произносил, но не пони-
мал. Сейчас, глядя на ряды мертвецов, он чувствовал на себе их взгляд.

        ~Домой~.

        Вот сюда.

        Он заставил себя быть спокойным и выйти из пещеры последним.  Но
даже очутившись под звездами Кесрит, он ощутил в себе такой холод, кото-
рый не смогли бы растопить тысячи солнц.

        - Закрой вход,- сказал Эддан.

        Ньюн собрал камни один за другим,  установил их на место,  скре-
пил.  Теперь между ним и Медаем была каменная стена. Дышать было трудно.
Он  обнаружил на своих щеках слезы и ему стало стыдно за это перед Меда-
ем.

        ~Не так,  как ты,  кузен, не так, как ты~,- думал он, выкладывая
стену - спасение от мертвых, от ветров, песка, зверей, спасение для него
самого от правды, замурованной в пещере.

        Они сделали все,  что надо. Они уплатили свой долг. Братья взяли
горсть пыли и пустили по ветру, прощаясь с дорогими могилами. Затем нем-
ного отдохнули перед тем,  как пуститься в долгий, трудный и опасный об-
ратный путь.

        Взошла Соах,  вторая луна,  и стало немного светлее. Эддан шагал
первым, нащупывая путь своим посохом. Он шел очень осторожно. Ньюн шагал
рядом с Сайреном,  который был полуслеп,  но слишком горд, чтобы принять
помощь.  Ньюн изредка делал вид,  что очень устал,  выдохся,  что долгий
путь  и израненные руки полностью вымотали его.  Тогда он останавливался
для отдыха,  давая отдохнуть старику.  Он не думал о своей гордости,  он
старался  не обидеть Сайрена.  Ньюн больше не был юношей для этих стари-
ков. Он стал их товарищем.

        Они вместе делили пищу и воду,  сидя вшестером в темноте,  когда
скрылась луна.  Братья осматривали его руки, жалели его и давали всевоз-
можные советы, исходя из своего опыта. Эддан сорвал побег какого-то рас-
тения и смазал раны его соком. Боль моментально утихла.

        Путешествие продолжалось.  Сайрен,  который  наверняка  сразу же
раскусил хитрость Ньюна,  положил юноше руку на плечо и  признался,  что
порядком устал.

        В конце концов они приблизились к эдуну.

        Когда они вернулись, снова был вечер. Вход в эдун был ярко осве-
щен: их ждали. У ворот стояли дусы.

        Теперь торопиться было незачем.  Ньюн изо всех сил старался под-
держивать старого воина, чтобы тот мог дойти до дома на своих ногах. По-
этому они шли к эдуну очень медленно,  хотя  в  душе  каждого  теснились
мрачные  предположения - не случилось ли что-нибудь ужасное,  пока их не
было.

        Но в дверях стояла Мелеин.  Она,  откинув вуаль,  приветствовала
всех. Келы тоже откинули вуали, входя в дом.

        - Все в порядке? - спросил Эддан девушку.

        - Все нормально. Входите, успокойтесь.

        Они вошли усталые, замерзшие, и сразу же прошли в Святилище. Это
было первое, что им следовало сделать. Там они помолились, вымыли лица и
руки.  И только после этого направились к лестнице,  ведущей в башню Ке-
лов.

        Но у дверей их ждала Мелеин.

        - Ньюн,- позвала она.- Мать снова послала меня за тобой.

        Он устал. Ему не нужна была эта встреча с Матерью. Он отвернулся
от нее и пошел к выходу из холла,  чтобы посмотреть,  как чувствует себя
дус. Он дал ему немного пищи и заметил, что кто-то налил воду в чашу.

        Дус отвернулся от пищи. Ньюн в изнеможении опустился на ступени,
глядя на дуса.

        Животные всегда  не любили его.  Даже этот страдающий,  больной,
отказывался от его помощи.

        Из груди Ньюна вырвался громкий вздох,  почти стон, когда он при
свете рассмотрел свои кровоточащие руки.  Такие нежные и чувствительные,
сейчас совершенно неспособные держать оружие. Да, сейчас он не воин. Дус
не видел воина,  он,  как и Медай, выбрал смерть. Зверь не нашел в Ньюне
ничего, что пробудило бы у него интерес к жизни.

