речь  идет  о каком-то участнике
неведомого мятежа, поднятого младшим братом правившего в стране короля.
     "И  истинно  говорю я  вам:  с  его  светлости  принца  совлекли жалкие
тюремные одеяния и, нагого, прогнали  по всему городу,  и  народ,  еще вчера
рукоплескавший ему, поносил его и бросал в него каменьями. Потом привели его
на Рыночную площадь и заставили подняться к виселице.
     Молю, отрубите мне голову,  --  сказал  тогда  он,  --  ибо не подобает
принцу крови болтаться в петле, как жалкому воришке.
     Но король, надменный  победитель,  жестокий тиран,  ответил отказом.  И
сказал так:
     Болтаться  тебе все  равно, принц ли ты крови или нет. А чтобы не думал
народ, что вместо тебя, главы полого мятежа, сейчас казнят кого-то похожего,
чтобы самозванцы  не  могли потом  воспользоваться  твоим грязным именем,  я
сделаю видимым  всем Королевский Знак  Халланского Дома на твоем теле! Пусть
все видят его!
     И так было сделано, и собравшиеся увидели горящий  на теле принца синим
огнем пояс из сплетений цветов  и трав. Ярко вспыхнув, он светился некоторое
время,  и  все,  замерев, смотрели  на  это,  а  потом  палач  удавил  моего
доблестного повелителя.  Участь сия уготована уже и  мне..." На этой отрывок
обрывался.  Так Трогвар  узнал о Королевском  Знаке  Халлана,  и  мысль  эта
странным образом волновала его...
     Он  заставил  себя вновь  взяться за планы  и  схемы. Да, похоже, очень
похоже! Все эти клетушки на одном из самых нижних ярусов -- по размеру вроде
бы подходят... Неужели тут держат кого-то в заключении?! Быть может, это все
дело рук Атора? С него ведь станется...
     Ночью он  заставил  себя  заснуть.  Ложась,  он нарочно  несколько  раз
проговорил про себя:
     Надо уплыть в море. Надо уплыть. Здесь больше делать нечего.
     Он постарался как можно ярче представить себе картины далеких берегов и
континентов.  "Если  этому  призраку позарез  нужно говорить  со мной,  быть
может, эти мои мысли его поторопят?"
     Трогвар не ошибся. Едва его веки  смежились, как он увидел знакомую уже
камеру  и  женщину в  тюремном  тряпье,  сцепившую побелевшие  от напряжения
пальцы.  Спящий  Трогвар  смотрел  на  эти  пальцы и  все  больше  и  больше
утверждался в  мысли,  что  к нему взывает  не призрак. У  того  костяшки не
белеют...
     "Трогвар.  Трогвар.  -- шептал  в самое  ухо  бесплотный  голос. --  Не
уплывай. Не уплывай. Ты должен... Ты должен... Должен..."
     За  этим  "должен"  следовало  еще  немало слов,  однако  разобрать  их
Трогвару не удалось.  Крылатый  Пес  проснулся,  но  видение не исчезало; он
попытался  заговорить  с неведомой узницей, мысленно  воззвать к ней, однако
он,  наверное,  еще  недостаточно  хорошо  умел  делать  это  и  остался  не
услышанным.
     Когда  странное  видение  исчезло,  раздосадованный  Трогвар вскочил  с
лежанки. Не удалось!  Проклятие, не  удалось,  а  ведь та  женщина, верно, и
впрямь хотела передать  ему нечто очень важное! "Тупица, -- ругал он себя,--
ты  сидел   за  книгами  целую  зиму,  однако  не   смог  проделать,   когда
понадобилось, даже самую несложную волшбу!"
     От волнения он не мог ни спать, ни читать; даже Владычица и ненавистный
Атор  на какое-то  время  покинули его мысли.  Он должен  добраться до этого
призрака чего бы ему это ни стоило?
     Принцесса Арьята, его сестра, или покойная королева, их  мать,  сказала
бы,  что  в нем  заговорило то  неистребимое  семейное  упрямство Халланских
королей,  которое  и  позволило им  столь долго продержаться  на  престоле и
которого оказался почти полностью лишен его несчастный отец.
     И  Трогвар,  закусив  удила, принялся  за  работу. Предстояло сотворить
заклятие прозрачности, после чего его взор  смог бы проникать сквозь  стены,
но только в одном-единственном направлении, по ходу прямого луча. И он решил
начать  именно с того, чтобы  подтвердить или опровергнуть свою мысль о том,
что  к  нему  обращалась   живая  женщина,  и  впрямь  заточенная  где-то  в
подземельях дворца. И откуда она только может знать его имя?..
