Это правильная дорога, босс, - сказал он, - так ведь?
     - Вроде бы, - ответил Руиз. Они шли за навигационным шариком, которым
снабдил их Публий. Его данные  поблескивали  на  информационном  экранчике
Олбени.
     Через  равные  промежутки  они  проходили  открытые  дверные  проемы,
обрамленные овалами какого-то серебристого сплава. При первом таком проеме
Дурбан приостановился, потом упал на брюхо  и  попытался  заглянуть  через
порог.
     - Пустой склад или кладовая, - сказал он и пошел дальше. Прочие двери
оказались столь-же невинного свойства.
     На отметке три с половиной километра Олбени застыл в полшага.
     - Активность, - прошептал он, и остальные  резко  остановились.  -  У
меня тут самая малость электромагнитных  волн...  что-то  вроде  небольшой
пульсации.
     Хаксли постучал ногтем по своим индикаторам.
     - Недостаточно для того, чтобы распознать, что там  такое,  -  сказал
киборг скрипучим басом. - Мне бы надо подобраться поближе.
     Руиз подумал, потом подозвал одну из женщин-лазерщиц.
     - Чоу, ты и Дурбан проведете Хаксли и  Олбени  вперед,  пока  они  не
смогут разобрать, что же такое  там  происходит.  Потише,  пожалуйста,  не
пользуйтесь коммутаторами за пределами пятидесятиметрового диапазона.
     Она кивнула, и четверо скользнули во мрак. Через несколько  мгновений
они пропали за поворотом туннеля. Еще в течение двенадцати  ударов  сердца
Руиз мог разобрать отблески  их  шлемовых  ламп,  а  потом  в  темноте  не
осталось ничего.


     Руиз ждал, сжимая в одной руке поводок  марионетки,  держа  в  другой
плазменный огнемет. Оставшаяся с ними лазерщица присела у стены туннеля  в
пятнадцати метрах дальше впереди, гладиатор ждал за их спинами, привстав в
дверях пустой кладовой.
     - Ну что же, немного времени и места у нас есть, чтобы  поговорить  с
глазу на глаз, - сказал фальшивый Юбере.  -  Может,  ты  бы  все-таки  мне
сказал, что такое делал со мной генч? Публий мне ничего не  сказал  насчет
того, что я нуждаюсь в дополнительных модификациях.
     - Видимо, Публий тебе далеко не все говорит.
     - Нет, разумеется, нет. Но все-таки это странно. Ты уверен,  что  это
не твоя собственная идея?
     - А если бы и так, неужели ты думаешь, что я тебе про это скажу?
     Лицо марионетки исказилось, но только на миг.
     - Меня опасно даже в шутку дразнить такими вещами, - сказал фальшивый
Юбере голосом, который внезапно стал диким и мрачным, словно из  его  тела
заговорил другой человек.
     Руиз оценивающе посмотрел на марионетку. Что же это  такое?  Была  ли
марионетка, и таким образом Юбере, не совсем  таким  спокойным  существом,
как Публий хотел заставить Руиза поверить?
     -  Извини,  -  сказал  Руиз,  -  разумеется,  я  действовал  согласно
инструкции Публия. Разве я смог бы противостоять такому мощному  чудовищу,
как он? Кто, интересно, настолько храбр или настолько глуп?
     Лицо марионетки вновь приобрело выражение приветливой отстраненности.
     - Что же, если ты так говоришь... Ладно, тогда другой вопрос.  Почему
ты обязательно держишь меня на этом поводке? Ведь ты должен был бы  знать,
что я не посмею нарушить инструкции Публия.
     - Мне так больше нравится, я лучше себя так чувствую, - ответил Руиз.
- Кроме того, уже  и  так  совершенно  очевидно,  что  тебе  он  дал  одни
инструкции, а мне - другие.


     Через полчаса Руиз услышал в коммуникаторе шепот Олбени:
     - Идите.
     Через несколько минут, когда они дошли до Олбени, он был один.
     - Я оставил остальных  присмотреть  за  тем,  как  будут  развиваться
события, - сказал Олбени, в его голосе  были  надтреснутые  нотки.  -  Нам
придется все это проделать, босс?
     Руиз кивнул.
     - Что ты обнаружил?
     - Странное и страшное что-то. Что такое у тебя с генчами?  Ты  словно
из кожи вон лезешь, чтобы свести с ними знакомства поближе.
     Руиз действительно заметил, что вонь генчей усилилась по  мере  того,
как они с Олбени шагали дальше.
