я  со  всех
сторон, стали потише, но из семерых людей  и  чужаков  здоровыми  остались
только четверо: он, Грэйвз, Ж'мерлия и Каллик. Никто не знал,  надолго  ли
хватит чужаков в таком пекле, но до сих пор они справлялись со всем и вели
себя не хуже людей.
     А как обстоит дело с остальными?
     Перри пребывал в глубоком шоке и,  насколько  Ребка  мог  судить,  не
только физическом; он стоял неподвижный и безучастный, как  робот.  Но  он
выдержит. Он мог идти, и он пойдет. С другой стороны,  он  уже  никому  не
поможет, а без помощи собственных рук ему будет  сложно  вскарабкаться  на
утес. Руки висели вдоль тела, сожженные по локоть, совершенно бесполезные,
как два куска черного теста. Когда пройдет первый шок, боль  в  них  будет
чудовищной. Если повезет, это случится уже на борту "Летнего сна".
     Дари Лэнг, безусловно, нуждалась в помощи. Нога ее была  обожжена  не
сильнее, чем руки Перри, но она меньше привыкла к физическим страданиям  и
плакала от боли и потрясения. Слезы ручьем бежали по ее грязному лицу.
     И, наконец, Джени Кармел. В физической помощи она  не  нуждалась,  но
эмоционально была раздавлена. Казалось, девушка едва сознавала, что  рядом
есть кто-то еще. Вряд ли она сможет помочь кому-то или принять помощь.
     Эту оценку Ребка произвел автоматически.
     - Советник Грэйвз, вы помогаете  Джени  Кармел.  Я  помогу  командору
Перри, если ему будет трудно. Ж'мерлия и Каллик, профессор Лэнг  нуждается
в вашей помощи. Помогите ей, особенно когда будем взбираться на скалу.
     "А теперь посмотрим, насколько крепок командор Перри", - подумал он.
     - Командор, мы здесь не пройдем. Можете предложить  другую  дорогу  к
кораблю?
     Перри очнулся. Он  задрожал,  поглядел  на  свои  обожженные  руки  и
осторожно отвел правую от тела. Он указал на левую сторону  утеса,  двигая
рукой так, будто она стала каким-то чужеродным предметом.
     - Когда мы были здесь в прошлый раз, мы спускались по  промоине.  Там
только камни, никаких грязевых участков. Если мы ее найдем, то  сможем  по
ней подняться наверх.
     - Хорошо. Показывайте дорогу.
     Когда они обходили смертельный котел кипящей грязи,  Ребка  посмотрел
на вершину утеса. До нее было не более сорока метров,  но  расстояние  это
казалось неодолимым. Промоина была довольно пологой. Здоровые мужчины  или
женщины миновали бы ее за полминуты, но Перри потратил больше  времени  на
первые несколько футов. Слишком медленно.
     Ребка вышел вперед и положил руки на бедра Перри.
     - Только иди. Не думай, что упадешь. Я с тобой. Если тебе будет нужны
поддержка или толчок, дай знать.
     Перед тем как Перри начал двигаться, он бросил взгляд  на  остальных.
Джулиус Грэйвз уговаривал Джени Кармел идти, и  они  неплохо  справлялись.
Ж'мерлия и Каллик отбросили мысль о том,  чтобы  поддерживать  Дари  Лэнг.
Вместо этого они посадили ее  на  мохнатую  спину  Каллик,  и  хайменоптка
карабкалась вверх по склону, а Ж'мерлия подталкивал их сзади и подбадривал
Каллик лихими свистками и уханьем.
     Земля под ними задрожала с новой силой. Ребка увидел, как аэрокар, на
котором они прилетели, накренился и рухнул.  Черный  дым  поглотил  его  и
медленно, но неуклонно пополз в их сторону.
     "Не все сразу, - сказал он себе. - Не оглядывайся и не смотри вверх".
     Ребка сосредоточился на помощи Максу Перри: если тот упадет, они  все
покатятся вниз.
     Спотыкаясь и скользя на мелких осыпях, они упорно карабкались  вверх.
Был один критический момент, когда Перри поскользнулся и  упал  ничком  на
камни. Боль пронзила обожженные руки, и он невольно застонал. Ребка  помог
ему подняться на ноги, и через несколько мгновений они  снова  карабкались
по извилистой промоине.
     Как только Перри сделал  последние  шаги  и  выбрался  наверх,  Ребка
повернулся  посмотреть,  что   происходит   сзади.   Грэйвза   шатало   от
изнеможения, он почти не держался на ногах, и  Джени  Кармел  поддерживала
его. Трое других были еще  на  полпути  к  вершине  и  продвигались  очень
медленно. Ребка слышал затрудненное пощелкивание и посвистывание Каллик.
