от  излишнего  любопытства  как
волшебников,  так  и простых  смертных;  нечего было и  пытаться  без помощи
других собратьев по Кругу Ортана проломиться  к цитадели Ордена. Однако Дор-
Вейтарн легко  мог представить себе, как  склонились над  своими магическими
амулетами  малефики  его противника, пытаясь как можно  скорее разобраться в
том, кто и почему  противодействует  им.  Ворон  знал, что ответ его врагами
будет найден очень быстро.
     Тем  временем задержанные  его  колдовством койары,  похоже,  ненадолго
потеряли  след. Дор- Вейтарн  постарался вложить  в свои  заклятия  и нечто,
отбивавшее на время чутье даже у Пылевых Демонов. Они быстро приспособятся к
этому неприятному сюрпризу: чародей знал, что день или два -- и созданная им
помеха перестанет мешать Демонам, подобно тому как человек может  свыкнуться
даже с не слишком приятным запахом, если этот запах не чрезмерно силен.
     Тем временем  Арьята  добралась  до берега Свиррле --  быстрой и чистой
речки,  отделявшей от предгорий просторы лесистых равнин Халлана. За Свиррле
в двух днях пути лежали Пещеры Ортана.

x x x

     Кубарем скатившись по крутому песчаному откосу,  Арьята  упала прямо  в
мелкую воду, припав к  ней, точно дикий зверь  на водопое, -- последний день
она не выпила ни  капли.  Губы распухли и кровоточили, она  кусала их, когда
силы окончательно оставляли 'ее. Все  эти дни Арьята брела наугад -- точнее,
ей казалось, что наугад. Ее не покидала мысль о Пещерах Ортана. "Но для того
чтобы  добраться до них,  --думала она, --  неплохо бы  узнать,  где ты сама
находишься". Она  пробиралась  на север,  где по  реке Свиррле  стояло много
селений  охотников и лесорубов. Там, полагала Арьята, она сама  может добыть
еду и  перевести дух.  Погоня заметно отстала, хотя  принцесса и не понимала
почему. Пещеры Ортана лежали за рекой,  в предгорьях Северного  хребта; если
удачно выйти  к реке, то  добраться до них можно за два-три полных дня; если
же она заплутала, дорога к ним может отнять и всю неделю.
     На берег  Свиррле  принцесса  выбралась  совершенно  обессиленная.  Она
оказалась в лесных дебрях  с одним-единственным стилетом в руках. Девушка не
могла  ни развести  огонь, ни  толком заночевать -- страх гнал ее  вперед, и
лишь дважды она позволяла себе вздремнуть,  вскарабкавшись на дерево,  когда
чувствовала, что не сможет сделать дальше ни одного шага.
     И  все  же она выбралась. Выбралась, ни разу не прибегнув к колдовству,
-- ходили  слухи, что  чародеи Ордена  чуют за множество  лиг любую волшбу и
могут  выследить  сотворившего  заклятие.  Вымокшая,   грязная,  оборванная,
измученная, но все-таки избегнувшая цепких лап Черного Ордена.
     Напившись, Арьята с трудом поднялась на ноги. Она стояла по щиколотку в
быстром потоке; до противоположного берега было около двух десятков саженей.
Свиррле всегда отличалась бурным течением, сил у принцессы почти не было-- и
все же она переплывет эту проклятую  реку  во  что бы  то  ни  стало! Арьята
оглянулась, отыскивая  какую-нибудь  корягу  или бревно,  которое  могло  бы
выдержать ее тяжесть.
     Первый ее взгляд упал направо, там очень  кстати оказалось совсем сухое
бревно;  и  тут  над дальним лесом, куда несла свои воды  быстрая Свиррле, к
небесам рванулся  исполинский столб темно-багрового пламени. Он стремительно
и бесшумно рос и рос вверх, его клубящаяся вершина достигла туч, разметала и
испепелила их -- и только  тогда до Арьяты докатился гром чудовищного удара,
почти расколовшего  небесную твердь. Ошеломленная, она застыла,  не  в силах
оторвать взгляд от зловещей огненной колонны.
     Дор- Вейтарн никак не мог ожидать от Ордена такой прыти. Едва он увидел
выбирающуюся на берег Свиррле принцессу,  как над его заклинательной пещерой
злобно и тонко завыл ветер. Точнее, он взвыл лишь на несколько мгновений, но
осторожному Ворону хватило их, чтобы поспешно взвить над своим жилищем давно
заготовленный, любовно сотканный десятками разнообразных заклятий  невидимый
щит из сгустившихся воздушных слоев. Старый волшебник сделал это -- и тотчас
последовал   таранный  удар  такой   неодолимой  мощи,  что  щит  разлетелся
вдребезги. Правда, не  уцелел и таран -- на месте  их столкновения к небесам
рванулся темно-огненный столб, который и видела Арьята.
