посмотрел на старого ученого,  который, если забыть о делении на
касты и о различии в обязанностях,  был его  двоюродным  братом.-  Этому
можно верить?  - спросил он,  и в голосе его прозвучала призрачная нотка
надежды.

        - Да.  Это не городские сплетни.  Информация поступила по офици-
альным каналам регулов.  Скорее всего, ей можно верить.- Сатель подобрал
свою мантию и,  зажав ее между колен,  опустился на покрытый ковром  пол
между кел'ейнами, которые потеснились, чтобы дать ему место в круге.

        Эти десять были, за единственным исключением, старейшинами Дома.

        Они были мри.

        На их языке это означало,  что - часть Народа. Другие расы на их
языке именовались ци'мри,  что означало чужаки,  и в этом слове  слились
воедино философия и религия мри, а также личное отношение старейшин.

        В облике  мри  преобладали золотистые тона.  Их легенды гласили,
что они - дети солнца:  кожа, глаза, густые гривы волос - все было брон-
зовым или золотистым.  Они были расой стройных высоких людей, с длинными
изящными руками и ногами. Их чувства даже в старости сохраняли свою ост-
роту, в особенности - слух. Золотистые глаза были окружены двойным рядом
ресниц,  выполнявших функцию мигательной перепонки, защищая глаза от пы-
ли.

        Другие расы  считали мри расой воинов-наемников,  так как чужаки
видели в основном келов, крайне редко сенов и никогда - катов. Мри нани-
мались  на  службу  к  чужакам.  Они  служили  регулам  - неповоротливым
ци'мри-торговцам,  что были родом с Нурага, из системы звезды Маб. В те-
чение  многих  столетий кел'ейны мри защищали межзвездную торговлю регу-
лов.  Как правило,  их нанимали торговые компании регулов для защиты  от
амбициозных и безжалостных конкурентов. А следовательно, мри приходилось
сражаться против мри. Эти годы и такого рода служба оказывали благотвор-
ное  влияние на Народ.  Кел'ейны соперничающих компаний сражались друг с
другом в традиционных поединках. И так было всегда. В вооруженных столк-
новениях оттачивалось мастерство мри,  погибали слабые,  возвеличивались
сильные.  И ци'мри регулы уверились, что сами они не способны сражаться;
что им самим не под силу разобраться в военной стратегии, так что регулы
препоручили келам мри самим улаживать конфликты,  дабы те вели  войны  в
соответствии с собственными традициями.

        Но в  последние сорок лет мри служили регулам,  объединившимся в
борьбе против цивилизации землян. Это был жестокий, мерзкий конфликт, не
приносивший ни чести,  ни славы, ни удовлетворения от борьбы. Старейшины
мри были достаточно стары,  чтобы помнить прежнюю жизнь, и потому отчет-
ливо видели те перемены, что привнесла в их жизнь эта война. И эти пере-
мены им жутко не нравились.  Земляне были стадными животными и  нападали
целыми  ордами.  Других  методов ведения войны они просто не признавали.
Мри, которые обычно воевали по одиночке, не сразу разобрались в происхо-
дящем и заплатили за эту горькую истину своими жизнями. Земляне отрицали
~а'ани~,  честные поединки,  оставляя без внимания вызовы  на  бой.  Они
признавали лишь свой собственный метод ведения войны - тотальное уничто-
жение.

        Мри перебороли себя и снизошли до того, чтобы изучить врага. Они
принялись подгонять под его манеру свои боевые операции и свои отношения
с регулами. Мри были профессионалами во всем, что касалось войны. Модер-
низация ин'ейн,  древнего оружия, которое использовалось в ~а'ани~, была
немыслима и недопустима,  но модернизация захен'ейн, нового оружия, раз-
работка все новых и новых его модификаций,  была делом принципа, провер-
кой их профессионализма в деле, которому они посвящали свои жизни.

        Регулы, к несчастью, были не в силах приспособиться к новой так-
тике. Они обладали безграничной, практически абсолютной памятью. Они ни-
когда не забывали свершившихся фактов, но грядущие события обычно стави-
ли  их  в  тупик:  регулы  были не в состоянии строить планы на будущее.
Раньше регулы полностью полагались на мри в вопросах личной  безопаснос-
ти,  а  способность  мри к предвидению - ибо мри обладали воображением -
компенсировала бессилие регулов перед неведомым.  Но в  последнее  время
война начала уносить жизни регулов и наносить урон их собственности, по-
этому они решили взять управление в свои неопытные руки.  Основываясь на
собственных оценках и представлениях,  регулы отдавали приказы на прове-
дение боевых операций, заранее обреченных на провал.

