незаме-
ченным.

        Он направился к станции очистки воды. Он шел, плотно закутавшись
в плащ и надвинув капюшон, чтобы опасный дождь планеты не попадал на ко-
жу. Он хорошо помнил предупреждения.

        Он шел по сырому песку,  на котором оставались его следы,  но не
боялся преследования.  Он знал,  что ни одному регулу даже в  голову  не
придет,  что он прыгнул со стены - ведь сами они не способны на такое, а
к тому же здесь, по бездорожью, им не пройти.

        Но здесь могли пройти мри.

        Подумав об этом,  он стал более осторожным,  чем он мог бы быть,
если бы имел дело только с регулами;  перед путешествием он хотел воору-
житься,  но дипломаты запретили ему: мол, это совершенно излишне и может
вызвать осложнения. Теперь из оружия у него в кармане был лишь маленький
нож,  и любой воин мри уничтожит его до того, как Дункан сможет подойти,
чтобы пустить нож в ход.

        Что ж, если регулы пустят мри по его следу, Дункана ждет смерть,
но он успокоил себя, что решись они на это, значит договор для них ниче-
го не значит, и они со Ставросом давно бы знали это.

        Конечно, мри могли выйти из-под контроля регулов, и это следова-
ло выяснить прежде всего.

        Поэтому Дункан вел себя осторожно.  Он осматривал все камни, где
можно  было укрыться.  Он помнил тени,  которые двигались в горах.  Дусы
могли встретиться везде.  Он уже не раз пересекал следы дусов - и  отпе-
чатки длинных острых когтей напоминали ему о том,  что на Кесрит следует
бояться не только регулов и мри.

        Из записей было известно, что дусы не приближаются к жилищам ре-
гулов.

        Но те же записи говорили, что ходить по долинам Кесрит вне дорог
не рекомендуется.

        Выбросы горячего пара гейзеров подтвердили справедливость  этого
предупреждения.  Дункан осторожно выбирал путь между горячих зон, посте-
пенно приближаясь к берегу моря и заводу,  на котором опресняли  соленую
морскую воду.

        Здесь вдоль  побережья  уже шла дорога.  Часть ее скрывалась под
водой. Одна из машин регулов валялась под откосом.

        Дункан сел,  обдуваемый ледяным ветром,  у него болела голова  и
желудок.  Он наблюдал,  как возле машины возились регулы, стараясь выта-
щить ее.  Отсюда он мог хорошо видеть завод.  Там за забором тоже  царил
хаос. Вокруг башен вскипала вода, некоторые из башен были разрушены.

        Из того, что он видел, следовало, что эти повреждения невозможно
исправить за оставшиеся до прибытия землян несколько дней.  Особенно при
такой погоде.  Здесь даже не было тяжелых машин, с помощью которых можно
было хотя бы попытаться все восстановить.

        По правде говоря,  здесь вообще ничего нельзя было сделать.  Так
что землянам придется рассчитывать только на корабельные системы жизнео-
беспечения: это неудобно, но возможно, если, конечно, корабли смогут со-
вершить здесь посадку.

        Дункан посмотрел вправо, на город; взгляд невольно задержался на
Номе - единственном здесь высоком здании.  Теперь ничего не  мешало  ему
видеть  порт.  Он  сразу узнал чуждый силуэт "Хазана" в паутине стальных
ферм.

        На Кесрит посадить корабль можно было только в порту,  поскольку
всю поверхность планеты покрывали гейзеры и вулканы. И если порт постра-
дал так же, как завод, то при посадке не избежать катастрофы.

        А регулы ничего не сказали им о размерах повреждений.  Нет,  они
не лгали, но и не говорили правды.

        Он вдохнул обжигающий легкие воздух и,  поняв внезапно, что сов-
сем забыл о собственной безопасности, резко оглянулся.

        Горизонт был чист. Он увидел только облака. А ведь человек в его
положении редко не расплачивается за свои ошибки.

        Он медленно выдохнул,  собрался с силами,  чувствуя,  как бешено
колотится сердце. Он наметил путь между невысокими утесами и злополучным
шельфом,  чтобы пройти между городом и морем поближе к порту. Записи ут-
верждали, что у регулов слабое зрение. Дункан очень надеялся на это.

        Ставрос, пребывающий в объятиях механизированного  кресла  регу-
лов,  обещал прикрыть его отсутствие. Дункан не сомневался, что искушен-
ному в уловках старику удастся это сделать.

