германского  рейхсвера.
Эти люди - марионетки в руках рейхсвера. Рейхсвер хочет, чтобы у  нас  был
заговор, и эти _господа_ взялись за заговор.
   Слово  "господа"  он  произнес  презрительно,  с  грузинским  акцентом:
_гаспада_.
   - Рейхсвер хочет, чтобы  эти  _гаспада_  систематически  доставляли  им
военные секреты, и эти _гаспада_ сообщали  им  военные  секреты.  Рейхсвер
хочет, чтобы  существующее  правительство  было  снято,  перебито,  и  они
взялись за это дело, но не удалось. Рейхсвер хотел, чтобы в  случае  войны
было все готово, чтобы армия перешла к вредительству с тем, чтобы армия не
была готова к обороне, этого хотел рейхсвер, и они это дело готовили.
   Он опять отодвинул стул, вышел из-за стола и снова  стал  прохаживаться
несколько быстрее обычного, доходил до конца  стола,  резко  поворачивался
обратно и с сильным грузинским акцентом продолжал говорить:
   - Эта агентура - руководящее ядро военно-политического заговора в СССР,
состоящее  из   десяти   патентованных   шпиков   и   трех   патентованных
подстрекателей шпионов. Это агентура германского рейхсвера. Вот  основное.
Заговор этот имеет, стало  быть,  не  столько  внутреннюю  почву,  сколько
внешние условия, не столько политику по внутренней линии в  нашей  стране,
сколько политику германского рейхсвера.  Хотели  из  СССР  сделать  вторую
Испанию.
   Он сел, ударил кулаком по столу:
   - Прошляпили, мало кого мы сами открыли из военных.  Наша  разведка  по
военной линии плоха, слаба; она засорена шпионажем, даже внутри чекистской
разведки у нас нашлась целая группа, работавшая на Германию, на Японию, на
Польшу... Почему нет сигналов с мест?
   Прищурившись, он посмотрел на Ворошилова, Буденного.
   - Я  спрашиваю,  почему  никто  не  сигнализировал,  никто  не  проявил
бдительности? Если в сигнале будет правды хотя бы на  пять  процентов,  то
это уже хлеб.


   Военный совет  продолжал  работу  3  и  4  июня.  Выступили  сорок  два
человека.  Все  гневно  осуждали  заговорщиков,   каялись   в   отсутствии
бдительности,  в   позорном   благодушии.   Сталин   внимательно   слушал,
прикидывая, кого из выступавших включить в  состав  специального  военного
суда. Перед ним лежал большой лист бумаги, на котором он записывал фамилии
маршалов и командармов, выступивших наиболее резко, записывал, зачеркивал,
снова записывал.
   В конце концов он составил список военного суда:  маршалы  -  Буденный,
Блюхер, Шапошников, командармы - Алкснис, Белов, Дыбенко, Каширин.
   Военный совет утомил Сталина,  он  уехал  на  ближнюю  дачу,  велев  на
следующий день к завтраку вызвать Михаила Ивановича Калинина.
   Михаил Иванович приехал, уютный  старичок,  кротко  переносил  насмешки
Сталина. Впрочем,  Сталин  шутил  с  ним  добродушно  -  зачем  обижать...
Особенно ценил в нем Сталин то, что Калинин плохо играл  на  бильярде,  но
играть любил, и Сталин у него обычно выигрывал. Он и у  других  выигрывал,
но замечал:  подставляются:  целятся  и  мажут  -  нарочно  мажут,  боятся
выиграть у него. А Калинин играет честно, старается, трясет бороденкой и -
мимо!
   Они сыграли три партии, все Сталин выиграл, был  доволен:  шары  хорошо
ложились в лузу, похлопал  Михаила  Ивановича  по  плечу:  "Не  огорчайся,
Калиныч, бильярд штука такая - сегодня я выиграл,  завтра  ты  выиграешь",
хотя отлично знал, что Калинин никогда не выиграет - мазила.
