асчет Кощея, но вовремя спохватился,
страшась сдуру подвести парнишку.

- А отказники - кто такие? - вместо этого спросил он.

- Это которые умирать не хотят, - просто ответил владыка мертвых.

- Новое дело, - сказал Жихарь. - Как будто кто-то хочет! Мало ли чего
человек хочет или не хочет!

- Они ОЧЕНЬ не хотят, - пояснил князь Наволод, да только яснее не стало.

- А невозвращенцы? - спросил Колобок.

- Это просто негодяи, - насупился навий князь. - Мы их за хорошее поведение
поощряем отпуском на родину, а они, неблагодарные... - Он махнул рукой. - О
них и говорить не стоит. Хотя на первый взгляд казались вполне порядочными
людьми - Белая Дама, Палач Города Праги, Блоксхолмское Привидение, сэр
Ральф Ричардсон, Семеновна-Покойница... Даже, можете себе представить,
Майкл Фарадей! Казалось бы, ученый, материалист - а любит побродить по
лабораториям Королевской ассоциации, вмешивается в эксперименты...

- Нигде порядка нет, - посочувствовал Жихарь. - Но вот скажи нам, в
конце-то концов, куда Смерть подевалась? Честно скажи, как князь князю!

- Да я уже и сам начинаю беспокоиться, - сказал Наволод. - Я ведь ей не
начальник. Я здесь так... Вроде главного тюремщика. Мое дело - обеспечить
учет, питание, обмундирование, режим. Тюремщики же судьями не
распоряжаются... Да бросьте вы о ней да о ней! Здесь такие разговоры
считаются неприличными. Вы лучше сами по архиву погуляйте, поглядите, как я
все тут славно устроил... Вот, смотрите - на этой полочке у меня те, кого
растерзали разгневанные женщины. В основном тут греки: Орфей,
Дионис-Загрей, Мавроди Сергей Пантелеевич... О! Я вам сейчас дело Каспара
Хаузера покажу! Мне же тоже похвалиться охота...

- Удивляюсь, как ты в князья-то попал, - сказал Жихарь.

- Да, сэр Наволод, не в обиду вам будь сказано, вы не слишком походите на
сюзерена... Скорее на сенешаля...

- Да уж так получилось, - развел руками навий князь. - Пришел мой час, мне
и предложили вместо Смерти эту должность... Я ведь на земле был выдающийся
статистик! Мои картотеки славились повсеместно!

- Постой-постой, так ты что - живой, что ли? - догадался богатырь.

- Живой, разумеется. Я и разговариваю с вами по-человечески, а не навыворот
- разве не заметили? Честно говоря, меня вполне бы устроила должность
Главного Архивариуса, а княжение мне в тягость...

- И мне, - признался Жихарь. - Родная душа, выходит. Только помог бы ты нам
Смерть вернуть, а? К кому же обращаться, как не к тебе?

- Да я бы и рад... Ребята, бросьте это дело! Пойдем в мои палаты, попируем
всласть, потом я вас по Костяным Лесам прогуляю - встретитесь с
замечательными покойниками, поглядите на наши порядки, выскажете замечания
и предложения...

- Здесь можно бродить веками и эонами, - сказал Колобок. - Но нам нужно
возвращаться. Все понятно - зря нас сюда наладила твоя старушенция, попала
пальцем в небо... То есть в землю...

Конечно, Жихарю страх хотелось погулять по Нави, увидеть того же
хитроумного Дыр-Танана или хотя бы знакомцев по Времени Оному, сравнить
увиденное с рассказами бывалых здесь людей... Хорошо побратиму: он еще
досыта в Костяных Лесах побродит... Какие, однако, глупости приходят в
голову! Нашел кому завидовать!

- Боюсь, на выходе у вас могут возникнуть затруднения, - сказал навий
князь. - Все равно вернетесь ко мне. Не выпустят вас отсюда, из одной лишь
зависти не выпустят...

- Прорвемся, - пообещал Жихарь. - Ну нету, княже, у нас времени! Понимаешь?

- Конечно, понимаю. Здесь вообще нету Времени.

- Да и нынешней жизни на земле не позавидуешь: скоро она ничем не будет
отличаться от здешней, - сказал Яр-Тур.

- Пошли, пошли, - торопил Колобок и даже весь напрягся в своих постромках,
словно мог утянуть богатыря за собой.

- Постой маленько, - сказал Жихарь. - Князь Наволод, если ничем больше
помочь не сможешь, так скажи хотя бы - где неклюд Беломор? У тебя он или
еще нет?

