ту -  переноску камней для строительства эдуна 
вблизи города, где машины еще действовали и давали воду. Он вышел, 
вытер пыльные пальцы о ткань одежды. Он был без оружия, так как на 
это место встречи все приходили без оружия. Яном, хао-нат, яари, 
каномин, мари, пата, патадим и еще хоман, кесрит, бихай, тесуе, еди -  
все племена собирались здесь, многие издалека. Они строили новый эдун 
в старом, старом мире, для госпожи Мелеин, госпожи Обещанного.
	Даже эли, которые не могли оставить руины своего города, 
которые не переносили солнца и считали, что ветер слишком груб для их 
кожи, работали здесь. На день они прятались в укрытия, а на работу 
выходили по ночам. Они заселяли равнину каменными столбами, 
изваяниями, статуями, похожими на них самих. Этим они утверждали 
себя перед мри и перед людьми, что они есть, что они живут. Они не 
приближались ни к палаткам мри, ни к эдуну -  но они строили, таков 
был их удел.
	Стены эдуна уже достигли высоты роста кел. Мри делали насыпь 
из песка, чтобы облегчить работу. Ведь наступит день когда эдун будет 
таким же высоким как эдун Ан-Эхона. Он будет стоять в долине среди 
статуй, бросая вызов Мраку.
	-  Боаз,-  приветствовал ее Дункан и они пошли рядом. Она в 
одежде цвета хаки, он -  в черном. Дус подошел к ним, ткнулся носом в 
Боаз. Она погладила его, посмотрела по сторонам, на строительство.
	-  Галей должен был бы увидеть это,-  заметила она.
	-  Я хочу сказать тебе одну вещь -  но только тебе. В священных 
записях есть два имени людей: одно из них -  имя Галея,-  он заложил 
руки за спину: сейчас они шли мимо детей, таскающих песок к стенам.-  
Твое имя второе.
	Боаз молчала. Впереди возвышались палатки лагеря: временное 
убежище, пока не будет построен эдун.
	-  Стэн, вернемся с нами.
	-  Нет.
	-  Ты сможешь там бороться за мри лучше, чем я. Ты задумывался 
над этим?
	-  Госпожа запрещает.
	-  Это твое окончательное решение?
	-  Боаз,-  сказал он и остановился.
	Он опустил вуаль и Боаз увидела лицо, иссеченное шрамами. 
Некоторые были совсем свежие. Она поняла все.
	-  Между друзьями,-  сказал он,-  не может быть вуали. Поверь, я 
рад, что госпожа отказалась отпустить меня.
	-  Ты останешься совсем один.
	Он улыбнулся.
	-  Нет. Я буду один, если уеду отсюда. Он пошел к палаткам. На 
ходу погладил дуса, прижавшегося к его ноге.-  Я верю, что ты сделаешь 
все для Народа.
	Она вздохнула.
	-  Мы засекретили все записи, касающиеся регульцев. Поэтому вы 
можете жить спокойно. Вряд ли Совет людей откроет эти записи 
регульцам. Скорее всего, союз людей и регульцев не будет заключен. Это 
не повторится.
	-  Мы надеемся на это,-  он натянул вуаль, так как они шли теперь 
по лагерю. Кел и сен ждали их возле палатки госпожи. Боаз и Дункан 
вошли внутрь.
	Мелеин сидела в окружении нескольких сен. Ньюн, Нлил, Серас и 
дусы были тут же.
	Когда они вошли, Нлил поднялся, опустив голову.
	-  Я отдаю его не на службу вам,-  заговорила Мелеин.-  Но он 
будет подчиняться вашим приказам во время полета. Он -  моя рука, 
протянутая людям: Нлил Сошиль -  второй кел. Его дус тоже будет с 
вами.
	-  Мы благодарим за то, что ты посылаешь его. Мы сделаем все, 
чтобы ему было хорошо.
	-  Кел Нлил,-  сказала Мелеин, поцеловав его и получив ответный 
поцелуй.-  Прощай, Боаз.
	И это было все. Формальности между мри и ци-мри были 
скудными. Боаз бросила последний взгляд на Дункана, коснулась его 
рукой, повернулась и вышла. Нлил обнял Ньюна, позвал дуса и тоже 
вышел.
	Возле входа он снова остановился и посмотрел на Рас.
	-  Жизнь и Честь,-  произнес он и, помолчав, вышел окончательно.
	Ньюн поднялся.
	-  Госпожа,-  тихо произнесла Рас.
	-  Ты хочешь что-то спросить, кел Рас.
	-  Можно мне проводить его? Мы с Нлилом старые друзья.
	-  Подойди сюда,-  сказала Мелеин. И когда Рас подошла, она 
взяла ее за руку.-  Ты знаешь все. Ты понимаешь, почему я посылаю 
Нлила?
	-  Да.
	Мелеин поцеловала ее и позволила идти.-  Торопись.
	Рас из почтения к Святыне вышла медленно, шагом. Она была 
уверена, что догонит их. Ведь маленькая толстая женщина не умеет 
ходить быстро.
	Мелеин опустилась в кресло, посмотрела на Ньюна, на Дункана, 
на остальных кел.
	-  Спросите всех, не хочет ли кто-нибудь лететь с Нлилом и 
людьми и там создать новый Дом. Рас права, не нужно, чтобы Нлил 
остался один среди чужих.


