и весела.
     -  Смерть  всегда  уродлива,  отвратительна  и  страшна,  гном,  -  с
неожиданным спокойствием угрюмо сказала Эльтара. - Не бравируй этим  и  не
зови Костлявую раньше отмеренного тебе срока.
     - Но это не значит,  что  оставшийся  мне  срок  я  намерен  прожить,
отзываясь на кличку "презренный"! Давай,  чего  мя  тянем,  пускай  своего
зверя! Я надеюсь угостить его моей сталью. Сам варил и ковал.  Ну,  давай,
мочи нет больше ждать!..
     - Я пытаюсь приказать тебе, но ты не повинуешься, -  вдруг  удивленно
сказала Эльтара. - Что с тобой, гном?
     - Что со мной? Вот уж не знаю и знать не хочу!  Ну,  так  что,  будем
драться, или как? А то моей секире уже скучно.
     - Не повинуешься... не повинуешься... - лихорадочно шептала  Эльтара,
поспешно плетя какие-то заклинания.
     - Эй! - гном опасливо отодвинулся. - Ты это  брось,  слышишь?  Ты  на
меня тут свою волшбу не напускай!..
     - Помолчи, а? Я должна разобраться!..
     - Что я тебе, каменная крыса, что ли?! - рассвирепел Двалин.
     - Да, не повинуешься... - изумленно произнесла Эльтара, опуская руки.
- Древний Долг более над тобой не властен. Тебя, конечно, можно  подчинить
соответствующими  заклятиями,  но...  тогда  ты  превратишься   просто   в
куклу-марионетку. Это очень важно!..
     - Я что-то тебя не понимаю, - устало выговорил гном.  Охватившее  его
боевое безумие слабело, серой волной накатывалась  усталость.  Сейчас  ему
уже хотелось, чтобы все поскорее бы кончилось - неважно, как.
     - Я не могу  больше  тебе  приказывать,  -  пояснила  Эльтара.  -  Ты
совершенно свободен. Можешь идти, куда хочешь. Я в состоянии  наложить  на
тебя чары... как и  на  всякого  иного  смертного.  Но  не  более.  Теперь
понятно?
     - А... зачем ты говоришь мне все это? - удивился гном. - Я замахнулся
на тебя секирой. Я хотел прикончить  тебя  -  а  ты,  вместо  того,  чтобы
натравить на меня твоего зверя, растолковываешь мне все эти вещи!
     - Ты глуп, - нахмурилась волшебница. - Я уважаю свободный дух, в  ком
бы он ни проявлялся! Ты - проявил, в отличие от всех твоих сородичей.
     - А ты не боишься... - начал было Двалин.
     - Что ты расскажешь об этом другим гномам? - усмехнулась  волшебница.
- Нет, не боюсь. Слишком редок твой дар, Двалин. Слишком редок. Так что  я
предлагаю тебе - поступай ко мне на службу.  Хозяйка  я  щедрая.  Ты  ведь
знаешь, кто я на самом деле!..
     - Знаю, - буркнул Двалин. - Наследная...
     - Не здесь, - прервала его Эльтара. - Не в подобных местах. Ну,  как,
договорились?
     - Ты обидела Лиису...  ты  была  донельзя  высокомерна  с  людьми  на
хуторе...
     - Великий Камень, никак не могу привыкнуть, что меня поучает гном,  -
вздохнула  волшебница.  -  Ты  слышал  когда-нибудь  что-нибудь  о  Законе
Равновесия?
     - Это когда Зло там, Добро всякое? - осведомился гном.
     - Гм... никогда не слышала столь пренебрежительного  отзыва...  но  в
общем ты прав. Так вот, волшебник не может творить одни лишь добрые  дела.
Или одни лишь злые. Приходится выдерживать баланс. Так вот, сорванная юбка
этой, как ее? - Лиисы - есть наивозможно  низкая  плата  за  право  носить
Белые Одежды. Теперь ты понял?