   После этого Сталин уехал в Кремль, где его ждали Молотов,  Каганович  и
Ежов. Рассмотрели  списки  арестованных,  отобрали  восьмерых,  подлежащих
суду:  Тухачевский,  Якир,  Уборевич,  Корк,  Эйдеман,  Примаков,   Путна,
Фельдман. Их индивидуальные дела были объединены в одно групповое дело.
   7  июня  Сталин,  Молотов,  Каганович  и  Ворошилов  приняли  Ежова   и
Вышинского и  утвердили  окончательный  текст  обвинительного  заключения:
измена родине, шпионаж, террор.
   8 июня его предъявили всем подсудимым.
   9 июня  Вышинский  и  помощник  главного  военного  прокурора  Субоцкий
провели  короткие  допросы  арестованных  и  утвердили  своими   подписями
достоверность их показаний.  При  этом  присутствовали  следователи  НКВД,
проводившие допросы.
   В тот же день Сталин дважды принимал Вышинского, второй раз в  22  часа
45 минут, после чего Вышинский подписал обвинительное заключение.
   Вслед за Вышинским в 23 часа 30 минут Сталин, Молотов  и  Ежов  приняли
главного редактора "Правды" Мехлиса.
   10 июня чрезвычайный пленум по докладу Вышинского  утвердил  намеченный
Сталиным состав специального суда под председательством Ульриха.
   11 июня Сталин принял  Ульриха.  Присутствовали  Молотов,  Каганович  и
Ежов.
   11 же июня в газете "Правда" было опубликовано сообщение о  предстоящем
судебном процессе.
   В тот же день в республики, края и области Сталин направил указание:
   "В связи с происходящим судом над шпионами и  вредителями  Тухачевским,
Якиром, Уборевичем  и  другими  ЦК  предлагает  вам  организовать  митинги
рабочих, а где возможно,  и  крестьян,  а  также  митинги  красноармейских
частей  и  выносить  резолюцию  о  необходимости  применения  высшей  меры
репрессии. Суд, должно быть, будет  окончен  сегодня  ночью.  Сообщение  о
приговоре будет опубликовано завтра, т.е. 12 июня. 11.6.37 г. Секретарь ЦК
Сталин".
   Военных расстреляли на рассвете, когда Сталин еще спал в своем кабинете
на "ближней" даче.
   Он проснулся часов в десять, поднялся с дивана, сунул  ноги  в  чувяки,
подошел к веранде, отодвинул шторы, посмотрел на градусник, подвешенный  к
наружной стороне двери, тот показывал двадцать градусов тепла.
   Сталин все же накинул китель, открыл  дверь  веранды,  спустился  вниз,
походил немного по асфальтированной дорожке, обсаженной кустами  сирени  и
жасмина, остановился, закашлялся.  Как  всякий  курильщик,  он  кашлял  по
утрам, откашливал мокроту. А может быть,  кашель  усилился  от  тополиного
пуха, который вился в воздухе.
   Потом Сталин прошел в ванную, побрился. Когда вернулся,  с  дивана  уже
была убрана постель, на столе лежали свежие газеты.
   Валечка внесла на подносе завтрак, улыбнулась:
   - Как спали, Иосиф Виссарионович?
   - Спасибо. Хорошо спал.
   - Ну и ладненько. Кушайте на здоровье.
   Валечка  чуть  поправила  штору,  чтобы  солнце  не  беспокоило  Иосифа
Виссарионовича, и сообщила, что дождя сегодня не будет.
   - Почему знаешь, что не будет?
   - А роса густая выпала. Я давеча побегла цветов срезать, ноги промочила
до щиколотки.
   Побегла она давеча, видите ли...
