. - Аргнист в стременах привстал, капюшон откинул - вперед
смотрит. Знает, средний сын  с  клювокрылом  сам  справится  -  он  и  его
десяток. А у Аргниста сейчас на  уме  другое  -  понять,  куда  этой  Орде
ударить, да так, чтобы ее от  вторых  стен  бы  оттянуть,  пока  остальные
отряды не подоспеют?.. Скорее, скорее решай, сотник! Из бойницы хутора уже
факелом  тебе  на  шесте  машут  -  дескать,  атакуй  скорее,   мочи   нет
держаться!..
     Что ж, дело ясное. Через снесенные ворота к тому  месту,  где  рогачи
свой примет возводят. Там самое опасное место.
     Вновь Аргнист руку взбросил. Молча, без слов. И - дал коню по бокам.
     Арталег тем временем со своими подбитого клювокрыла  окружили  и,  не
рискуя попусту, мечут твари в  спину  обоюдоострые  секиры,  каждая  -  на
кожаном ремне, чтобы выдернуть можно было и в руку  вернуть,  к  зверю  не
приближаясь. Клювокрыл - тварь живучая и хитрая, но, ежели в самом  начале
драки их вожака завалить, остальные как-то теряются, трусят, и  в  бой  не
ввязываются. Но вот если по вожаку промазать...
     Аргнист же тем временем свой клин  к  воротам  повел.  Тварей  и  тут
хватало, но по большей части мелочь - кони с такими сами справляются. Змеи
какие-то многоногие, ящерицы двуглавые, черви в руку толщиной... И  прочая
мерзость, которую описывать - никакого пергамента не хватит. Все  какие-то
с причудинкой:  нога  от  одного  нормального  зверя,  хвост  от  другого,
туловище от третьего, а голова и вовсе только в  страшном  сне  приснится.
Словно лепили ее из глины, лепили, эту  голову,  а  потом  рукой  махнули,
несколько раз об стену швырнули, ногой пнули да об порог шмякнули, а потом
уже в печь сунули...


     До ворот конники Аргниста дошли, как нож горячий сквозь масло -  Орда
не   успела   перестроиться.   Копья   вспарывали   светло-серые   панцири
броненосцев, топоры разрубали черепа  прыгунов-кусачей,  кони  хвостами  и
грудным рогом расчищали путь  дальше.  Со  стен  хутора  пытались  помочь.
Верно,  Нивен  бросил  в  дело  последний  запас.  Но  где  же,   во   имя
Ракота-милостивца, где же Защитник Нивена?!
     А Орда уже смекнула, в чем дело. Рогачи проворно  рассыпали  с  таким
трудом наведенный помост и, нагнув рога, ринулись в  контратаку.  Хоботяры
опустили лапы-хоботы и тоже  развернулись  к  дерзким  пришельцам.  Четыре
десятка всадников оказались  в  полукольце.  Открыт  оставался  лишь  путь
отступления к воротам. Обычный план - ворваться  и  двинуться  вдоль  стен
навстречу Защитнику - не сработал.


     Ну, брате, дело будет жарким! Пятимся, пятимся,  копьями  тычем;  кто
там назади - тетивы рвет, ежели рогачу или там хоботяре стрелы в  гляделку
ихнюю вогнать, считай, они уже из дела выбыли. Прет и прет сплошная  стена
- рога,  клювы,  пасти,  когти,  морды  оскаленные,  щупальца  мохнатые  -
дряни-то, Хедин сохрани и помилуй! Умно прут, строй не разрывая. Копья  их
сегодня не остановят. На мечах уходить придется.
     Тут, правда, подмога приспела - Арталег со своими. Верно,  клювокрыла
добили - и к воротам. Арталег ревет, ровно  медведь  при  случке;  топором
одному рогачу голову снес, копьем броненосца  проткнул  -  древко  в  туше
осталось...