	Кел Туас прибежала в последний момент перед взлетом корабля 
людей, чтобы отправиться с ними. Весь лагерь вышел, чтобы пожелать 
им счастливого пути.
	Мри долго стояли после взлета корабля, провожая глазами 
удаляющуюся черную точку.
	-  Они увидят Кесрит,-  пробормотал Ньюн. Уже была ночь и они 
находились в палатке кел.
	-  Ты тоже хотел бы лететь? -  спросил Дункан.-  Разве ты мало 
путешествовал?
	-  Часть моего сердца полетела вместе с ними,-  вздохнул Ньюн, 
укладываясь на тюфяк. Дус лег рядом с ним, прижавшись к его спине.
	-  Я часто думаю,-  заговорил Ньюн,-  почему дусы выбирают? 
Почему я и ты, почему Рас, Риан, Таз? Я думаю, сов-кела, что они 
выбирают тех, кто способен выйти наружу, кто может иметь дело с 
чужими, кто глубоко заглядывает во Мрак. Я думаю, они выбирают 
именно так.
	Дункан помолчал, посмотрел на Ньюна:
	-  Может быть‡


	Это был огромный город, гигантские здания, купола, широкие 
улицы‡ Запах ветра был тот же, кисловатый, пахнущий пылью. И свет‡ 
красный свет Араина.
	Должно быть утром шел дождь. Площадь перед Домом была 
покрыта лужами. Боаз остановилась, чтобы осмотреться и увидеть 
перемены.
	Три кел шли рядом с нею, стараясь не показать любопытства. Они 
и так сделали слишком много, оставив дусов на корабле и придя сюда по 
просьбе людей.
	Губернатор Ставрос был мертв. Очень давно. Боаз узнала об этом 
еще когда корабль не совершил посадки. Так что перемены здесь 
большие и не только в облике города.
	-  Идем,-  сказала она кел, заметив, что возле них уже выстроился 
военный эскорт. Они вошли в двери Дома, прошли знакомыми 
коридорами и вошли в холл, где ее встретили распростертые руки и 
нервные улыбки, а ее компаньонов косые взгляды.
	-  Губернатор ждет тебя,-  сказал кто-то, указывая на дверь, так 
хорошо знакомую ей. Она пошла вперед, кел за ней.
	Ставрос мертв и не только он. Изменилась форма служащих, 
изменились официальные эмблемы. У Боаз внезапно появилось 
ощущение, что она попала не туда, не в то время. Кесрит стал 
административным центром большого региона Галактики. Изменилась 
конституция, изменилась структура государственного аппарата, 
возникли новые общественные институты, восстановились старые, 
которые были аннулированы во время войны.
	Боаз с тоской вспомнила о Луизе. Он тоже умер в мире желтой 
звезды, названия которой люди не знали. И мри не знали. Луиз умер во 
время Прыжка через гиперпространство. Умер там, где человеческая 
плоть не существовала. Умер между фазами. Луиз всегда прибегал к 
наркотикам. И она тоже, до последнего времени‡ В этот раз она и еще 
несколько человек из команды решили сделать как мри -  обойтись без 
наркотиков. Она во время Прыжка играла с мри в Шон-ай.
	"Твои руки не приспособлены к оружию",-  сказала ей мри.


