ыке  нет  слов,  способных  описать  Высшие
Сияния, творимые мысль-действием, но признаки их иногда видимы. К примеру,
смотрите.
     Обстановка гостиной исчезла, трое собеседников оказались в абсолютной
темноте, не чувствуя ни верха, ни низа, ни тепла, ни холода. Затем в  этом
вселенском мраке стали возникать пунктирно светящиеся нити, все  больше  и
больше, объединились в  ажурную,  с  удивительно  красивым  и  гармоничным
узором башню вернее, колонну жемчужного света, уходящую в  обе  стороны  в
бесконечность.
     Спустя несколько секунд рядом проявилась еще одна такая колонна,  уже
с другим рисунком, пересекающая первую под некоторым углом. Потом еще одна
и еще,  до  тех  пор,  пока  весь  мрак  не  оказался  расчерченным  слабо
светящимися паутинными колоннами.
     И тут же все пропало. Люди по-прежнему сидели  в  креслах  "гостиной"
Итангейи.
     - Эти башни... колонны... э-э, - сказал Такэда.
     - Вы видели нечто большее,чем  колонны  света,  -  учтиво  проговорил
лемур.  -  На  самом  деле  колонны  -  это  проекции  на  нашу  вселенную
"вертикальных", более сложных, чем Шаданакар, систем Миров-вселенных.  Для
их  полного  восприятия  человеческих  чувств  недостаточно.  -   Итангейя
запнулся. - Впрочем, истины ради замечу, что и чувств архонтов-магов  тоже
не хватит.
     Помолчали. Никита о чем-то думал. Маг Пер-нон-Пера  смотрел  на  него
внимательно и терпеливо ждал.
     - А над чем работаете вы лично? - прервал  наконец  свои  размышления
Сухов.
     - Над общей теорией пространств Веера, - ответил маленький маг. -  Но
очень хотелось бы успеть поработать  над  еще  одной  темой,  связанной  с
работой Люцифера. Существует постулат, что  Большой,  то  есть  Абсолютный
Хаос соответствует максимальной энтропии, по теории -  бесконечной!  Я  бы
очень хотел проверить, достиг ли Люцифер своей цели и  как  соотносится  с
истиной указанный постулат.
     - Ясно. Спасибо за гостеприимство. - Никита встал. - Очень жаль,  что
не смог убедить вас присоединиться к нам. Но и вы  меня  не  убедили,  что
правы. Исчезнет Веер - исчезнут и все объекты  ваших  исследований,  и  вы
сами. И  тем  не  менее  вы  кое-что  мне  сообщили  полезное,  благодарю.
Проводите нас к темпоралу, мы пойдем дальше.
     Итангейя не пошевелился, но обстановка гостиной снова исчезла, вокруг
проявился интерьер зеркально-стеклянного зала с  изменяющейся  геометрией.
Перед людьми высился крутой  бок  сетчатого  шара  с  отверстием  входа  в
темпорал.
     - Если позволите, я кое-что добавлю к вашей экипировке. Посланник.
     - Позволяю, - серьезно кивнул Сухов.
     Чернолицый лемур достал откуда-то из-за спины два предмета: круглую и
тонкую  белую  пластинку  с  муаровым  рисунком,  величиной  с  ладонь,  и
прозрачно-рубиновую палочку, похожую на граненый карандаш, внутри  которой
спокойно плавали искры и колечки света.
     - Пластина    -    это    универсальный    кухонный     комбайн     в
гиперпространственной  упаковке,  а  карандаш  -  свернутый  четырехмерный
континуум с земным ландшафтом, так сказать, нечто вроде объемного  фото  с
эффектом присутствия, в котором можно отдохнуть,  развернув  его  в  любом
месте.
     - Разберемся, - принял подарки Никита. - Еще раз спасибо. И прощайте.
- Он решительно повернулся, чтобы войти в темпорал.