   Прихлебывая чай мелкими глотками, Сталин просматривал газеты. Сообщение
о  расстреле  Тухачевского  и  остальных  мерзавцев  и  тут  же  одобрение
расстрела  рабочими,  колхозниками,  трудовыми   коллективами,   воинскими
частями, учеными, писателями, актерами, художниками. Вся страна яростно  и
гневно осудила изменников и предателей. Такими же сообщениями  были  полны
газеты на следующий  день  после  убийства  Кирова,  и  во  время  первого
процесса Зиновьева - Каменева, и во время второго,  и  во  время  процесса
Пятакова - Радека,  и  еще  раньше  -  во  время  процессов  Промпартии  и
меньшевиков... Народ всегда оказывал ЕМУ свою поддержку  Но  на  этот  раз
поддержка  особая.  Тогда  были  открытые   суды,   показания   подсудимых
печатались в газетах,  подсудимых  показывали  в  кинохронике,  тогда  все
читали признания обвиняемых: бывших меньшевиков, троцкистов,  зиновьевцев,
буржуазных специалистов. Теперь судили  прославленных  командиров,  героев
гражданской войны, людей, ничем себя не запятнавших,  судили  закрыто,  ни
слова признания народ не услышал, судили цвет армии, которую народ  любил,
которой гордился, о которой слагал песни, в которой проходил службу  почти
каждый молодой человек в стране и где слышал и проникался уважением к этим
именам.
   И все же народ поверил ЕМУ, а не им, пошел не за ними, а  за  НИМ,  без
всяких сомнений и колебаний помог отсечь голову самому главному и опытному
врагу - военной касте.
   Последний потенциальный, последний возможный  противник  внутри  страны
сокрушен. Уничтожена малейшая  угроза  его  неограниченной  и  единоличной
власти в этой стране.  Теперь  начинается  борьба  за  Европу.  Начинается
борьба за мировое господство.
   Первый  вариант.  Франция  и  Англия  натравливают  Германию  на  СССР.
Исключено. Гитлер никогда не нападет на СССР, имея в тылу  вооруженные  до
зубов Францию и Англию.
   Второй вариант. Война  между  Германией,  Италией  и  Японией  с  одной
стороны и Францией, Англией, а возможно, и США -  с  другой.  Обе  стороны
будут искать ЕГО помощи. Вопрос  в  условиях.  Что  могут  предложить  ЕМУ
Франция и Англия? Ничего. А Гитлер, оставив себе  Западную  Европу,  может
отдать ЕМУ славянские страны и Балканы.  В  Азии  СССР  получает  Китай  и
Индию, Япония - Юго-Восточную Азию, где она увязнет в борьбе  с  Америкой.
Таким ОН представляет себе раздел мира на  ближайшие  годы.  А  там  будет
видно.
   Пока наилучший вариант - нейтралитет. Пусть они изматывают друг друга в
многолетней войне, за это время ОН накопит силы, восстановит  боевую  мощь
армии, укрепит могущество СССР и будет диктовать обессиленной Европе  свои
условия. Тогда ОН станет хозяином в Европе. Тогда ОН  создаст  Соединенные
Штаты   социалистической   Европы,   противостоящие   Соединенным   Штатам
капиталистической Америки.
   Безусловно, реальная история, реальный ход событий  вносят  поправки  в
любые планы и прогнозы. Но мировая революция -  миф.  Капитализм  силен  и
организован,  буржуазии  удалось  создать  консолидированные  государства.
Коренное изменение  политического  строя  может  быть  результатом  только
войны. Победа СССР в новой войне изменит государственное  устройство  мира
по социалистическому образцу, то есть по образцу, созданному  ИМ  в  СССР.
Созданная ИМ идея государственности будет самой сильной и самой  вечной  в
истории человечества. Религиозные идеи существуют тысячелетия, но  они  не
более чем средство государственной политики.
   Раздался стук в дверь. По стуку Сталин узнал - Власик.
   - Войди! - раздраженно крикнул Сталин.
   Власик вошел, остановился у двери.
   - Чего тебе?
   - Товарищ Сталин, насчет лекарства хочу  напомнить.  Вы  приказывали  в
двенадцать...
   - Знаю. Иди!
   Власик удалился.
   Сталин подошел к буфету, вынул пузырек, накапал двадцать капель в рюмку
с  водой,  выпил,  поморщился  -  противное  лекарство,  да   и   никакими
лекарствами не поможешь, как говорят в народе:  "Лечись,  проболеешь  семь
дней, не лечись - неделю".