	Она моргнула и протянула руку губернатору. Мужчина средних 
лет представился:
	-  Губернатор Ли.
	Ли нерешительно протянул руку кел. Боаз хотела предупредить, но 
не успела. Нлил, скрывая смех под вуалью, коснулся пальцами ладони 
губернатора. Туас тоже коснулась. Рас заложила руки за спину, но это не 
выглядело оскорблением.
	-  Мы получили сообщение,-  сказал Ли,-  что с остальными 
нашими кораблями и кораблем регульцев случилось несчастье.
	-  Несчастье? Да,-  ответила Боаз.-  Но я вижу, что сейчас здесь нет 
регульцев.
	Ли отвел глаза в сторону. Он предложил Боаз и мри сесть и сам 
уселся за стол. Боаз села в кресло, а мри предпочли сесть прямо на пол 
возле стены, откуда они хорошо видели губернатора.
	-  Нам известно, что регульцы покинули Кесрит и все ближайшие 
миры,-  сказал Ли.-  Правда, мы не знаем причин. Они вообще теперь 
избегают соседства с людьми. Ты не можешь объяснить -  почему?
	-  Они не любят нас.
	-  Нет. Но многие, что были в тесном контакте с людьми и 
остались здесь, покончили жизнь самоубийством,-  он поерзал в кресле.-  
Мри‡ Они понимают нас?
	-  Каждое слово.
	-  Они согласны на мир?
	Боаз покачала головой:
	-  На условиях контакта с нами, самого тесного. Регульцы боятся 
мри. Мри -  исследователи космоса.
	-  И наемники,-  добавил Ли.-  На нашей стороне? Таково их 
предложение?
	-  Мы действительно ~наемники~,-  сказал Нлил,-  если вы 
понимаете под этим словом то, что мы предлагаем.
	-  Но это вероятно очень дорого?
	-  Очень,-  сказала Рас.
	-  Сколько же? Что вы хотите в уплату?
	-  Место для жизни,-  сказала Рас.-  За это кел будут служить вам, 
пока это место будет принадлежать мри. И еще, конечно, нам нужна 
пища, мы не фермеры, и корабли. Они нам тоже нужны.
	Ли потер нос.
	-  Это вы предлагали и регульцам. Какую же пользу извлекли они?
	-  Ты неправильно ставишь вопрос, губернатор,-  вмешалась Боаз. 
Ее ладони вспотели.-  Спроси: "Зачем" и ты получишь ответ.
	-  Зачем? -  повторил за ней губернатор и, после некоторого 
колебания, добавил: -  Зачем вам нужна такая сделка?
	-  Мы разведчики космоса, губернатор,-  сказала Рас.-  Мы дали 
регульцам много миров. Мы лицо, смотрящее в Незнаемое. Мы 
прокладыватели путей, ходящие против ветра. Именно этой цели всегда 
служили мы. Этой цели, а не регульцам. Используй нас мудро, 
губернатор, и ты получишь выгоду.
	Боаз поджала губы, вспомнив о мертвых мирах, которые были 
когда-то домом мри. Эти миры были уничтожены из страха перед мри. 
~Страха~.
	Взять на службу мри -  это значит играть в Игру Народа: 
выпустить оружие из руки и послать его вперед.
	Боаз верила в человечество.
	Она играла в Игру Народа.


