когда меч Трогвара  с
шипением врезался  в уже  источенный зеленым  огнем железный засов  на двери
камеры.
     И  тут  воздух  вокруг  юноши  словно бы  взорвался,  заплясали длинные
гирлянды причудливых голубых и  синих огоньков, и в подземелье грянул чей-то
сухой, властный голос:
     Выходи! Выходи, Арьята! Это я, Маб!
     Словно  во сне Трогвар  видел  привставшего с колен  Атора с  разинутым
ртом,  позабывшего даже о терзавшей  его боли,  замерших  воинов в  черном и
гневно воздевшую сжатые кулачки Владычицу.
     Она  не  достанется тебе,  ты,  старуха  Маб,  -- вырвалось  у  Хозяйки
Халлана. -- Она моя, а ты проклята Молодыми Богами и Перворожденными!
     Эльфам следовало бы чуть больше  подумать, прежде  чем  они отдали тебе
всю эту  страну!  --  грянуло в ответ. -- А  Арьята уже  моя.  Мне  было  не
пробиться сквозь твои барьеры, но этот юноша сокрушил их. Арьята!
     И из отворенной усилиями Трогвара камеры медленно вышла женщина.
     Среднего  роста,  очень бледная,  облаченная  в жалкие  лохмотья,  едва
прикрывавшие   наготу,   она  шла,   точно  слепая,   прямо  на   Владычицу,
ничего,-похоже, не видя вокруг себя.
     Да  сюда  же!  Сюда? -- Незримая рука рванула названную Арьятой женщину
вверх,  прямо в зеленую мглу, открывавшую проход через перекрытия. Мгновение
-- и узница исчезла.
     А-а-й-ер-аргх!   --   вырвался   из  груди  Владычицы  дикий,  поистине
нечеловеческий крик. Лицо ее страшно исказилось в запредельном усилии -- она
словно бы взывала к кому-то.
     И  призыв  ее  был услышан. У  Трогвара волосы встали дыбом,  когда  он
увидел,  что  камни стен  зашевелились,  оживая,  появились широкие  длинные
крылья, поджарое львиное тело, птичья голова с длинным хищным клювом...
     Весь в клочьях зеленого тумана,  громадный грифон, сотворенный из камня
чарами  Владычицы  Халлана, тяжело встряхнулся,  присел --  и одним  длинным
прыжком рванулся вверх, в погоню за ускользающей добычей...
     Мгновение -- и над головами  вновь был прежний мрачный  изгиб покрытого
плесенью  свода.  Только  теперь  Трогвар  обнаружил,  что  голубые и  синие
светлячки плясали  вокруг  него недаром  --  вся  разнообразная  метательная
снасть черных  воинов  валялась на полу,  не  причинив  ему никакого  вреда.
Прежде чем  враги успели опомниться,  он со всех ног бросился прочь, а вслед
ему неслись полные ярости и самых черных проклятий крики Владычицы и Атора.
     Вперед, вперед и только вперед, коридоры, лестницы,  ступени, повороты,
наверх,  наверх и только наверх, мимо черных  тюремных дверей,  мимо  жутких
колодцев, вверх, к свободе и свету, только бы не сбиться с дыхания...
     Неведомое  чутье  помогло в  ту  ночь Трогвару отыскать дорогу  наверх.
Стертые  лестничные марши  вывели его  в конце концов к  толстой решетке, за
которой несли караул двое гвардейцев Владычицы.
     Эй! Отворите! -- крикнул им Крылатый Пес,  не придумав в тот миг ничего
лучшего, -- погоня висела у него на плечах.
     Ты что это там делаешь, а? -- протянул один из стражей, рослый гвардеец
со связкой ключей на поясе. --  Как это ты  туда  попал? Ну-ка,  бросай сюда
мечи, тогда откроем. И без глу...
     Это оказались его последние слова. Вне себя от отчаяния, Трогвар метнул
одну из своих звездочек сквозь прутья решетки. Высокий воин  упал,  хрипя  и
хватаясь за  пронзенное  горло.  Такая  же  судьба  постигла  второго стража
мгновением позже...
     Так,  против своей  собственной  воли, Трогвар  убил  двух ни  в чем не
повинных людей, даже не вдумавшись, пока решал нехитрый вопрос: кому из  нас
жить -- мне или им?!
     Он успел вырвать ключ из замочной скважины в последнюю секунду.  На то,
чтобы  запереть  дверь, времени  уже  не оставалось,  и  он  помчался  через
какие-то дворцовые  кухни, прачечные, кладовые, сшибая с ног  подвернувшихся
испуганных слуг: дорогу он выбирал совершенно наугад. И все время чувствовал
за собой висящую на плечах погоню.