     - Не совсем, но примерно, - отозвался  озадаченный  гном.  -  Значит,
весь Древний Долг и все мои соплеменники-рабы на Юге...
     -  Есть  плата  за  возможность  противостоять  Смерти  во  всех   ее
бесчисленных обличьях, Двалин. А теперь вставай. Нам пора к Холму Демонов.


     Разумеется, я отыскал окольный  путь  вниз.  И  теперь  спускаюсь  по
грубой лестнице, вырубленной прямо в коренной скале тысячи лет тому назад.
Множество  ног  ступали  по  истертым  ступеням,  множество  ног  и   лап,
принадлежавших  самым  удивительным  существам...  Я  вдруг  с  удивлением
понимаю, что проложили этот путь и первыми прошли по нему отнюдь не люди и
даже не  гномы.  Более  того  -  даже  не  Перворожденные!  Древняя  злоба
Сотворенных В Ночи - камни еще хранили ее след. Я помню их!  Я  помню!  Ну
да, это были они... мои первые враги в первой битве.  Они  становились  то
холмами, то реками, то озерами, стремясь сбить меня  со  следа,  обмануть,
скрыться... Но я настигал  их.  Они  хорошо  дрались.  Я  вспоминаю  их  с
благодарностью. И... они пытались  защищаться.  Они  настойчиво  пробивали
свои путь вглубь земной толщи, стремясь овладеть Силой. Все это  я  помню.
Но вот помогли ли им эти пути?..
     И еще - а зачем я с ними воевал? Почему мы стали врагами?
     Ответа не было. Да я и не слишком стремился его найти.
     Спиральная лестница привела меня в тесную камеру.  Здесь  не  ходили,
наверное, уже два или даже три десятка веков. В середине - круглый,  грубо
вытесанный каменный алтарь. Над ним - узкая дыра дымохода. Здесь сжигались
жертвы. Сюда, привлеченные страданиями пытаемых, сползались Страхи  Земные
- возникшие едва ли не в первые миги Творения. Здесь  Сотворенные  В  Ночи
пытались перенять силу  своих  страшных  гостей...  Вряд  ли  это  помогло
Сотворенным.
     Да, камни еще помнят былую силу. И по  следам  той,  давно  канувшей,
ныне идет другая сила, новая, жестокая, беспощадная. Она остра и терпка. Я
погружаюсь в ее незримый поток и он захлестывает меня с головой.
     Это невыразимо приятно. Сквозь завесу забвения  начинают  прорываться
какие-то картины. Я замираю... но это совсем  не  те  картины,  которых  я
ждал.
     Какие-то мирные, изумрудные луга по берегам чистых голубых озер,  так
похожих на доверчиво открытые Очи  Земные.  Хрустальные  шпили  игрушечных
замков. Милые грифончики, смахивающие на домашних котят. И - люди. Точнее,
создания, очень на них похожие. Я вглядываюсь. Ну, конечно!.. Кто ж, кроме
их...
     Но откуда это во мне?
     Откуда взялись эти слащавые картинки? Травка, лужайки, ручейки?!.. Во
мне, всегда любившем лишь кровавые  поля  сражений,  во  мне,  бившемся  в
бесчисленных войнах на всех мирах Великой Сферы? Я не знаю ответа. Слишком
многое  еще  покрыто  мглой  забвенья.  Первыми  сквозь  него  пробиваются
чувства, затем, я не сомневаюсь, последуют и настоящие воспоминания.
     Я жадно пью струящуюся сквозь земную твердь Силу.  Я  не  нуждаюсь  в
заклятиях и тому подобной магической чепухе. Оставим это глупым  колдунам,
еще не знающим, что, раз я появился в этом мире - настал их черед вострить
копья и счищать ржавчину с мечей.
     Каждая частица моего существа как  будто  перерождается  под  горячим
живительным дождем. Вливающаяся в меня  мощь  будит  желания  -  пока  еще
смутные  и  неотчетливые:  выйти  в  одиночку  против  блистающего   сонма
полков... броситься в кровавую сечу, забыв обо всем...
