них движутся силуэты, многие
сотни их. Он остановился и присел, взяв оружие наизготовку.
     - Кто они? - спросил он задрожавшим голосом.
     Генч  остановился,   и   его   глазные   пятна   слились   вместе   и
сосредоточились на Руизе.
     - Тут никого нет, Руиз Ав.
     - Я тоже никого не вижу, - сказал клон Низы.
     Руиз медленно выпрямился... Но иллюзия того, что в  пещере  вместе  с
ним была огромная толпа, продолжалась.
     - Что это за место? - спросил он генча.
     - Это то место, где родилась Машина-Орфей, - ответил он.
     Руиз сделал шаг вперед. В дальнем  конце  пещеры  нездоровый  зеленый
свет словно собрался сопливыми сгустками. Постепенно  этот  свет  высветил
массивный предмет.
     Машина-Орфей была ростом с  четырех  человек,  поставленных  друг  на
друга, а в ширину она составляла десять метров. На ее передней панели было
нарисовано лицо, огромное  и  страшное,  но  черты  его  жили  независимой
жизнью, пульсируя сами по себе. Сперва Руиз не понял, что  происходит.  Он
только видел выражение лица - хитрое и коварное безумие.
     Он придвинулся немного поближе, и теперь он  увидел,  откуда  исходит
движение. Передняя панель Машины была составлена из мешанины  ног,  рук  и
торсов, все они были соединены вместе и составляли страшные черты  Машины.
Тут и там под омерзительной  коркой  плоти  проглядывал  блестящий  металл
Машины.
     То, что Руиз сперва принял за морщины, были просто щели между частями
тел. В узоре, который образовывали тела, была своя симметрия. В этом узоре
не было ничего случайного и уродливого, чем очень отличались слуги генчей.
По мере того, как он приближался к Машине, он начинал видеть логику  этого
узора. Скулы были составлены из узловатых  сплетений  рук,  мышцы  которых
нервно подергивались. Лоб состоял из гладких  тонких  линий  женских  ног.
Глаза были похожи на рисунок пуантилиста: они состояли из настоящих  глаз,
тысяч глаз: светло-голубые  глаза  составляли  белок  глаза,  а  черные  -
зрачок. Каждый мигающий глаз создавал впечатление отдельного сознания,  от
этого мутилось в голове. Безгубый рот зиял ухмылкой, и  Руиз  увидел,  что
зубами в  этом  рту  были  белокурые  детские  головки,  покачивающиеся  в
каком-то неестественном экстазе.
     Тут и там на этом лице  были  заплаты  из  кожи  генчей,  из  которой
торчали сенсорные пучки.
     Руиз почувствовал  себя  невероятно  скверно  и  болезненно.  Увидеть
Машину-Орфей - означало немедленно возжелать уничтожить ее, и он  поневоле
подивился, каким образом она прожила столько столетий.  А  потом  он  стал
думать, кто же мог ее создать.
     Наверное, он заговорил вслух, потому что генч ответил своим  шепотным
голосом.
     - Религиозный порыв - тот аспект человеческого поведения,  который  я
не могу понять и даже не  пытаюсь.  Когда  мы  впервые  поняли,  что  Суук
становится миром человека, и забрали человеческие существа с  поверхности,
чтобы превратить их в своих слуг, они превратились вместо  него  в  жертвы
всяческий безумий и маний. И это была одна из  их  религиозных  попыток  -
создать киборга, который сочетал бы в себе одновременно черты  и  генча  и
человека. Сделать себе бога. Сотворить кумира.  Они  до  какой-то  степени
преуспели, надо сказать. Мы анализировали это событие и пришли  к  выводу,
что  у  них  получилось  такое  создание,  потому  что  они  не   понимали
невозможность синтеза человека и генча... Здесь они  создали  эту  Машину,
здесь они впервые стали ей поклоняться.
     Руки Руиза сжались на прикладе онемела.  Он  снова  и  снова  говорил
себе, что то, на что он смотрит - это иллюзия,  то,  что  прошло  и  давно
умерло.
     Машина улыбнулась еще шире и сказала, не шевеля губами:
     - Я мертва?
     Голос был бы глубоким и звучным, если бы не  был  таким  тихим.  Руиз
почувствовал раскаты этого голоса в костях и в крови.
     Этот тишайший звук вызвал в нем  такую  бурю  омерзения,  что  он  за
трясся от гнева и дрожащими руками наполовину поднял и нацелил огнемет.