     Как безумный, он выскочил из какой-то боковой двери дворца. По счастью,
охранявшие ее гвардейцы оказались из отряда Капитана Умбато  и немного знали
Трогвара. Несколько секунд потребовалось на то, чтобы добежать до коновязи и
вскочить в седло первой попавшейся лошади.
     Он галопом помчался по хмурым, залитым тьмой  улицам, перемахивая через
расставленные по углам рогатки под заполошные крики ночных сторожей. Трогвар
надеялся, что  тревога  еще не объявлена и  через городские  ворота  удастся
прорваться без боя...
     Оказалось, что  он жестоко ошибался. Очевидно, у Владычицы имелись иные
способы передавать свои приказы, нежели при  помощи гонцов  или даже быстрых
голубей. Тяжелые створки  городских ворот были наглухо закрыты, и добрых два
десятка  копейщиков  уже  ждали  его в  полной боевой  готовности,  выставив
навстречу  Крылатому  Псу  настоящий  частокол  пик  с  широкими  и  острыми
наконечниками.
     "Конец!"   --  мелькнула  паническая  мысль,   словно  холодным   ножом
резанувшая по сознанию.
     И верно,  именно этот  страх заставил дремавшие в глубине его  существа
силы вновь пробудиться к действию. Выглядело это так, словно бы чьи-то  руки
вцепились  в запястья Трогвара  и  заставили  с  силой ударить  по ушам  его
лошадь.  Несчастное  животное вскрикнуло  -- не  заржало, а именно почти что
по-человечески  вскрикнуло  высоким,  режущим душу  отчаянным  криком  -- и.
словно безумное, прыгнуло прямо на выставленные копья.
     Пять или  шесть блестящих наконечников вонзилось  коню в  бока и грудь,
однако,  пока  копейщики  пытались  выдернуть  древки из повалившейся  туши,
Трогвар со  всего размаха прыгнул на  них, перелетев  через  голову упавшего
скакуна. Его мечи с  привычным свистом рассекли воздух, вновь начав кровавую
работу.   Все  решали  секунды.  если  копейщики   не  растеряются,   дружно
развернутся...
     Однако они не  успели. Трогвар успел зарубить четверых, прежде чем края
строя  начали  сходиться.  Путь  свободен... но  еще  предстояло  отодвинуть
тяжеленные  засовы -- здоровые  железные болванки,  каждый  весом не  меньше
лошади. Уж  тут-то Трогвару  точно  было  не  успеть;  можно бросить  мечи и
подставить   горло  милостивому,  избавляющему  от  мучений  удару...  если,
конечно,  эти  воины  не пожелают расплатиться  с ним за погибших  товарищей
как-нибудь  по-иному. Однако, прежде чем душная слабость успела разлиться по
телу, ноги донесли  Трогвара до самых ворот, и  он  со всего размаху  ударил
кулаком по торцу сначала одного засова, а затем второго.
     Очевидно, странная сила еще жила в  его  руках, потому что  неподъемные
стальные брусья вылетели из гнезд и грянулись оземь; один пинок ноги отворил
створку  ворот,  для чего  обычно требовались  усилия  трех-четырех  сильных
мужчин.
     Прочь, туда,  в  спасительную  тьму,  где не  горят  эти отвратительные
факелы!
     Трогвару  вновь  повезло -- почти  у  самых  ворот расположился лагерем
большой  купеческий караван, не  успевший  засветло войти  в  Дайре.  Смирно
стояли  лошади, конюхи  только-только принялись  расседлывать их... Внезапно
вынырнувший  из  темноты молодой воин  с двумя окровавленными  мечами  молча
вырвал  повод.  У  остолбеневшего  паренька-слуги,  вскочил в  седло  и, как
безумный,  погнал  коня  прочь...  Прежде  чем выбежавшие  из  ворот  города
стражники и купеческая охрана взялись за луки, беглец растворился во мраке.
     Немного  погодя  из ворот  вынеслась настоящая  погоня  -- десятка  три
всадников  с  охотничьими  гепардами на длинных  поводках.  Однако и  они не
преуспели;  Трогвар  загнал  коня  в  ручей,  а  потом  ему  посчастливилось
выбраться  на каменистый склон пологого холма. Даже остронюхие псы, взятые в
помощь гепардам, сбились со  следа. Покружив  до  рассвета  по окрестностям,
преследователи несолоно хлебавши вернулись в город...
