том. Желтая
рука держала грубую каменную чашку.

- Выпейте, уважаемый незнакомец, чтобы перестать странствовать за пределами
человеческого...

Питье было горьким, как и полагается лекарству. Богатырь выпил, приподнялся
на локтях.

Король Яр-Тур казался постаревшим лет на десять - то ли здесь уже успел
настрадаться, то ли это власть так быстро старит человека. А Лю Седьмой,
подобно всякому аскету, пребывал в той же неопределенной поре возраста.

- Братцы, - сказал Жихарь и заплакал. - Братцы мои дорогие, как вы-то здесь
очутились?

Побратимы переглянулись. Бедный Монах сокрушенно покачал головой.

- Все узники, несомненно, братья, сэр незнакомец, - осторожно сказал
Яр-Тур. - Но для начала неплохо бы узнать, кто вы и откуда. Мы ведь здесь,
можно сказать, хозяева, старожилы, поэтому именно вам надлежит
представляться первому...

- Да Жихарь, Жихарь я! Неужели не узнаете? Ваш побратим Жихарь из
Многоборья! За Полуденной Росой вместе ходили, Мироеда посрамляли...

Король и монах вздохнули хором.

- Вы совершенно правы, сэр Джихар, - мягко сказал Яр-Тур. - В Многоборье у
нас действительно есть побратим, отважнейший и удивления достойный сэр
Ньюзор, но у вас с ним нет ничего общего, кроме разве что этих изображений
на теле...

- Молодые люди всегда подражают местным героям, - сказал Лю Седьмой. -
Немудрено, что юные многоборцы украшают себя подобными рисунками в честь
господина Ни Зо. Что ж, это достойный пример... Как поживает ваш уважаемый
кумир?

- Невзор - сволочь кабацкая! - закричал Жихарь. - Он мою славу присвоил,
вот вы меня и не узнаете...

Король Яр-Тур нахмурился так грозно, что стал совершенно не похож на
прежнего Принца.

- Только ваше бедственное положение, сэр, - процедил он, - мешает мне
вызвать вас на поединок за оскорбление нашего друга и брата. Да, в нем есть
некоторая слабость к вину, но не вам его осуждать. Я уже не говорю о том,
что присвоить чужую славу невозможно...

- Возможно, еще как возможно, - сказал богатырь, стуча зубами от холода. -
А с тобой мы уже дрались у Моста Двух Товарищей...

Яр-Тур усмехнулся.

- Я вижу, сэр Ньюзор достаточно подробно рассказывал землякам о своих
приключениях... Кроме того, я слышал, появилась даже книга, сочиненная
этим... как его... Впрочем, благородному воителю ни к чему запоминать имена
всяких там сочинителей. Вы разумеете грамоте или эту книгу читала вам на
ночь ваша бабушка?

- Сам ты... бабушка... - сказал Жихарь и отвернулся к стене. Дорого
обходился ему кабацкий заем, ох дорого!

- Видимо, означенная книга настолько потрясла слабый разум нашего молодого
соузника, что он стал отождествлять себя с ее героем, - заступился за
Жихаря Бедный Монах.

От такого заступничества стало еще тошнее.

- А может быть, перед нами всего лишь лис-оборотень? - вслух рассуждал Лю
Седьмой. - Хотя нет, лис принял бы как раз знакомый нам облик... И на
подсадного он тоже не похож...

- Дорогой сэр Лю, - сказал Яр-Тур. - Оба мы с вами, как ни прискорбно,
городим вздор. Ведь каким-то образом этот человек, несомненно знакомый
лично или по книге с сэром Ньюзором, попал во Время Оно? Извольте
объясниться, сэр Темнила, и тогда, может статься, я переменю свое невысокое
мнение касательно вашей особы.

Перед Жихарем замаячила надежда - правда, слабенькая и дрожащая, как огонек
в бумажном фонарике, освещавшем подземелье.

- Да чего объясняться? - сказал он. - Как и в прошлый раз меня послал
старый Беломор - разобраться с Вавилонской башней... И научил всему, что
полагается... Да вы послушайте с самого начала!

- Ну-ну, - сказал король. - Тюремные дни и ночи длинны, а тюремные байки
коротки. Времени у нас предостаточно - либо, наоборот, очень мало.

И Жихарь начал рассказывать с самого начала, то есть с возвращения. Король
при упоминании черного сэра Мордреда впал в угрюмость и слушал молча, а Лю
Седьмой, напротив, как опытный дознаватель, то и дело задавал как бы
случайные вопросы, норовя подловить рассказчика на каком-нибудь
противоречии.

