быть  может,
поговорим позже... А  сейчас у  меня есть  еще  один  очень  простой вопрос.
Гормли,  что стало  с моим  отцом?  Куда  делся  он из твоего дома?  Ты ведь
уговаривал его уйти в Красный замок,  не так ли? Если он отказался,  то куда
же он исчез?!
     Да, я  уговаривал его  отправиться со  мной в Красный  замок,-- опустив
голову,  признался  Гормли.-- Мне нет  жизни  без Хозяина...  А  твой  отец,
пресветлый принц Трогвар, был тоже не без колдовских  задатков.  Я предлагал
ему пойти со мной.  Он ответил  отказом -- образ  Тьмы как  средоточия всего
злого, ужасного и отвратительного  слишком крепко укоренился  в  нем.  Когда
койары ворвались в мой  дом и  стало ясно,  что остальных членов королевской
семьи  уже не  спасти,  я посчитал; что  теперь-то  моя цель будет уж  точно
достигнута;  однако  я  жестоко  ошибся. Твой  отец,  о  Трогвар, пошел куда
дальше,  чем  я полагал.  Он  отдал Тьме  самого себя. У  Трогвара  вырвался
невольный  стон.--  Да,--   тихим  голосом  продолжал  Гормли,  не  поднимая
взгляда,--  да,  он,  оказывается, знал то заветное заклятие,  что  когда-то
составил Владыка Ночи, и которое следовало произнести, если ищешь его зашиты
и покровительства  и  взамен готов всецело  предать себя  в его руки. Секрет
этих  чар долго кочевал по  миру Большого Хьерварда, переписывался  из одних
магических книг в другие -- и, как оказалось, твой отец тоже знал его.
     Последними его словами было: Всемогущий Paкот, не оставь моей Арьяты!..
     Король просил у Восставшего очень многого,  ибо  уже стало ясно,  что в
перевороте каким-то образом замешана часть Перворожденных нашего континента,
а это значит, что здесь не обошлось и без благословения Молодых Богов; и все
же Ракот, я знаю, решил помочь... Твой отец исчез в тот же миг, как завершил
заклинание, а Восставший никогда  не  берет, ничего не давая взамен. И разве
он не помог принцессе Арьяте?
     Призрачный Меч Тьмы... -- медленно выговорил Трогвар.
     О, Ракот  вручил ей  это?  --  поднял брови Гормли.  -- Тогда  воистину
высоко  оценил он  жертву  твоего отца.  Но как  же  ее величество попали  в
заточение?
     В  моем видении это выглядело так,  что в  решительный момент  боя моей
сестры с Владычицей Призрачный Меч попросту исчез...
     Тогда,  наверное,  это  вмешались сами  Молодые Боги,  причем кто-то из
числа сильнейших, -- отозвался Гормли. -- Больше  такое никому не совершить.
Почему только  они тогда так долго ждали... -- Он пожал плечами. -- Впрочем,
нам  подобное  не  понять уже никогда...  У богов  свои  престранные, на наш
взгляд, пути. Так что твой отец теперь один из адептов Темного Воинства, мой
принц.  Тут уж ничего не поделаешь.  Прими это и смирись с  этим. И цени же,
цени то, что сделал ради вас ваш отец!
     Я ценю, -- тихо выговорил Трогвар, опуская голову.
     Но теперь твоя  сестра свободна,  -- продолжал тем  временем Гормли. --
Свободна,  по крайней  мере  у  нас  нет  опровергающих  это сведений. Будем
исходить  из этого. Она тоже сильная волшебница, и если бы ей удалось пройти
хорошее  обучение... вам  двоим  не смог бы  противостоять никто  в пределах
Большого Хьерварда?
     Я должен отыскать ее. -- Трогвар  поднял на привратника тяжелый взгляд,
обрывая его рассуждения.
     Думаю, что  ты,  Трогвар;  уже в силах  сам справиться с этой несложной
задачей, --  заметил  Гормли,  в  голосе его звучала  едва ли  не  отцовская
гордость за молодого колдуна.
     Да!.. Я отыщу  ее, хотя бы мне для  этого пришлось  срыть до  основания
весь  Северный хребет, а  затем  отсыпать его заново?  И  тогда...  тогда ^ы
вернем трон в Дайре нашей семье!
     "Отлично сказано, мой мальчик! -- громыхнул голос мертвого мага. -- Да!
Я  и не ждал от тебя иного. Ты должен стать  правителем Халлан. Как ты потом
распорядишься троном -- уже твоя  воля. Передай его сестре, если сочтешь это
необходимым. Мы вышибем этих эльфийских прихвостней из Дайре."