     Им придется  справляться  самим.  Первоочередной  заботой  Ребки  был
космический корабль. В рабочем он состоянии или нет? Хватит ли энергии  на
полет к орбите? Перри подошел к "Летнему сну" и остановился около  дверцы.
Когда подошел Ребка, он беспомощно поднял руки. Пальцы его не слушались, и
войти в корабль он не мог.
     - Поторопи остальных... особенно, Каллик. - Ребка рывком открыл  люк,
осознав внезапно, насколько _м_а_л_ этот кораблик. Перри рассказывал  ему,
что он больше похож на игрушку, чем  на  звездолет,  но  такого  Ребка  не
ожидал. Внутри "Летний сон" был не больше аэрокара.
     Он подошел к  пульту  и  облегченно  вздохнул.  По  крайней  мере,  с
управлением у него проблем не будет, даже  без  помощи  Каллик  или  Джени
Кармел. Пультов проще этого он не встречал.
     Затем он повернулся к дисплеям. Уровень энергии был удручающе  низок.
Что, если ее не хватит для выхода на орбиту?
     Он поглядел на хронометр. Оставалось меньше часа до Летнего  Прилива.
Это и был ответ на его вопрос. Делать - плохо, а не делать - еще хуже. Как
только все втиснулись в корабль, он приготовился к взлету.
     Последними были Дари Лэнг и Джени Кармел.
     - Закройте люк, - сказал им Ребка и повернулся к  пульту  управления.
Он не стал смотреть, как выполняется его распоряжение, не было  времени  и
на долгие проверки, обычно предваряющие выход  в  космос.  Сквозь  лобовое
стекло он видел, как неумолимо приближается к  ним  стена  пламени.  Через
несколько секунд она поглотит корабль.
     - Держитесь крепче. Я снимаюсь на трех "же".
     "Если повезет, - подумал он. - А если не выйдет..."
     Ханс Ребка включил двигатели на полную мощность. Звездолет  задрожал,
силясь оторваться от земли.
     В течение  какого-то  показавшегося  бесконечным  времени  ничего  не
происходило. И когда море огня уже настигало  их,  "Летний  сон"  застонал
всем корпусом, подпрыгнул и взмыл в угольно-черное кипящее небо Тектона.



                            22. ЛЕТНИЙ ПРИЛИВ

     Через десять секунд после того, как ее  нога  погрузилась  в  кипящую
черную грязь, нервная система Дари Лэнг отключилась.  Она  не  ощущала  ни
боли, ни тревоги, ни печали.
     Теоретически она знала, что Макс Перри получил более серьезные ожоги,
но, тем не менее, он каким-то образом возглавлял их подъем по  каменистому
склону. Однако такое усилие и заинтересованность в происходящем были  выше
ее сил. Если она и сохраняла сознание, то только потому, что не знала, как
его потерять. И добралась наверх к кораблю вместе со  всеми  лишь  потому,
что Ж'мерлия и Каллик не оставили ей выбора. Они  подняли  ее  и  понесли,
заботясь о том, чтобы ее  поврежденные  ступня  и  щиколотка  не  касались
земли.
     Это состояние самоизоляции кончилось мучительным образом... когда они
приблизились к входному люку. Как только Каллик осторожно и нежно положила
ее на землю, боль током пронзила ее ногу.
     - С извинениями и  крайним  сожалением,  -  тихо  произнес  Ж'мерлия,
приблизив свои темные жвалы к ее  уху,  -  но  вход  рассчитан  только  на
одного. Необходимо входить по одному.
     Они кладут ее на землю и говорят, чтобы она шла своими ногами,  когда
боль сделалась невыносимой! Неужели она должна будет встать на  обожженную
ногу. Она начала  просительно  объяснять  чужакам,  что  не  сможет  этого
вынести... Но было поздно. Она уже стояла, балансируя на одной ноге, перед
входным люком.
     - Торопитесь, - крикнул из корабля Макс Перри.
     Дари бросила  на  него  ненавидящий  взгляд  и  увидела  его  руки  в
волдырях, лопнувших до кости от удара о камни при подъеме  к  кораблю.  Он
наверняка чувствует себя  гораздо  хуже,  чем  она.  Дари  стиснула  зубы,
приподняла левую ногу, схватилась за  дверную  раму  и  запрыгнула  внутрь
корабля. Там едва хватало места для уже вошедших.  Как-то  она  ухитрилась
пробраться к боковому иллюминатору и устроилась  около  него,  по-прежнему
стоя на одной ноге.
