ами они были не в состоянии что-ни-
будь предложить. Он с горечью понял, что ему придется принять решение,
последствия  которого будут ощущаться даже около самой Маб,  и не было
возможности отложить вопрос или отказаться от подобного союза.

        Алань обладал достаточной властью, чтобы говорить от имени ро-
да, как было и прежде в переговорах с землянами. Хулаг собрался с мыс-
лями, послал за еще одной порцией соя, и остальные старшие последовали
его примеру. Он отпил глоток, погрузившись в глубокие раздумья, помед-
лил,  чтобы бросить взгляд на Шарн,  чей совет не помешал бы ему, даже
если она не знала вопроса целиком; Шарн ответила ему взглядом, в кото-
ром отразилось понимание его замешательства  и  согласие.  Хулагу  это
доставило удовольствие. Двое остальных старших казались просто сбитыми
с толку, и Караг даже не скрывал своей тревоги.

        - Бай Ставрос,- произнес наконец Хулаг,  прерывая тихие разго-
воры  между землянами,- ваше‡ вторжение может выглядеть довольно опас-
ным с точки зрения остальных родов. Однако при поддержке Аланей подоб-
ная экспедиция может получить от них соответствующие полномочия. В за-
писях,  о которых вы говорите, речь идет, как я понимаю, о территории,
лежащей за владениями регулов.

        - Наши  сведения о границах владений регулов не слишком точны,
но мы думаем так же.

        - Несомненно‡ наши интересы здесь сходятся.  Мы не относимся к
расам,  которым  нравится воевать.  Несомненно,  вы не забыли об этом,
когда отпускали корабль-разведчик‡ и,  возможно, огромный крейсер пос-
ледовал бы за ним.  Несомненно‡- Хулаг замер, пораженный внезапной до-
гадкой:  его ноздри расслабились в удивлении.- Вы собирались использо-
вать корабль-разведчик как повод. Вы умышленно позволили ему уйти впе-
ред,  чтобы получить право преследовать его:  великолепное оправдание‡
взбунтовавшийся корабль мри. Я прав?

        Ставрос не отвечал, но смотрел на него настороженно; лица дру-
гих были бесстрастны.

        - Тем не менее, вы отозвали крейсер,- сказал Хулаг. Его сердца
теперь бились вразнобой.- Для того, чтобы состоялась наша встреча, бай
Ставрос?

        - Это оказалось как нельзя кстати.

        - Пожалуй.  Остерегайтесь просчетов,  ваше  превосходительство
бай Ставрос.  Регулы, живущие у себя дома, во многом непохожи на регу-
лов дальних колоний.  Когда на карту поставлено спасение рода‡ компро-
миссов быть не может.

        - Нам  не нужны конфликты.  Но мы не имеем права упустить воз-
можности,  открывшиеся после расшифровки этих записей.  Пока же только
Хольны знают, где искать мри.

        - Наши  интересы  совпадают,-  негромко  проговорил  Хулаг.- Я
обеспечу проход этого корабля‡ в совместной миссии, со взаимным опове-
щением друг друга обо всем, что нам удалось узнать.

        - Союз.

        - Союз,- сказал Хулаг,- для нашей общей безопасности.





10


        Землянин спал.

        Ньюн, чьи мысли заполняло спокойствие животных,  согретый теп-
лыми телами дусов,  наблюдал за Дунканом в скупом свете горящих на эк-
ране звезд. Он ждал. В каюте Дункана была еще одна постель; Ньюн отка-
зался  от  нее,  предпочитая привычные для келов покрытый ковром пол и
соседство с дусами.  Он выспался;  и теперь лишь пребывал  в  каком-то
оцепенении; сидя в сумеречном свете, он терпеливо ждал, борясь с жела-
нием вновь соскользнуть в знакомое полузабытье,  и впервые находя под-
линное  наслаждение в пробуждении к жизни.  Он снова получил свое ору-
жие; у него были дусы, делавшие его неприступным; и, важнее всего, Ме-
леин теперь была в безопасности и обладала пан'еном и кораблем.

        Их кораблем.

        Ньюн подумал,  что  они  были  обязаны этому землянину многим,
слишком многим;  но он радовался,  что Мелеин согласилась принять  все
это и жить.  Уступка Мелеин была не более чем проявлением ее благодар-
ности: именно поэтому она предоставила Ньюну возможность улаживать де-
ла - ~если ты думаешь, что он пригодится~,- сказала она, и даже разре-
шила так переделать распорядок корабля,  чтобы искусственная ночь нас-
тупала раньше.  Самим мри это вовсе не требовалось, но Дункану необхо-
димо было спать, а он, заботясь о них, отказывал себе в этом.

