точно  понимая  все случившееся с ними, спокойно лежал на руках  Арьяты и не
отрываясь смотрел на нее своими странными серо-серебристыми глазами...
     Принцесса словно  читала  невидимую книгу,  в  которой  оказались четко
расписаны  направления,  приметы, дни пути, места  удобных стоянок, родники,
опасные  болота, торговые  пути,  заставы  халланских порубежников... Она не
знала, откуда в ее памяти возникли все эти сведения, и в тот момент вовсе не
желала это знать. Она думала о том, как отомстит, и от мыслей этих пришел бы
в ужас самый кровожадный палач.
     Арьята шла  по затаившемуся,  замершему  до  рассвета  ночному  городу;
принцессе  казалось,  что   из-за   каждой  ставни  в   спину  ей  впиваются
жадно-злобные взгляды. Она  отстраненно подумала,  что  выследить ее  сейчас
легче  легкого,  да  и  потом,  наутро,  тоже  будет несложно -- спрашивай у
каждого  встречного не  проходила ли здесь девушка  с  младенцем  на  руках.
Кормилицы  и  няньки не бывают настолько юны,  простолюдинки ее возраста  не
станут шататься с ребенком по  рынку  в поисках пропитания: городовая стража
быстро  выловит таких нищенок  и отправит в  работные дома.  Арьята невольно
вздрогнула: по  настоянию матери эти дома учредил король, ее отец, порядки в
них заведены были довольно суровые -- и кто же  мог  тогда подумать, что все
это обернется против наследной принцессы Халлана?!
     Позади нее в переулке, из  дома Гормли, пятеро убийц брызнули  в разные
стороны  бесшумны ми черными  молниями --  темнее ночи,  непрогляднее мрака.
Двое бросились в ту же сторону, что и принцесса, однако она даже не подумала
об  укрытии.  Она  знала --  сейчас ее не  заметят... пока еще  не  заметят.
Погруженная  в   странное  оцепенение,  девушка   не  считала  сейчас  убийц
опасностью и не задумывалась, почему же так происходит. .
     Двое  в черном быстро и бесшумно промчались мимо Арьяты; со стороны они
казались  диковинными зверями-прыгунами, их движения совершенно  не походили
на бег  обычного  человека. Они  словно  распластывались над  землей,  делая
громадные прыжки по три-четыре  сажени. Через несколько мгновений убийцы уже
скрылись в темноте.
     Принцесса тем временем дошла до угла широкой торговой улицы, по которой
они  всей  семьей ехали лишь несколько часов назад. Нефтяные факелы были уже
погашены,  однако  в  щели  между  ставнями  на  окнах  трактиров  и  таверн
пробивался   багровый  свет,  подле  входных  дверей  в  подобные  заведения
толпились  подгулявшие  завсегдатаи. Арьята  успела  сделать  лишь несколько
шагов по брусчатке, как все тело охватила быстрая холодная дрожь, и беглянка
тотчас  поняла, что  спасшая  ее:  завеса  невидимости исчезла.  Прежде  чем
принцесса успела удивиться этому, тело ее само по себе метнулось в глубокую,
залитую  мраком  щель  между  двумя  домами.  Вся  дрожа  от  ужаса,  тотчас
покрывшись  холодным потом, Арьята вжималась в шершавую каменную стену, моля
пресветлого Ямерта о спасении. Сверхчеловеческие силы, позволившие ей выжить
несколько минут назад, покинули принцессу, она вновь стала обычной девушкой,
только-только  перешагнувшей  рубеж  совершеннолетия  и  лишь самую  малость
обученной настоящему колдовству. Тотчас же захныкал и Трогвар.
     На глаза Арьяты  навернулись  слезы,  отчаяние  вновь  стиснуло душу...
Казалось,  что все погибло, сейчас, вот сейчас рядом с ней  возникнут черные
беспощадные тени неведомых убийц, взметнутся  и  опустятся  кинжалы. Она уже
отчетливо видела собственную смерть.
     "Но  кто же тогда  отомстит  за маму, за  братиков,  за  Айоту?-- вдруг
пришла неожиданная мысль.-- Будь что будет, я не могу умереть сейчас! тянусь
мукой Нифльхеля, я останусь жива! Останусь жива... останусь жива..."
     Как  ни  странно,  это простое соображение подействовало. Арьята утерла
слезы и  поспешила зажать  рукой рот Трогвару:  младенец  подавал  голос все
громче  и  громче. Ощупью отыскивая себе дорогу, Арьята пробиралась в  глубь
приютившей ее щели.