     Вышибем эльфийских прихвостней  из Дайре? Брови  Трогвара  едва заметно
дрогнули;  Гормли  как раз смотрел  в противоположную  сторону. Крылатый Пес
внезапно понял,  что совершенно не расположен как-то вредить Перворожденным,
даже если кто-то из них и  впрямь поддерживал эту самозванку Владычицу. Нет,
он не предпримет ни одного шага, прежде чем не разузнает все до конца.
     Однако  вслух он сказал  совсем иное: --  Да,  учитель, я думаю, что не
стану медлить с открытием кампании.
     "Я  в этом  уверен, --  услыхал  он в ответ.  -- Действуй так,  как сам
сочтешь нужным.  Ты вырос и уже не нуждаешься в постоянных подсказках, хотя,
конечно, я всегда буду счастлив помочь тебе и  советом, и  делом. Одержи эту
победу -- и для  тебя самого, и для нашего  могучего покровителя, -- и, я не
сомневаюсь,  ты тогда  обретешь  силы  штурмовать  Бастионы  Бессмертия! Мне
удалось взять лишь первую ступень. От всего сердца надеюсь, что тебе повезет
больше... и ты сможешь отомстить за меня". -- Отомстить за тебя, учитель? Но
кому  и  как?  "Тем,  кто  охраняет  Бастионы  Бессмертия... Но, -- внезапно
оборвал сам себя мертвый маг, -- об этом  нам с  тобой  говорить  пока рано.
Тебя  ждет Дайре! Когда ты  торжественно въедешь в  город  на  белом коне, а
головы твоих врагов будут брошены тебе под ноги, тогда мы  сможем поговорить
и об остальном".
     Нельзя сказать, чтобы Трогвару особенно сильно понравилась идея увидеть
перед собой на окровавленной брусчатке  головы Атора и Владычицы, отделенные
от туловища  равнодушными  руками  палача. Он мог  убить  Атора  на  честном
поединке... мот  изгнать за пределы Халлана Владычицу...  но казнить? Однако
вслух  он вновь ничего  не сказал. Гормли посидел еще некоторое время, потом
ушел, оставив на столике сервированный завтрак.
     "Я не буду  мешать тебе, мой мальчик, -- услыхал Трогвар слова мертвого
мага.   --  Я  понимаю.   Тебе  нужно   многое  обдумать.   Планы,  расчеты,
приготовления -- все это занимает порой куда больше времени, чем сама война.
Позови меня, когда освободишься и будешь в силах продолжить наши занятия".
     Трогвар усилием воли заставил  себя проглотить принесенную привратником
еду.  Очистив  последнюю тарелку, он поднялся  в небольшую  комнату рядом  с
апартаментами его жутковатого учителя, которую оборудовал под свой кабинет.
     Итак:  наймиты  Черного Ордена убивают его семью.  Яснее ясного, что их
подослали -- скорее всего Владычица. Она заплатит за это.
     Второе:  кто она такая, при чем  тут эльфы и что  это за странные чары,
нависшие над страной, от действия которых все проникаются безумной любовью к
своей Правительнице?
     Третье: если за  всем  этим --  рука кого-то из  Молодых  Богов,  то не
слишком ли самонадеянно с его  стороны бросать  вызов всей  неизмеримой мощи
Обетованного?
     И,  наконец,  четвертое,  самое главное: что  же  он  теперь  --  слуга
Восставшего Ракота?! Слуга Тьмы, которой так страшился его отец? (Едва ли не
больше смерти?!)  И  вообще,  с этим  тоже  надо  разобраться: почему  Ракот
восстают? Чего он добивается? Каков его жребий? Впрочем, последнее волновало
Трогвара  меньше всего. Если убийство его  матери, сестры и братьев и впрямь
дело рук  Молодых  Богов, он станет драться с ними, пока  не упадет мертвым,
невзирая на всю невообразимую разницу в силах.
     Вопросы были поставлены. И  закаленный постоянными занятиями, способный
к долгой и упорной  работе разум Трогвара принялся за отыскивание ответов. А
пока  они не будут найдены... У  него уже давно был  придуман отличный план,
как без единой  капли крови  подчинить  себе все  окрестные  земли.  Похоже,
настало  время  воплотить  в  жизнь  замысленное: Трогвар  не  хотел лишнего
убийства сотен и тысяч своих будущих подданных. Лучше взять власть миром.
