яться-то мне можно.
     - М-м-м-м, - сказал нейтрально  Руиз.  -  Дорого  это,  держать  двух
рабов?
     Она наклонила голову, немного смущенная.
     - Да, собственно говоря - с тем, что платишь за их содержание, и  еще
налоги на роскошь. Но если я не смогу продать Мераклен кому-нибудь, у кого
другие вкусы, я смогу подвергнуть ее стиранию  памяти  и  выпустить  в  ее
естественную среду. В конце концов, я не  тот  человек,  который  способен
выбросить в космос нежеланную рабыню.
     -  Я  рад  это  слышать,  -  сказал  сухо  Руиз.  У   него   возникло
всепоглощающее желание уйти - не видеть больше Аулисс Монсипор.
     -  Э-э-э...  мне  вспомнилось,  что  мои  инструкции   технику   были
неполными... извини, я на минутку выйду.
     Она кивнула и рассеянно  похлопала  его  по  руке.  Ее  внимание  уже
сосредоточилось на холотанке, который теперь показывал сцену, которая, как
догадался Руиз, разыгрывалась на школьном дворе Фараона. Десятки  детишек,
одетых в лохмотья, играли на утоптанной глине. Холокамера  полетела  вниз,
чтобы показать маленькую  девчушку  с  нежными  чертами  лица  и  большими
фиалковыми глазами, которая серьезно разговаривала с примитивной куклой.
     Руиз бросился вон из "Маленького Друга", его выворачивало  наизнанку.
Он  направился  прямо  в  док,  где  стояла  "Вигия",  собираясь  покинуть
платформу как можно скорее.
     Он вошел в широкие стальные двери дока и тут же увидел, как фигура  в
комбинезоне механика крадется потаенно от верхней выхлопной трубы "Вигии".
Инстинктивно Руиз спрятался за колонной, в  которой  проходил  технический
водопровод, и стал наблюдать.
     Механик был невысоким худощавым человеком, который  быстро  озирался,
потом достал из выхлопной трубы поднос-носитель, на котором, вероятно, был
ранее  укреплен  какой-то  хрупкий  и  большой  предмет,  если  судить  по
болтающимся ремням и контурам на прокладке, которой был снабжен поднос.
     Тщательно подпитываемая паранойя Руиза немедленно вспыхнула  костром.
Он последовал за техником, скользя от укрытия в укрытие, пока  механик  не
вышел из дока. Он остановился возле  складского  помещения  и  занес  туда
поднос. Руиз шагнул в склад, не  производя  ни  малейшего  шума.  Механик,
занятый тем, что ставил поднос на место в стеллаж, не заметил его.
     Руиз  пинком  захлопнул  дверь   и   схватил   механика   за   плечо.
Развернувшись, он впечатал его в  стену,  ударив  его  лицом,  но  не  так
сильно, чтобы убить, однако достаточно, чтобы оглушить.  Человек  отскочил
от стены и упал на спину, лицо его было залито кровью. Руиз встал коленями
ему на грудь и обыскал карманы, однако оружия не нашел.
     - Что ты сделал? - мягко спросил Руиз.
     Механик  взглянул  на  него  сквозь  кровавую   маску   и   попытался
улыбнуться. Он вытолкнул языком изо рта осколки зубов.
     - Сэр?
     - Что ты сделал с моей лодкой?
     - Разумеется, техническое обслуживание.
     Руиз схватил человека за нос, который, вроде бы, был сломан, и крепко
его повернул. Человек открыл рот, чтобы завизжать, и Руиз припечатал рукой
его трахею.  Как  раз  за  секунду  до  того,  как  глаза  человека  стали
закатываться, Руиз ослабил хватку.
     - Не шуми.
     Человек кивнул, но больше не улыбался.
     - Мы еще раз попробуем. Что ты сделал с  моей  лодкой?  Не  раскисай.
Когда я покончу с тобой, я все равно  заползу  в  трубу  и  сам  посмотрю,
поэтому можешь мне сам сказать. Пока ты будешь собираться с мыслями, скажи
мне, кто приказал тебе сделать то, что ты там сделал.
     - Ну, раз дело такое... - сказал человек и умер.
     Руиз еще стоял на коленях на трупе какую-то секунду, глядя на то, как
стекленеют глаза. Странно, подумал он.  Наверняка  он  не  размазал  этого
парня по стенке до такой степени. Смертная сеть?  Но  где  же  заговорщики
найдут генча, чтобы выполнить такую работу здесь, в этом неразвитом мире?