     Всадники Аргниста отступали. Тесным, сомкнутым строем, выставив перед
собой частокол пик. Через головы передовых часто били лучники.
     Рогачи,  хоботяры,  ногогрызы,  костоглоты,   броненосцы,   брюхоеды,
стеноломы, главопасти - все они наступали в строгом порядке. Другая  часть
Орда продолжала штурмовать хутор, чтобы осажденные  не  смогли  бы  подать
помощь всадникам Аргниста. У чудовищ все делалось словно в хорошем  войске
- каждый знал свою задачу и исполнял ее свято.
     Но, как бы то ни было, одно Аргнисту уже удалось - он отвлек на  себя
часть сил Орды и тем самым облегчил положение окруженных  соседей.  Теперь
следовало выманить тварей подальше в поле -  там  легче  дать  бой,  когда
подоспеют на подмогу соседи. Однако старого сотника  неотступно  мучила  и
еще одна загадка - где же, все-таки, Защитники Нивена? Их  ведь  в  каждом
хуторе пара - службу несут, сменяясь, а уж если что-то серьезное -  оба  в
дело вступают. И редко, очень редко бывало, чтобы хоть один из  Защитников
погиб.


     Хорошо обученные кони пятятся шаг за шагом. Древки копейные  давно  в
кровище - синей, черной, Бог весть в какой; и воняет она  гадостно.  Спина
пока прикрыта - держимся, брате! Вот только где же  подмога?  Самое  время
соседям бы приспеть... Армиол, младший Аргнистов, глянь-кось, опять вперед
полез. Неймется парню. Жадный до боя - спасу нет. А так -  робкий,  тихий,
никто и не скажет, что хозяев сын. Девку ни разу не  щупал  -  стесняется.
Зато на поле смертном мало кто его переможет. Вот и теперь  -  рогач  один
чуть дальше, чем надо, из строя высунулся, шею  толстую,  всю  в  складках
зеленой, жиром лоснящейся шкуры открыл - а  копье  Армиола  тут  как  тут.
Аккурат в яремную вену, так что кровь  черным  фонтаном  брызнула.  Смерть
чуя, взревел рогач, вперед дуром посунулся - ну и получил  тотчас.  Секиры
Армиол мечет, что твоя вышивальщица узор на ткань бросает. Тут  ведь  силы
особой не надо, для секиры-то; главное - закрутить как следует.  Лезвие  у
нее скруглено, так что она не просто рубит, а скорее даже режет,  ну,  как
сабля хорошая...
     Алорт, старший, на правом крыле тоже не отстает. Рванулся вперед было
один хоботяра, из тех, что посмелей, до человечины самый жадный - справа у
него броненосец клыки скалит, слева у него брюхоед зенки, мраком  налитые,
вылупил, между лап у него пара ногогрызов, а сверху, на  спине,  костоглот
примостился - атака  честь  по  чести.  Молодой  конь  одного  из  мужиков
замешкался что-то, и твари уже рядом. Заржал конь, дико  заржал  -  понял,
что наделал, хозяина в самые лапы к Костлявой привез - и  хвостом  ударил.
Аккурат хоботяре по глазу. Лопнула жуткая гляделка,  хоботяра  взвыл  -  и
хоботом своим цап коня! Хорошо, успел тот всадника сбросить... Но, как  ни
крути - строй нарушился. Пришлось Алорту собой прореху затыкать...
     Алорт коня на дыбы - и копьем хоботяре во второй глаз! А секирой, что
на ремне - броненосцу в рыло! А конь его, Жардан именем - тот  костоглота,
вперед метнувшегося, на  рог  грудной  поймал.  Хоботяра  ослепший  ударил
лапами - древко копейное, ровно лучинка, переломилось. Броненосец зарычал,
захрипел, забулькал - рыло  у  него  раскроенное,  там,  где  пасть  была,
сплошная  рана  зияет  -  поднатужился,  поднапружился,  и  вторую   пасть
выдвинул. Правда, уже меньше  прежней.  Но  тут  мужики  Алортова  десятка
навалились, взяли тварь на копья. Ногогрыза одного Жардан затоптал, второй
сам убег. Брюхоед, правда, остался - прет и прет себе. У  них,  брюхоедов,
известное дело, рассудительности меньше, чем у моли. Только и  умеют,  что
вперед ползти да жрать все, что по пути попадется...