     - Да, еще одно, - сказал тихо ему в спину Итангейя. - В своем хроне я
хозяин, никто из игв проникнуть в  него  не  сможет,  но  практически  вся
система хроноперехода находится под их контролем. Где бы вы ни  появились,
вас рано или поздно запеленгуют.
     Будьте осторожны.
     Сухов молча полез в шар.
     У двери в камеру хроносдвига  он  повернулся  к  следовавшему  позади
Такэде и произнес речь. Речь его состояла из трех  слов  и  тридцати  трех
восклицательных знаков.
     Такэда от неожиданности хихикнул, затем захохотал в  полный  голос  -
по-японски, конечно, тихонько, почти не раздвигая губ.
     Никита нехотя улыбнулся в ответ.
     - Извини, накопилось. Не ожидал, что маги могут быть такими  снобами.
Хотя это лишь с человеческой точки зрения, ведь спектр их эмоций далек  от
нашего. М-да... ситуация ухудшается.
     - Перед тем, как улучшиться, ситуация всегда ухудшается, Это закон.
     - Что за закон?
     - Мэрфи. Комментарий Эрмана к теореме Гинэберга. Правда,  там  дальше
следует уточнение. - Такэда поднял очи горе и закончил: - Кто сказал,  что
ситуация улучшится?.
     Сухов снова улыбнулся, кивнул.
     - Ты где-то глубоко прав, Оямыч. И Мстиша был  прав:  не  каждый  маг
горит желанием потягаться с Люцифером и его ратью.
     - А что там этот пушистый лемур сообщил тебе полезного?
     За что ты его благодарил?
     - Он подал мне идею, которую в должной  мере  я  еще  не  оценил.  Их
религия - ненасилие, а в этом Слове заложен колоссальный потенциал.
     - Ну и?.. Не вижу идеи.
     - У меня их целых две. Первая: с  Люцифером  не  обязательно  драться
насмерть, применять к нему силовые методы внушения.
     Хотя, может быть, я и не прав. Вторая: меч  у  меня  есть,  кое-какое
снаряжение и оружие, чтобы отбиться от воинства Четырех, тоже  есть,  пора
все-таки приобретать коня.
     Никита шагнул к двери в камеру хроносдвига и отшатнулся, хватаясь  за
меч. Навстречу вышел невозмутимый... Вуккуб,  собиратель  Книги  Бездн  на
Земле, хаббардианец и маг. Поднял кустистые седые брови:
     - Какая встреча! Не ожидали?  Значит,  искусством  футурпрогноза,  то
бишь  ясновидения,  вы  еще  не  владеете.  Не  стоит  хвататься  за  меч,
Посланник, я ведь уже доказал, что не враг вам.
     Никита покраснел, но ладони с рукояти меча не снял.
     - Рад видеть вас в здравии, лорд Вуккуб-два.
     Хаббардианец улыбнулся. На лбу его на мгновение открылся третий глаз.
     - Догадался, молодец. Да, я "альтер это" Вуккуба, сам он по известным
причинам покинуть Землю и ваш хрон не может. А появился я здесь  по  одной
простой причине: пора платить. Пора платить, Посланник, за все то,  что  я
для тебя сделал. Хаббардианец не был бы хаббардианцем, если  бы  не  делал
какое-нибудь полезное дело без выгоды для себя. Но это вы уже знаете,  так
что мое заявление вам не в диковинку.  Я  прошу  вас  исполнить  обещание,
данное когда-то моей жене Тааль. Помните? Могу подсказать путь  достижения
этой цели. Он, кстати, параллелен пути освобождения вашей девушки, Ксении.
     Пальцы Сухова, лежащие на рукояти Финиста, побелели - так он сжал их.
     - Говорите!
     - Тааль - хаббардианка, то  есть  она,  как  я  и  все  хаббардианцы,
троесущностна.  Так  вот,  чтобы  снять  с  нее  заклятие,  мало   владеть
искусством мага, то есть "техникой внутренней улыбки".