     Руиз взял пояс с инструментами техника и пошагал  обратно  в  док.  В
вентиляционной системе он открыл крохотный, с булавочную головку,  прожог,
где механик прожигал  шкуру  "Вигии",  чтобы  перерезать  кабель  сенсора,
который обслуживал  трубу.  "Вигия"  не  смогла  бы  доложить,  что  в  ее
внутренности забирались. Он прополз по верхней выхлопной трубе и нашел  на
кончике инжектора довольно крупный  блок  монокристаллической  взрывчатки,
достаточной для того, чтобы превратить "Вигию" в облако плывущих в космосе
молекул. Он очень внимательно обследовал  корабль,  но  не  нашел  никаких
следов мин-ловушек или какого-то свидетельства того, что взрывчатка  могла
быть активирована дистанционно. Вероятно, саботажники рассчитывали на  то,
что Руиз  обязательно  включит  трубу,  когда  будет  проходить  атмосферу
Фараона,  и  это  был  простой  и  совершенно  безошибочный  план.  Он  бы
замечательно сработал, если бы не  тот  факт,  что  Руиза  охватило  такое
омерзение в зале "Маленького друга".
     Руиз отделил блок взрывчатки и спустился по трубе. Он  вынес  блок  в
кладовую и положил его рядом с трупом, потом промчался  как  можно  скорее
обратно к "Вигии", забрался в лодку и  застегнулся  наглухо,  задраив  все
люки, чтобы приготовиться к старту.
     У него был беспокойный момент, когда он просигналил доку  дать  добро
на выход и открыть стартовую щель. Послушается ли его док?
     Поле в доке погасло, выжимая внешний воздух в  дальний  конец  шлюза.
Руиз почувствовал перемещение  поля  как  то,  что  его  потянули  за  все
внутренности. Внешняя оболочка станции  открылась,  и  свет  звезд  ударил
вовнутрь.
     Руиз откинулся на спинку кресла.
     - Выноси нас отсюда, -  сказал  он  "Вигии",  и  она  ответила  милым
гармоничным  гудением,  звуком  своих  моторов.  Лодка   проплыла   сквозь
раскрывающуюся  стартовую  щель  в  свободный  космос,  и  Руиз   внезапно
почувствовал легкость на душе.
     Он ускорился по орбите вокруг  планеты,  пересек  границу  солнечного
света и приготовился спускаться.



                                    5

     Руиз провалился в мутные туманы ненаселенных низин, в ста  километрах
от края большого плато, на  котором  сумела  выжить  фараонская  культура.
Фараонцы называли земли, лежащие ниже туманов, Адом, и  Руиз  мог  понять,
почему. Температура в глубинах была чуть ниже точки кипения воды, воздухом
невозможно было дышать, а животные,  которые  жили  в  Аду,  были  крепки,
опасны и так страшны, как самые наиболее живо придуманные демоны.
     Он провел "Вигию" сквозь корродирующие туманы, пока не  завис  в  ста
метрах ниже края плато, где его не могли увидеть фараонские жрецы, которые
держали обсерватории вдоль крепостной стены.
     Тогда он  стал  обдумывать  события  последних  часов.  Была  сделана
попытка стереть его с лица земли, прежде чем он сможет начать свою миссию.
Следовательно, браконьеры находились в сговоре с персоналом на орбитальной
платформе Лиги. Но кто? Фактор? Дильвермун был самым первым  кандидатом  в
подозреваемые у Руиза, и это был самый очевидный выбор. Но очевидный выбор
далеко не всегда был самым правильным. В такой  широкой  организации,  как
Лига, к сожалению,  мошенничество  внутри  подразделений  и  соперничество
между ними были  неизбежны.  Могли  существовать  десятки  групп,  которые
боролись за ведущую позицию на платформе, которая - как, впрочем, и  любой
стратегический отдаленный пункт, кипела интригами. Это могли быть действия
одного человека - простого техника, которому  дали  указание  следить,  не
появятся ли агенты Лиги, а потом устраивать смертельные несчастные случаи.
Или... Он вдруг пожалел о том, что был таким искренним с Аулисс  Монсипор.
Или, действительно, это мог быть и фактор, в этом  случае  Руиз  находился
по-прежнему в страшной опасности.
     Он посвятил этому вопросу какое-то время и мысли, пока "Вигия" висела
в парном тумане, потом он отдал приказ, и корабль  начал  двигаться.  Пока
"Вигия" продвигалась вдоль периметра плато, она ставила  радиорепитеры  на
разном расстоянии друг от друга. Репитеры занимали места в облаках.