        Теперь Дункан оказался в своей стихии, делал свою работу. И вне-
запно он понял, почему Ставрос выбрал себе в помощники его, офицера так-
тической службы.  Ставрос не приказывал ему,  он только отпустил его - и
теперь спокойно ждал,  уверенный,  что человек, обученный действовать на
чужой земле, сам знает, что ему делать.

        Дункан не может ошибиться.  До сих пор он  всегда  действовал  в
одиночку,  распоряжаясь своей жизнью и смертью. Он не привык отвечать за
жизнь и смерть других,  не привык принимать решения.  Он боялся взять на
себя ответственность и сказать, безопасна ли эта планета для посадки ко-
раблей с сотнями землян. Ведь это решение будет определять политику, ко-
торая касается не только Кесрит.

        Ему это не нравилось.  Очень не нравилось.  Следовало переложить
тяжесть решения на более высокопоставленного человека,  но  Ставрос  был
привязан к своему креслу и ему оставалось лишь верить регулам - или сво-
ему помощнику; поэтому Дункан очень хотел выяснить, что же на самом деле
происходит на планете.





15


        Эдун просыпался. Все принимались за свои обычные дела. Ньюн вер-
нулся на половину Келов, которая теперь казалась пустой; и келы сидели в
трауре. Эддан не вернулся.

        И глаза Пасевы были красными,  она, наверное, не спала всю ночь;
но она сидела спокойно,  хорошо владея собой. Ньюн принес ей завтрак, но
чувствовал, что она есть не будет.

        После завтрака братья Лирен и Дебас,  переговорив  между  собой,
поднялись, накинули ~мэз~ и ~зейдх~, и стали прощаться.

        - Вы уходите?  - с ужасом спросил Ньюн.  И взглянул на Пасеву, у
которой было гораздо больше оснований уйти.

        - Вы можете понадобиться,- сказала Пасева.

        - Мы только пройдемся,- сказал Лирен.- Может, мы найдем Эддана и
Сателя.

        - Что  ж,  скажите  Эддану,-  мягко сказала она,- что я пойду за
ним,  как только выполню свой долг,  который он возложил на  мои  плечи.
Прощайте, братья.

        - Прощайте,- эхом отозвались остальные Келы.

        - Прощайте,- и братья спустились из башни и пошли по дороге.

        Ньюн стоял на пороге и смотрел им вслед. Глубокая печаль стисну-
ла сердце. Они шли к горизонту - две черные тени - и небо угрожающе хму-
рилось  над  ними,  и не было с ними их дусов - ни один из зверей еще не
вернулся домой.  Сидевший у двери ~мьюк'ко~ тоже  исчез  куда-то.  Может
быть,  ушел умирать.  Дусы, как и кел'ейны, чувствуя приближение смерти,
уходят умирать в одиночестве.

        Верны Интель,- подумал он,- и верны Кесрит;  и предчувствуя свою
смерть,  зная,  что от них мало пользы, они решили уйти сами и не отяго-
щать своими похоронами юного кел'ена,  у которого и без того хватало за-
бот.

        Прошлой ночью  они  исполняли Погребальный обряд;  они исполняли
его самой Кесрит,  и Ньюн внезапно понял,  что мало стариков взойдет  на
борт корабля.

        Они не хотели тех перемен, о которых говорила Интель. Она сказа-
ла им, какая жизнь ожидает их впереди, но они не хотели такой жизни, они
хотели жить по-старому.

        А он был другим;  руки Интель,  ее желания вылепили его.  Он был
предан Мелеин,  и эта преданность привязывала его к тем переменам, о ко-
торых  говорила  Интель.  Ньюн  взглянул  на утесы,  за которыми исчезли
братья,  и зарыдал.  Он знал, что следом за ними скоро уйдет Пасева. Она
тоже  предпочтет  смерть  всем грядущим переменам.  А за ней последуют и
другие.  Ему уж никогда не стать таким,  как они: он создан для другого.
~Кел Мрака~,- сказала Интель,- ~совсем иной кел~.

        Это он был келом Мрака,  а они покидали Мрак,  оставаясь в своем
прошлом.

        Он повернулся к эдуну, чтобы найти покой в Святилище, и внезапно
его сердце похолодело. Он увидел на склонах гор движущиеся рядами черные
тени.

        Дусы.

        Они окружили город регулов плотным кольцом.  Хаа-дусы, дикие ду-
сы, самые опасные.

        И их было много, очень много.