        Где-то там Мелеин,  должно быть, отдыхала или спокойно работа-
ла.  Корабль продолжал полет, не требуя их вмешательства. Путь был да-
лек,  невообразимо далек. Бледная и далекая звезда, что сияла сейчас в
центре экрана,  была лишь временным ориентиром. Они находились у самой
границы системы в ожидании нового прыжка,  который должен швырнуть  их
прочь.

        И звезды будут сменять звезды: так сказала Мелеин.

        Они вновь совершили прыжок сквозь ночь,  где бытие граничило с
небытием,  сменяя друг друга,  и материя струилась,  словно вода. Ньюн
спокойно перенес все это,  как и в прошлый раз, хотя Дункан, для кото-
рого прыжок был уже далеко не первым,  проснулся с диким криком; потом
ему стало плохо, и землянин, обливаясь потом, с трудом добрался до ла-
боратории,  где отыскал успокоившие его наркотики.  В конце концов  он
уснул  и  продолжал спать до сих пор.  Ньюн пытался не обращать на это
внимания,  решив,  что Дункан просто устал.  Возможно,- думал он,- мри
более выносливы от природы;  или же то был обыкновенный стыд,  удержи-
вавший их от подобной слабости.  Ньюн не знал. Сам он мучился от позо-
ра,  который ему пришлось испытать от регулов и землян; а что касается
его тела и чувств - Ньюн полностью контролировал их.

        Их корабль, их путешествие, и пан'ен, что вел их: единственное
условие, чтобы жизнь была не напрасной, чтобы они были хозяевами собс-
твенной судьбы - многое из этого до сих пор поражало его. Он не ожидал
этого, хотя Мелеин, предвидя, говорила ему, что так будет. Он не пове-
рил:  Мелеин, его родная сестра, всего лишь сен,- вот в чем Ньюн дейс-
твительно  не сомневался.  Для него Мелеин была заблудившейся и беспо-
мощной госпожой,  бедной,  лишенной дома,  и чтобы защитить ее, он был
готов на все.

        Но для нее тайн не существовало.

        Считалось, что  лишь  самые великие из матерей,  возглавлявших
Народ,  обладают даром предвидения;  и чувство благоговейного  трепета
охватило его,  когда он осознал,  кем была Мелеин,  его родная сестра.
Подумав об этом,  Ньюн испугался:  ведь он был таким же,  и, значит, в
нем тоже заключено нечто, чего он не понимал, над чем был не властен.

        Она вела их ~домой~.

        Сама мысль  об  этом казалось ему чуждой:  дом‡ ~а'ай са'мри~,
истоки Народа. Он, как и любой из мри, знал, что когда-то давным-давно
существовал  иной мир,  совершенно непохожий на череду удобных планет,
считавшихся их домом - хотя в песнях говорилось,  что Народ был рожден
Солнцем.  Всю свою жизнь Ньюн видел лишь красный диск Арайна и, подчи-
няясь дисциплине Келов,  он никогда не позволял себе усомниться в том,
что в нем воспитали с детства.  Это было Таинство;  и касту, к которой
принадлежал Ньюн, это не интересовало.

        Дети Солнца.  Мри,  с золотистой кожей,  бронзовыми волосами и
золотистыми глазами: никогда прежде Ньюну не приходило в голову, что в
этой песне заложен намек на иной цвет солнца, и обычай странствовавших
по  всей  вселенной  Келов  сжигать своих погибших собратьев в пламени
звезд,  чтобы те не достались какой-нибудь мрачной земле,  стал теперь
куда более понятен ему.

        Он рассматривал звезду, которая сияла перед ними, мучимый воп-
росом,  где они оказались:  во владениях регулов или  где-нибудь  еще?
Лишь  те,  чьи руки еще за поколения до Кесрит вложили в пан'ен запись
об этом месте,  смогли бы ответить ему;  и здесь  Народ  тоже  находил
службу.  Владения регулов,  нет ли - так было всегда:  Келы нанимались
защищать - они были наемниками,  на чье золото жил Народ.  Иного он  и
представить себе не мог.

        ~Звезды сменяли звезды~.

