авим 'эти разговоры, прости меня,
если я поторячился...
     Ложе наслаждений и  покорная раба  ждут Великого Атора, --  еле  слышно
произнесла Владычица.
     Да, ведь мы уже давно не были вместе... засмеялся Атор.
     Трогвар  бесшумно  подтянулся  на  руках  и  втащил  тело в  узкий  лаз
потайного  хода.  Его  всего  трясло,  щеки горели огнем, рассудок  затопила
слепая, нерассуждающая  ярость.  Так,  значит,  здесь один обман!  Обман  от
первого до последнего слова. Они все под властью  каких-то чар, превращены в
послужных кукол, с какими выступают на ярмарках бродячие клоуны. От унижения
он готов был голыми руками разорвать собственное горло. Владычица...  Жалкая
игрушка в руках; этого негодяя?.. А он, он, Трогвар, был настолько глуп.  От
стыда свело судорогой скулы.
     Он поспешно заложил кирпичами лаз и, не помня себя, пополз обратно.
     Мысли его, обратившиеся в совершеннейший хаос, мало-мальски успокоились
только в  темной тишине библиотеки.  Сжав  ладонями  раскалывающиеся  виски,
Трогвар попытался здраво все обдумать.
     Прежде всего  он  заставил  себя  забыть  пока о словах.  Атора  насчет
теряющих силу заклятий, помогающих внушить всем горячую любовь к  Владычице.
Это слишком серьезно, чтобы  размышлять об  этом в таком  состоянии. В конце
концов,   сие  пока  подождет.   А  вот   зaгaдoчнaя   узница   в  дворцовых
подземельях... Что, если она что-то знает о  всей этой истории  с воцарением
Владычицы?! К ней надо пробиться, и чем  скорее, тем  лучше;  отчего-то  при
мысли о  том,  что  проход  в подземелья можно отложить  по  крайней мере до
завтра, Трогвару становилось  как-то очень уж не по себе. Кто  его  знает...
Всякое может случиться. Лучше не мешкать.
     Он встал, оглядел  свое небогатое жилище.  Быть может, ему  не  удастся
вернуться  сюда;  хотя,  чтобы  узнать  до конца  всю  правду,  лучше  всего
находиться,  конечно же, именно  здесь, но надо быть готовым. Трогвар собрал
нехитрые пожитки, сложил их в заплечный мешок, поколебавшись, сунул туда  же
несколько  основополагающих  книг  о  доступной  ему   магии,  одну  древнюю
эльфийскую  хронику,  то  съестное,  что  оказалось  под  рукой; уложил  все
поплотнее, закинул  мешок за спину, приторочил мечи  и отправился выискивать
нужный ему вход в потайную галерею.

x x x

     "Что-то все  уж больно гладко у меня получается", --  подумал  Трогвар,
благополучно  миновав обширный  дворцовый  подвал  и останавливаясь у внешне
ничем не примечательной стены.
     Он и впрямь успешно оставил позади  три этажа дворцовых покоев, ни разу
не  попавшись на  глаза  страже, а  ведь  приходилось  всякий  раз  покидать
укромные  пути потайных ходов и перебегать от выходов  ко  входам. Здесь,  в
самом  глубоком  из  ведомых  простым  обитателям  замка  подвалах,  Трогвар
задержался. Похоже, кто-то что-то  все же заподозрил  -- нужная ему плита не
отодвигалась, зажатая  в тисках недавней бутовой  кладки. А  там, за стеной,
должна  была быть винтовая лестница вниз, как раз  к  нужному месту  тюрьмы.
Трогвар все же решил не рисковать, отыскивая основной вход в эти подземелья,
наверняка охранявшиеся немалой  стражей. Ему вовсе не  хотелось убивать ни в
чем не повинных  людей, да и, кроме того, всех воинов не уложишь  мгновенно,
кто-нибудь  да  успеет поднять тревогу,  и  тогда  ему  крышка... Неужели он
ошибся и теперь все равно придется пробиваться с боем?
     Руки  Трогвара  быстро ощупали  грубые; шершавые камни. Будь у него под
рукой  кирка, развалить эту кладку особого труда бы не составило, тем  более
что она не очень толстая. Но  кирки  нет... а что, если попробовать одним из
разрушающих заклятий?
     Их Трогвар вычитал  великое множество -- маги всех  времен  и народов с
одинаковой страстью составляли различные комбинации слепых волшебных сил для
одной-единственной цели --  разрушения. И  теперь оставайтесь лишь подобрать
подходящее по силе, чтобы не обрушить потолок себе на голову.