     Ну, когда он один остался, тут ему конец и  пришел,  брюхоеду  этому.
Два копья в шею вогнали,  да  и  Алорт  секирой  добавил.  Хоботяра  же  с
буркалами выбитыми назад повернул - хоботяры, они сообразительные...
     На первый взгляд покажется, брате, что с Ордой драться - ума большого
не надо. И зачем Защитники, мол,  коли  сами  тварей  накрошили  немеряно?
Так-то оно так, да на деле совсем не так. Тем и страшна Орда,  что  можешь
ты свалить этих броненосцев и одного, и двух, и трех - а из леса к  твоему
хутору будут все новые и новые  ползти.  Так  и  возле  нивенского  хутора
обернулось...


     Пять десятков всадников Аргниста оказались вытеснены в  чистое  поле.
Кольцо вокруг них стремительно сжималось. Из  крутящихся  снежных  вихрей,
словно чудовищный ночной кошмар, одна за одной возникали все новые и новые
шеренги тварей Орды. Большинство  ковыляло  мимо  -  к  горящему  с  одной
стороны  хутору  Нивена.   Несколько   мгновений   -   и   Аргнист   велел
перестроиться, заняв  круговую  оборону.  Продержаться  совсем  немного...
Харлаг, Дромар, Эргаст - вот-вот подоспеть должны. И тогда...


     Не получаются, брате, против той Орды лихие верховые  атаки.  Как  бы
быстро ни мчался ты по полю - Орда тебя  все  равно  остановит.  Она  ведь
потерь не считает. Ей все равно, сколько тварей сегодня ляжет - завтра  из
лесов новые выползут. Упрешься рано или поздно в осклизлый барьер  копьями
твоими пропоротых туш - и остановишься. А Орде только того и надо. С боков
да со спины нападать - на это ее твари известные мастера.


     Первым подоспел Харлаг. У него хутор большой, восемь десятков в седло
садятся.  Он,  хоть  королевским  воином  никогда  и  не  был,  Аргнистовы
наставления слушал внимательно - и ударил как подобает. В спину  тем,  что
лезли на кольцо всадников старого сотника.
     Плотный клин конных копейщиков смял, раздавил и  разбросал  в  разные
стороны накатившую было волну чудовищ. Смял, оставив на  своем  пути  лишь
истоптанный,  залитый  дымящейся   кровью   и   заваленный   изрубленными,
исколотыми тушами снег. Широкоплечий бородач с окладистой бородой мало что
не до пояса приветственно махнул рукой старому сотнику.
     - Хо, Аргнист! Красный Огонь увидел? Я вот тоже, как заметил -  сразу
сюда. Что здесь деется-то, а? Защитники где? Куда ударим?
     - Защитников не видать, - старый сотник едва мог  перекричать  вой  и
свист непрекращающейся бури. - Ударим к воротам. Я там уж был - вынесли...
Если Орду от стен не отбросим - Нивену каюк.
     -  Да  неужто  он  обоих  Защитников  потерял?  -  подивился  Харлаг,
поглаживая бороду. - Отродясь такого не припомню!
     - Я тоже, однако ж не видел их никого. Все, брате, пошли, веди своих!
     Теперь в клине шло тринадцать десятков  тяжеловооруженных  всадников.
Харлаговы заорали,  требуя  их  вперед  пустить  -  мы,  дескать,  свежее.
Ударили. Второй раз разбросали сонмище  тварей  перед  собой,  второй  раз
выстелили снега черным ковром, второй раз вломились в ворота - и вовремя.
