о, что в руке у Белого Единорога эльфийская секира -- клинок
Трогвара не хуже.
     Над  опустевшим  полем  боя  раздавался  лишь  звон  сталкивающегося  и
разлетающегося  оружия.   Атор  теснил  и   теснил  противника,  не  брезгуя
направлять на него и своего жеребца. Грудь Трогва-ра была залита кровью;  он
тяжело дышал, и все яснее становилось, что ему, похоже, не  удастся обойтись
без колдовства,  как бы  ни  хотелось  одержать  "чистую"  победу.  Его  все
настойчивее  подталкивала  к  этому  некая внешняя  сила,  та  же самая, что
подсказала насчет  того, что одолеть  заклятия Хозяйки  Халлана  можно, лишь
убив наложившую их...
     Атор в очередной раз замахнулся своим оружием, Трогвар в очередной  раз
поднял  меч  для защиты... и  тут Атор  резко изменил направление удара, его
секира рухнула почти плашмя, и клинок Трогвара оказался пойман в зажим между
скругленным лезвием и толстым, сделанным из неведомого материала  топорищем.
Атор  обеими руками вцепился  в рукоять секиры,  соскальзывая  с лошади так,
чтобы  весь вес его тела помог бы выкрутить руку Трогвара, все еще сжимавшую
эфес...
     Меч Красного замка вырвался  из  пальцев Трогвара и полетел  на  землю.
Спустя еще мгновение секира Атора со свистом рассекла воздух там, где только
что находилось тело Крылатого Пса...  Край лезвия вспорол  куртку  на  груди
Трогвара.
     Глаза Атора окончательно  превратились в островки ослепительного белого
пламени,  словно  у самого Ямерта, зрачки исчезли;  он  надвигался, как сама
Смерть. Трогвар  с огромным  трудом  лишь  в последнее  мгновение  уходил от
страшных ударов,  каждый из которых, достигни он цели, мог  бы  стоить жизни
Крылатому Псу...
     И все же он смог улучить мгновение и вырвать из-за  спины  крюки.  Тоже
вышедшие не из рук простого  смертного  кузнеца, они были наделены ничуть не
уступающей  силе  меча  мощью;  и,  ощутив  их  в  руках,  Трогвар  внезапно
успокоился, черная ненависть, сжигавшая все  его  существо с того мгновения,
как они с Атором  ринулись друг на друга,  исчезла, уступив место холодному,
трезвому расчету. Секира Атора еще только поднималась для следующей атаки, а
губы Трогвара уже шептали короткое слово, вызывавшее 'заклятие силы, одно из
множества  несложных  заклинаний,  позволяющих  многократно  увеличить  мощь
наносимого удара...
     Секира Атора устремилась вниз, и  одновременно  Трогвар резко  качнулся
вбок,  изгибаясь, подобно  морскому растению над  напором  волны, и  со всей
дарованной заклятием силой  обрушил на  врага  спое странное  оружие, целясь
клювами-остриями крюков в рукоять оружия Белого Единорога.
     Что-то сухо  хрустнуло, и  железные  навершия крюков  пробили топорище.
Усиленный колдовством размах вырвал секиру из рук Атора, сцепленное намертво
оружие обоих противников упало вниз.
     Прежде чем  Атор  успел  выхватить  кинжал; Трогвар кинулся на  него  с
голыми руками. Они остались безоружными, и теперь ничто  формально не мешало
ему, Трогвару из Дем Биннори, использовать свои новые познания.
     Между рук  Крылатого  Пса сгустился  небольшой  комочек  Мрака.  Он дал
презрительно  ухмыляющемуся Атору  поймать  себя  на  простейший! прием,  он
ощутил,  как его ноги отрываются от земли... Близко-близко мелькнуло страшно
искаженное лицо Атора, и в него, в это лицо, Тротвар и швырнул -- в упор  --
этот крошечный темный комочек...
     Этому  боевому заклятию, одному из  сильнейших, Трогвара научил, как ни
странно, не его мертвый,учитель, а скромный привратник Гормли. Заклятие было
и   впрямь  страшным.  Туго  спеленутый,  стянутый   незримыми  нитями  клок
Первородной  Тьмы, мгновенно доставленный по  воле Трогвара от самых дальних
пределов владений его мрачного  повелителя, Ракота Восставшего,  встретил на
своем  пути  плоть Атора,  человеческую, полную  Жизненными  силами плоть; и
жадно впился в нее.
     Атор глухо вскрикнул и зашатался, прижимая ладони ко лбу, словно тотчас
забыв  об  оружии.  Глаза предводителя  Халланской армии  были  закрыты, рот
искривлена муке... Секира внезапно странно и тревожно замерцала в его  руке,
а спустя несколько секунд бесследно исчезла...
