жал,  дык,  супостат  наш,  значит!  -  пробормотал
Двалин, поднимаясь на ноги и вытирая  обильный  пот,  проступивший,  когда
чудовищная морда с ядовитыми  крюками  челюстей  оказалась  на  расстоянии
вытянутой руки от самого гнома.
     Он тер и тер секиру о траву, хотя на ней уже и  так  не  осталось  ни
малейших следов черной крови - просто никак не мог прийти в себя.  Эльтаре
пришлось окликнуть его трижды, прежде чем гном наконец поднял голову.
     - Ты спас мне жизнь,  -  серьезно  и  просто  сказала  волшебница.  -
Почему, гном? Ты, который еще совсем недавно готов бы убить и меня и себя,
лишь бы не подчиняться мне?
     - Грм... - гном прочистил горло. - А с чего это ты взяла, что я  тебя
спасаю? Себя я спасал,  себя,  ясно!  Как  и  положено  корыстолюбивому  и
злопамятному гному.
     Эльтара улыбнулась. От подобной улыбки смертный мужчина воспарил бы к
небесам,  однако  гном  лишь  опустил  голову,  пробурчав  что-то   вроде:
"пошличтоли чегоздесьсидетьждатьбезтолку..."
     - Да, пойдем, - кивнула  волшебница.  -  Но  сперва  похороним  этого
беднягу. - Она указала на тело Рагнвальда.
     Они выкопали неглубокую могилу. Волшебница тихо заговорила на певучем
мелодичном языке - читала отходное напутствие своего народа...
     С высокой ветви за этой сценой наблюдал коричневокрылый сокол.  Когда
последняя горсть земли упала на могильный холмик,  он  сорвался  с  места,
сделал круг над головами  Эльтары,  гнома  и  грифона  и  стрелой  умчался
куда-то на восток.
     - Хотел бы я знать, откуда тут соколы, - пробормотал Двалин, провожая
взглядом могучую птицу.
     Обойдя скорпиона кругом, он деловито  размахнулся  и  с  трех  ударов
отрубил страшное жало.
     - Пригодится, - пояснил он удивленной Эльтаре.
     Жало тщательно завернули в кожу, потом в холстину и упрятали на самое
дно гномьего заплечного мешка.
     - Куда теперь? - осведомился Двалин.
     - В Холм Демонов, - Эльтара решительно вскинула голову.
     - Что, прямо внутрь?
     Волшебница не удостоила Двалина ответом.
     - Однако... - заметил гном, когда они втроем - он, грифон и Эльтара -
взобрались на сам Холм. - А где вершина?
     Его  вопрос  остался  без  ответа.  Руки  Эльтары  так  и   мелькали,
окруженные целым хороводом серебристых и голубоватых  искорок.  Безнадежно
махнув рукой, гном подобрался к отверстию в земле и сунул туда голову.
     - Эгей, почтенная! Тут есть кто-то живой!
     Эльтара бросилась к дыре, едва не сбив с ног коренастого гнома.
     - Ванаиоро, линоэ! Ванаиоро!
     В ответ из черноты донесся слабый стон.
     - Он там! - Эльтара едва  не  ринулась  в  пролом.  Гном  едва  успел
подхватить ее.
     - Погоди, я хоть веревку спущу...
     Минуту спустя в темноте подземелья вспыхнул голубой магический огонь.
Полузасыпанный землей, возле  стены  тоннеля  лицом  вниз  лежал  человек.
Эльтара схватила его за плечо, поворачивая к себе - и едва  сдержала  стон
разочарования. Это был не Эльстан!
     В  глазах  молодой  волшебницы  все  потемнело.  Она  едва   удержала
заклинание света. Раненый вновь слабо застонал.
     Губы Эльтары сжались. Эльстана нет... тоннель завален... быть  может,
этот смертный был здесь вместе с ее избранником?!
     - Двалин! Тащи!
     Могучий гном играючи вытянул наверх бесчувственное тело.
