м еще не скоро проглотит себя целиком -
вот чего наш Левиафан никогда бы себе не позволил! Зачем вам брать на себя
то, от чего давно отступились и мудрецы, и герои? И потом, если у вас все
получится, хорошо я буду выглядеть со своими стихами про возвращающийся
ветер...

- Где наша не пропадала! - решил про себя Жихарь.

- А я знаю, где она не пропадала? Вы спятили, гоим, и старый Соломон спятил
вместе с вами... Ему хочется уже стать молоденьким царевичем, и чтобы все
кричали: "Самсон побил тысячи, а Соломон десятки тысяч!" Только вот
почему-то ему еще хочется умереть в своей постели, а до нее идти и идти,
причем в другую сторону...

Царь медленно осел на лавку и погрузился в бездну своей премудрости -
только часть головы над золотым венцом и была видна.



ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Мудрец, покидающий нас, лучше, чем примкнувший к нам дурак.

Аль-Ахнар ибн Кайс


Выспаться как следует не удалось - ни странникам, ни всему безмятежному
Нестьграду.

Оказывается, Будимир остался сильно недоволен голосистостью здешних петухов
и вздумал дать им урок. Ученики тянулись за мастером и кричали как резаные.
"Задавить бы тебя", - неблагодарно думал Жихарь. Даже Принц Яр-Тур
спросонья забыл о приличиях и произнес несколько бранных, по его понятиям,
слов. Царь Соломон зевал с завываниями, а князь Микромир и вовсе не
ложился, собирая гостей в дальнюю дорогу.

По счастью, не все мастера у адамычей ушли на небо, нашлось кому починить
кольчугу, выправить латы, наточить мечи, изготовить запас стрел.

Хозяева всячески извинялись за то, что не в силах дать странникам коней.

- У нас даже сам цыган Мара не умел угнать! - говорили они с известной
гордостью. - Уморить многих уморил, а угнать ни одного не вышло.

Китоврас услышал славное имя, поведал о том, что знаком с цыганом и что
Мара, впервые с ним, Китоврасом, встретившись, чуть не тронулся умом:
угонять, или не угонять? Зайдет сзади - вроде надо, зайдет спереди - какой
же это конь с бородищей-то?

- Если по дороге цыган вам в руки попадется, - советовали знающие люди, -
так вы его не отпускайте и бейте, пока не откроет Главную Цыганскую Тайну.
Тому, кто ее узнает, всегда будет удача и достаток. Только упрям этот
Мара...

- Лишь бы на нас навернулся, - мечтал Жихарь. - Я у него не только тайну -
порты последние заберу.

На прощание князь Микромир провел их по всему Нестьграду, расположенному
вокруг чистого озера, сводил в храм Бугая - у входа были вкопаны в землю
бычьи рога ростом в пять человеческих ростов, настоящие, те самые.

- А в храме, - понизил голос хозяин, - сидит знаменитый отшельник и
пустынник Самамудра - он из тех, кто на Бугае приехал.

- Так сколько ему лет? - ахнул Жихарь.

- До сих пор терпит! - сказал князь. - Да вы сами гляньте.

Отшельник Самамудра помещался в стенной нише. Темно-коричневая кожа
обтягивала острые кости, глаза были залеплены пылью. В одной руке он держал
краюху хлеба, и давно, видно, держал, так что ногти далеко проросли сквозь
хлеб. В седых, торчком торчащих волосах застряли пестрые скорлупки -
кто-то вывел у него прямо на голове птенцов или змеенышей. Ноги у
отшельника были переплетены не пойми как.

- Да он живой ли? - усомнился Жихарь, с опаской склонился к груди
отшельника и послушал. Слушал долго, шея даже затекла, а дождался
одного-единственного удара. Деда, деда! - зашумел богатырь. - Не время
спать - время вставать! Конец света проспишь!

И собирался для верности хлопнуть отшельника по спине.

Микромир перехватил руку.

- С ума сошел - всех можешь погубить! Ведь во всей Подвселенной, если по
совести сказать, один только этот гуру Самамудра и существует, остальное же
- и Явь, и Правь, и Навь - ему только снится. А когда проснется - вот
тут-то и будет конец света! Мы, то есть предки наши, его так на Бугае
спящим и везли. Так что пусть еще подремлет...

- Пусть, - шепотом согласился Жихарь.

- Все никак не соберемся замуровать его от греха подальше, - зевнул князь.

"Вы много чего не соберетесь", - подумал богатырь.