     "Что же делать? Не могу же я бесконечно так стоять?" Мысль о том, что
надо коснуться ногой чего бы то ни было, приводила ее в ужас.
     Ответом стало объявление Ребки, что он стартует на трех  "же".  Слова
эти привели ее в отчаяние. Она едва стояла при обычной тяжести. Значит, ей
придется лечь, и тогда три "же" безжалостно вдавят ее больную ногу в пол.
     Прежде чем она смогла что-то выговорить, к ней протиснулось  короткое
тельце Каллик. Хайменоптка приблизила свое мягкое  брюшко  к  искалеченной
ноге Дари и издала несколько тихих свистков.
     - Нет! Не прикасайтесь! - в панике воскликнула Дари.
     Она попыталась  отодвинуть  ногу  в  сторону,  но  из  тельца  Каллик
высунулось блестящее желтое жало и вонзилось в нижнюю часть ее икры.  Дари
вскрикнула  и  упала  навзничь,  ударившись  головой  о  ящик  с  запасным
снаряжением за креслом пилота.
     Она не успела шевельнуться, как начался подъем.
     Дари обнаружила, что лежит плашмя, и нога ее прижата к металлическому
полу. Ее больная нога! Она собралась закричать,  открыла  рот  и  внезапно
поняла, что единственная часть ее тела, не испытывающая никакой боли - это
ступня. И икра. Укол жала Каллик лишил это место всякой чувствительности.
     Она откинулась назад и повернула голову, чтобы ее увеличивающийся вес
пришелся на щеку и ухо. На полу лежала груда тел. Прямо  перед  собой  она
видела Каллик, ее мохнатое брюшко служило изголовьем Джени  Кармел.  Сразу
за ними лежал Джулиус Грэйвз, но она  смогла  разглядеть  лишь  его  лысую
макушку рядом с блестящим черным  черепом  Ж'мерлии.  Корабль  пилотировал
Ребка; в соседнем кресле находился Макс Перри, но его закрывал от нее ящик
и спинка кресла.
     Сделав огромное усилие. Дари повернула голову  в  другую  сторону.  В
футе от нее был боковой иллюминатор, и она посмотрела в него.  Невероятно!
Они ведь уже  несколько  минут  как  стартовали,  а  их  корабль  все  еще
находился под облачным слоем Тектона. Вспышка молнии выхватила из  темноты
поверхность  планеты,  покрытую  сетью  разломов.  Ее  захлестывали  волны
оранжево-красный лавы, вздымавшейся, как океанские валы. Вся планета  была
в огне, словно грешник, обреченный на вечные муки. Затем корабль  вошел  в
облака черной пыли, такие  плотные,  что  она  не  могла  разглядеть  даже
контрольные экраны, расположенные всего в футе от нее.
     Корабль встряхнуло. Дари беспомощно привалилась к Каллик, и  обе  они
заскользили по  полу,  пока  не  столкнулись  с  Джулиусом  Грэйвзом.  Еще
мгновение, и все трое покатились обратно и притиснули Дари к  стенке.  Она
все еще лежала в этом положении, прижатая к полу весом всех, кроме Ребки и
Перри, когда "Летний  сон"  неожиданно  вынырнул  из  облаков  Тектона.  В
иллюминаторе блеснуло невыносимое золотое сияние, но его тут  же  смягчили
светозащитные экраны.
     Дари повезло. Когда взрыв ослепительного света ударил по кораблю,  ее
голова находилась под брюшком Каллик. Все остальные  на  несколько  секунд
просто ослепли.
     У сидевших впереди Ребки и Перри были защитные экраны, но они  сидели
лицом к свету, стараясь вывести корабль на орбиту в условиях,  на  которые
он  не  был  рассчитан.  Поэтому  только  одна   Дари,   повернувшаяся   к
иллюминатору, чтобы бросить  последний  взгляд  на  оставшуюся  за  кормой
корабля планету, увидела все, что произошло потом.
     "Летний сон" поднимался над противоположным Опалу полушарием Тектона.
Слева, у самого горизонта, маячили диски Мэндела и Амаранта. Светозащитные
экраны смягчили их яркость, и они выглядели как светящиеся круги с темными
разводами:  сверкающие  диски  звезд-двойников  были  испещрены   пятнами.
Приливные силы заставляли их рвать друг друга точно так же, как они  рвали
Опал и Тектон. Прямо над головой, как  бледный  призрак,  сиял  Гаргантюа,
этот  гигант,  чей  отраженный  свет  защитные  экраны  делали  слабым   и
нематериальным, почти потусторонним.