     Эльтара и  Двалин  увидели  молодого  темноволосого  юношу,  едва  ли
перешагнувшему рубеж семнадцати лет. Вытянутое лицо  едва  ли  можно  было
назвать особо красивым - длинный нос, узкие глаза, высокие скулы. Он  едва
дышал.
     - Потерял много крови, - резюмировала волшебница, осмотрев  раненого.
- Это пустяки. Справимся.
     И  она  справилась.  Вскоре  раненый  пришел  в  себя.  На   бледном,
землистого цвета лице проступил румянец. Ресницу  дрогнули.  Юноша  открыл
глаза.


     Земля тяжко давит на грудь. Человек давно был бы мертв  -  но  не  я.
Пределы моих сил тоже небезграничны. Вверх мне не пробиться. Вниз -  тоже.
Остается только одно - уйти из этой реальности. Я знаю,  что  способен  на
такое. Но память,  увы,  пуста.  Я  напрасно  шарю  по  пыльным  закоулкам
воспоминаний. Ничего. Даже опасность  не  может  отомкнуть  сковавший  мое
прошлое замок.
     Да, я не умер, но я пленен. Неужто и впрямь придется ждать  те  самые
тысячи и тысячи лет, пока дожди и ветер не развеют мой роскошный могильный
холм? Неужели мне предстоит на деле погрузить себя  во  многовековой  сон?
Нет! Я не затем пришел в  этот  мир,  чтобы  валяться  под  землей,  точно
гниющий труп. Я выберусь. Я не могу не выбраться!  Прозвище  Губитель  так
просто не дается.
     Даже сквозь толщу земли, завалившей проход, я  слышу  голоса.  Там  -
живые. Но будь они даже сверхсильными волшебниками, пробиться ко  мне  они
бы не смогли. Я должен сделать это сам, подобно дождевому червю вбуриваясь
в землю...
     Собрав все силы, я медленно вытягиваю вперед руки. Они погружаются  в
сухую землю, я вгоняю их все глубже и глубже, словно  это  плоть  злейшего
врага. Вгоняю. Подтягиваюсь. Вгоняю. Подтягиваюсь. И так без конца...


     - Звать меня Хеорт, сын я Горджелина - слыхали о таком?  Снежный  Маг
его прозвище... Шесть дней назад он позвал меня, значит, и говорит: ступай
к Холму Демонов. Там оставлена одна из Печатей  Вечного  Короля.  Она  мне
нужна. Принеси любой ценой. Я говорю - хорошо. И тут он мне еще в спутники
Хисса дал... Хисс кто такой? Царь Змеиный, а вообще-то больше всего  похож
на ящерицу, что на задних лапах ходит. Он у  отца  в  учениках  был.  Меня
сопровождать отец ему как последнюю службу велел. После того,  как  мы  бы
вернулись, Хисс получил бы свой Жезл... ну  да,  отец  имеет  право  Жезлы
вручать... ему Конклав разрешение давно уже дал. Ну, и  отправились  мы...
Про дорогу-то что рассказывать? От Орды хоронились. Трех троллей да  пяток
гурров по пути прикончили. До Холма благополучно  добрались.  Откуда  отец
про Печать узнал?.. Ну, тут у него надо спрашивать. Он мне  не  слишком-то
доверял, батюшка мой... А потом... Пробили крышу...  Я  вниз  спустился...
Печать снял - теми заклятиями, что отец  мне  на  один  раз  пожаловал.  А
потом... Потом Печать у меня Хисс вырвал, ножом в бок  пырнул  да  и  вниз
скинул, гад... Потом помню - вспышка страшная, грохот... тут-то тоннель  и
завалился. Меня чудом не засыпало. Пытался выбраться, да ослабел от  раны,
не смог. Потом ничего не помню. В себя пришел, когда вы меня вытащили...
     - А как же ты жив-то остался, если тут все взорвалось? - кусая  губы,
спросила Эльтара.