     Тааль сейчас линейна, ущербна, две составляющих ее личности  -  души,
как говорят люди, - живут в Гашшарве и служат Гиибели.
     Их надо соединить.
     Вуккуб-двойник протянул Сухову золотисто Сверкнувшую вещицу  размером
с ноготь, оказавшуюся не то искусственной мухой, не то миниатюрной птицей.
     - Пэри. Психоглаз. Он поможет отыскать  Тааль-два  и  Таальтри  среди
служанок Гиибели. Остальное будет зависеть от  тебя,  Посланник.  Пэри  же
поможет тебе и отыскать Ксению, причем без всяких этих проблем выбора.
     Никита взял с ладони  Вуккуба  золотую  муху,  услышал  ее  псиголос:
мелодичное, как вздох очарованной  женщины,  тихое  "о-о-о...",  -  сказал
твердо:
     - Хорошо.
     - Вот и ладушки. Ни пуха, ни  пера.  -  Вуккуб  взмахнул  рукавами  и
растаял, не успев услышать дружное "к черту"!
     Такэда вдруг опомнился.
     - Ты что же, намереваешься идти в Гашшарву? В гости  к  Гиибели?  Без
помощи?
     - А ты на что? - спокойно ответил Никита и шагнул в пещеру темпорала.
     Сиреневое  свечение  обволокло  их  невесомым  туманом,   позвало   в
неведомую даль. Стены камеры зашептали что-то на рыбьем  языке,  разбудили
давно забытые воспоминания детства, добрые и ласковые,  заставили  сжаться
сердце в непонятной тоске...
     Никита  прислушался  к  своим  ощущениям,  поднял   голову,   посылая
пси-импульс приветствия, и услышал в ответ  вежливый  псиголос  темпорала:
"Никак вы еще живы, Посланник?"
     Ответил, увеличивая диапазон передаваемых образов:  "Жив,  Отшельник.
Здоров. Полон  замыслов  и  желаний.  Но  не  очень  весел  и  не  слишком
счастлив". "А кто в  этом  мире  обладает  избытком  счастья?  Переправляя
путешественников изхронав хрон я еще не встречал ни одного из них, кто был
бы по-настоящему счастлив". "Ну а ты... ты сам?" "Посланник, я до сих  пор
не разобрался, кто я: живое существо, наделенное  способностью  мыслить  и
чувствовать, или  машина  с  очень  сложной,  эвристической,  богатой,  но
конечной программой.
     Нечто  среднее...  псевдо-жизнь,  псевдо-разум...  Как  я  могу  быть
счастлив?" "Хочешь, я предложу тебе выход из положения?" "Да!  Я  слышу...
вижу... я понял тебя, человек! Но подожди  немного,  дай  опомниться,  это
предложение слишком неожиданно".
     - Что ты остолбенел? - осведомился Такэда, не слыша разговора  Сухова
с темпоралом. - Жми на кнопки и поехали. Или ждешь кого?
     Никита отмахнулся: не мешай. "Ты слишком долго был привязан к  Вееру,
Отшельник,  пора  самостоятельно  испытать  то,  что   испытывают   другие
пассажиры темпорала, попадая  в  разные  Миры  Веера.  Ведь  ты  сохранишь
способность  перемещаться  из  хрона  в  хрон,  "выдрав"   из   них   свою
разветвленную "нервную систему"? "Полагаю, что сохраню, но..."
     Стены камеры хроносдвига содрогнулись,  полыхнули  вишневым  накалом,
так что диморфантам пришлось  включить  дополнетельные  защитные  контуры,
чтобы спасти хозяев от внешних силовых  конвульсий.  "Мне  больно!  Что-то
сидит во мне, связывает волю... Стоит мне подумать о выборе..."