     Я знаю, что меня можно убить, что я  не  бессмертен.  И  это  придает
ожиданию боя особый, неповторимо-пряный привкус. Если нет риска - то  и  в
сражение идти незачем.
     Разумеется, льющаяся из  этого  подземного  русла  сила  не  способна
насытить меня. Но она будит иную мощь, доселе дремавшую где-то глубоко  на
самом дне моего естества. И чем дальше, тем  больше  сил  могу  я  черпать
прямо из пронзающих весь мир Великих Потоков. Могу, но не хочу. Надо  дать
равные шансы и моим противникам. Решено -  я  не  буду  пользоваться  моей
внутренней мощью, пока не  столкнусь  с  превосходящим  меня  противником.
Возможно, это будет тот самый Возрождающий,  о  котором  толковала  Царица
Ночи... Да, в этом мире у меня дел просто невпроворот. Возрождающий - раз.
Тайна моего прозвища - два. Тайна "Черного", который "не желает ни  с  кем
разговаривать". Тайна Бездны Неназываемого - я подозреваю,  что  только  с
ним одним я и могу схватиться на  равных.  А  еще,  наверное,  этим  миром
правят какие-нибудь боги. Их тоже следует навестить.
     Ну вот, достаточно. Меня переполняет Сила. Больше пока не  надо.  Нет
никакого интереса идти через  мир  и  знать,  что  никто  не  в  состоянии
преградить тебе дорогу. Оставим немного неизвестности. Да, я мог бы  стать
куда сильнее - но предпочел не делать этого. Итак, в обратный путь! Помню,
что камни в тупике тоннеля запечатывало  какое-то  мудреное  заклинание  -
отлично. С него-то мы и начнем.
     Я поднимаюсь по каменным ступеням. Мне кажется, что глаза Сотворенных
В Ночи из-под каменных  плит  провожают  меня  полными  боли  и  ненависти
взглядами. Быть может, этих существ еще можно вернуть к жизни? Это было бы
занятно - поболтать с ними теперь...
     Огненное озеро встречает меня мраком и холодом.  Я  забрал  себе  всю
предназначенную для него мощь  -  и  оно  угасло.  Красная  вода  застыла,
обратившись  в  кроваво-алый  камень.  В  очертаниях  застывших  волн  еще
угадываются пугающие контуры рождавшихся здесь созданий.  Я  отнял  у  них
силу. Жаль - кто-то остался без врага. Но,  быть  может,  поток  Силы  еще
возобновится?.. Хотя нет, едва ли. Без вмешательства открывшего этот канал
здесь не обойтись.
     Теперь в  обратный  путь  -  к  поверхности  этого  мира.  Мне  нужен
какой-нибудь могучий чародей, но не первый попавшийся, а тот, что смог  бы
открыть Врата Миров. Я чувствую себя в силах наведаться в гости  к  Царице
Теней. Хотя... наверное, это было бы слишком просто. Нет,  Губитель,  нет.
Сперва посмотрим, что нас ждет наверху. Постараемся отыскать дорогу  сами.
Разузнаем про Бездну и про Возрождающего. И вообще,  отдохнем  немного  от
красно-черных магических  пространств.  Пусть  глаза  отойдут,  взирая  на
трепещущую  зелень  лесов,  или  осененную  белым  цветом  пены  голубизну
морей...
     Я иду вверх.
     И, когда позади остается  уже  примерно  половина  пути,  я  внезапно
ощущаю там, впереди, готовую вот-вот  разорвать  тугую  оболочку  заклятий
магическую силу. Да, да то самое мудреное, прихотливое заклятие, которое я
собирался снять... меня опередили.
     В груди вскипает гнев. Как они посмели бросить вызов МНЕ?
     Я напрягаюсь. Да, путы сейчас разойдутся... и тогда  тот,  кто  лежит
сейчас возле заваливших выход камней, обратится в ничто.  Я  чувствую  его
страх... его боль... однако он пытается встретить смерть мужественно.