     Четырьмя часами  позже  "Вигия"  окончила  свой  объезд  плато.  Руиз
коснулся видеоэкрана, набрал личный код фактора. Сигнал прошел по  системе
репитеров, устремился вверх, когда он находил случайную  выбранную  точку,
потом прыгал к следующей. Принфилик немедленно ответил:
     - Алло? Руиз Ав? Это вы?
     Фактор казался слегка помятым и взъерошенным, словно часы  с  момента
отбытия Руиза оказались обильными неприятными событиями.
     Руиз позволил видеоэкрану передать его образ.
     - Да, говорит Руиз Ав.
     - Откуда вы говорите? Я  что-то  не  могу  никак  зафиксировать  ваше
положение.
     - И очень хорошо. Это  просто  предосторожность.  Вы  нашли  мертвого
убийцу?
     Глаза Принфилика слегка забегали.
     - Да, - сказал он. - Убийцу, вы говорите?
     - Разве вы не нашли блок взрывчатки?
     Странное гладкое лицо Принфилика слегка побледнело.
     - Взрывчатку? Какую взрывчатку?
     Руиз внимательно смотрел на женомужа. Либо Принфилик был великолепным
актером, - в этом не было ничего невероятного, - либо фактор не  до  конца
владел ситуацией на платформе.
     - Кристаллическую взрывчатку, которую я вытащил из задницы у  "Вигии"
и оставил возле тела. Она исчезла?
     Принфилик сделал глубокий вдох, и на его щеке запрыгала мышца.
     - Она исчезла.
     Руиз улыбнулся.
     - Тогда и у вас проблемы, так мне думается. В  любом  случае,  я  был
вынужден принять  политику  разделения  на  секторы.  Вероятно,  элементы,
враждебные Лиге, оперируют в вашей организации. Вы согласны со мной?
     Фактор злобно смотрел с экрана, глаза его стали  дикими.  Но  секунду
спустя он кивнул своей элегантной головой.
     - Похоже на то.
     - Вот как я должен действовать, фактор. Я пошлю беспилотный  кораблик
с сообщением на Дильвермун, на случай того, что  этот  враждебный  элемент
взорвет кристалл прежде, чем вы сможете его найти. В то же самое  время  я
собираюсь начать свои исследования здесь,  на  поверхности.  Вы  со  своей
стороны должны немедленно ввести полное  запрещение,  разрыв  связи  между
орбитой и поверхностью планеты. Вы понимаете необходимость такого шага?
     Теперь фактор был, очевидно, близок к истерике.
     - Но, мои квоты...
     Руиз оборвал его.
     - Это не подлежит обсуждению. Если каналы  останутся  открытыми,  кто
знает, какие опасные инструкции могут достичь тех врагов, с  которыми  мне
предстоит  сражаться  там,  внизу?  "Вигия"  будет  контролировать  спектр
радиоволн и выпустит еще один беспилотный  кораблик,  если  кто-нибудь  на
платформе нарушит этот приказ. Дайте мне понять, что вы поняли меня.
     На какую-то секунду Руиз думал, что Принфилик выступит  против  него,
но потом фактор кивнул, лицо его неожиданно стало мрачным.
     Руиз прекратил передачу.
     Несколько часов Руиз спал,  ожидая  темноты,  потом  приготовил  свой
камуфляж с  тщательностью  и  заботой.  Он  наложил  на  голову  депилятор
длительного действия. Он дал команду медицинской  аппаратуре  наложить  на
него татуировки, временные, которые он выбрал за время перелета на Фараон,
потом стоически перенес ощущение иголочек с чернилами, которые прошлись по
его голове. Потом он посмотрел в зеркало  и  увидел  там  чужого  варвара.
Татуировки кружились  по  его  голове  и  лицу  извилистыми  пятилинейными
узорами ясного красного цвета и темно-зеленого, они извивались вниз  вдоль
бровей, подчеркивая сильно выступающие скулы,  лезвие  носа.  Узкие  глаза
злобно смотрели на него из зеркала,  посверкивая  металлом  жесткости.  Он
пытался улыбнуться сам себе, но усилие вышло неубедительным, и  улыбка  не
пошла дальше оскала рта. Через минуту она превратилась в свирепый оскал.