     Она  сделала лишь  несколько шагов, когда пальцы наткнулись  на гладкие
доски высокой калитки. По ночному времени внутренняя щеколда.  была закрыта,
однако принцесса, вспомнив кое-что из своих детских игр и  тогдашних проказ,
осторожно  просунула  в щель лезвие  стилета  и  после  нескольких неудачных
попыток отодвинула запор.  Калитка  чуть  слышно скрипнула, поворачиваясь на
хорошо смазанных петлях, и отворилась.
     "Наследница Халланского трона ночью шарит по  дворам своих  подданных в
поисках прибежища!-- мелькнула горькая  мысль.-- Превеликий Ямерт, до чего я
дошла!.."
     Она  ожидала услыхать ожесточенный  собачий лай  и готовилась в  случае
чего тотчас броситься наутек,  однако все было  тихо.  По-прежнему  двигаясь
ощупью,  она добралась  до какого-то сарая  и юркнула в  приоткрытые створки
широких ворот.  Это  оказался  сенник;  забравшись  по  приставной  лестнице
наверх, Арьята постаралась  устроить  Трогвара, прикрыть младенца  еще одним
одеялом  --  и  осторожно  выскользнула из  сарая  с твердым намерением  .не
возвращаться без молока.
     Страх на  время отступил.  После кошмарной  встречи с черными  убийцами
какая-то  там  рыночная  стража  уже совершенно  не  пугала девушку.  Арьята
покрепче сжала стилет и двинулась в обход дома.
     Ей повезло -- окно кухни оказалось открыто; а то. что это именно кухня,
ясно было по запахам -- несмотря  на  поздний  час, там еще что-то готовили.
Принцесса услышала приглушенные женские голоса.
     Всадив стилета  бревна стены  и  подтянувшись,  Арьята оказалась  возле
самого  оконного  проема.  Ожидая,  пока  так некстати  оказавшиеся  там  не
уберутся куда-нибудь, принцесса невольно стала прислушиваться к разговору; и
стоило  ей  услыхать первые  несколько фраз, как она,  вздрогнув всем телом,
прижалась к  толстым  выпирающим бревнам,  стараясь  и придвинуться поближе,
чтобы не  упустить ни звука, и в то же время остаться незамеченной. Говорили
две женщины, и говорили об Арьяте.
     Значит, они  упустили ее,--  жестко выговаривая слова, произнес  низкий
сильный голос.--  Упустили, Фельве, упустили,  не защищай их!  Все они будут
казнены. Ты  знаешь  закон. Девчонка  и этот пискун  -- как  его, Трогвар?--
нужны нам любой ценой, пусть даже к  утру весь Неллас будет лежать в руинах.
Справишься ли ты с  этим,  моя милая Фельве,--  в  голосе слышалась холодная
насмешка вкупе с  презрением, -- я  спрашиваю тебя,  ты справишься? Или  мне
послать на поиски моих койаров?
     Что такое "койар", принцесса не знала.
     Я  справлюсь,  о великая,-- ответил второй  голос,  помягче и  не столь
злобный.-- Я справлюсь или отвечу по всей  строгости уложений нашего Ордена.
Но,  великая, быть может, все же отложить казнь моих  людей? Я прошу дать им
время  -- всего лишь до утра. Я присоединю к ним всех остальных и сама пойду
с ними. Если же мы потерпим неудачу... значит, нам нечего  делать в Ордене и
вообще незачем тогда жить.
     Ты всегда  умела красиво говорить,--  по-прежнему  жестко и непреклонно
ответил  первый  голос.--  И  это ты,  кого я прочила в  мои  преемницы!  Ты
прекрасно  знаешь,  что приказы Черной  Матери  не  отменяются. Мой  вердикт
вынесен, и  его уже не  изменишь.  Что  же касаемо тебя -- если  вы схватите
принцессу  Арьяту,  ты займешь  в  Ордене первое после  меня  место,  и Круг
провозгласит тебя моей наследницей. Если же вы потерпите неудачу... лучше бы
тебе тогда лишний раз проштудировать карты Нижних Миров.
     Фельве, обладательница более мягкого голоса, невольно ахнула. Очевидно,
угроза неведомой повелительницы возымела действие.
     Все,  хватит разговоров!-- приказал первый голос.--  Иди, Фельве. Иди и
принеси мне  этого младенца... меня занимает именно он. Принцесса,  конечно,
мне  тоже  очень нужна,  но лишь  в. связи  с  Четырьмя Камнями Халлана. Вот
Трогвар -- другое дело...-- уже тише и задумчивее закончила говорившая.
