я. Гвардейцы подняли
копья, пропуская Крылатого Пса и его молчаливого спутника.
     "Последний  пост,  --  подумал  Трогвар.  --  Только  от  кого  они тут
обороняются?"
     Коридоры за дверью оказались еще куда более мрачны и запущенны, чем те,
которые  они только что миновали. Неровная  кладка,  низкие и  грубые своды;
вокруг царила тьма, по стенам лишь изредка попадались насквозь  проржавевшие
пустые  кольца  для  факелов.  Кое-где в потолке  были  прорублены уводившие
куда-то вверх  световые шахты,  однако  сейчас  был  уже  поздний  вечер,  и
масляный фонарь в руке  спутника  Трогвара с трудом освещал им путь, еле-еле
раздвигая густую темноту.
     Коридор окончился еще  одной дверью, облезлой и  рассохшейся. Запор был
сломан, петли покрывала вековая  пыль... хотя, если приглядеться, можно было
понять, что эту дверь не так давно открывали.
     Створки оглушили  Трогвара  истошно-жалобным скрипом, за ними оказалось
залитое непроглядной темнотой огромное помещение. Стены
     раздвинулись, ушли  в  стороны, и тьма поглотила их. Прямо  перед собой
Трогвар  увидел  сваленные  грудами  на  полках  книги,  неимоверно  старые,
огромные; их кожаные переплеты кое-где  покрывала плесень,  но лежали они  в
относительном порядке.
     Оставляя  за  собой одну  полку  за другой, они прошли  всю  библиотеку
насквозь. Это заняло немало времени; обнаружилось еще много тонущих  во тьме
боковых ответвлений. Возле противоположных дверей,  запертых изнутри тяжелым
железным  засовом, спутник Трогвара  показал ему небольшой закуток с печкой,
лежанкой, столом и всем прочим; за узким и высоким  окном  плескалась хмурая
ночь.
     Будешь работать здесь, -- бросил Трогвару провожатый. -- За этой дверью
-- выход  в город.  Тебе  разрешено пользоваться  только им.  В тот коридор,
которым мы  пришли  сюда,  по приказу Владычицы тебе хода нет. Работа  будет
сложной -- разложить все  книги по темам и составить подробные описи. Белено
обратить  особое  внимание  на те,  где есть  рецепты  жизненных  эликсиров,
отодвигающих  старость. Так...  Бумагу, пергамент,  перья, чернила,  одеяла,
светильники  и все потребное сюда  принесут  завтра утром.  А здесь,  --  он
протянул  Трогвару небольшой позвякивающий мешочек,  --  твое  содержание за
месяц вперед. Каждые четыре  седмицы  будешь получать еще столько же. Таковы
распоряжения Владычицы; завтра ты должен приняться за дело. Вот, собственно,
и все, что я должен был сказать. А теперь идем...
     И они покинули библиотеку тем же путем, что и пришли сюда.
     Капитан Умбато ждал Трогвара на улице.
     Что, что Она тебе сказала? -- вцепился он в руку Крылатого Пса.
     Что  сказала?  --  медленно  повторил  Трогвар.  --  Портила  разбирать
библиотеку...
     Что ж,  радуйся, что  она тебя и впрямь не упекла куда-нибудь за  южные
болота, -- покачал головой Капитан, выслушав до конца рассказ Трогвара. -- И
хоть не мужское это дело -- в книгах рыться, но если тебе это по душе...
     Но мне запретили даже показываться во дворце, -- глухо молвил Трогвар.
     Запретили?.. Эка важность!.. А что тебе там делать, ответь мне -- Атору
глаза мозолить? Нет, все к лучшему.  Я,  скажу тебе по секрету, тоже от этих
бесконечных караулов да парадных выходов уже до смерти  устал. Тут сбивается
одна компания... Дальний морской поход по весне затевают, ищут смелых людей;
я намеревался испросить дозволения отправиться. Смотри, если от книжной пыли
в .носу засвербит, лучшего  лекарства, чем море, нигде не сыщешь. Насытишься
своими  писаниями  за  зиму,  а?  И от Атора подальше...  -- прибавил он под
конец.
     С Атором я еще посчитаюсь... -- сквозь зубы процедил Трогвар.
     И не вздумай! --  пристукнул кулаком по колену  Умбато, усы его сердито
встопорщились.  --  Второй раз он тебя на  куски искромсает. Ведь если бы не
Владычица -- не жить бы  тебе! --  Грогвар пожал плечами, упрямо нагнул,  по
своему обыкновению, голову.
