хотел этого?

        В голосе Ньюна по-прежнему звучало спокойствие,  которое заво-
раживало.  Дункан промолчал и взглянул в другую сторону,  где за своим
экраном покоился пан'ен,  на мерцание теплого золотого света на сереб-
ре.

        Мри.

        Теперь в этом отсеке не звучало эхо голосов землян,  его преж-
них хозяев;  здесь не осталось ничего,  что бы напоминало о грубоватых
шутках и простых человеческих радостях,  которые некогда царили здесь.
В отсеке находился пан'ен.  Здесь, в этой цитадели мри, была заключена
~эпоха~,  и память о том,  что Стэн совершил и в чем не мог признаться
им.

        - В  каждом  эдуне Народа,- сказал Ньюн,- было святилище,  и в
каждом святилище хранились Пана.  Ты видишь экран. Вот та черта, кото-
рую не может преступить нога кела.  То,  что покоится за ним, келов не
касается. Это символ истины, кел Дункан. Пойми это и запомни.

        - Почему ты впустил меня сюда?

        - Ты кел'ен.  Даже самый ничтожный из кел'ейнов волен войти во
внешние святилища.  Но кел'ен,  который дотронется до пан'ена‡ который
пересечет черту и попадет в святилище Сенов‡ он приговорен,  кел  Дун-
кан. Ты помнишь стража святилища?

        Кости и черная одежда, жалкие остатки смертного внутри гробни-
цы - воспоминание было настолько ясным, что его бросило в холод.

        - Много кел'ейнов,- сказал Ньюн,- отдали свои жизни, чтобы ох-
ранять Пана;  другие,  которые несли его, умерли за такую честь, храня
секрет этого места,  подчиняясь приказам госпожи. Но тебе это не ведо-
мо.

        Сердце Дункана забилось сильнее. Он осторожно взглянул на мри.

        - Нет,-  сказал  он;  и  ему вдруг страстно захотелось убежать
прочь.

        Но рука Ньюна уже легла на его плечо, подтолкнув Стэна к экра-
ну;  там мри преклонил колени,  и Дункан опустился рядом с ним. Темный
экран дробил сияние и форму пан'ена на ромбоидальные  осколки.  Позади
беспокойно ворчали отставшие дусы.

        Наступила тишина. Дункан неслышно выдохнул, поняв наконец, что
бояться нечего.

        Ньюн долго сидел неподвижно, положив руки на колени и глядя на
экран.  Дункан не осмеливался повернуть голову,  чтобы взглянуть в его
лицо.

        - Ты узнаешь это место?  - в конце концов  спросил  его  Ньюн,
по-прежнему оставаясь неподвижным.

        - Нет,- ответил Дункан.- Тех слов, что ты дал мне, недостаточ-
но, чтобы спросить. Что это место значит для тебя?

        - Основателем касты Келов был Сэй'эн.

        - ~‡ Подаривший законы~,- подхватил Дункан песнопение вслед за
умолкнувшим Ньюном,- ~в помощь Матери Сайрин. И закон Келов один: слу-
жить госпоже‡~

        - Это ~Кел'ис-джир~,- сказал Ньюн.-  У  каждой  главной  песни
есть основная часть, которую изучают в первую очередь; затем каждое из
основных слов расширяется в другую песню.  В ~и'атрэн-э~ Сэй'эна двад-
цать одно основное слово,  каждое из которых дает начало другой песне.
Это один ответ на твой вопрос:  здесь кел'ейны разучивают главные пес-
ни.  Здесь встречаются три касты,  хотя каждая из них держится особня-
ком.  Здесь, в непосредственной близости от Пана, лежат умершие. Здесь
мы  внимаем  присутствию Сэй'эна и иных,  которые были даны Народу,  и
помним,  что мы - их дети.- Наступила долгая тишина.-  Сэй'эн  не  был
твоим отцом. Но склонил тебя к закону Келов, и ты можешь приходить сю-
да,  и никто не прогонит тебя.  Я могу научить тебя закону  Келов.  Но
всему,  что касается Пана - нет.  Лишь госпожа может изучать их, когда
пожелает.  Таков закон:  каждая каста учит лишь тому,  что знает лучше
всего.  Келы - это Рука Народа. Мы - Лицо Народа, которое видят чужие,
и поэтому мы носим вуали. Нам неведома высшая мудрость, и мы не читаем
письмена:  мы лицо, что Повернуто Вовне, и у нас нет ничего, чтобы чу-
жие не могли изучить нас.

        Это объясняло многое.

        - Все чужие - враги? - спросил Дункан.