        Мри повиновались из благородства.

        Мри гибли тысячами из благородства.

        В этом мире, в Доме, жило только тринадцать мри. Двое были моло-
ды.  Остальные определяли политику.  Это был совет старейшин, ветеранов.
Много лет назад в Доме было не менее двух тысяч одних только келов. Сей-
час же от них осталась лишь крохотная горстка,  остальные ушли на войну,
навстречу смерти.

        И их война была проиграна регулами,  которые  запросили  мира  у
землян.

        Сатель окинул взглядом этих старых кел'ейнов,  настолько старых,
что они уже давно пережили срок,  отпущенный воинам.  Память их  хранила
так  много событий,  что они уже приближались по объему знаний к сен'ей-
нам.  Они были Мужьями Матери,  наставниками по боевому искусству, когда
здесь еще были дети Катов, которых следовало учить. Среди них была и Па-
сева - единственная женщина-кел,  оставшаяся в живых. В искусстве владе-
ния оружием она уступала только самому Эддану.  Здесь были Дахача и Сай-
рен из Нисрена,  Палази и Кварас,  и Лит из Гурагена.  Они покинули свой
вымерший  Дом и были приняты Матерью этого Дома,  как Мужья.  Были здесь
Лирен и Дебас,  родные братья из другого вымершего Дома. Все они принад-
лежали к тем временам, которые уже прошли и которых Народу уже не сужде-
но увидеть вновь.  Сатель чувствовал их печаль,  ощущал,  как передается
она животным, которые беспокойно завозились в тени за их спинами. Живот-
ные,  которые звались дусами, не питали дружеских чувств ни к одной кас-
те,  кроме воинов-келов.  Дус Эддана презрительно обнюхал золотую мантию
ученого,  но придвинулся к нему поближе и бесстыдно подставил свой толс-
тый лохматый бок, чтобы его почесали.

        - Эддан,- сказал Сатель,  поглаживая теплое плечо зверя.- Я дол-
жен также сказать тебе,  что, судя по всему, наши хозяева уступят земля-
нам эту планету, если те потребуют ее при заключении мирного договора.

        - Это уж слишком большая уступка,- заметил Эддан.

        - Не слишком,  если принять во внимание последние новости. Гово-
рят,  что земляне наступают по всему фронту,  верховные регулы полностью
деморализованы. Превосходство землян настолько велико, что они в состоя-
нии захватить любую спорную территорию. Они уже взяли Элаг.

        Наступила тишина.  Где-то в башне хлопнула дверь.  Эддан вздрог-
нул, но это выразилось только в движении его тонких пальцев.

        - Да,  земляне наверняка потребуют эту планету.  Они не упускают
ни малейшей возможности для мести. И регулы оставили нас безо всякой за-
щиты.

        - Чудовищно!  -  пылко воскликнула Пасева.- Боги!  Вовсе не было
необходимости оставлять Элаг.  Мы могли бы удержать его‡ отбросить  зем-
лян, если бы у нас было оружие.

        Сатель безнадежно махнул рукой.

        - Возможно.  Но для кого удерживать Элаг? Регулы бежали, прихва-
тив с собой все свое оружие и взяв под свой контроль корабли.  Теперь мы
- Кесрит - стали границей. Ты прав, Эддан. Скорее всего, регулы не соби-
раются оказывать здесь сопротивление,  да это и неразумно. Но мы сделали
все,  что было в наших силах.  Мы советовали,  мы предупреждали - и если
те,  кто нанял нас, отказались принять наши советы, то единственное, что
мы в состоянии сделать теперь,- это прикрыть их отступление.  Они решили
воевать сами,  не слушая наших советов. Теперь они проиграли свою войну,
а не мы.  Эта война перестала быть нашей много лет назад. И мы в этом не
виноваты.  Можем сказать это с уверенностью. Сейчас уже ничего не испра-
вить.

        - Но ведь надо было действовать раньше,- настаивала Пасева.