	Это было тихое утро в долине среди статуй и изваяний, где стоял 
эдун Народа, где гуляли ветры, внушающие надежду на удачную охоту 
дусам.
	Мерей, Ньюн, Танс часто охотились в этой долине по утрам. Они 
никогда не упускали случая посмотреть на нее с высоких каменных скал, 
посмотреть на север, где песок засыпал пересохшие моря, на запад, 
откуда прилетали сильные ветры.
	Мераи был мечтателем. Терпение -  внушала ему госпожа. Ему еще 
предстояло заработать шрамы кел. А пока у него был только один шрам, 
который нанес ему отец во время Игры, чтобы приучить молодого кел к 
дисциплине. Ему еще предстояло стать мастером боя.
	Каждый вечер он слушал песни кел, и эти песни были правдивы. 
Молодые кел нередко упрашивали кел Дункана рассказать о прошлом. И 
он рассказывал, а сердца молодых кел учащенно бились в груди, зажигая 
жар в крови, и они с надеждой смотрели на звезды.
	С тех пор, как он покинул башню Кат и надел черную мантию кел, 
он часто бывал здесь и грезил о далеких мирах и страстно мечтал, чтобы 
дус выбрал его. Дусы, которые родились от пары дусов племени яном.
	Правда, один из диких дусов часто приходил сюда. Мерай мечтал 
приманить его, бросал куски мяса, но напрасно‡
	Мерай поднялся и снова пошел на охоту, высматривая добычу. 
Здесь было много зверей. Всех их приманивала сюда повышенная 
влажность вблизи города.
	Мерай взглянул на небо. При свете дня загорелась звезда. Она ярко 
разгоралась и вот уже можно было различить светящийся предмет.
	Мерай бросился к эдуну. Сердце его бешено колотилось в груди, 
но он опоздал с новостью. Все уже смотрели на небо. Мерай замедлил 
шаг, увидев отца, Дункана, госпожу -  да Мать вышла из своей башни. 
Здесь были сен -  яном и гости из других племен‡
	Корабль приземлился, подняв песчаную бурю. Постепенно пыль 
улеглась, открылся люк и спустилась лестница.
	Кел. По лестнице спускались кел в черных мантиях с дусами. Три 
кел. Они спрыгнули на песок и направились к кел Кутата.
	Мерай знал их имена. Они часто повторялись в песнях кел. Кел 
эдуна сначала стояли на месте, а затем рванулись навстречу прибывшим. 
Они бежали все быстрее и быстрее, во главе с Дунканом и предводителем 
кел.



Кэролин Дж. Черри
УГАСАЮЩЕЕ СОЛНЦЕ: Шон'джир
(Перевели с английского С.А.Емцова, А.Н.Дорофеев)

1

        Мри все еще накачивали наркотиками.  Таким вот, ошеломленным и
сбитым с толку, его постоянно держали здесь, где эхом отдавались голо-
са землян и странные звуки машин.

        Каждый день, дважды, Дункан приходил, чтобы постоять у кровати
мри под взглядом офицера безопасности, который торчал сразу же за зас-
текленной перегородкой.  Он приходил, чтобы увидеть Ньюна - ему разре-
шалось  это,  потому  что на Кесрит Дункан был единственным,  кто знал
его. Сегодня в золотистых глазах с большой радужной оболочкой пребыва-
ло затуманенное сознание. Дункану почудился упрек в этом взгляде.