        - Этого Келы не знают.  Жизни Келов составляют  жизнь  Народа.
Регулы наняли нас.  В песнях поется,  что мы служим наемниками,  и эти
песни очень старые,  гораздо старше нашей службы у регулов.  Это  все,
что мне известно.

        И Ньюн,  сделав почтительный жест, поднялся. Дункан собрался с
силами и последовал за ним во внешний коридор,  где ждали дусы. Живот-
ные  излучали удовольствие.  Дункан старался не обращать на это внима-
ния,  пытаясь сохранить ясность своих чувств‡ и в страхе сознавая‡ что
все его усилия сводятся на нет мри и дусами.

        В холле Келов они разделили чашку соя.  Ньюн, казалось, пребы-
вал в довольно приподнятом настроении;  глаза его, что еще недавно на-
поминали мертвое янтарное стекло, казались необычайно выразительными.

        Словно, подумал Дункан,  то, что он отправился искать святили-
ще, Ньюну понравилось. Дункану вдруг пришла в голову мысль, что долгое
молчание  могло нагнать тоску не только на него самого,  но и,  вполне
возможно,  на Ньюна,  вынужденного делить кров с существом куда  более
чуждым мри,  чем дусы,  которые понимали Ньюна гораздо хуже‡ с сущест-
вом, которое Мелеин не одобряла.

        Они спокойно поговорили о предстоящим вскоре прыжке и  о  том,
что необходимо было сделать завтра. И в прошлом, и в будущем существо-
вало немало дел,  о которых они не упоминали. Дункан много о чем хотел
бы  расспросить  Ньюна,  воспользовавшись  разговорчивостью  мри - как
расспросил бы другого землянина‡ и вопросы эти касались, главным обра-
зом,  прошлого - чтобы лучше узнать собеседника: ~Какова была жизнь на
Кесрит,  когда там находились лишь регулы и мри? Откуда ты? Каких жен-
щин ты знал?  Чего хотел от жизни?~ Но Кесрит надо было забыть - как и
многое другое, что касалось его собственных воспоминаний‡ земных‡ зап-
рещенных.  Прошлого  больше  нет;  будущее  наполняли  неясные образы‡
кел'ена они не касаются,  он не должен интересоваться ими, смотреть на
них, запоминать‡ как и то, что находится за экраном.

        Дункан допил сой,  отставил чашку в сторону, где устроился дус
- тот сразу потянул к ней свой нос.

        - Я хочу сыграть с тобой в круге,- сказал Ньюн.

        Игра‡ так продолжалось уже день за днем‡ каждый день одно и то
же.  Однообразие потихоньку начинало сводить с ума. И сегодня, все еще
под впечатлением от посещения святилища,  Дункан закусил губу и, решив
усложнить себе жизнь, ответил по-другому.

        - С оружием,- сказал он.

        Глаза Ньюна  испуганно  мигнули.  Он задумался,  потом вытащил
из-за пояса ~ав-тлен~ - длинный,  в две ладони,  нож. Ньюн положил его
перед  собой;  потом слева,  чуть в стороне,  легли пистолет и тяжелые
шнуры - ~кэй'ислэй~, которые свешивались с его пояса и были изукрашены
орнаментом больше,  чем оружие.  И из внутреннего кармана своего пояса
мри извлек два небольших,  с рукоятками,  клинка - ~ас'сеи~,  которыми
Келы играли в ~шон'ай~.  Все это лежало теперь на циновке между Дунка-
ном и Ньюном: пистолет - слева, а ~ин'ейн~, древнее оружие, справа.

        - Здесь нет ~ав-кела~,- сказал Ньюн.- Но он здесь не нужен.

        Меч кела:  Дункану был знаком этот острый, как бритва, трехфу-
товый клинок;  он еще недавно вернул его мри,  и теперь меч лежал, за-
вернутый в ткань, рядом с убогим ложем Ньюна.

        - Ты можешь брать их,- сказал Ньюн;  и,  когда  Дункан  поднял
изящные лезвия ~ас'сеев~, добавил: - Осторожнее. Со всем этим оружием,
кел Дункан,  обращайся очень осторожно. Что касается‡- он махнул рукой
на  пистолет,- здесь я могу не опасаться за тебя.  Но кел'ен,  который
сразу же,  с детства,  начинает играть в Игру со сталью, гибнет. Ты же
едва-едва можешь играть с жезлами.