     День  прошел  в  напряженных  раздумьях, а  ночью Гротмог,  обрадованно
взрыкнув  и обдав  камни  вокруг себя  потоком  жаркого  пламени, поднялся в
воздух  и  устремился  на  северо-восток, к  пограничному  мосту, где стояла
памятная Крылатому Псу застава.


ГЛАВА 27

     Могучие  крылья дракона  мерно загребали  воздух.  Волшебное  существо,
Гротмог удерживался над землей лишь благодаря собственной магии их странного
рода  летучих драконов, ведь  никакие  крылья не  в  состоянии поднять столь
громадное  существо  и  перенести  его  на такие  расстояния;  которые могли
покрывать сородичи Гротмога.
     Дракон летел,  впервые выпушенный  своим  строгим Хозяином  за  пределы
Красного замка. Приказы  были просты и строги,  наложенное предохранительное
заклятие помешало бы Гротмогу отступить от них, взбреди ему вдруг подобное в
голову.
     Вскоре перед ним  мелькнула неширокая синяя  лента речного русла, узкий
коричневый мост  и  кажущиеся  сверху  совсем  крошечными бревенчатые здания
заставы. На вышке скучал одинокий часовой с луком.
     Драконы видят очень далеко, взор их остротой превосходит даже. орлиный,
и сейчас Гротмог не без удовольствия наблюдал, как у караульщика перекосился
от ужаса рот, глаза полезли на лоб, а шлем, казалось, вот-вот слетит наземь,
сброшенный вставшими дыбом волосами...
     У  себя в Красном замке,  стоя  посреди заклинательного покоя.  Трогвар
видел  все  происходящее над заставой. Чародейство  послушно  позволяло  ему
смотреть  то глазами своего  дракона, то  застывшего,  оцепеневшего от ужаса
стражника на вышке...
     ...Это была поистине кошмарная тварь из неведомых кровавых преисподних.
Широкие  крылья шафранного цвета, поджарое стремительное тело, закованное  в
чешуйчатую  броню,  по  которой  стремительно  неслись цепочки  многоцветных
огоньков, уродливая рогатая  голова, разинутая  клыкастая  пасть, из которой
сочились черные дымные струйки...
     У  часового  хватило  сообразительности;  дал  тревогу,  со  всех   ног
броситься вниз по лестнице --  за миг до того, как хвост летучего чудовища с
размаху  врезался  в  основание  вышки,  переломив,  точно  тонкие  прутики;
толстенные  бревна опор. Перевернувшись  через  крыло, дракон  низринулся на
груду  обломков, из распахнутого зева  вырвался поток  огня, и  сухое старое
дерево тотчас вспыхнуло.
     Со двора заставы раздались нестройные крики, воины поспешно выскакивали
на улицу, многие уже накладывали стрелы на тетивы луков -- порубежная стража
не собиралась сдаваться без боя.
     Гротмог,  наверно,  от  души  потешался, подставляя  прикрытую  толстой
чешуей грудь под  летящие с разных сторон  серооперенные стрелы. Наконечники
ломались, не  причиняя  ему  ни  малейшего вреда,  а дракон  Трогвара  вновь
совершил  замысловатый  переворот в небе  и  обрушился  теперь уже  на  саму
заставу.
     И вновь,  хотя бронированному страшилищу ничего не  стоило передавить и
сожрать  храбрых  от собственного незнания  воинов,  мишенью Гротмога  стали
стены  и крыша. Еще один удар хвоста, одно движение  могучих лап, снабженных
похожими  на  сабли когтями --  кровля  заставы  оказалась  сорвана,  внутри
раскрытой коробки стен забушевал огонь.
     На прощание  дракон  обернулся на  лету, прищурил один  глаз, словно  в
презрении,  и  неожиданно  плюнул  темно-зеленой  вонючей   слюной  прямо  в
командовавшего  заставой сотника. Струя дурнопахнущей жидкости сбила воина с
ног; а  когда он  поднялся, то вид его более всего напоминал жуткое болотное
страшилище...
     Однако на пожарище не осталось ни одного мертвого человеческого тела.
     По  возвращении Гротмога ждало праздничное угощение --  он  смог  вволю
погоняться за специально выпущенными  на  просторный луг  коровами и овцами,
вознаградив  себя  тем самым  за  стоившее  стольких усилий  воздержание  от
кровавой трапезы человечиной там, у пограничного моста.
     Первый ход Трогваром был сделан.
     Он знал,  что  от  сожженной  заставы в столицу тотчас же будет послана
срочная депеша, и Атор не сможет так просто отмахнуться от новой угрозы.