     Руиз встряхнулся и  обернулся  прочь  от  зеркала.  Он  переоделся  в
причудливые одежды продавца змеиного масла, многоцветные слои  разрезанных
на полоски и  заплетенных  в  косички  тканей,  поскольку  он  исходил  из
принципа, что самый дикий наряд иногда бывает самым лучшим камуфляжем.  Он
обнаружил, что глаз бескритично скользит по деталям диковатого зрелища. Он
был уверен, что никто не  опознает  в  нем  чужака  из  другого  мира.  Он
поздравил  себя  с  тем,  что  его  татуировки  очень  искусны,  что   его
собственные медная кожа и черные глаза очень походили на  природные  цвета
фараонцев. Он надел на пальцы полдюжины дешевого  вида  серебряных  колец.
Это были микроприборы, с помощью  которых  он  мог  бы  творить  небольшие
иллюзии, которые были частью обязательных социальных ритуалов на  Фараоне.
Он подвел глаза сурьмой, наклеил мушку  на  щеку  и  прикрепил  серьги  из
серебра и агата. Среди своего тряпья он спрятал  многочисленное  оружие  и
инструменты, все они были камуфлированы под фараонские религиозные объекты
- амулеты, фетиши, иконы.
     Когда Руиз наконец был готов, он взял специальный  жезл,  который  он
спроектировал и сам смастерил в мастерской  "Вигии",  положил  в  сумку  у
пояса  маленький  пистолет,  стреляющий  занозами  -  камуфлированный  под
волшебную палочку - и потом натянул на спину мешок,  в  котором  находился
приличный запас наркотиков, добытых из яда рептилий, именно  они  составят
его запас товаров. Он пробрался сквозь "Вигию" к воздушному шлюзу. Стоя  в
шлюзе, он отдал кораблю последние распоряжения. Он в последний раз  втянул
в ноздри запах пангалактической цивилизации: металл-пластик-озон, машинное
масло и дезинфицирующая жидкость.
     Он  взял  одноразовый  респиратор  и  набор  горных  крюков-кошек  из
шкафчика.
     - О'кей, - сказал он, - давай наверх. Зависни как раз под линией туч.
     Руиз почувствовал, как потянуло его ускорение,  когда  "Вигия"  резко
взмыла вверх. Он пристегнул респиратор на лицо и кошки на ноги.
     Потом "Вигия" остановилась, и люк открылся, его  трап  чуть  коснулся
скалы. Отравляющие туманы Ада ввалились в шлюз, и  Руиз  выскочил  наружу,
соскакивая на скалу, кошки звякнули. Кошки  выпускали  стальные  прутья  в
легко крошащуюся скалу и тем самым поддерживали его  вес.  Он  повернулся,
чтобы посмотреть на "Вигию", но она уже  втянула  трап  и  упала  вниз,  в
скрывающий ее туман, чтобы ожидать его возвращения.
     Он продвинулся выше к облакам на  несколько  метров  и  переждал.  Он
осторожно поднял голову над туманами, в ясную фараонскую ночь. Две из трех
маленьких лун Фараона плыли высоко в небе, давая достаточно  света,  чтобы
Руиз легко мог увидеть над головой Стены Мира и ближайшую сторожевую башню
от демонов, в ста метрах слева от  него,  которая  выступала  консолью  из
стены.
     Никакого огонька  не  виднелось  на  башне.  Охранники  держали  свои
обходные галереи темными, чтобы их ночное  зрение  оставалось  острым.  Он
упал обратно в туман,  чтобы  подумать  над  ситуацией.  У  него  не  было
никакого желания оставаться на скале. Чудовищные хищники могли  собираться
в темноте и карабкаться  снизу  на  скалу,  терзаемые  голодом.  С  другой
стороны, ему не хотелось, чтобы он столкнулся  с  патрулем  охранников  от
демонов, которые поджидали его на крепостной стене, хотя это было  меньшим
из  двух  зол.  Поэтому  он  несколько  раз  глубоко  втянул   воздух   из
респиратора, отбросил его прочь в темноту. Потом он вырвался из  тумана  и
заскользил вверх по скале, а потом по стене Мира,  пробираясь  по  темному
камню не хуже, чем перепуганная ящерица.
     Он добрался до вершины Стены Мира без происшествий и поздравлял  себя
с тем, что он так чисто прибыл на место, когда втянулся  на  парапет.  Но,
стоило ему отстегнуть кошки с ног, как  он  услышал  позади  себя  быстрое
шарканье шагов. Он развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как высокий
тощий человек в мундире охранников  побежал  на  него  со  страшного  вида
трезубцем. Как только человек открыл рот, чтобы прокричать  предупреждение
остальным охранникам, Руиз отпрянул от удара  и  тем  же  самым  движением
ударил его только что снятыми кошками. Кошки впились человеку в глотку,  и
крик превратился в неприятный булькающий звук.  Руиз  подхватил  трезубец,
прежде чем он звякнул о камень. Несчастный охранник упал со Стены  Мира  и
беззвучно исчез в Аду.