        Ньюн потерял  в  весе.  Его золотистая кожа была отмечена мно-
жеством следов залечиваемых ран,  жестокости и гнева.  Он сражался  за
жизнь и выиграл битву,  которую, будь он в полном сознании, он бы, не-
сомненно, отказался выиграть; но Ньюн оставался равнодушен к землянам,
которые приходили и крутились около него,  к ученым, которые, заодно с
его врачами, лишали мри достоинства.

        Мри, враги человечества. Сорок лет войны, разрушенных миров, и
миллионы  мертвых - и все же большинство землян никогда не видели вра-
га. И совсем немногие видели живых мри и их лица без вуалей.

        Они были красивыми людьми, высокими, и стройными, и золотисты-
ми под своими черными мантиями: волосы цвета желтой меди; тонкие чело-
веческие черты; длинные изящные руки; пушок на мочках ушей; глаза, по-
хожие на чистейший янтарь,  снабженные мигательной перепонкой, которая
защищала их от пыли и яркого света.  Мри были одновременно и  похожими
на землян,  и пугающе чуждыми. Таким же был их ум, способный постигать
ход чужих мыслей и при этом однако упорно отказываться от любых  комп-
ромиссов.

        В соседней каюте,  подвергаясь такому же лечению, лежала Меле-
ин, которую называли госпожой, предводительница мри: молодая женщина -
и в отличие от жилистого худощавого Ньюна, мри-воина, Мелеин была неж-
ной и изящной.  Лица мри пересекали шрамы,  три тонкие голубые  линии,
тянувшиеся  по обеим щекам от внутреннего уголка глаза к внешнему краю
скулы; их назначения земляне не понимали. Тонкие голубые линии на лице
спящей  Мелеин придавали ее очерченным бронзовыми ресницами глазам не-
земную красоту; она казалась слишком хрупкой, чтобы участвовать в жес-
токостях мри или выносить тяжесть преступлений мри. Те, кто лечил мри,
обращались с Мелеин нежно;  находясь в ее комнате, разговаривали впол-
голоса,  стараясь  как  можно  меньше касаться девушки,  или делая это
очень осторожно.  Она казалась скорее прекрасным  печальным  ребенком,
чем плененным врагом.

        Поэтому для своих исследований они выбрали Ньюна - самого нас-
тоящего врага,  который заставил дорого заплатить за свой плен. Он из-
начально был более сильным, его раны заживали гораздо быстрее, поэтому
считалось само собой разумеющимся, что Ньюн выживет. Они называли свои
исследования лечением, и именно такое название фигурировало в записях,
но в ходе этого "лечения" с Ньюна была снята голограмма, его проскани-
ровали изнутри и снаружи, взяли образцы ткани и сыворотки - удовлетво-
рялось любое пожелание исследователей - и не однажды Дункан видел, как
с Ньюном обращаются с бесчувственной грубостью,  или как тот,  лежа на
столе,  уже почти просыпается,  а люди вокруг как ни в чем  не  бывало
продолжают заниматься своими делами.

        Дункан старался не замечать этого, опасаясь, что любой протест
с его стороны навсегда закроет ему доступ к мри.  Мри заставили  жить,
несмотря на их многочисленные раны; они оживали; они выздоравливали; и
Дункан считал это самым важным.  Внутренняя этика мри отвергала посто-
ронних,  ненавидела медицину, отказывалась от жалости своих врагов; но
у этих мри выбора не было. Они принадлежали ученым, которые нашли спо-
соб продлить их жизни. Им не позволяли просыпаться - и это тоже сохра-
няло им жизни.

        - Ньюн,- негромко позвал Дункан,  пользуясь тем,  что охранник
снаружи  на минуту отвлекся.  Он коснулся тыльной стороны руки Ньюна с
длинными пальцами под опутывающей кел'ена сеткой; мри все время держа-
ли  тщательно связанным,  потому что иначе бы он при первом же удобном
случае разодрал свои раны - и этого боялись.  Любой другой мри, попав-
ший в плен,  поступил бы точно так же,  чтобы покончить с собой. Никто
никогда не оставался в живых.