- Ложь и клевета, - заключил Яр-Тур. - Чтобы благородный и великодушный сэр
Ньюзор до смерти замучил своего наставника? Да кто такому поверит? Вы
просто-напросто здешний злой дух, пришедший смутить нас в трудный час и
отнять последнюю надежду, поскольку мудрый Мерлин, отправляя меня сюда,
предсказывал, что я встречу во Времени Оном обоих своих побратимов. Вы
призрак, нечисть, я вас проучу...

С этими словами он протянул руку, норовя сцапать богатыря за шею, но Жихарь
перехватил его руку и задержал. Некоторое время они боролись, покуда Жихарь
не положил королевскую десницу на холодный камень.

- Да, вы необыкновенно сильны, - сказал Яр-Тур. - А может быть, это я
ослабел на тюремных харчах. Но это еще ничего не доказывает. Вот если бы
при вас был этот ваш пресловутый меч Симулякр...

- Был бы он при мне - я бы сюда не попал, - гордо сказал Жихарь. - А в
доказательство я тебе кое-что расскажу...

Он и рассказал такое, что ни в какую книгу войти не могло и касалось
пребывания Жихаря с Принцем в Бабьей земле Окаянии.

- Не знаю, что и думать, - сказал Яр-Тур после долгого молчания. - Вряд ли
сэр Ньюзор, при всей его невоздержанности на язык, стал бы говорить об этом
посторонним людям, даже в сугубо мужском обществе. Если бы перед самым моим
отбытием сюда я не получил через сэра Демона Костлные Уши устной весточки
из Многоборья, я бы решил, что незабвенный сэр Ньюзор погиб и душа его
переселилась в чужое тело...

- Не душа, а слава, - сварливо сказал Жихарь. - И не его, а моя.

- В древнем трактате Ле Цзы "Записки о жабе, держащей во рту тридцать две
жемчужины небесной премудрости", - сказал молчавший дотоле Бедный Монах, -
описывается нечто подобное... А! Я, несовершенный, понял! Сей молодой
студент заснул на волшебном изголовье, которое, вполне возможно,
позаимствовал ему достойный Бео Мо, и ему приснилось, что он стал героем Ни
Зо, и до сих пор снится...

- И мы снимся? - ехидно сказал король. - И эти мерзкие казематы снятся?

- Очень даже может быть... - растерянно ответил Лю. - Все мы, в конце
концов, кому-то снимся... Какой-нибудь Яшмовой Черепахе...

- Стареешь, старина, - ласково сказал король. - Совсем из ума выживаешь...
Я вот у себя в Камелоте навсегда отменил допросы под пыткой. Но палача
Хьюго по прозвищу Кровавый Дедуля, выгонять не стал - ну куда старик пойдет
с такой репутацией? Вот он, Хьюго, живо доискался бы правды...

- Думаю, что палачей и здесь хватает, - сказал Бедный Монах. - Просто мы им
неинтересны. Мы - всего лишь нежелательные чужестранцы, и действия местных
властей я считаю вполне правомерными. Если бы мы без императорского
соизволения проникли в Запретный Город, то, уверяю вас, нас давно бы уже
расчленяли на тысячу кусочков...

Король вздохнул, снял рваный кожаный камзол, потом рубаху, связанную из
собачьей шерсти. Рубаху он кинул Жихарю.

- Наденьте это, сэр Придумщик, иначе простынете, и кашель ваш будет мешать
нашему сну...

Жихарь покорно натянул теплую рубаху. Рука его задержалась на ладанке...

- Постойте! - сказал он. - Симулякра у меня при себе нет, платок тоже
пропал, а вот костяная свистулька, которую мне подарил степной воин
Сочиняй-багатур, осталась. Он велел подуть в нее в трудный час и обещал
прийти на помощь. Правда, это было в другом времени...

- Свистите, сэр, - великодушно разрешил король. - Не знакома ли вам
старинная песенка под названием "С маленькой помощью моих друзей"?

Жихарь ничего не ответил насмешнику, а просто прижал костяную игрушку к
губам и начал дуть. Свист выходил пронзительный, от него даже уши
закладывало. Король и Лю недовольно поморщились и замахали на музыканта
руками.

- Это вы еще звонкого кельмандара не слышали, - сказал Жихарь, чувствуя,
что опять выходит перед побратимами круглым дураком.

Столь же пронзительно заскрипел дверной засов.



ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Воистину широко разлилась милость государя, и нигде в нашей стране нет
прибежища демонам.