     Из какой-то точки у края Гаргантюа (Дари не было уверена,  находилась
ли эта точка  на  планете  или  вне  ее)  к  Тектону  внезапно  протянулся
сверкающий голубой луч, яркий и тугой от сдерживаемой энергии.
     Дари видела, как он движется. То был не луч обычного света, невидимый
космической пустоте, а плотный, почти материальный огненный шнур. Там, где
он ударил в облака, закрывавший поверхность планеты пылевой слой мгновенно
испарился.  Круглый  участок  поверхности  Тектона,   диаметром   примерно
километров  в  сто,  осветили  лучи  Мэндела  и  Амаранта.  Эта  сочащаяся
расплавленной  лавой  площадка  стала  деформироваться  и  превращаться  в
кратер. Образовался темный туннель, на глазах становившийся все  глубже  и
шире. Вскоре Дари увидела, как из глубин  планеты  полетели  расплавленные
камни, образовавшие вокруг кратера зазубренный вал.
     Движение космического корабля уносило Дари прочь от туннеля,  а  угол
зрения был слишком мал, чтобы увидеть его дно. Не обращая внимания на боль
во всем теле, она нагнулась поближе к иллюминатору. С  набирающего  высоту
корабля Тектон казался огромной  облачной  бусиной,  повисшей  на  стержне
голубого света.  Там,  куда  ударил  этот  луч,  в  бусине  темнела  дыра,
окаймленная кольцом расплавленной лавы.
     Дальнейшие  события  произошли  так  быстро,  что   Дари   с   трудом
восстановила потом их точную последовательность.
     Когда, благодаря вращению Тектона, за горизонтом  скрылся  Мэндел,  а
потом  и  Амарант,  из  открытого  космоса  ударил  второй  голубой   луч,
встретившийся с идущим от Гаргантюа. Сколько Дари ни смотрела, она  так  и
не смогла разглядеть, откуда он пришел: луч становился вдали  все  тоньше,
пока не исчезал окончательно.
     Новый световой стержень вошел в просверленный в коре Тектона  туннель
и расширил его - но не постепенно,  а  разом,  лишнее  вещество  буквально
выплеснулось  оттуда.  Узкие  лучи  красного  и  синего  цвета  ударили  в
пространство из точки пересечения первых двух. В тот же  самый  момент  из
глубины туннеля медленно выползли два серебристых шара.
     Они выглядели совершенно одинаковыми, каждый, наверное, с километр  в
поперечнике. Поднявшись над Тектоном, они  неподвижно  зависли,  один  под
другим, покачиваясь, как два прозрачных пузыря, наполненных ртутью.
     Голубые лучи изменили цвет.  Тот,  который  шел  от  Гаргантюа,  стал
ярко-шафрановым,   другой   налился   лилово-красным   огнем.   Пульсации,
пробегавшие по ним, участились. И когда это произошло, более  высокий  шар
двинулся вдоль лилово-красного луча с нарастающей скоростью. Какие-то доли
секунды, и он исчез. Дари так и не смогла сказать,  ушел  ли  он  из  поля
зрения, мгновенно набрав огромную скорость, или  же  таинственным  образом
растворился в пустоте. Едва он исчез, пропал и лилово-красный луч.
     Второй  шар  все  еще  покачивался  около  Тектона.  Через  несколько
мгновений и он медленно пополз вдоль  шафранового  светового  стержня.  Но
двигался он лениво, как бы нехотя. Дари без особого труда следила за  тем,
как серебряный пузырек ползет вдоль шафранового луча, словно металлический
паук, взбирающийся по собственной паутинке. На этот раз  она  не  спускала
глаз со светящейся сферы.
     А затем внезапно что-то случилось с ее зрением. Звезды вокруг  яркого
шарика закачались и сдвинулись со своих мест. Сам шар исчез,  став  черным
пятном, вокруг которого звезды слились в какую-то кольцеобразную  радужную
гроздь. На месте исчезнувшей сферы осталась чернильная точка, центр  этого
сверкающего звездного кольца, которое продолжало  подниматься  по  желтому
световому лучу.
     Пока она разглядывала эту  дыру  в  космосе,  "Летний  сон"  совершил
головокружительный разворот и ринулся вперед  с  максимальным  ускорением.
Дари  услышала,  как  вскрикнул  в  пилотском  кресле  Ханс  Ребка.  Яркая
фиолетовая струя реактивного выхлопа прочертила звездное небо и  двинулась
наперерез "Летнему сну".