     Глубокой ночью Тротвар остановил  запаленного коня в темной придорожной
роще.  Он немного успокоился -- привитый в Дем  Биннори инстинкт подсказывал
ему, что погоня заплутала. Они, конечно, возьмут его след, но не так быстро,
можно какое-то время передохнуть...
     Кое-как собрав немного хвороста, Трогвар обнаружил, что  впопыхах забыл
огниво и трут; он выругался раз, другой, но от этого легче не стало, и тогда
на ум пришло  старинное заклинание огня, вычитанное как-то  в одной из книг.
После успеха своего  заклятия, взломавшего стену подземной  темницы, Трогвар
уже куда смелее обращался с чарами и  заклинаниями.  Недолго думая, он решил
попробовать, совершенно забыв, что ничем иным не мог он столь  точно указать
своим преследователям, где сейчас находится, как этим чародейством.
     Он расслоился, заставил умолкнуть разноголосый хор суматошных мыслей, а
потом,  призвав  огненосного  Ямерта,  осторожно  произнес  слова  наговора,
позволявшие  преобразовать внутреннюю силу во что-то внешнее. Огонь вспыхнул
сразу, чистый и ровный.
     "Хорошо, но  что же теперь  мне делать?"  -- с незнакомой горечью думал
Трогвар, завороженно глядя на мерцающий огонь. Очень быстро он убедился, что
в  Халлане  ему закрыты все пути,  кроме  одного-единственного -- как  можно
скорее  покончить счеты  с  жизнью. Среди людей  --  подданных  Владычицы  и
всецело   преданных   ей  --  ему   было  нечего  делать.  У  него   никаких
доказательств, одни лишь смутные выкрики каких-то  призраков  -- кто поверит
ему? Так что  ничего  не оставалось делать, как обратиться к приобретенным в
библиотеке  познаниям. Можно было  отправиться  обратно, к лесным  гномам, к
почетному Вестри  и его гостеприимным домочадцам, но Трогвар не льстил себе.
Долина, хоть и укромная,  вряд ли защитит его от  поисковых  заклятий, а  уж
Владычица с Атором не успокоятся, пока не умертвят последнего свидетеля! Он,
правда, читал, что подобное чародейство плохо  действует под землей, так что
если укрыться в  какой-нибудь достаточно глубокой пещере, например у  горных
гномов... тогда, вполне возможно, его и не найдут.
     Но жить у горных мастеров ведь так тоскливо!  И  дело тут не в том, что
могут  не  пустить,  -- пустить-то  как раз пустят:  у  них вечная  нехватка
рабочих рук,  и  они  принимают  всех,  отказывая,  по  слухам,  одним  лишь
гоблинам, своим извечным  врагам. Пустить-то пустят, а  вот обратно ходу уже
не будет... да и работать заставят до седьмого пота. Нет, не годится. Можно,
конечно,  податься в ученики к какому-нибудь Настоящему Магу -- у него можно
было узнать, как отводить от себя розыскные заклятия... Про то, чтобы искать
дорогу к эльфам, теперь не могло быть и речи.
     Однако   мысль  об   ученичестве  возымела,   как  ни  странно,  весьма
удивительные последствия.
     В сознании  непонятно откуда  всплыло: Красный замок! Ведь  это н&  так
далеко...  Вожделенное, загадочное вместилище великого Знания... Несмотря ни
на что, Трогвар умудряются думать об этом даже в такие минуты.
     Что ж, Красный замок -- это, наверное, неплохо... Но вот только есть ли
там  кто-нибудь?  Порывшись в  мешке, Трогвар  достал  "Серые Ключи",  книгу
заклятий  далековидения,   долго  листают   страницы...   Этот  давным-давно
написанный труд по основам волшебства,  в частности,  утверждал,  что, введя
себя  в  особое  состояние  внутреннего молчания,  подкрепленного  некоторым
заимствованием  силы в волшбе Истинных  Магов, адепт может узреть даже очень
удаленные места и говорить с их обитателями...
