у  можно  было  услышать  из
колодца внутри здания.
     Повисев на скобах минут пятнадцать, Никита осторожно выглянул наружу.
     Была  ночь.  Колпак  вентиляционной  шахты   венчал   крышу   здания,
обнесенную металлическими  перилами.  Над  шахтой  вздымался  трехметровый
штырь с алой лампой, ничего не освещавшей под ней. Машива  нигде  не  было
видно. Сухов вылез на крышу, достал  из  ранца  копье  вардзуни,  подождал
немного и позвал Такэду. Вдвоем они обследовали крышу здания,  оказавшуюся
крышей центрального выступа башни, вся крыша которой была по площади раз в
тридцать больше и находилась ниже метров на десять, на высоту трехэтажного
дома.  Люка  они  не  нашли,  зато   обнаружили   металлическую   лесенку,
опускавшуюся на основную крышу.
     - Что будем делать? - прошептал Никита.
     - Ждать,  -  так  же  шепотом  отозвался  Толя.   Он   был   вооружен
двухствольным автоматом того же типа, что и Машив, свое копье  он  оставил
во время последнего боя с вильерами, выронив после выстрела.
     Ждали долго - минут сорок, час, полтора, - разглядывая с высоты плохо
освещенный город. Даже в темноте было видно, что он накрыт коричнево-серой
дымкой смога. Наконец и Такэда стал проявлять признаки нетерпения.
     - Что-то случилось. Надо искать станцию и уходить самим.
     - Прежде надо отыскать Машива.
     - А если  он  попал  в  засаду?  Нет,  Кит,  тебе  рисковать  нельзя.
нарвешься на случайный выстрел...
     - Типун тебе на язык! - Никита глянул на перстень, в камне помаргивал
желтый крестик. - "Свитой Сатаны" здесь пока не пахнет, а с вильерами мы с
божьей помощью справимся.
     - Тогда я иду первым.
     Такэда перекинул ногу за перила и  стал  спускаться  по  лестнице  на
нижнюю крышу, покрытую каким-то темным материалом вроде засохшего клея.
     Вскоре они нашли  невысокую  пирамиду  выхода  на  крышу  с  открытой
дверью. Из глубины здания просачивались сюда тихие отголоски чужой жизни и
тусклый желтый свет.
     - Там нас ждут, - уверенно сказал Толя  на  ухо  танцору.  -  Слышишь
звуки? Кто-то ходит и разговаривает.
     - Смутный шорох тысячи смертей, - прошептал в ответ Сухов.
     - Что?! Ты о чем?
     - Ни о чем, это Заболоцкий. Другого пути вниз все равно нет.
     Толя проверил готовность своей доисторической "двухстволки" к  бою  и
бесшумно нырнул в пирамидальную будку, нащупывая ступени.  Никита  глубоко
вздохнул, чувствуя возбуждение, нетерпение и  дрожь  в  руках,  перехватил
удобнее вардзуни и последовал за инженером.
     Лестница закручивалась спиралью, и по мере  их  продвижения  делалось
все светлей, пока наконец не показался участок коридора с грязно-зелеными,
в пятнах копоти, стенами и черным блестящим  полом,  в  котором  отражался
светильник в форме трезубца. Такэда поднял  руку,  Сухов  замер.  Он  тоже
разглядел то, что увидел Толя: в полу отражалась часть другого коридора  и
неподвижная фигура в глянцево-синих доспехах  за  углом.  Судя  по  всему,
здесь был пост вильеров из двух человек;  было  слышно,  как  они  изредка
переговариваются. Некоторое время Никита  прислушивался,  потом  приблизил
губы к уху инженера вплотную:
     - Их двое всего, нас не ждут. Машив захвачен, но нас не выдал.
     Такэда ткнул пальцем вниз и погладил свой автомат.
     Никита отрицательно качнул головой, взвесив в руке вардзуни.
     - Твоя пушка наделает грохота, а копье работает бесшумно.
     Прикроешь, если что.
     Последние ступеньки Сухов преодолел в два прыжка, соскочил на  пол  -
блестящая поверхность оказалась пленкой  какой-то  жидкости,  -  мгновенно
оценил ситуацию и выстрелил. Голубой извилистый ручей разряда прошелся  по
рукам одного вильера и уничтожил автомат другого. Руку  Сухова  свело,  но
вардзуни он не выпустил.
     Первый вильер повалился на пол без звука, а  второй  заорал  было,  и
Такэде пришлось заехать ему  прикладом  по  шлему,  после  чего  наступила
тишина.