        И, оставляя их одну за другой,  Народ уходил - уходил во Мрак,
не допуская даже мысли о том,  что можно разделиться. И уходя, они за-
бывали все - прежде он не понимал,  что заставляло их уходить;  теперь
же все стало на свои места - их вело видение госпожи. Был ли это полет
к  соседней звезде,  или же они входили в ночь без звезд - все это был
Мрак:  и вступая во Мрак, они забывали все, что относилось к покинутой
звезде,  к  той  прежней службе;  они шли к следующему Солнцу и другой
службе,  чтобы потом вновь вернуться во Мрак и забыть все:  и так  без
конца.

        А потом была Кесрит, потом он и Мелеин начали свой путь домой,
и эпоха службы регулам,- по его подсчетам,  записи регулов об этом ох-
ватывали две тысячи лет,- стала просто промежуточным пунктом.


                        Во Мраке начало

                        Во Мраке конец,


        - так пел Народ в священных песнопениях,-


                        Меж ними Солнце,

                        Но затем придет Мрак.

                        И в Мраке том

                        Конец каждого.


        Десятки раз он пел ритуальную песнь,  Шон'джир, Песнь Преходя-
щих,  которую пели при рождении и смерти,  начале и конце. Для кел'ена
она пелась лишь при его рождении и смерти.

        Понимание пришло к нему, и от нахлынувших мыслей у него закру-
жилась голова.  Впереди их ждало еще немало звезд, и каждая из них для
своего  поколения была их Солнцем‡ и у каждой эпохи была своя история,
запечатленная в записях‡ до тех пор,  пока не придет  время  повернуть
назад‡ домой, к настоящему Солнцу.

        К истокам Народа.

        К надежде, призрачнейшей из надежд, что там, возможно, уцелели
другие:  Ньюн поверил в эту надежду, зная, что его, скорее всего, ждет
обратное‡  что после стольких обрушившихся на них неудач это оказалось
бы невероятным,  и они двое - последние из  детей  Народа,  рожденные,
чтобы увидеть конец всего, ~ат-ма'ай~, стражи могил - не только госпо-
жи, но и всей их расы.

        И все же они были свободны и у них был корабль.

        И, возможно‡- с благоговением и страхом подумал он,- существо-
вало еще что-то, для чего они были рождены.

        Лаская бархатный мех дуса,  Ньюн смотрел на землянина, на лицо
которого падал свет с экрана.  Вручив им корабль и свою жизнь, человек
спал безмятежным сном, вызванным наркотиками. Ньюн погрузился в беспо-
койные размышления,  вспоминая все их разговоры и дела,  которые могли
толкнуть  человека  на  столь отчаянный шаг.  Вопреки присущему Народу
здравому смыслу, он взял пленного; и вот теперь Дункан оказался связан
с ними - упорный,  как дус, который, выбрав мри, ходил за ним по пятам
или умирал от горя.

        Но земляне,  похоже,  этого делать не  собирались.  Сорок  лет
кел'ейны пытались вызвать кого-нибудь из них на поединок,  но земляне,
которые не сражались в одиночку и предпочитали оружие,  действующее на
расстоянии,  безжалостно убивали их.  Сорок лет‡ и вот, с победой зем-
лян‡ появился Дункан,  который,  несмотря на то,  что мри обращались с
ним  довольно жестоко,  открыл им присущее его расе милосердие.  И они
дали ему свободу, и сами последовали за ним, надеясь на лучшее.

        ~Глупость ци'мри~,- выругался про себя Ньюн, пытаясь разделить
себя и ци'мри.

        И еще  он  вспомнил долгий и ужасный сон,  в котором постоянно
присутствовал Дункан‡ в котором Ньюн сражался  за  свой  рассудок,  за
свою жизнь, и Дункан был рядом с ним.

        Искупление?

        Может быть,- думал Ньюн,- то,  что отличало Дункана, было при-
суще и другим землянам; может быть даже в этой войне земляне сохранили
свою непонятную честь ци'мри, не позволявшую им принять то, что сдела-
ли регулы - словно им не пришлось заплатить  такую  огромную  цену  за
свою победу; словно после уничтожения Народа во вселенной образовалась
брешь, ощутив которую, земляне испугались и пытались хоть как-то иску-
пить свою вину.

        В предпринятом ими путешествии ци'мри было не место:  и все же
если кто-то когда-либо имел претензии к мри,  сложно  переплетенные  с
делами Народа,  то это мог быть только Дункан - с тех пор,  когда Ньюн
держал жизнь землянина в своих руках и потерял шанс взять ее.