        Знакомый липкий холодок страха заставил тело Дункана покрыться
мурашками,  когда землянин взял в руки это неприметное оружие;  то был
не панический ужас - Дункан давно уже научился справляться с ним, ког-
да начинал Игру‡ лишь пронзительная мысль о том,  что это смертоносное
оружие было куда более чуждым,  более затрагивающим личность и требую-
щим куда большего, чем Стэн мог себе представить до сих пор. Он прики-
нул мастерство Ньюна и рефлексы мри, которые даже на первый взгляд ка-
зались на смертоносную частичку быстрее человеческих, и внезапно испу-
гался, что не готов к подобному испытанию, и что именно такого призна-
ния ждет от него Ньюн.

        - Мне кажется,- сказал Дункан,- что не так уж и много  кел'ей-
нов погибло, пытаясь научиться играть сталью.

        - Такая смерть почетна.

        Стэн взглянул в открытое лицо мри,  ища хотя бы тень насмешки,
и не нашел ничего.

        - Ты принадлежишь к расе,- медленно заговорил  Ньюн,-  которая
воюет числом.  Мы - нет.  Оружие, извергающее огонь, ~захен'ейн~ - вот
чему вы отдаете предпочтение.  Вы не понимаете нас, я вижу это. И мно-
го, много раз, Дункан, пытались мы подступиться к землянам, думая, что
вам знакомо понятие чести.  Что ж, может быть, и знакомо. Но вы не вы-
ходили  сражаться в поединках.  Земляне никогда так не поступают?  Или
причина не в этом, Дункан?

        Дункан не нашел,  что можно ответить Ньюну -  в  вопросах  мри
прозвучала такая невыразимая печаль,  такая бесконечная растерянность,
словно получи его Народ ответы на эти вопросы, все было бы иначе.

        - Мне очень жаль,- сказал Дункан,  понимая, что этого ничтожно
мало.

        - Что ты решил? Ты будешь играть?

        Горечь не  исчезла.  Внезапный страх Дункана по-прежнему чувс-
твовался в воздухе.  Стэн посмотрел вниз,  на изящные клинки,  которые
осторожно держал в руках,  стараясь,  по возможности, правильно выпол-
нить захват.

        Ньюн протянул тонкие пальцы,  осторожно поправил Стэна,  и так
же осторожно убрал руку. Мри отодвинулся на положенное расстояние.

        - Бросаем по одному клинку, Дункан.

        Стэн заколебался.

        - Это нехорошо,- сказал Ньюн.- Бросай.

        Клинок рванулся вперед. Ньюн легко перехватил его и вернул об-
ратно.

        Дункан поймать не смог. Клинок поразил Стэна в грудь и упал на
его  колени.  Стэн  потер место удара - над сердцем - и подумал,  что,
несмотря на одежду, из раны должна идти кровь.

        Дункан бросил вновь. Ньюн вернул бросок. Неловко поймав клинок
за рукоятку, Стэн бросил снова‡ возврат‡ вперед‡ назад‡ вперед‡ назад‡
и внезапно в его мозгу мелькнула мысль,  что это оружие,  и Дункан за-
мер,  и клинок поразил его снова - на этот раз в ребра. Трясущейся ру-
кой Стэн поднял клинок с колен. Бросок.

        Ньюн поймал клинок и, не вернув, стиснул его в руке.

        - Я хочу играть дальше,- сказал Дункан.

        - Потом,- Ньюн протянул руку за вторым клинком.  Дункан  отдал
его, и мри засунул ~ас'сеи~ обратно за пояс.

        - Мои раны не слишком серьезные.

        Спокойные янтарные глаза мри скользнули по дрожащим рукам Дун-
кана, по его открытому лицу.

        - Теперь ты знаешь,  что на самом деле можно  пораниться.  Так
случается  с  каждым,  кел Дункан.  Задумайся над этим.  У тебя доброе
сердце.  У тебя добрые намерения.  Твоя душа неспокойна.  Мы еще будем
играть - и с жезлами,  и с клинками. Я научу тебя всему, что знаю сам.
Но не надо пытаться изучить все в один день.  Позволь мне взглянуть на
твои раны. Я тщательно готовил броски, но мог и ошибиться.

        Нахмурившись, Дункан приподнял мантию, обнаружив две маленьких
ранки - одну над сердцем,  другую - меж ребер; ранки были неглубокими,
крови не было.

        - Мне кажется,  это скорее всего моя ошибка,- признал он. Ньюн
внимательно посмотрел на него.

        - Да, это так. Ты не умеешь сдерживать себя. Когда мы играем с
жезлами, мне до сих пор приходится соблюдать осторожность.

        Стэн с возмущением взглянул на мри.

        - Немного,- уступил Ньюн.- Но я знаю твой предел, а ты не зна-
ешь моего.

        На скулах Дункана заходили желваки.

