кала. Вокруг дыры постоянно держится бурный водоворот, и
умные корабельщики его оплывают подальше, не считаясь со временем, а глупые
и торопливые сами виноваты. И вот радуга плавала-плавала веками до тех пор,
пока не затащило ее в страшный водоворот. Этому делу, конечно,
способствовал Мироед. Он прикинул, что насухую ему мир нипочем не
проглотить, вот Мироед и решил маленько замочить его.

Радуга была большая и заткнула дыру. Вытекать воде стало некуда. Сперва
затопило побережье и долины рек, но на помощь пришел огромных размеров бык
по имени Бугай. Он совершенно безвозмездно предложил племени переехать на
нем в безопасные места. Племя вместе с пожитками и старыми идолами
погрузилось на спину быка и поехало. Вода настигала, и в отдельных местах
приходилось даже всем залезать на рога и отсиживаться там.

С едой заботы не было - Бугай такой большой, что от него мясо целыми
кусками можно отрезать, и не почувствует. И топливо было - те же старые
идолы.

Наконец вода загнала быка на самую высокую вершину Зимних Гор, где солнце
было куда краснее, а небо куда синее, чем внизу. Пришлось померзнуть, но
это, говорят, лучше, чем захлебнуться.

Тем временем наверху сообразили наконец-то, что на земле творится неладное.
Как устроена земля, уже никто толком не помнил, да и обленились высшие силы
безмерно.

На счастье, Морской Водяник хватился своего любимого водоворота, поплыл
проверить и убедился, что дырка-то заткнута. Донырнуть туда даже он не
смог, только голову зря сплющил страшным водяным давлением. Но и сплюснутой
головой додумался - мозги к тому времени еще не совсем засолились. Он
уговорил Рыбу Камбалу достать затычку, наврав, что Радуга очень вкусная.
Одураченная Камбала нырнула как следует, ухватила Радугу зубами, никакого
вкуса не почувствовала. В свободную дырку ее чуть саму не уволокло, еле
убереглась.

Радугу вывесили просушиться на небо, да там и забыли. А культяпый Мироед
снова стал от злости грызть пальцы.

Вслед за водами спустился с Зимних Гор и бык Бугай со всем своим
населением. Адамычи у него на спине решили не возвращаться в старые места -
вдруг поновее имеются? Бугай шел, проваливаясь по самое брюхо в ил и грязь,
а наездникам его и тут не нравилось, и там казалось непригоже. Отощавший
бык терпел-терпел, да и лег там, где остановился.

Пришлось адамычам слезать и обживаться. Потоп длился месяца два, так что
работать руками они не разучились, осели на новом месте быстро и удачно. А
за великую услугу решили наградить быка Бугая, принеся ему в жертву самое
дорогое, что только было. Добра они к тому времени еще не накопили, людей
терять тоже не хотелось - их ведь и так осталось всего ничего. Вот и вышло,
что самое дорогое - это как раз Бугай и есть.

Из мяса его нарезали себе быков и коровок помельче, кости истолкли в муку -
скотине же на подкормку, а шкуру напластали тонкими полосами, связали их
воедино и получившимся ремнем опоясали обретенную землю. Никакая враждебная
сила не могла переступить через ременную границу - Бугай и по смерти
охранял своих подопечных от всякой напасти. Себя тут же поименовали
адамычами, а возведенный город - Нестьградом, в знак того, что нет на земле
града, подобного ему.

Плодились адамычи быстро, а ременные межи оставались прежними. Самые смелые
сбивались в ватаги, уходили из Нестьграда искать себе иные угодья и так
потихоньку снова заселили весь обезлюдевший было мир. Стало быть, всякий
пришелец приходился им родственником. Его и встречали, как родного.

Никакой стражи адамычи не выставляли и твердо верили, что тот, кто
беспрепятственно перешел границу, вреда им не принесет. Жихарь и его
спутники, появившись на рубеже, шатались из стороны в сторону и несли
околесицу по случаю пребывания в жестокой лихорадке. Принц Яр-Тур
утверждал, что ему суждено получить смертельную рану от родного племянника,
а какой у него мог быть племянник? Царь Соломон рассказывал самые забавные
истории про свое правление, но никто не смеялся. Жихарь, разумеется,
выбалтывал все сокровенные тайны своего поручения, полученного от Беломора,
- первые слушатели оказались, по счастью, недалеки и простодушны. Одного
Китовраса лихорадка не брала, да ведь и его можно было понять, только
внимательно вслушиваясь и крепко задумавшись.