     Коридор уходила обе стороны, закругляясь по радиусу, и был весь залит
жидкостью, напоминавшей нефть. Второй  коридор,  узкий  и  темный,  уходил
вглубь здания и заканчивался тупиком, вернее,  клеткой  с  тремя  дверями.
Такэда посветил фонарем и еле  слышно  присвистнул:  на  одной  из  дверей
красовалась  знакомая  надпись  на   тадзанийском   языке   -   "Могильник
радиоактивных отходов".
     - Или нам невероятно повезло, или станция способна перемещаться.
     - Есть и другое объяснение: таких могильников здесь много.  -  Никита
толкнул дверь, и в  лицо  ему  ударил  сиренево-синий  свет  "предбанника"
станции хроносдвига. Это и в самом деле был выход.
     - Ничего не понимаю!
     - Может быть, она реагирует на наши... твои мысли? Ведь чтони говори,
но ты - Посланник.
     Сухов хмыкнул.
     - Я, конечно, думал о станции, но... Впрочем, все к лучшему.
     Теперь мы знаем, где она, и всегда  сможем  добраться.  Пошли  искать
нашего приятеля, попробуем вызволить.
     - Ты с ума сошел, танцор! Он в своем мире, как-нибудь оправдается,  а
мы только дров наломаем, да и сами можем попасться.
     Что тогда?
     - Можешь подождать меня здесь. - Никита голоса не повысил, но  в  его
тоне прозвучали доселе незнакомые нотки, властные, упрямые и уверенные.
     - Тогда пошли, - невозмутимо ответил Такэда.
     Через двадцать минут  поисков  они  вышли  на  стык  двух  коридоров,
похожий на тот, первый, попавшийся им после выхода из станции хроносдвига.
Здесь же была и лестничная площадка, и  коробка  лифта  с  ограждением  из
ржавых металлических прутьев.
     Никто из вильеров не повстречался, не было их и на лестничной клетке,
но Сухов первым обратил внимание на  звуки  речи,  доносившиеся  из  шахты
лифта. Отогнув полосы ограждения, они с трудом сдвинули  тяжелую  дверь  и
заглянули в шахту.
     Коробка лифта виднелась этажом ниже, и оттуда  же  доносились  голоса
разговаривающих людей, среди которых ясно различался хриплый  бас  Машива.
Вероятно, он понимал, что гости будут  его  искать,  и  поднимал  скандал,
своим рыком давая понять, где оня что с ним.
     - Странно, что  его  держат  здесь,  в  здании,  столько  времени,  -
выдохнул Такэда. - Знают, что он не один, и ждут остальных?
     Или пытаются выяснить на месте, что он тут делает?
     Жест Сухова был красноречив: какая разница?
     Решили спуститься по шахте до крыши лифта, проанализировать ситуацию,
определить количество и силу противника и лишь потом действовать.
     Спуститься  удалось,  цепляясь  за  огромные  металлические  рейки  с
зубьями, за которые цеплялись шестерни кабины лифта;  местные  лифты  были
устроены не так, как земные - без тросов, и мотор в них находился на крыше
лифта. Нашелся и люк в кабину, снабженный обыкновенной защелкой без замка,
к тому же и сорванной. Приоткрыв люк,  диверсанты  убедились  в  том,  что
кабина пуста, и бесшумно спустились на пол, готовые к любой неожиданности.
Никита  сразу  же  осмотрел  панель  управления,  утыканную  рукоятками  и
тумблерами; до кнопок и сенсоров цивилизация Тадзаны почему-то  не  дошла,
хотя ее кое-какие технические решения могли бы составить конкуренцию и  на
Земле.
     Дверь лифта открывалась наружу, снабженная изнутри мощной  задвижкой.
Пришлось попотеть, чтобы сдвинуть задвижку без шума. В  щели  запора  была
видна часть лестничной клетки, груда  ящиков  и  коридор.  Вильеров  здесь
находилось человек восемь. Они сидели  на  ящиках,  возились  у  какого-то
гудящего и мигающего устройства, похожего на спортивного  коня,  бесцельно
бродили по коридору.  Двое  допрашивали  Машива,  не  попадавшего  в  поле
зрения, и один из этих двоих вильероид не был. Высокий, сутулый, одетый  в
серый пятнистый балахон со множеством  металлических  блях,  он  сразу  не
понравился Сухову. А через минуту, Никита понял, что это  всел„нный  -  по
косому взгляду, брошенному на дверь лифта.