     Все вокруг  тотчас заполнилось удушливым дымом,  сверху слышался  треск
разбушевавшегося  огня;  лес  возле   заклинательной  пещеры  Дор-  Вейтарна
вспыхнул,  точно  сухая  солома.  Малефики Ордена предпочитали не  рисковать
повторными ударами. Но неужели они, так быстро найдя Ворона, стремились лишь
уничтожить  его вместе с жилищем и их нимало не заботила судьба Трогвара, за
которым  они так  долго  и безуспешно гонялись в  Нелласе,  не считаясь ни с
какими потерями? "Одно  из двух, -- лихорадочно думал Дор- Вейтарн, поспешно
приводя  в  порядок  свои  защитные  заклятия, -- либо  неверно  все,  что я
предполагал насчет принца, либо этот удар нанесли не они".
     Больше старый волшебник не мог следить за Арьятой; едва оправившись  от
потрясения,  он   увидел  в  хрустальной  чаше  своего  родника  окрестности
заклинательной  пещеры  --  и воинов  Черного  Ордена,  пробиравшихся  через
ближний лес. Казалось, пылавший вокруг убежища Дор- Вейтарна пожар их нимало
не смущает. Они знали, что волшебник видит их,--и не слишком скрывались.
     Мысленно Дор- Вейтарн воздал должное предводительнице Ордена -- вряд ли
кто из известных ему чародеев смог бы так быстро перебросить к его обиталищу
несколько сот воинов и без малого тысячу всяких страшилищ.
     Койары на сей раз не мешкали. Они и так совершили слишком много ошибок.
Упустили  Арьяту  и Трогвара  в Нелласе  --  раз;  позволили Эммель-  Зорагу
беспрепятственно покинуть  город --  два; дали  принцессе добраться почти до
самых Пещер  Ортана --  три. И настроены они теперь были  весьма решительно.
Все  заготовленные  Дор-  Вейтарном пути отступления  оказались перехвачены.
Даже  сотвори  он заклятие превращения  и  обратись  хоть  в комара, хоть  в
муравья -- повсюду его поджидали чуткие и быстрые  охотники. Можно было лишь
поразиться  тому, с какой изощренностью готовилась эта атака: твари крылатые
и  бескрылые,  громадные  и  едва  различимые  глазом,  бегающие,  летающие,
ползающие,  плавающие  --  предводительница  захватила  с  собой всех  их  в
избытке. Она позаботилась и об  Астрале. Смертные колдуны не умели открывать
Врата Миров  или совершать  перемещения, в  один миг оказываясь за  тысячи и
тысячи  лиг от  того места, где  находились,  подобно Истинным Магам,  но не
слишком далекие прыжки доступны  были и  им -- сливаясь со своим  астральным
двойником  и переносясь как бы  в его  "теле". Предводительница, конечно же,
прекрасно знала об этом. У высоких врат Астрала, какими только и могут войти
в него  Смертные, появилась надежная стража  -- зачарованные  демоны, сродни
Пылевым, но куда сильнее. В реальном мире их сила оказывалась чрезмерной для
скрепляющих тела их заклинаний,  они не смогли бы выдержать там и нескольких
мгновений -- однако прекрасно чувствовали себя в Астрале.
     Да, это была настоящая  охота -- облавная  охота на  матерого  волка, в
котором  зверем  был Дор- Вейтарн,  а  загонщиками  и ловчими  -- вся  свита
предводительницы  койаров.  Никогда  еще  Ворону не противостоял враг  столь
многочисленный, равно как и коварный.
     Над  головой старого  волшебника  мало-помалу затихали  треск и гудение
огня. Очевидно, койары сами сбивали ими же вызванное пламя; предводительница
считала дорогу к заклинательной пещере Дор-  Вейтарна если и не расчищенной,
то по крайней мере открытой для первой атаки.