     После того как Трогвар заглянул в  прошлое и узнал правду о самом себе,
его занятия с мертвые магом разительно изменились. Учитель теперь не задавал
ему  уроков, не  перечислял  обязательным для прочтения  книги; Крылатый Пес
лишьизредка  заглядывал -- для собственного удовольствия -- в самые  древние
эльфийские  хроники. Большую  часть дня он проводил в странном забытьи,  его
сознание  странствовало по неведомыми тропам, созерцая глубины Мироздания  и
самые сокровенные корни Вселенских Сил. Трогвар, словно бы несся в неистовом
потоке  чьей-то  мощи,  впитывая  ее в себя и  получая возможность управлять
какой-то  ее частью. В эти  дни он узнал очень многое. От легенд и преданий,
от  поневоле неверных позднейших  пересказов первых письменных источников он
перешел  к непосредственному познанию -- как будто для него теперь постоянно
действовало заклятие, развертывающее перед ним картины Начала Мира.
     Так  Трогвар узнал о  Первозданном  Хаосе и  о его Владыках, бесконечно
долго  препятствовавших  возникновению даже самого  времени; и  бесчисленное
множество  монад,  бесплотных,  бестелесных,  лишенных  сознания  и  разума,
пребывало тогда во власти безграничного Хаоса...
     Как Трогвар ни  старался, он так и не  смог представить себе, что такое
бесконечность...
     Но вот свершилось  неизбежное. Даже вроде бы  всесильные  Владыки Хаоса
хоть раз да должны были ошибиться в своей постоянной и бесконечной работе --
поддерживать разрозненные монады в их прежнем, бессознательном состоянии...
     И они ошиблись.  Одна  из монад  чисто случайно смогла пересечь Великий
барьер,  отделявший  ее  от осмысленного  существования; она пересекла  этот
рубеж -- и стала Творцом.
     Всю накапливавшуюся с невообразимых времен мощь  Созидания и Усложнения
соединил в себе этот новорожденный Творец; Он изначально был совершенен, ибо
впитал   в  себя  все  Абсолютное   Знание;   и  единственным   смыслом  Его
существования стало творить.
     И Он изгнал Владык Хаоса; Он создал Упорядоченное, Великую Сферу Миров,
в едином  Акте творения им  был создан  видимый, косный мир.  Была рождена в
огне и вихре новая  Твердь, а за ней появились и существа, ставшие  селиться
на ней.
     А потом видения  стали  все больше  сменяться неким вроде бы голосом --
только говорил он не словами, а опять же образами:
     "И  Творец возвысил  себя  над  всеми  своими  созданиями, превратив их
судьбы в  подобие  чудовищного  театра  для  единственного  зрителя  -- себя
самого; и его возлюбленные дети, Молодые Боги,  получили потом этот мир  как
подарок,  в  полную свою  власть. Жестоко изгнали и  истребили  они  прежних
хозяев этих земель, что первыми  начали украшать се растениями и  зверьми --
Старых  Богов, родившихся  от соприкосновения  искр Божественного  Дыхания с
косной  плотью  мира... И притом продолжают  Молодые Боги быть уверенными  в
том, что именно они служат свету и добру, а на самом деле для них, как и для
Творца,  все прочие  живые  существа -- не  более чем занятные  марионетки в
грандиозном кукольном театре.
     И  все  же  нашелся  один,,  который  не  убоялся,  кто не  смирился  с
существующим порядком вещей, один, не из числа Молодых Богов, но из Истинных
Магов -- и имя ему было Ракот. Он восстал -- и был низвергнут.
     Однако победители не смогли  отнять у него  жизнь. Борьба продолжается;
там, глубоко под землей, скрытое множествами слоев реальности, лежит строгое
царство Ракота. Он стал Владыкой Тьмы; и  не на бессмысленные злодейства, но
на защиту Смертных направлена мощь Вечного Мрака.
     Ракот  любит Смертных,  они  милы  ему. Жалость овладевает его сердцем,
когда видит он, какими страданиями полна и без того краткая их жизнь по воле
Молодых Богов.  Однако Смертные слабы. Они  привыкли поклоняться  силе, даже
если  эта  сила  жестока  к  ним.  Они доверяют более вере, чем знанию,  они
пугливы,  как  и  все  непосвященные;  долг  же Познавших  Знание  --  пасти
неразумных,  направлять  и  исправлять  их  пути,  иначе на  земле воцарится
всеобщий кровавый Хаос.