Адамычи бросились обихаживать и жалеть пришельцев, поить отварами и
отмывать от грязи и ржавчины. Пришельцы не обращали на заботы никакого
внимания. С таким же успехом их могли грабить и резать. Но за ременной
границей хворобам воли не было, поэтому на третий день все пришли в себя.

Хозяева, как и положено учтивым людям с такой древней родословной, ни о чем
не спрашивали и не дознавались. Странники отъедались и отсыпались молчком.
Китоврас, насытившись за столом, шел в конюшню, чтобы набить овсом конский
желудок. Мало-помалу он начал рассказывать конюхам о лошадиных болезнях и о
том, как их лечить, ведь сама-то лошадь только плакать будет и вздыхать, а
объяснить ничего и не может. Будимир, едва обсохнув, сразу же подался по
курятникам - учить уму-разуму петухов и ухаживать за курами. К царю
Соломону воротился утраченный было по дороге живот. Принц и Жихарь после
еды выходили во двор княжеского терема - поселили-то их не где попало, а у
самого князя Микромира - и там упражнялись, перебрасывая друг дружке
здоровенное бревно.

"Не обманете, я ученый, - думал Жихарь. - Это все мне только кажется. Не
бывает на свете никаких адамычей, есть одни умруны из Костяного Леса. И
кормят небось какой-нибудь пакостью, и князь Микромир - скелетина, и дочка
его никаких таких прелестей в теле не имеет, глаза мне отводит..."
Временами ему казалось, что он все еще в Бессудной Яме.

Сомнения его разделял и царь Соломон.

- Это невозможно, чтобы так все было хорошо, - говорил он. - Это нас самих
нашими же мечтами и морочат...

Но мечты показались Жихарю какими-то куцыми - жрать до отвалу и спать без
просыпу. Да и Принц Яр-Тур то и дело напоминал в самых неподходящих
случаях, что дело витязя - подвизаться, а не тунеядничать.

Царь Соломон, вдоволь откормившись и насомневавшись, предложил князю в
награду за гостеприимство рассудить всех по совести и в краткий срок. Но
выяснилось: судить здесь некого и не за что - между адамычами не водилось
даже семейных ссор. Все здесь было хорошо и ладно. На своих пашнях они
ковырялись едва-едва, а жито перло из земли такое, что стороннему человеку
становилось дурно.

"Отчего же люди уходят отсюда на иные земли?" - задумался Жихарь и вдруг
понял - отчего. Баловаться с бревном надоело.

- Княже, а не надо ли побить кого? - умоляюще вопрошал он хозяина. - Не
ходит ли вражина вдоль границ?

- Вдоль всех границ ходит, - соглашался князь, - а переступить их никак не
может. Да вот сам погляди!

В княжеской светлице лежал на столе земной чертеж. Жихарь и Принц
внимательно изучили его. Соседи у адамычей, прямо сказать, были незавидные
- лесные подляне, задиристая Наглия, бездумная Бонжурия, лихие степняки.

Царь Соломон, поглядев на чертеж, ахнул и без слов начал колотить Китовраса
посохом по спине. Китоврас вяло отбрыкивался и отмахивался хвостом.

- Я с тебя за каждый лишний шаг вычту! - приговаривал премудрый. - Это же
надо - шли в одну сторону, а попали совершенно в другую! Ты забыл, к
которому дню нам надо в Иерусалим?

Китоврас прогудел в том смысле, что ременно обутые аргивяне всю жизнь этой
дорогой пользуются и всегда попадают куда надо. И что муж жестоковыйный,
ложной премудростью тщась, сам себе ставит препоны.

Царь успокоился, отложил посох, развел руками.

- Где люди, где кони? - и закатил глаза.

- Добрый у тебя чертеж, - сказал Жихарь князю. - Вот бы срисовать... Но
нет, нельзя. Тогда мы будем знать, куда идем, а это не по уговору...

- Можно ли странствовать без цели? - удивился князь Микромир. Был он, как
все адамычи, светловолос, дороден и не склонен ни к каким странствиям, тем
более бесцельным. - Глядя на вас, опять наша молодежь не усидит дома,
пойдет искать иных мест... А чего, спрашивается, ходить? У нас никакой рот
не лишний...

- Да, живете крепко, - сказал Жихарь. - И отчего это вам так боги
благоволят?