        - Сены  неоднократно  пытались образумить хозяев.  Мы предлагали
свои услуги и советы согласно старинному договору.  Мы не могли‡- Сатель
услышал  шаги  спускающегося  по лестнице юноши,  и этот звук сбил его с
мысли.  Он машинально окинул взглядом холл,  и тут снизу донесся  грохот
захлопнувшейся  двери.  Эхо прокатилось по всему Дому.  Сатель бросил на
Эддана взгляд,  полный отчаяния.- Неужели ни один из вас не сходит и  не
поговорит с ним?

        Эддан пожал плечами.  Самолюбие его было уязвлено, и Сатель знал
об этом.  Он злоупотребил их дружескими и родственными отношениями и вы-
шел далеко за пределы дозволенного,  высказав этот протест. Сатель любил
Ньюна. Все любили его. Но поведение кела, даже неправильное, неразумное,
не  подвергалось  обсуждению.  Их автономия была священной.  Только сама
Мать могла вторгаться в вотчину Эддана.

        - Тебе не кажется,  что у Ньюна есть на то свои причины?  - спо-
койно  спросил  Эддан.- Всю жизнь он готовился к этой войне.  Он не дитя
старого времени,  как мы, но теперь он не в состоянии приспособиться и к
новым временам.  Ты все отнял у него.  Что же ты ждешь от Ньюна, сен Са-
тель?

        Сатель опустил голову.  Ему нечего было возразить.  Он  понимал,
что  Эддан  прав,  и попытался взглянуть на сложившуюся ситуацию глазами
юного кел'ена.  Никто не мог навязывать свою волю Келам или ждать от них
размышлений  о  будущем  -  эти люди жили одним днем,  коротким и полным
страстей,  у них не было ни прошлого,  ни будущего.  Такова была цена их
свободы. Они могли покинуть Дом в любой момент и жить среди ци'мри. Келы
знали свое место.  Если сен'ен пытался прочесть им  нотацию,  они  могли
опустить голову и уйти,  не дослушав.  Им было нечего отвечать. И разру-
шать покой их разума было бесчеловечно;  знание,  не подкрепленное могу-
ществом - самый горький удел.

        - Мне  кажется,  что  я рассказал тебе все,  что мне известно на
данный момент,- заговорил наконец Сатель.- Если поступят свежие новости,
я дам тебе знать.- Он молча поднялся,  поправил свою мантию, отпрянув от
инстинктивно оскаленных зубов дуса. Зверь потянулся к его лодыжке. Он не
имел враждебных намерений, но укусить мог. Дусы не выказывали расположе-
ния ни к кому, кроме кел'ейнов. Сатель остановился и взглянул на Эддана.
Тот ласковым движением руки успокоил зверя.

        Сатель с  опаской обошел страшные челюсти дуса и бросил прощаль-
ный взгляд на Эддана. Но тот смотрел в сторону, словно ему было все рав-
но,  уходит он или остается.  Сатель не хотел при всех заострять на этом
внимание.  Он знал своего двоюродного брата и понимал, что эта размолвка
вызвана именно их родством. На людях они всегда старались держаться под-
черкнуто официально,  не нарушать этикета. Такая ситуация возникала вся-
кий  раз,  когда  родственники попадали в разные касты:  всегда страдала
гордость того, кто принадлежал к низшей касте.

        Сатель отвесил формальный поклон остальным и вышел.  Он был рад,
что покинул этот угрюмый холл,  где царил полумрак, а воздух был так тя-
жел, словно он впитал в себя гнев разочарованных людей и гнев дусов, ко-
торый разгорался медленно,  но бывал неистов.  Тем не менее,  Сатель был
рад,  что они выслушали его до конца. Не было ни необузданной ярости, ни
неразумных действий - худшего из того,  что можно было ожидать от Келов.
Они были стары.  Старики всегда сбиваются в группки,  где они могут спо-
койно  посоветоваться друг с другом.  Молодой кел'ен - одинокий воин без
гнета мыслей и без будущего.

        Сатель какое-то время раздумывал,  не пойти ли ему за Ньюном, но
он не знал,  что скажет ему, если найдет. Его долг был доложить обо всем
там, наверху.



        Когда дверь за ним закрылась,  кел'е'ен Пасева, ветеран сражений
за  Нисрен  и Элаг,  вытащила ~ас'сеи~ из треснувшей штукатурки и пожала
плечами вслед сен'анту. Она прожила дольше и видела больше сражений, чем
любой из ныне живущих воинов,  исключая самого Эддана. Она играла в Игру
на равных со всеми,  как и Эддан. Встретить смерть во время Игры было не
менее почетно, чем погибнуть на войне.