     Наутро он явился в библиотеку; как бы то ни было, а одной из двух своих
целей он добился.

x x x

     Исторические   хроники  Халлана   времен   расцвета   с   их   тяжелыми
пергаментными   страницами,  покрытыми  угловатой,  основательной  рукописью
Даерона,  сменялись короткими  и неуклюжими  прославлениями  первым королям;
стремительные  извивы Феаноровой  скорописи властно овладевали  пожелтевшими
листами -- в Храмах и монастырях еще не забыли начертания  Высокого  Письма,
но тонкое искусство риторики  было  уже почти утрачено. А вот стал все  чаще
попадаться  новоэльфийский   язык,   хронологические  записи   вновь  обрели
изящество стиля -- по Халлану маршировали имперские легионы,  в этих походах
участвовало много  образованных людей того времени. Память о  Перворожденных
была  еще  сильна  в  те  годы,  и  истинно  благородные  считали  для  себя
обязательным знать тот язык, на котором с ними говорили Дивные...
     Трогвар шагал все дальше и дальше в прошлое, добравшись наконец до едва
читаемых, начальных летописей  Великого Покорения, когда  первые  выходцы из
молодой тогда империи вместе с  людьми  из степей  и болот  Заката плечом  к
плечу отбивали право властвовать на благодатных  приморских равнинах Халлана
у многочисленной  в  те  годы  нечисти. Хроники  сменялись  житиями  богов и
героев, часть из них  была записана по даеронскому обычаю, часть  -- тоже на
языке  Халлана, но  еще эльфийским  шрифтом. Нашлись  цельте груды  томов на
языках  и  вовсе непонятных, письмена были  совершенно  незнакомы  Трогвару;
хорошо еще, что рядом  приведены  были кое-какие переводы на новоэльфийский,
.который хоть и с грехом пополам, но можно было понять...
     Мало-помалу Трогвар добрался и до покрытых вековой пылью полок в  самых
дальних  и  темных  углах библиотеки, где  вечным  грузом  осели  загадочные
раритеты на мертвых  языках волшебных  Полуденных  Королевств, что лежали за
поясом  пустынь  на  крайней  южной  оконечности  Западного  Хьерварда.  Эти
рукописи составлены  были в  давно минувшие годы  расцвета  тех царств, а  в
Дайре они попали после того,  как  спокойная старость  Полуденья  оказалась,
увы, растоптанной железным сапогом  имперской пехоты, в те дни, когда Халлан
упрямо  пытался распространить свое владычество на весь Западный Хьервард...
Кто  и зачем заботливо  собрал среди пылающих руин эти книги, ответить  было
уже нельзя.
     И  наконец  настал  черед  истинных  жемчужин  библиотеки  -- подлинных
древнеэльфийских рукописей,  чудом угодивших  в  руки владык  Халлана  много
столетий  назад. Молва  говорила правду. И  уже  не  в позднейших,  неверных
пересказах, но  из первоисточников  узнал Трогвар историю Начальных  Времен,
когда   Молодые  Боги  --   ясноликий,  светлосолнечный   Ямерт,  кроткая  и
милосердная  Ялини,   Хозяйка   Зеленого  Мира  и  покровительница  растущих
созданий, ее брат,  могучий владыка  ветров  и  ливней Ямбрен, равно  как  и
другие  -- только-только  вступили  в этот Мир, довершая и упорядочивая Дело
Творения;  как  превратила  заброшенные  земли Редульсфьелля  в цветущий сад
милосердная Ялини;  как помогали ей в борьбе с жестоким  и коварным племенем
карликов  почти  все Молодые  Боги и  как  даже они  долго не могли одержать
победу, ведь  кроткая  Ялини  не перенесла бы  смерти и одного-единственного
своего врага; как лишь с  помощью Подгорных  Гномов был одержан верх  и  как
удалось одолеть карликов, непроливни капли их крови.