     Потому что жуки-стеноломы уже прошибли  железными  лбами  своими  два
широких пролома во внутренних стенах, стали  видны  вскрытые  внутренности
хутора. По обледенелым бревнам вверх ползли ногогрызы, костоглоты и прочая
мелкота; за ними  скапливались  броненосцы,  а  поверх  их  широких  щитов
готовилась  к  решительному  натиску  кавалерия   рогачей.   Хоботяры   не
показывались - верно, атаковали хутор с противоположной стороны. Это у них
в обычае, даже можно сказать - в крови: всегда только с двух сторон бить.
     Всадники по  пять-шесть  разом  протискивались  в  ворота.  Орда  уже
выстроила обычный оборонительный порядок; основой  его,  становым  хребтом
стояли рогачи, наклонив лобастые головы с  длинными  заостренными  рогами.
Рога эти не простые - каждый может удлиняться и укорачиваться - ну,  ровно
человек копьем бьет. Правда, пока это у них ее чуть медленнее выходит, чем
у человека - и в том спасение наше, брате!
     Внешний частокол хутора все еще горел, из защиты превратившись теперь
в помеху - из-за него всадники не могли развернуться. Но - делать  нечего.
Придется и на рога идти.
     - На хар-га брать придется, - рявкнул Харлаг. - Эй, копья ать!..
     В высоком и узком окне стены хутора мелькнула еле заметная  во  мраке
фигурка - девчушка с факелом. Простоволосая, в  одной  меховой  выворотке,
высунулась по пояс и заголосила:
     - Сосе-еди! Спаса-ай-те! Орда ужо внутри-и-и!...
     Слова ее превратились в истошный визг. Факел зашатался, на  мгновение
стало видно мохнатое щупальце, ухватившее девчонку  поперек  талии,  затем
утробное урчание, треск, снова дикий визг -  и  глухое  ритмичное  уханье.
Хоботяра  дорвался.  Девчонку  снасиловать  -  для  этих   тварей   первое
удовольствие - сильнее даже, чем пожрать. И вся снасть мужская у  них  для
этого имеется.
     Тут-то, брате, кровь в голову и бросается. Тут-то, брате, в  глаза-то
и темнеет. Тут-то, брате, душу и скручивает так,  что  уже  ни  рогов,  ни
клыков не замечаешь. И, ярость твою чувствуя, кони тоже ярятся. На рогачей
идут, словно на костоглотов каких-нибудь.
     - Режь!!! - взревел Харлаг, да так, что даже ордынские твари  опешили
- отшатнулись. Хуторяне бросились вперед - не думая больше  о  собственных
жизнях. А такое редко бывает. Кони и рогачи с  броненосцами  и  брюхоедами
сшиблись грудь в грудь; на утоптанном снегу внутреннего  хуторского  двора
лапы стали не нужны, и скакуны обратили их в копыта - острые  убийственные
копыта, смертоносней лосиных. Локран, конь Аргниста, вонзил грудной рог  в
горло  рогачу;  вонзил,  выдернул,  вновь  вонзил...  Аргнист  метнувшийся
навстречу рог отвел щитом и - рогатиной твари в глаз, да так, чтобы  рожон
острие из  затылка  бы  выставил...  Под  ноги  Локрану  пара  костоглотов
бросилась - одного конь  копытом  размозжил,  другого  мечом  зарубил  сам
сотник, с седла перевесившись.
     И - сломали, смяли плотный ордынский строй хуторяне!  Грудь  в  грудь
ударили, кровью своей снег окропили - но прорвались. И, хотя взяли  рогачи
кое-кого - и людей, и коней - поздно уже оказалось. Кто впереди  оказался,
тот тварям Орды в спину ударил. Погуляли рогатины да секиры по  чешуйчатым
спинам, посносили мечи уродливых  голов  всласть!  И  кони  не  отставали.
Костяными жалами своими куда как лихо панцири броненосцев вскрывали...