     - Сам  не  знаю,   прекраснейшая...   Меня   словно   сила   какая-то
сохранила...
     - Ладно, лежи пока, -  волшебница  поднялась.  -  Присмотри  за  ним,
Двалин, пожалуйста!..
     "Прочь отошла. Не иначе, ревет. Ну, точно, ревет. Все они, эльфранки,
только с виду крепче камня да холоднее льда. А чуть глубже копни  -  такие
же бабы, что и на Аргнистовом хуторе. Да, милая, не  повезло  тебе.  Пошел
любовничек к Холму Демонов да так тут и остался. Если сперва и уцелел, так
потом завалило. Не откопаешь, даже если сюда весь Ар-ан-Ашпаранг  согнать.
И как только парень этот, Хеорт, жив остался? Ума  не  приложу.  Батянька,
наверно, все-же прикрыл в последний момент... О! Эльтара назад идет..."
     - Двалин, будь добр, разбей, пожалуйста, лагерь.  Я  должна  вплотную
заняться этим Холмом. Мы ней уйдем отсюда, пока я не уверую в  то,  что...
что...
     "Ой, голосок-то у тебя как дрожит!.."
     - А потом этим Хиссом займемся.  Печать  должна  вернуться  к  своему
владельцу.
     - Прекраснейшая! Ты... ты... неужто ты из... из самого Эльфрана?!
     - Не твое дело, парень. Но ни тебе, ни твоему отцу она не достанется.
Это я тебе говорю точно. - В голосе волшебницы звенел металл.
     - Но... что же мне делать, прекраснейшая?! Отец  меня  с  лица  земли
сотрет!
     - Ну, думаю, не сотрет, - заметила Эльтара.
     - Разве что выпорет  как  следует,  -  добавил  гном.  Хеорт  повесил
голову.
     - Без Печати мне назад нет пути... Добро бы просто не добыли... а  то
добыл и упустил... и кому досталось - Хиссу-змеюке!
     - Извини, твои заботы, парень, - жестко уронила волшебница. -  Что  ж
ты, ученик чародея - да  еще  такого  известного  -  от  простенькой  раны
загибаться решил? Что, сам затянуть не мог?..
     Парень мучительно покраснел.
     - Не мог... Отец мне  силы  только  на  заклятья  для  снятия  печать
отпустил.
     - Это еще зачем? - удивился гном.
     - Не знаю... не доверял, наверное. Не хотел, чтобы я с Печатью сбежал
бы.
     - А в итоге  она  этому  змею  досталась!  -  взорвалась  Эльтара.  -
Придется теперь искать его, Печать отбирать...
     - Прекраснейшая! - парень сделал попытку упасть на колени.  -  Возьми
меня с собой! Если Хисса искать отправишься! Все равно мне  так  жизни  не
будет!
     - Взять тебя с собой... - с сомнением проговорила Эльтара. - А делать
ты что-нибудь умеешь, герой?
     - Загляни в меня, прекраснейшая, ведь ты - могучая  чародейка,  и  ты
все поймешь сама, - Хеорт опустил глаза.
     - И загляну, - Эльтара вздернула подбородок.
     - Так... мечом недурно владеешь... колдовать кое-как  выучился...  не
так чтобы очень плохо... заклятье только  вот  на  тебе  -  батюшка  твой,
Горджелин Снежный Маг постарался... Долго распутывать придется... А так-то
ты парень вроде ничего... - она усмехнулась. - Ладно, идем с нами.  Только
мой грифон троих уже не свезет.
     - У нас лошади были, да Хисс, гаденыш,  наверняка  свел.  А  если  не
Хисс, то Орда или Нечисть постарались...
     - Хорошо! Двалин, берись за лагерь. Хеорт пусть полежит.
     - Нет! Прекраснейшая, позволь мне помочь почтенному гному!
     - Кому сказано - лежи! Я на тебя исцеляющие заклятья накладывала. Мне
и решать, когда и что тебе делать!