     Танцор отшатнулся, сдавленно пробормотал Толе:
     - Попались! Моджахед в сером - всел„нный! Посмотри.
     Такэда на секунду приник глазом к щели.
     - Ты прав. Но пути назад нет. Атакуем, пока они не опомнились,  иначе
нас снимут в шахте, пока будем подниматься.
     Никита  молча  ударил  в  дверь  ногой...  которая   открылась   лишь
наполовину, уткнувшись в низкий металлический барьер, невидимый  из  щели.
Если бы люди тотчас же бросились вперед,  они  неминуемо  споткнулись  бы,
столкнулись и упали, попадая под огонь дюжины автоматов. Спасла их  только
реакция, да выдержка Такэды. И все же сцена была достаточно красноречивой:
вильеры оглянулись на хлопнувшую дверь, Машив поднял голову, привязанный к
еще  одному  гудящему  устройству,  которое  напоминало  пыточный  стол  и
детектор лжи, Никита занес ногу через  барьер,  Такэда  выставил  автомат,
монстр в сером сунул голову в аппарат с окулярами, наставляя его на  людей
в руке он держал такое же копье, что и Никита; и все застыли на мгновение.
И все же на долю секунды люди начали  первыми,  потому  что  готовились  к
худшему, да и никто из лифта их не ждал.
     Длинная двойная очередь прошлась по группе полицейских, сбивая  их  с
ног, а  голубая  молния  вардзуни  вонзилась  в  руку  человека  в  сером,
держащегр такой же лучемет. Выстрелить он  тем  не  менее  успел  -  факел
голубого пламени вонзился в дверь лифта - но ни Сухова, ни Такэды там  уже
не было: они успели выбраться из кабины и старались перемещаться как можно
быстрее. Вторая очередь Толи пришлась на гудящего "коня", и тот  взорвался
желтым электрическим огнем и дымом, на  время  приковав  к  себе  внимание
оставшихся на ногах вильеров.
     Никита подскочил к Машиву, глядевшему на них с веселым  изумлением  и
недоверием, сунул острый наконечник копья  под  путы  на  руках  и  ногах,
рванул дважды,  и  Наблюдатель  оказался  на  свободе,  сразу  бросаясь  в
схватку; подобав чей-то автомат, он  принялся  стрелять  по  мелькавшим  в
коридоре фигурам. И все это время человек в камуфляжном комбинезоне  стоял
в стороне - без руки! не падая и не крича от боли! - и пристально наблюдал
за Суховым, не обращая внимания на суету вокруг, выстрелы, крики, команды.
Взгляд его был страшен! Если  бы  Никита  встретил  этот  взгляд,  ему  не
помогли бы ни воля, ни сила, ни оружие. Но танцор не глядел  по  сторонам,
подчинив себя главной цели - освобождению Машива.
     Через минуту бой закончился. Машив увлек своих освободителей за собой
и через некоторое время - бежали со всех ног! - яцвел их  по  коридорам  и
лестницам к еще одной двери с надписью: "Могильник радиоактивных отходов".
Это был не тот коридор и це та даерь, что обнаружили час назад беглецы, но
Сухов сразу почувствовал - станция хроносдвига  здесь!  Она  действительно
могла перемещаться,  менять  местоположение:  либо  по  каким-то  командам
подсознания путешественников, либо по программе, составленной миллионы лет
назад кем-то из магов, отвечающим за Посланника.
     Мысль мелькнула и исчезла. Никита коснулся  двери  ладонью,  открывая
вход. Оглянулся, пробормотав:
     - Укажи мне прямые пути, И в какую мне тварь низойти.
     - Прощайте, - сказал Машив, все еще не пришедший в себя. - Почему  вы
не ушли сами?
     - Потому что мы друзей в беде не бросаем, - вежливо ответил Такэда. -
Удачи, Наблюдатель. Может, еще свидимся?
     - Вряд ли. - Машив добавил несколько словпо-тадзанийски.
     Сухов улыбнулся, но не перевел. Протянул руку.
     - Уходите, пока вильеры не устроили облаву.
     - Я дома, чего мне бояться. Вы заметили того чужака в сером?
     Он знал о вас все. Но это не бханг... вы называете их  эсэсами...  он
не из "свиты".
     - Он двойной, в него вселили кого-то из тех, кто  охотится  за  нами.
Вполяе вероятно, что когда-нибудь я встречусь с ним воочию.