     - Нет! - предупредил генч. - Сопротивляйся иллюзиям! Призраки  Машины
работают на то, чтобы смутить тебя. Если ты потеряешь контроль над  собой,
ты откроешь свое местопребывание солдатам, которых твой враг расставил тут
в засаде у входа в святилище Машины. Или твое оружие всего-навсего обрушит
потолок. Слуги наши отказываются ухаживать за этими переходами  -  на  них
тоже влияют призраки.
     - Хорошо, - сказал Руиз и опустил огнемет.
     Он подошел к страшной физиономии, и с каждым шагом  он  открывал  для
себя новую чудовищность.  Когда  он  подошел  совсем  близко,  рот  Машины
открылся в  беззвучном  злорадном  вопле,  и  маленькие  головки,  которые
составляли его зубы, повернулись, чтобы посмотреть на него.  Они  смотрели
на него с бессмысленной злобой, крохотные зубы щелкали в неровном ритме.
     - Это чересчур, - сказал Руиз.
     Он прочистил  атмосферу  своего  шлема  чистым  кислородом  и  закрыл
вентили, впускающие наружный воздух.
     Он  несколько  раз  глубоко  вздохнул,  чтобы  прочистить  легкие  от
мозгового огня.
     Машина медленно  поблекла,  хотя  не  окончательно,  став  прозрачным
неподвижным  изображением,  которое  смутно  мерцало  и  уже  не  казалось
угрожающим.
     Руиз подумал о том, что сказал  ему  генч,  и  включил  огонь  своего
фонарика на шлеме. Он посмотрел на крышу двери и увидел провисшие балки из
топленого камня и сплавов,  которые  только  слегка  поддерживались  двумя
центральными колоннами из металла, да и те крепко проржавели.
     - Пойдем, -  сказал  он  и  прошел  сквозь  призрак  Машины,  который
разбился вокруг него лоскутами радужного цвета.
     Генч провел его под арку дальнего  конца  пещеры  и  потом  по  узкой
лестнице. Руиз увидел, что  его  резерв  кислорода  сократился  до  девяти
минут. Он покачал головой и  нехотя  снова  открыл  клапаны  в  шлеме.  Он
немедленно испытал головокружение, но никакие новые кошмары не  напали  на
него в галлюцинаторном тумане.
     Он не оглянулся на то место, где только что была Машина.
     Наверху лестницы генч показал ему ряд темных альковов,  расположенных
вдоль узкой галереи.
     - Смотри, но осторожно, - прошептал он.
     Руиз, осторожно  двигаясь,  вошел  в  ближайший.  В  конце  короткого
коридора светилось отверстие, примерно в метр шириной. Он подкрался к нему
и выглянул наружу.
     Под ним огромная пещера была заполнена  лабиринтом.  Свет  здесь  был
жарче и светлее - он был желтее, сильнее, чем в туннелях. Толстые стены из
плавленого камня, каждая чуть выше высокого  мужчины,  отходили  к  стенам
пещеры от центрального строения. Коридоры извивались и  петляли,  но  Руиз
видел сверху, что три тропинки  вели  в  центр  из  трех  разных  арок  по
периметру пещеры. На стенах  двух  из  входов  лежали  тяжело  вооруженные
воины. Двое охранников держали  оружие  наготове,  сосредоточив  все  свое
внимание на арках. Для одурманенного сознания Руиза  они  казались  чем-то
вроде классического изображения засады, страшного  и  чудовищного.  Однако
Руизу хотелось посмеяться над их уязвимостью сверху.
     Возле него зашептал генч:
     -  Огромное  страшное  насекомое  работорговки  поджидает  в  третьем
коридоре лабиринта.
     Руиз подумал минуту.
     - На нас не нападут орды кровожадных генчей? Или их слуг?
     - Нет, - ответил генч. - Мы не относимся к  расам,  которые  выясняют
отношения физическим насилием, а  все  слуги  поубегали  в  самые  дальние
уголки анклава. Они не могут понять, что за конфликт разыгрался  между  их
богами.
     - Понятно, -  ответил  Руиз.  Он  забыл,  где  находится,  и  глубоко
вздохнул, чтобы успокоиться. Однако это действие затуманило ему  сознание,
вооруженные люди словно размножились, и весь лабиринт оказался заполненным
вооруженными его врагами.
     Руиз отвернулся и снова включил  подачу  кислорода.  Он  покопался  в
своей  портупее  с  оружием,  потом  собрал  воедино   элементы   тяжелого
игольчатого лазера - точно такого же, какой выбрал себе Младший в качестве
основного оружия. Орудие убийцы, подумал Руиз с неожиданным презрением.