     "А она все-же молодец. Держится. Видно, что глаза на мокром  месте  -
это у нее-то, у Перворожденной!  -  а  все  равно  держится.  Приказывает.
Распоряжается. Очень на сестру похожа, очень. Только та помягче, куда  как
помягче норовом-то была. Ну, что делать-то станет? А, так и есть. Пошла по
холму бродить. Не иначе как следы Эльстана своего волшбой отыскивает..."
     Гном Двалин был совершенно прав. Эльтара чувствовала,  что  рухнет  и
разрыдается, если только хоть на миг  ослабит  свою  волю.  Преклонив  все
немалые свои силы на поиск, она шагала и шагала по  изуродованным  взрывом
склонам Холма Демонов, пытаясь отыскать хотя  бы  слабые  следы  любимого.
Изощренные заклятия заставляли отвечать на ее вопросы песок и траву, камни
и деревья возле дальнего леса. Видение  в  хрустальном  шаре  стремительно
обрастало плотью подробностей. Вскоре волшебница уже знала вплоть до самых
мелких мелочей, что произошло  здесь,  на  поверхности  земли.  Оставалось
выяснить, что имело место в ее глубинах.
     Вообще здесь было жутковатое место. Здесь, под  этим  холмом  крылось
одно  из  гнездовий  отвратительной  и  богомерзкой  Орды.  Здесь  молодая
волшебница ощутила проложенные кем-то пути злой и отравной силы,  питавшей
бесконечно  возрождавшиеся  легионы  чудовищ.  Весь   Холм   являл   собой
запутанную систему заклятий, контрзаклятий и  наговоров.  Внутреннему  оку
волшебницы  предстал  извилистый  заваленный  ход,  похожий   на   пищевод
какого-то древнего дракона. И... по этому ходу... упорно  ползло  вверх...
какое-то страшилище!
     Эльтара затрепетала, словно пойманная удавом птичка. Эта  тварь,  что
ползла сейчас к поверхности, представилась ей ужаснее  всего,  с  чем  она
сталкивалась  доселе,  оставляя  далеко  позади  даже  знаменитых   бестий
древности. В  ней  чувствовалась  такая  мощь,  что,  наверное,  могла  бы
рассыпать в прах горя, гасить звезды и забавы ради варить супы  из  китов,
хорошенько вскипятив для этого целые моря и океаны.
     Молодая волшебница прижала пальцы к вискам. В  голове  валами  гуляла
боль. Великие Силы, что же это  за  новая  напасть?  И  неужели  отец  был
прав... если Печать окажется сорвана грубой силой, в  мир  вырвется  такая
беда, что по сравнению с ней всякие там Орды покажутся детскими забавами?
     И следы Эльстана теряются как раз там, внизу...  на  пересечении  его
пути с этой тварью...  Эльтару  била  крупная  дрожь.  Воображение  тотчас
нарисовало жуткую картину - громадные гнилые зубы  трупоеда  вгрызаются  в
уже   похолодевшую   плоть   Эльстана...    хрустят    кости,    раздается
удовлетворенное утробное урчание... И теперь это СУЩЕСТВО лезет вверх!
     Нет, она не отступит. Она примет этот  бой,  как  подобает  дочери  и
наследнице Вечного Короля. (Это неважно, что он  -  Вечный.  Ее,  Эльтары,
королевство будет само по себе - когда придет срок. Хотя... быть может, он
не придет уже и никогда. Едва ли ей удастся остановить эту  тварь).  Но  и
без боя она тоже не отступит!
     Эльтара остановилась, успокоила  дыхание.  Закрыла  глаза.  Заставила
успокоиться бешено скачущие  мысли.  И  -  спокойно  начала  плести  самое
смертоносное и убийственное из всех ведомых ей Великих Заклятий.