     Повернув голову. Дари увидела пикировавший на них космический корабль
с характерными тупыми обводами. Так строили только в  Сообществе  Зардалу.
На носу корабля внезапно распахнулись замаскированные бойницы.
     Его мишенью  был  "Летний  сон"!  На  таком  расстоянии  промахнуться
невозможно.
     Дари с  ужасом  увидела,  как  лучевые  пушки  полыхнули  огнем;  еще
мгновение и их кораблик разлетится в пыль. Но случилось невероятное:  лучи
бластеров отклонились от директрисы. Они прошли  стороной,  совершенно  не
задев "Летний сон", и, искривившись в пространстве, притянулись  к  черной
сфере, висевшей на золотой нити.
     Трассы выстрелов, продолжавшиеся светиться, словно  огненные  силовые
линии, соединили корабль Зардалу с поднимавшимся  шаром,  а  затем  начали
сокращаться. Звездолет медленно  пополз  к  радужному  кольцу,  как  будто
темная сфера сматывала в клубок яркие нити лучевого залпа.
     Но корабль Зардалу  не  собирался  сдаваться.  Включив  двигатель  на
полную мощность и окутавшись ярко-фиолетовым пламенем, он  попытался  уйти
от темной сингулярности. Дари почти физически  ощущала  борьбу  гигантских
сил, схватившихся в чудовищном поединке.
     Космический  корабль  проигрывал.  Захваченный  кривизной  поля,   он
двигался вдоль скручивающихся силовых  линий,  сближаясь  с  поднимавшейся
сферой. А сама эта сфера двигалась все быстрее и быстрее. Дари показалось,
что эта черная пустота  всосала  в  себя  корабль  Зардалу,  а  еще  через
мгновенье она метнулась по темному шнуру вверх и исчезла.
     "Летний сон" продолжил свой путь вокруг Тектона. Гаргантюа  опустился
за горизонт, а вместе с ним исчезли все следы пульсирующего желтого луча.
     - Не знаю, заинтересует ли  это  кого-нибудь,  -  сухой  голос  Ребки
заставил Дари очнуться и вспомнить, где она находится, - но я  только  что
посмотрел на хронометр. Пик Летнего Прилива был десять секунд назад. И  мы
на орбите.
     Дари повернулась,  чтобы  взглянуть  на  Тектон.  Под  ними  тянулись
бесконечные  темные  облака,  а  за   ними,   из-за   горизонта,   вставал
серо-голубой шар Опала.


     Летний Прилив! Он прошел. И оказался совсем не таким, каким  она  его
себе представляла. Она посмотрела на остальных, лежавших на полу кабины  и
протиравших глаза, и  ощутила  ужасное  разочарование.  Все  увидеть...  и
ничего не понять! Это посещение Тектона во время Летнего Прилива ничего не
прояснило и оказалось напрасной тратой времени и человеческих жизней.
     - Хорошей новостью является то, что  мы  вышли  на  орбиту,  -  снова
заговорил Ребка, и Дари по его голосу поняла, как он устал. - А  плохой  -
то, что кульбиты, которые нам пришлось выделывать несколько секунд  назад,
истощили наш и без того небольшой запас энергии. За это нам,  по-видимому,
следует благодарить Луиса Ненду и Атвар Х'сиал. Я понятия не имею, что там
происходило и что случилось с их кораблем, да и знать  не  хочу.  Надеюсь,
Ненда и Х'сиал свое получили, но сейчас у меня нет времени думать об этом.
Я беспокоюсь о нас с вами. Без запаса энергии мы не сможем приземлиться на
Опале, Тектоне, или любой другой планете. Командор Перри  пытается  сейчас
рассчитать траекторию полета к Станции-на-Полпути. Если  нам  повезет,  мы
сможем там пересесть на Пуповину.
     "Пытается рассчитать траекторию,  -  подумала  Дари.  -  Как  он  это
делает? У него же не осталось рук, только обожженные куски мяса".
     Но он сделает это, руками или без них. Если бы у него  была  обожжена
нога, как у меня, он шел бы на ней. Бежал бы, если бы  понадобилось.  Ханс
Ребка говорит о везении, но пока его  им  явно  не  хватало.  Им  пришлось
добиваться всего собственными силами.
     "Я больше никогда не буду подсмеиваться над Кругом Фемуса. Его жители
грязны, неприглядны, бедны и примитивны, но в Ребке и в Перри (и в других,
наверное, тоже) есть что-то такое, отчего все остальные  гражда