     Новая  волна  конвульсий  сотрясла  камеру.  "Это  блок!  Ты   создан
Люцифером, демоном, а  он  не  хотел,  чтобы  его  создания  стремились  к
свободе,  имели  инициативу  и  желание  жить  не  той   жизнью,   которую
предусмотрел творец. Но я могу помочь тебе".
     Темпорал перестал излучать в пси-диапазоне, словно  задумался.  Потом
прилетел его короткий пси-импульс, идентичный кривой усмешке человека:  "А
что ты потребуешь взамен, Посланник?"
     Никита тоже  на  некоторое  время  отключил  свое  сознание  от  поля
пси-связи, но колебался недолго: "Требовать не в моих  правилах,  в  ответ
хочу лишь попросить помощи. Если просьба  покажется  невыполнимой,  помогу
без всяких условий". "Я знаю, что тебе нужно... Сухов. Не знаю почему,  но
твои устремления симпатичны мне, они так далеки от целей и замыслов друзей
моего творца, а также других его  созданий.  Честно  говоря,  до  чертиков
надоело перегонять зло из одного хрона в другой! Но предупреждаю: для мага
твоего класса я не слишком умный собеседник. Ты хотел иметь коня? Мне  эта
роль  подходит".  "Мы  подружимся,  Отшельник.  Но  и  я  в  свою  очередь
предупреждаю:  ты  увидишь,  испытаешь  и   почувствуешь   много   нового,
необычного, интересного, но путь мой долог и опасен, до  цели  я  могу  не
дойти, и ты волен свернуть с пути в любой момент".  "Я  рад,  что  ты  это
сказал, Сухов. Где бы ты хотел оказаться, прежде чем я стану... м-м, твоим
конем?" "В Гашшарве!" "Надеюсь,  ты  понимаешь,  что  творишь.  Держитесь,
всадники!"
     Камера хроносдвига превратилась в тоннель, и мимо двух  людей  "тихо"
поплыл многовременной Космос Шаданакара...
     С вершины горы Такэда молча дивился на угрюмый пейзаж внизу: частокол
высоких остроконечных скал  с  редкими  проплешинами,  плюющимися  струями
дыма. Гора, на  которой  он  стоял,  представляла  собой  идеальный  конус
высотой километров в сорок, и Толю не покидало ощущение, что  она  создана
искусственно. Вершина горы была идеально срезана, образуя круглую площадку
диаметром всего в сто метров. Небольшой конус в ее центре смотрелся лишней
нашлепкой, хотя цветом не отличался от  плоскости,  на  которой  стоял,  и
казался неотделимой частью горы. Темпорал находился в этом конусе.
     Такэда мельком глянул на конус, поднял голову.
     Небо на этой планете представляло чудо света:  оно  делилось  на  две
половины, одна из которых была окрашена в зловещий ярко-алый, другая  -  в
ярко-зеленый цвет, также недобрый, а граница представлялась широким черным
коридором,  испещренным  трепетавшим  рисунком  ослепительных  молний.  Ни
звезд, ни светила в этом небе не было, и все же оно  источало  интенсивное
свечение, действующее на человека угнетающе.
     Толя топнул ногой. Глухой монолит. Не металл и не камень.
     Керамика? Кость? Спрессованный порошок? Или снова  причуды  иномерия,
воздействующие на зрение и сознание таким образом, что глаз видит гору?
     В спину пахнуло ветром. Толя оглянулся: к  нему  подходил  задумчивый
Сухов, одетый  в  блистающий  бриллиантовой  пылью  комбинезон  без  швов,
застежек, молний и карманов. Над головой его светился нимб, играющий  роль
защитного шлема. На Такэде красовался точно такой же комбинезон,  и  дышал
Толя воздухом, который синтезировал ему диморфант.
     - Ну что?
     - Все то же.
     Никита остановился рядом, уставился  на  дикий  ландшафт  под  горой;
остроконечные скалы были освещены с двух сторон и казались  состоящими  из
двух прозрачных кристаллов - зеленого и красного.