        У Ньюна были и ~сет'ал~,  и черная мантия.  Он виртуозно  владел
оружием.  Но сердце его точили сомнения.  Дус,  чувствуя это, не захотел
признать Ньюна.

        Ньюн сорвал ~мэз~ и ~зейдх~ и скомкал их в руке,  схватил горсть
грязи и, раскаиваясь в своей ревности, вымазал лоб.

        Затем он  вошел в холл и стал подниматься в башню госпожи.  Ньюн
осторожно открыл дверь ее покоев и увидел Мелеин,  которая стояла на ко-
ленях слева от госпожи и поправляла подушки.

        - Тихо,-  сказала Мелеин,  сверкнув на него глазами.- Она только
что уснула. Ты опоздал.

        Но госпожа зашевелилась при его приближении. Ее золотистые глаза
открылись, взгляд прояснился, и они стали чистыми и ясными.

        - Ньюн,- очень мягко сказала она.

        - Матушка,-  он опустился на колени и склонил голову,  чтобы она
могла прикоснуться к ней.  Этот жест келы позволяли себе только по отно-
шению к госпоже или другу. Теплая рука ее коснулась его холодного лба.

        - Ты  вернулся,- сказала она.- Ты вернулся,  и с тобой ничего не
случилось.- Как будто тяжкая ноша свалилась с нее. И, держа его за руку,
словно маленький ребенок - свою любимую игрушку,  она погрузилась в свои
сны.

        Ньюн неподвижно стоял на коленях,  опустив голову на подлокотник
ее кресла,  и постепенно сам погрузился в сон.  Сны его были тревожными.
Временами он просыпался,  думая, что он в пещере, но потом он видел вок-
руг золотистый свет, окружавший его, ощущал руку Матери на плече и пони-
мал, что он находится дома.

        Она спала и иногда во сне звала его,  возможно,  принимая его за
другого.  Он не знал этого. Он был кел'ен, как и остальные. Он сидел ря-
дом с ней и изредка проваливался в сон. Он знал, что основной его долг -
жить для Матери, оставаться с ней. Она отпустила Медая на смерть, и Ньюн
никогда не слышал от нее ни слова сожаления.

        ~Ты вернулся, и с тобой ничего не случилось~,- сказала она.

        Узы, которые так ослабли в последнее время, снова крепко стянули
его,  и наконец он прекратил борьбу с ними и понял, что он должен делать
то, что ему предназначено.

        Кел'ен госпожи, как те, в могилах на утесах.

        В те невообразимо далекие дни,  когда не было войны с землянами,
бывало так,  что мри воевали против мри,  Дом против Дома,  одна госпожа
против другой.

        И последний кел'ен госпожи - единственный из всех -  никогда  не
узнает мрака пещеры Сил'атена: именно он выложит каменную стену, защища-
ющую мертвых, и сам останется снаружи охранять их.

        Он скользнул взглядом по Мелеин,  которая  тоже  проснулась.  Ее
взгляд затерялся в тенях.  Ньюн понял, что это же ждет и ее, что она ос-
танется одна с Интель.

        Да, скорее всего, это же ждет и ее.





9


        Уже шел двадцатый день их пребывания в Номе.

        Возможно, в конце концов нервы землян приспособились бы к долго-
му дню Кесрит.  Дункан поднялся и взглянул на ванну -  роскошь,  немного
примирившая его с этой планетой.  Он был доволен,  что система регенера-
ции,  действующая внутри Нома, обеспечивает его водой без отказа и огра-
ничений.

        В Номе работала такая же система жизнеобеспечения, как на косми-
ческом корабле. Это делало существование здесь если не роскошным, то хо-
тя бы терпимым.

        Отфильтрованный воздух,  очищенная  морская вода.  Скудная жизнь
планеты в основном сосредоточилась на суше и,  насколько мог судить Дун-
кан  по информации регулов,  только некоторые животные Кесрит были безв-
редны.

        В самом Номе были разбиты сады, несколько увлажнявшие воздух, но
непривычная  глазу человека форма листьев и вездесущий запах регулов де-
лали их гораздо менее приятными, чем они могли бы быть.

        Дункан заметил, что регулы стали чаще общаться с ним. Он научил-
ся терпеть многое,  к чему,  как ему прежде казалось,  никогда не сможет
привыкнуть. И все это за двадцать дней непосредственного контакта.