     Но  эта Арьята смогла  убить  одного  из  моих  посланцев,-- неожиданно
возразила Фельве.-- Убила неведомым оружием, быть может, одним из Призрачных
Мечей. Неужели способная на такое не пригодится Ордену?
     О чем ты, Фельве?-- с раздражением проговорила повелительница.-- Во имя
Великой Тьмы, какой там Призрачный Меч у этой девчонки? Ты теряешь голову до
срока. Погоди, еще успеешь лишиться ее, если не исполнишь моего приказа.
     Повинуюсь, о великая,-- выдохнула  Фельве, и до слуха  Арьяты донеслись
постепенно затихающие в отдалении шаги двух пар обутых во что-то мягкое ног.
Неведомые собеседницы ушли из поварни.
     В  другое  время Арьята бросилась бы бежать  без оглядки, услыхав такие
речи. И  сейчас -- нельзя сказать, чтобы она встретила все это без малейшего
трепета.  Напротив, душа  у нее  в буквальном смысле  ушла в  пятки,  сердце
колотилось  так,  что  ей  казалось  --  слышно  во всем Нелласе.  Она очень
боялась,  она  не  могла в одночасье стать безумно смелой  и  отважной.  Она
боялась,  но  что-то  более  сильное,  чем  страх,  заставило  ее  осторожно
перевалиться через подоконник внутрь дома.
     Она очутилась в просторной Кухне явно богатого хозяина -- с несколькими
очагами,  огромной плитой в  самой середине и  громадным широким  дымоходом,
распахнувшим  над  ней  свой черный  раструб. Водном из  очагов горел огонь;
вращавшийся сам  собой на  вертеле, жарился большой жирный  гусь. За  птицей
никто  не  наблюдал,  и это могло значить, что какой-нибудь  поваренок может
появиться здесь в любую секунду. Арьяте следовало поторопиться.
     Принцесса поспешно  огляделась. На  грубо сколоченном деревянном  столе
подле  горящего очага она  заметила  высокую бутыль в  тростниковой оплетке;
наудачу схватила, поднесла горлышко  к  носу,  понюхала  --  вином не пахло,
решила попробовать -- это действительно оказалось молоко, густое и теплое.
     Не  в силах  поверить сразу в так-то удачу,  Арьята быстро, как  только
могла, вылетела в окно -- и  вовремя, потому что за дверью кухни послышались
шаги. На пороге появился тощий прыщеносый парнишка в грязном белом колпаке и
жалком подобии  передника, угрюмо  принявшийся  поворачивать вертел, собирая
капающий с  птицы жир  на  специальный противень. Колпак  поваренка  украшал
вышитый   герб:  морской  змей  и   каменный  человек  поддерживают  щит   с
изображением копья, переломленного голой человеческой рукой.
     От изумления принцесса даже помедлила, не сразу спрыгнув в спасительный
мрак  под  стеной  поварни, --  обладатель этого герба был знаком ей слишком
хорошо. Правая рука ее отца, благородный озирав до  двадцатого колена, опора
трона. воитель  знаменитой халланской конницы -- барон Вейтарн. Он имел дома
во всех крупных городах королевства, ничего удивительного, что  на одной  из
главных улиц Нелласа стояло подворье воителя, но что делают здесь две жуткие
жены- воительницы?! Барон был единственным человеком, у кого Арьята могла бы
попросить  убежища  и  помощи  -- он единственный из всей знати  не встал на
сторону  новых  хозяев   Халлана,  однако  собранные  им  попки  опоздали  к
решительной битве из-за дождей и распутицы; видя, что  силы слишком неравны,
король решил  не  проливать кровь сограждан искрился. Сперва Арьята осуждала
его за этот малодушный,  как ей казалось, поступок, но теперь в душу девушки
закрались самые черные подозрения  --  быть может,  отец догадывался, что  с
Вейтарном не все чисто, и не слишком доверял ему? Эта Фельве и ее  неведомая
повелительница -- вряд ли  они расположились в доме барона без его ведома; а
если захватили или получили как плату от новых владык королевства -- вряд ли
челядь продолжала бы носить гербы  прежних хозяев. Нет, лучше пока не искать
встречи с ним, даже если он сейчас здесь, в Нелласе...
     Арьята пробралась обратно в  сенник. Кое-как, с горем пополам накормила
Трогвара; согревшись, младенец уснул. Принцесса  осталась сидеть рядом с ним
в  мрачном раздумье  --  что делать  дальше? Она решила,  что разумнее всего
сейчас  не  трогаться  с места --  пусть  эти черные. шарят  себе по  пустым
улицам, вряд ли кому-то из них придет в голову искать ее здесь, возле самого
их лежбища.