     Он вновь расстелил старые планы. Что ж, попробуем наудачу взглянуть вон
туда,  --  если,  конечно, что-нибудь получится... Трогвар  еще ни  разу  не
пускал  в ход это  заклятие  и сильно сомневался, что оно  подействует. Ведь
заклинание  -- это не  просто какие-то слова  или жесты, которые  достаточно
повторить любому, и все исполнится. Каждый колдун должен составить себе свои
собственные; вот  почему  обучение  чародейству  так  трудно  и  для  успеха
обязательно  необходим  настоящий учитель. Однако на сей раз Трогвару ничего
не оставалось делать, как позаимствовать форму чародейства у других.
     Он  закрыл глаза и сосредоточился. Где-то в беспредельной  Совокупности
Миров  творили  свою великую и непонятную простым Смертным  волшбу  Истинные
Маги,  щедро открывая врата целым водопадам магических сил. Нужно зачерпнуть
из этого потока... совсем чуть-чуть... самую малость...
     Трогвар словно наяву видел сверкающий  водопад, обрушивающийся  вниз  с
заоблачной вершины.  Вспененный  демон  ревел  и  клокотал, наполняя  воздух
вокруг себя мельчайшей водяной пылью, -- как тут что зачерпнешь?..
     И все же  он не сдавался, постаравшись как можно  детальнее представить
себе, как его  взгляд  пронзает потрескавшиеся  и выщербленные  плиты пола в
библиотеке, оставляет позади  перекрытия  погружается  в  опоры фундаментов,
оставляет  их  позади...  Дальше  начинались  подземелья,   и  Трогвар   мог
вообразить  весьма  смутно,  по  одним  лишь  попавшим в его  руки  планам и
чертежам. Наверное,  там тьма, и низкие замшелые своды, и  капающая из щелей
вода. И железные двери, заржавленные цепи, быть может, даже костило углам...
     Он кое-как  прочертил  воображаемую  линию  между его  каморкой  и  тем
местом, где, быть  может,  находилась подземная камера  загадочной узницы, и
медленно произнес положенные  слова, приводя себя  в должное состояние духа.
Теперь  все зависело от удачи  -- насколько  окажутся  близки к природе  его
астрального двойника  те чары,  которые  применял их неведомый, давно, много
столетий назад ушедший в землю создатель...
     И с  внезапно  нахлынувшим  восторгом он  понял,  что  заклятие  начало
действовать! Стены, полы  и потолки, колонны и опоры таяли перед его взором.
словно  сотканные из  тумана;  глубже,  еще глубже  погружался  его  взгляд,
пространство  между  подвальными  арками  было залито  странным  зеленоватым
свечением,  и Трогвар понял,  что заклятие услужливо раздвигает перед ним не
только стены, но даже и саму темноту.
     Однако все шло хорошо очень недолго. Заклятие стало быстро терять силу,
едва  миновав восьмифутовую  толщу подвальных  перекрытий. Зеленое  свечение
становилось все ярче и ярче, в этом свете тонуло окружающее; и единственное,
что мог понять Трогвар, что под самыми глубокими подвалами и впрямь залегают
какие-то ходы и галереи.
     И все-таки, несмотря ни на что, заклятие еще действовало; взор Трогвара
проник сквозь несколько однообразных ярусов. Теперь он знал, что под дворцом
и впрямь была в свое время устроена настоящая  подземная  тюрьма; оставалось
только  дотянуться  до  предпоследнего  уровня,  где  согласно плану и  были
потайные крошечные каморки -- верно, для заключенных пожизненно.
     Однако  стоило  его  взору преодолеть последнее  перекрытие, как  глаза
неожиданно  резанула острая  боль, словно он  взглянул  на стоящее в  зените
солнца; обрывки зеленого свечения, исправно рассеивавшего для него  темноту,
беспорядочно   заметались  взад-вперед,  словно  чем-то   испуганные   живые
существа. Трогвар  понял, что его заклятие встретило на своем пути настоящий
магический барьер.
     Скрежеща зубами  от  режущей  глаза и  ломающей  виски жестокой,  почти
непереносимой боли, он  вонзил  свой  взгляд еще глубже; чувство было такое,
словно он  сам загоняет  в  себя тупой иззубренный нож. И на краткую секунду
как будто испытываемая им боль  на  миг усилила  готовое вот-вот  распасться
заклятие: он  увидел  медленно бредущего  по  коридору старика с  лучиной  и
каким-то лукошком;  увидел, как  он остановился перед  одной из  дверей, как
открыл  ее...  Трогвар  последним усилием  заставил себя дотянуться  до  той
двери, заглянул  в нее -- и только теперь позволил себе потерять сознание от
боли.