     Этого  Трогвар никак не ожидал.  Обрывок  темного  облака, изначального
Хаоса, должен был обратить голову  Атора в один короткий  огненный  взблеск,
однако Хозяин Халлана почему-то уцелел.
     И  отчего-то Трогвар чуть запоздало обрадовался этому.  Атор не  должен
был умереть непобежденным, и верх  над ним  обязан был взять он,  Трогвар из
Дем Биннори, и тем самым завершить когда-то на ристалищном поле поединок.
     Эй, благородный Атор! Продолжим! Крюк против меча!
     Ладони Атора  медленно  сползли с  лица. Глаза  его были налиты кровью,
однако  терзавшая его  боль  уже отступила, выражение становилось  все более
осмысленным, еще минута-другая, и он будет готов к схватке.
     Принимаю твой вызов, проклятый колдун, --  прохрипел он, поднимая меч и
становясь в боевую стойку.
     Неужели ты до сих  пор не узнал меня? -- с любезной улыбкой осведомился
Трогвар, совершенно спокойно приближаясь к своему противнику.
     Узнал   тебя?  --  ошарашенно  пробормотал  Атор,  вглядываясь  в  лицо
Трогвара. -- Да кто ты такой, сожри тебя Тьма?!
     Тот, кто рожден тебе на погибель,  --  вдруг взревел Трогвар,  бросаясь
вперед. Его хитроумное оружие со свистом прорезало  воздух, и Атору пришлось
отступить на шаг, чтобы парировать этот удар.
     Спокойствие  внезапно изменило Трогвару.  Он видел  перед собой убийцу,
гнусного  убийцу  его,   Трогвара,  семьи,  узурпатора  королевского  трона,
мучителя его сестры...  Сухие факты,  простые,  не  раз повторенные  слова--
однако  сейчас  в  сознание Трогвара  словно бы ворвался испепеляющий  вихрь
ненависти, сотрясший все его существо.
     Это  ты?  --  выдохнул Атор. Он  даже  пошатнулся  от  неожиданности  и
едва-едва сумел отбить очередной выпад Трогвара. -- Это ты?..
     Потрясенный,  сбитый  с  толку,  охваченный  суеверным  ужасом, некогда
непобедимый,  Белый  Единорог  отступал шаг  за шагом, не в  силах  оторвать
взгляда от горящих ненавистью глаз своего врага. Он уже понимал, что  пощады
здесь не будет, однако и это было еще не все,
     Да, это  я, Трогвар  Дайрский, законный правитель  Халлана в отсутствие
моей старшей  сестры, высокородной и наследной принцессы Арьяты  Халланской!
--  отчеканил  Трогвар,  сделав  даже  перерыв  в  своих  атаках  ради  этой
высокопарной тирады.
     Наградой ему послужило то безумное выражение смертной тоски, причудливо
смешанной с  яростью, что появилось во взоре Атора. Нечто  подобное Трогвару
доводилось видеть на охоте в глазах загнанных и раненых зверей...
     Сегодня был его день. День, когда он, Трогвар, должен был вернуть  долг
Атору, пришло время  исполниться  старому  и древнему  пророчеству,  невесть
откуда взявшемуся  в  странном фолианте и,  несомненно, долго  не  дававшему
покоя Атору.
     Меч  Атора,  выхваченный из  ножен вместо исчезнувшей секиры эльфов,  и
крюки в руках Трогвара продолжали свой  безумный танец. Вокруг них уже давно
никого   не  осталось,  они  сражались  вдвоем   на   пустой   равнине,  все
многочисленное войско  Владычицы растаяло без  следа. Закат догорал,  однако
все небо над  полем  битвы затягивали угрюмые и  мрачные  тучи)  ни луны, ни
звезд не  было видно; и Трогвару отчего-то легче было сражаться под покровом
этих плотных серых тел,  словно под крышей родного  дома;  колючий и жесткий
свет звезд отчего-то пробуждал неуверенность и страхи.
     Шаг за шагом Атор отступал,  теснимый -- впервые в жизни!  -- никому не
ведомым  мальчишкой.  Крюки  Трогвара  выписывали  замысловатые восьмерки  и
петли,  скрещивались и сталкивались,  норовя  поймать  длинный  и прямой меч
Атора в  свой захват.  Острия  мелькали у самого лица  Атора, и ему  лишь  с
величайшим трудом удавалось в последний момент отводить атаки Трогвара.