        ~Ньюн, он - ци'мри~,- убеждала Мелеин,- ~и что бы он  ни  сде-
лал, ему не место здесь, во Мраке~.

        ~Мы же  берем дусов~,- сказал он,- а ведь они тоже принадлежат
эпохе Перехода; и как же мы сможем убить их - тех, которые нам доверя-
ют?~

        Выслушав его довод,  Мелеин нахмурилась; ее ужасала даже мысль
о том,  что им придется убить животных - ведь союз  мри  и  дусов  был
древним,  как Кесрит. И в конце концов она отвернулась и согласно кив-
нула. ~Ты не можешь превратить дуса в мри~,- сказала она,- ~и я не ду-
маю,  что  с землянином тебе удастся нечто подобное.  Ты лишь продлишь
его мучения; ты обернешь его против нас и создашь тем самым лишнюю уг-
розу.  Но если ты думаешь, что тебе это удастся, попытайся; сделай его
мри‡ сделай его мри, или однажды нам придется совершить нечто жестокое
и ужасное~.

        - Дункан,- сказал Ньюн во мрак,  замечая, что омываемое светом
лицо землянина изменилось в ответ.- Дункан!

        Открылись глаза,  похожие в призрачном свете экрана на  полные
теней колодцы.  Медленно, словно все еще пребывая во власти наркотика,
человек сел. Он был по пояс обнаженным, и его лишенное волос тело выг-
лядело странным.  Наклонив голову,  он пригладил взлохмаченные волосы,
затем посмотрел на Ньюна.

        - Пора вставать,- сказал Ньюн.- Ты выглядишь нездоровым,  Дун-
кан.

        Человек пожал плечами, и Ньюн понял, что причиной болезни зем-
лянина была и душа, а не только тело; и это он смог хорошо понять.

        - Нужно кое-что сделать,- сказал Ньюн.- Ты сказал, что на бор-
ту есть припасы.

        - Да,-  проговорил Дункан без особого настроения,  словно речь
шла о чем-то неприятном.- Пища, одежда, металлы, все это было на стан-
ции и предназначалось для мри.  Я подумал, что это должно принадлежать
вам.

        - Скорее одежда нужна тебе.

        Дункан подумал и согласно кивнул.  Он провел с ними достаточно
времени,  чтобы узнать, что его открытое лицо вызывало раздражение, и,
возможно,  этого времени было достаточно,  чтобы почувствовать вину за
это.

        - Я посмотрю,- согласился он.

        - Сделай  это  в  первую очередь,- сказал Ньюн.- Затем принеси
пищу дусам, и нам с тобой; но еду для госпожи я возьму сам.

        - Хорошо,- кивнул Дункан.  Ньюн наблюдал за тем,  как землянин
облачается в голубую мантию - то был цвет катов, неуместный для мужчи-
ны.  Ньюн размышлял над тем,  насколько громадны‡ и в то же время нич-
тожно малы различия между мри и землянами,  и над тем, за что он взял-
ся.  Сейчас не время подбирать Дункану подходящую одежду;  были и дру-
гие, более тяжелые дела.

        Ньюн подождал,  пока Дункан вышел, даже не пытаясь подняться -
он знал, что это будет нелегко, и ему было стыдно. С помощью дусов ему
все-таки удалось это сделать; прислонившись к стене, он тяжело дышал и
ждал,  пока его ноги не обретут способность передвигаться. Пока что он
не мог сражаться с землянином и победить,  и Дункан знал это - знал, и
тем не менее,  боялся рассердить дусов,  или спорить с Ньюном, или ис-
пользовать  свое знание корабля,  чтобы загнать их в ловушку и вернуть
контроль над ними.

        И Ньюн взялся за уничтожение в Дункане землянина.

        ~Когда он забудет,  что он землянин~,- сказала Мелеин,- ~когда
он станет мри, тогда я посмотрю на его лицо~.

        Дункан согласился на это.  Ньюн был очень сильно удивлен этим,
зная, что сам он скорее бы умер, чем принял подобные условия со сторо-
ны землян.  И если бы у него ничего не оказалось под рукой,  он сделал
бы это, вырвав себе сердце.

        И когда Дункан наконец станет мри, он уже никогда не согнется.
Уступчивость землянина шла от того,  что он ци'мри,  и исчезнет вместе
со всем остальным:  наивностью и искренностью мужчины,  которого  знал
Ньюн.