     - Побереги вас Бог! Может быть, вы и уцелеете, начинаю верить в  это.
Воспользуйтесь вашим перстнем-индикатором, он выведет в любой хрон, в  том
числе и в такой, где вас долгое  время  никто  не  потревожит.  Существует
закон:  успех  дела  -  это  хорошо  поставленная  информация  и   хороший
исполнитель. Вам не хватает информации.
     - Спасибо, я понял.
     - Но у вас в руках, вернее, на плече - ценнейший кладезь  информации,
заставьте его говорить.
     - Я  попытаюсь...  -  Никита  споткнулся,  твердо  взглянул  в  глаза
Наблюдателя, в которых недоверие боролось с  надеждой.  -  Я  заставлю  ее
говорить!
     Думал Сухов в это время о Ксении.
     Машив хлопнул его по спине, потом Такэду, поднял  руки  в  прощальном
жесте и сгинул в темноте коридора. Двое смотрели во тьму, пока не  смолкло
эхо шагов, потом ступили в сиреневый полумрак, и дверь станции хроносдвига
закрылась за ними.
     Ложное чувство легкости, с которой они ушли из мира Машива, сыграло с
ними скверную шутку, усыпив даже врожденную осторожность  Такэды.  Правда,
времени на анализ событий у них не было, но Толя должен был  задуматься  -
почему им так везет.
     Однако  и  он  поддался  настроению  Никиты,  опьяненного  победой  и
собственной смелостью, когда тот предложил "поиграть  пластинками  веера",
то есть посмотреть Миры Веера, пощупать их руками - хотя бы те, где их  не
ждала засада "свиты Сатаны.
     Таким образом они, пользуясь наведением перстня-эрцхаора  скупили  на
зыбкую почву хроноскважины, соединяющей Миры разным ходом времен и разными
физическими  законами,  не  зная,  что  любое  перемещение   по   "струне"
хроноскважины встряхивает всю паутину "струн", и что наблюдатели из  обоих
лагерей - Хаоса и Закона уже получили сигнал: кто-то  грубо,  не  соблюдая
никаких правил маскировки и демпфирования колебаний "лестницы Шаданакара",
открыл Путь.
     Индикатор выдал "добро" (воздух нового мира годился для дыхания, вода
- для питья, боевики СС на выходе не ждали), и они вышли в мире, о котором
рассказывал Машив: упрощение технологий и увеличение числа рабочих органов
машин  довели  науку  этой  цивилизации  до   патологического   состояния,
рождающего технических монстров.  Инженерная  мысль  этого  дряхлого  мира
зашла в тупик, не способная на смену идей, продолжая "совершенствовать" те
идеи, которые были открыты еще сотни и тысячи лет назад.
     По гигантским автострадам - железных дорог здесь не созд ли -  ползли
чудовищные допотопные паровые автопоезда, топи - шиеся углем.  По  улицам,
продымленных городов с невысокими, но громадными по  площади  зданиями,  с
грохотом сновали в чаду и дыму жуткие пародии на автомобили,  об  эстетике
форм которых говорить не приходилось. В небе летали настоящие  многокрылые
и многомоторные крепости размерами с половину  земного  аэропорта.  Моторы
крутились  в  них  электроэнергией,  вырабатываемой  атомными  реакторами,
которые управлялись такими доисторическими методами  -  с  помощью  систем
замедляющих  реакцию  стержней,  что  волосы  вставали  дыбом,   настолько
ненадежным было такое управление.
     Были в этом мире и звездолеты - гигантские горы из металла, бетона  и
керамических материалов, вызывающие тошноту  от  одного  взгляда  на  них.
Источниками энергии в них тоже служили атомные реакторы,  подобные  темным
пятидесятых годов, разве что размерами в сотни раз больше. Но они летали!
     Земля в этом хроне-вселенной носила название Удургумрууб у  нее  было
две луны  -  Буррумуб  и  Гурруб,  а  в  солнечной  системе  насчитывалось
одиннадцать планет, около трех  сотен  спутников  и  пять  кометно-пылевых
колец, и почти все они были исследованы с  помощью  атомных  планетолетов,
без  предварительного  зондирования.  Автоматики  и  компьютерной  техники
цивилизация  Удургумрууба  не  знала.  Как  не  знала  она  и   технологий
переработки отходов и устаревших технических устройств  -  Никита  и  Толя
вышли из станции хроносдвига в центре гигантской свалки, приняв ее сначала
за город.