     Разделившись на два потока, всадники огибали хутор по периметру, рубя
и пронзая копьями все, что могли. Защитников по-прежнему видно не было,  а
вот проломов и пробоин  в  стенах  хутора  обнаружилось  предостаточно.  И
внутрь уже про рвалось немало тварей Орды.
     Горящий частокол с треском рушился, к небу взлетали фонтаны  янтарных
брызг, тотчас же уносимых ветром в глухую и морозную ночь. Снег  истаивал,
исчезая под натиском щедро  разлитой  по  нему  горячей  крови.  Дымящиеся
внутренности  волочились  за  умирающими   тварями   Орды,   стонавших   в
предсмертной агонии совершенно неотличимо от людей...
     Аргнист повернул своих.  Примерно  три  десятка  воинов,  спешившись,
ринулись внутрь самих хуторских строений.  Полы  скользки  от  пролитой  и
успевшей замерзнуть крови. Мертвая туша рогача... разрубленный  молодецким
ударом надвое  броненосец.  Три  или  четыре  костогрыза  с  размозженными
ударами молота черепами... а вот и их победитель - кузнец  Маргат,  добрый
кузнец, с наполовину выпотрошенным животом лежит, раскинув руки,  рядом  -
пудовая кувалда... Дальше, дальше, дальше... брюхогрыз, в  спине  -  сразу
три копья... женщина средних лет, лицо снесено начисто, рядом с секирой  в
черепе главопасть...
     А вот и они - живые. Шевелящаяся, визжащая,  вопящая  стена  схватки.
Узкие коридоры, где едва размахнешься мечом, залитые кровью уже не  только
полы, но и стены, и потолки... Нивенские еще держатся. С трудом, но ничего
- мы-то уже здесь, брате!..
     И, с налету,  с  размаху,  от  всей  души,  всей  силой  ярящей  тебя
ненависти - копьем в бугристый затылок рогача, или в  уязвимое  надхвостье
броненосца, или в бок брюхоеду - куда  угодно,  лишь  бы  побольше  черной
крови! Твари дергаются и бьются, а ты  перешагиваешь  через  них  и  вновь
замахиваешься, и вновь бьешь, платя  тварям  Властелина  Темного  в  такие
мгновенья за все. За убогую,  унылую,  безрадостную  жизнь,  в  постоянном
унизительном страхе, за похищенных и сожранных  детишек,  за  оскверненных
девушек, за разоренные родовые гнезда, за смерти... за все. Ты платишь  по
высшему счету.
     Вмиг  искрошив  со  спины  тех  тварей,  что  напирали  на  нивенских
домочадцев, воины Харлага и  Аргниста  бросились  искать  самого  хозяина.
Потому что Защитников нет... и каким бы невероятным это не представлялось,
похоже, они оба погибли... а  это  значит,  что  Нивену  теперь  решать  -
драться ли его хутору дальше (а без Защитников он не продержится  и  одной
ночи. Соседей каждый раз Красным Огнем звать не станешь) или же сказать  -
все. Уходим.
     А тем временем на улице продолжался бой. Орда не признает  поражений.
Ее невозможно победить - только отбросить на какое-то время. Она все равно
вернется. Не сегодня, так завтра, не завтра,  так  послезавтра  -  но  все
равно вернется.
     Командовал  Алорт,  старший  сын   Аргниста.   Ему   повиновались   и
воины-родовичи, и  приведенные  Харлагом  бойцы.  Едва  ли  Нивен  рискнет
остаться в этих развалинах, а это значит - нужно расчистить дорогу отхода,
когда повезут на санях уцелевшее добро, детей, баб, стариков...
     Дромар и Эргаст подоспели вовремя. У них отряды всего по три десятка,
но в таком бою каждое копье - на вес золота, как  у  гномов  говаривается.
Опытные воины, новоприбывшие сразу смекнули, в чем дело, ударив по Орде  с
тыла и расчищая самый естественный и короткий  путь  отхода  -  дорогу  на
хутор Аргниста.