Навий князь наморщил лоб, пощелкал пальцами в пыльном воздухе, прислушался
к неким мнимым звукам.

Потом покачал головой.

- Нету его здесь, - сказал он. - Жив ваш Беломор. Но встретиться с ним вряд
ли кому удастся...

- Это почему?

- Сами посмотрите...

С этими словами владыка мертвых запрокинул голову и снял очки.

Жихарь, Колобок и Яр-Тур тоже поглядели вверх. Над рядами высоченных полок
висел полный месяц, и был он, по сравнению с земным, близко-близко -
впрочем, богатырю и королю уже доводилось такое видеть, когда на
самодвижущейся телеге они неслись по небу, преследуя Дикую Охоту. Ясно
различались кольцевые горы, белые сверкающие пятна, серые равнины, черные
тени и провалы...

- Смотри-ка - здесь тоже Луна, а я и не знал! - воскликнул уязвленный своим
внезапным невежеством Гомункул.

- Увы, ненадолго, - сказал Наволод. - Луна светит нам только в ваши
безлунные ночи...

- Да это понятно, - нетерпеливо сказал Жихарь. - Но вот где же там Беломор?

- Странно, - сказал Наволод. - Глаза у вас вроде бы молодые... Да вон же
он! Видите - пятнышко в четвертом квадранте, ближе к краю... Должно быть,
на другую сторону торопится - там легче дышать...

- Вижу! - объявил король.

- И я! - обрадовался Колобок. - Верно, ползет какой-то старичок, посохом
подпирается... Лысый, совсем как я!

Но Жихарь, как ни щурил глаза, как ни выпучивал их, ничего узреть не мог.
Потом все-таки различил на самом краю ничтожную фитюлечку...

- Ну-ка лучше я полезу да посмотрю, - решительно сказал он, подошел к
ближайшему стояку, поставил ногу на самую нижнюю полку и вознамерился
карабкаться дальше.

- Сэр брат, до Луны весьма далеко! - позвал его Яр-Тур. - Это лишь кажется,
что до нее рукой подать! Вернитесь, дружище!

- Назад! Уходим! - вякнул Колобок.

- Это бессмысленно! - крикнул владыка мертвых. - До нее триста тысяч
километров!

Но Жихарь никого не слушал. Он озверел от долгого бездействия, от напрасных
разговоров, от ожидания...

- Дубина! - стонал Колобок. - Слезай вниз! Уходим скорее!

- Помалкивай, горбушка! - огрызнулся богатырь.

Колобок вывернулся в своей сбруйке, уперся ножками в богатырскую грудь, а
лапки его неожиданно вытянулись и с неожиданной же силой вцепились в
богатырское горло.

- Эк! Эк! - только и мог сказать Жихарь перед тем, как серебряный шар
наверху погас и все погрузилось в безмолвную тьму...

- Просыпайся! Задохнешься! Что я с тобой, с полумертвым, делать буду?
Очнись! Воздуха совсем мало осталось! Обманула нас твоя Армагеддоновна!
Нарочно пустила по ложному следу!

Ладошки Гомункула больно колотили Жихаря по щекам, дергали за бороду,
щипались и царапались.

- Встань! Заберись повыше! Там еще маленько дыхания осталось! - орал
Колобок. Потом силком поднял богатырю веки. В синем свете фонарика
показалась все та же погребальная камера, смертное ложе, скифские дорожные
припасы...

- Да отцепись ты! - Жихарь вскочил, сделал несколько глубоких вздохов.
Кровь колотилась в висках. - Так мы никуда не ходили! - с ужасом догадался
он.

- Вот именно! Давай скорей вылезать! Хватит у тебя силы, должно хватить! Я
недаром велел положить много еды! Жри давай! Набирай свою хваленую
Святогорову силу!

Все прочие беды и несчастья мигом вылетели из головы многоборского князя,
когда он представил, что придется здесь застрять навеки в обществе
болтливого черствого хлеба.

Он не стал даже доставать кинжал - схватил первый попавшийся окорок, впился
в него зубами. Колобок заботливо подсовывал ему просяные лепешки - свою
лишенную разума родню. Покончив с первым окороком, богатырь осушил огромный
кувшин пива, потом снова принялся за мясо, запивая его кислым молоком и не
думая, что от этого может приключиться в животе, ел, словно мчался в бой
или взбегал на крутую гору, как будто хотел уважить гостеприимного друга
или обожрать врага...

- Никто на свете так много и так быстро не ел - разве что огонь! - похвалил
его Колобок.