     И  они  пошли.  Растянувшись  редкими,  цепями, пробираясь  ползком  от
укрытия к  укрытию, воины  Ордена  двинулись вперед. Ни  один из них пока не
прибег  к каким  бы то ни было  вводящим врага в заблуждение заклятиям  -- у
слуг предводительницы оказалась  завидная выдержка. Они не хотели дать врагу
и малейшего шанса  разгадать систему защищавших  их  чар до того, как он сам
будет  вынужден  нанести  первый  удар  ~  я, по  логике  магической  войны,
раскрыться, сделавшись уязвимым для ответного нападения.
     В  первых  рядах  атакующих  шли  люди.  Чудовища  почему-то  держались
поодаль; быть может, .предводительница рассчитывала, что Дор- Вейтарну будет
нелегко убивать Смертных, таких же, как и он сам?
     Однако в этом она  ошиблась. Было  время, когда  Ворон  помогал и жалел
всех приходящих  к нему за советом  и  помощью,  пока  не  понял, что многие
откровенно смеются над ним  и. пользуются его благодеяниями ради того, чтобы
творить зло другим.
     Истинные маги  были тоже заняты сейчас  своей  очередной войной --  шло
Восстание  Ракота, поколение Магов под водительством Главы Совета Замка Всех
Древних, великого  Мерлина,  билось  на  стороне Молодых Богов против своего
восставшего  собрата,  в Мире творилась великая волшба,  смертным колдунам и
чародеям было  где почерпнуть сил, и они могли заставить служить себе косную
материю земной тверди.
     Давным-  Давно от  своего  учителя, бывшего,  в свою очередь,  учеником
одного из  Истинных Магов, Дор- Вейтарн перенял несколько древних, но  очень
действенных боевых заклятий, и теперь ему оставалось лишь надеяться, что эти
чары окажутся неожиданными и для руководителей Черного Ордена.
     Жадные  земные губы  под ногами у воинов  внезапно разошлись, несколько
фигур в черном беззвучно сорвались в разверзшиеся провалы. Голодные земляные
духи, которым вечно требуются рабы для не ведомой никому из Смертных работы,
вцепились невидимыми  крючьями  на концах своих  длинных призрачных языков в
души обреченных слуг Ордена.
     Дор- Вейтарна передернуло от омерзения. Он знал, что ему  будет нелегко
справиться с  укорами  совести,  потому  что  это  его чародейство  обрекало
койаров, попавших  в  лапы земляных  духов, на  поистине  жуткое  посмертно.
Именно  заклятия Борона собрало сюда, к его жилищу, эту жадную  орду; и вина
за   гибель  обманутых  предводительницей  людей  всецело  лежала  на   нем,
волшебнике по имени Дор- Вейтарн.
     Однако черные  пасти провалов поглотили лишь  несколько десятков воинов
Ордена из идущих  на приступ многих сотен. Остальные с ловкостью диких кошек
сумели увернуться, и Ворон мог лишь еще раз подивиться несравненному боевому
умению  койаров.  У  них  уходила  из-под  ног  земля,  однако  кто  успевал
отпрыгнуть  в сторону,  кто -- метнуть веревку  с якорем-кошкой на  конце  и
зацепиться за веревку или сук; другие сумели  выхватить кинжалы и вонзить их
в  края трещины, оставшись висеть  над роковой чернотой.  Дор- Вейтарн сумел
задержать врагов, но никак не остановить их.
     Малефики Ордена  пока  бездействовали,  то  ли  удовлетворившись  своим
первым ударом,  то ли и в  самом  деле  боясь  чересчур мощными заклинаниями
причинить вред Трогвару. Ворон  не ошибался -- принц  был  нужен койарам,  и
нужен только живым.
     Тем временем алчно раскрытые  губы  земли  мало-помалу смыкались.  Духи
удовольствовались скромной добычей -- как будто их что-то напугало.
     Что ж, не приходилось надеяться,  что предводительница и ее чародеи так
просто дадут ему отправить  в небытие несколько сот воинов Ордена; у койаров
нашлась управа и на духов.
     Среди лесов появилась широкая выжженная прогалина.  Ее пересекала река,
под  берегом  которой  лежала   заклинательная  пещера  старого  волшебника.
Страшной силы удар малефиков Ордена обнажил ранее  тщательно укрытый  второй
вход в подземелье; в каменном своде теперь зияла широкая пробоина.
     Если Дор-  Вейтарна увидел кто-то  из таких  же, как он,  стариков, его
прежних соратников, с кем он не раз сражался против обычных смертных врагов,
то друзья  наверняка бы узнали  в нем,  нынешнем, былого отчаянного воина. В
выцветших  глазах  вновь  полыхнул  суровый  бойцовский огонь; седая  борода
встопорщилось,  морщинистые, перевитые  толстыми синими  веревками  жил руки
словно сжимали поднятый для ответного удара невидимый меч...