     Говорилось  там  и  о  том,  как много  тысячелетий  спустя безмятежное
спокойствие  Мира  было   нарушено  и  могучее  воинство  Ракота  Узурпатора
двинулось  против  богов,  начав  знаменитое,   продолжающееся  до  сих  пор
Восстание Владыки Тьмы. О  Первом Вторжении Ракота говорили летописи, о том,
как долго отступали  под натиском Темных  Армий  рати  Молодых Богов,  и как
затем ход войны  повернулся в пользу  Хозяев Обетованного, и  как отступил к
самым глубинным своим
     крепостям Ракот, однако выбить его оттуда ею смогли и сами боги...  как
якобы  предложили  Ракогу  помощь  после  его  разгрома  Владыки  Хаоса,  но
потребовали в  качестве платы за спасение возвращение Великой Сферы Миров  в
лоно  Первозданного   Ничто;  и  как   Ракот   --  узурпатор,   завоеватель,
клятвопреступник, каким изображали его эльфийские манускрипты, -- отверг это
предложение  и. собрав  последние остатки  сил,  разгромил штурмовавшие  его
твердыню  полчища  богов; и как после  этого война затихла сама  собой, хотя
мира никто и ни с кем не заключал...
     И по сей  день держится где-то в бездонных провалах  Совокупности Миров
Восставший Ракот, по сей день неколебимо стоят его  черные  крепости. Темные
Духи Ночи  на незримых  крыльях  своих  разлетаются  оттуда,  и бесчисленные
подручные  Мрака,  владея могучей  магией, склоняют к служению Тьме народы и
царства,   соблазняют  поднимающихся  из   бездн  невежества  людей,  тех  в
особенности, кто тянется к Знанию.. Насмерть бьются  с такими посланцами Зла
эльфы,  да  только  все  большей  больше  становится их, исчадий призрачного
ада...
     И  о волшебстве  очень много  писали  первые хронисты-люди,  изрядно --
последние   летописцы-эльфы.  Кропотливо,   точно  золотоискатель,   Трогвар
выуживал из  мрака забвения секреты заклятий и наговоров, продираясь  сквозь
дебри глупой  болтовни,  что наплели его несведущие современники, приписывая
колдунам отвратительные нечеловеческие  потребности  и ужасные преступления;
мудрые книги вели  его  к корням Мира, к сути Первоэлементов.  Он и  сам  не
заметил, как в совершенстве овладел и ново- и древнеэльфийскими языками, как
понятна  стада  ему речь  северных  варваров  и  как  в  его  мыслях  ожили,
заговорили,  обретя голос после  стольких веков молчания,  заветные предания
Полуденных Королевств...
     Многое  узнал  он. Как  обороняться  от  ядов  и порчи, как вести себя,
ненароком угодив на весенний ведьмин шабащ, как изгнать  из деревни вредящую
людям чародейку,  а главное -- как говорить с эльфами, как вызывать  их, как
сделать  так,  чтобы человек  смог долго  оставаться в  обычно закрытом  для
Смертных мире их старших братьев... И  о старинных волшебных замках, великих
хранилищах знания и тайных сил, что высятся еще кое-где  на земле, узнал он.
Замков этих семь, по числу цветов радуги, и главнейший из  них -- Красный --
стоит пустым  на  дальнем  восточном  рубеже  Халлана  уже несколько  веков,
оставленный  его  хозяином,  павшим  в какой-то  магической войне.  И  книги
туманно намекали  на  такие  скрытые в  стенах  Замка тайны, что  у Трогвара
волосы вставали дыбом и леденело сердце...
     Свойства  целебных и  отравных  злаков и грибов узнают  он;  по  чертам
морщин  он учился распознавать характер человека и понимать, что выпало тому
на жизненном  пути.  И  не было  числа книгам  о  боевом  совершенствовании,
которые он осилил в эту зиму.
     О магических мечах читал  он,  мечах, что хранили  в себе  судьбы целых
народов и королевств; о зеркалах, что помогают провидеть будущее. О нравах и
обычаях  Людей,  Эльфов, Гномов. Карликов.  Троллей, Альвов, Хедов, Гурров и
Гаррид прочел он, с кем из них можно дружить, с кем -- держать ухо востро, а
от кого и  удирать без оглядки; как можно расположить к себе горных мастеров
-- гномов, чтобы они сковали тебе доспех, куда как  превосходящий прочностью
любой,  сработанный кунецами-людьми; в  чем  нуждаются  Альвы  и  как  можно
выменять  у них дивные на  вкус  целебные плоды  их  замечательных деревьев,
секрет выращивания которых ведом им одним...
     О  поколении Истинных Магов  прочел  он,  о  тех,  чей  дом на  вершине
недоступного Столпа Титанов где-то на самом восточном краю  мира; о том, как
следует  пользоваться  силами, что вызваны  их  заклятиями,  для того  чтобы
творить свою собственную волшбу; как  самому составлять несложные заклинания
и продлевать их действие...