...А на вершине свеженасьшанного кургана беспечные скифы тоже пировали,
справляя тризну по ушедшему вожаку, причем пировали стоя. После безуспешных
попыток сломать крестец водяному коню Налиму у них все ныло и мозжило. Даже
переминаясь с ноги на ногу, степные витязи кряхтели от боли.

Сам конь Налим с невинным видом отдыхал у подножия кургана, дожидаясь по
уговору хозяина.

И тут, как мог бы выразиться сказитель Рапсодище, "мать-земля под ними
всколебалася".

Сперва скифы на это даже ухом не повели - решили, что их просто покачивает
от пива, взбодренного мозголомкой - Жихарь поклонился им целым бочонком. А
потом, изумленно поглядев друг на друга раскосыми и жадными очами, не
устояли и покатились по склону кургана.

Покатились они вовремя - из-под земли полетели толстые бревна наката,
послышался нелюдской рев и пронзительное пищание - то помогал богатырю
голосом Колобок.

- Всех убью, один останусь!

- Правду и в земле не скроешь! Богатырь распахнул курган изнутри - как
крышку котла отворил.

От свежего воздуха ему сперва стало еще хуже, он опустился на могильную
землю и лег, раскинув руки.

Колобок поудобнее уселся ему на грудь. Жихарь раздышался и все вспомнил.

- Значит, не были мы в Навьем Царстве? - спросил он первым делом. От
яростного жевания ныли скулы.

- Значит, не были, - всхлипнул Колобок.

- А как же вопрошающие покойники? Князь Наволод? А Яр-Тур мой где? Там
остался?

- Не было никакого Яр-Тура, - признался Колобок. - Мы ждали-ждали, да и
уснули. Мне, к примеру, опять всякие детские ужасы снились - заяц, волк,
медведь, лиса-гадина... Успела-таки хватить меня зубами за бочок, я
проснулся и давай тебя будить...

- Постой, - сказал Жихарь. - Я же не мог сам такого придумать, чтобы
мертвецов распределять по разрядам. А сколько неведомых имен услышал! А
Беломора на Луне увидел!

- Это все твое подсознание, - снисходительно объяснил Колобок. - Или, проще
сказать, коллективное бессознательное. У всякого свое представление о
посмертном существовании. Бытие определяет сознание - так?

- Так! - согласился Жихарь, потому что слов для спора не нашел.

- Ну вот. А небытие, стало быть, определяет подсознание. Очень просто.

- Спасибо, просветил. Значит, не ходили мы в Навь?

- Ну... это как посмотреть...

- Так ходили или нет? - Богатырь начал уже серчать.

- Скорее всего - нет...

- Ха! - воскликнул Жихарь. - Катючая бездна премудрости! Теперь-то я понял,
почему самого большого дурака называют круглым! Вон от кого это выражение
пошло!

- В чем дело? - взвился Колобок.

- А в том дело, - масляным голосом сказал богатырь, - что проводника
нашего, Карбаксая, в могиле нет!

Гомункул выбрался из своей упряжи, подкатился к рубежу образовавшейся ямы и
заглянул вниз.

Смертное ложе скифского вождя было пусто...

Жихарь поднялся и потянулся.

- Пора, - сказал он. - Отдохнули, надо и в путь. Время не терпит!

Он побежал по склону, глубоко проваливаясь в рыхлую землю.

Гомункул покатился следом, но поражения своего признавать никак не желал:

- Откуда я знаю, куда умрун девался? Может, ты его тоже сметелил под
горячую руку?

Жихарь на бегу нагнулся и ухватил Колобка за ворот кафтанчика.

- Я же только что плотно пообедал, - укоризненно сказал многоборский князь.



ГЛАВА ПЯТАЯ

- ...Он дал собаке понюхать его, когда наводил ее на след сэра Генри, и так
и убежал с ним, а потом бросил.

Артур Конан Дойл.


- ...Никому ничего доверить нельзя! У Окула на кузне подмастерье руку
сломал - так и ходит, кость торчит наружу! Лекарей полон двор, а двух
плашек наложить некому! За собой совсем перестали следить! Я же приказывал
жить прежним порядком, несмотря ни на что! Людей, видно, ничем, кроме боли,
не проймешь, а не стало ее - вот вы и распустились!

Хихарь бушевал посреди двора, потрясая новорожденным сыном, а мамки и
няньки во главе с Армагеддоновной сбились в кучку и трепетали по привычке.
Младенец же безымянный весело смеялся - сообразил, видно, что пребывать в
беспечальной поре ему придется изрядно...