     Трогвар возился довольно  долго, очерчивая  тот круг, в  который должен
был ударить вызванный  им  незримый таран.  Опытным колдунам  все равно, чем
наметить  его,  -- мелом или истекающим  из пальца огнем;  ему  же  пришлось
основательно попотеть,  прежде  чем струящиеся  по  его телу магические токи
стали жидкой струйкой блеклого пламени, обрисовав круг на камнях. Дальнейшее
было уже проще  -- зачерпнуть силы в  иномировой волшбе Истинных Магов...  и
ударить со всего размаха тяжелой огненной палицей!
     Тряхнуло  так,  что уши Трогвара  заложило  от  боли;  пол  под  ногами
сотрясся,  и  Крылатый  Нес не удержавшись, растянулся на  холодных  плитах.
Очерченный им круг на стене взорвался клубами ярко-зеленого пламени, которое
тотчас сменилось  удушливым Дымом. Что-то угрожающе заскрипело под потолком,
на голову посыпался какой-то  мусор.  Дым быстро наполнял подвал, потолочные
арки  скрылись  в непроглядной завесе, горевшие по  стенам  факелы погасли в
самое первое мгновение...
     Трогвар с трудом поднялся, голова гудела и кружилась. Нетвердыми руками
он кое-как  засветил  масляную  лампу и увидел,  что его  заклятие  все-таки
сделало свое  дело --  хотя по книгам все должно было быть совершенно не так
-- и  вместе с бутовой  кладкой разнесло  в пыль и  ту  подвижную плиту, что
закрывала  вход  в  тайные  подземелья.  Перед  собой  Трогвар увидел  узкую
винтовую  лестницу  со  стертыми,  выщербленными ступенями  и недолго  думая
двинулся по ней вниз.
     Виток, другой, третий...  Он спускался  все глубже  и  глубже, лестница
кончилась, выведя его в узкий, терявшийся  во тьме  коридор, по  обе стороны
которого он увидел ряды железных дверей,  невообразимо старых, снизу доверху
покрытых ржавчиной.
     "Ур-ра! Я  таки нашел?" Приободрившись, Трогвар веселее зашагал вперед,
при   тусклом  свете   масляной  коптилки   внимательно  осматривая   каждую
попадавшуюся ему  дверь,  однако все они были заперты  и ни про одну  нельзя
было сказать, что ее недавно открывали.
     Казалось,  узкий  и прямой коридор  будет тянуться бесконечно.  Трогвар
сверился с предусмотрительно  захваченными планами --  все  правильно, он  в
одной  из  главных  тюремных  галерей,  теперь  следует  повернуть  и  снова
спускаться.
     Так и получилось.  Окончательно убедившись, что планы не  лгут, Трогвар
почувствовал себя совсем уверенно. Его сапоги ступали по толстому слою пыли;
видно было, что здесь не ходили уже довольно давно.
     Он  спустился на  следующий ярус и, к радости своей,  увидел, что здесь
пол коридора довольно чист. Трогвар наугад побрел влево от лестницы.
     Первая  дверь.  Ржавая,  петли словно вросли  в  камень;  явно  не  то,
дальше!..
     Трогвар отсчитал добрый десяток, одинаковых камер, прежде чем наткнулся
на  дверь  с  тщательно смазанными  петлями. Такая была здесь только одна, и
Крылатый Пес смог мысленно вытереть со лба честный трудовой пот. Теперь надо
подобрать заклятие, отпирающее замок...
     Его щеки внезапно  коснулось легкое,  почти неощутимое дуновение, и  он
тотчас насторожился. Откуда бы это -- здесь, глубоко под землей? Похоже было
на  то,  что где-то  в  противоположном конце  коридора  открылась  дверь  и
потянуло  едва  заметным  сквозняком.  Сюда идут?  Стража или,  быть  может,
какой-нибудь одинокий  тюремщик  с едой для  узницы? Рисковать не  стоило, и
Трогвар,  задув  светильню,  одним  движением  подтянул послушное  тело  под
потолок,  упершись ногами в  одну стену,  а  руками  --  в  противоположную;
вдобавок  от людей, которые, быть  может, шли сейчас к камере,  его отделяла
поддерживающая арка. За ней он мог считать себя почти в полной безопасности,
а  тело  привыкло  подолгу  пребывать  в  таком,  казалось  бы,   совершенно
невозможном положении целые часы еще в Дем Биннори...