     Нет, ты не умрешь так просто, парень! И в  посылаю  вперед  ничтожную
частицу своей силы для того, чтобы смягчить удар.
     И тотчас же земля под ногами у меня  содрогается  в  жестокой  корче.
Чудовищной силы удар сотрясает стены, пол и потолок тоннеля. Мне на голову
сыплются обломки камней... а потом сверху внезапно рушатся громадные массы
земли, погребая меня под собой.


     Хисс, Хисс, грязный предатель!  Ножом  ткнул...  Хорошо,  кольчугу  я
догадался надеть... А и ловок же этот Змеиный Царь! Сколько он  еще  своих
собственных сил прибавил к мощи снятой Печати... Но почему же я тогда цел?
Полыхнуло, грохнуло, грянуло... а я ничего даже и не почувствовал.  Словно
кто-то щитом незримым прикрыл.
     Да, опростоволосился ты, Хеорт! Батюшка теперь на тебя и смотреть  не
станет, к себе не допустит,  обедать  в  людской  велит,  с  гоблинами  да
троллями из обслуги... И поделом тебе, поделом! Поверил - и кому! - старой
змее Хиссу!  Проклятье,  бок  кровоточит...  Сильная  все-же  эта  бестия,
ухитрилась кольчугу пробить. А я-то грозился его за загривок  оттаскать...
Тут еще неизвестно, кто бы кого оттаскал.
     Но кто-то все-таки меня спас. Узнать бы,  кто!  Не  батюшка  ведь,  в
самом то деле. (От  него  дождешься,  как  же!)  И  выбираться  отсюда  бы
как-нибудь... Ишь, рвануло-то как - весь подземный ход обвалился. Придется
повозиться, пока примет не сооружу - хорошо еще, что  та  дыра  в  потолке
цела, которую мы с Хиссом пробили!.. Ну, погоди, червяк-переросток,  я  до
тебя еще доберусь! Пусть у тебя в руках  одна  из  Великих  Печатей...  но
сущность твоя от этого не изменилась.  Проклятье,  весь  Хьервард  пройду,
если надо - к Граору Душителю в ученики подамся,  но  тебе,  Хисс,  я  все
равно отомщу!
     Так... теперь  встать...  вот  этот  камень  вроде  ничего,  сдвинуть
можно... О! Проклятье!  Из  раны  сразу  кровь  потоком...  Перевязать  бы
как-нибудь...


     Рагнвальд оказался у Холма Демонов через  несколько  мгновений  после
взрыва. Местность изменилась  разительно.  Вершина  бугра  исчезла,  точно
срезанная громадным мечом. Холм уменьшился едва ли не вполовину.
     Ошибки быть не могло - кто-то  опередил  его  и  снял  Печать.  Снял,
нарушив все мыслимые магические  законы  и  теперь  Рагнвальд,  побледнев,
молча смотрел на полуразрушенный Холм. Перед его мысленным взором вставали
картины новых бедствий, что теперь обрушатся на эту и без того  несчастную
землю. Он опоздал. Проклятый Закон Равновесия сработал.
     За спиной Рагнвальда шевельнулись ветки и волшебник резко повернулся.
     - Привет, - на неведомом ни Людям, ни Гномам, ни даже  Перворожденным
Эльфам языке сказало существо. На краю леса стоял паук с человеческим лицо
- надо сказать, приятным и мужественным мужским лицом. Волевой подбородок,
виски чуть тронуты сединой...
     Рагнвальд нахмурился.
     - Я так и знал, что это твоих рук дело, - на том же языке ответил он.
- Но не слишком ли ты  много  на  себя  берешь?  И  ты  придумал  все  это
безобразие сам, или только выполнял волю хозяина?
     - Ну, Судья, зачем же так много вопросов? - деланно удивился паук.  -
Я ведь очень давно хотел повидаться с тобой - как же, столько разговоров!