Народ за время недолгого отсутствия начальства и впрямь распустился -
ходить стали еще медленнее, говорили нараспев, долго собираясь с
немудрящими мыслями. Питались чем попало, да и о еде частенько забывали.
Перебирали прошлое, завтрашнего дня не предполагали вовсе...

Жихарь поглядел на сына, рыкнул, успокоился, отдал младенца какой-то бабке
и движением руки разогнал дворню.

Из-под терема тоже доносилась черная ругань:

Колобок, принимавший у домового по описи свое золотишко, ни с того ни с
сего решил, что золотая цепь стала ему тесна:

- Выкусили щипцами звенышко! Или даже два! И расплавили, чтобы улик не
осталось! Кому верить? На что тебе, косматому, золото? Плошку позолотить?

- Никто ничего не выкусывал! Ты сам на чужих дармовых харчах рожу наел - в
подполье не пролазит! - упирался домовой.

Перед Жихарем осталась только повинная гувернянька.

- Ну и что мне с тобой делать? - сказал богатырь. - Что мы там узнали?

- Ты, батюшка, не гневись, а выслушай! - взмолилась старушка. - Во-первых,
ты узнал, что в Навьем Царстве Смерти нет. Во-вторых, увидел на Луне
Беломора...

- То ли увидел, то ли нет... - насупился Жихарь. - Тут бабка надвое
сказала...

- Не надвое! Не надвое! Увидел-увидел! - замахала руками Апокалипсия
Армагеддоновна. - И по всем гаданиям так выходит, а гадала я и на книге
"Эфиоп Мракообразный", и на решете, и на яйцах, и на иглах, и на воске, и
на свинце, и в зеркале, и на воде, и на бобах, и всякий раз выходило одно и
то же - месяц, змея, ложная весть, спор и наказание...

- Правильно! - гаркнул Жихарь. - Скоро месяц уже, как из-за твоей, змея,
ложной вести у нас сплошные споры и наказания!

- Все-таки не допекла я тебя в свое время, - сокрушенно сказала
Армагеддоновна. - Головку не прожарила как следует... Вот ты и получился
без понятия...

- Да ладно тебе! Рассказывай лучше, что разузнал еще Симеон...

Бабка только руками всплеснула:

- Да он не лучше тебя! Бегает быстро, а в чертежах земных разбираться не
умеет! Я его наугад посылаю, во все четыре стороны. И по всей земле,
оказывается, одно и то же - люди сдурели, осмелели, оставили страх и сами
себе непрерывно вредят. Только у нас и остался какой-то порядок под твоим,
княже, руководством...

- Да, - кивнул Жихарь. - Без меня бы вы давно уже друг дружке головы
пооттяпывали... И остался бы я, когда Смерть воротится, княжить над
покойниками, как тот Наволод...

- Ага! - ухватилась за слово гувернянька. - Значит, веришь ты сам, что
вернется прежнее время! Тогда не все потеряно!

- Как же не верить, - вздохнул Жихарь. - Только и осталось, что верить и
надеяться...

- И любить! - подхватила старушка. - Княгиня тебя из смертного сна вытащила
- теперь ты ее, как хочешь, вытаскивай! Не стой на месте, что-нибудь делай!
Ищи Беломора - у него все концы!

- Далековато, - сказал Жихарь и посмотрел в небо. Потом кликнул Колобка и
пошагал в кабак за новостями.

Новостей было много, но все какие-то бесполезные и страшные.

Прибавилось и народу - приковылял из Гремучего Вира Мутило, прилетел Демон
Костяные Уши. Жихарь как-то холодно поприветствовал их и сразу подошел к
Яр-Туру.

- Все про тебя знаю, брат, - сказал он. - Как же ты не уберегся? Что же у
тебя теперь на сердце делается? Скучно в Навьем Царстве, тоскливо и
пыльно...

- Здесь не веселее, уверяю вас, сэр Джихар, - равнодушно сказал Яр-Тур. -
Только вы один и сохраняете какие-то остатки жизни...

- Достойный Яо Тун, видимо, не был знаком с "Наставлением полководцу",
начертанным великим Тай-Гуном, - вмешался Лю Седьмой. - А там говорится:
"Не позволяйте себе умереть, ибо вы облечены огромной ответственностью..."

- Король не имеет права прятаться за спинами своих рыцарей, - возразил
Яр-Тур.

- Все! - Жихарь хлопнул по столу, призывая к тишине. Потом встал и
обстоятельно доложил о своем странствии в Навь. Колобок постоянно
поддакивал - добавить от себя ему было нечего, колобочья Навь людям не
нужна...