     Потому что посреди жалкой каморки он увидел ту самую  женщину в  рваном
тюремном рубище. Его затея, увенчалась успехом. Он нашел.
     Любой сколько-нибудь опытный колдун на месте Трогвара не оставил бы без
внимания  тот  магический барьер,  что  окружал  последние  ярусы  подземной
тюрьмы;  однако Крылатый  Пес лишь беспечно  порадовался своей удаче,  когда
пришел в себя и  усилием  воли справился с терзавшей его головной болью. Что
ж,  теперь  он  знает,  где  искать; знает,  что  туда  спускается  какой-то
служитель, верно надсмотрщик; значит,  остался вход, а раз так, то  отыскать
его при помощи его планов и схем будет совсем нетрудно.
     Задыхаясь  от пережитого волнения,  Арьята почти рухнула на свой лежак.
Он  услышал ее,  он пробился к ней -- пело сердце; он еще не  знает, кто она
такая, не знает рассудком, но ведает сердцем -- не зря же его  первый взгляд
был обращен именно туда, куда нужно. Какая удача,  что у него в руках старые
планы дворца! Теперь  он  выручит ее отсюда, обязательно  выручит; и  такого
бойца, как ее  младший брат, не  остановит  никакая  стража.  Он  молодец. И
сейчас Арьята по- матерински гордилась им.
     Грудь принцессы  бурно вздымалась. Пролежав лишь  несколько  мгновений,
она  вновь вскочила, в который уж раз принявшись мерить камеру шагами. Пусть
ей не удалось докричаться до него, однако она не сомневалась, что он придет.
     И все-таки что-то  ведь помешало ему добраться взглядом  до  ее камеры,
причем не  только слабость  и неискусность заклинания.  Как-то слишком резко
оборвалось видение,  будто невидимый нож  перерезал  связавшую их магическую
нить, и это было подозрительно. До этого Арьята ни разу не задумывалась и не
пыталась  выяснить,  не  окружена   ли  ее  тюрьма  какими-либо  колдовскими
барьерами; и теперь эта мысль заставила ее обмереть  от ужаса. Что, если обо
всем  уже известно  во дворце?  Если эта самозванка Владычица  уже  довольно
потирает руки, все поняв о Трогваре, и стража уже направляется схватить его?
Он, конечно, отличный мечник,  но  много ли можно сделать  против арбалетных
стрел? Их смертоносное действие, увы, было слишком хорошо известно Арьяте...
     Принцесса  поспешила усилием воли  подавить охватившую  ее было панику.
"Стонами и заламываниями  рук ты ничего  не добьешься, -- прикрикнула она на
себя. Ну-ка, соберись  и постарайся добраться до сознания твоего брата, быть
может, удастся предупредить его!.."
     Молчание. Покой. Сосредоточение...  И словно  внезапный  порыв урагана,
чужой голос,  и  в склеп вступила  высокая  и тонкая тень.  Мгновение  --  и
Арьята, вглядевшись воскликнула:
     Царица Маб!..
     Тс-с-с!  Тише!  Это  еще  не  я  сама,  лишь  мой  призрачный  двойник.
Наконец-то  я  нашла тебя -- благодари своего братца. Он  проломился  сквозь
стену, которой тебя окружили!..
     Мой брат?..
     Не отпирайся, я знала все. Добраться до истины было нелегко, но чем еще
заняться бывшей Царице Фей, перед которой  лишь унылое ожидание конца света?
И  я  добралась.  Трудно  было  отыскать  свидетелей-духов  и  заставить  их
говорить, но в конце концов мне удалось и это. Я уже совсем было решила, что
теперь мне не  составит труда вытащить тебя  из твоего каменного мешка... Но
оказалось, что эта Владычица  куда хитрее, чем я считала. Ты окружена  пятью
слоями магической защиты, и если бы не твой брат, мы бы с тобой не говорили.
Я попытаюсь  добраться  сейчас  до его  сознания  --  тебя  надо  освободить
немедленно, потому что не пройдет и часа, как нынешняя Владычица поймет, что
к  чему, и тогда... Мне самой ход к тебе закрыт, вся надежда  на одного лишь
Трогвара. Там, где бессильно волшебство, должны  потрудиться обычные мечи!..
Признаться, все это можно  было бы устроить и лучше, если бы Ненна оказалась
потверже сердцем...