        - Как сказать на хол'эйри ~высокомерный?~

        Ньюн улыбнулся.

        - ~Кэ'эни-нла~.  Но ко мне это не относится,  кел Дункан. Будь
это  действительно так,  у тебя было бы куда больше двух ран;  ставить
партнера в затруднительное положение - вот это высокомерие.  Усложнять
Игру больше,  чем это тебе по силам - глупо.  А ты не глупец, кел Дун-
кан.

        Прошло несколько мгновений,  прежде чем Дункан смог  подыскать
достойный ответ. Дусы сильно встревожились.

        - Если  я  могу  разозлить тебя,  кел Дункан,- заговорил Ньюн,
когда Стэн уже открыл было рот,  чтобы ответить,- твоя защита снова не
выдержит.  И  причина  тому  - твоя злость.  Я хочу,  чтобы ты думал о
чем-либо еще,  кроме Игры. Так говорили мне мои наставники‡ часто, по-
тому  что  я сам совершал подобные ошибки.  Мне это стоило куда больше
двух шрамов.

        Глядя на кел'ена,  Дункан с удивлением подумал, что впервые за
долгое время узнал что-то о Ньюне как о личности, а не как о мри. Стэн
вспомнил о веселье,  сиявшем в янтарных глазах, и понял, что ему пред-
лагали разделить эту радость, и Ньюн, вместо того, чтобы рассердиться,
лишь вернул его бросок - как мужчина поступил бы с  мужчиной,  который
не был его врагом.

        - Завтра я снова попробую играть с ~ас'сеями~,- сказал Дункан.

        Лицо Ньюна  осталось спокойным,  но в утвердительном жесте мри
промелькнуло удовольствие.

        - Хорошо.- Кел'ен протянул руку,  чтобы отогнать не в меру лю-
бопытного дуса,  который подошел к ним:  казалось,  животных привлекал
любой спокойный разговор,  и они стремились подойти как  можно  ближе,
чтобы коснуться людей.

        Но дус  -  это  был  малыш - зарычал на поднятую руку,  и Ньюн
быстро отдернул ее.  Отпихнув мри, зверь устроился между ними. Немного
погодя он снова зашевелился, придвигая свое тело поближе к Дункану.

        - Он  иногда  делает  так,-  пробормотал встревоженный Дункан.
Сердце Стэна внезапно заколотилось - дус коснулся его. Массивная голо-
ва  ткнулась в колени землянина,  и зверь,  вздохнув,  обрушил на него
волну тепла и знакомое убаюкивающее урчание. Дункан на миг растворился
в этом теплом дрожащем звуке,  но потом вздрогнул,  и дус притих. Стэн
тряхнул головой и увидел,  что сидящий напротив  Ньюн  обнимает  рукой
плечо большого дуса.

        - Этот бессовестный дус предпочитает ци'мри,- сказал Ньюн.

        Дункан подумал,  что мри рассердился - ведь дус зарычал на не-
го.  Стэн еще некоторое время терпел прикосновение дуса, зная, как мри
привязан  к этим животным и боясь обидеть его проявлением своего недо-
вольства;  но вторжение в его собственные чувства  стало  невыносимым.
Внезапная судорога охватила Дункана.

        - Уходи  от  меня,-  отрывисто бросил он,  боясь пошевелиться,
чтобы не огорчить зверя еще сильнее.

        Ньюн, нахмурившись,  осторожно отстранился от большего дуса  и
протянул  руку к лежащему рядом с Дунканом малышу.  Тот издал странный
печальный звук и,  тяжело дыша, придвинулся еще ближе к Дункану. Ньюн,
на котором уже не было вуали,  снял ~зейдх~, прикрывавшую его волосы -
непривычная фамильярность - наклонился и сильно тряхнул  ею  рядом  со
зверем.  Дункан почувствовал, как дус ощетинился и стал чужим. Он поп-
робовал сам коснуться зверя рукой, но тот внезапно отпрянул и затрусил
в другой конец каюты,  покачивая массивной головой и раздраженно сопя,
словно его вынудили отступить.

        - Ци'мри,- предположил Ньюн, по-прежнему сидя на коленях.- Дус
чувствует нечто,  чего не в силах постичь.  Я ему не нужен, ты не под-
пускаешь его к себе.  Это может плохо кончиться,  Дункан.  Может быть,
тебя не устраивает то, что он тебе предлагает. Но если ты в конце кон-
цов не примешь этого,  может случиться непоправимое.  Я не могу с этим
справиться. Если дус не получит то, что ему хочется, им овладеет безу-
мие. Они могут выбирать. Мы - нет.

        - Я не могу прикоснуться к этому.