Царь Соломон снял свое кольцо и долго разглядывал сквозь него отшельника, а
Китоврас благоговейно опустился на передние ноги.

- Вы берегите старичка-то! - покровительственно заметил Жихарь, желая
оставить за собой последнее слово.

Князь фыркнул и погнал всех из храма на свет.

- Что это у вас под глазом, сэр брат? - спросил Яр-Тур.

- А что? - встревожился Жихарь и пощупал в указанном месте.

- Кто-то... - Принц поискал нужное слово. - Кто-то ударил вас, сэр Джихар?
И вы стерпели? Этого нельзя так оставить!

На самом деле не выспался богатырь вовсе не из-за петухов, но, куда он
бегал ночью и чем все это кончилось, он не хотел говорить даже себе самому.
Можно было по привычке ответить, что в темноте ударился о поленницу, но
беспечные адамычи вовсе не заготовляли дров, у них, поди, и зимы-то не
было.

- Это он, - сообщил Жихарь Принцу на ухо и показал большим пальцем за
спину, на храм. - Это дедушка сушеный меня своим незримым духовным
кулачищем поучил за дерзость.

- А я уж было подумал, что местные витязи осмелились, - облегченно вздохнул
Принц.

"Из-за каждого сарафана мечами махаться - мечей не напасешься", - подумал
богатырь, но вслух почему-то заметил, что вкладывать в кулак железку -
последнее дело.

На княжеском дворе их ждало еще одно испытание. Господа кузнецы, нимало не
уставшие от ночной работы, развлекались тем, что по-переменке били друг
друга в голову Жихаревым кистенем и громко смеялись особо удачным ударам.
Чугунные осколки оставляли на кузнецовских головах только легкие царапины,
а вот свинцовый шар сплющился по бокам и стал похож на игральную кость.

- Вы мне всю бирюльку сломаете, - сказал Жихарь. - Я ее нарочно сделал
своему младшенькому на потеху - ему-то она как раз по руке.

Смущенные кузнецы вернули кистень владельцу, а Яр-Тур вытаращил глаза и
сказал:

- Сэр Джихар, я и не знал, что у вас есть наследники...

- Кий, Щек и Хорив, - с ходу придумал имена мнимым сыновьям богатырь. Он
посмотрел на кистень и порадовался, что адамычи встретили их с миром и с
миром же провожают.

Несколько молодых воинов с юными женами и невестами решили воспользоваться
случаем и покинуть Нестьград - дескать, нужно проводить пожилых царя и
кентавроса.

- Да мы недалеко, - уверяли они князя Микромира.

- Знаю я ваше "недалеко", - отвечал он. - Давайте уж как следует
попрощаемся.

- Места у нас жаркие, - предупредил царь Соломон. - Вверх по Нилу-реке есть
где поселиться. Но солнце там такое, что вы же совсем почернеете и станете
носить золотое кольцо в носу...

- А нам, адамычам, все равно - что на жаре, что на льдине, - отвечали
отходчики. - Кабы мы не ходили, вся земля до сих пор пустая стояла.

- Дело хорошее, пусть проводят, - сказал Жихарь. - А то на дороге мало ли
кто привяжется: "Почему на четырех ногах? Почему нос горбатый?.."

- Ох, слоники наши, слоники, - вздохнул Соломон. - Ох, львы наши рыкающие,
вы совсем пропали...

- Слоников не обижайте - оставляйте на развод! - велел Жихарь на всякий
случай, потом спросил, каковы слоники.

Царь объяснил, показывая руками высоко и широко.

- А слоники добрые? - спросил Жихарь.

- Подобрее некоторых, - сказал Соломон.

- А я еще добрее! - объявил Жихарь и протянул царю золотую ложку на память.
Но царь Соломон предпочел железный гребешок.

- Когда вернусь в Иерусалим, жены и наложницы сразу же закричат: а что ты
нам привез? А вот что, отвечу я и кину им в толпу гребешок. Пока они будут
его делить, я успею как следует отдохнуть с дороги...

- Они что, гребешков не видели? - удивился Жихарь.

- Дорог не подарок, а внимание, молодой человек...

Тогда богатырь предложил тот же дар князю Микромиру.

Князь замахал руками:

- Не приму, не приму! Она вам еще пригодится, это не простая ложка: ею
любое горе можно расхлебать! Да потом кажется мне, что это вовсе не
ложка... Хороша ли она в деле?

- Тяжела даже для моей руки, - сказал Жихарь. - Течет, пузыри пускает.
Хлебать ей несподручно, держу только для славы или пропою.