Ихара Сайкаку


Первыми зашли в подземелье четверо вавилонских стражников и сразу выставили
вперед копья, хотя никто из узников и не думал на них кидаться.

Следом за стражниками влетели, провожаемые пинками, двое новых узников.

- Горе вам, обостряющим отношения! - орал один, маленький, с рукой на
перевязи.

- Конь-бахмат не моги на махан пусти! Береги конь! - орал другой, тоже не
великан.

- Сочиняюшка! Возопиилушка! - заорал и Жихарь. - Вот они, мои
послухи-свидетели!

- Порадуйтесь напоследок! - сказал один из тюремщиков, а остальные
захохотали. Железная дверь закрылась со все тем же противным скрипом и
визгом.

- Не я ли говорил, что все люди сволочи? - горько сказал пророк Возопиил,
жалея больную руку. - Представляешь, начальник, купец Шум-Бараш меня выдал!
Сколько он у меня краденого за бесценок скупил, аспид и василиск! Дворец
построил за мой счет!

- Постой, Возопиил, - сказал Жихарь. - Деревяшку мою ты сохранил, как я
тебя просил?

- Да какая там деревяшка! - махнул здоровой левой рукой пророк. - Ничего не
помню. Вот спасибо твоему другу - он меня подобрал, сломанную руку сложил,
перевязал... Нету более ни тебе Содома, ни тебе Гоморры, как я, впрочем, и
предрекал... Там теперь горячее соленое озеро...

- Слышите! - воскликнул Жихарь, обращаясь к побратимам. - Моя правда!

Сочиняй-багатур скромно пристроился в углу, подогнув под себя ноги.

- А ты, брат, - сказал ему Жихарь. - Я же тебе говорил, что нельзя со мной
ходить...

- А, чешим-башка, - ответил Сочиняй. - Бабилон хотел шибко посмотри, новую
песню сложи, ясак-дуван собери, домой улус вези...

- Как же ты сумел за мной последовать? - спросил богатырь. - Во Время-то
Оно? Это ведь тайное знание!

- Зачем тайна? - сказал степной витязь, как бы пощипывая пальцами рук
струны мнимого кельмандара. - Этот тайна в степи на любой каменный баба
нарисован. От Сочиняя никто уходи - ни враг, ни друг! Якуб-хан, хитрый
корсак, хотел мой обмануть сделать - северный сторона посох показывал, свой
рот врал! Сыновья глаза смотрят - ата врет! Совсем стыдно! Сочиняй след
видел, все понимал. Потом вот этот Большой Нос находи совсем больной...

- Достойные сэры! - негромко сказал Яр-Тур, и Сочиняй тотчас же замолчал,
признав его старшинство. - Прежде чем решится наша общая плачевная участь,
мы с товарищем хотели бы все-таки прояснить положение вещей, иначе сэр
Джихар, ваш друг, покинет этот мир с гнусным клеймом лжеца. Сэр Лю, вы
весьма опытны в дознаниях - поговорите с этими людьми...

Лю Седьмой неожиданно бойко заговорил с Сочиняем на степном наречии.
Сочиняй размахивал руками и время от времени начинал петь. Бедный Монах
согласно кивал, Потом настал черед пророка Возопиила. Тот поначалу шумел,
что, мол, допрос с него уже сняли и он ни в чем признаваться не намерен и
что в кошелек к купцу Шум-Барашу он не залезал, поскольку левая рука его
ремесла не знает, а правая поражена переломом. Лю успокоил его, рассказав
притчу про одноногого ворона и соломенную вдову, после чего стал выяснять
подробности гибели срамных городов.

Лю Седьмой достал из рукава маленькую тыквенную бутыль и пустил по кругу -
хватило, конечно, всем.

- Персиковая настойка, - вздохнул Жихарь.

Бедный Монах улыбнулся.

- Выношу свое убогое решение, - сказал он. - Недаром в старинной песне
поется:

Сын хорошего лучника
Сначала должен плести корзины.
Сын хорошего литейщика
Сначала должен шить шубы.

Несовершенный в продолжение пятидесяти лет отправлял должность уездного
судьи и сталкивался с весьма сложными и запутанными делами. Так вот: либо
эти люди - величайшие актеры и мошенники на свете (хотя никакой выгоды от
мошенничества на пороге небытия не вижу), либо наш побратим Ни Зо
действительно предстал перед нами в ином обличье и под другим именем. Нам,
достойный Яо-Тун-ван, следует отправиться с проверкой в уезд Многоборье,
каковая проверка не представляется мне возможной по причине скорой гибели
проверяющих. И это все.