        Небо над  головой кипело,  покрываясь красными и мрачными серыми
пятнами.  В те дни,  когда еще не был построен эдун,  дусы жили внизу, в
долине.  Она  так и называлась:  Долина Дусов.  Звери вернулись,  словно
чувствуя перемену погоды и то,  что регулы уходят, оставляя Долину Дусов
ее прежним хозяевам.

        Они ждали.

        Мри сразу предупредили регулов,  что те строили город где-нибудь
в другом месте,  ведь эдун недаром был выстроен подальше от  долины.  Но
регулам  нужна была свободная от скал долина,  где могли бы садиться ко-
рабли.  Они осмотрели всю планету и не нашли лучшего места,  чем  Долина
Дусов. Регулы принялись за строительство, и здесь вырос город, и хаа-ду-
сы ушли отсюда.

        Но сейчас дусы вернулись вместе с дождем и сильным  ветром.  Они
сидели и ждали.

        И даже прирученные мри дусы не вернулись домой.

        Ньюн вздрогнул, вошел в эдун и остановился, решив не говорить об
этом келам или госпоже.  Келы были в трауре, госпожа была все еще погру-
жена в свой сон; и Мелеин, ее Избранница, сидела одна в башне Сенов.

        Ньюн бросил взгляд на небо,  на мрачный круговорот туч, за кото-
рыми летел "Аханал". Юноше казалось, что ему не выдержать этих бесконеч-
ных часов ожидания до вечера.

        И все,  что он собирался делать сегодня днем, было бессмысленно:
ведь этот Дом покинут,  и они никогда не вернутся сюда;  а грозный ветер
все завывал;  мрачно клубились тучи;  сверкали молнии,  пронзая зловещий
мрак неба; слышались раскаты грома.

        Он сидел у дверей, глядя вниз, в долину, где, словно по расписа-
нию,  извергались  гейзеры.  Облака пара взмывали вверх,  свирепый ветер
мгновенно разрывал их в клочья. Сегодня был холодный день. Ньюн задрожал
и посмотрел на большие лужи, по которым ударяли тяжелые капли дождя.

        Послышались тяжелые  шаги  по  мокрому  песку  и шумное дыхание.
Из-за угла появился дус с опущенной головой.  3а ним шли другие.  Ньюн в
ужасе сжался, не зная, чего ждать от зверей. Но мокрые дусы, тяжело сту-
пая грязными лапами и поводя носами, прошли мимо него в эдун, вздрагивая
всякий раз,  когда гром разрывал небеса, и рыча от голода. Ньюн принялся
считать их: один, два, три, четыре, пять, шесть. И последним, шатаясь, к
большой  луже  у стены приблизился седьмой - ~мьюк'ко~,  больной дус,  и
стал жадно лакать воду.  Ньюн видел опущенную меж лап огромную голову  и
мелькающий серый язык.

        Три дуса так и не пришли.  Ньюн ждал.  Облегчение и беспокойство
зрели в нем одновременно. Облегчение - потому что лишившиеся хозяев дусы
были  опасны,  а  беспокойство - потому что он не знал,  где они.  Может
быть, эти три дуса так и не смогли встретиться со своими хозяевами.

        А быть может,  встретились по  дороге  в  Сил'атен  и  проводили
кел'ейнов в последний путь.

        Ньюн очень  надеялся  на это.  Ведь так было лучше всего - и для
кел'ейнов, и для дусов.

        Он пошел в кладовую,  помещавшуюся в башне Катов.  О дусах нужно
было позаботиться.

        Прежде всего,  он хотел накормить ~мьюк'ко~, который впервые по-
кинул свое место у порога и вернулся в эдун.  Может, теперь у него изме-
нилось настроение.

        Но дус снова отказался от пищи. Возможно, он что-нибудь перехва-
тил по дороге. Но Ньюн не верил в это. Он оставил пищу рядом со зверем и
начал раздавать порции другим дусам.

        Весь эдун погрузился в молчание,  лишь рычали и чавкали дусы, да
Мелеин скорбела в своей башне: ощущение близкого конца висело в воздухе.
Дус у ворот,  старики и старухи - все молчали. Ньюн бродил по эдуну, за-
нимаясь какими-то мелочами,  и ему казалось, что он бродит по погребаль-
ным пещерам Сил'атена.

        И вечером прибыл корабль.



        Госпожа спала,  когда  они услышали,  как тот спускается.  И они
поспешно выскочили из башни Келов,  чтобы увидеть его;  на усталых изму-
ченных лицах сияли улыбки,  сердце трепетало в груди Ньюна. Дахача схва-
тил его руку и порывисто сжал ее.  Его окруженные морщинами глаза сияли,
и какая-то необъяснимая близость возникла между стариком и юношей.