     Ворон  медленно выпрямился во весь рост. Давным-давно позабытое упоение
кровавым боем вновь овладело им; ждать больше было  нечего,  оставалось лишь
нанести последний штрих на  те заклинания, что будут доделывать гомункулуса,
которого волшебник хотел подсунуть койарам вместо настоящего Трогвара.
     Дор- Вейтарн сорвал  и  отбросил в  сторону головную  повязку,  длинные
седые  волосы  развевались,  словно  под  сильным ветром; руки, стискивавшие
рукоять невидимого меча, поднялись перед  грудью в атакующую позицию. Все до
предела обострившиеся чувства старого волшебника искали одного-единственного
врага  -- предводительницу койаров,  именно ей  хотел  он предложить честный
поединок, -- чтобы потом отступить, оставив  Черному Ордену лишь разрушенную
пещеру с трупом лже- Трогвара внутри.
     Дор-  Вейтарн  сотворил  заклинание  --  и  дрогнули  невидимые  опоры,
поддерживавшие  твердь Астрала; ткань  этого странного  мира  разошлась ,под
одним из населявших его астральных двойников, -- а именно под двойником той,
которую  все и  в  Халлане,  и  далеко  за  его  пределами  знали  лишь  как
предводительницу Черного Ордена.
     Прямо перед  волшебником  воздух  задрожал, и  сизые  волны  дыма стали
быстро  складываться в  призрачную  фигуру. Дух  не имел лица, лишь там, где
следовало располагаться глазницам, мрачно горели два желтых огня.
     Ворон замахнулся своим невидимым  оружием. Оно отнюдь  не  походило  на
магический  меч  Арьяты --  клинок Дор- Вейтарна был родом из Астрала, там и
только там он мог быть именно оружием.
     Что-то свистнуло  в воздухе. В самое  последнее  мгновение меч  старого
волшебника  стал виден  --  оказавшись  подле  духа,  астрального  существа,
распространявшего вокруг  себя  эманации того мира, меч попал в свою  родную
стихию.
     С  непостижимой  быстротой  и ловкостью  призрак  уклонился, как  будто
внезапный  порыв  ветра  резко откинул прочь оконную занавесь. Оружие Ворона
понапрасну рассекло воздух. И тотчас же из всех углов, грянул торжествующий,
издевательский хохот.
     На губах чародея  мелькнула тотчас  исчезнувшая легкая  усмешка.  Итак,
предводительница  приняла  предложенную ей  игру  -  ей  пришлось  затратить
огромные  силы,  спасая свою  астральную сестру, на краткий миг  ее  колдуны
ослабили надзор за Дор- Вейтарном, и тот не преминул этим воспользоваться.
     Подошедшие совсем близко к дыре в пещерном куполе воины Ордена внезапно
увидели,  как над проломом из ничего появилась фигура высокого, мощного даже
в свои немалые годы  старика в  развевающемся сером плаще. В обеих руках  он
держал по  недлинному,  чуть искривленному  мечу-  ноэру, как их называли  в
Западном Хьерварде.
     Несколько мгновений койары бездействовали, ожидая команды своих вожаков
-- человек  это. или призрак и стоит ли  тратить на него стрелы  или следует
дать  место  малефикам? Некоторые самые жадные до  боя даже не  стали ждать,
попросту разрядив в старика свои давно ждавшие дела арбалеты.
     Стрелы протыкали полы ветхого серого плаща, свистели возле самой головы
старика, но  ни одна его не задела. Он как-то так ловко  поворачивался -- на
палец  вправо,  влево, вперед  или  назад, --  что все  болты первого  залпа
пропали  даром. И  прежде  чем койары нажали спусковые крючки во второй раз,
старик  легко  сбежал  с Холма  вдоль речного  берега,  навстречу тем воинам
Ордена, что подошли ближе всего к пролому в своде заклинательной пещеры.
     Если малефики предводительницы и разобрались, что к чему, то команда не
связываться  с  этим  безумцем, а как можно  скорее  прорываться  в  пещеру,
пропала втуне.  Коротко блеснула серая сталь неказистого оружия  -- и первый
из слуг Ордена рухнул на пепелище, разрубленный от плеча до пояса.