     - Твой Темный Властелин совсем потерял страх и совесть,  -  осуждающе
заметил Рагнвальд.
     - Хоть ты и Судья, а до него тебе не дотянуться, -  злорадно  заметил
паук. - Лучше давай померяемся силами.
     - А твой повелитель не боится потерять такого полезного и  преданного
слугу? - осведомился Рагнвальд,  выставляя  вперед  левую  ногу  и  сжимая
кулаки, словно собравшийся драться деревенский мальчишка.
     - Ха-ха! У моего повелителя тысячи тысяч таких, как я! Лучше бы тебе,
Судья, перестать ломаться и принять давно предложенный тебе пост. На самой
верхней ступеньке трона Повелителя Зла! Подумай, Судья!
     - Ох, с тобой говорить, только время терять. Ты  хотел  дуэли?  Тогда
начинай. У меня уйма дел.
     - Смотри, пожалеешь - поздно будет, - прошипел паук.
     Внезапно он привстал на задних лапах, так что  передние  поднялись  в
воздух. За его спиной до самых небес встала стена ревущего пламени. Вокруг
передних лап заметались огненные языки, стремительно складываясь в  кривой
широкий меч-ятаган. Клинок взмыл вверх и  рухнул  -  словно  раскалывающая
горы темная молния.
     Рагнвальд-Судья сделал шаг назад и вскинул  над  головой  согнутую  в
локте руку. На миг она окуталась серебристым сиянием; столкнувшись с  ним,
огненный меч паука разлетелся облаком быстро угасших искр.  Сам  волшебник
пошатнулся, но устоял.
     - Гр-р-х-м-м... - вырвалось у паука. По его лицу прошла гримаса боли.
- Что-то ты больно ловок, Судья?
     - А ты ждал, что я тотчас паду перед тобой ниц и взмолюсь о пощаде? -
саркастически  осведомился  Рагнвальд,   в   свою   очередь   переходя   в
наступление.
     Волшебник и в самом деле дрался  голыми  руками,  не  нуждаясь  ни  в
мечах, ни в доспехах. Одним прыжком он оказался совсем близко к пауку.
     Облаченный в серебристое  сияние,  точно  в  латную  перчатку,  кулак
Рагнвальда грянул прямо между глаз монстра. Паука отшвырнуло, человеческое
его лицо мгновенно покрылось кровью; однако на ноги он вскочил удивительно
легко. Зарычав, он ринулся на волшебника, однако тот встретил  его  хорошо
рассчитанным ударом - ногой в сустав левой  передней  лапы  паука.  Хруст,
треск, конечность подломилась и монстр вновь грянулся оземь.
     - Тебе хватит или продолжим? - сдержанно поинтересовался Рагнвальд.
     Паук  не  ответил.  Изо  рта  монстра  вырывалось  хриплое   рычание.
Конечности  судорожно  скребли  землю,  брюхо  дергалось.  Внезапно  шкура
чудовища начала с треском лопаться, словно рассеченная невидимым мечом;  в
разрывах закипела белая жидкость.  Целые  пласты  черного  панциря  начали
отваливаться;  спустя  несколько  мгновений   на   месте   паука   остался
бесформенный ком наподобие обычного сугроба. Миг - и его распорола изнутри
алая молния. Кокон из белой затвердевшей пены  распался  надвое,  и  перед
Рагнвальдом появился новый противник - существо, напоминавшее  гигантского
скорпиона, уже без всякого сходства с человеком.
     Коричневые жвалы источали яд. Там, где капли падали на траву,  тотчас
вспыхивало  пламя.  Гибкий  хвост   со   смертоносным   жалом   изогнулся,
нацеливаясь в грудь волшебнику. Клешни угрожающе щелкнули.