     "Он понимает, что  проигрывает!" -- мелькнуло в голове у Крылатого Пса,
когда после нескольких минут  поединка ему удалось перехватить бешеный  взор
Атора; и, чувствуя  поднимающуюся  в  нем  самом усталость, внезапно  понял:
схватку пора кончать.
     С какой-то  небрежной  легкостью и  лихостью,  нарочито отставив правую
руку, открывшись, Трогвар шагнул навстречу быстро блеснувшему клинку  врага.
Он знал, что успеет отбить этот выпад. Он не имел права не отбить его...
     И  в  самый последний  миг,  когда  сверкающей, начищенной  стали Атора
оставались  считанные  дюймы  до  неприкрытой  головы  Трогвара,  оба  крюка
Крылатого Пса взлетели в одном  стремительном слитном движении. Их  загнутые
клювы скрестились, сталь заскрежетала о сталь, пойманный меч Атора рванулся,
пытаясь  освободиться,  однако было уже поздно. Один  стремительный  выпад и
прямые острия крюков  вонзились в глаза непобедимому обладателю Знака Белого
Единорога.
     Атор  упал беззвучно,  из глазниц его медленно  и неспешно,  словно  не
желая покидать еще нестарое и полное сил тело, потекла кровь.
     Трогвар замер  над,  поверженным. Его враг  был мертв, и  боевой  азарт
быстро уступал место всегдашней  опустошенности,  что обычно приходит, когда
достигнута какая-то большая, трудная цель...
     На  пустой равнине,  над  мертвым телом  с  выколотыми  глазами,  стоял
одержавший наконец  победу Трогвар.  Однако он  прекрасно чувствовал, что за
него -- быть может, даже  без  его  воли  -- вступились столь могущественные
силы, по сравнению  с  которыми  псе премудрости, почерпнутые  им во "Вратах
Холмов", казались лишь невинными детскими хитростями...
     Однако, как бы то ни было,  Атор был мертв; и едва Трогвар справился со
своими мыслями, как голос его учителя зазвучал вновь:
     Ты победил, мой мальчик, я не сомневался в этом, и я горжусь тобой. Наш
с тобой покровитель весьма доволен тобой, весьма доволен. Теперь, я полагаю,
тебе  уже  самому  ясно,  что  надлежит  сделать  дальше --  тебе  предстоит
штурмовать Дайре!
     Но  ведь... но  я  так и  не  нашел  ключа  к  заклятиям Владычицы,  --
запинаясь, признался  Трогвар, точно школьник, не  выучивший урока.  --  Мне
лишь открылось, что я могу снять эти чары, убив саму Хозяйку...
     Халлан --  твоя страна, -- с неожиданной строгостью откликнулся маг. --
Ты ее законный  правитель. Тебе решать, как поступить с той, что заколдовала
всех до единого твоих подданных...  Однако мой  совет тебе -- не  убивай ее.
Она  ведь наполовину принадлежит к роду Перворожденных, не  стоит  без нужды
ссориться с ними. Тесни слуг Молодых Богов, сокрушай их алтари, но не убивай
ту.  кого ты именуешь Владычицей, без крайней нужды, кроме  как лишь защищая
свою  жизнь,  после  того  как  окажутся  бесполезными  все  иные  средства.
Отчего-то мне представляется, что  ее смерть может  повлечь за  собой  целую
лавину грозных событий, совладать с которыми не сможем ни я, ни ты...
     Но как же... -- начал  было  Трогвар, однако  холодный  голос  мертвого
вновь перебил его:
     Возможно,  сама  Владычица  откроет  тебе  секрет этих  чар.  --  И  он
неприятно рассмеялся.
     Ты говоришь загадками, учитель, -- вздохнул Трогвар.
     Я с радостью дал бы тебе четкие указания, -- ответил маг, -- однако я и
сам пока ничего  толком не знаю. Одни ощущения... неуловимые предчувствия...
Их  трудно  описать  словами. А объяснить  тебе все это  подробнее  я уже не
успею. Бывший  хозяин Красного замка помолчал, словно собираясь с силами. --
Не успею,  Трогвар, потому что ты стал  теперь  настоящим чародеем. Тебе уже
ненужны мои подсказки. Все потребное ты можешь  найти либо в книгохранилище,
либо путем собственных разысканий. И, -- торжественно закончил  маг, -- тебе
пришла пора покрыть мое отжившее тело землей.
     Трогвар  оцепенел.  Остаться  совсем  одному...   без   мудрых  советов
наставника... без  его долгих бесед и рассказов о  прошлом мира,  о богах  и
героях... Трогвар и сам не заметил, как привязался к этому голосу, и мысль о
том, что теперь он умолкнет навсегда, была тяжела.