     Это было дикое побоище. Ни мечи, ни копья, ни стрелы  не могли  достать
чудо-бойца.  Без  доспехов, он сражался так, что ни один из  койаров не смог
даже  оцарапать  его  своим  оружием.  Бесполезны  были  диковинные прыжки и
приемы,  метательные ножи и звездочки с заостренными краями, духовые трубки,
стрелявшие отравленными иглами, и ременные петли арканов.
     Однако  койары  были  не из тех,  кого могли бы остановить груды тел  и
видимая неуязвимость  врага. Все новые и новые воины Черного Ордена вступали
в схватку;  к ним  присоединились  Сыщики, метавшие  свою ловчую  снасть, --
мало-помалу  они стали  теснить  старика  все  ближе  и  ближе к  ведущему в
заветную пещеру  пролому, где  -- они не сомневались -- колдун прятал принца
Трогвара. А когда ребенок будет у них в руках, сдастся и строптивая Арьята.
     Дор-  Вейтарн был  счастлив.  Счастлив кровью  жестокого боя,  счастлив
своим умением, перед  которым  оказалось  бессильно все  хваленое  искусство
койаров,  счастлив тем,  что его  рискованный  план  удается...  Сейчас, еще
немного  -- и  можно  будет уходить.  Он начал изображать  усталость,  чтобы
подманить поближе как можно больше воинов Ордена.
     Его действительно оттеснили на самую  вершину; на склонах  густо лежали
мертвые тела -- Орден  платил  дорогую цену за каждую отвоеванную сажень.  И
старик  даже не успел удивиться  столь долгому  бездействию предводительницы
(ну,  пусть  она  занята своим астральным двойником, но  почему ее  малефики
спокойно взирают на  истребление черного  воинства?),  как  койары  ответили
ударом на удар. Сперва это была волна леденящего холода, подобная ударившему
в грудь могучему  штормовому  валу, начиненная  ядовитой магией,  -- от  нее
задрожали и  ослабели  заклятия,  поддерживающие  несравненное  умение  Дор-
Вейтарна;  в  глазах  у  него  все  поплыло,  он  едва отмахнулся  мечом  от
очередного  выпада  -- и,  шатнувшись  назад,  полетел вниз,  провалившись в
пролом. Его  гаснущее  сознание  еще успело  отдать последний приказ  -- и в
тесном пространстве заклинательной пещеры грянул мощный взрыв.


ГЛАВА 8

     Арьята  позволила себе лишь несколько  мгновений  смотреть  на странный
огненный  столб.  Мало-помалу  он  растворился,  без  остатка   проглоченный
воздушным океаном, и лишь серая дымка, затянувшая горизонт, еще напоминала о
случившемся.  Принцесса столкнула  так кстати отыскавшееся бревно в  реку  и
поплыла.
     Какое-то время  после переправы ей казалось, что дела пошли на лад. Она
сразу  же наткнулась на  некое подобие тропинки, которая  вывела  беглянку к
укрывавшейся в густом буреломе охотничьей избушке, а там отыскались и дрова,
и  огниво с кремнием, и трут, и  даже  сухари с копченым медвежьим окороком.
При виде еды  принцессе едва  не сделалось  дурно; лишь большим усилием воли
она смирила плоть и съела не очень много --  после почти недельного поста не
следовало сразу же набивать до предела желудок.
     "Превеликий  Ямерт, какое  же  это  блаженство  --  наконец-то высушите
одежду, вытянуться  не  на  сухом  мху, а  на  обычном лежаке  и чувствовать
блаженную теплую сытость, разливающуюся по всему телу! Так хорошо лежать вот
так... лежать.... только бы не заснуть..." "Проснись, безумная! -- тревожная
мысль  подобно ночной  птице билась в запертые коварным  сном  окна сознания
Арьяты. -- Проснись, твои враги сейчас будут здесь".
     С  трудом  разлепив  невероятно  тяжелые  веки,  Арьята заставила  себя
подняться.  Она уже привыкла доверять этому  внутреннему  голосу.  Откуда он
исходит, она подумает позже -- сейчас надо уносить ноги.
     Ей все еще везло. Не думая ни  о чем, она  припустилась во  весь дух по
тропе, уводившей куда-то прочь от дверей  избушки. Поворот... поворот... еще
поворот... Вскоре она запыхалась,  пришлось с  бега  перейти на быстрый шаг.
Принцесса надеялась, что  тропа выведет ее к  людям,  и,  кроме того, она не
преминула запастись едой на несколько дней.
     По извилистой, неясно видной и хорошо  утоптанной тропе Арьята шла весь
день.  Ночью  над  лесом  поднялась  необычайно я