        Контакт и в самом деле был непосредственным. Никто не запирал их
в  комнате,  как на корабле,  но покидать Ном категорически запрещалось.
Что ж, это ненадолго, только на то время, пока регулы оставались на Кес-
рит. Через десять дней прилетят земляне и заменят их.

        Дункану хотелось верить,  что он не сойдет с ума за такой корот-
кий срок.  Теперь ему часто грезилась встреча с первыми землянами,  и он
пытался  представить,  как  это  произойдет.  Пребывание на Кесрит очень
сильно изменит их,  сделает их поведение и манеры  весьма  причудливыми,
эксцентричными.  Сам  Дункан уже заметно отличался от того офицера,  что
отправился в это путешествие.

        В новом Стэне Дункане, помощнике губернатора Кесрит, почти ниче-
го не осталось от Дункана-офицера,  способного к более импульсивным, не-
обдуманным действиям.  Переняв некоторые из манер  регулов,  новый  Стэн
Дункан стал выдержанным,  терпеливым.  Манеры регулов сделались для него
столь же привычными, как и земное: "Да, сэр", "Нет, сэр".

        Ему обещали отставку через пять лет.  Но пять лет здесь  сделают
его  совершенно  неприспособленным к жизни среди землян.  Через пять лет
свежий воздух и дневной свет будут для него  непривычными,  а  поведение
землян  после суровой борьбы за выживание на этой планете будет казаться
странным и банальным.  Приспосабливание к новым условиям, климату, к лю-
бым  действиям во враждебном окружении были обычной работой офицера пла-
нетарной разведки. Теперь он учился чувствовать Кесрит.

        Ставрос же хотел научиться не только поступать, но и думать, как
регулы. Он старался постигнуть все, и делал это, как и регулы, ничего не
записывая, только слушая во время редких выходов из своей комнаты в сад.

        В это утро ему было предложено придти в канцелярию Хулага.  Слу-
чай был очень важный.

        Снаружи раздался  какой-то  грохот,  непохожий  на привычный рев
взлетающих кораблей. Дункан щелкнул выключателем, чтобы сквозь затемнен-
ные окна стал проникать свет.  Окна выходили на море,  простирающееся до
самого горизонта, и на горы, которые высились слева и справа. Но из окон
не было видно эдуна мри и порта - то, что землянам хотелось видеть боль-
ше всего.  Конечно, здесь их поместили не случайно. За минувшие двадцать
дней вид за окном не менялся,  но сегодня над горами двигалась буря. Се-
рые, с красными прожилками облака нависли над горами и морем. Непрерывно
сверкали молнии.

        - Погода,- как сказали им регулы,- здесь совершенно не поддается
прогнозированию и бывает очень жестокой.  После пыльных бурь бывают  ще-
лочные  дожди,  поэтому  если попадешь под дождь,  необходимо немедленно
принять ванну. А в случае приближения бури следует искать укрытие. Ветры
достигают ужасающей силы.  Если сталкиваются ветры с моря и ветры с гор,
то возникают циклоны.

        Лампа на потолке вспыхнула красным светом.  Проснулся Ставрос  и
вызывает его. Дункан быстро получил из стенного шкафа, куда доставлялась
им пища,  чашку соя - жидкого стимулятора регулов.  У напитка был вполне
приемлемый вкус, в отличие от остальной пищи регулов, а если его немного
подсластить,  то он становился даже вкусным.  Дункан добавил  две  капли
ароматизатора в чашку,  поставил ее на поднос,  забрал почту и понес все
это в комнаты Ставроса,  по-прежнему расположенные рядом с комнатой Дун-
кана.

        - Доброе утро,  сэр,- проговорил он.  Ставрос обычно отвечал ему
только кивком,  что иногда раздражало Дункана.  Сегодня у Ставроса  было
хорошее настроение. Он даже наградил Стэна улыбкой, отчего его рот вытя-
нулся в тонкую линию.

        - Сделай прозрачными окна,- сказал Ставрос.  За окном опять раз-
дался гром.

        Дункан щелкнул выключателем, и угрюмый свет Кесрит проник в ком-
нату.

        Первые капли уже начали разбиваться о пыльные панели. От внезап-
ного ужасного грохота задребезжало стекло. Ставрос подошел к окну, чтобы
посмотреть,  что там творится. У Дункана даже поднялось настроение - яв-
ление весьма необычное здесь, на этой суровой планете. Сейчас перед ними
разворачивалось то, чем регулы не могли ни управлять, ни подвергать цен-
зуре.  Это была сама природа, дикая природа. Дункан видел, как вихри об-
рушивались на море, вспенивали его. Пена имела какой-то розовый оттенок.
Все вокруг было окрашено в зловещий красный цвет.  Непрерывно вспыхивали
молнии.