     Подготовительные  действия  заняли   почти   всю  ночь.  Уже  под  утро
совершенно изнемогший Трогвар наконец добился желаемого:  окружающие деревья
внезапно расступились  перед его взором, и он увидел острые, покрытые снегом
вершины далеких  гор  и быструю  речку,  сбегавшую с  ледника; а в недальних
отрогах могучего хребта высилась  внушительная многобашенная крепость. Стены
ее  были сложены  из красноватых  гранитных  блоков,  тяжелые черные  ворота
стояли  распахнутыми  настежь.  Проем  ворот зарос свежей  весенней  травой,
створки утопали в поднявшейся крапиве  --  похоже было, что этим  входом уже
давно  не пользовались. Трогвар  сделал еще  одно  усилие,  доставившее  его
внутрь главной  башни; там  все  оставалось  темным  и  пустым,  он  не  мог
различить никаких деталей. Его взор скользнул вверх по каким-то  ступеням --
только их и было  видно в  сплошной  мгле  --  и Трогвар  едва удержался  от
невольного  крика  при виде  иссохшего, костистого  тела в  высоком  кресле,
облаченного  в полуистлевший плащ с копюшоном...  "Хозяин, никак, мертв, что
ли? -- ошарашенно подумал Трогвар,  и откуда-то тотчас пришел ответ: "Да, он
мертв, и мертв  уже  давно. Замок пуст и ждет лишь храбреца, который дерзнет
овладеть им"
     Видение  внезапно  прервалось.  Трогвар  очнулся;   над   ним  медленно
разгоралось  утро, звезды  быстро бледнели, готовясь отойти  к дневному сну.
Теперь  он  твердо знал,  что Красный замок  пуст; это  чудесное  вместилище
магических знаний лишь  ждало того, у которого достанет смелости вступить на
его порог. Решение пришло сразу. В первых лучах рассвета Трогвар  уже мчался
на юг.


ГЛАВА 23

     Начало  пути оказалось спокойным, погоня пока  не маячила за плечами, и
Трогвар не удержался от нахлынувших горьких мыслей.
     Итак, все, во  что он верил и  что любил, оказалось ложью  и подделкой:
Владычица  внушает повиновение не собственными  достоинствами,  а  какими-то
странными чарами, для которых он не знал названия и о которых не упоминалось
ни в одной  из прочитанных  им  в  библиотеке книг. А под всем этим прячется
всевластие Атора...  если не  кое-что похуже. И  странная  узница  по  имени
Арьята...  Арьята,  которую  спасла  Царица  Маб благодаря разрушенному  им,
Трогваром,  магическому  барьеру вокруг  темницы! Он очень  хотел  бы знать,
удалось  ли  беглецам спастись, или  же  чудовищный грифон все  же  дополнил
приказ Хозяйки Халлана...
     И  тут  помимо воли  Трогвара  в  памяти  всплыло:  а  ведь  наследницу
Халланского  трона  вроде  бы  звали  Арьятой...  Да,  да,  старшая  Арьята,
наследная принцесса, потом еще мальчик  и девочка и, наконец, самый младший,
по имени Трогвар...  Забавное совпадение, Крылатый Пес поймал себя на мысли,
что этот неведомый Трогвар был его ровесником и тезкой; интересно, что стало
с ним, да и вообще со всей королевской семьей? Новейшие хроники в библиотеке
отсутствовали...
     Однако  очень скоро  ему  пришлось оставить даже  мысленные  изыскания,
потому что  погоня  удивительно быстро настигла  его,  словно  понесшись  по
воздуху;  честно  говоря,  Трогвар  ожидал чего-то  подобного.  Наверняка не
обошлось без колдовства Владычицы!
     И  все  же прежнее  еще  крепко держит меня, признался он  самому себе.
Стоило  ему даже случайно вспомнить Владычицу, как накатывала  острая тоска,
боль и горечь, и Трогвар не мог понять,  то ли  это тоска по прежнему образу
полубожественной Властительницы, то ли по себе прежнему, наивно и безоглядно
верившему и влюбленному в свою Хозяйку, точно и впрямь он был ее псом...
     Погоня   оказалась  нешуточной.  Внушительный   отряд   с   охотничьими
гепардами,  псами и специально  обученными  соколами  числом никак  не менее
пятидесяти  человек,  опытных  воинов,  --  они гнали его умело,  отжимая от
больших дорог и в то же  время не давая скрыться в  глухих лесах. И все-таки
ему  везло.  Дважды  он проскальзывал под самым  носом  у  посланных для его
поимки отрядов --  и  к отправленным из столицы присоединились и Другие -- и
все дальше и дальше пробирался на юг. Однако вести о нем, переданные спешной
эстафетой,  неслись все  дальше  и дальше, и  каждое послание  заканчивалось
одним коротким приказом -- схватить! У Трогвара кончились деньги, теперь ему
приходилось просто отнимать -- много ли добудешь съестного в  весеннем лесу?
И   каждая   его  стычка   тотчас   становилась  известна   губернаторам   и
градоправителям; кольцо сжималось с пугающей быстротой.