     Арьята  попыталась  отыскать  другие  возможности,  кроме  одного  лишь
поспешного бегства на заставу Барэя. Хотя  путь туда  она представляла очень
хорошо,  невольно  возникали  другие мысли:  "Меркол --  это  же тупик...  я
останусь  там  на  всю   жизнь...  жалкой  приживалкой,  которую  кормят  из
милости...  а  то  еще  силком  выдадут  замуж!"  При  этом  принцесса  даже
вздрогнула.
     "Погоди!   Да   погоди   же!--   прикрикнула  она  на  себя,   чувствуя
подкатывающиеся предательские  слезы.-- Думай! Ты  должна  отомстить.  Но  с
Трогваром на руках... этого не сделаешь..."
     Ее  память  пыталась  отыскать  какой-нибудь  выход;   она   вспоминала
различные тайные  Ордены,  еще  гнездившиеся по  дальним окраинам  обитаемых
земель. Но все известные ей Боевые Храмы, куда она при большом желании (и от
полной  безысходности)  могла  бы  поступить  ученицей, отличались  каким-то
изуверским характером, за что и преследовались всеми без исключения королями
и баронами Западного  Хьерварда. Присоединившись к ним, она сразу и навсегда
лишилась бы свободы. Конечно,  появись  здесь сейчас  какой-нибудь  принц...
который мог бы  помочь, да окажись он вдобавок  еще и волшебником...  Арьята
вздохнула. Этот выход был бы  самым лучшим -- но и  самым недостижимым. Вряд
ли какой-нибудь молодой сэйрав снизошел бы до грязной нищенки с младенцем на
руках, а  если  бы и снизошел, то спокойно  мог бы выдать ее,  прельстившись
наградой,   наверняка  обещанной  за   головы   членов   королевской  семьи.
Благородное сословие Халлана отвернулось от своего повелителя, предпочтя ему
новую Владычицу, и теперь Арьята не верила никому из них.
     Хорошо  было  бы  отыскать  какого-нибудь  странствующего  волшебника и
уговорить его помочь ей. Обучить ее колдовству... и тогда она еще покажет им
всем' Найти волшебника  было не так  уж трудно -- достаточно потолкаться  по
людным местам Нелласа месяц-другой,  и ты непременно встретишь какого-нибудь
чародея. Иное  дело,  что в  запасе  у  Арьяты  не было  не  только полутора
месяцев, но и полутора часов.
     И отчего-то она  так и не  задумалась,  почему из  всех  многочисленных
домов  на  длинной  торговой  улице  она  выбрала именно этот, как  ей могло
повезти настолько, что  именно здесь расположились те,  кто подослал убийц к
ее  семье,  что  они оставили раскрытым окно, ведя  свои тайные разговоры...
Слишком большое число совпадений насторожило бы любого, но в этот момент оно
показалось Арьяте совершенно естественным.
     Она все  еще угрюмо сидела подле мирно спящего младенца, когда во дворе
раздались шаги. Принцесса сжалась, замерла, пальцы до боли впились в рукоять
стилета.  Кто-то бродил  вокруг сенного сарая, бродил, тяжело  волоча  ноги;
время   от   времени  слышалось   неразборчивое  бормотание.   Арьята   чуть
приободрилась -- черные  убийцы  двигались бесшумно,  подобно  теням. Скорее
всего кто-то из  слуг... В их летнем замке слуги  всегда совершали обходы по
ночам... В  замке...  в  замке... И  тут  Арьяту  наконец осенило, появились
проблески разгадки.
     Конечно же! Замок! Красный замок! Цитадель свободного  знания!  Могучая
крепость,  пустая, ждущая  только  своего нового хозяина,  чтобы  воспрянуть
вновь! Она даст Арьяте все. Силы, могущество,  власть, богатство. Обретя все
это; она обучится истинному колдовству, она станет Мастером Чародейства -- и
тогда  она  сможет  достойно  отплатить  всем  за  случившееся.  Ока  вернет
принадлежащий  ей   по  праву  трон  Халлана,  она  предаст  страшной  казни
предателей, она...
     "Но  ведь  это  -  владения  Тьмы,--  вдруг   подумала  она,  удивляясь
собственному чрезмерному восторгу.--  Я же изо  всех сил пыталась отговорить
отца,  а теперь едва не скачу от  радости, вспомнив о том, что можно  бежать
еще и  туда. Нет, нет, это же  конец всему, я же стану прислужницей Зла, еще
более страшной, чем  те ужасные женщины, пославшие тех, в  черном, убить всю
мою родню. Как я моту вообще думать об этом?!"