- Так они же все от наших и вышли! - всплеснул руками Микромир.

Царь Соломон ухмыльнулся - у него на этот счет имелись свои соображения.

- Так оно и было, - продолжал князь. - Однажды вышел грозный витязь
Световит из дому по малой нужде - поискать себе подвигов, сошел с крыльца и
только что сделал шаг, а нога на землю ступить не может - застыла на
полдороге, словно под ней ступенька. Он другой шаг сделал - и другая нога
оторвалась от земли. Иной бы плюнул и вернулся в дом досыпать, но не таков
был Световит. Он и еще раз шагнул, и еще, а перед ним как бы невидимая
лестница. Собрался внизу народ, отговаривает, а он топ да топ. В разные
стороны ходили наши богатыри, а вверх еще не случалось.

Конечно, кое-кто за ним подался. Но только не у всех получилось. А день был
ясный-ясный.

Ушло их с десяток, как бы не больше. Световит впереди, все поднимается и
поднимается. Вот уже птицы рядом с ним летают. Обернулся, помахал рукой.
Потом побежал прыжками и скрылся с глаз. Остальные небоходы тоже
попрощались - и за ним. Люди, которые внизу, повалились на колени.

Дня три прошло. Люди совсем ничего не делали - только в небо смотрели. А
был среди нас один старец, который мог на самое солнце глядеть не мигая -
все равно слепой. Но слепой-то слепой, а разглядел на солнце Световита.
Сердится на кого-то, строжится, кулаком грозит и мечом ужасно помахивает.
Потом в ясном небе загрохотал гром, засверкало все и сверху посыпались
неведомые существа.

Высоко им довелось падать, в лепешку поразбивались, а по одеждам видно - не
наши, и даже головы у некоторых нечеловеческие. Один в кулаке молнию зажал
- должно быть, не успел метнуть. Тут мы, адамычи, и догадались, что наши
богатыри всех, кто на небе водился, перебили. С тех пор над нами круглый
год светит солнце и дожди идут только вовремя. Да ведь Световита всякий
знает, у него еще прозвище было - Ярила, а Перун - кузнец бывший, а Олеля с
Полелей...

Царь Соломон закусил губу, живот у него колыхался от нутряного вежливого
смеха. Китоврас помянул каких-то Космогонию и Титаномахию. Принц Яр-Тур
только мотал головой, собирался что-то сказать, да так и не собрался. У
Жихаря тоже слов не нашлось, боялся обидеть хозяина: может, все это и
правда. Очевидцы-то все давно умерли...

- Кузнеца Перю особенно жалко, - сказал князь Микромир. - До сих пор ни у
кого руки не дойдут коней подковать. Хотя и зачем - земля все равно
мягкая...

- А если в поход? - спросил Жихарь. - Мы бы с Яр-Туром взялись всех
перековать, да вы бы нам за это коней парочку...

- Не выйдет, - вздохнул князь. - Кони наши по заклятию за рубеж не идут -
сразу дохнут. Тут и без коней молодежь не удержишь...

Снова вернулись к чертежу. По нему выходило, что царю с Китоврасом, если
мыслят идти в Иерусалим, надо забирать влево и вниз, к теплому Островитому
Морю.

- Пойдем с нами, - снова стал уговаривать царь Соломон. - Я сделаю вас
тысяченачальниками. А не понравится, дам самый лучший корабль из настоящего
ливанского кедра, и можете себе спокойно грабить страну Офир. Что такое
значит Полуденная Роса? Тьфу, и ничего больше. Подумаешь - Полуденная
Роса...

- Постой, постой, - сказал князь Микромир и как-то весь подобрался. - Так
вот что вы ищете? Значит, старик Беломор так и не отказался от своей
безумной затеи?

- Это прямо какие-то дурачки, - сказал Соломон. - Может, хоть ты их
отговоришь, у меня уже нет никаких сил...

- И то, - согласился князь. - Зачем вам эта Полуденная Роса? Солнышко
светит, девушки водят хороводы...

- Птички поют, - поддакнул Жихарь. - А время ходит и ходит по кругу, и мы
вместе с ним... - Тут он понял, что сболтнул лишнее.

- О! - воскликнул царь Соломон. - Значит, надоело вам, что род приходит, и
род уходит, и возвращается ветер на круги своя? Князь, есть ли у тебя
зеркало - вызвать старого колдуна на крупный разговор?