     Ненна... испугалась? -- Арьяте было больно говорить это.
     А что же ты хочешь? -- жестко усмехнулись сухие, бесцветные губы. -- Не
забывай: она  всего  лишь простая Смертная и вдобавок слепо преданная своему
Братству, А  на них  кто-то  очень  сильно нажал,  и  они  все поклялись  не
предпринимать  ничего,  что могло бы повредить этой твоей Владычице... Одним
словом, здесь  не обошлось без эльфов, и  Ненна, скажу тебе прямо, струсила.
Ну,  теперь  прощай,  принцесса! Надеюсь,  что смогу тебе помочь...  И  тень
исчезла.


ГЛАВА 12

     Трогвар  сидел  на  краю своей жесткой  постели  и  старался привести в
порядок  беспорядочно плясавшие мысли. Итак,  в подземельях дворца  заточена
женщина,  о  которой никто  ничего не  знает, более того, все убеждены,  что
правление Владычицы вообще уничтожило все тюрьмы в Халлане. Это оказалось не
так. У Трогвара вдруг заныло сердце. Ему лгали, как лгали и  тем, от кого он
это   слышал.   Даже  если  та  несчастная  заточена   за  какие-то  ужасные
преступления, люди об этом все  равно должны знать -- хотя бы для острастки.
А  тут  строжайшая тайна -- к  чему, для чего? Неужели  в  этом  может  быть
замешана Владычица?!
     Нет,  нет,  это,  конечно  же, полная  чепуха!  Она,  добрая,  кроткая,
милосердная,   никогда  не  подвергла   бы  такому  наказанию   даже  самого
закоренелого  преступника. Не иначе как это  дело рук достопочтенного нашего
Атора!  Небось сводил с кем-либо счеты... А Владычица, конечно же, ничего не
знает об этом: нужно открыть ей глаза!..
     Легко сказать,  да только  как  это сделаешь, если  ему ход  во  дворец
закрыт, а сама Владычица за всю  зиму  так ни разу и не выказала интереса  к
тому, насколько хорошо он выполняет Ее поручение. Значит, нужно пробраться к
Ней самому -- в стенах старого дворца полным-полно тайных ходов, заброшенных
широких дымоходов и прочего. Какое  счастье, что все планы и  чертежи у него
под рукой!  Сейчас вечер. Владычица наверняка в  своих спальных  покоях... И
туда нужно  пробраться  самому,  не  полагаясь  ни на какие заклятия:  он не
настолько  опытный чародей,  чтобы надеяться сказать все, что он не может не
сказать, при помощи заклятий!
     Трогвар уже  давно,  много  месяцев, не видел Владычицы. Она словно  бы
исчезла из  его жизни, находилась совсем рядом, правила, будила,  повелевала
--и в то же время до Нее  было так же далеко, как и в Дем  Биннори, когда он
ночами приходил к Ее портрету. Она не нуждалась в нем -- эта мысль зрела уже
давно, Трогвар,  очевидно, от  рождения совершенно не умел  лгать себе.  Его
напыщенные  речи  --  чуть  ли не признания  в любви! --  не тронули  Ее,  и
справедливо:  сотни  куда более достойных  Ее внимания  людей  служат  Ей, и
служат куда лучше,  чем он  сам. Быть может,  следует  послушаться  Капитана
Ум-бато и  уплыть вместе с ним добывать славы и богатства?.. Это верно -- Ее
внимание следует заслужить, красиво болтать может любой мальчишка-паж! А он,
он, прошедший  Школу Меча! От  стыда  Трогвар даже застонал сквозь стиснутые
зубы. Ну ничего. За дело! Он невольно шмыгнул носом и взялся за чертеж.
     Не прошло и нескольких  минут,  как  он  решительно вышел из библиотеки
через  запретную для него дверь, которая вела  в  глубину дворца; вышел -- и
сразу же взялся за древний люк, проржавевший и почти намертво вросший в пол.
После  долгих усилий ему удалось всунуть клинок в щель  и с натугой отвалить
круглую крышку.
     Он скользнул вниз, в  душную темноту. Началась  долгая и опасная дорога
по  запутанным,  словно  лабиринт,  низким  квадратным  ходам.  Человек  мог
двигаться  по ним только ползком  и  был не в состоянии  даже  подняться  на
четвереньки. Похоже было, что  о существовании этой тайной системы ходов все
давно забыли, --  во  всяком случае, никто не позаботился замуровать хотя бы
входы и выходы из них.