- Погоди, - сказал Жихарь. - То есть как это - погибели? Лю, ты же у нас
известный чародей, неужели допустишь? И за что? Нас ведь никто не судил
еще?

- Да, - вздохнул Лю Седьмой. - Действительно, в рукаве у недостойного есть
пара ярмарочных фокусов, но они, увы, здесь бессильны. Слишком много чужих
варварских богов.

- Как же они тебя скрутили? - спросил Жихарь.

Лю пожал плечами.

- В Небесную Канцелярию поступил донос, что большеносые западные варвары
возводят здание недозволенной высоты. Император изволил обременить меня
поручением - проверить донос и, буде он подтвердится, пресечь преступное
строительство. Оседлав легкое весеннее облачко и применив четвертое
свойство яшмовой таблицы, я прибыл сюда с верительной грамотой инспектора
второго ранга и полномочиями конюшего Западного дворцового крыла. Но
варвары не знают истинных законов и не понимают подлинных установлений.

Главный жрец просто-напросто разорвал императорскую грамоту и растоптал
нечестивыми ногами золотую печать. Меня же этим подлым евнухам удалось
одолеть с помощью обыкновенного куска глины и каких-то палочек. Даже самый
искусный борец кун-фу бессилен против железного лома. Спустя некоторое
время в это же сырое подземелье был ввержен уважаемый Яо-Тун-ван. Воистину
тут радость встречи смешалась с горечью обстоятельств...

- Да, - только и сказал богатырь. - Влипли. А как попали сюда вы, сэр...
брат?

Яр-Тур, казалось, не заметил этого обращения.

- Да очень просто, - сказал он. - Настал мой черед ехать за подвигами,
чтобы потешить своих рыцарей добрым правдивым рассказом. Но сэр Пеллинор
только что прикончил последнего в наших краях великана, а великанские дети
еще не взошли в тот возраст, когда с ними приличествует сражаться. Вот мой
наставник Мерлин меня сюда и направил, поставив в круг из веток омелы. Он
тоже просил меня пресечь возведение башни, пообещав при этом братнюю
поддержку.

Чужеземцев здесь не любят, да я еще вмешался в какие-то их грязные
жреческие дела. Негодяи собрались спалить в печи живьем троих мальчишек -
они-де молились не тому богу. Ну, я налетел, разрубил пополам пару каких-то
халдеев. Парни скрылись в толпе, а я вызвал на поединок здешнего царя. Как
равный равного. Но они же и о правилах благородного боя не имеют ни
малейшего понятия! Царь как бы согласился, и две пригожие девицы, коих я
наметил освободить после победы, повели меня в отведенные мне покои -
отдохнуть перед поединком. И только что я снял перевязь с мечом (а меч у
меня новый, по имени Эскалибур), как плиты пола подо мной разверзлись...
Что же касается вас, сэр Джихар... Я, пожалуй, вам поверю: так нам будет
легче встретить смерть.

- Да что вы заладили: смерть, смерть! - воскликнул богатырь и даже топнул
босой ногой от досады. - Вот выведут на казнь, тогда и посмотрим. Они нас
даже заковать не удосужились...

- Вы ошибаетесь, сэр новый друг, - печально сказал король. - Нас никуда не
будут выводить. Казнь сама придет к нам. И, возможно, очень скоро.

- Пророк всегда готов к смерти, - сказал Возопиил. - Вот базарный вор,
прямо скажем, не готов. И еще рука эта...

- Сочиняй трудно помирай сделать, - сказал багатур. - Сочиняй будет врагу
кадык рвать зубами... Один помирай плохо. Столько багатур рядом стой -
помирай хорошо, славно...

- Кто способен дружить без мысли о дружбе? - воскликнул Бедный Монах и
воздел руки к каменному небу. - Кто способен действовать совместно без
мысли действовать совместно? Кто способен подняться на небо, странствовать
среди туманов, кружиться в беспредельном, забыв обо всем живом, как бы не
имея конца?

Все пятеро поглядели друг на друга и неожиданно рассмеялись.

- Сочиняюшка, - сказал Жихарь. - На тебе, я знаю, много штанов навздевано -
поделился бы? Нехорошо помирать без штанов.

- Нехорошо, - подтвердил степной витязь. Штанов на нем действительно
хватало.

Богатырь похлопал обновкой об стену, чтобы слегка повыколотить блох.
Степные шаровары были ему до колен, и вся малая дружина еще раз зашлась в
хохоте.

- Право, я слышу своего побратима, - сказал король Яр-Тур.