                        6. СПИРАЛЬ РАСКРУЧИВАЕТСЯ

     Короче, брате, когда скрылась эта оглашенная Эльтара, на хуторе жизнь
вроде бы вновь поспокойней стала. Жаль только, что эта волшебница, - что б
ей  ни  дна,  ни  покрышки!  -  Двалина  с   собой   увела.   Мастер   был
первостатейный. Да и какой хутор мог похвастаться, что  у  него  настоящий
Подгорный Гном в кузне молотом машет?!
     Весна тем временем прошла, Птицезвон кончился,  Травопутень  в  права
вступил; сенокос близился. От  сгинувшего  гнома  -  ни  слуху,  ни  духу.
Молодицы хуторские погрустили-покручинились, да делать нечего - пустили  к
себе под теплые бока прежних дружков, что из-за доблести мужской  гнома  в
опале пребывали.
     В первые дни Травопутня на хутор налетела какая-то от своих отставшая
Орда -  десяток  хоботяр,  полсотни  броненосцев,  брюхоедов  столько  же,
стеноломов  примерно  тысяча,  а  прочей  мелкоты  и  счесть  не   успели.
Защитники, от тепла разомлевшие, поздновато спохватились  -  твари  уже  к
самому частоколу подступили. Делать нечего, за секиры и  копья  взялись  -
отогнали супостатов. Хоботяры все полегли, а из прочей твари едва ли треть
обратно ушла.
     К тому времени народ у Нивена, зиму без Защитников  переживший,  тоже
как-то приободрился. И хотя почти четыре десятка  народу  у  них  в  землю
легло, сдаваться они не собирались. Вместо  наполовину  снесенного  хутора
возвели настоящую крепость - а по весне Нивен вновь тряхнул мошной и,  как
только открылись дороги, стал к себе мастеров созывать-сманивать. Дело  он
задумал небывалое - каменные стены сложить. Тогда, де, мол,  мы  следующую
зиму лучше вас всех проживем - и на Защитников тратиться не надо.  Аргнист
только  головой  покачал,  о  таком  безумстве  услышав.  Деера,  и  та  -
уговаривала-упрашивала женку нивенскую, та сама  в  три  ручья  рыдает,  а
говорит, что деваться некуда. Все ровно обезумели. Мы,  мол,  другим  путь
откроем, всех жить научим и через то будет нам и людей благорасположение и
богатства немалые. Правда, несколько молодок, в охапку  детей  схватив,  с
нивенского росчишья все-же деру-то дали. Две такие бедолаги  к  Аргнистову
хозяйству прибились.
     Мало-помалу о гноме и  Эльтаре  стали  забывать.  Историю  о  схватке
Двалина  и  Аргниста  со  стеноломами  по-прежнему  рассказывали  вечерами
детишкам у печи, но постепенно и эта история  стала  переходить  в  разряд
сказок. Хватало иных забот. Свалили покос, стали готовить товары к  летней
отправке водным путем, а там уже и озимые начинают поспевать -  лето,  как
всегда, выдалось на славу.
     Шла жизнь по годами  накатанной  колее  и,  казалось,  ничто  ее  уже
изменить не в силах. Даже  такое  небывалое  дело,  как  гибель  нивенских
Защитников и решение хозяина хутора без них дальше  жить.  Судачили-судили
об этом на завалинках, но  дальше  разговоров  дело  не  шло  и  никто  из
хуторских хозяев не спешил затевать каменное строительство.
     Однако где-то к середине месяца Солнцегрея по хуторам поползли слухи,
что Орда нарушила свой всегдашний обычай. Не откочевала на лето к  северу,
а, напротив, двинулась на юг. Двинулась на юг и теперь  всей  силой  своей
штурмует Рыцарский Рубеж...
     Об  этом  рассказывали  купеческие  подручные,   с   немалым   риском
прорвавшиеся через кишащие чудовищами леса. Гномы Ар-ан-Ашпаранга, тоже  с
Ордой враждовавшие, помогли - пропустили караваны с товарами  на  полуночь
своими тайными горными дорогами, а иначе хутора остались бы без заказанной
воинской справы и всего прочего, без чего воевать куда как несподручно.