     И лишь  о том,  как  добиться  взаимности у девушки,  ничего  не  нашел
Трогвар -- серьезные маги давно бросили заниматься подобным, поняв всю тщету
своих усилий в  данном  случае;  все  же  ворожеи, торговавшие  приворотными
зельями, были просто обманщицами...
     Он не только старательно выполнял приказ Владычицы, расставляя книги по
порядку и составляя их  подробную  опись, но  и пытался  как  мог освоить те
магические приемы и заклятия, что излагались в старых фолиантах. Без учителя
сделать это оказалось очень нелегко, однако Трогвар не терял надежды. Дело у
него  продвигалось хоть  и медленно, как он считал,  но верно;  и Трогвар не
знал, что любой другой  Смертный на его месте, исключая  разве что принцессу
Арьяту, не добился бы и сотой доли того, что удалось ему. Пророчество о том,
что  он  может   стать  сильнейшим  чародеем   Западного  Хьерварда,  начало
сбываться, хотя сам Крылатый Пес об этом и не догадывался.
     И еще -- все чаще и чаще по ночам его стали посещать странные сны -- он
видел высокую и худую женщину  в лохмотьях, без устали шагавшую по крошечной
каморке, что больше всего смахивала на тюремный каземат. Трогвар знал, что в
камере  этой незнакомки царит  полная  темнота, однако  во crie он  каким-то
образом обретал способность видеть сквозь мрак.  Лицо этой женщины почему-то
казалось Трогвару странно схожим с его собственным;  и когда  он просыпался,
наваждение исчезало далеко не сразу.
     И  однажды, забравшись  в самый дальний угол, куда доселе  ни  разу  не
заглядывал,  Трогвар  нагнулся на яростно заброшенную чьей-то гневной  рукой
странную  книгу  пугающих, смутных пророчеств; он  наугад открыл страницу  и
прочел: "Истинно  говорю вам: настанет  день, и  тот  могучий, чье имя Атор,
встретит на своем пути на беду ему рожденного Трогвара..."
     Книга  выскользнула  из рук Крылатого Пса  на  пол. Никаких сомнений --
Атор  читал пророчество!  И,  конечно, потому  и  старался удержать Трогвара
подальше от  дворца,  а когда не удалось -- пытался  убить на  поединке... И
хотя  все  эти месяцы  поздней осени  и зимы  Трогвар  прожил  спокойно,  он
постоянно  чувствовал на себе недобрый взгляд не очень-то  таившихся шпиков.
Капитан Умбато  считал, что Атор просто  выжидает удобного  случая  и, кроме
того, хочет, чтобы вся история сего поединком была бы в столице основательно
позабыта. Тогда он надеется без помех расправиться с Трогваром. "На беду ему
рожденного..." "Да,  Атор, я рожден  тебе на  беду!"  -- мелькнуло  в голове
Трогвара.
     Рискуя, он несколько раз  проскальзывал душными подвалами и запыленными
чердаками,  чтобы  хоть  краем  глаза  увидеть  Повелительницу,  --  и  взор
Крылатого  Пса  неизменно  натыкался на него, Атора, по-хозяйски нависавшего
над Ней. Трогвару  удалось подслушать  некоторые разговоры во  дворце, и,  к
своему ужасу,  он  осознал, что Атор имел  куда больше власти; чем  полагали
верившие ему честные  воины; постепенно Белый  Единорог подчинил себе  почти
все в  этом королевстве,  но сделал это настолько искусно, что об этом  пока
мало  кто подозревал;  стало известно, что во всех важнейших местах  Халлана
Атор  заменял баронские дружины  преданными  лично  ему отрядами  наемников.
Всеми правдами
     и-неправдами  Атор  тянул  под  руку Владычицы  (понимай  -- под  свою)
оставшиеся  выморочными земяи,  и он имел  право  распоряжаться  казной -- в
интересах подготовки войска, разумеется. Он щедро сыпал золото, привлекая на
свою сторону все больше и больше самых смелых и сильных...
     Трогвар  поднялся. "Ну что  ж, теперь мы вновь можем померяться силами!
Ты  нс  забыл  обо  мне, я не забыл тоже; ожиданию  пришел конец.  Владычица
должна быть Владычицей!"
     Однако произнести напыщенную  верноподданническую речь куда проще,  чем
воплотить в жизнь содержащиеся в ней обещания...


ГЛАВА 21

     Однако, что  бы ни происходило  с  тобой, за холодной  зимой  все равно
наступит долгожданная весна, а с ней вновь оживут и смутные,  как правило не
сбывающиеся  надежды на  что-то  лучшее. Ледяные  когти стылых  вьюг,  цепко
державших  Халлан,  наконец-то  разжались;   над  бескрайними   заснеженными
равнинами неслись  теплые южные ветры,  и  сугробы послушно начали  оседать.