        - Ньюн,- снова настойчиво произнес он;  этот ритуал Дункан ис-
полнял  дважды  в  день,  стараясь  хотя бы сообщить мри,  что остался
кто-то,  кто может произнести его имя; стараясь - в каком бы далеке ни
блуждало  сознание  мри - заставить его думать;  стараясь наладить ка-
кой-то контакт с застывшим разумом мри.

        Глаза Ньюна на миг ожили и снова стали неподвижными, подернув-
шись дымкой, когда перепонка закрыла их.

        - Это Дункан,- он настойчиво сжимал руку мри.- Ньюн,  это Дун-
кан.

        Перепонка отодвинулась; глаза прояснились; тонкие пальцы дрог-
нули, почти сжались. Ньюн смотрел на него, и сердце Дункана забилось с
надеждой:  это был первый признак того,  что мри находится  в  здравом
уме,  что  с разумным существом,  которое Дункан знал,  все в порядке.
Дункан увидел,  что взгляд мри скользнул по комнате,  задержавшись  на
двери, за которой виднелся охранник.

        - Ты все еще на Кесрит,- негромко проговорил Дункан, чтобы ох-
ранник не услышал и не помешал им.- Ты на борту разведывательного  ко-
рабля "Флауэр", прямо за городом. Не обращай внимания на человека. Это
пустяки, Ньюн. Все хорошо.

        Возможно, Ньюн понял;  но янтарные глаза затуманились и закры-
лись, и он снова скользнул в объятия наркотиков, свободный от боли, от
понимания, свободный от воспоминаний.

        Они были последними в их роду,  Ньюн и Мелеин - последние мри,
не только на Кесрит,  но и где бы то ни было. Именно поэтому ученые не
отпускали их:  это был шанс разрешить загадку мри,  который мог больше
никогда не представиться. Здесь, на Кесрит, в ночь огня и предательст-
ва,  исчезла раса мри - все,  кроме этих двоих,  которым удалось спас-
тись,- о, ирония судьбы! - попав в руки своих врагов.

        И в этом им помог Дункан, которому они доверяли.

        Дункан коснулся  бесчувственного  плеча Ньюна и,  повернувшись
уходить,  задержался,  чтобы заглянуть сквозь перегородку  из  темного
стекла  в каюту,  где спала Мелеин.  Он больше не разговаривал с ней с
тех пор, как она обрела могущество. Для мри она была бы святой, непри-
косновенной:  чужой смог бы поговорить с ней только через других. Ока-
завшись среди своих врагов, одинокая и испуганная, она бы вынесла все,
кроме  унижения.  Ее враги,  которых она могла ненавидеть и презирать,
исчезали в беспамятстве и забытье;  но перед ним,  чье имя она  знала,
который  видел ее,  когда она была свободной,  ей,  наверное,  было бы
очень стыдно.

        Она спокойно отдыхала.  Дункан несколько  мгновений  наблюдал,
как дыхание вздымает ее грудь,  уверяя себя,  что девушка в полном по-
рядке и ей удобно, затем повернулся и открыл дверь, рассеянно поблаго-
дарив  охранника,  который выпустил его из запретной секции во внешний
коридор.

        Дункан поднялся на главный уровень  тесного  разведывательного
корабля,  от  одетых в белые мундиры ученых и штабных офицеров в голу-
бом,  которым, вообще-то, было не место на "Флауэре". Сам он носил ко-
ричнево-зеленый мундир ПлаР,  планетарной разведки.  Он был экспертом,
как и весь научный персонал "Флауэра";  правда,  его знания больше  не
требовались на Кесрит или где-либо еще. Война окончилась.

        Он стал пережитком, как и мри.

        Уходя с  "Флауэра",  он  расписался в журнале - обычная канце-
лярская формальность.  Охрана знала его достаточно хорошо -  человека,
жившего среди мри,  на Кесрит знали все. Он