     Его сознание немного прояснилось, и он собрал лазер.
     В увеличительном прицеле лазера лицо первого  солдата  увеличивалось,
пока Руиз не смог установить пересечение прицела  на  шее  брони  -  самом
слабом месте дельтанских бронированных костюмов; Сперва сгорбленные  плечи
мужчины  заслоняли  от  него  самую  уязвимую  поверхность  костюма.  Руиз
подождал, пока человек слегка переменил положение, потом пронзил  лучом  и
броню и позвонки. Человек молча обмяк.
     Руиз перевел прицел на второго солдата  и  убил  его  с  еще  меньшим
усилием. Он крепко чувствовал ту  новую  тошноту,  которая  наполняла  его
каждый раз, когда он совершал убийство и насилие,  это  была  та  болезнь,
которая зародилась в нем во время его пребывания на  Родериго.  Он  втянул
лазер обратно в амбразуру, дыша разинутым ртом, борясь с тошнотой. До  его
сознания медленно дошло, что в ушах раздается настойчивый сигнал  тревоги.
Он посмотрел на  показатель  кислорода.  Резервуар  был  пуст.  Он  открыл
вентили и впустил мозговой огонь обратно в сознание.
     - Машина знает, - сказал генч. - И Кореана знает.


     Кореана стояла перед прекрасным  и  развратным  лицом  своей  Машины,
слушая поразительные и чудесные вещи, которые та ей говорила, работорговка
вдыхала  тот  мозговой  огонь,  которым  был  полон   храм   Машины.   Она
наслаждалась ее силой. У нее уже давно кончился кислород, но пока  она  не
чувствовала, чтобы ее восприятие реальности исказилось.
     Служанка Суусен давным-давно в ужасе убежала, и  с  тех  пор  Кореана
никого не видела.
     Машина говорила своим собственным звучным голосом:
     - Ты создашь армию клонов Руиза Ава  и  отправишься  дальше  покорять
миры. Кто сможет устоять перед тобой? Кто?
     Машина разинула пасть, и маленькие черепа, которые торчали во  рту  у
нее вместо зубов, тоненьким сопрано пропели тот же припев:
     - Кто?..
     Но  потом  пасть  захлопнулась,   и   все   глаза   Машины   зажглись
галлюцинаторным ужасом. Глаза забегали, и Машина стала  отворачиваться  от
нее на всех сотнях своих ног.
     - Что такое? - она почувствовала такую же острую  панику,  как  перед
этим - наслаждение.
     - Что-то здесь. Поблизости, - сказала  Машина,  ковыляя  к  ближайшей
внутренней часовенке, сделанной из пустой капли мономоля в центре храма. -
Твой враг. Он ищет твоей крови и моей.
     - Где? Разве ты не  можешь  узнать?  -  Кореана  отпрянула  от  арки,
которая вела в храм, боясь, что увидит наслаждающегося победой Руиза Ава.
     - Нет. Но он убил двух твоих воинов. -  Машина  бочком  пробралась  в
часовню и присела там. Часовня напоминала огромную приземистую избу и  для
одурманенного взора Кореаны Машина теперь превратилась в какое-то огромное
чудовище, которое наполовину зарылось по шею в  металлический  пол  храма.
Тысячи ее глаз блестели из этой часовни в темноте храма. Ей так  хотелось,
чтобы Машина поднялась и встала на ее защиту.
     - Защити меня! - потребовала она.
     - Не могу, - сказала Машина. - Моя воля - весьма слабая энергия.  Мое
самое уязвимое место в том, что я должна слушаться  то  существо,  которое
физически ближе всего ко мне. Разве это не  абсурдно?  Если  ты  потеряешь
меня и уступишь Руизу Аву, он станет моим хозяином. Напусти на него своего
жука-воина - быстрее, прежде чем он сможет до меня добраться.
     Она подбежала к  часовне,  крича,  чтобы  позвать  Мокрассара.  Перед
часовней она на миг остановилась, неуверенно, не зная, на что ей решиться.
Какая-то ее часть, еще остававшаяся человеческой, очень не хотела  входить
внутрь часовни. Но эта ее сущность как-то очень внезапно  погасла,  и  она
влезла вовнутрь, чтобы присесть в защитных объятиях своей  Машины.  Машина
захлопнула защитные двери.