     Верить нельзя ни словам, ни делам, запомни это, Трогвар. Доверяй одному
лишь  Великому Знанию, которое ты  постигаешь  ныне!  Только оно,  истинное,
способно  открыть тебе  внутреннюю  суть  Смертных  или Бессмертных,  тайные
мотивы их поступков и поможет  тебе  властвовать над ними -- для их же вящей
пользы.
     Так познавай же порядок и смысл Великих Бойцовых Заклятий. Недалек  тот
день,  когда  ты,  Трогвар,   вступишь  на  путь,  ведущий  от  Смертного  к
Бессмертному.  Ты  должен уметь подчинять  себе и живое, и неживое, а потому
слушай внимательно и запоминай навсегда!"
     И  перед   Трогваром  поплыли  новые  вереницы  бесконечных  магических
видений...

x x x

     Мало-помалу он привык к мысли, что он принц крови.  До этого Трогвар не
слишком-то задумывался над тайной своего происхождения.
     Ему  сказали -- ты  сирота, и он больше  не задавал вопросов;  "сирота"
было,  всего лишь  одним  из  слов,  не более,  в нем не содержалось  ничего
обидного или горького. Трогвар не мог пожаловаться на своих воспитателей. На
его долю  не  выпало  ни  обид,  ни  унижений  из-за  того; что  он не  имел
родителей, -- во-первых, в стенах  Школы Меча было  немало таких же какой, а
во-вторых, там не  существовало  каникул --  лишь  выходные  дни. Ученики не
покидали пределов Дем Биннори до-самого конца, разрешены были лишь переписка
да  короткие свидания. В Школе не  хвастались подарками из дома  или богатой
родней; нарушителей этого неписаного закона учили, и учили весьма жестоко.
     Но вот теперь Трогвар, привыкший быть легким, свободным, необремененным
никакими долгами  или обязательствами,  внезапно ощутил  себя частью  старой
королевской семьи, чью историю он так тщательно изучил. Десятки людей, сотни
лиц--  принцы,  короли, властители, герои, полководцы, основатели городов  и
разрушители  крепостей  -- смотрели  на него из вековечной  тьмы,  из  мрака
посмертия,   и   каждый,  казалось,  говорил  ему:   "Теперь  тебе  придется
постараться одному за всех. Не подведи нас, светлый принц! Ты ведь последний
мужчин династии!"
     Трогвар  теперь ощущал свою неразрывную  связь с  ними. Мостик истории,
мостик скупых строчек летописей оказался необыкновенно прочен; ныне Крылатый
Пес точно знал, откуда он вышел и куда обязан прийти. Чтобы  он потом мог бы
спокойно  взглянуть в глаза своему легендарному предку, первому  Халланскому
королю,  основателю всего  рода, ему требовалось только одно -- вернуть себе
трон державы. И он не сомневался, что сумеет сделать это.
     Однако с  ответами на  остальные  его  вопросы  дело  обстояло не столь
хорошо.  Здесь  он  мог  рассчитывать только  на себя, а заклятия предстояло
составить неимоверно сложные. Чего стоила одна лишь загадка Владычицы!
     Трогвар  сразу же ощутил присутствие в ее жилах  эльфийской крови. Но в
какой степени Высокие Эльфы Хьерварда все же вовлечены во  все происходящее,
да и вовлечены ли вообще? То, что говорил Гормли, еще нуждалось в тщательной
проверке.
     И  вообще,  откуда взялась Владычица? Каково  ее  настоящее имя?  Какой
природы  ее  волшебство?  Верна  ли  догадка Трогвара,  что  на  Халлан было
наложено некое  заклинание, заставившее  всех без  памяти  влюбиться  в  эту
самозванку?  Крылатый  Пес не покладая  рук пытался  добраться  до  ответов,
однако  препятствия  перед  ним  воздвигались  такие,  что он  даже  со всем
арсеналом своих новых знаний пасовал перед ними. Самые  же  первые невидимые
соглядатаи, отправленные в Дайре,  доложили,  что Владычица  окружила дворец
непроницаемой  магической защитой.  Пробраться  внутрь посланцы  Трогвара не
смогли -- в противном случае их бы тотчас обнаружили, а Крылатый Пес пока не
хотел, чтобы Владычица знала о его интересе к ней.
     Конечно, он мог положиться на  удачу и  атаковать саму Хозяйку Халлана,
схватившись  с   ней  в   честном  магическом  поединке...   но   исход  его
представлялся весьма  туманным, вдобавок если заклятия Владычицы не пот