        - Дахача,- прошептал Ньюн.- Ты-то полетишь?

        - Те, кто остался - полетят,- ответил старик.- Мы не покинем те-
бя, Ньюн Зайн-Абрин. Мы сделали свой выбор. Если бы мы не хотели лететь,
мы ушли бы с Эдданом, как это сделали Лирен и Дебас.

        Приземлившийся корабль  был со всех сторон освещен прожекторами.
Так обычно делали регулы - их глаза не могли видеть в темноте.

        - Идем,- сказала Пасева, и они последовали за ней в башню госпо-
жи.

        Мелеин была уже здесь. Она попыталась легким прикосновением раз-
будить Интель. Но Пасева твердо взяла госпожу за руку и разбудила ее.

        - Госпожа,- сказала она.- Госпожа, корабль прибыл.

        - А что регулы?  - сон исчез из золотистых глазах  госпожи,  они
снова стали ясными.- Как это восприняли регулы?

        - Мы пока не знаем,- ответила Пасева.- В городе суета,  это все,
что мы видели.

        Интель кивнула.

        - Никаких контактов по радио. Регулы наверняка все прослушивают.
Я  думаю,  что  и  "Аханал" воздержится от связи.- Она откинулась назад,
гримаса боли исказила ее лицо.  Мелеин поправила подушки. Госпожа облег-
ченно вздохнула.

        - Может, нам отнести тебя на корабль, госпожа? - спросил Дахача.

        - Нет,-  сказала  она с печальной улыбкой.- Госпожа должна охра-
нять Пана. Для меня нет корабля, пока на мне лежит этот долг.

        - Но,  может быть, мы вынесем тебя на дорогу, чтобы ты могла ви-
деть порт?

        - Нет,-  твердо  ответила Интель.  И она коснулась руки Дахачи и
улыбнулась.- Не бойся,  пока что я правлю этим эдуном и планетой,  и так
будет до тех пор,  пока я уверена, что имею на это право. Ты слышишь ме-
ня?

        - Да,- сказала Пасева.

        Интель отыскала  ее  глазами  и  удовлетворенно  кивнула.  Затем
взгляд ее пробежал по комнате,  пересчитал людей, и взор госпожи затума-
нился.

        - Лирен и Дебас ушли недавно,- сказала Пасева.- Мы попрощались с
ними.

        - Я благословляю их,- пробормотала Интель.

        Пасева опустила голову.

        - Пока  госпожа не освободит меня,- сказала она,- я буду служить
ей.  Нас еще достаточно много, чтобы сделать все, что может потребовать-
ся.

        - Нам осталось недолго,- ответила Интель.- Ньюн, дитя‡,- сказала
она и протянула ему руку.

        Он опустился на колено,  взял ее руку в свою и  опустил  голову,
чтобы госпожа могла коснуться его. Он почувствовал, как ее пальцы сколь-
знули по волосам. Госпожа благословила его.

        - Иди в долину,- сказала она.- Иди к кораблю,  поговори с приле-
тевшими и выслушай, что они скажут. Будь мудр. Ты можешь сам принять ре-
шение, юный кел'ен. Будь осторожен. Мы уже почти прекратили службу у ре-
гулов.

        Что-то скользнуло  по его голове.  Он ощутил какую-то тяжесть на
шее.  Он протянул руку,  и его пальцы нащупали холодный металл. Ньюн по-
вернул  его  и увидел в ладони пластинку с изображением Эдуна Кесритуна.
Пластинка висела на цепочке,  надетой на его шею.  Нежные пальцы  Интель
взяли его за подбородок и подняли голову так, чтобы она могла видеть его
глаза.

        - Всего один ~джи'тэл~,- мягко сказала она.- Но  он  стоит  всех
остальных. Ты узнаешь его, сын мой?

        - Это  огромная  честь,-  ответил он,  задыхаясь.- Это ~джи'тэл~
кел'ена госпожи.

        - Будь достоин этой чести,- сказала она.- Не теряй времени. Вре-
мя сейчас дорого для нас.

        Пальцы госпожи легонько толкнули его,  и он поднялся.  Он боялся
взглянуть на остальных, которые были куда более достойны этой чести, чем
он, самый юный и неопытный. Но кел'ейны не знали зависти. В их лицах бы-
ла лишь радость за него.  Видимо,  они все были согласны с тем,  что эта
честь принадлежит ему.