     - Плевать, не в этом дело, Олбени, - огрызнулся он, -  что  такое  ты
нашел?
     Олбени вздохнул.
     - Стало быть, не надо обращать на меня внимание. Ну что  же,  мне  на
это плевать. Хорошо, мы нашли страшно  большую  дыру  в  небоскребе.  Этот
туннель там и  кончается.  Словно  огромная  дыра  проела  туннель,  когда
случилось что-то, что вызвало к жизни эту дыру. Дыра в  поперечнике  около
ста пятидесяти метров, приблизительно цилиндрической  формы,  а  над  этим
туннелем и под ним  сотни  точно  таких  же.  По  стенам  этой  дыры  идет
спиральная рельсовая дорога, которая минует туннели в стене - мне кажется,
что это более позднее добавление к архитектуре. Дыра идет  вверх  примерно
на полкилометра, если верить моему радару, но вниз она идет намного дальше
- на три километра. Но я могу сказать тебе такое: она,  дыра  эта,  воняет
так, будто там живет вся раса генчей, на дне.
     - Что за активность засек твой радар?
     Олбени покачал головой.
     - Понятия не  имею.  Она  прекратилась,  как  только  мы  подобрались
поближе. Мне кажется, что это был поезд или трамвай: то ли  спускался,  то
ли поднимался.
     - А как насчет наблюдательных приборов?
     - Хаксли говорит, ничего там нет. Он понимает в этом деле?
     Руиз не обратил внимания на вопрос. В данных Публия яма или  дыра  не
фигурировала. Видимо, данные Публия насчет крепости Юбере были неполными и
несовершенными.  Он  надеялся,  что  навигационный  шарик  не  был  теперь
совершенно бесполезным.
     Он повернулся к марионетке.
     - Что это такое?
     Марионетка дружелюбно покачала головой.
     - По-моему, я просто забыл про это. Как странно,  что  меня  удивляет
такая важная деталь в собственном доме.
     Он казался доподлинно сбитым с толку, пусть даже на миг.
     - Можем мы попасть на рельсовую дорогу? - спросил Руиз.
     - Она проходит в двадцати  метрах  под  нашим  туннелем,  по  спирали
огибает стену и проходит дальше снова над  нашим  туннелем  в  шестидесяти
метрах над ним, - сказал Олбени. - Но ты  сам  посмотришь.  Мы  уже  почти
пришли. Тут есть немного рассеянного света, в этой дыре, так что  шлемовую
лампу можно выключить.
     Как только Руиз убрал свой свет, он заметил мягкое красное свечение в
конце туннеля. Желудок его подскочил к самой глотке,  и  он  почувствовал,
как на лбу у него выступает пот.
     - О да-а-а, - сказал Олбени.
     Красноватое сияние было как  раз  тем  светом,  который  предпочитали
генчи,   которые   установили   у   него   в   мозгу   смертную   сеть   и
послание-на-задание. Он почувствовал призрачное  сжатие  в  мозгу,  словно
призраки этих конструкций все еще существовали в  его  сознании.  Странная
слабость подкатила к горлу, он безжалостно боролся с нею, добивая ее своей
целеустремленностью.
     Они добрались до конца туннеля,  где  остальные  лежали  на  животах.
Киборг впустил в яму множество щупов  и  анализаторов.  Создавалось  такое
впечатление, что он удит рыбу невидимой удочкой. Чоу, лазерщица,  подальше
отползла от края, вжалась лицом в пол туннеля.  Дурбан  казался  сжавшейся
пружиной разрушения, убийства и насилия,  которая  только  ждала  приказа,
чтобы развернуться и действовать стремительным броском.  Он  одарил  Руиза
плотоядным взглядом, когда тот подполз и улегся с ним рядом.
     - Уменьши-ка свою персональную шпулю, - приказал Руиз.
     Дурбан ответил ему бессловесным ревом, нечеловеческой гримасой...  но
потом протянул руку к основанию черепа и уменьшил силу внушения.
     Может оказаться, что  зверятник  станет  обузой  и  элементом  риска,
подумал Руиз, прежде чем заглянуть в дыру.
     Казалась, что беспокойный красноватый свет  исходил  от  стен,  и  он
подивился прихоти Алонсо Юбере, который таким образом освещал свое  жилище
и эту огромную дыру; Судя по его  дублету-марионетке,  он  никогда  бы  не
заподозрил в нем такую страсть к драматическим эффектам.