- Дай-ка я проверю, - ликующе сказал князь и по-молодому полетел к себе в
терем.

Царь Соломон долго толковал с Китоврасом, потом подошел к Жихарю и протянул
тростинку, заткнутую с обоих концов.

- Мы тут посоветовались, - сказал он, - и есть мнение: что это мы, два
первых в свете мудреца, будем ссориться из-за какого-то червячка? Он свое
дело сделал. Камнееда зовут Шамир, и он прекрасно прогрызет для вас стену в
любой темнице. Только по дороге не забывайте подкармливать и следите, чтобы
Будимир его не скушал - тогда конец обоим...

Вернулся князь Микромир.

- Это что угодно, только не ложка, - сказал он. - Я развернул стол с
чертежом так, чтобы восток совпал с солнцем, так стебель стал показывать на
то самое место. Теперь вам не о чем беспокоиться: поставили ее на ровное
место и определили свой путь. Ложка эта досталась тебе неспроста, и я даже
не хочу спрашивать откуда.

Жихарь и Яр-Тур, не сговариваясь, низко поклонились своим старшим спутникам
и князю, после чего увлечены были за стол - присесть на дорожку.

Прощались весело, а расходились в печали. Даже Будимир на шлеме нахохлился.

- Скучно без них будет, - вздохнул Жихарь. В животе бодро бурчало
расстанное вино.

- Не оглядывайтесь, сэр брат, - сказал Принц. - Честно говоря, я опасаюсь,
не обман ли и это.

- Да ты что! - И Жихарь полез на всякий случай в суму. Золотые монеты,
лежащие там, таковыми и остались.

- Эй, погодите! - раздалось позади. Их нагонял дюжий парнище из местных в
одной длинной рубахе до пят, даже штаны ему надеть было лень. Когда он
приблизился, стало видно: нос у парнищи такой толстый и распухший, что даже
глаза вытянулись вперед и стали по бокам, как у лошади.

Жихарь потрогал у себя под глазом и удовлетворенно хмыкнул. Они обнялись
как старые знакомые.

- Ты вернись, - предупредил парнище. - Сделал дело и возвращайся. Сестра
сказала, что ждать будет.

- А как же! - с превеликим жаром вскричал богатырь.

- И вот еще что, - сказал парнище. - Как пойдете, помните, что леший наш
лют и обидчив, про него не говорите плохих слов и даже вовсе не поминайте.
Иначе он вас не то что в другое место заведет, а куда похуже. Место, может,
будет и то самое, только все в нем станет по-другому. Тогда возвращайтесь
назад, след в след, винитесь - может, и простит.

Он пожелал доброго пути и умчался в счастливый Нестьград, а Жихарь и Яр-Тур
остались на месте.

- Странный какой-то человек, - заметил Принц.

- Странный, - кивнул Жихарь. - Сперва по роже бьет, а потом разбираться
начинает...

- Что такое рожа, сэр брат? - насторожился Принц.

- Растение такое, вроде льна. Его раньше бьют, потом треплют...

- Бить растение? - пожал плечами Принц. - А знаете, сэр брат, что за мысль
пришла мне в голову?

- Не знаю, не ведун...

- Вот вы все ищете свой народ, свое племя, как и я. Так вот, здешние
жители кажутся мне до удивления похожими на вас...

- Что ж ты раньше молчал! - ахнул Жихарь. - Ну-ка, надо вернуться и
спросить наверняка.

- Дурная примета, - покачал головой Яр-Тур.

- А мы сделаем вид, будто что-то забыли, - схитрил Жихарь.

И они сделали несколько шагов за поворот и оказались на пустынном берегу
круглого озера. В озере отражался блаженный Нестьград - высокие избы
светились не стареющими и не темнеющими бревнами, уютный княжеский терем,
высоченные рога у входа в храм Бугая, где спящий отшельник держал своим
сном мироздание. Отражаться-то он отражался, а вот на земле-то его не было.
Адамычи бродили вниз головой по опрокинутым улицам и не обращали на
пораженных странников ни малейшего внимания.

- Вот тебе и Нестьград, - выдохнул Жихарь. - Не зря, значит, Китоврас его
по-своему Утопией называл. Утопия и есть.



ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Прогудели три гудочка,
Все с работы идут,
А чекисты в это время
На облаву идут.
В этой маленькой облаве
Пантелеев пропал.
Окруженный мусорами,
Он в лягавку шагал.