        - Что ж,- усмехнулся Ставрос,- пожалуй, таков будет главный враг
наших здешних поселений.

        Дункан почувствовал,  что мог бы поспорить с этим заявлением. Но
он не знал,  как начать - его ведь учили не произносить слова,  а подчи-
няться им.

        - Регулы  показали нам только маленький участок планеты,- сказал
он.- Только город.

        - Мне говорили,  что на Кесрит почти все автоматизировано.  И по
каким-то идиотским причинам регулы,  следуя примеру мри,  построили свои
поселения далеко от дорог. Строения дешевые и совершенно неприспособлен-
ные к этому климату.

        - Если хорошенько поработать,  их можно переделать,  но труд это
немалый.- Ставрос задумался,  прихлебывая теплую жидкость.  Снова послы-
шался раскат грома.  Ветер ударил с такой силой, что задрожали стекла, и
стена воды заслонила весь вид из окна. Дункан выругался, но в его голосе
звучало уважение и изумление.

        - Поставь  защитные  экраны,- посоветовал Ставрос.  Это было как
раз вовремя - вода и ветер неистово бились в стекла и могли разбить их.

        Дункан быстро опустил экраны.  В комнате стало  темно,  пришлось
включить освещение.  Затем Дункан пошел в свою комнату и посмотрел в ок-
на.  Стекла вибрировали под бешеным напором ветра и дождя,  и ему  стало
страшно.

        Гром загремел  вновь,  и  Дункан  быстро потянулся к рубильнику.
Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди; он никак не мог дождаться,
когда  же опустятся защитные экраны,  хотя на это требовалось всего нес-
колько секунд.  Где-то вдалеке ему послышался  сигнал  тревоги.  Тут  же
прекратилось  поступление воздуха,  и он почувствовал,  как,  словно при
старте на космическом корабле, заложило уши.

        Дункан подошел к двери,  открыл ее.  Регулы в панике проносились
по коридору в своих тележках.  Вскоре давление снизилось. И тогда Дункан
почувствовал странную поющую дрожь - огромное здание начало вибрировать.

        - Что случилось?  - спросил он первого попавшегося регула, кото-
рый бежал по коридору.

        Молодой регул  забормотал  на  своем  языке - Дункан понял лишь:
что-то произошло в порту.

        - Вернись к себе,- прошипел регул и исчез.

        Дункан вошел в комнату,  закрыл дверь  и  вызвал  информационный
центр.  На его вызов никто не ответил.  Постепенно здание перестало дро-
жать,  слышались лишь шум дождя и порывы ветра.  Дункан подошел к окну и
поднял экраны,  но по стеклу лились потоки воды, из-за которой ничего не
было видно. Он снова опустил экраны.

        В комнате Ставроса было тихо.

        Дункан собрался с мыслями, отругал себя за панику и пошел к ста-
рику, ожидая насмешки над офицером, который боится бури.

        Чашка валялась  на  полу.  По ковру растеклось коричневое пятно.
Дункан увидел, что Ставрос, по-прежнему в пижаме, лежит поперек кровати.

        - Сэр? - воскликнул Дункан. Он подбежал, с ужасом тронул старика
за плечо,  затем перевернул его и ощутил слабое,  еле заметное движение,
трепет ресниц. Правый глаз оставался неподвижным. Левая сторона рта была
перекошена.  Ставрос попытался заговорить, но слышались только неразбор-
чивые звуки.

        В следующее мгновение Дункан выбежал из  комнаты  и  бросился  в
холл,  где сидел дежурный.  На бегу он пытался сообразить, что же должен
сказать, чтобы объяснить случившееся.

        - Ставрос! - крикнул он.- Ставрос! - И отчаяние в его голосе по-
действовало на молодого регула. Он поднялся и пошел с Дунканом.



        Регул долго стоял у постели.

        - Старик,- сказал он наконец.  Это было равносильно пожатию пле-
чами.  Перед ним был старик. Он не мог подняться, но это естественно для
стариков. Дункан схватил его руку.

        - Он болен!