     Однако на этом тревоги не кончились.
     Во второй день третьей седьмицы Солнцегрея к хутору Аргниста пробился
небольшой вьючный караван. Трое дюжих приказчиков доставили заказанное еще
прошлым летом добро.
     -  Здрав  буди,  хозяин,  -  они  вежливо,  но   без   подобострастия
поклонились Аргнисту. - Принимай товар свой  по  описи.  Все  доставили  в
целости, хотя страху натерпелись, - покрутил головой старшой. -  Ну,  этим
пусть другие пока займутся, а я тебе вот это вручить  должен.  Королевская
грамота! И Капитулат Ордена Звезды там тоже печать приложил.
     - Хедин Ратоборец, вот неслыханное  дело!  -  подивился  Аргнист.  На
сердце у старого  сотника  как-то  сразу  стало  холодно.  Никогда  еще  в
подобных королевских грамотах не содержалось ничего веселого.
     - Вменено мне в обязанность зачитывать это на  всех  хуторах,  где  я
только проеду, - договорил старший  приказчик  и  развернул  внушительного
вида свиток, украшенный многочисленными разноцветными печатями.
     - Прости, своими  глазами  привык  указы  его  величества  читать,  -
Аргнист взял указ.
     Как он и ожидал, ничего хорошего в себе  указ  этот  не  содержал.  А
призывал его величество возлюбленных  чад  своих,  на  полуночных  хуторах
жительство имеющих, спешно оборужиться и выступить всем  многолюдством  на
юг, где из последних сил Рыцари Звезды сдерживают  ордынский  натиск.  Сам
король, его величество, тоже собирался вборзе быть с войском на  Рыцарском
Рубеже и ждал теперь только подхода баронских ополчений из Фейна.
     "Дождешься их, как же", - хмыкнул Аргнист.
     - Ну, прочел, хозяин? Давай теперь  назад.  Мне  это  еще  на  других
хуторах читать.
     Старый сотник вернул свиток.
     В тот же вечер народ собрался  в  большой  горнице.  Аргнист  громко,
чтобы слышали все, рассказал о королевском рескрипте.  Ответом  ему  стала
гробовая тишина. Воевать никому  не  хотелось.  Одно  дело  -  свой  хутор
защищать, баб  да  ребятишек,  и  совсем  другое  -  тащиться  куда-то  за
тридевять земель  к  Рыцарскому  Рубежу  (мало  мы  этих  Рыцарей-мироедов
бивали?!) через полные чудовищ  леса,  бросив  хутор  невесть  на  кого...
Защитники, конечно, хороши - но без людей они  тоже  не  справятся.  Да  и
вообще, что нам этот юг? Три сотни лет с Ордой бьемся,  и  ничего,  а  тут
надавили на них один раз, так южане уже и штаны от страха намочили!
     Аргнист прекрасно знал, что именно так сейчас думают почти  все,  кто
внимал его речи. С старый сотник понимал,  что  ему  не  найти  достаточно
убедительных слов, чтобы люди пошли бы за ним туда, куда  его,  принесшего
присягу Галенской Короне, влек неизбывный Долг.
     Хотя на хуторе и хватало молодых парней, жадных до драки, на юг  идти
не захотел никто. Один только Арталег - да и тот как-то не слишком рьяно.
     Королевский указ остался невыполненным. Пять десятков  годных  к  бою
воинов Аргниста остались на хуторе.
     Конечно, старый сотник мог бы и приказать своим. И,  наверное,  тогда
бы ему удалось выставить если не пять, то уж хотя бы три десятка. Но вести
в бой людей, которые только о том и думают, как бы где-нибудь  в  сторонке
отсидеться - чтобы домой, к жене да детишкам целым и невредимым  вернуться
- таких в  бой  вести  командиру  хуже  смерти.  Бывалы