     Спустя минуту или две Трогвар понял, что легкий ветерок у его лица  и в
самом деле означал открывшиеся  створки.  В туннеле гулко застучали  кованые
сапоги, послышались  голоса,  и Крылатый Пес про себя презрительно посмеялся
над  тупым  начальником стражи  -- кто же идет ловить  проникшего в тюрьму с
таким лязгом, шумом и топотом, предупреждая о себе за милю?..
     Приближающиеся  воины и в  самом деле не  собирались  таиться. На стены
упали  желтые отсветы факелов, зазвякало  плохо подогнанное железо доспехов,
послышался  стук  копейных древков  об  пол,  неразборчиво  бубнящие  что-то
голоса... Похоже было, что Атор решил поставить пост у самых дверей заветной
камеры. Однако ж мог бы найти на столь важное дело кого-нибудь  получше этих
олухов,  которые  громко  ругаются,  сплевывают,  шумно  чешутся,  то и дело
затевают перебранки и вообще убивают время всеми доступными во время караула
способами.
     Трогвар решил  чуть  выждать и,  если  к  этим стражникам  не  подойдет
подкрепление,  попытаться  заманить   их   куда-нибудь   подальше,  в  глубь
подземелий,  а  самому,  обманным  движением  оказавшись  у  них  за спиной,
неслышно пробраться  к камере и отпереть заклятием дверь, пока  эти остолопы
будут безуспешно ловить его где-нибудь в совсем другом конце галерей.
     Потянулись минуты  ожидания;  Трогвар,  как мог,  напрягал слух  --  не
слышно  ли  где шагов подходящих  стражников?  Однако все оставалось тихо  и
безмолвно, и он наконец решился.
     Он бесшумно спрыгнул на пол,  замер на мгновение,  прижавшись к стене и
полностью слившись с окружающей темнотой. Да, все  так, как они предполагал:
шестеро  бородатых,  дочерна загорелых воинов в странных  кожаных доспехах с
густо нашитыми на них стальными бляхами и здоровенными обоюдоострыми боевыми
секирами  устроились возле  самой  камеры. Трогвар удивился:  раньше  он  не
видывал  таких не только  во дворце, но и вообще в Дайре; единственное,  что
можно было сказать, глядя на них. -- к гвардии эта  компания отношения точно
не имеет.
     Воины  развалились кто как,  пытаясь устроиться  поудобнее  на  жестких
каменных плитах.  Трогвар заметил у них сумки со  съестным и большие пузатые
фляги, тоже явно не пустые; похоже, эти шестеро решили встать здесь  лагерем
надолго.
     Ну ничего, сейчас они у меня побегают! Трогвар крадучись отступил шагов
на десять в глубь  коридора, достал из складок плаща трехлучевую метательную
звездочку, прицелился в шлем одному из стражников и взмахнул рукой.
     Получилось  даже  лучше, чем он  рассчитывал.  Звездочка ударила ребром
между  двумя круглыми бляхами,  нашитыми на заменявшую  шлем  кожаную шапку;
воин с проклятием вскочил, схватившись за голову.
     На секунду  появившись  на самой границе отбрасываемого факелами света,
Трогвар  вновь  скрылся в  темноте.  Стражники  вновь  повели  себя,  как  и
предполагал Крылатый Пес, -- всей гурьбой бросились за ним вдогонку.
     Криков, топота,  проклятий и  всего  прочего  хватило бы  на  несколько
погонь.  Трогвар  бесшумно  добежал до  винтовой  лестницы, сделал  вид, что
бросается по ней вверх, а сам, ловко уйдя в тень, перекатился  через плечо и
распластался на  полу, с удовлетворением  наблюдая, как  стражники  один  за
другим загрохотали сапожищами вверх по ступеням.
     Еще секунда --  и  Трогвар  легкой, неслышной  тенью скользнул обратно.
Шаг, другой,  третий...  Вот  и  заветная дверь,  валяются  забытые  факелы,
нераскрытые сумки и прочее; ну, не будем терять времени!
     Трогвар уже сложил  руки  в особом, открывающем заклятии  жесте,  когда
шестое чувство, хорошо натасканное на опасность чутье заставили его внезапно
броситься ничком.
     Дверь прямо над  его головой  полыхнула  резким  зеленым огнем;  кто-то
поторопился и  не нацелил  как  следует  заклятие,  а  просто швырнул вперед
зачерпнутый  где-то  в Межреальности комок иномирового огня, швырнул,  точно
простой булыжник. Прежде чем Трогвар успел испугаться или  просто подумать о
чем-либо,  тело его  уже  ушло  быстрым перекатом  в  сторону,  и  оба  меча
оказались у него в руках.