Они с Микромиром переглянулись и рассмеялись. Потом князь нахмурился и
велел Жихарю с Принцем выйти из терема и побегать с девушками в том самом
хороводе и под тем самым солнышком, а когда понадобится, так их позовут.

Девушки племени адамычей действительно нашлись не в огороде, а в хороводе,
хотя пора была летняя. Жихарь спросил, кто же будет сорняки полоть, но ему
ответили, что здесь слова такого не знают: чему положено расти, - то и
растет.

- Сожалею я о своей молодости, - сказал Яр-Тур. - Только что нас выставили
из совета мужей, на котором, вероятно, решаются судьбы мира.

- Чего зануд-то старых слушать? - удивился Жихарь.

Покружились в хороводе, попели песни, а потом и по березнику решили
побегать в догонялки, так что княжеские слуги еле докричались
разрезвившихся молодцов.

- Не подумайте дурного, сэр Джихар, - уверил Принц, когда они возвращались
- к терему. - Будущая королева... Понятия чести... Я соблюдал себя...

- Да я вовсе ничего не думаю, - сказал Жихарь и понял, что мыслей в голове
впрямь стало как-то маловато.

На дворе темнело. В княжеской светлице горели толстые желтые свечи. На
столе и на лавках лежали старинные свитки и непонятные вещи. Царь Соломон
поспешно спрятал что-то за спину.

- Будимира с вами нет? - спросил он и, удостоверившись, что нет, с
облегчением принялся догрызать куриную ногу. - Петушок и тот лучше их
понимает о жизни, - указал он косточкой на побратимов.

Князь сокрушенно вздохнул.

- Ничего с ними не поделаешь, - сказал он. - Потом они нас же и
проклянут...

- Они проклянут нас в любом случае! - вскричал Соломон. - Нет человека,
властного над ветром, умеющего удержать ветер, особенно когда этот ветер в
голове. Не хотят слушать старших - пусть идут. Пусть хлебнут горя своей
золотой ложечкой. Ай, ай, скажут они, а ведь старый Соломон был прав!

- Лишь одолением преград зиждется доблесть героя, - сказал Китоврас,
поднимая голову от чертежа. - Славным походом таким не пренебрег бы Геракл.

- Вы правильно поняли нас, досточтимые сэры, - поклонился Принц Яр-Тур. -
Ни мой побратим, ни я не собираемся отказываться от своих намерений.

- Да я и то смотрю, - сказал князь. Он разложил на столе три одинаковых на
первый взгляд пергамента. Телячьи шкуры, на которых были нанесены очертания
земель и держав, были выделаны до полной прозрачности. - Вот перед вами все
три мира - Явь, Правь и Навь, - сказал князь. - В Яви живем мы с вами. В
Прави обитают боги и вообще высшее начальство. Навь, или Навье Царство,
находится у нас под ногами и населена умрунами...

- Это мы знаем! - Жихарь махнул рукой. - Ты дело говори!

- Знаем, знаем! - рассердился князь и пребольно перетянул богатыря своим
княжеским жезлом поперек спины.

- В дороге будут учить не палкой, а острым железом, - прибавил царь
Соломон.

Удовольствовавшись воспитательным действием, князь дал подержать жезл
оторопевшему от науки Жихарю и наложил три чертежа один на другой.

- Видите - и тут река, и в небе река, и в Нави тоже река, только называются
они по-разному. Здесь город, и здесь город, и тут он же...

Разговор начался ученый, упоминали и Коркиса-Боркиса, и самого Ваню
Золотарева, и всякие непонятные слова. Жихарь прислушался: не скажется ли
ночной урок старого Беломора, но понятнее не стало. А особенно обидным было
то, что в споре принимал участие и побратим - он изредка и робко вставлял
словечко-другое, и мудрецы не поднимали его на смех.

Разговор шел все о том же, о колесном ходе времени. Не без интереса Жихарь
узнал, что, оказывается, всякий город на земле воздвигнут на своих же
собственных развалинах, а грозные заклинания и расклинания станут детскими
считалками, чтобы со временем вновь набрать магическую силу. Потом князь
Микромир хватился какой-то точки и собрался ее вычислить.

Для этого он, кряхтя, нагнулся и достал из-под стола нечто вроде сажени,
которой землю мерят, только поменьше. Рейка, соединяющая обе части
устройства, была не прямая, а полукруглая, да еще со щелью и на винте, так
что одна из планок могла свободно ходить.