- Кстати, - напомнил Жихарь. - Кто нас казнить-то будет?

- А я разве не сказал? - спросил король. - Здешнее хтоническое чудовище
Тиамат выползет из-за вон той решетки...

Только сейчас богатырь действительно рассмотрел решетку из толстенных
медных прутьев. За решеткой была тьма.

Пророк Возопиил обхватил голову здоровой рукой и завыл.

- Перестань, - приказал Жихарь. - Нужно было внимательней за Симулякром
приглядывать, из рук не выпускать, пусть их хоть трижды переломают... Был
бы он со мной, никакой Тиамат нас не осилил бы...

- Да откуда ж я знал? - Пророк поднял заплаканное лицо. Нос у него распух и
стал раза в два больше. - Деревяшка и деревяшка, начальник, ее уже давно
кто-нибудь на растопку пустил, тот же дедушка Лот, к примеру...

- Э, так он и держал деревяшка - мой ему еле пальцы разжимай, - сказал
вдруг Сочиняй-багатур. - Большой Нос свое слово честно держи...

- Да? - заорал Жихарь так, что тьма за решеткой глухо загудела. - И куда же
ты ее дел, чучело степное?

- Сочиняй не чучело, - с достоинством ответил Сочиняй. - Моя много певец,
мало-мало воин, мало-мало шаман, мало-мало человек лечи... Твой,
Джихар-хан, сама чучело за такие слова! Вот он, твой деревяшка! Крепкий,
ровный! Кость заживай - прямо расти!

С этими словами степной витязь показал на сломанную руку пророка.

Возопиил испуганно прижал руку к груди. А Жихарь прижал к груди Сочиняя:

- Золотое ты чучело! Ты не мало-мало воин - ты большой багатур! Ты всех нас
спас! Не зря я с тобой братался! А ты, Возопиилушка, уж потерпи, мы тебе
потом руку лучше новой приделаем...

- Ему не будет больно, - сказал Лю Седьмой, подходя к Возопиилу. - У него
все скоро заживет - уж этого умения у несовершенного никто не отнял... Хэ,
как искусно наложена эта повязка! Воистину вы князь лекарей, дорогой хунну!
Но и я был в Медицинской Управе не последним учеником.

Действительно, пророк и не пикнул, когда Бедный Монах разматывал повязку,
чтобы освободить Симулякр.

- Да, это он, чудесный жезл Жуй! Так непобедимый воин, проникая во
вражескую крепость, облачается в нищенские отрепья! Нужны ли иные
доказательства, царственный Яо-Тун-ван? Ведь никому другому, кроме нашего
побратима, он не дался бы в руки!

Яр-Тур поглядел на деревяшку с большим сомнением.

Жихарь благоговейно принял Симулякр, и снова Умный Меч на мгновение блеснул
перед ним.

- Ну, Тиамат, - сказал он. - Выходи. Поиграемся в мясную лавку...

Как будто кто-то незримый дожидался этих слов. Решетка медленно и бесшумно
поползла вверх, а в наступившей тишине зазвучали шаги. Обыкновенные
человеческие шаги.

Бумажный фонарик Бедного Монаха разгорелся ярче, так что стало возможно
разглядеть того, кто выходил из мрака.

- А говорили - Тиамат, Тиамат, - сказал Жихарь. - Хреномат. Долго ты еще у
нас на дорожке появляться будешь, Мироедина позорная? Кубло змеиное
ходячее! Чмо болотное! Игоша-переросток!

Мироед, казалось, не слышал оскорблений.

- Вот я вас снова вместе и собрал, - сказал он. - Только глупец мстит
сразу. Ваши наставники - наивные дети. Мне удалось напугать их этой
дурацкой башней, которая не страшна никому, кроме жителей этого дурацкого
города. Да, Тиамат - это одно из моих многочисленных имен. Просто меня
забавляют многочисленные герои, которые меня все время убивают, а вот убить
никак не могут. Новое имя дает мне новую жизнь. Господин Жихарь, господин
Яр-Тур, господин Лю! Остальных не знаю, но проглочу с удовольствием...

- Мироедина ты Мироедина, - сказал нараспев Жихарь. - Не за свой ты кус
принимаесся, ты этим кусом подависся...

- Что-то не вижу вашего проклятого петуха, - сказал Мироед.

- Будимир сильно занят, - совершенно серьезно сказал богатырь. - Курочек
топчет. Мироедов ему некогда топтать.

- Хватит, - зарычал Мироед. - Не буду устраивать комедию, как в прошлый
раз...

- Да, в прошлый-то раз тебя припекло..