Трогвар все чаще и чаще оставлял занятия, замирал у окна  и, щурясь, подолгу
смотрел на яркое, начинавшее постепенно пригревать солнце...
     Капитан Умбато  оказался  решительным  человеком.  Он  и  впрямь собрал
крепкую  ватагу  бывалых  воинов  и  мореходов  и  настойчиво звал  с  собой
Трогвара.
     На себя посмотри,  совсем зеленым сделался -- по-отечески журил Капитан
Крылатого Пса. -- Небось и меч-то сейчас не поднимешь! Послушай меня, бросай
ты  это занятие!  Людям от всяких  там чародейств лучше  держаться подальше,
помяни мое слово!
     Трогвар  лишь   качал   головой.  Стихия  колдовства  захватила  его  с
неослабной  силой;  каждый  день  он с  жадностью  приникал взором  к старым
пожелтевшим страницам и  теперь уже отыскивал не столько предания об эльфах,
сколько  описания  магических  приемов,  а  прочитав,   дерзко  пытался  сам
проделать все это. Разумеется, ни один труд не содержал тайн Высших Заклятий
-- Настоящие Маги крепко  хранили  подобные тайны,  -- зато в обычном,  если
можно так  выразиться, "повседневном" колдовстве Трогвар неплохо  набил себе
руку.
     И все же,  как  ни  тяжело болел  Трогвар "книжной  горячкой", к словам
старого Капитана  он  прислушался всерьез.  И  в  самом деле, чем  плохо  --
увидеть  неведомые   страны,  чужие  берега   и  небеса,   странствовать  по
необозримым и диким лесам, отыскивая в их  зеленых объятиях руины затерянных
городов...  Юношеское  воображение Трогвара  живо нарисовало  ему целый  ряд
заманчивых  картин,  и он ответил Умбато, что  подумает.  Ему и в самом деле
очень не хотелось расставаться с Капитаном, единственным близким человеком в
суетливом торговом Дайре. За всю зиму Трогвар так и  не обзавелся не  то что
друзьями, но даже и просто знакомыми.
     Той ночью  он совсем не  мог  спать. Мучили странные, пугающие видения;
ему вновь явилась заключенная в крошечную камеру женщина в лохмотьях. На сей
раз она уже обращалась непосредственно к нему, он слышал пробивающийся в его
сознание шепот -- и  властный призыв  остаться здесь.  Этот шепот  отчего-то
повергал далеко не  пугливого  Трогвара  в  настоящее  смятение,  словно  бы
напоминал  о  каком-то  ужасном,  пугающем  долге,  который  он  должен  был
выполнить. Хорошо бы только узнать  еще,  в  чем  этот долг  заключался... И
все-таки  что  это  за  странные  картины  так  упорно  предстают перед  его
внутренним  взором? Трогвар уже прочел  достаточно  серьезных книг о  магии,
чтобы понимать -- случайностью это уже никак не назовешь.
     И он принялся за поиски. Во-первых, следовало составить такое заклятие,
чтобы  удержать  призрака  -- если к нему и впрямь  обращается призрак --  и
помочь ему разговориться. Во-вторых,  если  это живой  человек, посаженный в
какую-то  подземную  тюрьму, следовало попытаться, опять же с помощью магии,
отыскать его.  В-третьих, так  подготовить  свое сознание,  чтобы  сумбурное
бормотание приходящей к  нему во снах тени стало бы  понятным... Кроме того,
следовало разобраться  -в старых  планах каких-то катакомб под самым дворцом
Владычицы -- что, если та несчастная заключена именно там?
     И хотя  Трогвар  тотчас же отмел эту непотребную мысль -- всем  же было
известно,  что  Владычица  никого не  лишала свободы,  --  она с  неотвязным
упорством возвращалась  снова и снова. Глубокие  подземелья дворца... просто
чудо, что  уцелели  планы, скрупулезно составленные каким-то  жрецом в пору.
самых  первых  халланских  королей.  Трогвар  принялся  осторожно перебирать
ветхие  страницы  и  внезапно  наткнулся  на  завалившийся  между  чертежами
странный, вырванный  из какой-то книги клочок  пергамента. На нем коряво и с
ошибками было  записано  нечто вроде предсмертной исповеди; и начало и конец
отсутствовали,  но можно было  понять,  что