     "Но ведь  я в безвыходном положении,-- пришло  ей  на ум,  точно в  ней
спорили две  совершенно  разные  Арьяты.-- Я осталась одна, с младенцем, без
средств, без друзей, без крова, без  пищи... И если я хочу отомстить -- надо
обзавестись  оружием.  Если   иного,  кроме  Красного  замка,  для  меня  не
существует -- нужно воспользоваться им. Да и откуда, собственно, я знаю, что
Красный замок -- непременно обитель  Мрака?  Я  ведь слышала о нем одни лишь
сплетни  да  сказки,  толком  никто  ничего не  знал,  вот  и  плели  разные
небылицы... надо увидеть все собственными глазами. И дорога туда не из самых
трудных -- добыть плот  да сплавиться вниз  по Лайтону, благо  до  этой реки
отсюда, самое большее, день пути..."
     "Но это же конец!"-- вырвался молчаливый, но отчаянный крик.
     Испуганная  принцесса  только сейчас поняла,  что  кто-то невидимый, но
очень  сильный  пытается проникнуть в ее  сознание,  заставить отправиться и
этот  Красный замок; неужели все  происшедшее --  дело  рук  старого Гормли,
которому отчего-то  позарез  надо. чтобы в этом  страшном  Замке появился бы
новый хозяин -- или хотя бы хозяйка?!
     "Нет,  нет,  она не поддается, она  выдержит.  Нужно бежать,  бежать из
города, как можно скорее, куда угодно, хоть на  Меркол, -- но не отдать душу
Мраку!  Ведь у  нее вдобавок --  Четыре Камня Халлана; наверняка на них  уже
давно точит зубы Тьма!"
     И стоило ей подумать  об этом, как  ворота  сарая быстро и на удивление
бесшумно  распахнулись. В  проем хлынул свет  факелов,  и  быстрые,  гибкие,
молчаливые фигуры шагнули внутрь.


ГЛАВА 3

     Нельзя  сказать,  что  барону  Вейтарну  очень плохо жилось при прежнем
короле: Его богатства, слава  и влияние росли  с  каждым  годом, его сыновья
получали высокие посты при дворе, жена стала первой дамой королевы, и все же
он был  недоволен. Он  не  умел  отвешивать  вежливые  поклоны,  предпочитая
простые  и  крепкие  мужские  рукопожатия.  Древностью   рода,   знатностью,
доблестью -- он ничем не  уступал тем, кто волею  судеб оказался заброшен на
Халланский  трон.  И  очень простой вопрос  -- почему они, а не я?-- засел в
голове  у   барона  настолько  крепко,   что  мало-помалу  лишил  достойного
предводителя халланской  конницы  и  сна, и спокойствия.  Он бредил властью.
Каждую  ночь,  если только  удавалось  заснуть, барону  грезился королевский
пурпур в его гербе,  склоняющийся в поклоне двор и другие сэйравы страны  --
сильные,  храбрые,  но  покорные  его  воле. Он не мог  отделаться от  этого
наваждения. Оно владело всем  его  существом, и теперь  ему оставалось  либо
погибнуть  в  погоне  за  этим   призраком  собственного  королевства,  либо
перестать   быть  самим  собой,  бароном  Вейтарном.  Смертельно   устав  от
постоянной борьбы с самим собой, барон  бросался в  сражение  очертя голову,
стремясь  забыться в  кровавой  сече.  Он  заслужил  славу  неуязвимого; его
отчаянные конные атаки не раз и не два приносили победу повелителю  Халлана,
но никто не знал,  что причиной этих побед была  именно глубокая, застарелая
ненависть барона к тому, кто считают Вейтарна своим ближайшим сподвижником.
     Когда переворот созрел, к  барону пришли главари заговорщиков. Они были
не настолько глупы, чтобы обманывать, и предложили честную сделку -- Вейтарн
опаздывает к месту решительного сражения, взамен получая все необходимое для
того; чтобы без помех захватить власть в  богатых областях Южного Загорья, в
прекрасных, плодородных  землях вокруг  громадного  внутреннего  озера Нуар.
Барону  была обещана помощь колдовством, и он получил ее.  Гонец  только что
доставил  донесение  -- посланный  отряд  разведчиков  благополучно произвел
рекогносцировку. Пора было трогаться всей собранной бароном силе.