        Ньюн подумал, что теперь потеряет того землянина, которого они
знали;  и от этого ему стало не по себе: невероятно, чтобы ци'мри зас-
тавил так смягчиться его сердце и разум.  Худшее из действий,  говорил
он себе,  несомненно происходит от нерешительности, от полумер. Мелеин
опасалась того,  что он предложил, и он отчаянно надеялся, что ее воз-
ражения не продиктованы предвидением. Она не запретила ему.

        Осторожно, на подгибающихся ногах, он пошел в ванную и посмот-
рел  на  оставленные  Дунканом вещи,  которые находились там.  Все это
должно исчезнуть: одежда, личные вещи: когда вокруг не останется ниче-
го, что бы напоминало ему о землянах, Дункан забудет все сам.

        И если что-то в землянах невозможно изменить,  лучше узнать об
этом как можно скорее:  одному надо было придать новую  форму,  другое
уничтожить без следа. Будучи мри, Ньюн не научился у своих наставников
быть жестоким - он мог быть лишь безжалостным,  и не ждал  милости  от
своих врагов.

        Он собрал все вещи Дункана,  которые смог найти,  и отнес их в
лабораторию,  где имелся, как он знал, утилизатор для выброса отходов:
опустив их туда,  Ньюн почувствовал укол стыда за то,  что делает,  но
ему казалось неправильным заставлять Дункана делать это  самому,  зас-
тавлять  его расставаться с тем,  чем тот дорожил,  ограничивать его -
ведь сам Дункан никогда бы так не поступил.

        Покончив с этим,  Ньюн осмотрел лабораторию и, найдя отсек, из
которого Дункан доставал свои лекарства, решил сделать еще кое-что.

        Дверь выдержала его рывок: он достал пистолет и разнес замок -
и та легко поддалась.  Он по частям относил к утилизатору лекарства  и
приборы ци'мри и выбрасывал их,  а дусы сидели и смотрели серьезными и
блестящими глазами.

        И внезапно звери тревожно поднялись и отпрянули в сторону -  в
дверном проеме появился Дункан.

        Ньюн бросил  в  утилизатор  последнюю охапку лекарств и только
после этого посмотрел в лицо Дункана,  чей гнев заставил дусов  обезу-
меть и ощетиниться.

        - Тебе это не нужно,- сказал он Дункану.

        Дункан попытался одеться как мри:  ботинки и ~и'исин~, с кото-
рыми он сумел справиться,  внутренняя мантия;  но его ~сайг~,  внешняя
мантия,  была расстегнута;  и вуаль он нес в руке - до сих пор ему еще
ни разу не удавалось одеть все как следует без посторонней помощи.  На
его непокрытом лице застыли гнев и невыносимое отчаяние.

        - Ты убил меня,- проговорил он срывающимся голосом, и Ньюн по-
чувствовал жгучую боль - сейчас он уже не был так уверен в правильнос-
ти того,  что сделал:  ему показалось,  что землянин не сможет бросить
вызов самому себе и стать мри.  Дусы застонали, забившись в угол. Сби-
тый ими контейнер с грохотом упал со стола.

        - Если  твоя  жизнь в этих лекарствах,- сказал Ньюн,- тогда ты
не сможешь выжить с нами.  Но ты выживешь. Мы обходимся без всего это-
го; и тебе они не нужны.

        Дункан выругался. Ньюн, как ни в чем не бывало, спокойно смот-
рел на беснующегося ци'мри, не давая спровоцировать себя.

        - Понимаю,- говорил Ньюн,- что ты согласен.  Это корабль  мри,
кел Дункан. Ты научишься быть мри, как учится ребенок Катов. Я не знаю
какого-то иного пути, кроме как учить тебя, как учили меня самого. Ес-
ли ты не научишься,  тогда я буду сражаться с тобой. Но пойми, как по-
нимали все мри,  вступающие в касту Келов,  что закон келов  един  для
каждого - от юноши до старика.  Стоит тебе лишь подумать о том,  чтобы
не подчиниться ему,  как ты причинишь себе вред прежде, чем закончишь;
так однажды сделал я. И если ты действительно решил стать кел'еном, ты
выживешь.  Так сказали мои учителя-келы,  когда я  достаточно  подрос,
чтобы вступить в касту Келов.  Я знал двенадцать келов из своей касты,
которые не выдержали,  чьи лица никогда не узнали ~сет'ал~, ритуальных
шрамов касты. Может быть, ты тоже не выдержишь. Может