        Удручающе медленно регул повернулся и подошел к пульту. Он нажал
кнопку и вызвал старшего.

        Тот ответил непонятной скороговоркой.  Дункан опустился на  пол,
склонив голову. Отчаяние охватило его.

        Когда прибыли  регулы  и принялись перетаскивать Ставроса на те-
лежку,  Дункан все время вертелся рядом и настаивал на том, чтобы отпра-
виться вместе со Ставросом.

        Но регулы схватили его и крепко держали до тех пор, пока Ставро-
са не увезли.  После этого его отпустили.  Теперь это не имело значения,
так как проследить путь тележки в этой паутине рельсов было невозможно.

        Дункан упал на стул.  Гнев, ужас и отчаяние охватили его. Он был
вне себя от того, что ничего не мог сделать для Ставроса.

        За окном по-прежнему  бесновалась  буря.  Она  продолжалась  уже
больше часа.  Он четыре раза бегал к дежурному регулу, требуя информации
о состоянии Ставроса.

        Дежурный регул быстро понял,  что необязательно молчать и не от-
вечать  на вопросы,  чтобы выразить свое презрение.  Достаточно отвечать
очень быстро, чтобы землянин ничего не мог понять.

        Наконец ему надоело.

        - Иди прочь,- несколько раз повторил он.

        Дункан пошел прочь,  но не в свою комнату, а по лестнице на пер-
вый  этаж,  куда ему запрещено было выходить.  Там находилась канцелярия
бая Хулага. Вслед ему слышались крики регулов. Три регула окружили его и
под конвоем доставили в его комнату.

        - Ставрос болен,- оказал один из них.

        И это было все, что он узнал до утра, проведя всю ночь без сна в
страшной тревоге.

        Но утром явилась группа регулов.  Они перенесли на постель с те-
лежки  какой-то  коричневый тюк.  Дункан протолкался между ними и увидел
Ставроса,  живого и в сознании; вся левая сторона старика была неподвиж-
на.

        Молодые регулы  внезапно зашевелились и почтительно расступились
в стороны. В коридоре послышался шум, дверь открылась и в комнату въеха-
ла тележка.

        Бай Хулаг.

        Ставрос что-то заговорил. Речь его была искажена, неразборчива.

        - Досточтимый  Ставрос.  Отдыхай  и поправляйся.- Бай поднялся в
тележке и пристально посмотрел на Дункана.- Юноша,  у него  расстройство
нервной системы.

        - Бай,- сказал Дункан,- помоги ему.

        Регул пожал плечами.

        - Сущность землян нам неведома.  Мы очень сожалеем. Сейчас у нас
произошла катастрофа.  Шторм разрушил башню в порту. Потеряно много жиз-
ней.  Наши возможности теперь ограничены. И мы ничего не знаем о челове-
ческом организме.

        - Я могу помочь вам, бай. Ваши врачи могут‡

        - Юноша,- гулким басом сказал регул.- Мы ничего не знаем о  зем-
лянах.  Мы не экспериментируем на живых существах.  Мы можем только час-
тично восстановить некоторые функции.  Это землянин. Мы сделаем для него
все, что в наших силах, не больше. Ты все понял, юноша?

        Дункан подошел к Ставросу, взял его здоровую руку и почувствовал
слабое пожатие.  Светлые глаза Ставроса влажно  блестели,  жили,  что-то
требовали,  что-то приказывали. Дункан в ответ пожал ему руку и взглянул
на бая.

        - Прости, бай,- сказал он.- Я в отчаянии.

        Бай жестом приказал ему подойти.  Дункан приблизился к баю.  Тот
положил свою руку на его плечо.

        Затем он  что-то коротко приказал молодым регулам и те бросились
врассыпную.  Окруженные морщинами глаза смотрели на Дункана,  пальцы все
крепче сжимали плечо, пока Дункан не скривился от боли.

        - Юноша,  мне сказали,  что ты отказываешься от пищи и воды. Это
от горя? Таковы ваши обычаи?

        - Нет. Я буду есть.

        - Хорошо.- Он все сжимал пальцы,  пока Дункан, больше не в силах
вытерпеть боль, шагнул в сторону. Бай тотчас же отпустил его плечо.

        Затем он величественно уселся в тележке.  Та зажужжала,  поехала
назад, развернулась и исчезла.

        Дункан стоял и смотрел ей вслед. Ставрос издал к