     Рельсовая дорога имела только одну  колею,  которая  была  вделана  в
неровную поверхность стены  этой  дыры  с  помощью  костылей-скоб,  металл
блестел,  как  бывает  только   при   частом   использовании.   Колея   до
бесконечности по краям дыры, ее легкое посверкивание  терялось  в  темноте
вверху и внизу.
     Руиз подполз поближе, чтобы суметь заглянуть подальше в яму.  Глубину
скрывали клубы жидкого пара или тумана, они отбрасывали  красное  свечение
так, что создавалось впечатление, что  со  дна  дыры  на  Руиза  таращится
огромный красный глаз.
     - Что-то  быстро  падает,  -  сказал  киборг,  поспешно  убирая  свои
щупы-анализаторы.
     Руиз  взглянул  вверх.  Крохотная  точка  приближалась,  выросла   до
размеров  маленькой  фигурки,  которая  падала   совершенно   безжизненно,
кувыркаясь, как тряпичная кукла.  Секундой  позже  Руиз  увидел,  что  это
женщина,  лицо  ее  было  скрыто  длинными   черными   волосами,   которые
развевались от силы ее падения.
     Потом она пролетела мимо, ближе к дальней стороне ямы, чем  к  Руизу,
поэтому он так и не смог внимательно рассмотреть ее. Она беззвучно исчезла
в красной бездне.
     Он был потрясен до глубины души совершенно нелогичным убеждением, что
он только что видел, как навстречу своей смерти  падала  Низа.  Нет-нет...
она в безопасности там, в  рабских  казармах.  Он  выругал  себя  за  свою
глупость.  Вселенная  была  полна  стройных  черноволосых   женщин.   Было
невероятным эгоцентризмом думать, что именно эта, только что упавшая вниз,
была каким-то образом связана с ним, Руизом Авом.
     - Генчей кормят, - сказал Олбени.
     - Понял, - ответил Руиз несколько  треснувшим  голосом.  Генчи:  были
стервятниками, они были  способны  переварить  продукты  разложения  почти
любого вида жизни, основанного на углероде. Ему не хотелось  даже  думать,
на что похоже дно этой страшной дыры. Вот это как раз похоже  на  страшную
сказку с гоблинами, Низа, подумал он, и почему-то; именно при этой  мысли,
смог отбросить свой ужас и  омерзение.  Герой  всегда  спасает  принцессу,
подумал он.
     Киборг снова растянул свою сеть щупов и спустил на рельсы сенсор.  Он
долго изучал данные сенсора,  потом  протянул  экранчик  аппарата  Олбени,
который включил прибор в свою собственную сеть детекторов.
     - Эй, - сказал Олбени, - по-моему, кто-то медленно съезжает вниз.
     Хаксли снова втянул свои  щупы,  и  остальные  рассыпались  назад  по
туннелю, чтобы не  оставлять  слишком  ясный  инфракрасный  тепловой  след
своего пребывания.
     Руиз отдал поводок марионетки одной из  женщин-лазерщиц.  Теперь  он,
Хаксли и Олбени были единственными, которые остались на краю дыры.
     Тонкое жужжание достигло ушей Руиза.  Он  посмотрел  вверх  и  увидел
далеко вверху поезд, который довольно быстро спускался, ползя  по  спирали
по стене ямы, на скорости, которая вызвала трение о  рельсы  и  тем  самым
слышимый звук.
     Когда поезд спустился до точки как раз над  ними  на  противоположной
стене, Руиз присмотрелся  к  поезду  через  крохотный  светоувеличительный
телескоп, который ему вручил Олбени. Он увидел только голую  раму  -  раму
основания вагона, под которой были прикреплены ролики минимального трения,
на них поезд и скользил. Между краями рам были  настелены  полы-основания,
на которых сидели примерно по шесть человек. Всего таких усеченных вагонов
было шесть. Головы пассажиров мотались с каждым  толчком  поезда,  видимо,
они находились под действием какого-то наркотика или  наркоза.  Гигантские
Дирмы сидели по  обоим  концам  поезда,  они  смотрели  в  противоположные
стороны, держа наготове парализаторы.  Перед  одним  из  них  была  панель
управления, из которой торчали различные переключатели  и  рычаги.  На  их
странных чужеродных черепах были многочисленные шрамы, это были ритуальные
украшения, которые Руиз узнал по узору.
     Олбени крякнул.
     - Дирмы бесстрашные, - сказал он. - Наш объект, видно, с денежками.
     Руиз пожал плечами.
     - А кто стал бы нанимать нас, дорогостоящих головорезов, чтобы просто
прирезать нищего за углом?