     Впрочем,  свалка  и  была  своеобразным  городом,  где  жили   тысячи
отвергнутых цивилизацией нищих, бездомных, калек и мерзавцев всех  мастей,
сбившихся в шайки. Одна  из  таких  шаек  попыталась  ограбить  новеньких,
вооруженная ножами и громадными одноствольными ружьями, которые напоминали
старинные мушкеты.
     Одеты они были на удивление хорошо, почти как  рок-металлисты  Земли,
но взгляд на их лица, безволосые, по-волчьи злобные  и  жестокие,  отбивал
всякую охоту знакомства и обмена информацией.
     Путешественникам удалось отбиться довольно легко, нападавшие  понятия
не имели о принципах воинского искусства и самозащите  без  оружия,  после
чего пришельцев уже не трогали. В костюмах вильеров, полицейских Тадзаны -
земные пальто и шапки пришлось оставить в доме Машива, - они  практически,
не отличались  от  жителей  Удрумба  -  так  называли  свою  планету  сами
аборигены.
     С трудом добыв завтрак и с  еще  большим  трудом  заставив  себя  его
съесть, путешественники не стали задерживаться на Удрумбе.
     Земле  "середины  пакета"  "хреновых  хронов",  как  сказал   Такэда,
соответствующей самому дну эволюционной параболы для данного пакета.
     Следующая остановка настолько была похожа на предыдущую,  что  Никита
засомневался, сработала ли станция: вышли они на холме,  окруженном  точно
такой же свалкой. Но  это  был  уже  другой  мир,  с  другими  красками  и
особенностями.   Цивилизация    на    нем    была    представлена    одним
городом-гигантом, перемещавшимся в сторону новостроек,  оставлявшим  сзади
"хвост" развалин и мусорных  свалок.  Имя  планеты  осталось  неизвестным,
друзья не стали останавливаться здесь.
     Затем они вышли  в  середине  пакета  мусульманских  империй,  оплота
фанатиков исламской веры, выдержав полчаса и будучи  едва  не  схваченными
контрразведкой той страны, где располагалась  станция  хроносдвига.  Но  и
получасового наблюдения за исступленно молящейся толпой, устроившей  после
молитвы поголовную резню, было достаточно для впечатлительных землян. Этот
пакет  хронов  был  античеловечен  и  антиинтеллектуален,  следуя   закону
развития по нисходящим  ветвям,  быстро  ведущим  к  одичанию  и  духовной
смерти, за которой следовал полный распад цивилизации.
     Прошли пакеты миров, на которых господствовали  империи,  захватившие
практически всю планету. Некоторым из империй можно было найти  аналоги  в
земной жизни: Соединенные Штаты Америки, Япония, Китай, арийская Германия,
монголо-индейская раса, союзы черных африканцев, Египет.  Добрались  и  до
России, вернее, Руси времен будущего, от десятков  до  тысяч  лет.  Первую
остановку сделали в начале русского пакета.
     Планета называлась Соацера, а страна, соответствующая Руси на Земле -
Осенеаза. Несколько часов бродили по лесу, во многом напоминающему  земной
умеренного пояса,  с  лиственными  и  хвойными  деревьями,  кустарником  и
цветущими травами, и не могли надышаться.  Небо  здесь  было  зеленоватого
оттенка, дышалось легко, тишина располагала к отдыху и умиротворению.
     Вышли к реке, за которой расстилалась травяная равнина  с  блестящими
мачтами ветряков. На  горизонте  отсверкивала  белоголубая  стена  города,
людей нигде не было видно, да и дорог тоже, лишь вдоль реки вилась тропка,
указывающая на то, что пешеходы в  этом  мире  не  перевелись.  И  все  же
останавливаться здесь тоже не стали, жажда увидеть мир  мечты  погнала  их
дальше.
     А на Земле середины  пакета  с  высокой  технологией,  обеспечивающей
свободу любых творческих начинаний, с демократическими режимами,  развитой
экономикой,   позволяющей   безбедное    существование    всем    живущим,
путешественников догнала погоня.
     Станция хроносдвига пряталась здесь  в  пещере,  выходившей  прямо  в
стене гигантского каньона необыкновенной дикой красоты и  величия.  Спуска
вниз не оказалось,  но  путешественники  не  очен  огорчились,  пораженные
открывшейся  панорамой.  Очнулись  от  от  мрачного  предчувствия  -   оба
подспудно ожидали опасносп и  расслабиться  полностью  не  успели.  Никита
взглянул на перстень: камень  пульсировал  алым  полумесяцем,  выстрел