Песня


Отдохнувшие ноги топали бодро, в звоне доспехов обнаружились даже какая-то
веселость и бесшабашность. Если на обочине показывалась нарядная шляпка
мухомора, петух обязательно слетал с Жихарева шлема и срезал гриб косой -
были у него, видно, с этой отравой какие-то счеты.

- Сколько же нам идти, сэр брат? - размышлял Принц.

- Сорок дней и сорок ночей, - не раздумывая, ответил Жихарь.

- А потом?

- А потом далее тронемся! - захохотал богатырь.

Яр-Тур призадумался.

- Никак не могу определить, сэр Джихар, - сказал он, - когда вы шутите, а
когда говорите всерьез, и оттого не знаю - обижаться мне или нет.

- Не обижаться, - посоветовал Жихарь. - На дураков не обижаются.

- А разве вы... это самое?

- А как же, дуракам - счастье. Ведь богам тоже обидно, если кто-то умнее
их. Старый Беломор мне так и сказал: посылал, мол, я в эту дорогу многих
умников, только все они на пути стали задумываться - куда, зачем, почему. И
все пропали. Соломон-то Что говорит? "В многой мудрости многая печаль".
То-то он и шляется по свету вроде нас, да еще босиком...

- Да, к слову, - припомнил Яр-Тур. - Я все как-то не решался напрямик
спросить у самого сэра Соломона, все же он пожилой человек и тем более
царь, я боялся показаться неучтивым...

- Выкладывай, выкладывай, - сказал Жи-харь. - Передо мной-то чего крутить?

- Разумеется, я проникся к нему уважением, равно как и к сэру Китоврасу, но
меня смущает одно обстоятельство. На первый взгляд это мелочь, недостойная
внимания, но когда вдумаешься...

- Мечом ты шустрее орудуешь, - сказал Жихарь.

- Да я, сэр брат, попросту хочу обратить ваше внимание, что царь Соломон
жил и царствовал еще в незапамятные времена - и вот мы с ним делим тяготы
похода и пожинаем плоды гостеприимства. Не странно ли это? Да и
кентавросов, по слухам, давным-давно истребил перебравший хмельного добрый
сэр Геракл...

- Дерьма-то! - отмахнулся богатырь. - Вот еще нашел заботушку! Во-первых,
для того мы с тобой и пошли в поход, чтобы всякому жить в свое время.
Во-вторых, когда бы ни жил - лишь бы человек хороший был... Да ведь не
покойники же они, не умруны: пьют, едят, смеются, спят. Ты, брат, живого
мертвеца еще не видел?

- Вот эта самая рука, - помахал упомянутым членом Принц, - исторгла останки
загробной жизни из четырех и более вурдалаков!

- Вот видишь! - нашелся Жихарь. - Значит, сам должен понимать. Они вообще
долго живут. Соломон, тот, наверное, особую настойку принимает, да и нам не
мешает освежиться...

Такое рассуждение Жихаря повергло Яр-Тура в растерянность, и он безо всяких
выставил флягу.

Освежились как следует на ходу.

- А что, сэр брат, - оживился Яр-Тур. - О какой опасности предупреждал нас
этот забавный здоровяк без штанов?

- Насчет лешего. У вас что, в лесах никого не водится?

- В лесах водится всякое, сэр Джихар, простолюдины ходят в чащу с большой
опаской, но к лицу ли воителю остерегаться простой лесной нечисти? К тому
же мы с ног до головы в железе.

- А хотя бы и в железе. Леший - начальник над всеми деревьями и зверями,
без его разрешения в лес и заходить не стоит. Но мы идем себе по дороге, и
ладно. Леший... Он перед зимой-то, знаешь, как бесится? Ой-ой!

- И на кого же он похож?

- Это трудно сказать. То он ростом с траву, то высотой с сосну, а обычно -
простой мужичок, только кафтан у него запахнут на правую сторону и обутка
обута наоборот. Глаза горят зеленым огнем. Встречному старается прикинуться
человеком, но легко его разоблачить, когда глянешь через правое ухо коня.
Да мы, на беду, пешие...

- Вы боитесь его, сэр Джихар? - засмеялся Принц и погрозил богатырю
пальцем. Лицо у Яр-Тура было все в красных пятнах.

"Пить-то не обучен", - вздохнул Жихарь, а вслух заорал:

- Кто? Это я-то? Лешего-то? Мохноногого? Боюсь?

- Похоже на то, сэр брат! - развел руками Принц.

- Вот как я его боюсь! - С этими боевыми словами Жихарь сошел на обочину и
давай рубить мечом сосну. Так деревья не валят, и меч скоро завязился в
стволе, еле вытащили вдвоем. - Вот как я его боюсь!