     Аргнисту повезло. Он добрался до Нивена  быстрее,  чем  трое  шустрых
ногогрызов в компании  с  броненосцем  и  главопастью.  Главопасть,  самую
опасную из всех,  рубанул  секирой  (копье  давно  сломалось  в  схватке),
броненосцу вогнал меч под складку панциря, ногогрызов же одного за  другим
прикончил сам Нивен.
     - Уф, сосед, ну задал ж ты нам работенки, - Аргнист снял шлем, утирая
мокрый лоб. - Защитники-то где?
     - Нету их больше, Аргнист, - Нивен  хлюпал  носом,  слова  вырывались
сдавленные и неразборчивые. - Нету, понимаешь? Обоих. Полегли вмиг.  -  Он
плакал, не стыдясь.
     Лицо у Нивена красное, обветренное, морщинистое, а вот бороденкой  он
не вышел - реденькая она у него, словно у песчаного гнома.  Глаза  глубоко
посаженные, хитрые; и шрамов на лице куда меньше, чем у Аргниста.
     - Полегли вмиг? - поражается Аргнист, вновь надевая железный  колпак.
- Да как же такое может быть?..
     - Может, сосед, может, - Нивен  усмехается  криво,  мертво,  -  новая
напасть подвалила. Сперва решили - рогачи; ан нет! руки у них человечьи  и
силы необычайной. Защитники все равно с ними покончили...  но  и  сами  не
выжили!..
     - Плохо дело, - медленно произнес старый сотник.
     Дело Нивена и впрямь обстояло - хуже  не  придумаешь.  Бросай  теперь
насиженное место, уводи народ, проси соседей ближних да дальних  приютить,
не дать сгинуть несчастным... И сам себе теплый угол  ищи,  чтобы  не  под
елью сдохнуть... Хотя многие именно это и предпочитали, не снеся позора.
     Потому что места у  чужих  очагов  так  просто  не  достаются.  Твоих
хуторян разбросает по всей округе - туда две семьи, туда три - больше  уже
не соберешь. Войдут в  новые  кланы,  им  присягнут  на  верность...  И  -
займутся самой грязной и черной работой, какая  только  есть  на  хуторах,
сменив своих предшественников... Так что гальюнщику Фрафту недолго отхожие
места драить. Другие желающие найдутся. Потому как в Лесном Пределе  зимой
ты или на хуторе кроешься, или, извини,  воронов  собой  кормишь  -  если,
конечно, волки раньше не доберутся.
     Знает все это Нивен, и потому,  хоть  бой  и  выигран,  хоть  Орда  и
отброшена - Арталег подоспел с донесением - плачет  он,  слез  не  утирая.
Нищим сидельцем быть ему теперь и кто знает, останется  ли  с  тобой  хоть
кто-то, окромя жены...
     Аргнист  молчит.  Говорить  сейчас  нельзя.  Такое  горе  словами  не
лечится.
     - Созывай своих, - говорит наконец старый сотник.  -  Всем  по  домам
пора. Неровен час, сам знаешь...
     - Погоди, Аргнист... - глаза  у  Нивена  сейчас  совершенно  бешеные,
ровно у того, кому на смертном поле сейчас в  погибельную  атаку  идти.  -
Погоди, сосед! Об одном тебя молю - дай мне  до  завтра  время.  Подумать,
покумекать, с молодцами моими потолковать. А завтра, ежели что...
     - Ты что  же,  завтра  снова  Красный  Огонь  зажжешь?  -  нахмурился
Аргнист. - Снова соседей собирать будешь? Смотри, сосед,  расплатиться  не
сможешь! А без моих да харлаговых парней как ты через леса пройдешь?!
     - Сосед... - глаза у Нивена  кровью  налиты,  чувствуется  -  на  все
человек сейчас пойдет. - Сосед,  богами  Новыми,  н