        Он скинул  свою  домашнюю  одежду,  и  Келы стали готовить его в
путь. Они надели на него ~сайг~, и ~мэз~, и ~зейдх~; дали ему новое ору-
жие - и ин'ейн,  и захен'ейн. Палази с улыбкой отстегнул от своего пояса
амулет и вручил Ньюну.

        - Жизни и чести,- сказал Палази.

        Он обнял старика,  и остальных, и вернулся к госпоже. Сердце его
бешено колотилось от возбуждения. Она поцеловала его в лоб, но не разре-
шила сразу же уйти.  Она долго смотрела ему в лицо,  и от этого  взгляда
кровь застыла в жилах Ньюна.

        - Ты прекрасен,- сказала госпожа.  В ее золотистых глазах стояли
слезы.- Я очень боюсь за тебя. Будь осторожен, сын мой.

        Народ не слишком-то верил в предвидение будущего, как и в амуле-
ты,  приносящие счастье.  В это верили регулы, но не мри. И тем не менее
Ньюн вздрогнул, услышав слова Матери.

        Тот, кто прожил столько лет,  сколько Интель, вероятно, мог заг-
лянуть  в  будущее.  Вся жизнь Ньюна прошла в атмосфере непознаваемого и
непостижимого,  и всем этим владела Интель - ~госпожа~, Мать, хранитель-
ница тайн.

        - Я  буду осторожен,- сказал он.  И госпожа отпустила его.  Ньюн
старался не смотреть в глаза Мелеин.  Если госпожа и Избранница тревожи-
лись о нем,  ему не нужна была эта тревога,  пускай даже они и предчувс-
твовали что-то.

        - Не доверяй регулам,- сказала кел'ант.- Не упускай из виду  ни-
чего.

        - Хорошо,- ответил он,  взял Пасеву за руки и,  прощаясь,  пожал
их, как это делали уходившие братья и сестры его касты.

        Он повернулся и вышел.  Огромными прыжками пронесся по  винтовой
лестнице мимо написанных на стенах истории и подвигов Народа, мимо всего
тайного и важного,  о котором так туманно говорила Интель.  Ньюн не  мог
прочесть  надписей,  но сейчас он всем своим существом ощущал эти слова,
эти заветы его предков.

        Все, что хотела вложить в него Интель, стало наконец его частью,
и  теперь  госпожа могла выпустить его из рук,  ибо он сделался таким же
опасным,  смертоносным,  неумолимым,  как ~ас'сей~ в~шон'ай~. И при всем
этом Ньюн оставался с ней. Эти старики вложили в него столько любви, что
он просто не мог не выполнить свой долг, не мог не оправдать доверия Эд-
дана,  Интель,  Пасевы, и Дебаса, и Лирена. Они были уверены, что он вы-
полнит миссию, возложенную на него госпожой.

        Ньюн прошел через главные ворота и закрыл их за собой.  У дверей
он увидел гигантскую тень~мьюк'ко~.  Огромная голова поднялась и невиди-
мые во мраке глаза взглянули на него.

        ~Возможно~,- подумал Ньюн,  в душе которого вспыхнула  надежда,-
~возможно, пришло время. Это было бы очень кстати. Он нужен мне, я нужен
ему~.

        Но зверь что-то проворчал,  отвернулся и снова опустил голову  в
грязь.  Самец или самка - никто не мог определить пол дуса, как никто не
мог сказать,  почему дусы идут к одному мри и не идут к другому.  И этот
дус, скорее всего, все еще не понял, что Медай никогда не вернется; воз-
можно, зверь тоскует, дожидаясь, что Медай вернется и накормит его. Ньюн
этого не знал.

        Печально пожав плечами,  Ньюн продолжал свой путь.  Но ему стало
ясно, что дус не чувствовал перемен, которые произошли или вот-вот прои-
зойдут.

        Земляне, скорее всего,  истребят дусов. Регулы бы так и сделали,
если бы не вступились мри.  Регулы не могли приспособиться,  как мри,  к
яду когтей, к немудреному образу жизни этих зверей. И поэтому ненавидели
дусов.

        Тревога, поселившаяся в Ньюне после встречи с дусом, не покидала
его, пока он шел к долине, к призрачным облакам пара над гейзерами. Ньюн
чувствовал запах ветра,  чувствовал его мощь,  словно это было живое су-
щество.

        Он поймал  себя на том,  что смотрит на знакомые места и думает:
~я вижу все это в последний раз~.  Он был возбужден, неуверен - как