Будимир на шлеме предупреждающе затопал лапами.

- Ты тихо там сиди, пока везут! - прикрикнул Жихарь. - Много вас таких,
любителей на голову сесть! Топором, конечно, сподручнее, - обратился он к
Принцу. - Я к топору да лесу привык с малых лет, знаю все законы. Бывало,
уйду на деляну - полдня пути, навалю стволов сто или больше и домой, в
избушку к Коту и Дрозду. А топор, чтобы лишней тяжести не таскать, ка-ак
кину вперед себя! Прихожу - он над дверью торчит...

- А вы не боялись, сэр Джихар, зарубить таким образом своих приятелей?

- Так они в избе под лавку забились, наперед знают, что старший братец
возвращается...

- Удивительно, - сказал Яр-Тур. - Раньше вы утверждали, что эти Кот и Дрозд
вас воспитали и взлелеяли...

- Так ведь в жизни-то всякое бывает! - не растерялся богатырь.

- Это верно, - вздохнул Принц. - Помнится, мне мой наставник тоже как-то
велел натаскать побольше воды, так поверите ли, что самая обыкновенная
метла при надлежащем заклинании...

Принц умолк, остановился и поднял что-то с обочины.

- Подкова, что ли? - обрадовался Жихарь. Яр-Тур протянул открытую ладонь.
На ней лежал осколок зеленого стекла. Жихарь взял осколок и посмотрел на
свет. Стекло было такое чистое и прозрачное, словно и не стекло, а смарагд.

- А вон еще, - указал Принц. - Должно быть, здесь проходил богатый обоз.
Как вы думаете, это серебро?

Он поднял и показал богатырю тоненький сморщенный листочек, с виду и
вправду серебристый.

Жихарь не поленился опуститься на четвереньки и внимательно оглядеть
дорожную пыль.

- Чудной какой-то обоз, - сказал он. - Телеги-то, видно, волоком тащили -
дорога не ископычена. А колеса, колеса!

Следы колес были шириной в добрую пядь, к тому же покрыты узором в елочку.

- А это что такое?

На сей раз в руке у Принца была белая палочка, мягкая, словно из бересты,
обугленная с одного конца, набитая мелкой сухой травой с противным запахом.

- Ну, это волхвы жертвенный дым воскуряли! - определил Жихарь, а сам
подумал: "Кабы так!" Он уже сообразил, что начали сбываться предостережения
возможного шурина, но виду показывать не хотел, потому что вино внутри было
очень крепкое и бесстрашное. - Выбрось эту дрянь, да пойдем себе дальше, -
посоветовал он побратиму. - Или, может, боязно?

- Другому бы дорого стоили эти слова, - сказал Принц, выкинул странные
находки и догнал богатыря. Они шагали плечом к плечу и вовсе не обращали
внимания на то, что петух Будимир тревожно, по-орлиному клекочет...

Вокруг становилось все хуже и хуже. Вот уже и сосенки начали расти не как
попало, а ровными рядами, и небо внезапно потемнело, из полуденного
сделалось вечерним, и среди деревьев замелькали подозрительные по яркости
огоньки. "Посмотрим, кто первый повернет!" - подбадривал себя Жихарь и
вдруг споткнулся - в ногу что-то пребольно кольнуло.

- Пожалел добрых сапог, старый сквалыга, - пожаловался Жихарь, остановился
и подогнул ногу, чтобы посмотреть, велик ли обуви урон.

На него глянула босая ступня, а в руке остались истлевшие кожаные ошметки.
Богатырь выпрямился. Стало как-то не по-хорошему легко и свежо.

Еще бы не свежо - голому-то! Да, стоял Жихарь нагишом и по колено в куче
мусора, бывшей вот только что кольчугой, одеждой, сапогами, мечом,
кистенем, припасами, самострелом. Будимир покинул непокрытую рыжую голову и
слетел на дорогу с самым осуждающим видом. Своей боевой косы птица тоже
лишилась.

- Не празднуете ли вы труса, сэр брат? - донеслось спереди.

Жихарь поглядел на побратима. Принц Яр-Тур тоже не имел на себе ничего,
кроме ржавчины, покрывавшей его с ног до головы.

- Сироту всякий норовит обидеть, - с достоинством ответил Жихарь и
отряхнулся. - А только голяком я подвизаться не намерен. Это же надо, какая
подлость! Конечно, культяпый Мироед прослышал о нашей непомерной доблести и
поберегся: похитил порты дорогие и мечи харалужные...