     Вернись в Замок  и похорони меня,  -- говорил тем временем мертвый маг.
-- Похорони меня, а потом  собирай своих слуг и выступай в поход на столицу.
Собери всех, кого сможешь, хотя успех твой будет зависеть  в первую очередь,
конечно  же,  не от  многочисленности  твоих полков. Над  Дайре должно  быть
поднято знамя нашего покровителя!
     Но, учитель, если Владычица родом  из  эльфов,  то  не  грозит  ли  нам
открытая война с ними? -- встревожился Трогвар.
     Тебе еще предстоит разрешить  загадку того дворцового  переворота,  что
привел  ее  к  власти,-- ответил наставник. -- Я не верю, что все до единого
эльфы  Закатного Хьерварда были на ее стороне, -- в противном случае их рати
давно бы  уже  оказались у ворот  Красного замка. Нет,  скорее всего за  ней
стоит  лишь  часть  Перворожденных. Быть может,  нам  удастся  уговорить  их
образумиться.  Поэтому и не следует  стремиться во что бы  то ни стало убить
ту, в  чьих жилах течет часть эльфийской крови... А  теперь давай  прекратим
эту беседу! Мое время  на этой земле истекает. Я чувствую, что Великий Ракот
вот-вот призовет меня  к себе... Торопись, Трогвар. Торопись,  мой  мальчик.
Если ты успеешь выполнить все потребные магические обряды, я смогу -- хоть и
нечасто --  говорить  с  тобой... и, когда  настанет черед, может быть, даже
вернусь в этот мир. Я ведь, что не говори, Бессмертен. Ты тоже станешь таким
-- я передам  тебе некоторые ключевые  заклятия в  последние  минуты  своего
пребывания здесь. Остальное, в том числе неодходимые колдовские составляющие
для материального заклятия, ты легко отыщищь сам, с твоими нынешними  силами
тебя это не слишком затруднит... Так что торопись!
     Голос мертвого мага умолк окончательно.  Трогвар  еще  постоял с минуту
над мертвым телом Атора, губы Крылатого Пса неожиданно для него самого вдруг
шепнули: "Прощай!"..
     Путь обратно в  Красный замок прошел без всяких происшествий.  Трогвару
никто не препятствовал. Сам Замок он нашел в идеальном порядке.
     Я  говорил  с  учителем,  Гормли, -- обратился он  к привратнику. -- Он
сказал, что пришла пора покрыть его отжившую плоть землей.  Он также говорил
что-то  о неких  обрядах... я  рассчитывал,  что он скажет мне  о них  здесь
подробнее, однако он молчит, и я не могу дозваться до него...
     Ну что ж, -- после некоторого молчания торжественно вымолвил Гормли. --
Я  счастлив  приветствовать  нового   Хозяина  Замка!  Ты   становишься  его
полноправным властителем, Трогвар! Я знал, что  ты сможешь это сделать, и  я
горжусь, что у меня будет такой повелитель! А что  до обрядов...  и заклятий
бессмертия...  Насчет  последних сказать ничего не могу  --  на  мне  Запрет
Старого Дракона, а насчет первого все, как есть, растолкую...
     Объяснения  Гормли  длились долго;  нет  нужды пересказывать  здесь все
детали совершавшихся  в течение трех дней  над  телом мертвого мага обрядов,
достаточно лишь того,  что благодаря им  астральный двойник учителя Трогвара
получил нечто вроде своей тщательно замурованной в подземельях Замка копии,,
тем самым устанавливалась  прочная  и неразрывная связь между  странствующим
где-то по темным пределам владении Ракота истинным "я" мертвого волшебники и
Красным замком...
     Погребальный  костер  во  дворе  Замка  был  зажжен  огненным  дыханием
Гротмога; пламя жадно пожирало  щедро политые смолой сухие сучья, и впавшему
в транс  Трогвару  казалось,  что он  наяву слышит  в  треске огня  знакомый
неспешный голос, который повествовал  о столь страшных магических вещах, что
у Трогвара  волосы шевелились на  голове... Он  не сомневался  в услышанном.
Старый  маг  и впрямь передавал  ему  самые важные,  самые сложные  заклятия
бессмертия; остальное Трогвар должен был восполнить сам, однако здесь он уже
чувствовал себя более уверенно, особенно  в том,  что касалось необходимости
добыть некоторые предметы  для последних ритуалов, пусть  даже очень редкие.