     Верхом он мог бы проделать весь путь от столицы до Красного замка самое
большее  за три недели, но  вот прошел  уже  целый  месяц,  а  он  продолжал
метаться по центральным провинциям Халлана, попадая в немыслимые передряги и
всякий раз спасаясь  лишь  в последний  момент, однако все-таки спасаясь, --
его словно бы хранила  какая-то  высшая сила.  Но  вот  как-то,  промаявшись
четыре дня без еды, он рискнул заехать в подвернувшуюся деревню и едва  унес
оттуда  ноги, оставив за спиной три трупа и добрый пожар. Дорога на юг  была
полностью перекрыта.  Атор не желал больше мешкать и откладывать  мщение. Но
Трогвару удалось, обманув бдительность охотников, прорваться в  непроходимые
сырые дебри низменных приречных лесов.
     Однако погоня  не отставала.  Начались  дни тяжких трудов и  голодовок;
редко  когда  удавалось  подстрелить   птицу  или  преследователи  оставляли
достаточно времени для рыбной ловли. Пояс приходилось подтягивать все туже и
туже, вдобавок много времени отнимала  необходимость точно  сориентироваться
-- Трогвар пуще смерти боялся заблудиться.
     И все-таки через неделю лесных странствий егеря прижали его к огромному
болоту.  Тропинок  через него он,  конечно,  не знал.  Позади  была  смерть,
впереди--  тоже.  Крылатый  Пес выбрал благородную гибель  от честного меча.
Отчаяние  швырнуло его Прямо на копья охотников Владычицы, однако ему  вновь
повезло. Мечи словно ожили в его руках, даже в бою с Атором он не знал столь
всепоглощающей, неистовой ярости. Он дрался лучше,  чем  даже и тот день,  и
прорвался,  убив пятерых и не потеряв  ни одного  из своих трех  уже  к тому
времени коней.
     Он исхудал  и оброс, одежда превратилась в  жалкие  и грязные лохмотья.
После схватки у болота ему  вновь  удалось на несколько дней сбить погоню со
следа, и он, пока хватало  сил, шел на юг, руководствуясь одним лишь наитием
да  верой в  удачу. На  выходе из лесов его ждали, однако судьба  продолжала
благоприятствовать -- он  незамеченным  пробрался  мимо сторожевых  постов и
растворился в ночи.  К утру, еле держась  в седле от усталости,  он  оставил
позади добрых полтора  десятка лиг. Местность вокруг него мало-помалу начала
повышаться, горы заметно приближались. Однако седельные сумки были пусты,  и
лишь в ладанке на шее осталось четыре  золотых, взятых на  трупе убитого  им
егеря. Делать было нечего,  оставалось  только  рисковать. Впереди, в уютной
долине  между   двумя  грядами,  заросшими  орешником  и  разбитыми  кое-где
фруктовыми  садами,  лежало небольшое селение. Не  увидев на  его улицах  ни
коней, ни стражников, Трогвар решил рискнуть.
     То ли сюда еще  не дошли вести о нем, то ли  еще по какой причине, но в
трактире его заказ приняли, не  моргнув; правда, рожа трактирщика не внушала
доверия -- что-то  уж очень  пристально разглядывал он странного посетителя,
-- но выбирать не приходилось.
     По  всем правилам  Трогвару  следовало  покидать еду в  мешок  и тотчас
убираться отсюда куда подальше, но ему на какой-то миг показалось, что здесь
он пока в относительной безопасности, и Трогвар позволял себе горячую пищу.
     Он жадно  глотал обжигающую  похлебку,  когда  дверь отворилась и через
порог перешагнул невысокий пожилой человек, длиннорукий, с совершенно голым;
лишенным волос шишковатым черепом.  Нескладную фигуру окутывал видавший виды
плащ, выгоревший и полинявший, когда-то имевший, несомненно,  яркий и сочный
алый  цвет.  Маленькие  пронзительные глаза  прямо-таки впились в  Трогвара;
незнакомец   почтительно  поклонился   Крылатому  Псу  и  вежливо   попросил
разрешения присесть рядом с ним.
     Настоятельно советую вам,  юноша, не ждать второго, а быстрее исчезнуть
отсюда,  --  быстро произнес он, нагибаясь к  собеседнику и произнося  слова
почти  неслышно, отними  губами. --  Вас уже  продали со всеми потрохами,  и
стражники будут здесь с минуты на минуту, а до Красного замка вам еще идти и
идти...
     Трогвар  опешил, забыв  донести полную  ложку  до  рта;  диковинный  же
чело