     Шипя и  разбрасывая искры, горел сам металл, из которого  была  сделана
дверь камеры, пугающий  неземной свет озарял низкие и мокрые своды  галереи;
стражи нигде  не  было  ни  видно, ни  слышно,  а прямо за спиной у Трогвара
оказались запыхавшиеся  после  долгого  бега  Владычица и Атор  собственными
персонами.
     Ты промахнулась! -- рявкнул Атор, поворачиваясь к своей спутнице,  и  в
свою очередь обнажил клинки.
     Что-то ты больно уж спешишь прикончить меня, почтенный! -- И Трогвар от
всей души угостил Атора  сразу двумя острыми  звездочками; стаять звякнула о
сталь -- под плащом у Белого Единорога были доспехи.
     Одна  из звездочек  Трогвара звучно ударила о клинок Атора, вторая чуть
царапнула  его  правое плечо. Крылатый  Пес и бросал  их с  расчетом,  чтобы
грозный  обладатель  Знака  Непобедимого уклонился в момент  броска,  однако
Атор, несмотря на Годы, казался куда подвижнее и  быстрее, чем можно было бы
ожидать, глядя на его могучие плечи и грудь.
     В следующий  миг Трогвар  и Атор сшиблись  -- в призрачном  зеленоватом
мерцании, под влажными, заплесневевшими сводами, в глубоких подземельях, где
не оставалось  места для хитроумных  обходов и  маневров, а можно  было лишь
рубиться лицом к лицу. Трогвара жгло черное бешенство. Все, во что он верил,
было  попрано.  Все   вокруг  него  оказалось  подделкой,  миражом,  вражьим
вымыслом.  В тот миг он  еще не имел времени подумать, что обманут не только
он  один,  ной весь народ  Халлана;  слепо веривший  в  справедливость новой
Владычицы...
     С  лязгом  сшиблись мечи. Помня страшную  силу  Атора, Трогвар старался
отклонять меч врага, чтобы сокрушительные  удары не сломали его  собственные
ноэры, однако это удавалось не всегда.
     Ур-р-ра! Р-р-ра! У-ох! -- С хриплыми вскриками-выдохами  Атор крестил и
так и эдак  своего отступавшего  и уклонявшегося противника, который на этот
раз  не мог  обратиться к рецептами  советам "Врат Холмов": Крылатый Пес мог
рассчитывать только на свою ловкость.
     Убей его, Атор!  Убей!  Ну  убей  же!  -- достиг сознания истошный крик
Владычицы; а стражи по-прежнему нигде не было видно...
     Трогвар  защищался лишь с  огромным трудом  и  --  как  и  в  первом их
поединке -- лишь ценой полного отказа  от атак.  Благодарение  богам, у него
короткие мечи, и хоть эго и мешает подобраться к Атору ближе, зато нет риска
задеть низкий каменный свод...
     Шаг  за шагом  Трогвар  отступал  в  темноту, все  дальше  и дальше  от
заветной двери. Краем  глаза  он  еще успевал  замечать  какие-то пассы, что
совершала  Владычица,  явно  готовясь наложить еще  какое-то заклятие.  Хотя
Крылатый  Пес  еще  не   был  ни  разу  задет,  в  сознание  начал  вползать
предсмертный  холод.  Сколько  он  еще  сможет  отступать?  Когда  нерадивые
стражники наконец разберутся, что к чему, и окажутся здесь? И ведь тогда ему
хватит одного-единственного удара в спину...
     Атор рычал и хрипел, словно древнее чудовище, однако это отнюдь не было
дыханием выбивщегося из сил,  уставшего  человека  -- он ненавидел  Трогвара
ничуть не меньше, чем тот его,  и ярость не могла  не прорваться наружу хотя
бы в этих звуках, более достойных терзающего добычу волка.
     Однако   отступать   дальше    уже   бессмысленно.    Так   называемого
"благоприятного момента", ожиданием которого так часто грешат  молодые бойцы
(и  вследствие чего столь часто проигрывают), могло так  и не представиться.
Да, воистину, защищаясь, боя не выиграешь.
     Ноэр  Трогвара коротко свистнул;  удар  слева-сверху  по  опускавшемуся
после очередной атаки мечу Атора, и второй клинок Крылатого Пса быстрее, чем
бросок леопарда, устремился в открывшуюся брешь.
     Атор лишь коротко усмехнулся, легко отбрасывая наглого мальчишку.
     Трогвар  отступил на два шага,  споткнулся и упал  на спину  с коротким
стоном, непроизвольно  выронив даже  правый меч... --  Убей  его!  --  вновь
донеслось до него. Атор с рычанием прыгнул, занося меч и собираясь покончить
дело  одним  ударом;  верно, ненависть окончательно ослепила его,  а  может,
Трогвар притворялся достаточно искусно...