- Циркулюс! - похвастался познаниями Принц. Князь одобрительно глянул на
него и стал прикладывать циркулюс к чертежам и так и эдак. Царь Соломон
досадливо крякнул и попытался отобрать прибор у князя с целью добиться
гораздо больших успехов. Они тянули каждый за свою деревяшку, осыпали друг
друга весомыми словами и стремительно падали в глазах молодежи и
кентавроса. Но тот не попустил, вырвал циркулюс у спорщиков, пока не
сломали.

- Тщетно пытаетесь вы обрести надлежащую точку, - сказал он. - Зрите же,
как поступать славный Эвклидос учил!

Ну, с Эвклидосом-то и дурак точку найдет, только оказалась она далеко за
пределами чертежей, на белой льняной скатерти. Такой итог заставил всех
разинуть рты, и совсем было хотели поднять Китовраса на смех, как в
светлицу влетел, распихав крыльями стражу, петух Будимир. Он в мгновение
ока очутился на столе и стал долбить новообретенную точку. В скатерти
образовалась дыра, полетели деревянные брызги из столешницы.

- Птица врать не станет, - робко промолвил Жихарь и почесал наказанную
спину. - У нее голова маленькая, чтобы врать.

- Совершенно верно, - сказал царь Соломон. - Петух умен, а мы с вами должны
разодрать одежды и посыпать головы каким-нибудь там пеплом. Ведь
кончилась-то не земля, а человеческое знание о ней!

- Меня учили, сэр царь и сэр князь, - сказал Принц Яр-Тур, - что за Чистым
Морем лежит некая обширнейшая страна. Друиды установили это по полету птиц.
Какие-то кольца на лапках... - Он смешался. - Впрочем, я всего лишь воин...

- Нурдаль Кожаный Мешок наверняка ходил туда в молодости, потому что он
везде бывал, - поддержал Жихарь. - Но он помнит только про то, что там
награбил, а какая земля, кто на ней живет - не добьешься. Уж кто-нибудь да
живет, коли их можно грабить... Миктлан, - вдруг сказал он и напугался
незнакомого слова. - Полуденная Роса в стране Миктлан, в Адских
Вертепах...

Откуда этот самый Миктлан объявился в голове, богатырь ведать не ведал. Он
закрыл глаза и явственно почувствовал, как нож вспарывает его грудь, а
когтистая рука вырывает оттуда сердце. Над ним склонилось костистое
раскрашенное лицо, голова убийцы венчалась высокой причудливой прической -
волосы навсегда были скреплены засохшей кровью. Глубокий бас причитал:

Полные печали,
Остаемся мы здесь, на земле,
Где та дорога,
Что ведет пас в Миктлан,
В место нашего спуска,
В страну лишенных плоти?
Есть ли там действительно жизнь,
В этой стране загадок?

- Вот что значит бегать за девушками, вот что значит проявлять
невоздержанность!

Последние слова насчет девушек, впрочем, произнес не кровавый злодей, а
хозяин гарема на тысячу голов. Царь прикладывал ко лбу Жихаря холодную
мокрую тряпку, сам богатырь разлегся на лавке.

"Только падучей мне и не хватало!" - опечалился он.

- Как вы себя чувствуете, сэр брат? - спросил Принц. - Мне бы не хотелось
отправляться в страну Миктлан одному. Судя по тому, что вы говорили, это
довольно скверное место...

Жихарь сорвался с лавки.

- А что я говорил?

- То и говорил, что нечего туда ходить, - строго сказал князь Микромир.

- А я так думаю, что нет нужды ходить так далеко, - сказал премудрый
Соломон. - Спуски в Адские Вертепы встречаются и в других местах, нужно
только поспрашивать.

- Все-таки в стране Миктлан есть где разгуляться доброму мечу! - воскликнул
Яр-Тур. - Ваше видение вопиет! Мы отучим их мазать волосы кровью!

- Так вы тоже это видели? - ужаснулся Жихарь.

- И видели, и слышали, - сказал царь Соломон. - Такое сильное видение было
у тебя, что и нам немножко досталось.

Он подумал и добавил:

- Вот как силен яд Полуденной Росы. Можно себе представить, что там
творится! Истинно, ступайте со мной - там вы спокойно проживете жизнь, а по
грехам своим попадете в случае смерти прямо в Шеол, где тоже таки не
сахар, но все-таки... Ваш Мидгардор