     Рагнвальд прищурился. Как-то  искоса  взглянул  на  грозное  чудовище
перед собой - и двинулся в  новую  атаку.  Обманув  тварь  ложным  боковым
замахом, волшебник изо всех сил ударил по правой клешне.  Раздался  хруст,
размозженная  конечность  бессильно  повисла  -  но  тут  скорпион  ударил
хвостом. Волшебник уже не успел  уклониться,  и  черное  жало,  источающее
отравную слизь, вошло ему в грудь. Окровавленный наконечник  высунул  жало
из спины волшебника.
     Тело  беззвучно  рухнуло  в  траву.  Скорпион   несколько   мгновений
удивленно смотрел на труп, а потом  внезапно  воздел  уцелевшую  клешню  и
окрестности сотряс мощный голос:
     - Я убил его! Повелитель, я наконец убил его - Судью!  Я  победил!  Я
самый великий в Воинстве Зла! Я убил Судью!
     Вопли  эти  отнюдь  не  свидетельствовали  об  умственной  силе  сего
существа.
     Тело Рагнвальда лежало неподвижно -  только  веки  слегка  задрожали,
словно от еле-еле сдерживаемого смеха.
     Послышалось  хлопанье  мощных  крыльев.  С  неба  по  крутой  спирали
стремительно спускался сереброкрылый  грифон.  Скорпион  замер,  глядя  на
нового врага.


     -  Смотри,  чудовище!  -  вскрикнула  Эльтара,  указывая  вниз.   Там
Рагнвальд как раз пошел в свою погибельную атаку. - И  человек!  Бьется  с
ним! Надо помочь!
     - Как бы нам самим себе помочь... - проворчал здравомыслящий гном, но
было уже поздно. Лапы грифона  коснулись  земли,  а  сама  Эльтара,  гордо
подняв голову, пошла прямо на  чудовищного  скорпиона.  Рядом  с  хозяйкой
двинулся грифон; о Двалине в суматохе все позабыли.
     - Р-родгар, вот тварь-то  какая...  -  побелевшими  губами  прошептал
гном, поудобнее перехватил секиру и начал подкрадываться к зверю со спины.
     Скорпион прижался к земле, словно  готовясь  к  прыжку.  Опустошенное
жало еще на накопило новую порцию яда; зная  это,  Эльтара  не  собиралась
мешкать.
     Ладони волшебницы зачерпнули из воздуха пригоршню чего-то невидимого,
с размаху плеснув это "что-то" вперед. В воздухе заискрилась  снежно-белая
сеть; скорпион отмахнулся уцелевшей клешней. Нити впились было  в  твердый
панцирь  твари,  напряглись  -  и  лопнули,  не  выдержав.  Эльтара  слабо
вскрикнула и пошатнулась.
     Защищая хозяйку, грифон яростно заклекотал и заслонил ее собой.  Удар
передней лапы отбросил потянувшуюся было клешню, но даже  грифон  не  смог
устоять перед натиском чудовища. Скорпион сшибся с крылатым зверем грудь в
грудь и, хотя когти и клюв грифона оставили глубокие рваные раны на боку и
плоском брюхе чудовища, скорпион не остановился. Подмяв под себя  грифона,
тварь  потянулась  ядовитыми  жвалами  к   замершей   Эльтаре.   Сотканный
волшебницей жемчужно-призрачный  щит  разлетелся  вдребезги  под  натиском
тупой черной морды.
     - И-эх! - забытый всеми гном с  размаха  всадил  секиру  в  основание
скорпионьего хвоста.
     Чудовище взвыло  и  завертелось.  Гном  знал,  куда  бить.  Хвост  со
смертоносным жалом бессильно волочился по  земле  и,  когда  голова  твари
оказалась рядом с Двалином, тот не долго думая ударил свой  секирой  точно
саблей - вдоль земли, сильно потягивая на себя. Лезвие рассекло оба  глаза
страшилища.
     Резко и зло захлопали крылья. Тело  скорпиона  рухнуло  в  корчах  на
землю, а в небо взвилось странное создание, походившее на крупную  летучую
мышь. Издав яростный крик, крик стыда и боли, тварь скрылась за  вершинами
елей.
     - Вот так-так! Сбе