        - Давайте продолжим,- предложила она.

        - Нет,- твердо сказал Эддан,  пристально глядя ей в глаза.- Нет.
Не сейчас.

        Она внимательно посмотрела на него - на старого любовника,  ста-
рого соперника,  старого друга.  Ее тонкие пальцы ласкали острия ~ас'се-
ев~, но она поняла приказ.

        - Хорошо,- сказала она,  и ~ас'сеи~, просвистев над плечом Эдда-
на, вонзились в нарисованную на восточной стене карту Кесрит.



        - Келы восприняли вести,- сказал сен Сатель,- с большей сдержан-
ностью,  чем я ожидал от них.  Но,  тем не менее,  они пришлись им не по
нутру.  Келы  чувствуют  себя одураченными,  они считают,  что задета их
честь.  А Ньюн ушел, даже не дослушав меня. Я не знаю, куда он направил-
ся. Я очень беспокоюсь за него.

        Госпожа Интель, Мать Дома и Народа, откинулась на многочисленные
подушки,  не обращая внимания на приступ боли.  Боль была ее старым ком-
паньоном.  Она  присоединилась к ней сорок три года назад,  когда Интель
потеряла сразу и силу, и красоту в огне, пожравшем Нисрен. Уже тогда она
была немолода. Уже тогда она была Госпожой, правившей всеми тремя каста-
ми Народа.  Она была сеном высшего ранга,  выше самого Сателя.  Она была
главнее всех остальных Матерей - тех,  что были все еще живы.  Она знала
Тайны,  которые были закрыты для остальных,  она знала имена  и  природу
Святого и Богов. Она была хранительницей Пана - Священных Предметов. Она
знала свой народ во всей его глубине и многообразии,  она знала  его  от
самого возникновения, знала его судьбу и предназначение.

        Она была  Госпожой умирающего Дома,  старейшей Матерью умирающей
расы.  Каты - каста воспитателей и детей - была мертва,  огни в их башне
погасли двенадцать лет назад, последний из Катов давно похоронен в пеще-
рах Сил'атена, а последний ребенок, не знавший другой матери, кроме нее,
давно ушел в поисках своей судьбы во внешний мир.  Число ее Келов умень-
шилось до десяти, а число Сенов‡

        Сены стояли перед ней -  Сатель,  старейший  сен,  сен'ант,  чье
больное сердце постоянно беспокоило его и напоминало о Мраке,  ожидавшем
его;  и девушка,  что сидела сейчас у нее в ногах.  Они оба были одеты в
золотистые мантии - носители света,  высшая каста. Ее собственная мантия
была белоснежного цвета,  не отделанная по краям золотым, черным и голу-
бым,  подобно  мантиям  властительниц низших каст.  Их знание было почти
полным - ее знание было абсолютным. И если ее сердце вдруг остановится в
эту самую секунду,  как много,  как неисчислимо много будет безвозвратно
потеряно для Народа.  Было очень  страшно  отсчитывать,  сколько  ударов
пульса осталось ей, сколько раз она сможет вдохнуть воздух, раз за разом
превозмогая боль.

        Но Дом и Народ не должны погибнуть.

        Девушка Мелеин смотрела на нее снизу вверх - последняя из детей,
Мелеин  с'Интель  Зайн-Абрин,  которая сначала была кел'е'ен.  Временами
свирепость Келов проявлялась в ней,  хотя она уже давно носила одежду  и
степенную невозмутимость Сенов, ученых, хотя годы занятий научили Мелеин
многому,  и разум ее стал куда более развитым, чем у ограниченных Келов.
Интель ласково потрепала ее по плечу.

        - Терпение,- сказала она, чувствуя беспокойство Мелеин, и Госпо-
жа знала, что ее совет будет принят со всем почтением.

        - Позволь мне найти Ньюна и поговорить с ним,- попросила  девуш-
ка.

        Брат и  сестра,  Ньюн и Мелеин,  были очень близки,  несмотря на
разделяющие их законы и обычаи, различия в кастовой принадлежности и по-
ложении.  Кел'ен и сен'е'ен - тьма и свет,  Рука и Мозг. Но сердце в них
было одно и кровь была одна.  Мать вспомнила пару, которая дала им жизнь
-  ее  самого юного и любимого Мужа и кел'е'ен с Гурагена.  Обоих уже не
было в живых.  ~Его~ лицо,  его глаза,  которые заставляли ее сожалеть о
своем  положении,  требующем целомудрия,  смотрели на нее через Мелеин и
Ньюна.  Она вспомнила,  что он тоже был горяч,  обладал сильной волей  и
острым умом.  Быть может,  Мелеин ненавидела ее;  девушка очень неохотно
выполнила приказ и перешла из касты Келов в касту Сенов. Но сейчас в ней
не было злобы,  хотя Мать пыталась отыскать ее. В ней было только беспо-
койство, тревога за страдающего брата.