     Толя пригорюнился.
     Мир, где они любовались неземной природой, Гаштарвой не был. Темпорал
выгрузил их здесь, чтобы сообщить неприятное известие: камера  хроносдвига
в Гашшарве заблокирована. Темпорал не мог перебросить туда никого,  в  том
числе и мага, он  просто  не  чувствовал  эту  камеру,  будто  где-то  был
перерезан нерв, соединяющий ее  с  остальным  "телом"  темпорала.  "Вполне
вероятно, что камера  сползла  в  мертвую  зону,  -  предположил  темпорал
несколько минут, назад. - По сути, Гашшарва - сеть мертвых зон,  связанных
между собой каналами повышенного риска псираспада, в которых  господствует
случай и неопределенность. Гашшарва - мир абсурда,  в  нем  не  существует
надежного алгоритма удачи, зато велика возможность ошибки. Нам будет очень
нелегко отыскать там вашу девушку. Я даже не знаю,  где  теперь  находится
Эхурсагкуркурра,  "дворец"  Гиибели,  -  цепь  моих  восприятий   Гашшарвы
порвана". "А если ты соберешь свое тело  и  воплотишься  здесь  -  сможешь
прыгнуть в Гашшарву через барьер?" -  спросил  Сухов.  "Не  знаю.  Обычные
хронобарьеры я "перепрыгну", но хронслой Гашшарвы завершает пакет  хронов,
почти съеденных "коррозией" Хаоса. Потенциальный барьер, отделяющий его от
остальных Миров Шаданакара, чрезвычайно высок... я не уверен, что моих сил
хватит, чтобы просочиться сквозь него. К тому же  позволю  напомнить,  что
"выше",  через   пару   полностью   вырожденных   хронов   Болота   Смерти
располагается хрон Люцифера".  "Я  понял.  Какие  будут  предложения?"  "Я
реализую любое ваше предложение. -  Темпорал  вдруг  перешел  на  "вы":  -
Решайте, Посланник". "Тогда будем думать".
     И Никита думал.
     - Какие проблемы решаешь? - донесся голос  Такэды.  -  Поделился  бы.
Одна голова - хорошо, а две - мозги набекрень.
     Нимб над головой Сухова погас, вспыхнул вновь: маг  попытался  дышать
здешним воздухом, но не смог - газы были незнакомы, ни один из них  нельзя
было назвать кислородом, азотом или любым другим, известным на Земле.
     - Гашшарва заблокирована, - нехотя признался Никита.
     - Это я уже знаю.
     - Темпорал не может высадить нас там. И не  уверен,  что  сам  сможет
проникнуть туда сквозь потенциальный барьер.
     - Значит, Гашшарва рядом, через "стену"?
     - Не рядом, до нее еще пара-тройка хронов, но это дела не меняет.
     - А если подобраться к ней  вплотную,  чтобы  оставался  только  один
хроноквантовый поворот, и рвануть стену потенциального барьера гранатой?
     - К-какой г-гранатой? - спросил Сухов ошалело.
     - Спроси у темпорала, у него уйма всякого оружия  в  других  камерах,
может, найдется такая.
     Никита некоторое время не мог найти нужных слов, потом хлопнул Такэду
по плечу так, что тот отлетел на метр.
     - Ты гений, Оямыч!
     Скрылся в конусе темпорала. Через минуту высунул голову из люка:
     - Залезай. Отшельник дал добро, хотя риск,  конечно,  велик.  "Стена"
барьера может  рухнуть,  и  Хаос  хлынет  в  хроны,  где  стенки  барьеров
"тоньше". Однако выхода нет.