     - Верно. Ну хорошо, мы можем их просто-напросто  срезать  с  сидений.
Настоящая работа начнется как раз тогда, когда мы их  уберем.  Надо  будет
поймать поезд, прежде чем он удерет от нас. А он-то  движется  с  неплохой
скоростью.
     - Давай подождем, пока они будут двигаться обратно, - сказал Руиз.
     - Ну, конечно, - Олбени принял обиженный вид. - Неужели  я  похож  на
туриста, которому не терпится побывать в генчевском Диснейленде?
     Руиз улыбнулся.
     - Вроде нет. Как, по-твоему, нам нужно это сделать?
     Олбени задумчиво потер щеку.
     - У нас  тут  небольшая  проблема.  Сестрички  из  мира  Ях  маленько
страдают агорафобией - по-моему, ментоскопируя  их,  ты  не  придал  этому
значения. Я не знаю, какой толк от них будет там.
     Руиз задумался.
     - Если наш работодатель дал  нам  правильные  сведения  -  не  считая
существования этой дыры, о которой он и сам не  знал  -  тогда  мы  сможем
пробраться через черный ход в доме нашего объекта. В этом  случае  нам  не
все понадобятся. Мы оставим сестер здесь, в туннеле, чтобы они держали для
нас открытым отверстие.
     - Тут столько под вопросом, Руиз, - сказал Олбени.
     Поезд пронесся по стене ямы. Руиз повернулся к Хаксли.
     -  Возьми   все,   что   можешь,   и   проверь   эту   штуковину   на
переключатели-ловушки, разрывные соединения, антипассажирские устройства -
словом, ты сам знаешь, чего искать. Я не знаю, как долго у них займет путь
по кругу, но, когда они вернутся, нам придется встретить их наготове и  во
всеоружии.
     Они  молча  ждали,  пока  Хаксли   работал   со   своими   щупами   и
анализаторами. Поезд прошел прямо под ними, и  Руиз  в  душе  ожидал,  что
Дирмы поднимут голову и как раз их увидят, но нет, они продолжали спокойно
и невозмутимо таращиться перед собой.
     Когда они исчезли из поля зрения со своими бессознательными жертвами,
Руиз повернулся к Хаксни.
     - Что у тебя получается?
     - Не могу точно сказать, что выловил все, но... есть переключатели на
мертвеца, которые  настроены  на  жизненные  показатели  Дирмов.  Тут  нет
проблем, если Мо и Чоу  еще  не  разучились  стрелять.  Эти  переключатели
вообще плохо защищены. Удар из игольчатого лазера в центральные  соленоиды
вполне  сможет  их  обезвредить.  Ей-богу,  дурацкое  устройство.  Главное
сенсорное устройство вроде как заключено в мономолевую броню, но периферия
легко уязвима.
     - Что еще?
     - Тут есть еще устройство выборочной идентификации, мне так  кажется.
Если оно работает так, как я понял, то  кто-то  сверху  время  от  времени
вызывает, а  один  из  них  отвечает.  Всовывает  какую-то  часть  тела  в
идентификатор. Что могут всунуть такие вот Дирмы?
     - Локтевые шипы, - ответил Руиз.
     - А-а-а. Тогда нет вопросов. Просто-напросто оставим под  рукой  один
такой локоть и будем  надеяться,  что  сможем  распознать  сигнал  вызова.
Потом, есть еще антизахватное поле - оно включается, если какой-то человек
пытается без разрешения прыгнуть в поезд между остановками. К счастью, наш
работодатель не пожадничал насчет оружия, и  я  считаю,  что  мне  удастся
подстроить нашу броню так, чтобы она  давала  невидимый  резонанс  с  этим
полем - если, конечно, переливы узора поля не очень сложные.
     Олбени тихо рассмеялся.
     - Ого, великий  Хаксли,  какое  облегчение!  Иначе  нам  пришлось  бы
бросить все дела и кротко так потрусить обратно в нашу теплую  подлодочку.
Вот незадача была бы, а?
     Хаксли ответил Олбени ледяным взглядом, но ничего не сказал.
     -  Потом,  -  продолжал  он,  -  есть  там  еще  и  множество   чисто
механических  приспособлений:  огнеметы  ближнего  действия,  покрытие  из
проволоки-путанки, бритвенные поручни. Это больше по твоей части,  Олбени,
но эти штуки электронно подсоединены к центральному  монитору  управления,
поэтому вот еще одна задача для лазерщиц.