Ну, подумаешь, требуется один фунт  сушеных лепестков  цветов никорса, огней
забвения,  растущих в  диких полуденных лесах Южного  Хьерварда,  охраняемых
ордами свирепых диких племен вкупе с подвластными их колдунам страшилищами и
Пожирателями Душ. И пусть даже для того, чтобы собрать потребный один  фунт,
придется  выжечь  огнем  сотню  деревень и  отправить  в Посмертные  Области
несколько тысяч их обитателей!..
     "А  ведь  Фалдан не зря  так и не смог поверить, что видит перед  собой
прежнего Трогвара", -- вдруг услыхал он негромкий и печальный женский голос,
низкий, чуть хрипловатый...  Он  заполошно  оглянулся --  вокруг  никого  не
было...
     На третий  день, когда все необходимое было уже  сделано, а деловитый и
неутомимый Гормли  в последний  раз  проверял  их войско  перед смотром, что
собрался устроить  Трогвар, у  Крылатого Пса  неожиданно  выдалось несколько
свободных часов. Он уже собрался как следует заняться некоторыми изощренными
боевыми  заклятиями, дабы преподнести  Владычице  Халлана достойный сюрприз,
когда  дело  дойдет  до настоящего боя,  как вдруг ощутил  какое-то странное
беспокойство,  как  будто   кто-то  настойчиво  взывал  к   нему  --  кто-то
находившийся совсем близко от Красного замка...
     "Наллика!!!" -- эта мысль неожиданно  для самого Трогвара обожгла  его,
точно  раскаленное  железо.  Он  совсем было забыл о ней, ему казалось,  что
зеленоглазая  и  зеленоволосая Дева  Лесов  навсегда исчезла  из его  жизни.
Однако это оказалось не так, и -- не  имело смысла лгать самому  себе, -- он
чувствовал себя  на  седьмом небе  от  счастья, что  она все-таки  появилась
вновь.
     Она  стояла перед наглухо  запертыми  воротами Красного  замка в  своем
неизменном травянисто-зеленом плаще, громадные глаза смотрели на Трогвара со
странным выражением, которое Крылатый  Пес понял далеко не сразу: она что...
жалеет меня?!
     Я  жалею тебя,  Трогвар  из Дем  Биннори,  король  Халлана, -- тихонько
произнесла Наллика, касаясь его груди  длинными и тонкими пальцами. Она даже
не  скрывала,  что читает  его  мысли.  --  Я  жалею тебя...  потому что  ты
погибнешь, сражаясь за Тьму,  и лишишься  посмертия, дарованного твоему роду
Молодыми Богами... Ты не  знаешь,  насколько это может быть страшно! Полное,
совершенное Ничто, даже  небезрадостное  существование в  отдаленных безднах
Астрала...
     Почему... почему ты заботишься обо мне, Наллика? -- с трудом выдавил из
себя  Трогвар. --  Тебя подослали ко  мне?.. --  Он  говорил  свою последнюю
фразу, уже и сам зная, что это не так.
     Потому  что  я хочу  и дальше  видеться и говорить с  тобой, -- опуская
глаза, молвила Наллика.  -- Потому  что  во  мне словно бы  зажигается новое
солнце, когда  я вижу тебя. Я не  знаю, что это и откуда пришло.  Это просто
есть.  Да, я знаю, что ты служишь  Тьме, но  моя повелительница, милосердная
Ялини, заглянула сперва в мою душу, а затем в твою... и  сказала, что ты еще
можешь вернуться к Свету. Она даже заговорила с тобой...
     Она  заговорила  со мной?! -- оцепенел Трогвар. Чтобы кто-то из Молодых
Богов снизошел  до обращения к Смертному -- о  подобном не упоминала ни одна
из прочитанных им хроник! -- Так, значит, "Фалдан так и не поверил..." и так
далее -- это ее слова?
     Наллика лишь кивнула:
     Фалдан и впрямь не узнал тебя, Трогвар. Для них ты -- добрый и сильный.
Для них невозможно  даже  представить себе,  чтобы  их  старый  друг стал бы
служить темным силам.
     Да  что  вы все заладили  --  Тьма,  Тьма... -- с досадой махнул  рукой
Трогвар. --  Если на стороне Света  эта  ваша Владычица, то  тогда я  --  на
стороне Тьмы! -- Он гордо вскинул .голову.
     Не  произноси таких слов! --ужаснулась  Наллика. Ее  рука непроизвольно
стиснула локоть  Трогвара. -- Такое нельзя не то что  произносить  вслух, но
даже и держать в своих мыслях! Трогвар угрюмо  усмехнулся: -- Мне уже терять
нечего. Я  и так слишком долго держал подобное в мысля