     Она посмотрела сквозь решетку на ту часть Машины,  куда,  по  образцу
питания генчей, поступали слизистые вещества из  болота.  В  эту  слизь  и
сейчас были опущены щупальца,  перекатывая  кости  и  неразложившуюся  еще
плоть. Почему-то Кореане показалось непристойным,  что  Машина  продолжала
питаться, даже когда ее преследовал Руиз Ав.
     - Прекрати! - прорычала она, и щупальца убрались из слизи.
     Странно, но Машина при этом хихикнула.
     Потом Кореана увидела,  что  ее  Мокрассар  патрулирует  пространство
перед часовней, стараясь двигаться так, чтобы никакие выстрелы в  него  не
попали.
     - Руиз Ав здесь, - прокричала она, - убей его!
     И Мокрассар исчез.



                                    23

     - Что творится? - спросил Руиз. - Где Мокрассар?
     Генч вздрогнул, подвинул тело вперед, его щупальца словно  спрашивали
воздух. Руиз отпрянул подальше от блестящих нитей щупалец. Они  все  время
вызывали в нем нервную дрожь, хотя он и верил в искренность генча.
     - Не могу сказать  наверняка.  Та  оппозиция,  которая  среди  генчей
думает иначе, чем я, посылает по сети сбивающие сообщения.
     - Замечательно, - кисло сказал Руиз. - Моя жизнь - не  говоря  уже  о
будущем человеческой расы - зависит от  результата  в  соревновании  между
генчами, кто больше навоняет. Почему я даже не удивляюсь?
     Он почувствовал, что в душе у него  накипает  смех  большим  страшным
пузырем. Он испугался и попытался подавить желание смеяться.
     - Вот тут, - сказал генч, и Руиз посмотрел в эту сторону.
     Мокрассар метался у края лабиринта,  его  естественная  скорость  еще
более увеличивалась за счет его искаженного восприятия. Он  надеялся,  что
Мокрассар не сможет разглядеть  его  в  темноте  алькова  над  лабиринтом,
потому что в том состоянии, в  котором  он  пребывал,  он  был  совершенно
уверен в том, что его убил бы в рукопашном поединке любой противник, а  не
только это страшное существо. Он быстро наклонил голову вниз, чтобы его не
заметили, и заговорил с клоном Низы.
     - Что ты видела?
     - Гигантское  насекомое,  воина  Кореаны,  как  оно  бегает  по  краю
лабиринта. Почему ты его не убил?
     Руиз  застонал  и  почувствовал  парализующий  душу  и  тело   страх.
Казалось, страх этот высасывает всю силу из его рук и ног. Его воображение
разыгралось. Он так и видел, как Мокрассар убивает его  тысячей  различных
способов. Он крепко зажмурил глаза - и это, как  он  с  опозданием  понял,
было, ошибкой. При отсутствии зрения,  которое  могло  подсказать  ему  не
только иллюзии, но и окружающую  реальность,  галлюцинации  стали  гораздо
сильнее.
     Он широко открыл глаза.
     - Есть ли еще другой способ пробраться внутрь? В этом древнем месте?
     Генч повернулся к нему.
     - Да. Внизу. В конце коридора, который пересекает заднюю, стену этого
места, есть дверь. Она давным-давно приржавела к направляющим.
     - Ты можешь предупредить меня, если что-нибудь появится в  отдалении?
Послать мне какой-нибудь образ?
     - Да - хотя не очень сильный. Но  что-то  смогу  сообщить.  Вся  сила
нашей фракции генчей направлена на то, чтобы подавить  те  волны  безумия,
которые остальные генчи посылают против вас. Они не ожидают, что мы станем
таким образом переговариваться, - тут генч вытащил маленький передатчик из
одного из своих ртов. - Но почему бы тебе не воспользоваться вот этим?
     Руиз подавил еще один взрыв безумного хохота.
     -  Действительно,  почему  бы  и  нет?  Ну  хорошо,  когда  Мокрассар
окажется, по крайней мере, на полпути к дальней стороне лабиринта, дай мне
знать. Я дам тебе специальный канал.
     Он  взял  передатчик,  настроился  на  кодированную  частоту  и  ввел
правильные дешифрующие параметры.
     - И,  чтобы  не  было  никаких  ошибок,  пошли  мне  еще  и  видение.
Что-нибудь, что имело бы значение только для нас двоих. Понимаешь?
     - Наверное, - сказал генч, принимая передатчик из рук Руиза.