     Есть и еще одно устройство, оно как бы замкнуто  на  сам  поезд,  оно
основано на низкотехническом блоке инерционного движения и оно,  по-моему,
должно реагировать на любые внезапные изменения в скорости поезда.
     - Как насчет самой дыры? - спросил Руиз.
     - Ничего, насколько я знаю, - сказал киборг,  пожимая  металлическими
печами. - Если бы у нас была неделя  и  нужное  снаряжение,  мы  могли  бы
взобраться по стене, и  никто  бы  нас  не  заметил,  если  бы  не  пришел
специально  посмотреть,  что  в  дыре  делается.  Однако  рельсы  снабжены
детекторной проволокой,  которая  раскаляется  добела  при  прикосновении,
поэтому взобраться по скобам мы просто не сможем.
     - Значит, так, - сказал Олбени, - давайте-ка я подытожу, что  и  как.
Наши струхнувшие сестрички должны достаточно хорошо  взять  себя  в  руки,
чтобы  пробить  соленоиды,  мы  должны  придушить  Дирмов  так,  чтобы  не
попортить им локотков, а потом мы вынуждены влезть на эту штуку так, чтобы
она не замедлила хода. Пусть даже она будет  двигаться  настолько  быстро,
что мы рискуем сломать ноги, если приземлимся неудачно. Потом, кроме того,
мы должны избежать огнеметов и проволоки-путанки, тем более  не  хвататься
за бритвенные поручни. И после всего  мы  въедем  наверх,  где  нас  будет
поджидать  торжественная  встреча   только   потому,   что   мы   упустили
какую-нибудь деталь или сунули в сканер не  тот  локоток.  Перебейте  меня
кто-нибудь, если я не прав.
     - Думаю, надо бы поговорить с Мо и Чоу, - сказал Руиз. -  А  ты  пока
поломай башку над тем, как нам попасть на сам поезд.
     Руиз пошел по туннелю назад, туда, где две сестры с мира Ях прижались
в углу между стеной и полом, каждая судорожно прижимала к себе свой лазер,
словно в нем находила какое-то утешение  и  поддержку,  касаясь  холодного
стекла и металла.
     - Мне очень жаль, что вы так перепугались, - сказал Руиз, - но вы нам
понадобитесь, когда поезд пойдет обратно.
     - Слишком глубоко, - сказала Мо, голос ее дрожал от напряжения. -  Ну
невероятно глубоко. Ты нам сказал, что мы будем ползти по пещерам.
     Тон ее был только очень отдаленно обвинительным. Она  была  настолько
охвачена ужасом, что он перебил все остальные чувства.
     - Я и сам так думал, - сказал Руиз. - Но оказалось, что все  не  так.
Это очень скверно. Я собираюсь поставить вас  на  выходе  из  туннеля.  Вы
должны для нас прожечь кое-какие приборы. Сможете?
     Чоу уселась и стряхнула с себя судорожно сжатую руку сестры.
     - Попробуем сделать. Но, если ты думаешь, что мы собираемся нырять  в
эту дыру, ты очень и очень ошибаешься.
     - Да нет же, нет, я ничего такого от вас не хочу. Да и какой мне  там
от вас толк? Я оставлю вас здесь охранять наши тылы,  после  того  как  мы
заберемся на поезд. Вы нас подождете.
     Плоское широкое лицо Чоу просветлело.
     - Мы разобьем лагерь подальше в туннеле, там, где мы не  увидим  этот
страшный свет и не почувствуем глубины.
     Руиз кивнул и направился обратно к краю дыры.
     - Установи линию огня сестрам и скажи, куда стрелять сперва,  а  куда
потом, - сказал он киборгу.


     Прошло более часа, прежде чем Руиз услышал снова пение рельса.
     Они использовали это время, чтобы сформулировать и отполировать  свой
план.   Он   слишком   сильно   зависел   от   совершенства    исполнения,
пессимистически подумал Руиз, но это было лучшее, что он мог  сделать.  Он
не верил, по правде говоря, что они смогут придумать  нечто  лучшее,  пока
поезд совершит еще один круг. Кроме того, кто мог  знать,  что  произойдет
дальше: поезд вполне мог отправляться к генчам раз в неделю. А ему  всегда
везло больше всего, когда он быстро и не задумываясь импровизировал.
     Руиз   послал   зверятника   Дурбана,   гладиатора,   марионетку   по
горизонтальной трещине в стене, которая расширялась настолько,  что  могла
их спрятать. Они были на пятьдесят метров выше и на несколько метров ближе
к рельсу - это была точка, с