        - Нет,- резко сказала Интель.- Ты должна оставить его одного.

        - Он может повредить себе, госпожа.

        - Нет.  Ты недооцениваешь его. Ты сейчас не нужна ему. Ты больше
не кел, и я думаю, что он не хочет видеть в данный момент возле себя се-
на.  Что ты сможешь сказать ему? А если он начнет задавать тебе вопросы,
что ты ему ответишь? Сможешь ли ты промолчать?

        Удар пришелся точно в цель.

        - Он хотел покинуть Кесрит еще шесть лет назад,- сказала Мелеин.
Глаза ее блестели от непрошеных слез. И возможно не столько за брата мо-
лила она сейчас, сколько за себя саму.- Вы не должны позволять ему уйти.
Теперь уже слишком поздно,  госпожа.  Кем он видит себя там? Что ему де-
лать среди звезд?

        - Сосредоточься на этой проблеме,- сказала Интель,- и изложи мне
свои выводы,  сен Мелеин с'Интель,  после того, как ты подумаешь над ней
один  день и одну ночь.  Но не вмешивайся в личные дела кел'ейнов.  И не
думай о нем как о своем брате.  У сен'е'ен нет иных родственников, кроме
всего Дома и целого Народа.

        Мелеин поднялась  и посмотрела на нее сверху.  Грудь ее волнова-
лась под мантией.  Да,  эта была ее дочь:  Интель смотрела на нее в этот
миг,  удивляясь тому,  насколько Мелеин,  хоть в ней и не было ее крови,
была похожа на нее саму в юности.  Она словно видела свое зеркальное от-
ражение,  видела себя до падения Нисрена, до уничтожения Дома и крушения
всех ее надежд.  Этот образ ранил ее.  В это мгновение Интель  вдруг  со
всей ясностью поняла, что сен'е'ен боится и любит ее одновременно.

        Но Мелеин вряд ли будет оплакивать ее уход.

        Это она создала ее,  постепенно, шаг за шагом, выбор за выбором,
свою дочь-не-во-плоти,  ее дитя, ее Избранницу, воспитанную у Катов, Ке-
лов, и Сенов, которой она передаст Великие Тайны Народа.

        Которая ненавидит ее.

        - Учись  сдержанности,-  искренне посоветовала она Мелеин,  и ее
мягкий,  спокойный тон с трудом  переборол  гнев  девушки.-  Учись  быть
сен'е'ен, Мелеин, это превыше всех иных желаний.

        Девушка испустила судорожный вздох, и у нее на глаза навернулись
слезы. Сен'е'ен вновь стала ребенком, но ребенок этот был опасен.

        Интель содрогнулась, представив, что Мелеин переживет ее и нало-
жит на этот мир отпечаток своей личности.



 2


        Планета была разделена,  и границей служила дамба, выложенная из
белых камней.  На одной стороне, в равнинной части, жили регулы Кесрит -
городские жители,  медленно двигающиеся,  долго думающие.  Та часть пол-
ностью принадлежала им - широкие приземистые здания, торговый космопорт,
шахты, завод для опреснения соленой воды Алкалинского моря. До того, как
на Кесрит появились регулы,  эта местность называлась Долиной Дусов: мри
помнили это.  Прежде здесь жили дусы, и мри из уважения к животным обхо-
дили ее стороной; но регулы твердо решили построить здесь город, и дусам
пришлось покинуть долину.

        Гористее, среди неровных холмов на другой стороне  дамбы,  выси-
лись башни мри.  Четыре усеченных конуса вздымались из углов приземисто-
го,  похожего на трапецию, здания. Наклонные стены были сделаны из мест-
ной белой глины, обработанной и затвердевшей. Это был Эдун Кесритун, Дом
Кесрит,  дом мри Кесрит,  и,  поскольку здесь жила Интель, Дом всех мри,
рассеянных по Вселенной.

        С того места, куда привело Ньюна его отчаяние, можно