   Так о чем он думал?.. О религиозных идеях.
   Государство сильнее не только религии, но и нации. На  территории  СССР
живет сотня наций,  но  их  национальные  интересы  являются  лишь  частью
общегосударственных интересов. Идея государственности не нова,  не  ОН  ее
придумал, но государство как абсолют - это ЕГО идея, мировое государство -
это будет ЕГО творение. ЕМУ сейчас пятьдесят восемь лет, впереди еще много
времени. ОН не представляет себе  смерти,  не  думает  о  ней,  не  желает
думать, не любит таких разговоров. История остановила на нем свой выбор не
для того, чтобы дать ему потом умереть как простому смертному. ЕГО  миссия
только сейчас и начинается. Истинно великим  становится  только  тот,  кто
распространяет свою миссию, свои идеи на  весь  мир.  Были  ли  в  истории
мировые  империи?  Были.  Распались?  Распались.  Но  эти   империи   были
конгломератом разных экономических,  социальных  и  политических  укладов,
существовали во враждебном окружении. По этим причинам и распались.
   Гитлер тоже хочет создать мировую империю. Но империю  Германскую,  где
господами  будут  немцы,  а  остальные   будут   рабами.   Такая   империя
недолговечна - ее взорвет заложенное в ней неравенство.
   Мировая  империя,  которую  ОН  создаст,  будет   объединена   _единой_
государственной  идеей,  единым  социалистическим  укладом,  единообразием
управления,   жесткой   централизацией,   абсолютным   единомыслием.   Где
единомыслие, там покорность.
   Вот перед какими задачами ОН стоит. Еще год-два, и полная  консолидация
внутри страны будет закончена. Теперь все пойдет проще. Армия выключена из
политической игры навсегда. НКВД в ЕГО руках, с его помощью ОН доведет  до
конца кадровую революцию в партии и государстве.
   Таковы первые итоги  ликвидации  военных  заговорщиков.  Они  открывают
новый этап ЕГО жизни и ЕГО судьбы.


   Через  девять  дней  после  казни  Тухачевского  были  арестованы   как
участники военного заговора 980 высших и старших командиров. По  отношению
к  арестованным  Сталин  приказал   широко   применять   физические   меры
воздействия и добиться новых имен.
   Выполняя приказ товарища  Сталина,  в  Кремль  каждый  вечер  привозили
длинные списки вновь арестованных военных, на которых ОН синим  карандашом
накладывал резолюцию: "За расстрел. И.Ст.". Только  единожды  он  расстрел
заменил лагерем.
   Когда товарищ Сталин  бывал  занят,  списки  вручались  одному  из  его
соратников: Молотову, Кагановичу, Ворошилову, Щаденко  или  Мехлису.  Они,
как и товарищ Сталин, накладывали на списках резолюцию: "За расстрел".  Но
в отличие от  товарища  Сталина,  никому  расстрел  лагерем  не  заменили.
Боялись.


   Из  семи  командиров,   судивших   Тухачевского,   пять   вскоре   были
расстреляны: Блюхер, Белов, Дыбенко, Каширин  и  Алкснис.  Уцелели  только
Шапошников и Буденный.
   Из ста восьми членов Военного совета остались в  живых  только  десять.
Среди них Ворошилов, Шапошников и Буденный.
   Из сорока двух, выступавших на Военном совете, тридцать четыре  -  были
расстреляны, уцелели - восемь, среди них Ворошилов, Шапошников и Буденный.
   Через полтора года  -  29  ноября  1938  года  нарком  обороны  товарищ
Ворошилов с гордостью заявит:
   "Весь 1937 и 1938 годы мы должны были  беспощадно  чистить  свои  ряды"
Чистка была проведена радикальная и всесторонняя, с самых верхов и  кончая
низами... Мы вычистили больше четырех десятков тысяч человек..."
   Эти сорок с лишним, тысяч человек,  наиболее  образованные,  опытные  и
талантливые, составляли  более  половины  высшего  и  старшего  командного
состава Красной Армии.


   Так товарищ Сталин готовил Сове