- Теперь вас послушаю, - сказал Жихарь. - Говори, братка. - Сэр Демон
привез весть от моего наставника Мерлина, - сказал Яр-Тур. - Все друиды
ищут выход из наших тяжких обстоятельств. Кажется, им удалось решить вопрос
с размножением...

Мудрецы и герои вытянули шеи: неухто снова станет возможно ласкать подруг и
плодить наследников? Более всех обрадовался младой Кощей.

- Пока что опыты проведены только на овцах, - охладил владыка Камелота
разгорячившиеся было умы и мечты. - У овцы по прозвищу Долли отрезали
кусочек мяса и вырастили из него в особом сосуде точно такую же овцу...
Когда этот способ доведут до совершенства, можно переходить и к людям...

По кабаку тяжко протопало общее разочарование.

- Ясно, - кивнул Жихарь. - Настрогаем себе уйму близнецов, а дальше что?

- Это лучше, чем ничего, - сказал король. - По крайней мере, мои люди
сделали все, что могли.

- Запретить к человекам собачьим такие опыты! - выкрикнул Мутило. - Под
водой и так становится нечем дышать - водоросли побурели, никто никого не
жрет, икра без пользы пропадает, хотя и не портится... Уже и ракам
сделалось тошно жить: ходят вперед головой для разнообразия! Не озеро, а
живое кладбище!

Жихарев тесть, Перебор Недосветович, прокашлялся.

- Тут мне Апсурда моя передает, что придумала выход, - сказал он и переждал
гул неодобрения - чего хорошего можно ждать от злодейки и отравительницы? -
Надобно наварить побольше сонного зелья, пока сохранился еще кое-какой сок
в травах. Потом по команде нахлебаться всем и уснуть, и так во сне
дожидаться, пока кто-нибудь все наладит...

- Узнаю любезную тещу, - сказал Жихарь. - А пока мы будем спать в ожидании
героя, крысы да вороны нас обгрызут и расклюют - не с голодухи, а по
привычке.

- Неглупый ход, - сказал посланец от варягов. - Наши колдуны решили сделать
примерно так же: всем уйти далеко на Север, в Йотунхейм, пробить большую
прорубь и заморозиться во льду до лучших времен...

- Узнаю горячих варяжских парней, - усмехнулся Жихарь. - Покуда Смерть была
- ее не боялись, а без нее растерялись. Передай своим: задумали не дело,
никто вас потом изо льда вьколупывать да размораживать не станет, разве что
белые медведи. Во льду только Мозголомную Брагу следует держать, чтобы шла
веселей...

- Котел, кстати, заклепали, - доложил Окул Вязовый Лоб. - Мозголомку
наловчились пропускать через древесный уголь...

- Да, неуемна мысль человеческая! - сказал богатырь. - Забирает еще
мозголомка-то, греет кровь?

- А проверь... Только гнать скоро станет не из чего, старая бражка
кончается...

- Тем более, - многозначительно поднял палец Жихарь.

Проверять, конечно, стали все вместе.

Снова собрание распалось на двойки-тройки, заговорили о постороннем, а
король Яр-Тур, тоскуя по родине, в который раз потребовал от Рапсодища
спеть трогательную эльфийскую балладу.

Рапсодища долго уговаривать не надо.

О Танкодром! Электродрель!
Люби, Адель, мою свирель!
Бери, Адель, свою шинель,
Пошли домой скорей отсель,
Туда, где наша цитадель,
Где всех перворожденных цель
Сияет в бурю и в метель,
Где сто вторая параллель,
Где в доппель-кюммель брошен хмель!
К ручьям, где плещется форель,
К морям, где плавает макрель,
Где королева Нонпарель
Сучит прозрачную кудель,
Где звездный варится кисель,
Где слышна жаворонка трель,
Где коростель и свиристель
Трубят в одну виолончель,
Где ночью мадемуазель,
Надев зеленую фланель,
Легко, бесшумно, как газель
Иль даже Сильвия Кристель,
Выходит на свою панель,
Чтоб путника увлечь в мотель!
В угодья, где сельхозартель,
Объединенная в картель,
Выращивает каротель
И тянет, тянет канитель...

- Сейчас струны порву! - посулил Жихарь.

Рапсодище проглотил оставшиеся слова и принялся утешать рыдающего Яр-Тура.

- Разнесу я всю деревню до последнего венца! Не пой, сын, военных песен, не
расстраивай отца! - пояснил богатырь свою суровость. И в который уже раз
потребовал тишины: - Думайте, думайте, не отвлекайтесь! Вот вы, господа
нежить, что можете предложить? Какие среди в