     Его  правая  рука, выпустившая меч,  успела схватить увесистый и острый
камень,  когда-то, очевидно, отвалившийся от невысокого  свода.  В последний
момент,  когда  меч  Атора уже  почти  коснулся  груди  Трогвара, тот  резко
рванулся   в  сторону,  одновременно  швырнув  в  лицо   противнику  тяжелый
.гранитный  осколок,  то  есть  с  точки  зрения  истинной  бойцовской этики
совершил  ужасный, непрощаемый поступок,  достойный  лишь труса, покрывающий
его,  Трогвара, печным  и  несмываемым позором... Атор не  успел уклониться.
Слишком близко уже было, слишком резко швырнул в него камнем Трогвар. И хотя
обладатель  Белого  Единорога подсознательно  успел  чуть повернуть  голову,
парностью избежать удара он уже не смог...
     И тогда Трогвар  прыгнул сам. Один  его клинок был  нацелен в  горло, а
другой -- в живот  Aropy; и до конца защититься тот не сумел. Горло, правда,
осталось в  целости, зато на груди появилась длинная кровавая полоса. Атор и
тут  ухитрился так  извернуться,  что колющий удар  Трогвара  превратился  в
режущий, и  хотя  вся  грудь Атора  тотчас  покрылась кровью,  Крылатый  Пес
понимал, что рана его противника не опасна для жизни.
     Оба противника тяжело дышали, на.  мгновение застыв друг  против друга.
Меч Атора вновь  поднялся в защитную позицию,  однако Трогвар надеялся,  что
такая  рана должна все-таки поумерить прыть носящего знак  Белого Единорога.
Теперь, подобно тому как на ристалище Атор мог спокойно ждать, пока его враг
не ослабнет от потери крови, следовало действовать и Трогвару.
     И быть может,  чудо бы и  свершилось и боец всего лишь с Третьим Знаком
Разряда  Мастеров взял  бы  верх  над  Непобедимым,  если  бы  не  подоспели
стражники и Владычица не сплела наконец новое заклинание.
     Трогвар  оказался  стоящим  возле самой  двери  вполоборота  к  Хозяйке
Халлана, между ней и Атором. Шестое  чувство заставило его глянуть вверх, и,
словно в  кошмарном сне,  он увидел,  как  тают, окутываясь зеленой  дымкой,
несокрушимые  гранитные блоки потолочного  свода и из ядовито-болотной  мглы
один за другим начинают выныривать странные тощие фигуры,  с  головы до  ног
затянутые в черное.
     Принцесса Арьята, отделенная  от всего этого безобразия  одной  лишь не
слишком толстой железной дверью, вдобавок уже наполовину прогоревшей, узнала
бы  этих  черных  воинов  тотчас же,  однако  Трогвар  видел их впервые,  не
подозревая  даже,  что такие существуют,  ведь по его  представлениям Черный
Орден Койаров был давным-давно разгромлен.
     В следующую секунду Трогвар понял, что, если он немедленно не  уберется
отсюда куда подальше, за его жизнь нельзя будет дать и старой ослиной шкуры.
С величайшим трудом ему  удалось отразить целый  ливень стальных метательных
игл,  ножей  и  звездочек,  его  дважды  оцарапало;  а   стоило  его  ноэрам
столкнуться с мечами неведомых ему противников, как он понял, что эти Черные
едва ли сильно уступят мастерством самому Атору. Оставалось  только одно  --
бежать.
     "Разруби  дверь! -- вдруг с  дикой  силой  и мукой  прозвучал у  него в
сознании срывающийся женский голос. -- Руби же, руби!"
     Черные  воины,  на мгновение  отброшенные  Трогваром,  вновь готовились
попотчевать  его  своими  колючими  и   острыми  гостинцами;  Крылатому  Псу
приходилось  выбирать между бегством с надеждой  на  спасение  и  неминуемой
гибелью, если  он потратит  лишнее мгновение,  чтобы рубить эту распроклятую
дверь...
     И  все-таки  где-то  глубоко в  его  сознании гнездилась  непоколебимая
уверенность, что та узница там, за железной дверью, чем-то необычайно  важна
для него, это не просто несчастная; которую нужно освободить во что бы то ни
стало... Что-то большее, много-много большее.
     Целый  рой  смертоносных  клинков  и прочего  со свистом резал  воздух,
нацеленный  в  почему-то оставшегося  на месте  врага,