     Дверь камеры закрылась за ними,  тела  обволок  сиреневый  светящийся
туман. Одна из стен камеры исчезла, и люди упади в "тоннель"  хроносдвига,
повернувший время на один квантовый угол и перенесший пассажиров в  другой
хрон. "Все, дальше пойдем "пешком", - прозвучал в голове Такэды  пси-голос
темпорала. - Пора вытаскивать "ноги-руки"  из  всех  хронов,  пока  их  не
отрубили, как в Гашшарве. Наблюдатель,  вам  придется  выйти,  пока  мы  с
Посланником будем лепить из меня "лошадь" во плоти".
     - Этот хрон достаточно сильно затронут Хаосом, -  добавил  Никита.  -
Далеко не отходи и будь начеку. Да, загляни на "склад", мы  с  Отшельником
приготовили кое-какое снаряжение.
     - Те самые гранаты?
     - Увидишь. Но я бы все-таки советовал тебе вернуться на  Землю,  пока
темоорал держит  канал  открытым.  Нет  никакой  гарантии,  что  диморфант
выдержит условия Гашшарвы.
     - К черту советы!
     Такэда вышел из камеры  хроносдвига,  спустился  на  уровень  склада.
Дверь была  открыта,  на  гладком  белом  полу  помещения  стоял  знакомый
дипломат транскофа. В сотоподобных стенах  "склада"  светилась  лишь  одна
ячейка, содержимое остальных отсутствовало. Ради любопытства Толя  стукнул
кулаком в светящийся на уровне головы  шестиугольник  размером  с  локоть,
ячейка раскрылась и выдала нечто вроде игрушечного арбалета: деревянный  с
виду  приклад,  механизм  натягивания  тетивы,  металлическая  дуга  лука,
прицел, спусковая скоба, пучок стрел длиной в полметра. Хмыкнув, Толя взял
арбалет, подивившись его весу, подхватил  черный  дипломат,  тяжелый,  как
сейф, и вылез  в  мир,  соседствующий  с  миром  Гашшарвы  через  анфиладу
"комнат"-вселенных, разделенных потенциальным хронобарьером.
     Кокон темпорала в этом хроне располагался на астероиде. Такэда  понял
это сразу, ощутив  невероятную  легкость  во  всем  теле  и  увидев  дикое
звездное небо над головой. Дикое - потому что  звезды,  крупные  и  яркие,
пульсировали, пылали яростным  бело-голубым  накалом  и  крутились  вокруг
каруселью: астероид вращался.
     Одна из звезд была крупнее  остальных,  показывая  крохотный  диск  с
космами протуберанцев,  это  и  было  солнце  системы,  в  которую  входил
астероид с темпоралом.
     Почувствовав головокружение, Такэда опустил очи  долу,  разглядел  на
бликующей поверхности астероида симметрично расположенные ребра, идеальные
треугольные выступы, ряд выдавленных воронок, и  понял,  что  астероид  на
самом деле спутник, а может, космический корабль или его обломок. Темпорал
выглядел естественной пристройкой на корпусе корабля.
     Стараясь не делать  резких  движений,  чтобы  не  улететь  в  космос,
инженер,  запакованный  диморфантом  в  подобие  подводного  скафандра,  в
раздумьи обошел  темпорал,  но  исследовать  "обломок"  не  решился,  хотя
опасности не видел и  не  чуял.  Отойдя  к  группе  треугольных  выступов,
напоминающих акульи плавники, он сел на транскоф лицом к темпоралу и  стал
ждать, поглядывая на бесшумно бегущие  звезды.  Что-то  в  их  свечении  -
пульсирующем, будто все они родились цефеидами, было  не  так.  "Рождение"
темпорала, "отливка" его в  конкретную  форму  живого  существа  произошла
почти без эффектов. Что-то звонко щелкнуло в ушах,  будто  у  Толи  лопнул
сосудик,  "астероид"  повело  в  сторону  и  вниз,  словно  он   попал   в
"колдобину", металлическая полусфера темпорала  расползлась  в  искрящееся
облако  сизого  дыма,  а  облако  в  свою  очередь  сформировалось  в  две
человекоподобные фигуры. Но если одна  из  них,  спустя  несколько  минут,