     Трогвар полз  долго, очень долго, с трудом освещая себе  путь крошечной
масляной коптилкой  и на  всякий  случай  оставляя  сажей знаки  на  стенах.
Наконец, как он полагал, все три пояса охраны остались позади, и он очутился
в личных покоях Владычицы. Если он нигде не сбился, за этим поворотом должен
быть тот тупик, который ему нужен...
     Едва протиснувшись  в  узкий изгиб  каменной трубы, шедшей словно часть
кишки какого-то монстра, Трогвар и впрямь уперся в сплошную кирпичную стену.
Осторожно протянув руку, он нащупал  выемку в  кладке;  стараясь не  шуметь,
вынул  первый  кирпич.  Вскоре  он  уже  смог протиснуться  в  узкий  проем,
открывавшийся в каминный дымоход.
     Спуститься  по трубе  было для ученика  Дем  Биннори  делом  нескольких
секунд;  счастье еще,  что камин  оказался недавно прочищенным.  Трогвар уже
совсем  было собрался вылезти  на  белый  свет,  как до него  донесся  скрип
открываемой двери  и  голоса  вошедших. Он невольно  вздрогнул --  говорили-
Владычица и не кто иной, как сам Атор!
     И услышанное хлестнуло по нему, точно огненный бич;  от первых же слов,
достигших его, он задрожал точно в лихорадке.
     Атор, о  повелитель мой,  чем  ты разгневан? -- тихо и  робко  говорила
Владычица, и от  этих непереносимых  бессилия  и испуга, что слышались в  ее
голосе,  Трогвар  едва  не  зарычал, с трудом сдержавшись.  Не  в  состоянии
понять, что происходит, он мог лишь слушать, обмирая.
     Мне надоело это  положение  --  все и  в то же  время  ничего! -- резко
ответил Атор, в голосе его слышалось нескрываемое раздражение.
     Почему ты не хочешь наконец объявить о нашем браке? --  продолжал он, и
Трогвар  потом  никак не мог  вспомнить, как  он  не свалился  вниз от  этих
святотатственных слов. -- Почему я должен терпеть двусмысленные взгляды этих
аристократических  ублюдков?!  Подумай,  сколько  я смогу сделать для  блага
королевства,  то  есть  для  твоего блага,  когда  стану  твоим  супругом  и
соправителем! Ведь тогда наши дети законно унаследуют корону!
     Мой  Атор, мой милый, мой  герой,  я  обещаю тебе...Но  подожди же  еще
немного, ты же знаешь -- могут быть волнения...
     Значит, заклятия этих твоих эльфов и твои  собственные, внушающие  всем
этим ослам безграничную и слепую любовь к тебе. вовсе не так действенны, как
ты уверяла меня?.. (Трогвар зажал себе рот ладонью, чтобы не вскрикнуть.) Ты
беспокоишься,  что  будут волнения? Оставь, волнения утопим в крови.  У меня
достаточно преданных наемников.  Я  не могу ждать бесконечно.  Я хочу, чтобы
мой сын стал бы наследником престола!
     Да,  да,  да...  --  уступая  этому неистовому  напору,  жалко и  слабо
лепетала Владычица. --  Хорошо, любимый, хорошо. Осенью, в. Месяц Свадеб...Я
обещаю тебе...
     Обещаешь? -- недоверчиво, и с холодком произнес Атор. -- Прошлой осенью
ты тоже обещала!
     Но нужно же подготовиться... распространить слухи... я  боюсь крови, не
спеши пускать в ход силу, Атор!
     Нужно готовиться  --  так готовься!  --  бросил тот.  --  Сейчас, хвала
Ямерту, пока еще весна: Времени достаточно. Займись.
     --Я займусь. Клянусь тебе силой Перворожденных, пославших меня сюда,  я
сделаю все, что надо. Только не сердись, любимый, не сердись и не спеши!
     Не  спеши, не  спеши...  --  проворчал  Атор.  --  Что ты  понимаешь  в
державных  делах, женщина! Пусть в тебе и есть половина эльфийской крови, но
ты женщина, а женщины обязаны повиноваться мужчинам. Ты красивая, и  я люблю
тебя; но не лезь туда, в чем ничего не смыслишь!
     Да, мой повелитель, --  тихо  вымолвила Владычица. -- Я буду слушаться.
Но ты же знаешь, мне приходится играть эту роль...
     Как только  ты объявишь о нашем браке  и о том, что Я отныне  правитель
Халлана, тебе не  придется больше притворяться. -- уже  мягче произнес Атор.
-- Впрочем... Уже поздно, так что давай ост