     Руиз побежал вниз по лестнице, а мозговой огонь терзал  его.  Призрак
Машины сидел у подножия лестницы  с  голодным  видом.  Когда  Руиз  к  ней
приблизился, она высунула язык. Руиз увидел, что  язык  состоял  из  массы
переплетенных рук... а все кисти этих рук лениво подзывали его к себе.
     Руиз  заставил  себя  пробежать  сквозь  призраки  и   держал   глаза
полузакрытыми, готовый пропустить  мимо  сознания  любой  кошмар,  который
может появиться внутри привидения. Проходя сквозь изображение  он  услышал
слабый голос, который сказал ему: "Грубиян!"
     Он прошел по центральному коридору к первому из двух столбов, к  нему
он прикрепил мину-прилипалу, настроенную на замедленный  взрыв.  Когда  он
заминировал второй столб, он направился к задним рядам амфитеатра и  нашел
тот коридор, который вел в лабиринт.
     Он остановился перед дверью, которая стала массой старой ржавчины. Он
проверил содержимое своей сумки для  взрывчатки,  оказалось,  что  у  него
осталось только полдюжины мин-прилипал. Ему необходимо было оставить  себе
несколько штук для разрушения самой Машины - если он когда-нибудь сможет к
ней подобраться. Неохотно он вытащил одну из мин и настроил ее на взрыв  в
среде низкой сопротивляемости. Откроет ли  такой  заряд  дверь  без  того,
чтобы обрушить на них  всю  крышу  пещеры?  Он  посмотрел  наверх,  и  его
одурманенное сознание показало ему крышу в постоянном движении, словно она
уже шаталась и валилась на него. Это восприятие было таким  реальным,  что
он прижался к двери, испуганный тем, что увидел.
     - Руиз Ав, - сказал шепотный голос генча по  внутренней  связи  шлема
Руиза.
     - Да? - он  посмотрел  вниз,  на  ноги,  пытаясь  сосредоточиться  на
чем-то, кроме падающей крыши.
     - Насекомое  проверяет  первого  из  убитых  тобой  солдат.  Это  еще
достаточно далеко от тебя?
     Руиз подавил желание глубоко вздохнуть.
     - Надеюсь, - сказал он. - А ты  разве  не  собирался  что-нибудь  мне
показать?
     - Если ты говоришь, что так надо, так я и сделаю.
     В центре амфитеатра возник силуэт и принял четкие  формы.  Эти  формы
составили очень знакомое лицо, пусть даже оно было  огромным.  Руиз  узнал
волчьи черты Публия, создателя чудовищ, который улыбался ему  приятно,  но
жестоко, а потом посмотрел вниз на призрак Машины-Орфей со страшной тоской
и алчностью.
     - Порядок, - сказал Руиз. - Я понял.
     Лицо растворилось и растаяло тонкими лентами дыма. Руиз настроил часы
мины и отбежал в сторону со всей скоростью, с какой только  мог,  стараясь
не смотреть на крышу и не думать о том, что на него давит весь  этот  вес,
километры плавленого камня и металлического сплава.
     Когда он оказался на полпути к лестнице, мина у дверей взорвалась,  и
в затихающем реве взрыва он пытался услышать, не падает ли крыша. Крыша не
упала, но, когда он оказался у подножия лестницы, еще один кошмарный  звук
достиг его ушей. Это было шарканье ног Мокрассара, клацанье  его  коготков
по полу, когда он пробирался в полуразрушенную дверь. Даже призрак  Машины
повернулся, чтобы посмотреть, так что Руизу не пришлось выносить  на  себе
призрачного взгляда, когда он пробегал сквозь привидение.
     Он  взбежал  по  нескольким  ступенькам,  потом   повернулся,   когда
Мокрассар прорвался в дверь со страшным грохотом. Как только он ударил  по
контрольным переключателям на предплечье, он услышал  шум  и  увидел,  как
тень метнулась в сторону по дальней стороне амфитеатра.
     Мины взорвались с сильным звонким треском. Взрывы  срезали  основания
колонн, словно их смело невидимой рукой.
     Мокрассар на миг остановился, потом рванулся вперед. Крыша падала  на
него так медленно, словно Мокрассар мог убежать от нее,  в  чем  Руиз  был
почти уверен.
     Огромный  насекомообразный  воитель,  казалось,  заполнил  собой  всю
вселенную. Руиз больше ничего не видел. Он попытался выстрелить из  своего
огнемета, но Мокрассар отскочил в сторону  так  искусно,  что  выстрел  не
попал даже поблизости.
     Руиз почувствовал, что из ног