     Руиз присел у парапета, надеясь, что не подняли тревогу.
     Прошло несколько минут, но все оставалось тихо. Пока он ждал, у Руиза
было  время  горько  сожалеть  о  том,  что  он  убил  охранника,  который
всего-навсего только исполнял свой  долг.  Он  пытался  проследить,  чтобы
монстры из Ада не бродили по краям  плато  и  чтобы  боги  Ада  оставались
внизу. Руиз чувствовал глубокую печаль, ощущение, от которого  он  страдал
всякий раз, когда его  работа  заставляла  его  наносить  вред  неповинным
существам. В такие времена он думал, почему он по-прежнему делал  то,  что
он делал, и не мог придумать никакого удовлетворительного для себя ответа.
Была ли у охранника семья? Будут ли они поджидать  его  после  его  ночной
вахты на стене? Перед глазами Руиза разыгралась небольшая драма. Он увидел
детей с широко раскрытыми глазами, которые глядели из окна хижины.  Увидел
перепуганную женщину, которая притворялась не обеспокоенной ради детей. Он
увидел плач и горькую скорбь - и все это, все это его вина.
     Чуть позже он заставил себя оттолкнуть эти мысли. Он  соскользнул  по
ступенькам, вделанным во  внутреннюю  сторону  стены,  и  скрылся  в  ночи
Фараона.


     К тому времени, как забрезжил дневной свет, Руиз уже шагал по пыльной
дороге, которая тянулась прямая, как  струна,  сквозь  огромные  плантации
кошачьих яблонь. По мере того, как всходило солнце, крестьяне выходили  из
маленьких  хижин,  поставленных  под  пружинистыми  ветками,  и   начинали
ухаживать за деревьями, которые были увешаны  трубками  и  ведрами,  чтобы
собирать жидкий  сок.  Крестьяне,  приземистые  и  круглолицые  мужчины  и
женщины, загорелые почти дочерна под фараонским солнцем, смотрели на Руиза
узкими подозрительными глазами и отказывались говорить с ним,  даже  когда
он облокачивался на  каменную  стену,  которая  тянулась  по  обе  стороны
дороги, и приветственно махал им. Он вспомнил, что, за исключением  редких
и выдающихся праздников, крестьянство не могло  себе  позволить  наркотики
удовольствий, которые продавали торговцы  змеиным  маслом,  и,  совершенно
естественно, они завидовали беззаботному, как у  кузнечика,  существованию
продавца змеиных масел.
     Он  пожал  плечами  и  пошел  дальше,  пока  не  вышел  на   открытое
пространство, где люди, на которых были надеты  ножные  кандалы,  работали
над тем, чтобы выкорчевать мертвые пни кошачьих  яблонь  из  сухой  земли.
Множество надсмотрщиков в  полосатых  красно-белых  юбках  стояли  вокруг,
касаясь самых ленивых заключенных короткими плетками.
     Руиз снова остановился и подозвал одного из  надсмотрщиков,  высокого
костлявого человека с проваленными щеками и зигзагообразными  татуировками
надзирателя второго класса. Надсмотрщик  уставился  на  него  без  всякого
выражения, долгое время смотрел на него, а потом подошел к стене и  стоял,
шлепая рукояткой плетки по руке. Он ничего не говорил.
     Руиз улыбнулся и униженно склонил голову.
     - Благородный надзиратель, могу я побеспокоить тебя просьбой о глотке
воды?
     Надсмотрщик изучал его, потом резко сказал:
     - Покажи мне твои документы.
     Руиз послушно кивнул и стал  копаться  в  поисках  небольшого  бруска
блестящего фарфора, в котором была впечатана фальшивая печать, на  которой
черным  лаком  была  выведена  строка  красивых  курсивных  письмен.   Все
фараонцы, которые путешествовали  за  пределами  своего  родного  номарха,
должны были носить с собой такие бруски, которые описывали их  личность  и
что им разрешено делать.
     - Сейчас, сейчас... все в порядке.
     Надзиратель выхватил у него брусок, внимательно его осмотрел.  Минуту
спустя он хрюкнул и вернул его.
     - Заплатить можешь? Тут милостыню не подают. Мерк