        - Тебе придется это сделать.

        - Нет.

        Коротко вздохнув, Ньюн поднялся и подошел к экрану, на котором
сияли  похожие на облака пыли россыпи звезд.  Кроме смущенного зверя и
непокорного землянина,  это было единственным, на что здесь можно было
смотреть. В этой застывшей черной фигуре Дункану почудился упрек и ра-
зочарование.

        - Ньюн‡

        Мри повернулся и посмотрел на Дункана: непокрытое лицо, непок-
рытая голова.

        - Не называй меня ци'мри,- попросил Дункан.

        - Что  ты  сказал?  -  выпрямился Ньюн.- Когда хол'эйри станет
твоим языком;  когда ты будешь играть в Игру с оружием;  когда сможешь
спокойно заснуть,  не боясь дусов - лишь тогда я не буду называть тебя
ци'мри.  Зверь умрет,  Дункан.  И второй останется в одиночестве, если
безумие не коснется и его.

        Дункан посмотрел  на свернувшегося в углу малыша.  Уступая Нь-
юну, Стэн поднялся и заставил себя подойти к зверю. Но тот лишь упорно
отодвигался и рычал, посверкивая темными глазами, желая, чтобы его ос-
тавили в покое.

        - Осторожно‡

        Ньюн встал позади Стэна. Почувствовав руку мри на своем плече,
Дункан  облегченно вздохнул и отступил.  Дус по-прежнему лежал в углу,
и, похоже, с этим пока что ничего нельзя было сделать.

        - Я попробую,- пробормотал Дункан.

        - Только не торопись.  Не трогай его сейчас.  Не трогай. Дусов
нельзя заставлять что-либо делать.

        - Я не знаю,  почему он ходит за мной. Я пытался ему помешать.
И, похоже, он понимает, что я не хочу этого.

        Ньюн пожал плечами.

        - Я почувствовал его беспокойство.  Но не жди от меня  ответа.
Никто не знает,  почему дус выбирает именно его.  Мне же просто не под
силу двое зверей.  У малыша еще нет хозяина. И, возможно, он чувствует
в тебе кел'ена.

        Дункан посмотрел  на дуса,  который больше не излучал враждеб-
ность; потом снова взглянул на Ньюна, спрашивая себя: неужели в словах
мри прозвучало признание того, что он одержал какую-то победу?



        Ночью, когда  они  улеглись спать на своих убогих ложах,  Ньюн
сложил свое оружие в узел с одеждой, где умещались все его вещи; и там
же,  рядом  со странной скрученной веревкой,  лежала неуклюжая фигурка
дуса - словно она была какой-то ценностью.

        Дункану это понравилось.  Он устремил взгляд в полумрак на жи-
вую модель,  что лежала чуть в стороне, поблескивая глазами в льющемся
с экрана свете звезд, опустив голову между лап и с тоской глядя на не-
го. Он негромко свистнул - то был зов землян и их предков.

        Ноздри зверя раздулись, мягко выдохнув воздух. Маленькие глаз-
ки сузились в некоем подобии мучительного раздумья.

        Но дус не двинулся с места.





13


        Теперь Мелеин  была  облачена не в золотую,  а в белую мантию.
Она сшила себе новые одежды,  а в соседних с рубкой управления отсеках
устроила свои покои - скромные и приятные: здесь было лишь одно кресло
- для нее;  и циновки,  на которых могли сидеть другие;  и она  начала
покрывать  стены самого холла и ведущего вниз коридора величественными
золотыми,  черными и голубыми разводами; и ярок и странен был контраст
этих стен с голыми стенами где-нибудь в другом месте. Отсюда, из своих
покоев,  она потихоньку завоевывала корабль, превращая его в собствен-
ный дом.

        Сама не сознавая того, она возрождала утраченный эдун, Дом На-
рода.  Она восстанавливала письмена, и мастерство и великий труд помо-
гали Мелеин справиться с этой нелегкой и священной работой.

        Увидев это,  Ньюн почувствовал благоговейный трепет,  и каждый
раз, приходя навестить Мелеин, он замечал, что ее труд продвигается по
кораблю. Он все еще не мог поверить, что ей уже доступны подобные зна-
ния.  Ведь госпожа Мелеин еще совсем недавно была самой  юной  дочерью
Дома - Мелеин Зайн-Абрин, Избранницей госпожи Интель.

        Ту Мелеин,  которую  он знал,  его родную сестру,  его товари-
ща-кела, Ньюн потерял навсегда. Это произошло постепенно, словно пись-
мена,  строчка за строчкой ложившиеся на стены корабля. Он вспомнил их
д